Национальная идея и государственное регулирование экономики: антропологический подход

Введение. В современном мире доминирует идеология удовлетворения бесконечных потребностей. В нашей стране эта идеология заместила пустоту, возникшую на месте национальной идеи построения светлого будущего для всех и сформировала российское общество как общество потребления. Материальные ценности и финансовое благополучие, личная выгода и индивидуальный успех – вот фетиши такого общества, отбрасывающего прежние идеалы: духовное и интеллектуальное развитие, альтруизм, коллективизм, этичность выбора. Однако путь безудержного потребления – тупиковый путь. К чему может привести такой перекос в сознании людей и существует ли реальная альтернатива данной траектории развития человечества – вопрос не праздный. Поскольку человек является одновременно и биологической, и социальной системой, чтобы понять истоки и причины гегемонии паттернов эгоцентристского поведения социально-экономических субъектов, интересно проследить эволюцию человечества в биолого-социальном аспекте.

Целью исследования является рассмотрение истоков формирования мотивов человеческого поведения, в частности в хозяйственной деятельности, и влияния на эти мотивы факторов среды жизнедеятельности, формальных (государственное регулирование) и неформальных (традиции и обычаи) институтов, а также обоснование необходимости формирования новой национальной идеи, способной при действенном участии государства стать драйвером развития отечественных Homo Cogitans в противовес Homo Absumens.

Результаты анализа. Явления, возникающие в процессе хозяйственной деятельности населения, продиктованы теми же инстинктами, биохимией и различными нейронными связями человека, которые были в древности у далеких его предков. Авторы данной статьи утверждают, что изучив поведение первых простейших организмов, поняв законы, по которым они эволюционировали, а также учитывая их дальнейшее развитие, возможно будет сформировать правильный подход к организации отношений между человеком как самостоятельным субъектом хозяйственной деятельности страны и государством как неким регулирующим органом, которому этот человек в лице всего населения страны доверяет право вмешательства и возможность регулирования условий хозяйствования ради обеспечения основополагающих ценностей и свобод. Эти самые ценности и свободы как раз и представляют принципиальную разницу между человеком и другими животными организмами, населяющими нашу планету.

Виктор Тимофеевич Рязанов, доктор экономических наук, профессор, в своей работе «Антропологический принцип в экономике» также выражает мнение о необходимости рассмотрения человеческой модели поведения в экономике через призму антропологии: «Необходимость учета этического фактора в экономической теории, пусть она и не разделяется ведущими неоклассическим научным направлением, не должна ограничиваться исследованием уже сложившихся поведенческих моделей. Вполне логичным и существенным представляется целесообразность обогащения такого этико-экономического анализа антропологическим подходом, который нацелен на выявление более глубинных исторических корней в изучении природы человека и его поведения. В этих условиях погружение в далекое прошлое (и даже древность) интересно тем, что дает возможность выделить «первичные» поведенческие характеристики (их можно даже выделить как «подлинные»), с которых начиналась человеческая история. Ведь полезно не только знать те или иные реальные черты и признаки современного хозяйственного поведения людей, но и понять, как они возникли и что им предшествовало» [17] (Ryazanov, 2006).

Homo sapiens – Человек разумный. Он принадлежит к роду Люди (Homo), относится к семейству гоминид (семейство больших приматов, объединяющих людей и больших человекообразных обезьян) и состоит в отряде приматов, при этом человек разумный и все другие формы биологической жизни, населяющие нашу планету, имели общего предка.

Современная концепция возникновения жизни говорит о том, что она зародилась около 3,7 млрд лет назад и представляла собой первые молекулы рибонуклеиновой кислоты, главное свойство которой – самовоспроизводство. Такие молекулярные колонии РНК на твердых или полутвердых поверхностях (том же монтмориллоните с пленкой воды на поверхности), состоящие из ансамблей молекул РНК с разной рибозимной активностью, и могли быть первыми эволюционирующими бесклеточными ансамблями [5] (Dobretsov, 2005). Эти молекулы нуклеиновой кислоты еще нельзя было назвать живыми организмами, так как они не имели мембранной оболочки, а значит, не являлись изолированными от внешней среды. Однако они уже несли в себе главную цель любого живого организма – размножение, т.е. копирование себе подобных. Это является приоритетной задачей и каждого их потомка, в том числе человека. На ней же и была построена теория об эволюции, по законам которой происходит не только развитие живых организмов, но и субъектов экономической деятельности в условиях свободного рынка – выживает наиболее приспособленная к условиям рынка организация. Очевидные параллели напрашиваются сами собой.

