Отечественный и зарубежный опыт использования ESG-принципов в разработке стратегии развития нефтегазового бизнеса

Курносова Т.И.1
1 Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России, Россия, Москва

Статья в журнале

Экономика, предпринимательство и право (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку

Том 12, Номер 1 (Январь 2022)

Цитировать:
Курносова Т.И. Отечественный и зарубежный опыт использования ESG-принципов в разработке стратегии развития нефтегазового бизнеса // Экономика, предпринимательство и право. – 2022. – Том 12. – № 1. – С. 387-410. – doi: 10.18334/epp.12.1.114058.

Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=48019688
Цитирований: 26 по состоянию на 07.12.2023

Аннотация:
Предмет / тема. Статья посвящена изучению отечественного и зарубежного опыта использования ESG-принципов в разработке стратегии развития нефтегазового бизнеса Методология. Для изучения понятия «корпоративная ответственность бизнеса» авто-ром применялись общенаучные методы (наблюдение, сравнение, измерение, анализ и синтез, метод логического рассуждения). Для осуществления анализа количественных параметров реализации ESG-принципов в нефтегазовом бизнесе использовались конкретно-научные методы (статический анализ, экспертные оценки, графический метод). Результаты. По результатам научного исследования автором был установлен генезис ESG-методологии, ключевые отличия применения ESG-принципов в российской и мировой практике, а также проведена оценка уровня развития применения ESG-принципов в нефтегазовом секторе на примере компаний-лидеров. Выводы / значимость. В рамках научного исследования было установлено, что ESG-принципы по мере возрастания глобальных экологических проблем человечества и необхо-димости гармонизации интересов нефтегазового бизнеса и территорией его присутствия становятся объективно необходимыми для самой возможности такого бизнеса быть представленным на международном рынке. Применение. Результаты научного исследования практики ESG-принципов в разработке стратегий развития нефтегазовых компаний будут интересны для топ-менеджмента нефтегазовых компаний для совершенствования бизнес-модели поведения нефтегазовых корпораций в системе ценностно-ответственных координат рынка завтрашнего дня.

Ключевые слова: корпоративная социальная ответственность бизнеса, устойчивое развитие, нефтегазовая сфера, зеленая экономика, социальные инвестиции, стейкхолдеры, информационная прозрачность

JEL-классификация: M11, M14, Q35



Введение

Интересы бизнеса и социума в экономической мысли человечества исторически позиционировались как аппозитивные: бизнес преследует коммерческую выгоду, общество – нуждается в финансировании некоммерческих интересов, связанных с его безопасностью и гармоничностью развития. Такая парадигма рассматривалась как безусловная в научных трудах отечественных и зарубежных экономистов вплоть до середины XX века, когда человечество столкнулось с глобальными экологическими проблемами и само его существование стало под вопросом.

Именно кризис концепции «общества потребления» поднял вопрос о том, что интересы бизнеса и социума на самом деле могут быть гармонизированы путем нахождения точек сотрудничества. Идея о «дружбе интересов» бизнеса и общества впервые была озвучена основателем корпорации U.S. Steel Э. Карнеги: «…улучшая частные отношения с обществом для получения новых конкурентных преимуществ (действует в собственных коммерческих интересах), такой бизнес формирует общую благоприятную деловую среду, действуя в интересах устойчивого развития всего рынка и общества» [1, с. 52–53] (Perekrestov, 2011, р. 52–53).

Последователем революционной для того времени идеи «заботы бизнеса об обществе» выступил учредитель корпорации «Сирс» Э. Вуд, который развил идею в концепцию известной нам сегодня корпоративной социальной ответственности, заложив в нее второй важнейший постулат: без заботы об обществе у бизнеса нет будущего [2, с. 18–19] (Zapletina, 2014, р. 18–19).

Целью научного исследования является изучение генезиса ESG-методологии, определение ключевых отличий ее применения в российской и мировой практике, а также оценки уровня развития применения ESG-принципов в нефтегазовом секторе на примере компаний-лидеров.

Научная новизна исследования заключается в применении комплексного подхода к оценке уровня зрелости применения ESG-принципов в нефтегазовом секторе.

Обзор литературы и исследований

Генезис принципов ESG (ответственное отношение к окружающей среде (англ., E – environment); высокая социальная ответственность (англ., S – social); высокое качество корпоративного управления (англ., G – governance) [1] начинается с поиска топ-менеджментом мировых корпораций-лидеров новых инструментов влияния на рынок и общество с целью получения долгосрочных конкурентных преимуществ.

Для подготовки теоретико-методологической основы научной публикации автором использовались научные труды наиболее авторитетных зарубежных (А. Амель-Заден, Дж. Серафейм, Ф. Берг, Ж. Кебель, Р.А. Ригобон [3] (Amel-Zadeh, Serafeim, 2017); Т. Ван Холт, Т. Вилан [4] (Van Holt, Whelan, 2021); Ж. Элкингтон [5] (Elkington, 2013); Д. Шоенмакер, В. Шкрамаде [6] (Schoenmaker, Schramade, 2018); Б. Ченг, И. Иоанов, Ж. Серафейм [7] (Cheng, Ioannou, Serafeim, 2014) и отечественных (Лосева О.В., Федотова М.А. [8] (Loseva, Fedotova, 2021); Батаева Б.С., Чеглакова Л.М., Мелитонян О.А. [9] (Bataeva, Cheglakova, Melitonyan, 2020); Каримова С.А. [10] (Karimova, 2020); Бездудная А.Г., Растова Ю.И., Сигов В.И. [11] (Bezdudnaya, Rastova, Sigov, 2019)) ученых в вопросе формирования и реализации политики корпоративной социальной ответственности.

Как показал критический обзор научных публикаций указанных выше авторов и профессиональных публикаций в таких изданиях, как бизнес-портал «РБК», консалтинговое агентство PWC CIS, рейтинговое агентство «Эксперт РА», в настоящее время нет единого понимания термина «корпоративная социальная ответственность бизнеса» и соответствующих ему ESG-принципов ведения бизнеса.

Для удобства восприятия и повышения качества научного исследования автором подготовлена таблица, отражающая основные этапы эволюции подходов к определению корпоративной социальной ответственности бизнеса и трактовки ESG-принципов (табл. 1).

