Автаркия, деглобализация и личностная автономность: поиск самоопределения

Введение

Современная ситуация России заставляет все большее и большее количество исследователей и экспертов обращать свое внимание на исследование автаркии как самостоятельного пути развития (см., например, [1], [2]). В фокусе оказываются как античные государства, так и более современные эпоха Мэйдзи в Японии, Индия при Д. Неру, франкистская Испания и, наконец, Иран и КНДР. Для неискушенного читателя каждый раз открывается одна непреложная истина, сформулированная, однако, уже более 200 лет назад Фихте в «Замкнутом торговом государстве» [28]: автаркия, как и свобода торговли, является неким проектом, идеальным конструктом, недостижимым в реальной экономике, любая национальная экономика как функция на протяжении своего развития осциллирует между двумя пределами: полной закрытостью (автаркией) и полной открытостью (свободой торговли), никогда не достигая ни одного из них.

В настоящее время не только российская, но и мировая экономика переживает период так называемой деглобализации ( [3], [4], [5]), что и заставляет исследователей обратиться к автаркии как возможной альтернативе. Такая «деглобализация», на самом деле вытекающая из предшествующей глобализации, была прогнозируемой ( [6], [7]), ни в коем случае не является неожиданным «черным лебедем», и, в свою очередь, связана с изменениями, происходящими в мировой экономике и политике.

Целью настоящей работы является анализ связи автаркии и деглобализации с личностной автономностью отдельного индивидуума, установление факторов, влияющих на развитие автономных тенденций на личностном и групповом уровне. Научная новизна исследования состоит в интегральном подходе к автономии и автаркии, раскрытии механизмов и функций автономности для человеческого организма и экономических структур. Мы полагаем, что имеющиеся тенденции к деглобализации и автаркии обусловлены, помимо прочего, базовыми психологическими потребностями человека.

1. Деглобализация: причины, определение, признаки

Экономическая глобализация, определяемая как процесс интеграции международного рынка товаров, труда и капитала, была самой значительной движущей силой международного экономического развития на протяжении последних 80 лет. В этот период на смену глобальной конкуренции национальных экономик пришла глобальная конкуренция транснациональных компаний (ТНК). Однако, этот период постоянно растущей открытости национальных экономик завершился, о чем свидетельствуют объективные данные, характеризующие уровень интеграции стран и регионов.

Как известно, глобализация в экономике находит свое проявление в трех секторах: росте международной торговли, увеличении транснациональных инвестиций и расширении международного производства, то есть производства под контролем ТНК. Исторически эффект от глобализации был неоднороден для разных стран мира, для различных отраслей экономики и слоев населения. Неоднородность была обусловлена как частными, случайными факторами, так и степенью вовлеченности в формируемые международные потоки товаров, услуг и капитала. Очевидными бенефициарами глобализации являются развитые страны, а также развивающиеся страны Азии, которые смогли воспользоваться преимуществами глобализации для экспорта, одновременно сохранив закрытым внутренний рынок. Открытие любой национальной экономики бросает ее отрасли и производителей в пучину мощной международной конкуренции, одолеть которую удается отнюдь не всем. Такая безоглядная открытость не дала преимуществ и выгод многим развивающимся странам, в том числе в Восточной Европе и на территории бывшего Советского Союза. Пострадали от нее и низкоквалифицированные работники в развитых странах.

Соответственно, деглобализация в противоположность глобализации представляет собой процесс разделения международных рынков товаров, труда и капитала путем как создания отдельных блоковых или региональных рынков, изолированных или квази-изолированных от глобального рынка, так и сокращения взаимных обменов в торговой, финансовой и производственной сфере.

Мы выделяем три признака деглобализации. Во-первых, это сокращение доли мировой торговли в мировом ВВП. Пик был достигнут в 2008 году, когда доля торговли достигла 61% в мировом ВВП. К 2020 году эта доля упала до уровня 2000 года, составив 52% [8].

