Экономика в условиях санкций и частичной экономической мобилизации через призму экономической безопасности

В период 9-10 апреля 2024 г. в Москве, в очном и ZOOM-формате на базе Института экономики РАН и при организационном и научном участии Института проблем рынка Российской академии наук, Российской академия естественных наук, Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя, Военного университета им. князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации, Санкт-Петербургского государственного экономического университета, Нижегородского государственного технического университета им. Р.Е. Алексеева и журнала «Экономическая безопасность» была проведена Всероссийская научно-практическая конференция «VIII Сенчаговские чтения» для ученых, специалистов, преподавателей ВУЗов и аспирантов, на тему: «Экономическая безопасность России: долгосрочные приоритеты и актуальные риски социально-экономического развития».

В работе научно-практической конференции приняли участие – российские и зарубежные представители научных и высших учебных заведений:

– 29 городов России и зарубежных стран;

– сотрудники 6 институтов РАН;

– 50 государственных университетов, академий и институтов;

– 4 некоммерческих/коммерческих организаций, коммерческих банков.

Основная цель конференции – исследование теоретической и практической значимости социально-экономической безопасности, современные тренды развития теоретического аппарата экономической безопасности, эволюционные, институциональные и технологические основы, а именно:

– определение новых методов обеспечения экономической безопасности в контексте взаимодействия с государственным стратегическим планированием и национальной системой управления рисками;

– перспективные направления модернизации системы экономического и финансового регулирования на общегосударственном и региональных уровнях;

– обеспечение формирования технологического суверенитета России в новых реалиях.

Актуальность проведения всероссийской научной конференции «VIII Сенчаговские чтения» обусловлена темами и результатами выступлений участников конференции, в которых отмечается недостаточная практическая результативность парирования рисков и угроз российской экономики с использованием методов бюджетно-финансового регулирования в условиях мобилизационного сценария [49; 62].

В настоящей статье рассматриваются итоги третьего дня работы конференции, в течение которого были заслушаны доклады участников по секции № 3: «Экономика в условиях санкций и частичной экономической мобилизации через призму экономической безопасности».

Всего на заседании третьей секции было анонсировано 26 докладов, из которых в данной статье представлен обзор наиболее значимых докладов по секционному направлению конференции. В рамках секции № 3 экономическая безопасность государства в условиях санкций и частичного мобилизационного сценария рассматривалась как в теоретических исследованиях, так и в практическом применении [10; 18]. Доклады по экономики в условиях санкций и частичной мобилизации в контексте экономической безопасности, были представлены на секции по следующим направлениям:

1. стратегические риски российской экономики в условиях санкционных ограничений [59];

2. оценка рисков продовольственной безопасности [15];

3. новые технологии и риски в финансовой системе [22; 35];

4. риски в гражданской авиации и авиастроении в обеспечение транспортной безопасности [56];

5. угрозы и риски экономической безопасности в отраслях:

– в строительной отрасли [8];

– в промышленности цветных металлов [37];

– в нефтегазовом комплексе и экологии [20; 34];

– во внешнеэкономической деятельности [42].

В докладе Старовойтова В.Г., д.э.н., г.н.с., профессора Финансового университета при Правительстве РФ на тему: «Стратегические риски российской экономики в условиях санкционных ограничений» рассматриваются вопросы состояния и развития российской экономики в условиях санкционных ограничений [12; 52]. Определены стратегические риски для российской экономики и механизмы противодействия их реализации. На 12 февраля 2024 года в отношении Российской Федерации со стороны многих стран и международных организаций принято 13 пакетов санкций и введено 19282 санкционных ограничений. В результате беспрецедентного санкционного давления в российской экономике проявляются риски стратегического характера.

Под стратегическими рисками понимается вероятность возникновения неблагоприятных явлений, процессов, потерь, которые приводят к существенному снижению уровня безопасности государства. Ряд исследователей приводят данные по выделению стратегических рисков и оценке их значимости для обеспечения национальной безопасности России в следующих сферах жизнедеятельности государства: политической, экономической, социальной, природно-техногенной, научно-технической.

Последнее обстоятельство подчеркивает наивысший уровень и приоритет стратегических рисков среди других угроз, которые могут быть представлены в виде своеобразной пирамиды рисков. Сегодняшнее политическое и экономическое состояние Российской Федерации требует управленческих решений, направленных на своевременное выявление и нейтрализации стратегических рисков в социальной и экономической сферах страны. Стратегический риск государства – это вероятность возникновения негативных последствий в результате несовершенства стратегических решений и действий государства, которые могут привести к серьезным экономическим, политическим или социальным последствиям. Такие риски могут проявляться в форме угрозы для национальной безопасности, потери доверия со стороны инвесторов и зарубежных партнеров, снижения уровня жизни населения. Поэтому, стратегический риск государства требует серьезного внимания со стороны государственных и муниципальных структур, а также разработки и реализации эффективных мер для его минимизации. При классификации стратегических рисков в условиях санкционных ограничений следует прежде всего рассматривать направления деятельности, которые подверглись наиболее жесткому санкционному давлению со стороны западных стран. К ним можно отнести деятельность:

– оборонно-промышленного комплекса;

– энергетического комплекса;

– транспортно-логистического комплекса;

– финансовой сферы;

– сферы внешней торговли;

– технологическое развитие и др.