Таблица 1

Основные этапы эволюции подходов к определению корпоративной социальной ответственности бизнеса и трактовки ESG-принципов

Хронологический этап
Определение корпоративной социальной ответственности бизнеса
Особенности трактовки ESG-принципов
1. 1914–1920 гг. Социальная программа Г. Форда [2]
Заложена идея об участии бизнеса в обеспечении социальных гарантий перед персоналом компании. КСО носила единичный характер и ограничивалась расширением денежных выплат персоналу
Г. Фордом применялась только G-компонента принципов, и только в рамках собственного предприятия
2. 1950–1970 гг.
книга «Социальная ответственность бизнесмена» Х.Р. Боуэна [12, с. 69–72] (Bowen, 1953, р. 69–72)
Х.Р. Боуэн в научной публикации доказал, что концепция КСО может и должна масштабироваться на все общество, а предпринимательство может получить реальные экономические выгоды от финансирования социальных проектов и решения проблем
Х.Р. Боуэн фактически первый сформулировал будущие ESG-принципы, описав каждый из них с позиции усиления конкурентных преимуществ бизнеса, поддерживающего идею КСО
3. 1971 г. Теория корпоративного эгоизма М. Фридмана [13, с. 82] (Dokholyan, 2017, р. 82)
КСО бизнеса должна ограничиваться только уплатой налогов. Бизнес не может быть альтруистом, а значит, решение социальных проблем не может быть его задачей
М. Фридман фактически отвергал возможное практическое воплощение ESG-принципов как вредное для бизнеса «увлечение»
4. 1980 г. Теория корпоративного альтруизма К. Дэвиса, Р. Фримена [14, с. 133] (Orekhov, 2018, р. 133)
Бизнес должен быть полноценным участником решения актуальных проблем социума. Более того, государство финансово не способно обеспечивать все социальные потребности, а такое партнерство является конструктивным и признаком зрелости бизнеса
К. Дэвис и Р. Фримен активно пропагандировали ESG-принципы как механизм обеспечения сбалансированного и устойчивого развития социума
5. 1980–2000 гг. Теория разумного эгоизма В. Фредерика
[15, с. 232–233]
Реализация политики КСО должна быть сбалансированной с интересами бизнеса: социальные инвестиции должны приносить экономические выгоды в долгосрочной перспективе, т.е. работа должна быть ориентирована на результат, а не простую благотворительность
В. Фредерик акцентировал внимание на коммерческом использовании ESG-принципов как инструмента стратегического управления рыночной властью бизнеса
6. 2000–2008 гг.
Теория корпоративной совести К. Годпастера
[16, с. 217–218] (Nikiforova, Mitrofanova, 2017, р. 217–218)
Бизнес – субъект хозяйствования и морали, и при реализации коммерческих интересов топ-менеджмент должен учитывать его влияние на социум, изменение культурно-ценностных парадигм и возможные конфликты, связанные с углубляющейся интервенцией бизнеса в жизнь индивида
По мнению К. Годпастера, ESG-принципы должны выступать своеобразным моральным кодексом и арбитром, не допускающим «токсичного поведения» бизнеса в отношении общества

Окончание таблицы 1

Хронологический этап
Определение корпоративной социальной ответственности бизнеса
Особенности трактовки ESG-принципов
7. 2011 г. – наст. вр. Теория корпоративной устойчивости Дж. Элкингтона [3]
Формирование устойчивых планетарных бизнес-экосистем возможно только при соблюдении правила 3P (Planet – People – Profit): бизнес и социум – партнеры, а не оппозиционеры, и только в партнерстве возможна синергия развития всего человечества
Дж. Элкингтон в теории 3P обозначил качественную эволюцию ESG-принципов от точечного сотрудничества бизнеса и социума к планетарному партнерству во имя благополучия человечества
Источник: составлено автором по данным [12–16] (Bowen, 1953; Dokholyan, 2017; Orekhov, 2018; Nikiforova, Mitrofanova, 2017).

Как следует из приведенного выше обзора эволюции идеи КСО и соответствующей ей ESG-принципов, мировое бизнес-сообщество постепенно приходит к осознанию важности выстраивания партнерства с обществом и государственными регуляторами для обеспечения устойчивого развития во имя благополучия всего человечества.

Формирование такого «ответственного мышления» у бизнеса сопряжено с глубокими реформами и перестроением управленческих парадигм топ-менеджмента корпораций: речь идет о пересмотре миссии и стратегических целей компаний не только как генераторов прибыли, а как социально ответственных агентов рынка, заботящихся о благополучии общества для обеспечения собственного рыночного долголетия и устойчивого развития.

Сложность признания необходимости роли бизнеса достаточно явно прослеживается при изучении определения термина «корпоративная социальная ответственность», от которой, собственно, и зависит функциональное назначение ESG-принципов.

Так, по мнению Р.В. Акермана (Ackerman R.W.), КСО представляет собой форму корпоративной политики, при которой в качестве стратегических приоритетов ставятся проблемы, ценности и интересы социума, а функциональное назначение ESG-принципов заключается в гармонизации интересов социума и бизнеса и разработке схем практической реализации инструментов КСО в области социального инвестирования, экологизации поведения компании [17, с. 93] (Ackerman, 1973, р. 93).

В соответствии с трактовкой ИСО 26000:2010 «Руководство по социальной ответственности» (ISO 26000:2010 Guidance on social responsibility) [4] КСО – ответственность коммерческой организации за воздействие ее решений и деятельности на общество и окружающую среду через прозрачное и этическое поведение. Функциональное назначение ESG-принципов: решение конкретных задач, связанных с обеспечением устойчивого развития, экологически ответственного поведения, инвестиций в человеческий капитал, и демографическое благополучие, сохранение культурно-ценностной идентичности социума.

По мнению Х. Бовена (Bowen H.), КСО – организация корпоративного поведения бизнеса в ключе сбалансированности частных и общественных интересов и ценностей, при этом функциональное назначение ESG-принципов заключается в выстраивании эффективной бизнес-модели ответственного корпоративного поведения в интересах благополучия всего общества [12, с. 116–117] (Bowen, 1953, р. 116–117).

Несколько иной точки зрения придерживается Х. Аугунис, А. Главас (Aguinis H., Glavas A.), которые определяют КСО деятельность и политику компании с выраженным социальным контекстом, принимающие во внимание ожидания заинтересованных сторон (стейкхолдеров) и интересы компании в экономической, социальной сфере, в области окружающей среды. Функциональное назначение в таком случае ESG-принципов выражается в реализации и защите интересов корпоративного бизнеса в экономической, социальной сфере, в области окружающей среды [19, с. 948–949] (Aguinis, Glavas, 2012, р. 948–949).

В отечественной практике наиболее развернутое и методологически ценное для публикации определение представлено Ассоциацией менеджеров России [5], которые трактуют КСО бизнеса как добровольный вклад в развитие общества в социальной, экономической и экологической сферах, связанных напрямую с основной деятельностью организации и выходящих за рамки определенного законодательного минимума. Функциональное назначение ESG-принципов: определение наиболее экономически ценных для интересов корпораций направлений работы в зоне «ответственного поведения бизнеса» и оценка потенциальных экономических и неденежных выгод для топ-менеджеров компании.

Во втором документе – Социальной хартии российского бизнеса [6] – КСО определяется как форма корпоративной политики, при которой бизнес осуществляет экономический или неденежный вклад в гармоничное и устойчивое развитие индивида, социума и окружающей среды. Функциональное назначение ESG-принципов: закрепление на уровне топ-менеджмента стандартов ответственного поведения, проведение количественной или качественной оценки величины вклада бизнеса в решение проблем индивида, социума и экологии.

