К проблеме обеспечения устойчивого развития экономики региона в контексте маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса к новым экономическим реалиям

Введение

Необходимость решения основополагающих проблем развития локальных социально-экономических систем сопряжено с возможностью интеграции усилий и потенциалов различных участников рынка на формирование ими условий для обретения устойчивости в преодолении вызовов разного генеза, касающихся различных сторон жизнедеятельности общества – экономической, политической, социальной, экологической, нравственно-духовной. Выстраивая отношения в различных сферах деятельности, бизнес проводит дискурс с представителями разных идеологических платформ, пытаясь создавать позитивный ореол доверительного восприятия его действий и поведения всеми участниками формируемых им коммуникационных полей. В нем рождается тот вектор поведения бизнеса, который способен порождать мотивы у акторов к выстраиванию социально-ответственного бизнеса в рамках долгосрочной траектории воплощения важных социально-экономических проектов и программ, в полной мере отвечающих принципам устойчивого развития на всех этапах трансформационных изменений и осуществляемых на этапе мобилизационной ориентации экономики. Актуальность исследуемой проблематики в области маркетингово-поведенческой адаптации региональных экономических систем и ее субъектов к меняющимся вызовам геополитического и геоэкономического характера подтверждается тем, что она отвечает запросам социумов и бизнес-сообществ, а также интересам государства и общества на выработку действенных мер по адаптационной стабилизации внутреннего состояния в этих системах, которая должна учитывать изменчивость проявления и действия разных факторов риска во всем многообразии их влияния на процессы устойчивости функционирования и развития субъектов в рамках вновь появившихся проблем мобилизационного характера [71, 72]. Изменчивость турбулентного влияния несбалансированного противостояния внешнего окружения и внутреннего состояния предпринимательского сообщества и индивидов, вынуждает общество сосредотачивать свое внимание на решении вопросов экономического и социального роста посредством гармонизации разнонаправленных процессов внутрисистемных изменений. Для этого необходимо совершенствование инструментарно-методического аппарата управления изменениями (с использованием стратегических матриц) в ходе мобилизационной ориентации национальной экономики в контексте ESG-повестки, которая, в свою очередь, требует своего развития в новой экономической реальности и предполагает рационализацию маркетингово-поведенческих откликов бизнеса и человеческого ресурса на разрабатываемые и осуществляемые преобразования во всех сферах жизнедеятельности общества в векторе обеспечения устойчивого экономического роста при непременном наращивании воплощения установок социального доминатора.

Целью исследования является расширение понятийного аппарата в области устойчивого развития локальных социально-экономических систем в контексте управления маркетингово-поведенческой адаптацией бизнеса в интересах повышения их конкурентоустойчивости в условиях инновационных изменений.

Концепция устойчивого развития как опорная точка в создании новой парадигмы развития России

Представление о том, каковы должны быть процессы адаптационного трансформирования экономик на разных уровнях управления ими (федеральном, региональном, муниципальном, субъектном), нужно строить на результатах исследований, которые выполнялись отечественными и зарубежными учеными в области обеспечения устойчивого развития национальных экономических систем. Формирование качественно новой парадигмы развития России, которая базируется на принципах высокой нравственности, обеспечения достойного уровня жизни граждан и устойчивого развития всех сторон жизнедеятельности российского общества предполагает ее совершенствование в результате изменений, связанных с задачами деглобализации экономического пространства и формирования многополярного мира. ХХ1 век требует существенных изменений в построении взаимоотношений между различными странами, регионами, субъектами хозяйствования [78], сопровождаемых масштабными эко-реструктуризационными и модернизационными процессами на основе интеллектуализации производственно-технологических систем и расширения возможностей развивающегося общества во влечении масштабных инвестиций из разных источников их происхождения на преобразования разного характера. Необходимость увеличения объема отечественных капиталовложений связана с потребностью обеспечения Россией экономического и технологического суверенитета, а также с настоятельной потребностью стабилизации процессов устойчивого развития страны в условиях имеющей место дезинтеграции экологических, политических, социальных, управленческих, поведенческих и морально-нравственных составляющих в деятельности субъектов отношений, определяющих уровень внутреннего потенциала локальных социально-экономических систем и их прагматично-созидательных возможностей для эффективной реализации целей мобилизационного этапа трансформаций во всем спектре задач по созданию нового системного качества.