Конечно, сказать, что до сегодняшнего дня не происходило спадов в международной торговле, нельзя. Однако до сих пор спад в торговле был одним из симптомов циклического спада экономики, в первую очередь, снижения мирового производства, в том числе экспортного, или падения цен на ту или иную экспортную продукцию. Нынешнее же сокращение объема мировой торговли, по всей вероятности, является результатом структурных изменений всей торговой системы мировой капиталистической экономики, ключевым из которых является увеличение и усиление протекционистских мер и барьеров к торговле. С 2008 года количество вновь вводимых ограничений и интервенций ежегодно увеличивается, достигнув 3279 в 2021 году по данным Global Trade Alert [9]. При этом общее число протекционистских мер достигло 36132. Наиболее пострадавшими странами от введенных барьеров на пути торговли являются Германия (13111 введенных ограничений против немецких экспортеров), Италия (12377), Франция (12353). США занимает пятое место в этом антирейтинге с 11343 интервенциями, а Китай – 9-е с 10936. Как ни удивительно, несмотря на войну санкций и антисанкций Россия занимает всего лишь 31 место с 7633 ограничениями, введенными против национальных производителей.

Кто же является инициаторами ограничений на пути международной торговли? На первом месте с большим отрывом – США с 7598 интервенциями, на втором – Китай (5923), на третьем – Германия (2782). Россия занимает 10-е место с 1127 протекционистскими мерами по защите собственного рынка и национальных экспортеров.

Особое место в спаде международной торговли сыграла торговая война между США и Китаем, инициированная Д.Трампом в 2018 году. По оценкам, вновь введенные протекционистские меры со стороны США сократили экспорт китайских товаров более чем на 500 миллиардов долларов. Ответные китайские меры уменьшили американский товарный экспорт на 200 миллиардов долларов [10].

Второй выделяемый нами признак деглобализации – это спад прямых иностранных инвестиций. Прямые иностранные инвестиции уверенно росли на протяжении десятилетий. Рост особенно ускорился с 1990-х годов, после падения Берлинской стены и открытия для инвестиций стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза и продолжался на протяжении еще двух десятилетий, достигнув пика в 2015 году. Однако затем начался спад, который ускорился во время пандемии коронавируса. В 2021 году прямые иностранные инвестиции номинально восстановились до препандемийного уровня, вновь достигнув 1,58 триллионов долларов. Однако такой результат был достигнут в основном за счет трансграничных сделок по слияниям и поглощениям, в то время как инвестиции в новые проекты остались более чем на 25% ниже препандемийного уровня [11]. Особенно недостаток новых инвестиций испытывали развивающиеся страны, которые в соответствии с теорией свободы торговли предлагают более выгодные налоговые и производственные режимы, обладая дешевыми ресурсами, включая рабочую силу.

Спаду прямых иностранных инвестиций способствовало введение дополнительных национальных и блоковых процедур и барьеров на их пути. Если в России контрсанкционный пакет в 2022 году разделил инвесторов по отношению их стран к России на дружественные и недружественные, то в ЕС введенное с октября 2020 года регулирование сделало обязательной процедуру скрининга для всех прямых иностранных инвестиций как с точки зрения широко понимаемой безопасности, так и защиты ключевых технологий. Инвестиции, не прошедшие процедуру скрининга, не могут быть осуществлены на территории Евросоюза. Таким образом, мы можем констатировать, что свобода капитала подвергается серьезным ограничениям именно со стороны стран крупнейших мировых инвесторов, причем эти ограничения активно вводятся в последние годы, создавая таким образом закрытую блоковую структуру мировой экономики. Интенсивно осуществляются меры по ограничению не только входящих, но и исходящих потоков капитала в определенные страны и сектора экономики.

Ежегодное сокращение прямых иностранных инвестиций со стороны средних и малых предприятий является установившейся тенденцией на протяжении более 5 лет, что, вероятно, связано как с повышением барьеров для прямых иностранных инвестиций, преодолеть которые в состоянии теперь только крупные транснациональные корпорации, с соответствующим увеличением рисков, так и со следующим признаком деглобализации.

Третий выделяемый нами признак деглобализации – это сокращение и ликвидация международных цепочек производства/создания стоимости. Участие российских предприятий в международных цепочках создания стоимости еще со времен Совета экономической взаимопомощи рассматривалось как успех международной интеграции. Глобальные цепочки создания стоимости, основанные на фрагментации/разделении производственного процесса на части, каждая из которых осуществляется в стране, где структура конкретного производства наиболее рентабельна, стали доминирующей чертой современной мировой экономики. Практически любой конечный продукт содержит части и материалы, произведенные в других странах, представляя собой результат взаимодействия большого числа поставщиков промежуточных компонентов и услуг. В свою очередь, большинство компаний являются частью международных цепочек производства/создания стоимости.