Выявлены наиболее значимые «ключевые стратегические риски», для них определены меры и механизмы противодействия. К наиболее значимым стратегическим рискам для развития российской экономики в условиях санкций, с учетом сложившейся внутренней и международной обстановки отнесены следующие:

1. Риск ужесточения санкционного режима для предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК) России – невыполнение гособоронзаказа и снижение объемов экспорта вооружений.

2. Риск дальнейшего распространения действия ограничительных (санкционных) мер в международных торгово-экономических отношениях [43].

3. Риск повышения напряженности и потери устойчивости в социально-экономической сфере Российской Федерации.

4. Риск научно-технологического отставания и структурной деградации российской экономики.

К критическим рискам отнесены:

1. Риск ужесточения санкционного режима для предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК) России – невыполнение гособоронзаказа и снижение объемов экспорта вооружений (приводит к снижению объемов и качества продукции ВПК, сокращению оборонного потенциала страны, потере экспортной выручки).

2. Риск повышения напряженности и потери устойчивости в социально-экономической сфере Российской Федерации (приводит к появлению проблем занятости, снижению уровня качества жизни населения. социальной напряженности и нестабильности в стране).

Для лиц, принимающих решения (ЛПР) разработаны основные алгоритмы противодействия стратегическим рискам для российской экономики в условиях санкционных ограничений [44]. Результаты исследования могут быть использованы в практической работе Аппарата Совета Безопасности Российской Федерации; Департамента экономики и финансов Аппарата Правительства Российской Федерации и др.

В докладе Кайгородцева А.А., д.э.н., д. члена РАЕН, профессора Ярославского филиала Московского финансово-юридического университета – «Оценка состояния и пути обеспечения продовольственной безопасности России» отметил, что национальная продовольственная безопасность считается обеспеченной при наличии в любой момент времени на всей территории страны физической и экономической доступности населению качественных продуктов питания в соответствии с медицинскими нормами потребления, полной или максимально возможной независимости государства от внешних источников продовольствия [16]. В 2022 г. пороговый уровень самообеспеченности Российской Федерации, важнейшими видами сельскохозяйственной продукции, был превышен по зерну в 1,95 раза, рыбе и рыбопродуктам – в 1,8 раза, растительному маслу – в 2,3 раза, мясу и мясопродуктам – на 16,6 процентных пункта (п.п.), сахару – на 13,3 п.п.

В то же время, уровень самообеспеченности фруктами и ягодами был ниже порогового значения, установленного Доктриной продовольственной безопасности РФ [2], на 15,1 п.п., пищевой солью – на 19,8 п.п., семенами сельскохозяйственных культур отечественной селекции – на 9,7 п.п., молоком и молочными продуктами – на 3,3 п.п., картофелем – на 1,6 п.п., овощами и бахчевыми культурами – на 0,8 п.п. В связи с тем, что пороговый уровень самообеспеченности был превышен только по 5 из 11 видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, а по 6 из 11 важнейших видов сельхозпродукции уровень самообеспеченности ниже порогового значения, можно сделать вывод о том, что Россия испытывает серьезные проблемы с обеспечением продовольственной безопасности.

Согласно расчетам докладчика, проведенным по официальным данным Росстата и Министерства сельского хозяйства РФ [4; 47; 61], в 2022 году физическая доступность сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в расчете на 1 жителя России составила:

– по зерну – 1074,9 кг, что на 7,5% превышает пороговый уровень продовольственной безопасности (1000 кг);

– по хлебу и хлебобулочным изделиям – 66,4 кг или на 30,8% меньше установленного Минздравом РФ норматива потребления (96 кг);

– по картофелю – 128,1 кг или на 42,3% больше норматива (90 кг);

– по овощам и бахчевым культурам – 106,3 кг или на 24,1% меньше норматива (140 кг);

– по фруктам и ягодам – 35,4 кг или в 2,8 раза меньше, чем предусмотрено нормативом (100 кг);

– по растительному маслу – 53,8 кг или в 4,5 раза выше норматива потребления (12 кг), в том числе масла подсолнечного нерафинированного – 40,9 кг (в 3,4 раза выше норматива);

– по мясу и мясопродуктам – 99,3 кг или на 36,0% больше норматива рационального питания (73 кг);

– по молоку и молочным продуктам – 273,8 кг, то есть на 15,7% меньше норматива (325 кг);

– по яйцам – 314,1 штук, что на 20,8% превышает действующий норматив (260 штук);

– по сахару-песку – 41,6 кг, что на 73,3% превышает норматив потребления (24 кг).