Поворотным моментом во взаимоотношениях человека, природной среды и общества на рубеже существенных преобразований 90-гг. стала конференция ООН по окружающей среде и развитию (1992 г.) [1], рекомендовавшая осуществить переход в развитии человечества к стратегии устойчивого развития и достижению соответствующего ему уровня различных показателей [2]. Основные принципы устойчивого (самоподдерживающего) развития отражены в документе конференции «Повестка дня на XXI век» и сопряжены с теорией ноосферного развития, получившей отражение в трудах П. Тейяра де Шардена [3], В.И. Вернадского [4], А.Д. Урсула [5], Н. Винера [6], С.Н. Бобылева [7], Д.Х. Медоуза [8], В.Л. Макарова [9], П. Кеннеди [10]. Глобальными предпосылками для перехода России на путь устойчивого развития с учетом общецивилизационных тенденций явились результаты исследований наших соотечественников В.И. Данилова-Данильяна [11], К.Н. Леонтьева [12], а также зарубежных ученых А. Дж. Тойнби [13], D. Bell [14], Д. Вико [15], О. Шпенглера [16], Г.Г. Гегеля [17], Ж.А. Кондоресе [18] (с его концепцией прогресса человеческого разума) и др. Они легли в основу формирования новых представлений об устойчивом развитии нашей страны. Комплексные исследования проблем устойчивого развития, выполненные с участием широкого круга институтов и отделений РАН (института экономики РАН, Центра исследования устойчивости и нелинейной динамики при институте машиностроения РАН, Сибирского энергетического института Сибирского Отделения РАН, института проблем управления РАН, Московского государственного университета им М.В. Ломоносова, института социально-политических исследований РАН, Центрального экономико-математического института РАН, института физических проблем РАН и др.) нашли свое отражение в монографии [19], выполненной по ред. В.А. Коптюга, В.М. Матросова и В.К. Левашова. Дальнейшее освещение представлений о различных аспектах устойчивого развития, а также о возможностях эффективной трансформации российской экономики в векторе обретения ею конкурентоустойчивости имеется в публикациях С.Ю. Глазьева [20], В.В. Ивантера [21], В.М. Полтеровича [22], В.А. Волконского [23], Н.И. Комкова [24], М.А. Измайловой [25], Л.Д. Капрановой [26] и др. Проблемам устойчивого развития и экономического роста в контексте доверия в разных аспектах его воплощения посвящены работы таких исследователей, как Р. Барро (Barro R. J., 1991) [27], Ф. Фукуяма (Fukuyama F., 1995) [28], К. Арроу (Arrow K.J., 1972) [29], П. Зак и С. Кнaк (Zak P. J. and S. Knack, 1998) [30], К. Фостер и Дж. Фриден (Foster C., Frieden J., 2017) [31], Фраун К. и Кнодт М. (Fraune C., Knodt M., 2018) [32], Р. Костанца (Costanza R. and others, 2015) [33], К. Кролл и В. Зипперер (Croll C. and Zipperer V., 2020) [34], Л. Деллмут и Дж. Таллберг (L. Dellmut and J. Tallberg, 2023) [35], Бьюгелсдайк С. и де Гроот А.Л.Ф. и ван Шайк (Beugelsdijk , S. Groot H., Schaik A.B., 2002) [36], К. Дингверт (Dingwerth, K., Weise, T., Lehmann, I., Witt, A., & Reichel, E., 2019) [37] и др.