В качестве индикатора уровня интеграции в международном производстве используется показатель иностранной добавленной стоимости (FVA). Иностранная добавленная стоимость – это стоимость импортного полуфабриката, готового к дальнейшей переработке в стране и экспорту. Статистику по иностранной добавленной стоимости собирают ОЭСР (База данных по торговле добавленной стоимостью - TiVA) и ЮНКТАД (Глобальная база данных цепочки создания стоимости Eora). Оценив эволюцию доли иностранной добавленной стоимости в национальном ВВП или экспорте, возможно оценить силу и направление развития международных цепочек создания стоимости.

Изучая имеющиеся данные, можно сделать вывод, что на протяжении двух десятилетий, с 1990 по 2010 год, доля иностранной добавленной стоимости в мировом экспорте постепенно, но неуклонно росла [12]. Потом наступил период стагнации. Затем иностранная добавленная стоимость как доля мирового экспорта снизилась за 10 лет с 31% в 2008 году до 27% в 2018 году.

Такое сокращение международных цепочек производства связано с глобальным выравниванием условий ведения бизнеса и отсутствием существенных выгод от размещения части производства в той или иной стране. Так, экономический рост Китая привел к увеличению средних зарплат в стране и сокращению разрыва в стоимости рабочей силы между Китаем и развитыми государствами, компании которых переносили трудоемкие сегменты производства в Китай. Немаловажно также, что экологические требования, которые ранее игнорировались в развивающихся странах, что также было важным фактором для переноса экологически вредных производств из развитых стран, становятся глобальными. Учитывая требования, выдвигаемые к мировым производителям со стороны активистских групп, попытки сократить производственные затраты за счет отказа от соблюдения трудового, экологического законодательства или получения налоговых льгот, ведут не к увеличению, а сокращению стоимости компаний, потере клиентов и репутационным издержкам, что негативно воспринимается владельцами и инвесторами. Поэтому менеджмент крупных международных компаний стремится избежать рисков, связанных с инвестициями за рубежом и размещает производство в национальных границах. Рост торговых и инвестиционных ограничений, обсуждавшийся выше, также отрицательно сказался на готовности бизнеса участвовать в глобальных производственных цепочках. В результате происходит «решоринг» — то есть выход из глобальных цепочек создания стоимости и возвращение в страну части производств, ранее перенесенных в страны с более низкими издержками.

2. Автаркия и теория самоопределения

Многие современные исследователи отмечают рост протекционизма и разрушение мировой системы экономических связей с образованием блоковых или региональных структур, постепенно закрывающихся от внешнего мира. Идет нарастание автаркических тенденций, как в отдельных государствах, так и экономических союзах. При этом протекционизм и автаркия описываются исследователями как однозначно негативные явления, которые должны быть срочно искоренены из-за отрицательного влияния на глобальную и национальную экономику. Вводимые протекционистские меры рассматриваются как аберрации, отклонения от столбового пути развития, политические меры, инициируемые людьми с недостаточной квалификацией и знаниями. Такой упрощенно-моралистский подход, на наш взгляд, сложно признать научным, в рамках какового естественно изучить как само явление, причины, породившие его, так и выгоды и преимущества, которые получают его инициаторы. Параллельно было бы логично выяснить, чем не устраивает свобода торговли те страны, которые поворачивают к протекционизму.

Мы считаем, что стремление к автаркии, протекционизму, происходящая вследствие этого деглобализация связаны с базовыми потребностями личности.

В классической Аристотелевской традиции мы исходим из постулата о том, что деятельность группы людей или организации (в абсолюте человеческой цивилизации или нации) обусловлена индивидуальными особенностями членов группы, при этом общие качества для большинства членов группы с высокой вероятностью становятся доминирующими для группы в целом. В этом аспекте для нас представляет интерес возможность наличия стремления к автаркии, понимаемой как самодостаточность, самообеспеченность, у отдельного индивидуума. Автаркия на уровне экономической системы очевидно соотносится с автономией на уровне отдельной личности. Ряд теоретических моделей так рассматривают Робинзона Крузо, то есть отдельного экономического агента, как пример автаркичного, самообеспеченного изолированного хозяйства. С учетом предполагаемых полетов на Марс и освоения Луны и красной планеты создание полностью изолированных самодостаточных хозяйств переходит в практическую область на новом технологическом уровне, значительно отличающемся от жизни изолированных племен в дельте Амазонки или на Андаманских островах.

