Культурная дипломатия Китая как инструмент «мягкой силы» влияния на систему мирохозяйственных связей в период пандемии COVID-19

Введение. Дипломатическая стратегия и внешнеэкономическая политика Китая в XXI в. претерпели важные изменения. Все большее внимание уделяется «мягкой силе» экономического воздействия, а также публичной дипломатии. Это способствует пониманию китайской политики и ценностей в мире, создает благоприятную среду для общественного мнения и улучшает международный имидж КНР.

С момента начала эпидемии новой коронавирусной инфекции SARS-CoV-2 в Ухане в конце 2019 г., переросшей весной 2020 г. в пандемию COVID-19, глобальный имидж Китая сталкивается с проблемами. Вместе с тем правительство КНР в соответствии с концепцией «Сообщества единой судьбы человечества» добилось успехов в общественной дипломатии, в основе которой лежат культурные ценности. В предлагаемой статье определяется взаимосвязь культурной дипломатии и инструментов «мягкой силы», что дает возможность использовать разные формы культуры для повышения внешней привлекательности Китая. Также обобщены итоги развития культурной индустрии в КНР до и во время пандемии COVID-19, выявлена роль культурных факторов в дипломатии и «мягкой силе» Поднебесной.

Культурная дипломатия, являясь формой «мягкой силы», способствует упрочению позитивного имиджа страны. Она укрепляет международное доверие, развивает межгосударственное сотрудничество на основе передачи мировому сообществу национального культурного кода. Восприятие культуры данной страны как части глобальной цивилизации (идея, заложенная в концепцию «Сообщества единой судьбы человечества»), понимание и интерпретация культурных ценностей как инструментов, способствующих сближению позиций разных наций и хозяйственных систем, помогает улучшению взаимопонимания в мире и содействует прогрессу в самых разных областях деятельности. Во время глобального коронакризиса 2020–2021 годов, вызванного последствиями пандемии COVID-19, в системе мирохозяйственных связей возникло много негатива в отношении Китая, который Запад попытался сделать главным ответственным за сложившуюся ситуацию [1] (Walsh, 2020), обвинив Поднебесную в возникновении пандемии. В результате Китай испытал беспрецедентное общественное давление и был вынужден принимать решения, направленные на улучшение своего имиджа. В данных обстоятельствах правильное использование культурной дипломатии как инструмента «мягкой силы», задействование экспортного потенциала культурной индустрии является важной составляющей стратегии КНР.

Предмет исследования – культурная дипломатия Китайской Народной Республики (КНР) и ее формы «мягкой силы» экономического влияния в мире.

Цель статьи – выявить взаимосвязь между культурной дипломатией и «мягкой силой» для повышения внешней привлекательности Китая и роста его экспортного потенциала через механизмы культурного взаимодействия с внешним миром.

Исследование, основанное на теоретических работах по «мягкой силе» и ее отдельным компонентам, а также на аналитических материалах и статистических данных о развитии китайской культурной индустрии, подтверждает гипотезу о том, что в условиях пандемии COVID-19 Китаю удалось сохранить благоприятный имидж в мировом сообществе благодаря умелому использованию «мягкой силы» культурной дипломатии. Исследование построено на таких общетеоретических методах познания, как анализ, синтез, классификация, обобщение и аналогия. В статье также используется кейс-метод, делаются прогнозы и даются рекомендации.

Научная новизна исследования заключается в том, что: (1) «мягкая сила» культурной дипломатии представлена как важный элемент внешнеэкономической стратегии КНР; (2) показано стремление Китая в период пандемии COVID-19 получить поддержку за рубежом, опираясь на культурные традиции и «мягкую силу» влияния через позитивный образ эффективной борьбы с новой коронавирусной инфекцией; (3) раскрыты возможности для глобального распространения посредством культурной дипломатии китайского языка, национальной кухни, спорта, традиционной медицины и анимации как инструментов влияния «мягкой силы» Китая на зарубежную аудиторию во время пандемии; (4) на примере КНР доказано, что культурная дипломатия и инструментарий «мягкой силы» – эффективные формы политического и экономического взаимодействия с недружественной внешней средой.