По данным Росстата [61], доля импортных продовольственных товаров за период 2005-2021 гг. находилась в диапазоне 33-36%. Начиная с 2015 г., данный показатель стал менее 30%: в 2015 г. он был равен 28%, в 2016 г. – 23%, в 2017 г. – 23%, в 2018 г. – 24%, в 2019 г. – 25%, в 2020 г. – 28%, в 2021 г. – 24%. Для агропромышленного комплекса Российской Федерации характерна существенная зависимость от импорта семян сахарной свеклы, семенного картофеля, семян овощных, масличных и зернобобовых культур, инкубационных яиц, химических средств защиты растений [14].

Существует критическая зависимость (более 80%) молочного животноводства РФ от импорта кормовых БАДов (аминокислот, витаминов, ферментов, микробиологических эубиотиков). При этом, более 70% общего объема импорта в Россию кормовых БАДов приходится на 10 компаний из США и Евросоюза [65]. Агропромышленный комплекс России существенно зависит от импорта машин и оборудования, износ которых составляет 59%.

В 2022 году объем среднедушевого потребления хлеба и хлебопродуктов в России превысил рекомендованную Министерством здравоохранения РФ рациональную норму потребления [4] на 17,7%, мяса и мясопродуктов – на 6,8%, яиц и яйцепродуктов – на 10,8%, масла растительного – на 15,0%, сахара – на 62,5%. При этом объем потребления картофеля был меньше рациональной нормы потребления на 6,7%, овощей и бахчевых – на 25,7%, фруктов и ягод – на 37,0%, молока и молочных продуктов – на 25,8%, рыбы и рыбопродуктов – на 12,7%. Таким образом, положительные отклонения от порогового уровня продовольственной безопасности были зафиксированы по 5 и 10 важнейших пищевых продуктов, отрицательны отклонения – также по 5 из 10.

В 2022 году калорийность суточного рациона питания в домашних хозяйствах Российской Федерации составила 2600,4 ккал. Это меньше порогового уровня продовольственной безопасности на 335,6 ккал или 11,3%. При этом, по данным Росстата [51], калорийность питания различается в зависимости от места нахождения домашних хозяйств: в городской местности среднесуточная калорийность рациона питания, составившая 2532,4 ккал, была меньше норматива на 423,6 ккал или 14,3%, в сельской местности – 2803,2 ккал, то есть отрицательное отклонение от норматива составило 152,8 ккал или 5,2%. Пищевая ценность продуктов питания в домашних хозяйствах Российской Федерации составила по белкам 80,9 г, жирам – 109,7 г, углеводам – 62,6 г. Таким образом, среднесуточное потребление белков на 0,9% превысило установленный Всемирной Организацией Здравоохранения (ВОЗ) норматив рационального питания, а по жирам и углеводам соответствовало данным нормативам.

В целях повышения уровня физической доступности продовольствия и улучшения его качества необходимо:

– увеличить размер государственной поддержки растениеводства, животноводства и перерабатывающих предприятий;

– повысить инвестиционную привлекательность производства сельскохозяйственной продукции на основе льготного кредитования, субсидирования и дотаций;

– повысить инновационную активность хозяйствующих субъектов АПК;

– повысить эффективность использования генетического потенциала молочного и мясного стада, совершенствовать кормовую базу, обеспечить сбалансированность кормовых рационов, расширить использование инновационных технологий содержания КРС;

– оптимизировать схемы доставки сельскохозяйственного сырья до перерабатывающих предприятий и готовой продукции до потребителей;

– обеспечить стабилизацию цен на используемые в производстве сельскохозяйственной продукции сырье и материалы [17].

В целях обеспечения экономической доступности продовольствия для населения с низким уровнем доходов, необходимо установить размер допустимой наценки на социально значимые продукты питания [25; 26; 53], а также расширить круг граждан, получающих адресную материальную поддержку от государства.

В докладе Лещенко Ю.Г., советника РАЕН, отв. секретаря Первого экономического издательства «Экономическая безопасность» на тему: «Квантовая верификация финансовой системы в целях безопасности» рассмотрены проблемы уязвимости современных методов защиты финансовой информации, связанных с развитием квантовых вычислений. Уже сейчас постквантовая криптография/квантово-устойчивая криптография – это достаточно актуальный вектор исследований как в академических кругах, так и в государственных и коммерческих компаниях [5].

