Сквозные технологии цифровой экономики как фактор формирования технологического суверенитета страны

Введение

Актуальность исследования обусловлена необходимостью дальнейшего поддержания и укрепления национального технологического суверенитета России в новейших беспрецедентных условиях флуктуаций внешней среды. Как справедливо заявил 17 июня 2022 года Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, выступая на ежегодном Петербургском международном экономическом форуме, суверенитет государства не может быть частичным, фрагментарным, – необходимо в одинаковой степени развивать и укреплять политический, экономический и технологический суверенитет: «все его элементы одинаково важны. Они усиливают, дополняют друг друга. Поэтому нам важно не только отстаивать свой политический суверенитет, национальную идентичность, но и укреплять все то, что определяет экономическую самостоятельность страны» [1]. Беспрецедентные зарубежные санкции, введенные против Российской Федерации, направлены на экономическую изоляцию нашей страны, на ослабление государства через то, что ошибочно рассматривается как «технологическая отсталость» России [2] (Kalygina, 2022). Безусловно, Россия предстала перед архисложными вызовами технологического характера, однако уязвимости в области технологического суверенитета связаны, прежде всего, со сформировавшейся за последние десятилетия кардинальной зависимостью от зарубежных партнеров, на взаимодействии с которыми с расчетом на добросовестность все эти годы выстраивалось интенсивное и плотное сотрудничество.

В новейших реалиях российская экономика выстраивает и охраняет технологический суверенитет с опорой на собственные ресурсы и возможности, однако не может и не должна формировать технологическое развитие в отрыве от глобальных мегатрендов. Цифровизация как основной источник технологического прорыва была и остается приоритетным направлением научно-технологического развития, при этом развитие цифровой экономики должно одновременно формировать устойчивую конкурентоспособность российской цифровой продукции (товаров и услуг) на внутренних и внешних рынках, а также вносить существенный вклад в общее укрепление национального экономического и технологического суверенитета, в том числе прямой. Подобное комплексное и всестороннее влияние на приоритетные национальные интересы способны оказать сквозные технологии цифровой экономики, специфика которых применительно к предметной области будет подробно рассмотрена в настоящей публикации.

Методология исследования. Исследование построено на основе системно-структурного подхода к изучению проблем цифровизации и обеспечения национального технологического суверенитета. Материалами исследования выступили публикации по предмету в академических изданиях, статистические сведения Росстата, НИУ ВШЭ, ОЭСР.

Целью данной работы является исследование сущности и назначения сквозных технологий как фактора формирования технологического суверенитета страны.

Авторская гипотеза: наиболее объективное понимание технологического суверенитета возможно в рамках унитаристской концепции о неделимости государственного суверенитета и в мейнстриме парадигмы сквозной цифровизации. В своем исследовании автор опирался на следующие работы: [3] (Glushachenko, Svetlov, 2018), [4] (Deeva, 2021), [5] (Savzikhanova, Buchaev, 2021), [6] (Salnikov et al., 2019), [7] (Stoyakin, 2017).

Постановка проблемы обеспечения национального экономического и технологического суверенитета. Проблематика национального суверенитета – важнейший раздел политико-правовых исследований, при этом по поводу аспектов экономического и тем более технологического суверенитета до последнего времени в мировой практике было принято говорить в буквальном смысле «вскользь», не рассматривая сущностные аспекты явлений и не приоритизируя необходимость их всестороннего укрепления на национальном уровне. По сути, аспекты экономического, технологического суверенитета рассматривались как противоположность процессам региональной общественно-политической интеграции и глобализации экономики, последовательно происходившим на протяжении ряда десятилетий, начиная фактически со второй половины XX века. Более того, на фоне колоссальных надежд, которые возлагались на глобальные интеграционные процессы [8] (Edison et al., 2002), в том числе по всеобщему стимулированию мирового экономического роста и выравниванию диспропорций в социально-экономическом развитии между странами и регионами, продвигать идеи экономического, технологического суверенитета, воспринимаемые как дезинтеграционные, было бы исключительно сложно. Особо ярким примером соответствующих процессов выступала экономическая интеграция в рамках Европейского союза (ЕС): участники надгосударственного объединения заведомо отказывались от своего экономического и технологического суверенитета, рассчитывая на многолетнее успешное пользование «благами интеграции».