Культурная дипломатия и «мягкая сила» экономического влияния: концептуальные положения. Публичная дипломатия (public diplomacy), концептуальные принципы которой предложил в 1965 г. Эдмунд Галлион (Edmund Gallion) [2], представляет собой комплекс мер, направленных на изучение целевой зарубежной аудитории с целью воздействия на нее соответствующим арсеналом инструментов, включая установление контактов в области культуры. Культурная дипломатия как неотъемлемая составляющая публичной дипломатии (об этом писал, в частности, Милтон Каммингс (Milton Cummings), подчеркивая, что обмен ценностями, традициями и другими элементами культурного кода может способствовать улучшению взаимопонимания различных народов [3]) является, таким образом, арсеналом «мягкой силы» влияния страны на ее внешнее окружение. Это становится особенно важным для формирования благоприятного имиджа государства в глазах его внешнеполитических и внешнеэкономических партнеров, для возможностей развития экспорта в несырьевых секторах экономики [4] (Pogorletskiy, 2021) и продвижения на внешние рынки товаров и услуг культурной индустрии [5] (Pogorletskiy, Day, 2020).

Концепция «мягкой силы», предложенная Джозефом Наем (Joseph Nye) в 1990 г. [6] (Nye, 1990), стала ключевым понятием в исследованиях публичной и культурной дипломатии. Най определяет «мягкую силу» как способность получить желаемое благодаря привлекательности, а не принуждению. «Мягкая сила» означает такой уровень дипломатии, при котором культурные ценности, политические идеалы и действия данного субъекта международных отношений вызывают уважение и симпатию со стороны представителей других наций. «Мягкая сила» – важное направление внешней политики и международных экономических отношений, а публичная дипломатия – механизм использования «мягкой силы» [7].

Культурная дипломатия Китая в условиях пандемии COVID-19: экономические аспекты. Пандемия COVID-19, объявленная Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) 11 марта 2020 г., заметно повлияла на ландшафт международных отношений, изменив глобальную дипломатическую повестку. Правительство КНР придает большое значение публичной дипломатии в борьбе с пандемией. После регистрации первых случаев заболеваний неизвестной ранее легочной инфекцией в декабре 2019 г. Китай начал эффективную по своим результатам кампанию по контролю над эпидемией и предотвращению ее экономических последствий [1]. Информирование ВОЗ и зарубежных стран о начале эпидемии и введение в Ухане и провинции Хубэй – ее эпицентре – строгих карантинных мер, а также предоставление китайскими учеными мировому сообществу 10 января 2020 г. полной генетической схемы вируса SARS-CoV-2 способствовало укреплению международного обмена и сотрудничества в целях обеспечения глобальной безопасности в сфере здравоохранения [9].

Действия Китая по оказанию помощи другим странам в ситуации, когда эпидемия COVID-19 внутри Поднебесной находится под контролем, некоторыми государствами рассматриваются как искупление вины за начало пандемии и упрочение геополитических амбиций. Перед лицом критики со стороны международного сообщества сохранение имиджа и укрепление «мягкой силы» Китая путем культурной дипломатии могут оказаться удачным решением для того, чтобы продолжать продвигать концепцию «Сообщества единой судьбы человечества».

Традиционная культурная дипломатия способствует обмену нравственными и эстетическими идеалами, усиливая международное взаимопонимание. Пандемия COVID-19 из-за многочисленных локдаунов и карантинных мер, разрыва транспортного сообщения и закрытия границ парализовала связи между странами. Ее следствием стал переход культурной дипломатии в онлайн-формат, а социальные медиа стали инструментами цифровой культурной дипломатии. Зарождение и развитие цифровой культурной дипломатии, ее равные возможности и быстрая диффузия информации в новой технологической среде позволили улучшить международный имидж Китая.

Правительство Китая отреагировало на развитие эпидемии строгими мерами изоляции Уханя в январе 2020 г. Данные о заболеваемости и методах диагностики и лечения COVID-19 предоставлялись Китаем в адрес ВОЗ и всех заинтересованных стран в режиме онлайн, что привело к внедрению унифицированных национальных протоколов лечения на основе практического опыта, первым обладателем которого стал Китай. Это помогло сберечь время и жизни пациентам с COVID-19 во многих странах мира в начале пандемии, когда вирус SARS-CoV-2 был неизвестен мировому научному сообществу. Недооценка угрозы пандемии COVID-19 многими государствами, в то время как Китай, уже осознав опасность, был готов делиться опытом и знаниями, сыграла с системой мирохозяйственных связей злую шутку. Мировая экономика пережила значительный экономический спад, практически повсеместно произошел коллапс национальных систем здравоохранения.