По мнению Е.Б. Завьяловой, КСО – стратегический механизм долгосрочного партнерства бизнеса и социума, направленный на устойчивое развитие рынков присутствия компании, гармонизацию интересов и целей менеджмента и территориальных институтов [20, с. 28] (Zavyalova, 2018, р. 28). Функциональное назначение ESG-принципов: механизм гармонизации интересов бизнеса и социума путем определения меры влияния бизнеса на рынки присутствия и общество.

4. Канаева О.А. считает, что КСО – это механизм формирования положительного восприятия деятельности корпорации в конкретном регионе путем реализации программного взаимодействия с представителями НКО и НГО от социума для нивелирования возможных агентских конфликтов и формирования доверия у широкой общественности [21, с. 137] (Kanaeva, 2013, р. 137). Функциональное назначение ESG-принципов в таком случае заключается в оказании точечного воздействия на экономические, культурные, социальные, демографические, инфраструктурные интересы социума для формирования win-win партнерства и усиления собственного влияния на рынках присутствия.

Как мы видим, и в зарубежной, и в отечественной практике корпоративного менеджмента имеют место быть достаточно разные трактовки термина «корпоративная социальная ответственность», а следовательно, и функциональное назначение ESG-принципов реализации бизнесом своих интересов в рамках такой политики.

Результаты

В настоящее время в российской практике корпоративного менеджмента в настоящее время идет практически тотальный «импорт» методологии организации и внедрения ESG-принципов. Аргументами в пользу такого достаточно смелого заявления выступают следующие:

– во-первых, принятый к использованию на территории РФ Национальный стандарт ГОСТ Р ИСО 26000–2012 «Руководство по социальной ответственности» (Приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 29 ноября 2012 г. № 1611-ст) является согласно ст. 4 идентичным международному стандарту ИСО 26000:2010 «Руководство по социальной ответственности» (ISO 26000:2010 «Guidance on social responsibility») [7];

– во-вторых, корпоративная методология внедрения практик ответственного поведения открыто опирается на рекомендации Глобальной инициативы по стандартизации рейтингов в сфере устойчивого развития – GISR [8] и Стратегии устойчивого развития в Европейском союзе и России: на пути к общему будущему [9];

– в-третьих, при составлении годовых отчетов о реализации ESG-принципов российский корпоративный бизнес преимущественно (по данным за 2015 г. – 85,7%; по данным за 2020 г. – 64,7%) отмечают, что придерживаются их в полной мере только при «соответствии долгосрочной корпоративной стратегии» [10].

Это значит, что компании рассматривают такие принципы, как инструмент получения, прежде всего, собственных экономических выгод и только потом – участие в обеспечении устойчивого развития региона присутствия или ведения бизнеса;

– в-четвертых, по состоянию на конец 2021 г. в России отсутствует универсальный и широко используемый документ, разработанный самим бизнесом и имеющий юридическую силу. Разработанные документы: Социальная хартия российского бизнеса, Меморандум о принципах корпоративной социальной ответственности – носят исключительно добровольный характер, а кроме этого, не обновлялись на протяжении последних лет, что позволяет усомниться в актуальности их фундаментальных положений, особенно с учетом ратификации РФ Парижского соглашения по климату [11].

Для понимания особенностей реализации ESG-принципов в составе КСО бизнесов нефтегазового сектора в России и за рубежом автором была подготовлена таблица результатов компаративного анализа подходов к разработке и инкорпорации ESG-принципов в бизнес-стратегию компании (табл. 2).

Таблица 2

Результаты компаративного анализа подходов к разработке и инкорпорации ESG-принципов в бизнес-стратегию компании нефтегазового сектора в РФ и за рубежом

Критерии компаративного анализа
РФ
Зарубежная практика (США, ЕС, КНР)
1. Основные мотиваторы использования ESG-принципов в политике КСО
- делегирование государственными регуляторами нефтегазовому бизнесу вопросов развития регионов присутствия, обеспечения развития инфраструктуры и т.п.;
- ужесточение международных требований к экологичности и социальной ответственности нефтегазового бизнеса;
- ратификация РФ международных норм в сфере снижения влияния нефтегазового сектора на экологию;
- повышение рейтинга доверия
США:
- инструмент манипуляции в торговых войнах против КНР и РФ;
- инструмент привлечения инвестиций и снижения частоты и глубины государственного контроля;
- инструмент упрочнения позиций на развивающихся рынках Ближнего Востока, Африки, Индии и т.п.
ЕС:
-инструмент вовлечения бизнеса в финансирование экологических программ;
- наднациональный рыночный механизм управления валянием бизнеса на социум и окружающую среду;
Продолжение таблицы 2

Критерии компаративного анализа
РФ
Зарубежная практика (США, ЕС, КНР)

инвесторов и лояльности клиентов из стран ЕС, Великобритании
- популярный инструмент win-win партнерства государства и бизнеса в вопросах реализации социальных инвестиций.
КНР:
- государственный инструмент делегирования обязанностей по развитию регионов, в которых базируется бизнес;
- обострение экологических конфликтов национального бизнеса с обществом и мировым сообществом;
- ужесточение международных экологических стандартов к продукции;
- государственные программы экологизации и ответственного природопользования
2. Основные участники (стейкхолдеры)
- государство как регулятор и бенефициар;
- бизнес как исполнитель и бенефициар;
- социум как бенефициар (гораздо реже – инициатор);
- НКО и НГО как инициаторы практически не представлены;
- СМИ и отраслевые СРО носят точечно-включенный характер
США: стейкхолдеры ESG-принципов четко прописываются в КСО корпорации: акционеры, инвесторы, крупнейшие СМИ, индивиды-инфлюенсеры рынка (блогеры, амбассадоры брендов), местные НКО и НГО, которые находятся под влиянием бизнеса.
ЕС: стейкхолдеры закрепляются в государственных рамочных программах / стратегиях и преимущественно носят мезоуровневый характер (регион, экологическая зона, конкретный проект). Активным стейкхолдером являются экологические НГО и гражданские объединения.
КНР: стейкхолдеры КСО и ESG-принципов тесно увязываются с приоритетами государственных
регуляторов и фактически базируются на программах развития провинций Китая
3. Основные формы реализации ESG-принципов
1. Социальные инвестиции (корпорации создают социально значимые объекты за свой счет).
2. Социальное партнерства (корпорации компенсируют влияние бизнеса на общество и экологию)
3. Зеленые инвестиции (создание и приобретение зеленых технологий и проведение защитных мероприятий)
США: ключевое место занимают социальные инвестиции и замещающие инфраструктурные партнерства (например, возмещение ущерба экологии путем создания заповедных зон); вторым по популярности выступают партнерства с экологическими НГО/НКО, а также проведение PR/IR-компаний в СМИ.
ЕС: ключевое место среди занимают экологические программы государственных регуляторов и финансирование гражданских инициатив НГО/НКО в сфере экологии, безбарьерной среды и зеленого производства в форме пожертвований (спонсорства).
КНР: инфраструктурные инвестиции в развитие территорий присутствия бизнеса; ГЧП-соглашения с местными органами власти по развитию социальной инфраструктуры; экологические проекты, согласованные с профильными министерствами
Окончание таблицы 2