Однако с течением времени человеческий предок, начиная от первых дриопитеков (Dryopithecus, от греч. δρυός – дерево и πίθηκος – обезьяна) и далее, начинает бурно (по сравнению с конкурентами) развивать свой интеллект, что является зачатком к появлению разумности. Конечно, на этапе от первых простейших до приматов у наших предков появилась необходимость в большом количестве энергии для питания всего организма и непосредственно мозга. Развитие последнего было связано с наитруднейшими условиями внешней среды, в которой оказались предки человека. Им постоянно приходилось придумывать все новые средства добычи пропитания и обеспечения собственной безопасности. Отсюда можно сформировать вторую постоянную потребность – в питании и безопасности, другими словами – в обеспечении организма комфортными условиями. И здесь опять напрашивается параллель – с капитализмом. При этом общественном строе все средства труда являются частной собственностью и используются их владельцами для извлечения прибыли посредством удовлетворения потребностей покупателей. Казалось бы, прекрасная цель, однако при ее реализации возникает проблема, которая, по мнению итальянского ученого и общественного деятеля А. Печчеи, находится в самом человеке: «Истинная проблема человеческого вида на данной стадии его эволюции состоит в том, что он оказался неспособным в культурном отношении идти в ногу и полностью приспособиться к тем изменениям, которые он сам и внес в этот мир» [15] (Pechchei, 1985).

Отдельного внимания заслуживает феномен агрессии у наших предков: «эволюция приматов как общественных видов (вне зависимости от средних размеров животного, его физической силы и размеров клыка) шла в сторону развития стратегий и оптимальных механизмов, позволяющих предотвратить эскалацию напряженности в повседневной жизни группы, остановить конфликт и примирить агрессора с жертвой» [2] (Butovskaya, 1999). Это подтверждает факт того, что агрессия есть некий атавизм, с которым человеку разумному стоит бороться, а принципы гуманизма, охраны прав на свободу и самореализацию, равенства и братства являются противопоставлением агрессии как насильственной попытке утверждения своей воли, которую предки человека использовали для разрешения конфликтных ситуаций.

Хорошим примером ситуации «полного удовлетворения» потребностей является Homo Floresiensis – Человек флоресский. Это потомки питекантропов, обнаруженные в 2003 году в Индонезии на острове Флоресс, датированные возрастом примерно 65 тыс. лет. Остров долгое время находился в изоляции от «большой земли», на нем отсутствовали хищники, в большом количестве присутствовали плодовые деревья и прочие источники питания Человека флоресского, что создавало идеальные условия для его существования. В результате объем его мозга уменьшился с 1 кг до 400 грамм [6] (Drobyshevskiy, 2007), что позволяет сделать вывод о том, что интеллект и разумность в общем не являются целью эволюции. Возвращаясь в наше в время и проводя параллели, стоит отметить, что цель капиталистического строя – создать общество, где основные потребности будут полностью удовлетворены, но при этом не подразумевается наличие других задач для населения от государства. В конечном итоге реализация такой цели приведет к прекращению развития в интеллектуальном плане большей части человечества.

Отдельно следует отметить некую несостыковку учений антропологов о поведении современного человека и проявлений этого поведения в реальности. Разумность в их учениях – способность нестандартно мыслить и действовать в нестандартных ситуациях, а разум противопоставляется инстинктам и рефлексам. Поскольку современный человек считается разумным, согласно такой трактовке, мы не должны иметь поведение, присущее нашим предкам. Именно об этом и говорит антропология – у человека нет заложенных с рождения программ поведения, он полностью обучается и адаптируется к окружающей среде после рождения. При этом на деле мы видим следующую ситуацию – среди большей части населения по-прежнему главными целями являются богатство и материальный успех (различные формы утверждения собственной сексуальности, лидерства человека как потенциального партнера), сытая и комфортная жизнь.