Параллельно мы становимся свидетелями следующего социального феномена: создаваемые в настоящее время во многих странах, регионах и муниципальных образованиях министерства счастья отражают постепенное осознание того, что богатство или доход, хотя и является важным, но не единственным мерилом успеха человека или коллектива, что обуславливает индивидуальное, субъективное восприятие благополучия и влияет как на удовлетворенность граждан жизнью, так и на продолжительность жизни. Хотя связь между доходом и удовлетворенностью жизнью устойчива, тем не менее, это не линейная зависимость. Так, доход является определяющим для субъективного благополучия в бедных странах [13], однако теряет свою значимость для наиболее богатых слоев населения в странах Запада [14].

Таким образом, современные исследования свидетельствуют о том, что успешное национальное хозяйство не обязательно подразумевает высокую эффективность и доходность для того, чтобы обеспечить удовлетворенность своих членов. Это противоречие между постулатом капиталистической экономики об извлечении наивысшей прибыли (или дохода) как цели каждого экономического агента и реальной удовлетворенностью индивида от достижения альтернативного высшему уровня благосостояния нуждается, на наш взгляд, в разрешении на уровне стремлений и интересов отдельной личности для перехода к анализу на более высоком уровне агрегирования.

И с этой целью нам необходимо определить, каковы же базовые потребности личности, удовлетворяемые ею в процессе жизнедеятельности и экономического функционирования. Привычным стало то, что, рассуждая о базовых потребностях личности, мы в первую очередь говорим о свободе, связывая индивидуальную свободу с экономической свободой, а ее в свою очередь со свободой торговли на уровне экономической системы. На наш взгляд, такой устоявшийся подход обусловлен использованием определенных общепринятых упрощений, которые, однако, неудовлетворительно для современной эпохи связаны с реальностью.

В данном случае, в первую очередь, мы имеем в виду пирамиду потребностей по Маслоу [15], широко используемую для обоснования зависимости счастья от удовлетворения определенного типа потребностей. В пирамиде Маслоу потребности распределены по мере убывания важности ввиду принятого постулата о том, что человек не может испытывать потребности высокого уровня, пока нуждается в более примитивных вещах.

При этом основой является удовлетворение примитивных физиологических потребностей. По мнению Маслоу, идеальное счастливое общество— это в первую очередь общество сытых людей, не имеющих повода для страха или тревоги. Из этого логично вытекает, что человек, постоянно испытывающий голод, не нуждается в любви, в то же время человек, погруженный в любовные страсти, должен быть постоянно сытым, при этом под сытостью подразумевается не только удовлетворение потребностей в пище, но и в воде, воздухе, сне и иных базовых нуждах человека. (Ср. это с замечанием В.М. Рыбакова: «…прогресс привел к тому, что сытый и чистый человек все больше начинает напоминать хорошо ухоженное животное на богатой ферме… перед бойней» [16]. Одновременно из теории Маслоу следует, что, люди, чье благосостояние оставляет желать лучшего, не имеют потребностей в престиже, духовной практике и даже любви (ср. с широким распространением христианской религии, утверждающей, что «Бог в любви, Бог любит тебя», среди неимущих). Нет нужды говорить о том, что теория Маслоу подвергалась критике и была признана несостоятельной в ходе полевых экспериментов, так как несмотря на теоретическую стройность каждый из нас может привести слишком большое количество опровергающих теорию фактов поведения как в кризисных ситуациях, так и в повседневной жизни. Почему же теория сохраняет свою привлекательность и широко используется? На наш взгляд, это связано с тем, что благодаря теории Маслоу мы получаем иллюзию контроля над окружающей действительностью, когда удовлетворение одной потребности приводит к плавному возникновению другой, и лишь достигшие вершины пирамиды способны на духовное познание и самовыражение. В этой парадигме удовлетворение все возрастающих физиологических потребностей, потребностей в безопасности рассматривается как путь достижения самореализации. Таким образом, находит оправдание алчное стяжательство, которое в рамках неоконсервативной экономической теории является смыслом деятельности и основным мотивом действий экономических агентов. Сам Маслоу, кстати, придерживался мнения, что стадии самоактуализации достигает всего лишь не более 2 % людей, что на наш взгляд, неудивительно, учитывая постепенность удовлетворения потребностей и общую нацеленность на элитарность стремящихся оказаться на вершине пирамиды.