Критерии компаративного анализа
РФ
Зарубежная практика (США, ЕС, КНР)
4. Основные выгоды от реализации ESG-принципов
- повышения доверия со стороны отраслевых государственных регуляторов за счет ведения прозрачной корпоративной политики учета и отчетности о деятельности компании;
- повышение инвестиционного рейтинга корпорации и удешевление стоимости заимствований;
- получение преимуществ в доступе к государственным программам и тендерам энергетического сектора;
-формирование экологически ответственного бренда на внешних рынках
США:
- усиление конкурентных преимуществ нефтегазового бизнеса на мировом рынке;
- влияние на рыночную стоимость корпораций и котировки акций;
- достижение статуса «рыночного лидерства» в сфере экологичности и ответственного природопользования;
- формирование новых технологических стандартов оборудования и развитие трансферта «зеленых технологий».
ЕС:
- получение налоговых преференций в части экологических сборов и платежей;
- льготирование и преимущество в получении лицензий на добычу нефти/газа;
- повышение инвестиционной привлекательности корпораций с развитой КСО.
КНР:
-снижение частоты государственных проверок;
- налоговые льготы при внедрении экологических стандартов и реализации зеленых инвестиций;
- снижение издержек на преодоление барьеров при выходе с продукцией на зарубежные рынки или приобретении оборудования / технологий;
- получение приоритета в доступе к государственным тендерам и закупкам в энергетической сфере
Источник: составлено автором по данным [22–25] (Konkov, Bakunov, 2021; Kornilova, Nikonorov, 2017; Kelchevskaya, Chernenko, Popova, 2017; Kulshariya, Krikunov, 2017).

Как следует из приведенных в таблице результатов компаративного анализа, в отечественной практике нефтегазового бизнеса ESG-принципы рассматриваются преимущественно как инструмент развития регионов присутствия бизнеса, обеспечения развития инфраструктуры, в т.ч. социальной, а также снижения издержек при экспорте продукции на внешние рынки.

Такое положение дел свидетельствует, во-первых, о том, что КСО и соответствующие ей ESG-принципы ориентированы на экономические выгоды для самого бизнеса, и только потом – для социума; во-вторых, в РФ ESG-принципы нефтегазовой сферы практически все согласуются и унифицируются с государственными программами развития отрасли и территорий размещения самих компаний за счет частных инвестиций, т.е. строго говоря, они не являются инициативой самих компаний.

Зарубежная практика применения ESG-принципов более дифференцирована: для США это инструмент лоббирования корпоративных интересов отрасли внутри страны и на мировом рынке, а также средство защиты при ведении торговых войн и трансферта зеленых технологий; для ЕС это преимущественно инструмент привлечения корпоративных инвестиций в экологические проекты и зеленые технологии; для Китая – это комбинированный инструмент защиты собственных интересов в торговых войнах с США и повышения экологической культуры и ответственности бизнеса за влияние, оказываемое им на природу и социум, а также развитие инфраструктуры в регионах его присутствия. Изучение российской практики применения ESG-принципов в рамках формирования политики КСО в нефтегазовой сфере начинается с анализа количественных характеристик ответственных бизнесов-участников (табл. 3).

Таблица 3

Ключевые количественные показатели применения ESG-принципов российским нефтегазовым бизнесом

Показатели
2016 г.
2017 г.
2018 г.
2019 г.
2020 г.
2021 г. (оценка)
1. Количество нефтегазовых бизнесов, реализующих ESG-принципы в рамках политики КСО, ед.
4
5
7
8
9
9
2. Объем ESG-инвестиций в нефтегазовом секторе, всего, млн руб.
В том числе по объектам инвестирования:
5542
6684
7912
8415
9758
12116
- инвестиции в зеленые технологии и компенсационные экологические проекты
2155,8
2687,0
2982,8
3349,2
4117,9
4567,7
- расходы на проекты по развитию интеллектуального капитала нефтегазового бизнеса
1097,3
1477,2
1914,7
2162,7
2946,9
3489,4
- инвестиции в объекты социальной инфраструктуры
1646,0
1704,4
1867,2
1699,8
1834,5
2374,7
- расходы на проекты сотрудничества нефтегазового бизнеса с профильными университетами
642,9
815,4
1147,2
1203,3
858,7
1684,1
3. Экономические эффекты от реализации ESG-инвестиций, всего, млн руб.
В том числе:
10660,2
12440,9
12891,2
9024,8
12396,7
11482,76
- сокращение расходов на рекрутинг персонала и страховые выплаты
1456,9
1239,4
1337,1
1025,2
2116,4
1435,0

Окончание таблицы 3

Показатели
2016 г.
2017 г.
2018 г.
2019 г.
2020 г.
2021 г. (оценка)
- снижение издержек в части экологических налогов
5262,4
6258,7
6667,7
5112,4
6233,5
5906,9
- снижение издержек на сертификацию продукции на внешних рынках
3125,7
4232,3
4011,8
2115,9
3118,1
3320,8
- сокращение расходов на разрешение агентских конфликтов между акционерами и топ-менеджментом бизнеса
815,2
710,5
874,6
771,3
928,7
820,1
4. Эффективность ESG-инвести-ций (стр.3 / стр. 2)
1,92
1,86
1,63
1,07
1,27
0,95
Источник: составлено автором по данным [26–33].

Согласно данным АО «Рейтинговое агентство AK&M», по итогам 2020 г. методологию ESG в рамках политики КСО реализовали 9 компаний: ПАО «Газпром», ПАО «Роснефть», ПАО «ЛУКОЙЛ», ПАО «НОВАТЭК», ООО «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.», ПАО «Сургутнефтегаз», ПАО «Татнефть», АО «РНГ», ПАО «Газпром-Нефть».

При этом, согласно данным корпоративным отчетам указанных компаний, на долю «Большой тройки» (ПАО «Газпром», ПАО «Роснефть», ПАО «ЛУКОЙЛ») за 2016–2020 гг. в среднем пришлось более 51,4 % всех ESG-инвестиций в нефтегазовой отрасли.

При анализе целей инвестирования следует отметить явное превалирование инвестиций в зеленые технологии и компенсационные экологические проекты – средний объем ESG-вложений составил 3310,1 млн руб., или 39,4% от всех инвестиций в рамках реализации КСО компаний; на втором месте – расходы на проекты по развитию интеллектуального капитала нефтегазового бизнеса – 2181,4 млн руб., или 26,0%.

Причины выбора таких направлений объясняются экономическими интересами компании: для первого направления – нефтегазовые компании получают льготы и преференции в части экологических налогов (это хорошо видно при анализе экономических эффектов от ESG-инвестиций), для второго направления – экономия на рекрутинге и подготовке персонала для работы на производственных объектах, особенно расположенных в условиях Крайнего Севера.