Подтверждения этому находятся в работах многих исследователей, в частности американских. Р. Райт в своей работе «Моральное животное» утверждает: «Наша щедрость и любовь всегда четко обусловлены: они направлены либо на родственников, имеющих схожие гены, либо на представителей противоположного пола, которые необходимы нам для передачи генов следующему поколению, либо на тех особей, от которых мы можем ожидать ответной услуги, и в том числе пристрастного отношения к нашим врагам (недостатки друга принято замалчивать, а недостатки врага – преувеличивать)» [16] (Rayt, 2020).

Что касается России в контексте вышеописанных факторов, то мы видим, как ценностные ориентиры после распада СССР, в условиях капиталистического строя, который не предполагает наличия какой-либо идеологии, быстро возвращаются к тем самым древнейшим инстинктам, которые управляли предками современного человека – размножение и удовлетворение основных потребностей организма. На этих утверждениях строятся маркетинговые планы организаций, проводятся PR-кампании, и сама наука маркетинга, бурно ворвавшаяся в реальное хозяйствование с приходом частной собственности, говорит нам об этом.

Что же будет в дальнейшем происходить с человечеством в целом, если оставить его в такой системе хозяйствования, которая считается идеальной в капиталистической парадигме устройства общества? Скорее всего, нас ожидает медленная потеря интеллектуальных навыков и способностей подавляющей массой населения.

Реальный мир редко имеет абсолютные значения, в природе не встречается полной темноты, абсолютного вакуума или абсолютного ноля температуры. Точно так же и достижение абсолютного удовлетворения всех потребностей невозможно, и в контексте вышеописанных условий это положительный фактор. Однако помимо интеллектуальной деградации при нахождении в комфортных условиях «память предков» откладывает и иные отпечатки на нашу жизнь. В частности, человек все так же не стремится к жизни по принципу справедливости и братства, склонен к тому, чтобы добиваться собственного успеха путем, который может вредить интересам окружающих (так называемое оппортунистическое поведение), и в целом его личностные желания зачастую побеждают выработанные человечеством разумные принципы существования. В такой ситуации государство посредством множества имеющихся у него рычагов влияния на общество сохраняет основные принципы этого общества, выработанные в результате долгого процесса интеллектуальной эволюции (не путать с эволюцией биологической): демократизм, гуманизм, справедливость, свободу творчества и самовыражения, равенство прав и свобод человека. Подробный перечень таких принципов закреплен в конституциях многих стран и является самым ярким проявлением отличия человека от его животных предков, а значит, и основным лейтмотивом развития общества в глобальном смысле.

Проецируя вышеперечисленные постулаты на работы известных ученых, в первую очередь необходимо отметить Джона Мейнарда Кейнса, который высказывал идеи о том, что «наиболее значительными пороками общества, в котором мы живем, является произвольное и несправедливое распределение богатств и доходов, а также неспособность обеспечить полную занятость» [9] (Keyns, 2013). Он предполагал, что именно государственное вмешательство в экономические процессы должно уравновешивать неспособность рынка в лице его участников к самостоятельному решению этих проблем. Решение было достаточно логичным: перераспределение доходов путем налогообложения. «С конца XIX в. был получен весомый прогресс в решении вопроса чрезмерного неравенства богатства и доходов путем прямых налогов, таких как подоходного, добавочного прогрессивного и наследственного налога, особенно в Великобритании» [9] (Keyns, 2013).

В одной из самых первых своих работ (вместе с Альфредом Маршаллом) Джон Кейнс отмечал, что задача экономической науки – это не только сбор, систематизация, обработка данных и формирование выводов о хозяйственной деятельности, но и обеспечение социальной направленности исследований, учет моральных мотивов и психологических причин в экономическом поведении хозяйствующих субъектов [8] (Ivashkovskiy, 2016). В своем некрологе на смерть Маршалла в 1924 году Кейнс пишет: «Ни одну сторону природы человека и его институтов экономист не должен полностью оставлять без своего внимания» [13] (Marshall, 2008).