Идеология концепции устойчивого развития в условиях деглобализации экономики и последующего нарастания масштаба противостояния России и Запада требует ее совершенствования в контексте нового понимания альтернатив развития страны, но уже в контексте обретения ею технологического и экономического суверенитета. Переход на интенсивное воспроизводство в системоообразующих сферах национального хозяйства должно учитывать всю совокупность факторов, которые определяют вероятность возникновения того или иного риска в процессе мобилизационных преобразований, обозначенных в идеологическом ореоле как новый курс на устойчивое развитие страны, предполагающее совершенствование управленческих (в том числе маркетингово-поведенческих) подходов к решению качественно нового спектра задач по обеспечению нарастающего темпа социально-экономического роста. И в рамках мобилизационного формата изменений, обозначенных в Концепции технологического развития на период до 2030 года [38], субъекты российского бизнеса должны перестраивать свое маркетинговое и инновационное поведение под интересы общества, государства и рядового человека, опираясь на методологический и методический аппарат управления изменениями [39], требующий своего совершенствования и реального воплощения в принимаемых решениях (проектах) инновационно-созидательного характера на разных иерархических уровнях. Целями обозначенной Президентом концепции были определены следующие установки: а) обеспечение технологического суверенитета, предусматривающее создание инструментов поддержки исследований и разработок, формирование новых форм интеграции научно-исследовательской и производственно-технологической деятельности, масштабная подготовка кадров и развитие компетенций на основе долгосрочной мотивации, а также адресная настройка деятельности институтов инновационного развития; б) переход к инновационно ориентированному экономическому росту (в том числе устранение регуляторных барьеров для технологических инноваций и рынка интеллектуальной собственности, стимулирование расширения рынков отечественной инновационной продукции и создание условий для роста малых технологических компаний); в) технологическое обеспечение устойчивого функционирования и развития производственных систем, предполагающее внедрение наилучших доступных российскому бизнесу технологий и повышение ресурсной эффективности предприятий, а также реализация крупнейших проектов по производству отдельных видов высокотехнологичной продукции [38].

Принятая концепция технологического развития базируется на принципах ранее сформулированной концепции устойчивого развития, которая выступает опорной точкой и фундаментом в создании новой парадигмы развития России, предусматривающей выход страны на новую траекторию технологического и экономического роста. Понимание ново парадигмы начинается с тезиса о том, что созидательное «разрушение» возникает на этапе инновационных преобразований, когда «старое» должно уходить из системы функционирования бизнеса и власти, а «новое» должно сопровождать процесс качественной трансформации в ее производственных и организационно-управленческих и иных звеньях, порождая импульсы к возникновению инновационных «взрывов» во многих сферах жизнедеятельности общества. При этом не должен нарушаться баланс интересов участников отношений, а также баланс расстановки их сил, вовлекаемых в процессы преобразований на разных уровнях управления и в разных масштабах. Изменения должны происходить резкими волнами, которые или могут интегрировать мотивации взаимодействующих сторон, или же могут расшатывать хрупкое «дерево» новаций с прорастающими на нем ростками формируемых будущих «плодов» во всем спектре многокрасочного «образа» созидающего прогресса.

Противостояние игроков мирового экономического пространства без активного конструктивного поведения их субъектов, находящихся в вынужденном «согласии», не дает нужного эффекта в развитии. К сожалению, пока нет четкой экономической модели у России, что собственно не позволяет ей реализовывать эффективным образом ощущаемую, но еще не сформированную полностью новую парадигму развития общества. Прорыв идет наиболее активно только в звеньях ВПК, реализующих научно-техническую и технологическую компоненту в сферах двойного назначения. Нужны импульсы для экономического роста, которые могут быть обеспечены внутрисистемным масштабированием достижений высокотехнологического уровня в критически значимых сферах экономики. В этих отраслях должны быть реализованы имеющиеся у страны ресурсы наилучшим образом и, прежде всего, при создании и развитии отечественных производств с современными интеллектуально-ориентированными составляющими разноотраслевых видов деятельности. Нужно настраивать на гармонизацию интересов взаимодействующих сторон адаптационный стабилизатор устойчивости бизнеса как маркетингово-поведенческий инструмент управления изменениями в инновационных трансформациях локальных экономик, позволяющий обеспечивать баланс вовлекаемых в преобразования сил и ресурсов из многообразных источников различного происхождения. Введенное нами понятие адаптационного стабилизатора устойчивости может реализовываться в различном воплощении: а) в виде инструментов бюджетной политики, при котором налоговые доходы и расходы бюджета меняются в зависимости от фаз экономического цикла и этапа инновационных изменений; б) в виде стимулирующих рычагов на активизацию деловой активности бизнеса и власти через спектр целеполагающих мотиваций; в) в виде набора управленческих воздействий, предназначенных для смягчения амплитуды проявления рисков разного характера; г) в виде сигналов информационно-идеологического характера, помогающие гасить манипулятивно-симуляционные воздействия из разных источников [73], подконтрольных нашим противникам и др.