Иные направления ESG-инвестирования также постепенно набирают популярность и востребованность у компаний, но и в отношении них также следует иметь в виду экономическую заинтересованность инициаторов: так, например, социальные объекты в сфере здравоохранения, созданные в 2019–2020 гг., прежде всего, ориентированы на защиту удаленных промышленных объектов от влияния пандемии COVID-19 и недопущения «кадрового паралича» в связи с массовыми заболеваниями работников [12].

На следующем этапе рассмотрим рейтинг российских нефтегазовых компаний в рэнкинге ESG, составленном рейтинговым агентством «Эксперт РА» за 2018–2021 гг. (табл. 4).

Таблица 4

Рейтинг российских нефтегазовых компаний в ESG-рэнкинге РА «Эксперт РА» (только нефтегазовая отрасль)

Наименование
компании
2018 г.
2019 г.
2020 г.
По состоянию на 15.11.2021 г.
Средний рэнкинг
E
S
G
E
S
G
E
S
G
E
S
G
1. ПАО «Газпром»
1
1
1
2
1
2
1
2
1
1
1
2
1,3
2. ПАО «Газпром-Нефть»
2
2
3
3
3
4
3
3
8
3
3
3
3,3
3. ПАО «Роснефть»
7
5
8
6
5
6
7
8
6
4
6
3
5,9
4. ПАО «ЛУКОЙЛ»
2
2
2
2
2
2
2
2
2
2
2
2
2,0
5. ПАО «НОВАТЭК»
7
9
9
8
9
8
6
7
9
8
9
7
8,0
6. ООО «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.»
9
9
9
9
9
9
9
9
9
9
9
9
9,0
7. ПАО «Сургутнефтегаз»
5
7
5
5
8
7
6
7
7
7
7
9
6,7
8. ПАО «Татнефть»
4
4
4
4
5
4
4
4
4
5
4
4
4,2
9. АО «РНГ»
4
6
7
5
4
4
4
5
6
5
5
5
5,0
Источник: составлено автором по данным [34–37].

Как следует из приведенного выше сводного рэнкинга применения ESG-принципов, лидерами за 2018–2021 гг. (по состоянию на 15.11.2021 г.) выступили: ПАО «Газпром» – 1,3; ПАО «ЛУКОЙЛ» – 2,0, ПАО «Газпром-Нефть» – 3,3.

На следующем этапе рассмотрим консолидированные показатели проникновения ESG-принципов в процессы разработки стратегии развития нефтегазового бизнеса указанных выше компаний по каждому из параметров: экология, социальная ответственность, надлежащее корпоративное управление.

Расчет проводится на основе методологии анализа зрелости применения ESG-практик, описанной в публичном отчете ПАО «Сбербанк» [13] и публичных отчетах указанных выше компаний о реализации ESG-принципов в рамках политики КСО (рис. 1).

Рисунок 1. Консолидированные показатели проникновения и зрелости применения экологических принципов работы нефтегазового бизнеса за 2016–2021 гг. (оценка)

Источник: составлено автором.

Как следует из анализа приведенного выше графика, нефтегазовые компании, реализующие ESG-принципы, к 2021 г. значительно повысили уровень экологической ответственности за свою деятельность: так, заметно увеличилась доля компаний, соответствующих ISO 14001 – с 16,9% в 2016 г. до 35,1% в 2021 г. (оценка дана по состоянию на 15.11.2021 г.).

Вторым примером зрелости экологической ответственности бизнеса является рост вовлеченности в регулярную реализацию компенсационных программ и проектов, направленных на снижение влияния присутствия бизнеса в природной экосистеме – 60,2% против 39,7 %. Вместе с тем уровень рассмотрения и оценки экологического влияния нефтегазового бизнеса преимущественно рассматривается на уровне профильных отделов (70,3% против 62,4%), и гораздо реже – на уровне совета директоров (27,5% против 18,5%), т.е. потенциал данного параметра ESG-принципов находится преимущественно за границей стратегического фокуса топ-менеджмента.

На следующем этапе проведем оценку динамики показателей, характеризующих уровень применения социальной группы ESG-принципов в отечественном нефтегазовом бизнесе (рис. 2).

Рисунок 2. Показатели применения социальной группы ESG-принципов в российском нефтегазовом бизнесе за 2016–2021 гг. (оценка)

Источник: составлено автором.

Как следует из приведенного графика, в российском нефтегазовом бизнесе социальный аспект ESG-принципов также имеет достаточно явно выраженный коммерческий характер и превалирующий корпоративные интересы.

Во-первых, на вопрос о наличии программ нулевого промышленного травматизма за анализируемый период 58,3% всех опрошенных заявили, что политика расширенных социальных гарантий и мероприятия нулевого промышленного травматизма рассматриваются в рамках общей кадровой политики, утверждаемой профильным департаментом корпорации, и согласовываются с генеральным директором, и только 19,4% о том, что такая политика формируется и контролируется советом директоров, а также имеются целевые фонды финансирования социальных программ защиты персонала и программы нулевого промышленного травматизма.

Во-вторых, при изучении вопроса о наличии программ развития человеческого капитала внутри корпорации 65,8% всех компаний заявили, что в корпорации реализуется практика проведения профессиональных отборов и конкурсов для финансирования обучения и стажировок наиболее перспективных кадров, включенных в кадровый резерв, и только 20,9% опрошенных отметили, что в корпорации реализуется ежегодная программа стимулирования развития человеческого капитала, включающая творческие и профессиональные компетенции сотрудников, стажировки и обучение по университетским программам MBA.

В-третьих, при изучении вопроса применяемых инструментов КСО в отношении сотрудников было установлено превалирование внеочередных материальных и стимулирующих выплат – 39,3% и расширенного медицинского страхования – 27,7 %.

Такие выводы говорят, что корпорации нефтегазового сектора, несмотря на свои лидерские позиции по финансовым показателям в реальном секторе экономики, достаточно сдержанно подходят к вопросу инвестирования в человеческий капитал и его устойчивое функционирование – здесь компании видят своей целью обеспечение сохранения здоровья работников и достижение нулевого травматизма для снижения вмешательства государственных регуляторов и последующего возбуждения служебных расследований по вопросу нарушения техники безопасности, а также сокращения издержек на выплату страховых сумм сотруднику и его семье.

В заключение рассмотрим показатели исполнения третьего компонента ESG-принципов – надлежащего корпоративного управления и обеспечения информационной прозрачности деятельности бизнеса (рис. 3).

Рисунок 3. Показатели исполнения индикаторов надлежащего корпоративного управления и обеспечения информационной прозрачности деятельности нефтегазового бизнеса за 2016–2021 гг. (оценка)

Источник: составлено автором.

Как следует из приведенного графика, в российских нефтегазовых компаниях имеет место быть концентрация прав собственности у мажоритарного акционера более 50% и менее 75% – в среднем так ответили 55,9% компаний, что сразу снижает рэнкинг-позицию для зарубежных аналитических агентств, так как корпорации рассматриваются как «ручные», находящиеся под значительным влиянием группы аффилированных лиц.