Одним из последователей идей кейнсианства стал Джозеф Стиглиц, американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике. В своей книге «Люди, власть и прибыль. Прогрессивный капитализм в эпоху массового недовольства» он констатирует торможение темпов роста экономики США в 1980-х годах, указывая на замедление роста доходов основной массы населения при одновременном росте доходов верхнего слоя (долгие годы средний доход 90% американцев почти не менялся, а средний доход 1% стремительно рос). Стиглиц считал, что финансовый кризис 2008 года, основной причиной которого был рост экономического неравенства, отчетливо продемонстрировал эфемерность достигнутого процветания [18] (Stiglits, 2020). Среди причин такого положения он указывает на ситуацию с финансовым рынком США, куда идет большая часть талантливых молодых людей вместо того, чтобы наполнять сектор реальной экономики. В результате отсутствия государственного регулирования финансовый сектор стал самоцелью, а не инструментом для достижения целей развития и повышения эффективности производства товаров и услуг.

Джозеф Стиглиц также уделяет особое внимание необходимости кратного увеличения государственных дотаций (за счет перераспределения доходов населения) на здравоохранение и главным образом – высшее образование. Высокий уровень образования для населения он называет одним из важнейших условий развития общества.

Отдельным образом стоит отметить вывод Стиглица о моральных основах: восстановление способности к росту и создание нормальных условий жизни для всех возможно, только если Америка откажется от бессмысленной погони за прибылью любой ценой и вернется к моральным основам, заложенным отцами-основателями. Ученый считал необходимым расширение полномочий правительства и изменение некоторых элементов избирательной системы. Такой вывод в точности подтверждает вышеперечисленные тезисы о том, что государство является хранителем самых высших интеллектуальных достижений развития общества и обязано их поддерживать, при этом не обвиняя каждого человека за отсутствие такого стремления, ведь подобное поведение является логичным продолжением нашей природной натуры.

Было бы несправедливо, с точки зрения научного подхода к исследованию темы, обделить вниманием неоклассические экономические школы, а конкретно – их отношение к необходимости регулирования государством сферы экономики и иных, окружающих эту сферу областей.

Так, В.М. Козырев указывает на несостоятельность основных постулатов неоклассиков, приводя три аргумента: «Во-первых, во всемогущество стихийных сил рынка ни один серьезный экономист ныне не верит. В науке возникло новое институциональное направление, которое в высшей степени критически относится к стихийности рынка и утверждает громадную роль в экономике самых различных институтов (государства, профсоюзов, экономических союзов и т. п.)» [10] (Kozyrev, 2010).

Во-вторых, поставлена под сомнение трактовка принципа «невидимой руки» – есть мнение, что А. Смит подразумевал под этим выражением отнюдь не саморегулирование рынка, а руку того, кто невидим, то есть руку провидения, сам же этот образ невидимой руки он взял из «Макбета» У. Шекспира [4] (Gubanov, 2009).

В-третьих, индивидуализм как идеология максимизации индивидуальной выгоды подвергнут серьезной критике: институционалисты и социалисты утверждают, что личное благополучие каждого работника зависит от эффективности деятельности компании, которая, в свою очередь, определяется эффективностью деятельности экономических и социальных структур более высокого уровня, а также макроэкономической ситуацией в стране. Очевидно, что идеология индивидуализма, основанная на эгоизме, действует на общество разлагающе, более того – она противоречит идейным основам всех ведущих религий мира, а также всем социалистическим концепциям [10] (Kozyrev, 2010).

Интересно, что популярность различных теорий о государственном вмешательстве имеет прямые корреляции с общим экономическим состоянием в каждой отдельной стране и мире в целом. В случае относительно спокойной обстановки, хороших экономических показателей кейнсианство и другие схожие идеи теряют свою популярность, уступая каждый раз «прогрессивным» идеям неоклассики, новоавстрийской школы и другим либеральным теориям взаимодействия государства и экономики в пользу его минимизации. Но как только наступает очередной кризисный период, как, например, в США в 2001 и 2008 годах, кейнсианское течение опять занимает весомые позиции в экономической повестке. Примером также может служить возврат к признанию роли государства в экономике после многочисленных кризисов 90-х годов в России.