Россия должна быть сильной, а региональные экономики должны быть конкурентоспособными. Но для этого России надо ослаблять внешнюю зависимость не только от Запада, но и от иных стран (в том числе стран Востока), расширяя и укрепляя свой внутренний потенциал, способный закрывать важнейшие потребности государства, общества и рядового человека. И в этом состоит новая парадигма развития России. И под эту парадигму нужно выстраивать маркетингово-поведенческую адаптацию бизнеса в региональных экономиках и в их муниципальных звеньях, в том числе и на вновь присоединившихся к России территориях.

В условиях новой экономической реальности, когда адаптация власти, бизнеса и рядового человека к новым вызовам становится определяющей во всех процессах инновационных изменений, следует в качестве фокуса усилий человекоцентричного ресурса [74] на всех уровнях управления изменениями рассматривать развитие предпринимательской сферы и региональных экономик в контексте рационального стратегического управления организационно-экономической и маркетингово-поведенческой устойчивостью бизнес-структур. Ориентация преобразований должна быть выстроена в направлении создания сбалансированных маркетингово-коммуникационных полей многими участниками разноуровневых отношений, мотивированными на качественный скачок в технологическом и экономическом развитии страны. В таких полях формируемые межсубъектные отношения способны обеспечивать реализацию целевых установок государства и общества, а также комплексное энергосберегающее и инновационно интегрирующее использование различных ресурсов как источника накопления потенциала мобилизационных изменений.

Философско-прагматичный взгляд на устойчивое развитие экономики региона в контексте маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса к новым экономическим реалиям, связанным с мобилизационной ориентацией экономики

Рассмотрение проблем маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса к меняющимся условиям рыночных отношений (связанных с различными составляющими жизнедеятельности общества ‒ политическими, экономическими, экологическими, социальными во всем спектре изменчивости морально-нравственных компонент в системе) не может быть объективно проецируемым на любые трансформации внутри общества без понимания значимости такой экономической категории как «устойчивое развитие». Она имеет разноуровневое толкование в представлениях разных ученых, рассматривающих ту или иную сторону существования социально-экономической системы, переживающей процессы изменений (перемен) в разных ее составляющих. По мнению Д. Кортена, устойчивое развитие следует рассматривать с точки зрения устойчивости экономики, которая ориентирована, с одной стороны, на удовлетворение человеческих потребностей без добычи ресурсов и производства отходов в объемах, превышающих регенеративную способность окружающей среды, а с другой – предполагает развитие социальных институтов, способных гарантировать безопасность и возможность социального, интеллектуального и духовного роста [40, 41, 42].

Многообразие культур и экономик различных социально-экономических систем выступает движущей силой для их развития, но это многообразие должно поддерживаться усилиями тех, кто готов принять единение внутри системы принципов общества, культуры, созидательного творчества и пульсирующего духа предпринимательства. В этом единении составляющих системы «рождается» понимание того, как должна воплощаться категория устойчивого развития в контексте вновь всплывающих задач обеспечения экономического роста и удовлетворения интересов общества и его граждан [43, 44]. Устойчивое развитие социально-экономической системы и составляющих ее хозяйствующих субъектов определяется теми условиями, в которых могут происходить те или иные изменения и перемены, затрагивающие все грани жизнедеятельности общества. Ограниченность ресурсов или же их вынужденное перераспределение под конкретные задачи роста требует разработки подходов к оценке возникающих рисков разного происхождения и формирование инструментов управления изменения (в том числе адаптационного характера) в разных составляющих деятельности бизнеса, которые могут касаться, как текущих операционных действий на задаваемых платформах существования бизнес-структур, так и стратегических аспектов их функционирования и развития в конкретных условиях внешнего геополитического, геоэкономического окружения и изменяющегося внутреннего состояния самой системы. Последнее определяется пониманием тех процессов, которые сопровождают обозначаемые и реально осуществляемые изменения во всем поле выстраиваемых коммуникаций (между бизнесом и властью, между субъектами предпринимательской сферы, между собственниками капиталом и трудовым ресурсом, между государством и социумами и т.п.). Поэтому не случайным является необходимость рассмотрения устойчивого развития в качестве категории не только с философско-экономической точки зрения, но и с позиции воплощения его прагматично-преобразующей роли. Тесная взаимосвязь этих представлений находит свое отражение в инструментарно-методическом аппарате управления изменениями, вызванными новыми обстоятельствами функционирования и развития социально-экономической системы и ее субъектов (в предпринимательской сфере и на уровне отдельных индивидов), которые характеризуются как мобилизационно-интегрирующие участников экономической системы на инновационное совершенствование во всех составляющих их деятельности на разных уровнях возможных горизонтов изменений. При этом устойчивое развитие выступает тем критерием, который определяет соотношение рисков разной природы и возможностей их ослабления в интересах экономического роста, обретения конкурентоустойчивости субъектами и национальным хозяйством в целом, а также наращивания социального благосостояния граждан в обществе.