Квантовые вычисления в финансовой системе могут способствовать решению многих задач, наиболее распространенными из них являются:

1. Выявление рисков. Например, суть опциона – возможность купить или продать базовый актив по определенной цене до определенного времени. Это контракты срочного рынка, по которым обычно торгуют наиболее продвинутые трейдеры. Будущая цена актива определяется множеством рыночных факторов, которые сложно учесть [24]. Для прогноза стоимости актива в перспективе используется метод Монте-Карло. Возможных сценариев, которые нужно спрогнозировать и проанализировать, очень много. Квантовые алгоритмы способны обеспечить существенное ускорение при решении таких задач.

2. Сложные процессы. Оптимизация инвестиционных портфелей и прогнозирование финансовых кризисов – хорошо изученная задача квадратической оптимизации при линейных ограничениях (формирование портфелей с оптимальным выбором активов, исходя из требуемого соотношения доходность/риск). Между тем, классические компьютеры не могут решить ее из-за бесконечного набора возможных вариантов построения. «Квантовые компьютеры уже способны найти комбинацию, при которой значение многомерной функции при заданной конфигурации окажется минимальным» [29].

3. Квантовое машинное обучение. Классическое обучение сложных моделей, как в случае больших данных на финансовом рынке, может длиться очень долго. «Новейшие технологии ускорят обучение в классических нейронных сетях, позволяя гораздо быстрее проверять гипотезы и тестировать модели» [31].

4. Борьба с мошенничеством. Стандартные алгоритмы уже способны справляться с обнаружением мошенничества. Многие банки используют эту технологию в режиме реального времени. Компьютер проверяет действия участников системы и сравнивает с массивом данных, характерным для него. Квантовые нейросети помогут эффективнее пресекать мошенничество.

Квантовый компьютер обрабатывает информацию, представляя данные с помощью квантовых частиц. Базовой единицей информации в квантовом компьютере является не бит, а кубит, что означает квантовый бит. Как и классический бит, кубит может иметь значение либо 0, либо 1. В отличие от классического бита, кубит также может находиться в состоянии суперпозиции, в котором его значение одновременно равно 0 и 1. Это состояние суперпозиции дает квантовым компьютерам гораздо большую вычислительную мощность, чем классическим компьютерам (для решения определенных задач).

Нет сомнений в том, что квантовые вычисления представляют собой серьезный риск для финансовой стабильности. Финансовая индустрия всегда подвергалась кибер-атакам, которые могли привести к шокам платежеспособности и ликвидности, демонстрируя, что подобная атака даже на банк среднего размера может иметь масштабные негативные последствия [24]. Взаимосвязанная инфраструктура финансовых рынков также уязвима для эффектов «заражения», которые могут повлиять на всю финансовую систему. Атака квантового компьютера может иметь гораздо более разрушительные и дорогостоящие последствия для финансовой системы, учитывая долгосрочную чувствительность финансовых данных и сложность современных IT-систем, не говоря уже о потенциальной стоимости восстановления после крупного кибер-вторжения [28].

Таким образом, использование постквантовой криптографии в гибридном режиме снижает два риска, связанных с безопасностью финансовой системы:

– если устаревшие асимметричные криптосистемы будут взломаны, то постквантовый уровень защитит передачу данных, поддерживая безопасность системы (реализация гибридного режима предотвращает любую регрессию);

– гибридизация позволит системам быть гибкими: упростит замену традиционных схем по мере их устаревания.

В докладе Дерзаевой Г.Г., к.э.н., доцента, доцента Казанского федерального университета на тему «Исламский финансовый сертификат (сукук) как инструмент финансирования в условиях антироссийских санкций» рассматривается сукук как инструмент партнерского финансирования в условиях антироссийских санкций, использование которого позволит привлекать в Россию инвестиции стран Персидского залива, и формировать международные отношения со странами Востока [11]. Актуальность исследования заключается не только в том, что в связи с антироссийскими санкциями российская экономика все больше ориентируется на восточное направление, но и в том, что одним из механизмов реализации нового федерального закона о партнерском финансировании №417-ФЗ от 04.08.2023 являются инструменты, выпущенные по принципам партнерского финансирования, а сукук и является примером таких инструментов, который вступил в действие с 1 сентября 2023 г. по 1 сентября 2025 г. на территориях Республики Башкортостан, Республики Дагестан, Республики Татарстан, Чеченской Республики [3].