Однако, для нашего исследования важны не теоретические оправдания экономической деятельности, а реальные движущие силы и мотивы, объясняющие стремление к свободе или автономии, самодостаточности. В иерархии Маслоу вообще не идет речь об автономности как потребности человека, хотя нужно отметить, что в ней нет и свободы в каком-либо виде. То есть по Маслоу, человек вполне может удовлетворить все свои потребности, достичь вершины пирамиды, будучи несвободным и неавтономным.

В отличие от иерархии Маслоу более современный подход предлагается теорией самоопределения (см. [17], [18], [19]). Теория самоопределения основана на эмпирических исследованиях, то есть теория была создана на основе и для объяснения обнаруженных в ходе исследований фактов. Теория самоопределения утверждает, что у каждого индивида существует неотъемлемые базовые психологические потребности, которые являются частью потребностей живого человеческого организма для того, чтобы такой организм был здоровым. Удовлетворение базовых психологических потребностей обеспечивает психологический рост, целостность, устойчивость и благополучие организма. Для здорового функционирования людям необходимо удовлетворение трех базовых психологических потребностей: компетентности (т.е. осознание наличия знаний, опыта, умений во всех видах взаимоотношений с внешней и внутренней окружающей средой, способности со средой эффективно взаимодействовать), взаимосвязанности (т.е. связанности с другими людьми и принадлежности к определенным группам) и автономности (т.е. осознания наличия выбора поведения и самоопределения в отношении собственного поведения или жизни). Если все три потребности удовлетворены, человеческий организм будет развиваться и преуспевать. Однако, если какие-либо из потребностей не удовлетворены или, напротив, подавлены, у человека будет развиваться та или иная психологическая ущербность. Несомненно, социальный контекст оказывает значительное влияние на степень удовлетворенности таких базовых психологических потребностей.

3. Автаркия и автономность

В рамках рассмотрения автаркии как самообеспеченной и самостоятельной экономической системы нас особенно интересует такая базовая психологическая потребность как автономность. Очевидно, что автономность отдельного индивида, поощрение такой автономности в рамках социума оказывает значительное влияние и на самостоятельность в рамках экономической системы, организации или нации.

Автономность человека чрезвычайно важна как с точки зрения отдельного индивида, так и с точки зрения социума, с которым человек взаимодействует. Насколько ожидания социума или организации или нации оправданы в отношении одного из членов? И насколько велики или организованы намерения или ожидания индивида в отношении социума? Такое взаимное влияние характерно не только для социума с автономными членами, но и для иерархической организации, где по изначальной задумке члены являются лишь винтиками механизма и не проявляют своего мнения и тем более самостоятельности в поведении и принятии решений.

Говоря об автономности поведения, мы не можем избежать вопроса о том, чем руководствуется человек, предпринимая то или иное действие. В этой связи нам принципиально важно различать внутреннюю и внешнюю мотивацию того или иного действия. Внутренняя мотивация связана с тем, что человек изначально проактивно действует в отношении окружающей среды, и именно внутренняя мотивация стимулирует его к этому. Предполагается, что такое проактивное отношение к окружающей среде является базовой характеристикой любого человека.

Одновременно в связи с тем, что человек склонен интегрировать и определенным образом организовывать встречающийся на его или ее жизненном пути психический материал, человеческая личность интернализирует или присваивает себе различную информацию, как поступающую из внешнего мира (например, систему ценностей, мораль, знания), так и возникающую за счет собственного внутреннего мира (эмоции и побуждения). Таким образом, говоря о внутренней мотивации, мы включаем в нее и то, что человек принимает в качестве собственного мнения или понятий, но что изначально таковым не является.