Устойчивое развитие как экономическая категория проявляет свою сущность в единении предпринимательской активности субъектов, мотиваций человека, общества и государства в единой приоритетной области экзистенциального функционирования социально-экономической системы [45, 46]. Устойчивое развитие как объективная необходимость преобразовательных процессов в социально-экономической системе и в ее составляющих (субъектных, процессных, институциональных, инфраструктурных и др.), подверженных по разным основаниям, обстоятельствам и причинам реформам, изменениям и трансформации, связано со стремлением системы достигать на каждом этапе ее развития определенного уровня гармонизации отношений между составляющими внутри этой системы, преодолевая тот или иной уровень имеющихся противоречий.

В экономической сфере основными категориями выступают: сущность и явление; содержание и форма; единичное, особенное и всеобщее; причина и следствие и др. Это те категории, которые раскрывают отношения человека, общества, субъектов внутри и вне системы, а также государства с его звеньями и элементами, возникающие на каждом этапе развития общества и сопровождающие меняющееся толкование тех или иных взаимодействий между субъектами, которые должны обеспечивать достижение сформулированных государством целей и решение задач на обретение системой устойчивости роста и на повышение благополучия его социумов.

Делая акцент на сущностной стороне тех или иных процессов достижения сбалансированности отношений между различными составляющими социально-экономической системы, в которой бизнес занимает свою ключевую роль в обеспечении поступательного движения к более высокому уровню социального и экономического функционирования общества, следует признать, что устойчивое развитие выступает категорией, отражающей наиболее существенные связи и отношения реальной действительности и познания. Во взаимодействии сущностей и явлений обнаруживается диалектика единства и многообразия. А противоречие между сущностью и явлением выступает тем триггером, который сопровождает необходимость воплощения и осуществления изменений в различных полях (коммуникационных, мотивационных, маркетинговых, поведенческих, нравственно-духовных и т.п.) взаимодействующих между собой субъектов [47]. А эти изменения могут происходить во внутренней упорядоченности, в структуре субъектов, в многообразном модифицировании содержания, способов и форм осуществления преобразований, затрагивающих и характер воздействий различных компонентов на содержание и формы взаимодействий и откликов на получаемые сигналы. Нарастание противоречий в разных аспектах выстраиваемых отношений приводит к устареванию форм и способов взаимодействия, подталкивая различные стороны к обновлению содержания тех и иных процессов, сопровождающих функционирование и развитие локальных систем и их субъектов. Форма как фактор стимулирующего воздействия становится фактором торможения развития и изменений.

На этапе новых задач, например, таких, решение которых требует мобилизационный этап преобразований, устойчивость развития (через обострение противоречий мотивационно-ресурсного характера) становится ключевым измерителем любых изменений, затрагивающим и формы, и содержание и иные зоны функционала субъектов. Этот ключевой измеритель должен откликаться на причинно-следственные сигналы, имеющие важнейшее теоретико-методическое и практическое значение в моделях управления изменениями в векторе инновационных трансформаций на разных уровнях его воплощения в социально-экономической системе. Системообразующим фактором в трансформируемой социально-экономической системе выступает предпринимательство [48, 49], которое откликается на требование общества создать благоприятные условия для устойчивого развития системы и ее субъектов, но с учетом границ и возможностей решения этой проблемы, а также с учетом возникающих рисков и востребованности ресурсов для ослабления их влияния, но не в ущерб рядовому социуму и его интересам как носителю ценностей общества, в котором он живет и развивается. Но для обеспечения изменений в системе, продиктованных требованиями времени, «мы должны изменить себя» [7]. И в этом сокрыто глубокое понимание того, что без таких изменений трудно достичь реализации ноосферной концепции цивилизованного развития, придающей модели устойчивого развития ноосферный характер в контексте трансформации образовательных процессов в направлении обретения системой конкурентоустойчивости [50, 51], а также перейти к воплощению новой парадигмы развития России.