В части сбалансированности совета директоров нефтегазовых корпораций наблюдается следующее: в соответствии с Правилами листинга ПАО «Московская биржа» необходимо наличие не менее трех независимых директоров – в данном случае все анализируемые компании соответствуют требованиям, однако при оценке данного показателя по требованиям международной передовой практики корпоративного управления (Кодекс корпоративного управления Великобритании, ISS) [14] [15] [16] удельный вес Независимых Директоров должен быть не менее 50,0% – в данном случае только 12,1% корпораций соответствуют требованиям.

Анализ зависимости вознаграждения членов исполнительных органов от результатов деятельности компании показал следующее: увязка вознаграждения топ-менеджмента с достижением целей программы развития корпорации сроком на 3–5 лет проводится только в 7,8% опрошенных компаний (средний показатель), увязка с полнотой достижения контрольных показателей, определенных в бизнес-плане развития корпорации сроком на 1 год – 84,2%, увязка с адаптацией корпорации к внешним рыночным факторам – 8,0%.

Проведенный анализ применения ESG-принципов в российских нефтегазовых корпорациях не является исчерпывающим, так как для него требуется гораздо больше данных, в том числе закрытых для публичной презентации, но даже по имеющейся информации были установлены следующие проблемные аспекты применения ESG-принципов:

1. Ярко выраженная коммерческая заинтересованность корпоративных стейкхолдеров при реализации ESG-принципов – руководство нефтегазовых корпораций достаточно открыто декларирует коммерческий интерес и ожидание экономических выгод уже в краткосрочном периоде. В то же время реальный вклад в обеспечение устойчивого развития самой компании и регионов ее присутствия откладывается на «второй план».

2. Сильным мотивирующим фактором использования ESG-принципов является усиливающееся давление со стороны государственных регуляторов и западных рынков – импортеров продукции – активизация руководства ряда нефтегазовых компаний тесно связана с принятием РФ международных экологических соглашений и ужесточением требований и стандартов экологической безопасности со стороны рынков ЕС, что приводит к росту издержек на приведение бизнес-процессов к соответствующим параметрам и правилам.

3. В части корпоративного управления имеется превалирование мажоритарного управления группой аффилированных лиц – с позиции методологии ESG-принципов компания должна стремиться к открытости процессов управления и вовлечения персонала и акционеров в стратегическое управление. В настоящее время институт миноритарных акционеров в большинстве нефтегазовых компаний практически исключен из управления.

На основе выявленных проблем применения ESG-принципов в разработке стратегии развития нефтегазового бизнеса по итогам исследования были выработаны следующие предложения:

1. Принятие на уровне отраслевых регуляторов единого закона или кодекса, в котором будет описан пакет преференций и систематизированных выгод для нефтегазовых компаний, придерживающихся ESG-принципов, [17] [18] – в настоящее время практика оценки вознаграждения за применение ESG-принципов носит достаточно выраженный территориальный и субъективный характер, что создает предпосылки к коррупционным проявлениям как со стороны компании, так и муниципальных органов власти.

2. Популяризация методологии ESG среди нефтегазовых компаний путем их внесения в отдельный котировочный список ПАО «Московская биржа», а также оказание поддержки и предоставление налоговых преференций при размещении таких ценных бумаг на зарубежных фондовых площадках [19].

3. Формирование специальных корпоративных фондов финансирования инвестиционных проектов и критериев их отбора [20], разработанных с учетом методологии ESG, а также предоставление более выгодных условий корпоративного кредитования – в настоящее время единственным финансовым институтом «зеленого финансирования» является ГК «ВЭБ.РФ» [21].

4. Нивелирование высокой неопределенности сценариев развития внешних рынков сбыта нефтегазовой продукции путем переориентации на Восточноазиатский регион – в настоящее время нефтегазовый сектор РФ сталкивается с постоянным усилением санкций и созданием барьеров на западном направлении экспорта продукции. Такое положение дел ухудшает долгосрочные ожидания инвесторов и иных групп стейкхолдеров, а это, в свою очередь, приводит к демотивации компаний к применению ESG-методологии [22].

В таком случае нефтегазовым компаниям рекомендуется задуматься о создании рыночного противовеса и формирования собственной национальной или межгосударственной методологии ESG с такими государствами, как Китай, Индия [23].

5. Ускорение развития национального сегмента финансового рынка ESG-инвестиций с минимальными государственными регулятивными процедурами и высокой прозрачностью информации – интерес к ESG-методологии ведения бизнеса постепенно возрастает, но для выхода на устойчивый рост необходимо сформировать соответствующую финансовую и регулятивную инфраструктуру с максимально простыми и понятными правилами и актуальными инструментами реализации самих ESG-инвестиций [38, 39] (Vostrikova, Meshkova, 2020; Efimova, Volkov, Korolyova, 2021).

Заключение

По результатам научного исследования было установлено, что ESG-принципы являются неотъемлемой частью корпоративной социальной политики бизнеса. В настоящее время доминирующее положение занимает теория корпоративной устойчивости, которая определяет качественную эволюцию ESG-принципов от точечного сотрудничества бизнеса и социума к планетарному партнерству во имя благополучия всего человечества.

В настоящее время в российской практике корпоративного менеджмента в настоящее время идет практически тотальный «импорт» методологии организации и внедрения ESG-принципов, к которому добавляется ярко выраженная роль отраслевых государственных регуляторов (делегирование нефтегазовому бизнесу вопросов развития регионов присутствия, обеспечения развития инфраструктуры и т.п.; ратификация РФ международных норм в сфере снижения влияния нефтегазового сектора на экологию) и ужесточение международных требований к экологичности и социальной ответственности нефтегазового бизнеса.

Вообще, в РФ особенностями реализации ESG-методологии разработки стратегии развития нефтегазового бизнеса являются, с одной стороны, их ориентированность на экономические выгоды для самого бизнеса, и только потом – для социума; с другой – в РФ ESG-принципы нефтегазовой сферы практически все согласуются и унифицируются с государственными программами развития отрасли и территорий размещения самих компаний за счет частных инвестиций, т.е. строго говоря, они не являются инициативой самих компаний.

По итогам проведенного анализа исполнения ESG-принципов было установлено, что нефтегазовые компании наиболее активно работали в течение 2016–2021 гг. (оценка) над улучшением экологических позиций своих бизнес-процессов, что сопряжено с ростом налоговой нагрузки в части экологических платежей и издержками на прохождение сертификации для допуска на зарубежные рынки ЕС и Великобритании, а также США.

В части социальных практик ситуация показала, что компании, прежде всего, инвестируют в обеспечение стабильного кадрового состава работников за счет расширенного медицинского сервиса и «якорения» работников в местах размещения производственных объектов (программы строительства жилья, помощь в переезде).