Внешняя мотивация, в свою очередь, связана с тем, что человек осуществляет деятельность, которая ведет к определенному результату, отдельному от собственно деятельности (это может быть как награда, так и наказание). Здесь не идет речь о собственном мнении, а скорее, о согласии или готовности подчиниться внешним стимулам. Внешняя мотивация обычно ощущается как внешний контроль, то есть человек находится под давлением поступить тем или иным образом, а в отсутствие внешней мотивации человек перестает действовать в соответствии со стимулами, ведь до этого он действовал, будучи ориентированным исключительно на награду или наказание. Парадоксально, что, говоря о контроле, мы говорим не только о санкции, наказании за неправильное поведение, но и о награде. Однако, как показывают исследования (см., например, [20]), контроль, осуществляемый с помощью наград, так же снижает автономность и подрывает внутреннюю мотивацию, как и контроль с помощью наказаний.

Внутренняя мотивация неразрывно связана с психологическим здоровьем и подразумевает стремление к получению удовлетворения, описываемого на индивидуальном уровне как интерес и радость, удовлетворения от ощущения компетентности, автономности и связанности.

В своем поведении индивид может быть ориентирован на автономию или контроль или обезличенность в зависимости от движущей силы тех или иных собственных действий. При ориентации на автономию люди осуществляют действия исходя из собственных интересов и связанных с ними ценностей. Полноценное развитие такой ориентации связано с удовлетворением всех трех базовых психологических потребностей. При ориентации на контроль человек стремится к получению или, напротив, избежанию внешних наград и наказаний, как материальных, так и социальных. Развитие ориентации на контроль означает удовлетворение базовых психологических потребностей в компетентности и взаимосвязанности и подавлении потребности в автономности. Обезличенная ориентация, по сути, не является ориентацией, так как мотивация или намерение отсутствуют, а окружающий мир видится как состоящий из препятствий на пути к желаемым результатам. Человек в таком случае не может эффективно управлять своим поведением. Развитие обезличенной ориентации связано с подавлением окружающей средой всех трех базовых потребностей.

Рассматривая автаркию с точки зрения базовых психологических потребностей индивида мы видим, что она напрямую связана с удовлетворением такой потребности как автономность. При этом удовлетворение потребности во взаимосвязанности, возможно, недостаточно. Напротив, автаркическое хозяйство подразумевает сознательное сокращение торговых связей с внешним миром.

При этом мы до сих пор рассматриваем все-таки рациональное поведение, ориентированное на удовлетворение базовых психологических потребностей. Однако исследователями установлено, что во многих случаях эмоциональные аспекты перекрывают рациональное поведение индивида, доминируют над рациональными мотивами и определяют реальное поведение. Мы упомянули об эмоциях, говоря о внутренней мотивации. Однако мы должны учитывать, что значительная часть эмоций не создает мотивов долгосрочного характера, а присуща ситуации «здесь и сейчас» и может быть направлена как на создание, так и на избежание определенной ситуации. Такого рода эмоции отличается от ассоциированных эмоций, связанных с описанной выше внутренней мотивацией, подразумевающей запоминаемость и долговременный характер интернализации.

Примат эмоционального над рациональным связан с особенностями развития человека как биологического вида и роли и взаимосвязей различных отделов головного мозга. На протяжении всей истории человечества эмоциональные мотивы играли значительную роль как непосредственно в поведении, так и в производстве материальных ценностей, то есть в экономике.

Современный человек, ориентированный на рафинированную быстроусваиваемую информацию, зачастую подаваемую с помощью визуального ряда, возможно даже более уязвим по сравнению со своими предками. Неадаптировавшийся к быстрым изменениям мозг находится в постоянном поиске возможностей сократить работу, что неудивительно, принимая во внимание то, что мозг является наиболее энергопотребляющим органом человеческого организма. То есть мозг ищет возможностей быстрых решений, которые предоставляются на основе эмоций. Соответственно, наш современник ищет приятных эмоций, поэтому надо человека развлекать, веселить, превращать в игру (или геймифицировать) любое с ним или требующее его участия действие, вызывать в нем симпатию, эмпатию, просто положительные радостные эмоции. Тогда яркий эмоциональный фон перекроет рациональное внимание к тому, что собственно человек делает, а сам он будет только тянуться к эмоции, как своего рода эмоциональный наркоман.

При этом мы не можем утверждать, что эмоциональный фон однозначно склоняет индивида к автономности или, напротив, к подчиненности. Эмоции вносят существенный элемент неопределенности, иррациональности в реакции человека на внешние раздражители. При этом наука, и экономическая наука в том числе, ориентируется в своем анализе на рациональные мотивы действий, что зачастую подкрепляется тем, что под эмоциональные решения постфактум подводится научное, рациональное обоснование.