Опыт последних лет показал ошибочность данных суждений, причем, соглашаясь с отдельными авторами [7] (Stoyakin, 2017), [9] (Bologova, Nikitina, 2019), [10] (Bossone, 2021), [11] (Wallace, 2021), представляется целесообразным полагать, что корень проблем изначально состоял в необоснованном противопоставлении интеграции и суверенитета. Возвращаясь к вынесенной во введении к настоящей работе цитате Президента России, хотелось бы повторить аксиому об эфемерности представлений о частичности или же о делимости государственного суверенитета – передавая кому-либо его элементы и/или определенный объем, носитель суверенитета в тот же момент фактически его лишается. Однако равноправные, справедливые процессы экономической и даже политической интеграции не требуют ограничивать чей-либо суверенитет, скажем, экономический. Истинное партнерство направлено на удовлетворение нужд всех его участников, а не на подчинение воле «коллективного среднего» (тем более, воле сильной стороны квазиинтеграции) – на данных постулатах успешно реализуется интеграция в группировке БРИКС, в Евразийском союзе.

Обеспечение технологического, экономического суверенитета необходимо и возможно и в рамках трансграничного коммерческого партнерства. Реалии системы международного разделения труда таковы, что несмотря на глобальные декларации поддержки и защиты свободной конкуренции на рынках товаров и услуг [12] (Cammack, 2022), на протяжении длительного периода времени, безусловно, доминируют крупнейшие транснациональные компании (ТНК), которые, действуя в собственных интересах, будут склонными ограничивать интересы партнеров во всех случаях их взаимного несовпадения. С процессов ограничения суверенитета на микроуровне стартуют ограничения и на макроуровне, при этом у большинства партнеров крупных ТНК попросту отсутствуют возможности оказать значимое влияние на соответствующие процессы [13] (Sapir, 2020).

Национальный (политический), экономический и технологический суверенитет. Прежде всего, следует отметить, что технологический суверенитет и экономический суверенитет соотносятся как видовое и родовое понятия, при этом экономический суверенитет является неотъемлемым компонентом национального (политического) суверенитета в целом.

Суверенитет – понятие, наиболее проработанное в политико-правовой науке, обозначающее обладание всей полнотой власти государства над своей территорией, а именно независимостью во внешних делах и верховенством суверена (публичной власти данного государства) над внутренними делами [6] (Salnikov et al., 2019). Суверенитет государственной власти – важнейший, критический признак государственности.

Под экономическим суверенитетом следует понимать независимость государства во внешнеэкономической политике в сочетании с эксклюзивным контролем правительства над внутренними экономическими процессами [14] (Boldyrev, 2018). Экономический суверенитет может ограничиваться добровольно (как, например, в ЕС), но, как правило, лимитируется вследствие внешних процессов, как, например, установление контроля ТНК / зарубежных инвесторов над стратегическими отраслями национальной экономики и/или принятие правительством безусловных обязательств по управлению экономикой, отражающих решения внешних субъектов (пример подобной утраты экономического суверенитета, ставший классическим, – кредитование государств со стороны Международного валютного фонда, увязанное с выполнением условий (де-факто, внешних императивных указаний) по управлению в социально-экономической и политической сферах).

Технологический суверенитет – внутренняя и внешняя самостоятельность государства в определении политики и осуществлении технологического развития, включая создание и расширенное воспроизводство инноваций, а также обеспечение технологического содействия экономическому росту и социальному благополучию [15] (Shestopal, Mamychev, 2020).