К чести Китая, он в этот сложный период показал, как ценится человеческая жизнь в стране, которую часто обвиняют в нарушении прав человека. Пожертвовав в начальный период эпидемии экономикой ради спасения жизней населения, посадив на жесткий многонедельный карантин жителей 12-миллионного Уханя и населенных пунктов, где происходили локальные вспышки заболевания, Китай продемонстрировал успешную стратегию борьбы с пандемией. Важное место в ней занимает национальный культурный код: готовность беспрекословно следовать установленным ограничениям во имя быстрого решения проблемы, внедрение цифровых методов контроля за распространением заболеваемости, быстрый переход на дистанционные каналы поставок и цифровые платформы ведения бизнеса и социального взаимодействия. Опыт Китая получил признание в тех странах, которые довольно успешно контролируют ситуацию с заболеваемостью COVID-19 на своей территории (Австралия, Республика Корея, Сингапур, Израиль).

Справившись с эпидемией, Китай стал помогать другим странам мира, включая Италию, Сербию, государства Африки. Поставки защитных средств, аппаратов искусственной вентиляции легких и вакцин показывают ответственность Китая. Эти действия, а также активность КНР в цифровых медиа с целью распространения достоверной информации о COVID-19 способствовали трансформации мирового общественного мнения о роли Поднебесной в ситуации с коронакризисом в лучшую сторону уже к концу весны 2020 г. [10] (Shi Anbin, Tong Tong, 2020).

Основные компоненты «мягкой силы» Китая в период пандемии COVID-19. По мнению Д. Ная, составляющие «мягкой силы» включают в себя: культурную привлекательность страны (culture); национальную идеологию (ideology) и способы восприятия идей (ideas); способность нации разрабатывать международные правила (international norms) и создавать международные механизмы взаимодействия (international institutions); внешнюю политику (foreign policy), приносящую результаты для развития экономики и общества [11] (Qiu Ling, 2009). Эта концепция, предложенная Наем, обладает значительной рациональностью, давая научному сообществу соответствующие инструменты анализа национальных конкурентных преимуществ, включая «мягкую силу» влияния на внешнюю среду. В таблице 1 на основе подхода Ная показано, каким образом используются основные компоненты «мягкой силы» Китая в условиях пандемии COVID-19 (табл. 1).

Таблица 1

Китайский подход к борьбе с пандемией COVID-19 на основе концепции

«мягкой силы»

Table 1

China's soft power approach to the COVID-19 pandemic

Пандемия COVID-19 продемонстрировала необходимость помощи и содействия многим странам и регионам мира, которые оказались в затруднительном положении. В то время как США фактически замкнулись на решении собственных экономических и социальных проблем, вызванных коронакризисом, нужды стран Европейского союза, а также государств с развивающимися рынками остались без поддержки со стороны ведущей экономики мира. И именно на Китай как на главный источник гуманитарной помощи, а также технологий, инвестиций и вакцин от COVID-19 в настоящее время обращено внимание нуждающихся. Известный американский экономист Нуриэль Рубини (Nouriel Roubini) считает, что во время пандемии COVID-19 Китай смог заметно нарастить свою «мягкую силу» экономического влияния [12].