Мы полагаем, что несмотря на объективное влияние социума и сравнительную примитивность эмоциональных реакций человека суждение о наличии или отсутствии автономности ортогонально крайне субъективной оценке того, насколько правилен или обоснован тот или иной поступок, действие, поведение. Говоря об автономности, мы считаем адекватным понимание того, что автономность подразумевает самостоятельное действие или деятельность, осуществляемые по собственной воле. В этой связи автономность, как уже неоднократно нами отмечалось, связана со свободой. Ряд авторов также связывают автономность с осознанностью, однако, на наш взгляд, это не совсем верно. Так, по мнению О. Е. Дергачевой [21], личностная автономия описывает механизмы саморегуляции и самодетерминации личности, реализующиеся в виде осознанного выбора способа действий, учитывающего как внутренние стремления, так и внешние условия жизни человека. Как уже было отмечено выше, автономность индивида не подразумевает осознанности. Выбор того или иного действия осуществляется на основе внутренней мотивации, которая может определяться эмоциональными факторами, превалирующими над рациональными. В этой связи говорить об осознанности не приходится.

Аналогичным образом мы считаем некорректным включение в определение автономности внешних факторов как определяющих тот или иной образ действий. Автономность в отличие от контролируемости связана с внутренней, а не внешней мотивацией, поэтому не предполагает влияния внешних факторов. Напротив, автономность именно подразумевает самостоятельный выбор, не зависимый от внешнего воздействия. Если же мы говорим об учете элементов внешней среды в выборе того или иного образа действий, то речь скорее идет о компетентности, а не автономности.

На наш взгляд, нагружение понятия автономности дополнительными характеристиками ведет, во-первых, к его переводу из абстрактно-научных в морально-этические категории, а во-вторых, лишает термин необходимой для абстрактного мышления чистоты. Точное понимание автономности именно и исключительно как самостоятельного действия, осуществляемого по собственной воле, является основополагающим, так как автономность отнюдь не подразумевает лучшего или оптимального способа действий или принятия ответственности, а лишь говорит об готовности и способности индивида самостоятельно принять решение в данный момент времени в конкретной ситуации.

Исследователи также пока обходят вниманием и такой вопрос как уровень автономности конкретного индивида. То, что личность автономно действует в одной, относительно простой ситуации, никоим образом не свидетельствует о том, что в компликативной среде тот же индивид не откажется от автономности в пользу контроля или подчиненности в силу того, что сама среда своей сложностью подавляет автономность. Немаловажное значение приобретает в этой связи и внешняя мотивация, которая антагонистична автономности и может ее подавлять. Можно предположить, что то, насколько человек остается автономным при различном уровне внешней мотивации и в различной среде, имеет центральное значение для понимания феномена личностной автономности. Тем не менее, еще раз подчеркнем: принятое в сложной обстановке решение является лишь автономным и, с высокой степенью вероятности, субоптимальным. Однако во многих случаях принятие решения уже лучше отсутствия решения как такового. По нашему мнению, вопрос уровня автономности, методов и способов его измерения пока в удовлетворительной степени не разрешен, и это негативно влияет как на анализ, так и на прогнозируемость поведения индивида, и, соответственно, группы в той или иной ситуации.

Удовлетворение потребности в автономности является базовой психологической потребностью современного человека, и несмотря на препятствия, воздвигаемые в том числе и современной экономической системой (например, сотрудник работает в контролируемой обстановке, его или ее заработная плата является элементом контроля в высококонкурентной среде и пр.), человек наиболее продуктивен и энергичен, когда его базовые потребности в автономности, компетентности и взаимосвязанности удовлетворены. С этим связан, например, «эффект уикенда», исследования которого [22] показали, что позитивное настроение и ощущение большей жизненной силы по выходным являются последствием низкой удовлетворенности потребностей в автономности и взаимосвязанности, которую большинство работников в США испытывают в течение рабочей недели. Аналогичные последствия демонстрирует и следующий обнаруженный исследователями парадокс. Подвергаясь воздействию природных катаклизмов, люди имеют тенденцию проявлять более высокую жизнеспособность и энергичность, чем в обычных обстоятельствах ( [23]), что может быть связано с ощущением роста автономности и взаимосвязанности в рамках противодействия природной стихии. Аналогичный эффект могут вызывать и другие экстремальные обстоятельства, такие, как война. Яркий пример в этом отношении предлагает и русская литература. Физик Штрум в романе Гроссмана «Жизнь и судьба» делает научное открытие после свободного разговора в компании на запрещенные темы. До этого постоянно, упорно работая, он не может достичь прогресса в своей научной работе [29]. Таким образом, ощущение свободы, автономности освобождает творческий потенциал человека.