В значительной мере технологический суверенитет определяется степенью самостоятельности государства в распоряжении ключевыми, в том числе критическими технологиями, включая инновационные разработки, используемыми для обеспечения сбалансированного и динамически устойчивого социально-экономического развития. По сути, технологический суверенитет означает внутреннюю свободу национального правительства и экономических агентов иметь полноценный доступ и свободно распоряжаться принадлежащими им ключевыми технологиями без рисков неправомерного вмешательства иностранного субъекта. С учетом объективно значительного уровня распространения международной кооперации, в особенности в области высоких технологий, где до 70% инвестиций и 65% прибавочной стоимости от инновационной деятельности приходится на международную кооперацию [16], субъекты сотрудничества стремятся обеспечить собственную безопасность и суверенитет, в частности через включение норм в договоры о совместной деятельности о защите прав собственности на технологии, через инструменты страхования и судебной защиты и др.

Однако соответствующие действия нивелируются санкционным фактором, вследствие которого на основании одного лишь произвольного решения национального правительства и руководствуясь сомнительными с социально-экономической точки зрения соображениями внешнеполитического противоборства, в обход установленной международным правом процедуры систематически блокируется правомерное пользование и распоряжение технологиями зарубежного происхождения, а также совместными разработками трансграничного характера. В случае с антироссийскими санкциями ограничено не только технологическое сотрудничество ряда иностранных партнеров с российской стороной, но и зачастую блокируется возможность использования зарубежных или совместных технологий даже при наличии полных прав у российской стороны, в том числе через инструменты поддержки и обновления. Речь идет не об угрозах технологической безопасности, а о реальных реализовавшихся событиях, при этом фактическим ограничителем технологического суверенитета России стал высокий уровень зависимости ключевых сфер национальной экономики и основополагающих социально-экономических процессов от международных и совместных технологических разработок в сочетании с фактической незавершенностью процессов импортозамещения.

Понятие и сущность сквозных цифровых технологий. Существует множество определений цифровизации, которые возможно в наиболее общих чертах свести к активному применению полностью автоматизированных систем, основанных на электронной вычислительной механике, для обеспечения системных изменений (прорывов) в экономике и обществе (определение авторов). Нередко ставится вопрос об отличиях технологий цифровизации и автоматизации, поскольку и те и другие, прежде всего, связаны с осуществлением традиционных функций, выполняемых человеком, средствами электронных вычислений (по сути, компьютерными программами). Цифровые инструменты, будь то искусственный интеллект (ИИ), нейросети или, скажем, облачные хранилища данных, – это, прежде всего, также компьютерные программы, многие из которых, будучи присоединенными к манипуляторам, формируют новый класс современных технологий, заменяющих человека (киберфизические системы). Однако киберфизические системы, безусловно, не охватывают весь широчайший спектр технологий цифровизации.

Отличиями же традиционной автоматизации (управления, производства, бытовой деятельности) от цифровизации выступают [5] (Savzikhanova, Buchaev, 2021): масштаб замены традиционных функций на вычислительные (автоматизация помогает их выполнению, а цифровизация замещает человека), потенциал использования и объем эффектов (цифровизация, в отличие от автоматизации, порождает глобальные сдвиги в технологиях и продуктах), а также сквозной характер подавляющего большинства цифровых технологий, на котором представляется целесообразным остановиться отдельно. Подавляющее большинство завершенных, полностью готовых к практическому использованию, включая тиражирование, цифровых технологий имеют сквозной характер, который проявляется в следующем [4] (Deeva, 2021):

1) сквозные цифровые технологии в своей основе имеют не одну технологическую новацию, а несколько. Кроме того, соединение технологий (например, распределенного реестра, облачных хранилищ данных и нейросетевых вычислений) образует уникальное сочетание, которое может быть использовано для решения конкретных, порой уникальных целей. Таким, например, будет «умный контракт», основанный на сочетании перечисленных технологий и применяемый для обеспечения уникального по эффективности контроля за исполнением договорных обязательств [17] (Loukil et al., 2018);