Развитие индустрии культуры и смежных с ней отраслей [13] является важным способом укрепления «мягкой силы» культурной дипломатии Китая в ковидную эпоху. По мере того как ситуация по профилактике и борьбе с заболеваемостью COVID-19 в КНР продолжает улучшаться, а экономика демонстрирует признаки оживления [8], производство и потребление культурной продукции в Поднебесной стабилизировалось, а в видах деятельности, связанной с цифровым сектором экономики, даже возросло. По данным опроса 60 тыс. предприятий культурной и смежных с ней индустрий, в первом полугодии 2020 г. их доход в сравнении с аналогичным периодом 2019 г. снизился на 6,2%, а падение в 1 кв. 2020 г. относительно 1 кв. 2019 г. составило 7,7 процентных пунктов. Вместе с тем в сфере цифровой экономики в это же самое время отмечался рост производства и потребления культурного контента. Доход от операций с культурными ценностями в виртуальной среде в первом полугодии 2020 г. в сравнении с аналогичным периодом 2019 г. возрос на 18,2% [14]. Из этих данных, опубликованных Государственным статистическим управлением (ГСУ) КНР, следует, что новая модель взаимодействия в сфере культуры с акцентом на цифровых технологиях и виртуальном контенте в период пандемии COVID-19 развивалась вопреки снижению промышленного производства и падению ВВП. Благодаря онлайн-продажам Китай в 2020 г. вышел на первое место в мире по реализации арт-объектов на публичных аукционах, опередив США [15].

Мы покажем, каким образом посредством индустрии культуры и смежных с ней отраслей в период пандемии COVID-19 нарастала «мягкая сила» экономического воздействия китайской культурной дипломатии. Для иллюстрации выбраны наиболее характерные формы китайской культуры, завоевавшей сердца своих почитателей за рубежом: китайский язык как носитель национальной культуры; гастрономия и национальная кухня, спорт и традиционная медицина как исторически важные составляющие культуры Китая; мультфильмы и комиксы как популярные в современной молодежной среде разновидности культурной продукции КНР.

Рост популярности китайского языка в современном мире. Язык – носитель национальной культуры, посредством которого передается не только культурный код страны, но и изучающие данный язык иностранцы становятся субъектами влияния «мягкой силы» культурной дипломатии. В настоящее время цель иностранцев, изучающих китайский язык, – лучше понять Китай, и одним из наиболее важных моментов при этом является понимание китайской культуры.

Китай развивает сотрудничество с зарубежными странами в сфере образования, опираясь на изучение иностранцами китайского языка. В настоящее время свыше 70 стран мира включили китайский язык как иностранный в национальную систему образования. Более 4 тыс. университетов, 30 тыс. начальных и средних школ, а также 45 тыс. китайских школ и учебных заведений открыли курсы китайского языка, а общее число изучающих и использующих китайский язык за пределами Китая достигло 200 млн человек [16].

Мы используем модель 5W, разработанную Гарольдом Лассуэллом (Harold Lasswell) [17] (Lasswell, 1948), чтобы показать текущую ситуацию в обучении китайскому языку и эффективность культурной коммуникации в применении «мягкой силы» влияния через язык (см. табл. 2). Эта модель состоит из пяти основных элементов социальной коммуникации: Who (кто сообщает / кто организует коммуникацию); Says What (что сообщается / что является предметом коммуникации); In Which Channel (по каким каналам ведется коммуникация); To Who (кому сообщается / кто является конечной целью коммуникации); With What Effect (с каким эффектом осуществляется коммуникация).

Таблица 2

Языковая коммуникация как инструмент «мягкой силы» культурной дипломатии Китая

Table 2

Language communication as a soft power instrument of the China’s culture diplomacy

Распространение институтов Конфуция по всему миру – а с 2004 г. в 162 странах планеты действует 541 институт Конфуция и 1170 классных комнат Конфуция – открыло новый путь для китайской культурной дипломатии и создало платформу для передачи китайской культуры миру через язык и философию [18] (Wang Mingfeng, 2019). Международное общение на китайском языке является важным звеном, способствующим развитию и прогрессу Китая, укреплению позиций Поднебесной в мировом сообществе. Это содействует упрочению «мягкой силы» деловой культуры Китая, сближает позиции КНР с важнейшими внешнеэкономическими партнерами.

В период локдаунов пандемии COVID-19, когда многие были вынуждены бóльшую часть времени находиться дома, дистанционное изучение иностранных языков, в том числе китайского, стало своеобразной отдушиной от непростого периода жизни и быта в эпоху коронакризиса. Для зарубежных студентов, успешно освоивших китайский язык в 2020–2021 гг. на онлайн-курсах и платформах, открылись возможности продолжить обучение в университетах КНР, приехав в страну, в которой ритм жизни уже нормализовался. При этом студенты-иностранцы китайских вузов становятся еще и своеобразными народными дипломатами, действующими в интересах повышения «мягкой силы» языкового, культурного и экономического влияния Поднебесной.