Традиционный способ инвестирования в экономической среде – это финансовые инструменты [63]. Понимание, классификация, оценка, правила выпуска и купли/продажи финансовых инструментов в России много лет формировались под влиянием западных стран и международных рынков ценных бумаг. Однако с введением антироссийских санкций многие западные международные рынки капитала становятся недоступными для российских организаций, поэтому они обращают внимание на Восток, особенно в процветающие восточные регионы, где есть капитал, но есть и свои особенности функционирования экономики, которые необходимо учитывать для выхода на их рынки.

Экономика стран Персидского залива формировалась под строгим надзором религии – Ислама, и получила название «исламская экономика», то есть экономика, в основе которой лежат принципы и правила шариата. Таких принципов и правил пять: запрет «riba» – ссудного процента; разделение прибыли и убытков; запрет на «gharar» (спекулятивные сделки); запрет на получение денег от денег; запрет на юридически неразрешенную деятельность (haram), (осуществление бизнеса только на основе «halal» – юридически разрешенной деятельности).

Развитие исламской экономики привело к появлению и других терминов со словом «исламские», например, исламские финансы, исламский банкинг, исламские ценные бумаги, исламские контракты, исламские финансовые учреждения и т.д., означающих, что в основе этих экономических явлений лежат эти пять запретов. В России для обозначения подобных явлений законодательно закреплен термин «партнерские», то есть партнерское финансирование, партнерские финансовые инструменты, партнерские контракты.

Закон о партнерском финансировании вводит понятие «организация партнерского финансирования», то есть, организация, строящая свою деятельность по правилам исламской экономики на основе норм, принципов и правил шариата. К моменту проведения данного исследования активно формируется на государственном уровне Банком России «Реестр организаций партнерского финансирования» [64].

В докладе, подготовленном группой авторов, в составе: Селезнева И.Б., к.э.н., с.н.с.; Клочков В. В., д.э.н., к.т.н., зам. генерального директора НИЦ «Институт им. Н.Е. Жуковского»; в.н.с. Института проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН на тему: «Роль гражданской авиации и авиастроения в обеспечении транспортной безопасности современной России» отмечено, что гражданская авиация играет критическую роль в обеспечении транспортной связанности территории России – самой обширной страны в мире, на 2/3 состоящей из малонаселенных труднодоступных местностей со слаборазвитой наземной инфраструктурой. Обеспечение ее транспортной связанности является важной составляющей экономической и в целом национальной безопасности. В условиях жестких санкционных ограничений на поставку в Россию гражданской авиационной техники (АТ) и на поддержание летной годности (ПЛГ) имеющегося парка АТ иностранного производства, на поставку и ремонт комплектующих изделий, компонентов АТ иностранного производства (в т.ч. и для отечественных образцов АТ) существенно усиливаются риски сокращения провозных мощностей российской гражданской авиации, что, в свою очередь, ставит под угрозу обеспечение транспортной связанности территории страны.

Поэтому, при разработке и корректировке стратегии развития авиатранспортной отрасли следует принимать во внимание риски выбытия импортной АТ и отставания производства отечественной АТ от плана [21; 50; 57]. В рамках такого «стресс-теста» необходимо решить следующую задачу: как адаптироваться оптимальным образом к возможному, более или менее глубокому дефициту провозных мощностей российской гражданской авиации (ГА) в краткосрочный период, до 2030 г.? Прежде всего, необходимо определиться с критериями оптимальности такой адаптации. В обсуждаемых, почти чрезвычайных условиях, на первый план выходят не коммерческие, а социальные приоритеты, соображения максимально возможной обеспеченности страны, ее территории и населения, предприятий, транспортными услугами и авиационными работами. При этом, оценивать показатели транспортного обслуживания территории страны, и разрабатывать стратегии выживания и развития российской авиации следует только в рамках единой транспортной системы (ЕТС), в которой и ГА, и железнодорожный транспорт (ЖД) и прочие виды транспорта выполняют свои функции в рамках общей стратегии обеспечения транспортной связанности страны [58].

Уровень качества транспортного обслуживания может быть измерен, в первую очередь, общим временем в пути «от двери до двери» для маршрутов, соединяющих населенные пункты различных категорий [13]. Однако, помимо качества, важна и доступность перевозок, особенно эти аспекты актуальны именно в условиях жестких ресурсных ограничений. То есть минимальные транспортные стандарты (МТС), помимо показателей качества, всё-таки должны содержать и объемные показатели (либо удельные, в пересчете на душу населения) – авиационной и др. подвижности населения, доступности перевозок. То есть сама по себе фиксация в КПГА требуемого объема авиаперевозок, в первом приближении, не бессмысленна. Но далее необходимо конкретизировать минимальные требования к транспортному обслуживанию населения – возможно, дифференцированным по регионам образом. Причем, эти требования должны быть сопряжены с требованиями к качеству. Поэтому, простейший вариант целевого показателя КПГА – минимально необходимый объем авиаперевозок в стране – разумеется, не является исчерпывающим. При рациональном сочетании возможностей воздушного и наземного транспорта вполне возможно, что и объемные (частота поездок), и качественные (общее время в пути) показатели транспортного обслуживания населения всех регионов России будут лучше при 85 млн. авиапассажиров в год, чем при 100 млн. пасс. /г. и менее рациональном облике ЕТС.