2) сквозные цифровые технологии могут применяться в широком, как правило, ничем не ограниченном спектре социально-экономических процессов. Так, например, ИИ применяется в промышленной робототехнике; в управлении цифровыми платформами как на производстве, так и, например, в системе обеспечения общественной безопасности («умный город»); искусственный интеллект активно используется для расширенного воспроизводства самих цифровых инноваций – как инструмент создания новых решений и технологий [18] (Li, 2022);

3) сквозные цифровые технологии могут одновременно выступать продуктом (товаром); инструментом для совершенствования существующих продуктов и процессов; средством внутренней оптимизации и развития самих цифровых технологий. Последний из перечисленных аспектов может рассматриваться как интегральный в понимании сквозного характера цифровых инновационных технологий – за счет заложенных в ряд подобных технологий функций саморазвития (как, например, у самообучающихся нейросетей) обеспечивается возможность корректировки ошибок, исходя из «полевой» практики применения новейших технологий, и тем самым формируется необходимый и достаточный импульс для их совершенствования.

Основы применения сквозных цифровых технологий для формирования национального технологического суверенитета. Колоссальный потенциал и стремительное развитие цифровизации и применения цифровых инновационных технологий обусловливают их исключительную значимость в обеспечении национального технологического суверенитета.

В предметной области формирования национального технологического суверенитета видится важным ориентироваться на следующие основополагающие тезисы.

Источником формирования технологического суверенитета выступает своевременная цифровизация. Многочисленные преимущества от использования сквозных цифровых технологий обеспечиваются посредством своевременного воплощения технологических решений в жизнь (опережающая цифровизация) либо посредством радикальной доработки и оптимизации существующих технологических решений (догоняющая цифровизация) [19] (Mugge et al., 2020). Обе стратегии могут успешно применяться для обеспечения национального технологического развития, в том числе в определенных сочетаниях. Важно гарантировать, что цифровизация не остановится, например, в свете недружественных действий партнеров по инновациям и технологическим разработкам, поскольку специфика сквозного влияния цифровых инноваций на технологическое развитие такова, что любое отставание от глобальных мегатрендов будет мультиплицировать отставание в сферах практического применения.

Укрепление цифрового технологического суверенитета России не должно ассоциироваться исключительно с отказом от партнерства с зарубежными странами, однако такое партнерство должно осуществляться, прежде всего, по линии сотрудничества с агентами технологического развития, представляющими когорту дружественных государств, а также с реальным применением комплекса мер, защищающих интересы России, включая создание автономной инфраструктуры технологической поддержки эксплуатации совместных инноваций, локализованной в Российской Федерации.

Возможности и условия применения сквозных цифровых технологий для поддержания и укрепления технологического суверенитета страны. Возможностям применения сквозных цифровых технологий в различных сферах социально-экономической деятельности посвящены многочисленные исследования, охват которых неизбежно мультиплицируется на фоне стремительного развития технологий цифровой эпохи. Цифровые технологии могут стать:

1) основой для разработки ключевых решений по импортозамещению, в том числе способов интеллектуальной замены зарубежных партнеров;

2) источником функционирования альтернативной экономической инфраструктуры, как, например, не подверженные или слабо подверженные односторонним санкциям пиринговые платформы для трансграничного финансирования, а также «умные контракты» для автоматизированного исполнения защищенных сделок, в том числе в области технологического партнерства, совместных разработок;

3) инструментом самосовершенствования технологий российского происхождения;

4) способом защищенного хранения, передачи и обмена технологической информацией с потенциальными партнерами из числа представителей так называемых дружественных государств;

5) средством повышения продуктивности труда по всем отраслям экономики, улучшения качества публичного администрирования, рационализации административных барьеров и непрерывного улучшения предпринимательского и инвестиционного климата в стране.