Китайская кухня как элемент национального культурного кода. Гастрономия и национальная кухня страны – неотъемлемая форма культурной дипломатии и инструмент «мягкой силы». Национальная кухня передает историю и культуру местных продуктов питания и напитков всем жителям планеты. Это немаловажная и экономически доходная область публичной дипломатии [19] (Rockel, 2014). Как говорит китайская пословица, «народ считает пищу своим небом (пища – основа для народа)». Китайская кухня как несет в себе обширную культурную информацию, так и является визитной карточкой и мостом культурного обмена между Китаем и другими странами. Культура приема пищи, сопровождаемая свойственными китайской кухне ритуалами, вдохновляет гастрономическим вкусом, помогает завоевывать понимание, признание и уважение зарубежных деловых партнеров.

Многочисленные рестораны китайской кухни, расположенные в разных странах на разных континентах, служат для мирового сообщества проводниками культурной дипломатии Китая. Во многом из-за позитивного отношения к китайской кухне и гастрономии у жителей планеты формируется и общее благоприятное впечатление о культуре Китая, влияющее на восприятие КНР и потенциал ее «мягкой силы». Внимание национальной кухне уделяется и при построении рейтинга «мягкой силы» Soft Power 30, в котором гастрономии отводится важное место. Далеко не в последнюю очередь из-за любви в мире к китайской кухне КНР получила в рейтинге «мягкой силы» влияния 2019 г. высокое 8-е место в оценке национальной культуры (общий рэнкинг «мягкой силы» Китая при этом был не слишком высок – 27-е место из 30 самых влиятельных стран мира [20]).

Культура питания Китая, передающая традиционные добродетели и простой образ жизни людей из сельской местности, близких к природе, простые и сытные домашние блюда располагают к себе не только мировую аудиторию гурманов, но и обычных любителей вкусно и разнообразно поесть. Традиционные ценности – усердие и бережливость, гармоничность и дружелюбие, равнодушие к богатству и славе, привязанность к семье, а также акцент на здоровом образе жизни неизменно присутствуют в китайской кухне. Через гастрономию и кухню проявляется культурная идентичность Китая, формируется позитивный имидж Поднебесной, что немаловажно для «мягкой силы» глобального влияния, включая область деловых контактов.

В период пандемии COVID-19 китайские рестораны по всему миру быстро приспособились к меняющейся экономической среде, организовав экспресс доставку готовых блюд на дом к находящимся на карантине поклонникам своей кухни. Умение подстраиваться под нелегкие обстоятельства, сохраняя неизменным вкус и качество гастрономической продукции, способствовало тому, что и в постковидную эпоху китайская кухня останется важным инструментом культурной дипломатии Поднебесной и непременным атрибутом ее «мягкой силы» экономического влияния.

Cпорт и его значимость в культуре и деловой среде Китая. «Мягкая сила» спортивных достижений страны является важным показателем измерения степени влияния в международных отношениях, своеобразным средством сублимации военно-патриотических настроений и стремлений к победам. При этом спортивная дипломатия становится влиятельной «мягкой силой» в современном глобальном сообществе, а хороший имидж национального спорта может не только усилить «мягкую силу» национальной культуры, но и упрочить воздействие страны на ее внешнее окружение через аудиторию болельщиков и почитателей спортивных талантов. Это, в свою очередь, помогает экономике спорта, способствуя событийному туризму и просмотру спортивного контента в медиапространстве.

В настоящее время немало зарубежных поклонников есть у китайских фигуристов – спортивной пары Вэньцзинь Суй / Цун Хань, чья произвольная программа «Дождь в твоих черных глазах» признана шедевром. Внимание любителей спорта в мире привлечено к выступлениям китайских гимнастов, прыгунов в воду, игроков в настольный теннис, бадминтон и волейбол. Китайские спортсмены - эталон командной борьбы, они демонстрируют лучшие достижения национальной культуры, в соответствии с которой нужно: делать так, как надо; усердно учиться и тренироваться; слушаться наставников-тренеров; быть бесстрашными; настойчиво бороться; делить радость побед и горе поражений; объединяться в борьбе, достигая новых спортивных высот.