Заключение

Таким образом, автаркия как стремление к экономической независимости тесно связана с автономией как политическим устремлением того или иного этноса или группы, общности людей, объединенных общими интересами и обстоятельствами. В свою очередь, как экономическая автаркия, так и политическая автономия имеют свои истоки в личностной автономности, которая является базовой психологической потребностью человека. Потребность в автономности в значительной степени определяет психологическое здоровье и зрелость человека. Человек, не удовлетворяющий потребность в автономности или чья автономность подавлена, демонстрирует низкую удовлетворенность своей жизнью и менее склонен к творчеству, креативному отношению к своей работе. Современные педагогические и психологические концепции образования активно поощряют развитие автономности с раннего возраста. Дуальный эффект такого воспитания состоит в том, что, с одной стороны, появляются поколения людей, ориентированных на самостоятельное принятие решений и сознательный отказ от внешнего контроля и авторитетов, а с другой, свобода и автономия мышления ведут к не только к игнорированию, но и активному противодействию внешним механизмам контроля, что может оказать разрушительное воздействие на общество в целом. При этом, упадок таких традиционных источников смысла жизни, как религия, привел к тому, что работа и семья стали основными областями, где люди ищут и находят значимость и цель своей жизни [24], [25].

Мы считаем, что личностная автономность оказывает значительное влияние на выбор автаркии как цели экономического развития отдельной страны или группы стран. Движение к автаркии как цели экономического развития в конечном итоге определяет правящая группа, часть элиты или правитель. При этом потребности именно этой группы или правителя должны быть удовлетворены в рамках автаркии. Благодаря господствующим позициям изоляционистов, извлекающих выгоды из национальной закрытости, автаркичная политика становится государственной на том или ином этапе развития в разных странах, в том числе и в США [26] или Индии, не говоря уже про Северную Корею с идеями чучхе.

По нашему мнению, необходимо понять и согласиться с объективными причинами, ведущими к деглобализации, и исходить в экономической политике из реально создаваемых союзов и блоков, на которые постепенно распадается мировая экономика. В рамках новой реальности следует четко обозначить национальные приоритеты и определить место и роль России в создаваемых с ее участием союзах и внешнеэкономических отношениях. С другой стороны, принимая во внимание размеры национальной экономики, количество населения, необходимо определить те параметры протекционизма и автаркии, которые будут приемлемы в нынешней ситуации. Отказ от принятия реальности чреват стратегическими ошибками, которые будут оказывать долгосрочное влияние на развитие России как суверенного государства и самостоятельной экономической силы. Необходимо системно увеличить удовлетворенность потребности в автономности, компетентности, взаимосвязанности на личностном уровне, как через образовательные программы, так и путем соответствующей социальной политики. Эффектом такой работы станет повышение удовлетворенности граждан своим состоянием, увеличение субьективного счастья, а не только национального дохода.

Известно, что происшедший ранее переход от системы, в которой национальное государство устанавливало курс национальной валюты и систему цен в стране, к системе, в которой курс национальной валюты зависит только от спроса на производимые в стране товары, означает, с одной стороны, потерю части суверенитета и независимости, а с другой, переход к системе, где высокая степень стандартизации ведет к вымыванию местных товаров, востребованных только у жителей данной страны. Такая политика открытости, естественно, имеет сторонников среди части элиты, заинтересованной в международных контактах и торговле экспортоориентированными товарами [27]. В этой связи резонным становится вопрос о наличии реальной заинтересованности российских элит в практическом импортозамещении, а не перераспределении национального богатства в пользу удачливых копиистов, использующих национальные средства и государственные возможности для повторения чужого пути вместо поиска собственного. На наш взгляд, в таком подходе можно наблюдать как отсутствие личностной автономности, так и имитацию движения к автаркии с увеличением зависимости от открытых внешних рынков.