В докладе Вайвера Ю.М., финансового директора ООО «ДорСтройИнвест» на тему: «Анализ производства и импорта важнейших видов продукции для строительной деятельности в целях экономической безопасности бизнеса» представлены актуальные проблемы в строительной отрасли производства, где осуществляется создание основных фондов, имеющих производственное и непроизводственное назначение. Строительство подразделяется на: капитальное строительство, которое принято считать техническое перевооружение, расширение или реконструкцию предприятий, сооружений, зданий, а также капитальный ремонт: новое строительство – строительство предприятий, сооружений и зданий, осуществляемое по первоначально утвержденному проекту [7]. Организация строительного производства подразумевает предоставление целевых технологических, технических и организационных решений, а также мероприятий, обеспечивающих выполнение обязательств по заключенным договорам на строительство объектов [30]. То есть, ввести их в эксплуатацию в согласованные сроки и с заданным качеством при соблюдении экономических, производственных, экологических и других интересов участников этого строительства. К ним относятся: клиенты, дизайнеры, строительно-монтажные организации, подрядчики, поставщики, строительная техника, научно-исследовательские организации, виды продукции (особенно её импорт).

В сложившихся санкционных условиях проблема импортозамещения различных товаров и технологий становится все более актуальной [23]. Внешнеторговые ограничения, возникший дефицит импортных сырьевых компонентов, комплектующих и запчастей для оборудования, вынужденный поиск отечественных аналогов, перенаправление логистических потоков привели к удорожанию строительных материалов и импортозависимости по ряду позиций.

В докладе Малышев М.К., н.с. Вологодского научного центра РАН на тему: «Рынок цветных металлов в условиях глобального кризиса и экономических санкций 2022–2023 гг.» отметил, что цветная металлургия, как и черная металлургия [38] имеет огромную значимость для развития как мирового хозяйства, так и для экономики отдельно взятого государства, а перечень выпускаемой отраслью продукции очень разнообразен – от крупнотоннажных и низкопередельных слитков, проката и проволоки до продукции высокой добавленной стоимости и наукоемкости: элементы электроники и бытовой техники, аккумуляторы, сантехника, ювелирные изделия, стоматические приборы и многое другое [36].

На успешность финансового результата корпораций цветной металлургии особо значимое влияние оказывает спрос со стороны такого крупного потребителя как Китай, а также предложение и ценообразование со стороны стран-поставщиков сырья на рынок цветных металлов. К слову сказать, Россия является одним из крупнейших производителей и экспортёров цветных металлов. Так, доля Русала на рынке алюминия по оценкам самой компании достигает 5,6% на 2022 год [9]. Доля Норильского никеля в мировом производстве никеля – 17% [48]. По данным аналитической компании GlobalData, Россия в 2022 году находилась на 11-м месте по объемам производства меди, а ее доля на мировом рынке составляла всего 3% [67].

В этой связи, отсутствие санкций и комфортное функционирование российских компаний цветной металлургии в системе мирохозяйственных связей до 2022 года имело благоприятное влияние на ценообразование цветных металлов и зависимых от них отраслей. Вместе с тем, ценообразование на мировом рынке цветных металлов с 1 квартала 2022 г. было подвержено влиянию антироссийских санкций и опасениям инвесторов по поводу нарушения поставок [37].

В докладе Качелин А.С., к.э.н., с.н.с. Института экономики РАН на тему: «Обеспечение технологического суверенитета в нефтегазовом комплексе в условиях внешних санкционных ограничений» сообщил, что актуальность исследования продиктована проблемами технологического суверенитета (далее – Т-суверенитет) в нефтегазовом комплексе России в условиях внешних санкционных ограничений со стороны высоко технологически развитых стран [19]. Исторически сложилось, что нефтегазовый комплекс России является фундаментом экономики страны, и достижение Т-суверенитета становится необходимым условием его дальнейшего развития и функционирования. По данным Росстата доля нефтегазового комплекса в ВВП страны составляет 17 – 20 % [55].

В современных сложных геополитических условиях все чаще и чаще приходится слышать термин «Т-суверенитет». В обиход эта дефиниция вошла у нас на фоне западных санкций после марта 2014 г. и закрепилась весной 2022 г. В теории звучит красиво, но на практике требует колоссальных финансовых, временных и трудовых затрат [19]. В эпоху высоких цен на газ и нефть Россия успешно использовала сырьевую модель развития, получала импортную технику и овеществленные в ней технологии и услуги в обмен на экспорт энергоресурсов [54]. Основной площадкой для этого обмена был европейский рынок.