Широко распространен кластерный подход к пониманию устойчивого развития (развиваемый М. Портером [52], М. Креймером [53], А. Кэрроллом [54], Гордоном [55] в современном научном сообществе воспринимается как инструмент формирования устойчивого развития на региональном уровне [8, 56]. В частности, Портер М.Э. и Креймер М.Р. считают, что экономическая рациональность является единственным инструментом разумного управления, настраивающего бизнес на обретение веры в инновации и на рост, прославляя капитализм, который «сейчас нуждается в некоторой корректировке». И в стратегическом плане достижение успеха любой компанией должно сопровождаться созданием отличительных ценностных предложений, отвечающих потребностям каждой из выбранных целевых групп клиентов. Для этого нужно конфигурировать цепочки создания стоимостей и совершенствовать наборы используемых инструментов в деятельности компаний, связанных с созданием инноваций, производством продуктов, продажей товаров, а также с доставкой и одобрением предлагаемых ими продуктов и услуг.

Бизнес под воздействием новых вызовов разного характера оказывается в сложных условиях функционирования и развития, демонстрируя возросший масштаб нестабильности в различных составляющих его деятельности из-за инфляционных процессов в экономике, повышения стоимости жизни граждан, неопределенности вектора мобилизационных преобразований, несбалансированности системы коммуникационных взаимодействий, ресурсной необеспеченности инновационных изменений. Цифровизация как новая технологическая платформа дает толчок для трансформации бизнеса во всех сферах и составляющих его деятельности [57], ориентируясь на разработку и использование качественно нового инструментарно-методического аппарата управления адаптационными процессами при широком спектре мобилизационных изменений [58]. Мобилизационный этап преобразований предполагает рациональное использование ресурсов, вовлечение инвестиций в инновационные сферы развития экономики и общества, ориентацию на «скачок» в технологическом развитии на современной информационно-компьютерной платформе, на оптимизацию институционально-инфраструктурных изменений в реальной экономике, на повышение качества человеческого капитала, на существенное улучшение использования отходов и уменьшение загрязнений [59], а также на уменьшение рисков отрицательного воздействия бизнеса не только на окружающую среду [60], но и на всю совокупность преобразовательных процессов в хозяйственной и иной деятельности при осуществлении адаптационных процессов (в том числе маркетингово-поведенческого характера) к новым вызовам и ключевым требованиям общества и государства. Особую значимость в преобразовательных процессах приобретает процесс укрепления бизнесом его мотивационно-коммуникационного иммунитета [75], особенно на этапе формирования кумулятивного драйвера инновационного развития отраслевых сфер экономики при значимом усилении внешних негативных вызовов [76].

Российский бизнес в рамках ESG-трансформации [61] предполагает развитие бизнес-структур [30] посредством изменений на основе соблюдения следующих принципов: а) экологичности и заботы об окружающей среде; б) социальной ответственности бизнеса; в) грамотного корпоративного управления. Аббревиатура ESG образуется от трех английских слов: environment (окружающая среда), social (социальная политика) и governance (управление бизнесом). В условиях новой экономической реальности нами предлагается расширить понимание такой трансформации за счет мобилизационной составляющей, реализуемой в ходе маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса к задачам обеспечения устойчивого экономического роста. Предлагается аббревиатура ESGM, которая дополнена буквой «M» – mobilization adaptation (мобилизационная адаптация), отражающей новую повестку устойчивого развития в векторе мобилизационной ориентации экономики. Такое толкование ESGM-трансформации в полной мере отвечает требованиям времени и может реализовываться в контексте разрабатываемых в российской экономике ESGM-стратегий.