Однако стоит отметить, что кейнсианство и иные экономические учения решают лишь вопросы распределения результатов производства внутри социально-экономической системы, но не меняют правила самого хозяйствования. Эти учения, как и построенные на их основе реальные экономические законы, по которым живут и работают прямо сейчас многие государства, направлены лишь на уравновешивание спроса и предложения, но не задают тон этому самому производству. Какие товары, на основе каких принципов будут производится? Будет ли какое-то разумное ограничение потребления, или это станет бесконечной погоней за все большим и большим объемом? Эти вопросы по-прежнему отданы рынку, который регулирует их вовсе не в самом эффективном для человечества виде. Для каждого отдельного субъекта хозяйствования – да, но ведь именно так и будет работать общество без государственного вмешательства: каждый субъект хозяйствования будет заинтересован в решении задач, несущих пользу лишь ему, при этом решение задач общенационального или общечеловеческого уровня будет совершенно невозможно.

В такой ситуации необходимо формирование новых принципов государственного управления, которые смогут не только совместить в себе наиболее эффективные экономические модели, но также и добавить активное и ярко выраженное декларирование ценностей, отразить их в законах, в бюджете и т.д. После шоков, вызванных действиями адептов «рыночного фундаментализма» 90-х годов, в нашей науке появилась серьезная оппозиция этим «утопическим и даже губительным в контексте российской действительности постулатам» [14] (Maslyanka, 2008). Например, И.И. Кравченко, ведущий научный сотрудник Института философии РАН, считает, что необходимо расширение государственного сектора в экономике, ужесточение государственного регулирования денежно-кредитных отношений, осуществление государством долгосрочного планирования и прогнозирования [11] (Kravchenko, 2002).

При изучении работ современных исследователей экономики можно часто встретить прямые заявления о необходимости решения государством экономическим путем многих неэкономических задач. В частности, в своей работе «Благосостояние индивидуальное и общественное – современные тенденции» Г.А. Шкиренко заявляет о том, что в постиндустриальной экономике нужно ориентироваться не только на производство экономических благ, но и на целый ряд неэкономических целей: безопасность, развитие культуры, самосознания личности, духовности личности. То есть «на первый план должна выдвигаться этическая значимость экономической деятельности; экономика должна действовать по законам социальной справедливости» [20] (Shkirenko, 2014).

В работе В.Н. Бобкова присутствует важный вывод о зависимости устойчивости общества от степени ориентации его на реализацию общих интересов путем объединения людей для совместного развития и достижения целей. Преобладание эгоистических частных интересов делает общество неустойчивым [1] (Bobkov, 2013).

Какие же изменения необходимы для формирования такой системы государственных отношений с его субъектами, которая будет учитывать вышеизложенные тезисы и сможет создать новые, более эффективные направления развития, чем тот вектор движения, который мы имеем сейчас?

На самом деле, пользуясь методом индукции, мы можем прийти к умозаключению о том, что экономико-этическая система должна быть выстроена в соответствии с тем, какие конкретные цели, а точнее, направления развития будут выбраны государством и человечеством в целом. Анализируя размышления о сущности человека как разницы между его человеческим и животным началом, мы всегда приходим к интеллектуальности, желанию и объективной способности познания окружающего мира как самому яркому из выражений этой самой разницы. Однако непрофессиональные, плохо проработанные реформы образовательной системы, очевидно, понижают уровень образования, работают на формирование «квалифицированного потребителя» [12], человека малообразованного и легко поддающегося маркетинговым манипуляциям, направленным на перманентный рост бездумного потребления. Соответственно, чтобы уйти от массовых поведенческих паттернов безудержного потребления, главными векторами развития должны быть выбраны качественное и доступное высшее образование как фактор развития интеллектуальных способностей нации и профессиональная наука, как фундаментальная, так и прикладная, в качестве ключа к ответу на глобальные вызовы, которые, без сомнений, предстоят человечеству.