За последние 10 лет значительно изменилась мировая энергетическая архитектура в отношении нефтегазового комплекса России (далее – НГК), обрушились цены на энергоресурсы, произошло сокращение добычи энергоресурсов из-за оскудения ее запасов, в силу геополитической нестабильности и международных ограничений, сдерживающих импорт в Россию зарубежных технологических компетенций. Введен прямой запрет для западных производителей на поставки технологического оборудования для нефтегазового комплекса, в том числе для совместных проектов по добыче на шельфе. Установлен «потолок» цен на экспорт углеводородных ресурсов, что ограничивает работу на международном энергетическом рынке российских нефтегазовых компаний, введены санкции для танкерного российского флота, а также различные финансовые и гуманитарные ограничения.

Один из признанных мировых сертифицирующих органов – Американский институт нефти (далее – API), начал прекращать процесс проведения оценок соответствия российского нефтегазового оборудования и технологий с выдачей соответствующего сертификата, а позднее и вовсе имели случаи аннулирования (отзыва) ранее выданных сертифицированных решений [60].

Практически во всех отраслях экономики производители столкнулись с дефицитом комплектующих, были остановлены и ограничены поставки из-за границы, а замены в виде отечественных аналогов не оказалось. По оценке специалистов, в России наблюдается более чем трехкратный разрыв между спросом со стороны промышленности и фактическим объемом производства микрочипов [66], при этом доля российского программного обеспечения в промышленности составляет 25% [45].

Таким образом, российские производители электроники и вообще всех устройств, где используется микроэлектроника (а это практически вся современная техника, от стиральных машин до самолетов), оказались в ситуации, когда, с одной стороны, многократно вырос спрос на их продукцию, а с другой – санкции перекрыли каналы международной кооперации и поставок. Производители оборудования отрезаны от авторизованных поставок западных микросхем, российские разработчики микросхем лишены доступа к современным полупроводниковым фабрикам, включая главную из них – тайваньскую TSMC. Несмотря на достаточно зрелый уровень технологий, российские фабрики испытывают серьезные сложности с замещением зарубежных материалов, технологического оборудования и запасных частей к нему [46].

В докладе Бракк Д.Г., адъюнкт РАЕН, инженер Санкт-Петербургского государственного университета промышленных технологий и дизайна на тему: «Аналитический обзор ключевых показателей экологической безопасности России» сообщила, что изменение климата, плохое качество воздуха и воды, промышленное загрязнение, радиоактивные отходы и утрата биоразнообразия являются наиболее актуальными экологическими угрозами, с которыми сталкивается Россия [6]. Ситуация требует детальной оценки и набора четко определенных политик по устранению этих угроз. Помимо решения необходимости борьбы с экологическими угрозами, в стратегическом документе [1; 33] основное внимание уделяется важности устойчивого развития для России. Однако, экономически ориентированный подход проблематичен; в документе обсуждаются такие вопросы, как сохранение природных ресурсов и использование инновационных технологий и т.д., не затрагивая конкретных экологических проблем. Кроме того, угрозы экологической безопасности России на трансграничном уровне четко не определены. Упомянутые в документе основные экологические проблемы требуют более интенсивного акцента и комплексного подхода.

Одной из ключевых задач «Стратегии экологической безопасности до 2025 года» [1] является развитие и модернизация экологического законодательства. В то же время, поспешное внедрение международных стандартов в российское законодательство рассматривается как негативный фактор, создающий противоречие с национальным законодательством, и подрывающий эффективное применение природоохранного законодательства. Следовательно, существует необходимость в передовом законодательстве и законотворчестве, которые будут подчеркивать важность конкретных национальных потребностей.

Важное значение в оценке обеспечения экологической безопасности имеют ежегодные экологические отчеты, служащие основой для:

– выявления экологических рисков, которые требуют учета при подготовке документов национальных (экологических) программ;

– описания механизмов предотвращения и минимизации экологических рисков при реализации национальных (экологических) программ;

– процедур мониторинга результатов реализации национальных (экологических) программ.

Наиболее насущные проблемы, такие как загрязнение воздуха, качество воды и промышленные отходы, должны быть четко определены и тщательно контролироваться. Экологические угрозы должны быть изначально разъяснены в стратегических документах, а затем реализованы в виде политики. Более того, претензии относительно трансграничных экологических угроз, также должны быть четко определены в выше названном документе. Экологические риски, возникающие в результате трансграничных проблем, требуют всесторонней оценки и обоснованных аргументов, что поможет улучшить политическую практику, а также предотвратить возможные региональные конфликты с соседними странами. В перспективе, развитие национального экологического законодательства не должно концентрироваться исключительно на принятии новых правил и законов. Участие общественности в принятии экологических решений должно обеспечиваться с помощью эффективных механизмов.