Прагматизм взгляда на устойчивое развитие предполагает выработку таких решений методически-прикладного характера, которые учитывают взаимосвязи и взаимозависимости разнонаправленных факторов, но в выстраиваемой субъектами новой архитектуре инновационно-преобразовательного процесса, изменяющего качество внутрисистемного функционирования и развития для придания импульсов к изменениям во всех составляющих системы в направлении темпонабирающего роста с обретением ею возрастающего потенциала гармонизирующего единства власти, бизнеса и человека. Модернизационная парадигма как классическая платформа, транслируемая по-разному в представлениях различных ученых в тех или иных аспектах (Rostow 1960 [62, 63]; Apter 1958 [64]; Lerner 1958 [65]; Eisenstadt 1966 [66]; Levy 1966 [67]; Black 1975 [68]; Therborn 1995 [69]; Moore 1966 [70]), фокусирует свое внимание на проблематике развития, исследовании факторов и механизмов перехода от традиционности к современности, не обозначая то, что составляет эту современность (по своей сути, задачам роста, целям преобразований [77], доминаторам изменений, источникам ресурсообеспечения изменений). Основная идея концепции перехода к самоподдерживающемуся росту У. Ростоу базировалась на теории стадий экономического роста и предполагала переход от традиционного общества к современному обществу западного образца, благодаря инвестициям, инновациям и технологическому прогрессу, игнорируя при этом особенности различных культурных кодов развивающихся стран. Другие классические теории рассматривали модернизацию с самых разных позиций (в частности, ориентируясь на разделение труда, специализацию и рационализацию; на развитие демократии и политической свободы; на адаптацию к новым социальным и культурным условиям; на глобализацию в различных процессах интеграции связей и т.п.).

В рамках формирования новой парадигмы развития России, базирующейся на модернизационной парадигме как классической платформе возможных преобразований в векторе обретения страной тренда на укрепление социального благополучия ее граждан при активном воплощении мобилизационных установок общества и государства, нами предлагается введение в научный оборот такой категории как мобилизационная состоятельность субъекта. Она представляет собой такое его интегративное свойство, которое отражает, с одной стороны, сбалансированность взаимосвязей разных составляющих его деятельности (производственно-технологических, организационно-управленческих, маркетингово-поведенческих, логистических, трудонаполняющих, финансово-инвестиционных и др.) в условиях воплощения его функционала с приоритетом реализации инновационных изменений на новых технологических платформах в создаваемых и развиваемых им маркетингово-коммуникационных полях (воплощающих взаимодействия бизнеса с властью, с разноотраслевыми субъектами рынка, с социальными институтами, с трудовым ресурсом внутри субъекта и во внешнем окружении и др.), а с другой – мотивационную доминантность персонала на достижение поставленных целей и на решение текущих и стратегических задач в интересах обеспечения экономического роста, обретения необходимого уровня конкурентоустойчивости, а также получения прирастающего блага (в виде дохода, прибыли, увеличения доли рынка и т.п.), но при обязательном развитии субъекта в векторе обозначенного обществом социального доминатора. Мобилизационная состоятельность субъекта достигается в процессе маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса и его звеньев (элементов) к требованиям мобилизационной ориентации экономики на уровне локальной социально-экономической системы (или региональной экономики), предполагающей обретение экономического и технологического суверенитета страной при наиболее полном творчески-созидательном воплощении инновационной способности личностей, выступающих носителями культурных кодов и их духовно-нравственных ценностей.

Использование предлагаемой категории при обосновании моделей управления экономическим и технологическим ростом бизнеса в национальной социально-экономической системе, функционирующем в рамках различных региональных образований, может быть обеспечено построением сбалансированных по ресурсам и мотивациям маркетингово-коммуникационных полей вступающими во взаимодействие разноотраслевыми и разноуровневыми субъектами рыночных отношений, которые во всем многообразии их поведенческих реакций ориентированы на воплощение национальной идентичности и утверждение российских традиционных ценностных установок.

Заключение.

1. Новое понимание сути устойчивого развития и экономического роста в условиях мобилизационных процессов в обществе усиливает рационально-прагматичный взгляд на осуществляемые перемены.

2. Прагматичный взгляд на устойчивое развитие субъектов бизнеса должен рассматриваться в контексте изменений, связанных с мобилизационной ориентацией российской экономики, и должен содействовать настройке бизнеса на создание действенного инструментарно-методического подхода к управлению инновационными преобразованиями с учетом различных рисков, ресурсных ограничений, изменчивости внутренних установок в обществе и целевых ориентиров роста на основе обретения системой экономического и технологического суверенитета.

3. Предложено расширить понимание инновационной трансформации за счет мобилизационной составляющей, реализуемой в ходе маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса к задачам обеспечения устойчивого экономического роста, которая может быть идентифицирована как ESGM-трансформация. Она в полной мере отвечает требованиям времени и может реализовываться в контексте разрабатываемых в российской экономике ESGM-стратегий, предусматривающих обретение страной технологического и экономического суверенитета.