Помимо этого, задачей фундаментальных наук по-прежнему является построение полной картины миры, что означает реализацию высшей формы потребности познания. Так, С.З. Гончаров утверждает, что для благополучного сценария развития общества первичным в нем должно стать социокультурное расширенное производство человека, а сфера образования должна обрести статус группы «А», сместив промышленное производство вещей в группу «Б» [3] (Goncharov, 2012).

В качестве изменений для профессиональной науки видится кратное повышение приоритетов в расходных статьях бюджета на эти направления, а также направленность на открытость к сотрудничеству представителей национальной государственной науки на международной арене. Это связано с тем, что ни в одной стране мира невозможна эффективная научная деятельность в условиях изоляции от внешней среды.

Таким образом, наука и образование должны не просто получить приток финансов в свою сферу, но и стать некой национальной идеей – т.е. объединить в себе финансовые, социальные, моральные стороны. Интеллектуальность должна стать новой фактической, а не только декларируемой высшей ценностью для подавляющего большинства. Однако необходимо отметить, что для этого потребуется трансформация целей интеллектуального, нравственного, этического развития, которое сегодня является лишь средством повышения ценности работника на рынке труда. В противовес этой утилитарной цели государству необходимо перенаправить известные, отлично работающие инструменты маркетинга, которые сейчас успешно насыщают общество новыми и новыми товарами, заставляя огромные группы людей работать для все большего и большего потребления, в русло поддержания новых идей, способных помочь решить сложнейшие задачи сохранения нации, а в конечном итоге выживания человечества. Именно в таких условиях возможен будет переход к изменениям в экономической сфере, в первую очередь реальный, фактический отказ общества от идеи безудержного потребления. Только познав на должном уровне собственную природу, человек сможет отказаться от идей постоянного увеличения личного благосостояния как от бесконечного, а значит, бессмысленного процесса.

Эта задача осложняется исторически сформировавшейся у российского населения спецификой потребления: после длительного периода дефицита товаров и услуг отечественный потребитель часто воспринимает открывшиеся с приходом рынка возможности удовлетворения потребностей как способ восполнить недополученные в советское время и в 90-е годы блага. Изобилие представляется символом благополучия, успешности, достижения мечты.

Трансформация ценностной системы граждан России, таким образом, требует от государства повышенного внимания к выстраиванию взаимодействия «государство – гражданин» с помощью реализации социальных программ и проектов развития, затрагивающих интересы подавляющего большинства людей. Необходимо вовлекать в созидательную, креативную деятельность население, начиная с самых юных его представителей, формировать человека, способного критически мыслить, отделять главное от второстепенного, генерировать идеи и воспринимать идеалы социальной полезности и ответственности. Другими словами, отойти от ведущей в никуда идеи создания «идеального потребителя», как бы ни была она выгодна для хозяйствующих субъектов.

Удовлетворение всех базовых потребностей, основанное на идее осознанного потребления, обеспечение разумного уровня благосостояния граждан должны стать государственной задачей, а излишки производства, которые в большом количестве образуются в современной системе отношений экономики и человека, должны быть перенаправлены на поддержание целей, указанных выше. Для реализации такой реформы необходимо создание «новой этики производства», которая будет отвечать целям и интересам государства как целостной системы, а не целям извлечения прибыли каждым отдельным хозяйствующим субъектом. Однако при этом необходимо сохранить подход к решению экономических вопросов именно в формате частной собственности как наиболее эффективный метод удовлетворения потребностей. «Технологии и предпочтения людей меняются слишком быстро, чтобы за этим могли уследить любые контролеры от государства. В конечном итоге только свободные рынки позволяют агрегировать всю информацию как от производителей, так и от потребителей и дают сигналы, какие товары и услуги пользуются наибольшим спросом и должны производиться» [7].

Таким образом, необходима переориентация целей каждого субъекта с единственной (извлечение прибыли) на несколько целей, либо равнозначных, либо даже превалирующих над целью прибыли. Ими является экологичность производства (в глобальном смысле), т.е. борьба с маркетинговыми технологиями по одноразовым товарам, приоритет экономии природных ресурсов и т.д.