В докладе Медведев И.В., м.н.с. Института экономики РАН на тему: «Цифровая повестка и пространственная связанность интеграции ЕАЭС в условиях расширения партнерства со странами БРИКС» отметил, что состав блока БРИКС в настоящее время расширен новыми участниками в лице Ирана, Египта, Эфиопии и ОАЭ и все больше начинает рассматривается не просто как диалоговая площадка по вопросам торгово-экономического сотрудничества, но и как потенциальная альтернатива западным программам экономической поддержки и развития стран объединения. В 2024 году Российская Федерация стала страной-председателем блока БРИКС, что дает возможность для России согласовать некоторые из своих целей развития с программами группы стран БРИКС. Расширение партнёрства со странами БРИКС может подразумевать активизацию инвестиционного взаимодействия, развитие торговли и технологического партнерства для решения экономических проблем и преодоление новых вызовов в условиях внешнего санкционного давления [32]. Одним из таких вызовов является развитие и трансформация интеграционных проектов постсоветского пространства и в том числе Евразийского Экономического Союза, актуальность которого обусловлена развитием инфраструктурных проектов со странами БРИКС, включая новых участников организации. Все это требует более детального исследования возможностей и перспектив увеличения экономической, торговой и технологической связанности в рассматриваемых странах [40].

В ряде научных публикаций и докладов к основным препятствиям расширения торговли и связанности называют высокую стоимость транспортировки товаров из-за больших расстояний, высокие эксплуатационные расходы транспортных средств, высокие затраты на перевалку, сложность процедур пересечения границ [41]. Последнее, в частности, являются гораздо более серьезным препятствием для торговли, чем непосредственное отсутствие физической инфраструктуры. Чтобы упростить торговые процедуры, страны все больше полагаются на электронный обмен данными, что проявляется в создании национальных электронных «единых окон», через которые участники ВЭД могут представлять необходимую документацию, оплачивать пошлины и т. д. [39].

Следуя выводам, указанным в цифровой повестке ЕАЭС в качестве ключевых компонентов повышения эффективности межстранового взаимодействия, указываются цифровизация и создание совместных инвестпроектов. Однако развитие критических технологий и надлежащего технологического ландшафта затрудняются проблемами доступа к передовым технологиям, отсутствием источников финансирования различных инвестпроектов в сфере кооперации и обеспечения технологического суверенитета интегрирующихся стран, требующие разработки политики по привлечению высококачественных прямых иностранных инвестиций (ПИИ), которые предполагают обширную передачу технологий на национальном уровне и что в конечном итоге должно привести к повышению конкурентоспособности стран ЕАЭС на уровне фирм [27].

В этом отношении все большую роль играет увеличение торгово-экономического взаимодействия со странами БРИКС, которое демонстрирует устойчивую динамику роста и торгово-экономической связанности, что с одной стороны проявляется в наращивании товарооборота и переориентации товаропотоков технологичной продукции со стран Азии и активизацией торгово-экономической активности новыми участниками БРИКС. Все это в совокупности актуализирует поиск новых путей углубления технологического партнерства, изучение цифровой повестки в странах БРИКС и расширения горизонтального взаимодействия между фирмами ЕАЭС и компаниями юрисдикций БРИКС в сфере высоких технологий.

***

Введенные недружественными по отношению к Российской Федерации странами масштабные антироссийские санкции запрещают с одной стороны к реализации широкого диапазона российских товаров, с другой – приобретение зарубежной продукции и технологий. В ходе секционной дискуссии участники конференции представили доклады по различным направлениям развития экономики в условиях санкций и частичной экономической мобилизации как общих стратегий и рисков мобилизационного сценария, так и обеспечения продовольственной, аграрной, транспортной, экологической, технологической и другими отраслями в новой реальности. Были проанализированы и представлены оценки состояния и конкретные предложения по нивелированию угроз в различных сферах хозяйственной деятельности.

Работа с этими предложениями, по мнению участников-докладчиков конференции будет способствовать и поможет, лицам, принимающим решения на государственном уровне определить стратегические подходы к обеспечению устойчивого развития российской экономики не только в условиях, используемых в отношении России беспрецедентных ограничений, запретов и санкций, но и в условиях растущей неопределенности и неустойчивости быстро меняющегося мира.

По завершении работы секции участниками были представлены предложения для включения в итоговую Резолюцию работы Всероссийской научно-практической конференции «VIII Сенчаговские чтения» для публичного распространения.