Следует подчеркнуть, что Российская Федерация располагает существенным научно-техническим потенциалом для осуществления комплексных разработок в сфере сквозных цифровых технологий, как думается, необходимым и достаточным для обеспечения приоритетных интересов Российской Федерации в области национального технологического суверенитета, что подтверждается материалами релевантных научных исследований [20] (Zemtsov et al., 2020).

Речь идет как о базовых технологиях, так и о человеческих ресурсах, включая систему их профессиональной подготовки и переподготовки. Например, на рисунке 1 представлены данные, характеризующие удельный вес молодых специалистов в сфере информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), которые характеризуют кадровый потенциал цифровизации на перспективу и иллюстрируют устойчивое лидерство России в глобальном масштабе.

Рисунок 1. Удельный вес ИКТ-специалистов моложе 35 лет по странам, % (2020 г. или последний год, за который представлены данные)

Источник: составлено автором на основании данных [21].

Образовательный потенциал Российской Федерации в области цифровой экономики наглядно иллюстрируют материалы таблицы 1, где представлены численность и удельный вес выпускников по ИКТ-специальностям в России и у глобальных экономических лидеров, в том числе лидеров цифровизации, в 2020 г. Между тем в предметной области сконцентрировано множество проблем и противоречий, ряд из которых актуализировались в условиях новейших международных флуктуаций.

В предыдущие годы активное развитие цифровой экономики в России сдерживали, прежде всего, высокий уровень инерции в инновационной деятельности, ничем не оправданная пассивность в предметной области.

Таблица 1

Численность (тыс. чел.) и удельный вес (% в общем числе) выпускников по ИКТ-специальностям по РФ и странам мира

Говоря максимально упрощенно, для активации цифрового потенциала, помимо наличествовавших ресурсов, были необходимы массированные побуждения и символы, высокоэффективный экономический импульс, качественные координация и контроль из внешней среды. Лакуны в соответствующих сферах нередко заполняли зарубежные партнеры, зачастую попросту торговавшие технологиями и наряду с экономической прибылью на практике подчиняли своим интересам функционирование и развитие целых отраслей экономики, тем самым ограничивая национальный экономический и технологический суверенитет.

Новейшие условия обладают вредоносным потенциалом, поскольку не только формируют необходимость ускоренного импортозамещения и радикального перехода на осуществление цифровизации собственными силами, но также усугубляют риски, связанные с наличием и распоряжением ресурсным потенциалом для цифровизации, среди которых на первое место выходит проблема утечки мозгов, универсальным ответом на которую может стать стимулирование инновационной активности, дополнительная материальная поддержка талантливых разработчиков и всестороннее содействие их инновационной и предпринимательской активности, поскольку важным условием сохранения многих талантов в стране выступает не столько их прямая поддержка, сколько отсутствие препятствий для нормального осуществления продуктивной деятельности.

Безусловно, по многим аспектам обеспечение цифрового прорыва вне международного партнерства будет затруднено, и темпы цифровизации снизятся. Однако при условиях тотальной мобилизации интеллектуального и экономического потенциала в сочетании с активным стимулированием предпринимательской инициативы в цифровой экономике будет возможно сформировать необходимые предпосылки для национального цифрового прорыва при надлежащем уровне обеспечения и поддержки технологического суверенитета Российской Федерации.

Заключение

Подводя итоги проведенного исследования, можно констатировать, что развитие цифрового сектора экономики, ориентированное, прежде всего, на комплексное и всестороннее применение сквозных цифровых технологий для обеспечения сбалансированного и динамически устойчивого социально-экономического развития, выступает приоритетной задачей и одновременно ключевым фактором формирования и поддержки национального технологического суверенитета России. Для активизации цифрового потенциала Российской Федерации важно обеспечить сочетание мобилизации ресурсных возможностей с формированием активных стимулов предпринимательской инициативы в цифровой экономике, что требует увеличения инвестиционных вложений в развитие экономики со стороны государства.