В отношении организации надлежащей корпоративной практики управления бизнесом ситуация более сложная: корпорации рассматриваются зарубежными аналитиками как «ручные», находящиеся под значительным влиянием группы аффилированных лиц (доля таких компаний – 55,9 %), только 12,1% корпораций соответствуют требованиям Кодекса корпоративного управления Великобритании, а увязка вознаграждения топ-менеджмента с достижением целей программы развития корпорации сроком на 3–5 лет проводится только в 7,8% опрошенных компаний.

[1] Кондратенко, М.А. ESG-принципы: что это такое и зачем компаниям их соблюдать (21.10.2021) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://trends.rbc.ru/trends/green/614b224f9a7947699655a435 (15.12.2021, свободный).

[2] Эволюция корпоративной социальной ответственности [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://csrjournal.com/evolyuciya-korporativnoj-socialnoj-otvetstvennosti (16.12.2021, свободный).

[3] Современные теории корпоративной социальной ответственности [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://csrjournal.com/sovremennye-teorii-korporativnoj-socialnoj-otvetstvennosti (17.12.2021, свободный).

[4] ИСО 26000:2010 «Руководство по социальной ответственности» (перевод E&Y СНГ) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://smartcons.org/photoz/downloadfiles/ISO_26000_(Rus)-draft.pdf (18.12.2021, свободный).

[5] Ассоциация менеджеров России: деловое объединение России [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://amr.ru/ (дата обращения: 17.12.2021).

[6] Социальная хартия российского бизнеса (Российский союз промышленников и предпринимателей (работодателей) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.roscomsys.ru/upload/docs/socialnaja_khartija__rossijjs kogo_biznesa.pdf (дата обращения: 18.12.2021).

[7] Национальный стандарт Российской Федерации «Руководство по социальной ответственности» ГОСТ Р ИСО 26000-2012 [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://docs.cntd.ru/document/1200097847 (18.12.2021, свободный).

[8] Комплекс индексов корпоративной социальной ответственности и отчетности: проект РСПП и ЕУСПб [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://media.rspp.ru/document/1/8/7/877d17fdb3ddfa872d510e30b47d22f1.pdf (19.12.2021, свободный).

[9] Sustainable Development Strategy in the European Union and Russia: on the way to the common future (Programme – Jean Monnet Module) 2019–2022 [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://sds4ru.mrsu.ru/wp-content/uploads/2020/03/SDS4RU-Модуль-1-9.12.pdf (19.12.2021, свободный).

[10] Третьяк, О.А. Корпоративная социальная ответственность российских компаний // Российский журнал менеджмента. 2015. № 2. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.marketing.spb.ru/mr/business/Corporate_Governance.htm (дата доступа 19.12.2021, свободный).

[11] Рыжкина Ю.В., Карфидова Т.Н. Тенденции развития корпоративной социальной ответственности в России на ближайшие 5 лет // XII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум – 2020 [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://scienceforum.ru/2020/article/2018021420 (19.12.2021, свободный) .

[12] Время социальной ответственности - где и как крупные корпорации строят больницы для граждан России (23.03.2020) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://finance.rambler.ru/other/43889879/?utm_content=finance _media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink

[13] ESG вопросы в практике российских публичных компаний (16.05.2021) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://nokc.org.ru/wp-content/uploads/2021/05/issledovanie.-esg.pdf (22.12.2021, свободный).

[14] Э. Ваимерш Европейские кодексы корпоративного управления и их эффективность (2013) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.oecd.org/daf/ca/2013OECDRussiaCorporateGovernanceRoundtableEuropeanCodes Rus.pdf (23.12.2021, свободный).

[15] Разработка Кодексов корпоративного управления лучшей практики: Глобальный форум по корпоративному управлению [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.ifc.org/wps/wcm/connect/666a86fb-02ac-400b-83c7-57793d85c2f9/20397_Toolkit%2B2_Vol.1.pdf?MOD=AJPERES&CVID=jtCxFGB (23.12.2021, свободный).

[16] ESG вопросы в практике российских публичных компаний (16.05.2021) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://nokc.org.ru/wp-content/uploads/2021/05/issledovanie.-esg.pdf (23.12.2021, свободный).

[17] Будущее рынка устойчивого финансирования в РФ: банки формируют рынок (31.03.2021) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://raexpert.ru/researches/sus_dev/esg2021/ (23.12.2021, свободный).

[18] ESG-прозрачность российских компаний: равнение на экспортеров (17.11.2021) Электронный ресурс] – Режим доступа: https://raexpert.ru/researches/sus_dev/esg_transparency_2021/#part1 (24.12.2021, свободный).

[19] Бизнес новой реальности: ESG-факторы становятся ключевыми условиями развития бизнеса (2021) Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.gazprom-neft.ru/press-center/sibneft-online/archive/2021-january-february/5287836/ (24.12.2021, свободный).

[20] Минэкономразвития выбрало критерии для проектов «зеленого» финансирования (06.04.2021) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.rbc.ru/business/06/04/2021/606b103b9a79476766dcff5c (24.12.2021, свободный).

[21] Зеленые финансы и роль ВЭБ.РФ ) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://вэб.рф/ustojchivoe-razvitie/zeljonoe-finansirovanie/zelenye-finansy-i-rol-veb-rf/ (24.12.2021, свободный).

[22] ESG вопросы в практике российских публичных компаний (05.2021) [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://nokc.org.ru/wp-content/uploads/2021/05/issledovanie.-esg.pdf

[23] Методология присвоения некредитных рейтингов, оценивающих подверженность компании экологическим и социальным рискам бизнеса, а также рискам корпоративного управления (ESG рейтингов): утв. Приказом Генерального директора Общества с ограниченной ответственностью «Национальное Рейтинговое Агентство» от 28 апреля 2020 г. № ПР/28-04/20-1 [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.ra-national.ru/sites/default/files/Методология%20присвоения%20ESG%20рейтингов.pdf (24.12.2021, свободный).


Источники:

1. Перекрестов Д.Г. Корпоративная социальная ответственность: вопросы теории и практики. / Д.Г. Перекрестов, И.П. Поварич, В.А. Шабашев. - М.: Академия Естествознания, 2011. – 437 c.
2. Заплетина С.Н. Корпоративная социальная ответственность. / учеб. пособие: в 2 ч. Ч. 1. - Самара: Изд-во Самар. гос. аэрокосм. ун-та, 2014. – 144 c.
3. Amel-Zadeh A., Serafeim G. Why and how investors use ESG information: Evidence from a global survey // Harvard Business School Working Paper. – 2017. – № 79.
4. Van Holt T., Whelan T. Research frontiers in the era of embedding sustainability: Bringing social and environmental systems to the forefront // Journal of Sustainability Research. – 2021. – № 3(2). – p. e210010. – doi: 10.20900/jsr20210010.
5. Elkington J. Enter the triple bottom line. / In: Henriques A., Richardson J., eds. The triple bottom line: Does it all add up?. - London, New York: Routledge, 2013. – 23–38 p.
6. Schoenmaker D., Schramade W. Principles of sustainable finance. - Oxford, New York: Oxford University Press, 2018. – 432 p.
7. Cheng B., Ioannou I., Serafeim G. Corporate social responsibility and access to finance // Strategic Management Journa. – 2014. – № 35(1). – p. 1–23. – doi: 10.1002/smj.2131.
8. Лосева О.В., Федотова М.А. Оценка инвестиционной привлекательности социально-экономических субъектов // Имущественные отношения в Российской Федерации. – 2021. – № 3. – c. 58–67. – doi: 10.24411/2072–4098–2021–10304.
9. Батаева Б.С., Чеглакова Л.М., Мелитонян О.А. Социально ответственное поведение компаний малого и среднего бизнеса в России: кросс-культурные координаты г. Хофстеде // Российский журнал ме-неджмента. – 2020. – № 2. – c. 155-188.
10. Каримова С.А. Корпоративная социальная ответственность как источник социального капитала организации. / монография., 2020. – 208 c.
11. Бездудная А.Г., Растова Ю.И., Сигов В.И. Управление операционной эффективностью в секторе нефинансовых корпораций и в малом предпринимательстве. - СПб: Изд-во СПбГЭУ, 2019. – 165 c.
12. Bоwen H. Social Responsibilities of the Businessman. - N. Y.: Harper & Row, 1953. – 478 p.
13. Дохолян С. Б. Анализ моделей корпоративной социальной ответственности бизнес-сообществом в России // Региональные проблемы преобразования экономики. – 2017. – № 4(77). – c. 80–88.
14. Орехов С.А. Концепции и эволюция корпоративной социальной ответственности // Вестник РЭУ им. Г. В. Плеханова. – 2018. – № 5 (101). – c. 131–139.
15. Корпоративная социальная ответственность. / учебник / под ред. И. Ю. Беляевой, М. А. Эскиндарова. - М.: КноРус, 2016. – 458 c.
16. Никифорова О.А., Митрофанова Д.О. Концепции социальной ответственности бизнеса: исходные понятия и классификации // Вестник Санкт-Петербургского университета. Социология. – 2017. – № 10. – c. 214–229.
17. Ackerman R. W. How Companies Respond to Social Demands // Harvard Business Review. – 1973. – № 51(4). – p. 88–98.
18. Bowen H. Social Responsibilities of the Businessman. - N. Y.: Harper & Row, 1953. – 485 p.
19. Aguinis H., Glavas A. What we know and don't know about Corporate Social Responsibility: a review and research agenda // Journal of Management. – 2012. – № 38(4). – p. 932-968.
20. Завьялова Е.Б. Корпоративная социальная ответственность: эволюция подходов и идей // Финансовый бизнес. – 2018. – № 2(193). – c. 26-31.
21. Канаева О.А. Корпоративная социальная ответственность: эволюция теоретических взглядов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика. – 2013. – № 5(2). – c. 130–146.
22. Коньков А. Т., Бакунов А.В. Корпоративная социальная ответственность как стратегия минимизации рисков в деятельности зарубежных нефтегазовых компаний // Социология. – 2021. – № 2. – c. 146–153.
23. Корнилова А.В., Никоноров С.М. Методология оценки качества раскрытия информации о корпоративной социальной и экологической ответственности // Вестник Московского университета. Серия 6: Экономика. – 2017. – № 2. – c. 3–22.
24. Кельчевская Н. Р., Черненко И. М., Попова Е. В. Влияние корпоративной социальной ответственности на инвестиционную привлекательность российских компаний // Экономика региона. – 2017. – № 13(1). – c. 157-169. – doi: 10.17059/2017-1-15.
25. Kulshariya O.S., Krikunov A.S. The relationship of non-financial and financial accounts for the purpose of sustainable development of the enterprise // Корпоративные финансы. – 2017. – № 2. – p. 46–54.
26. Отчет об устойчивом развитии 2020. [Электронный ресурс]. URL: https://sr2020.gazprom-neft.ru/at-a-glance (дата обращения: 20.12.2021).
27. Отчет Группы Газпром о деятельности в области устойчивого развития за 2020 год. [Электронный ресурс]. URL: https://sustainability.gazpromreport.ru/2020/ (дата обращения: 20.12.2021).
28. ЛУКОЙЛ. Годовой отчет за 2020 год. [Электронный ресурс]. URL: https://www.akm.ru/upload/akmrating/ LUKOIL_annual_report_2020.pdf (дата обращения: 20.12.2021).
29. Справочник ESG ПАО «НОВАТЭК». [Электронный ресурс]. URL: https://www.novatek.ru/ru/development/dataesg/ (дата обращения: 20.12.2021).
30. Отчеты в области устойчивого развития ПАО «Роснефть». [Электронный ресурс]. URL: https://www.rosneft.ru/Development/reports/ (дата обращения: 20.12.2021).
31. Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд. Отчет об устойчивом развитии 2020. [Электронный ресурс]. URL: http://www.sakhalinenergy.ru/upload/iblock/2af/GRI_2020.pdf (дата обращения: 20.12.2021).
32. Ответственность: отчеты ПАО «Сургутнефтегаз». [Электронный ресурс]. URL: https://www.surgutneftegas.ru/responsibility/ (дата обращения: 21.12.2021).
33. Рейтинг ESG: АО «Рейтинговое агентство AK&M». [Электронный ресурс]. URL: https://akmrating.ru/kompaniyesg/#b6640 (дата обращения: 20.12.2021).
34. Рейтинг ESG: АО «Рейтинговое агентство AK&M». [Электронный ресурс]. URL: https://akmrating.ru/kompaniyesg/#b6640 (дата обращения: 21.12.2021).
35. ESG Corporate Ranking (15.11.2021). [Электронный ресурс]. URL: https://www.raexpert.eu/esg_ corporate_ranking/#conf-tab-1 (дата обращения: 21.12.2021).
36. ESG-прозрачность российских компаний: равнение на экспортеров (17.11.2021). [Электронный ресурс]. URL: https://raexpert.ru/researches/sus_dev/esg_transparency_2021/ (дата обращения: 21.12.2021).
37. ESG вопросы в практике российских публичных компаний (16.05.2021). [Электронный ресурс]. URL: https://nokc.org.ru/wp-content/uploads/2021/05/issledovanie.-esg.pdf (дата обращения: 22.12.2021).
38. Вострикова Е. О., Мешкова А. П. ESG-критерии в инвестировании: зарубежный и отечественный опыт // Финансовый журнал. – 2020. – № 4. – c. 117-129. – doi: 10.31107/ 2075-1990-2020-4-117-129.
39. Ефимова О.В., Волков М.А., Королёва Д.А. Анализ влияния принципов ESG на доходность активов: эмпирическое исследование // Финансы: теория и практика. – 2021. – № 25(4). – c. 82-97. – doi: 10.26794/2587-5671-2021-25-4-82-97.

Страница обновлена: 16.01.2024 в 17:39:53