Еще одна значимая цель – перераспределение благ (с помощью соответствующего законодательства); другими словами, создание ситуации, при которой не будет происходить аккумулирования больших финансовых ресурсов в одних руках. Такая ситуация не предполагает отмены интересов частной собственности и капитала, однако в ручном режиме частично ограничит возможности распоряжения финансовыми результатами своего хозяйствования, создав условия для более равномерного их распределения, путем реализации целого комплекса мер, самой простой из которых является прогрессивная шкала налога. В конечном итоге стимул заниматься производством товаров/услуг сохранится, при этом финансовый результат будет держаться на определенном уровне, ограничив тягу к бессмысленному потреблению. Задачу оценки и установления данного уровня разумного дохода как раз и должно решить государство в соответствии с текущей обстановкой.

Основной же целью должно стать именно развитие системы образования как основного символа постиндустриализма, являющегося ключом к отказу от безудержного потребления и переходу к новой экономике. То есть понимание фундаментальных основ даст импульс для размышления и формирования новой точки зрения на жизненные ценности для масс. Примером являются люди из сферы научной деятельности, которые в своем большинстве демонстрируют независимость от финансовых излишеств. Поэтому необходимо перестраивать систему образования именно как платформу для такого перехода и не бояться внедрять в образовательные стандарты идеологическую основу для направления в нужное русло умов. Некое подобие данного формата социального устройства реализовано в Китае, там присутствует и частный бизнес, и идеология, но весь текущий экономический рост Китая основан на буме потребления. При этом высвободившиеся ресурсы они потратили как раз на образование: «По прогнозам Standard Chartered, к 2030 году около 27% работающих китайцев будут иметь высшее образование – это показатель сегодняшней Германии» [19]. Также власти Китая ведут активную, и что самое важное, успешную борьбу с бедностью. Что характеризует их политику как направленную на инвестиции в будущие поколения, которые будут готовы к новому типу экономических и социальных отношений. Однако отрицательные результаты также присутствуют: неравенство в китайском обществе растет, и местами существует ограничение разумных прав и свобод граждан. Следовательно, можно сделать вывод о том, что государственное управление Китая идет в направлении к постиндустриализму, но и в их курсе также имеются определенные отклонения.

Учитывая все изложенное, можно сделать вывод, что современному обществу необходим гибридный вариант «мягкой силы», при котором будут учтены интересы и государства как ответственного за предложенные векторы развития, и населения, которое обеспечивает движение по этим векторам.

Важнейшим аспектом, который государство также способно обеспечить через свои институциональные возможности, должна стать защита равенства, свободы и права на самовыражение. Казалось бы, многие эти пункты могут войти в противоречие с предыдущими утверждениями о «национальной идее», ведь она может существенно ограничить свободы некоторых групп граждан, которые с ней не согласны. Однако это абсолютно нормально, ведь функционирование любого экономического субъекта в социальной системе ограничено в части личных свобод интересами других субъектов и общества в целом. И это является необходимым условием для перехода к такому типу хозяйствования, о котором идет речь. Разумеется, необходимо учесть, что силовые методы в данной ситуации по определению не могут использоваться, так как лишь согласие и осознанная поддержка таких идей большинством граждан смогут позволить создать это общество будущего.

Заключение. Подводя итоги исследования, важно еще раз подчеркнуть необходимость принятия во внимание того факта, что человек, несмотря на многие его социальные, интеллектуальные, научные и философские достижения, по-прежнему, как мы видим на практике, остается зависимым от инстинктов своих давних предков. Они просыпаются в нем каждый раз, когда он встречается с достижениями капиталистического мира, который сфокусирован на потакании этим самым инстинктам. Интеллектуальность, когда-то появившаяся благодаря эволюции, сейчас развивается вопреки ей. Сегодня, когда в большей массе население получило достойные условия существования человека как биологического вида, перед каждым из нас в частности и перед государством в целом стоит вопрос: мы остаемся пусть на вершине, но все-таки эволюционного пути, или же идем дальше, всеми силами развивая интеллектуальность как иной путь развития, который откроет Homo Sapiens новые горизонты и позволит социально-экономическим системам стать более устойчивыми и безопасными.