Центральное место в современном мировом спорте занимают Олимпийские игры – симбиоз соревнований атлетов и культурных событий, низвергающий преграды и ограничения расового и классового характера. Олимпиада способствует эмоциональному единению болельщиков и спортсменов в процессе возникновения так называемой силы взаимного влияния (mutual power), содействующей взаимопониманию между представителями разных культур. В 2008 г. Китай был организатором Летних олимпийских игр, а в 2022 г. ему предстоит принимать Зимнюю олимпиаду. В обоих случаях местом проведения Олимпиады была выбрана столица КНР Пекин.

Олимпийские игры 2008 г. стали ареной, позволившей миру узнать больше о Китае, который продемонстрировал результаты своего успешного развития за последние 30 лет. КНР показала способности успешно действовать в сфере международных отношений с помощью инструментов «мягкой силы», включая спорт и культуру. Китай проявил себя как открытая страна, стремящаяся к укреплению взаимопонимания с окружающим миром. Именно после Олимпиады 2008 г. существенно увеличился въездной туристический поток в Поднебесную, способствуя росту доходов китайской индустрии гостеприимства.

Своеобразным испытанием для Китая станут Зимние олимпийские игры 2022 г., на подготовку и проведение которых накладывают отпечаток пандемия COVID-19 и коронакризис. Вместе с тем у КНР есть хорошая возможность продемонстрировать миру успешную стратегию борьбы с новой коронавирусной инфекцией, а также расширить инструментарий «мягкой силы» влияния на мир спорта за счет зимних его видов. Культурная дипломатия во время Зимних олимпийских игр 2022 г. в Пекине обретет новые возможности, в том числе с учетом открывающихся посткоронакризисных перспектив.

Внешнюю привлекательность национальной спортивной культуры Китая отражают не только Олимпийские игры, но и традиционная спортивная культура Поднебесной. Китайские институты Конфуция по всему миру вносят в нее большой вклад. Исконно китайские виды спорта, такие как боевые искусства и ушу, отражающие культуру и философию Китая, являются неотъемлемыми составляющими мировой спортивной культуры единоборств, демонстрируя при этом «мягкую силу» влияния на атлетов и болельщиков, повышают экспортные доходы китайской спортивной индустрии.

Традиционная китайская медицина как «сокровище нации» и ее экспортный потенциал. Председатель КНР Си Цзиньпин охарактеризовал традиционную китайскую медицину (ТКМ) как «драгоценное богатство, оставленное нам нашими предками», «сокровище китайской нации», «ключ, открывающий сокровищницу китайской культуры» и «воплощение глубокой философской мудрости и тысячелетней концепции здоровья китайской нации и ее практического опыта» [21]. Традиционная медицина – важный инструмент «мягкой силы» КНР. Содействие развитию ТКМ за рубежом связано с изучением китайской истории и культурных традиций, познанием древних методик лечения. Это, несомненно, передает национальный культурный код за пределы КНР, превращая ТКМ в своеобразную визитную карточку Поднебесной.

По мере реализации мегапроекта «Один пояс, один путь» распространение практики и методов ТКМ за рубеж получает прекрасные возможности. ТКМ содействует экспорту продуктов китайской культуры, способствует вовлечению стран – участниц мегапроекта в ореол внешнеполитических и внешнеэкономических интересов Поднебесной, создавая соответствующую область целенаправленного применения «мягкой силы».

ТКМ оказалась востребованной и в период пандемии COVID-19. По данным Информационного бюро Государственного совета КНР, 92% китайских пациентов с диагнозом «коронавирусная пневмония» использовали методы врачевания и препараты ТКМ, при этом эффективность лечения составила более 90% [22]. Важным элементом комплексного подхода к лечению больных новой коронавирусной инфекцией во многих странах мира стала дыхательная гимнастика для легких, базирующаяся на традициях ТКМ. Можно надеяться, что и в постковидном мире методики иглоукалывания, лечения натуральными препаратами, а также укрепляющие здоровье гимнастические упражнения, свойственные ТКМ, останутся востребованными не только в Китае, но и за рубежом, вовлекая в орбиту «мягкой силы» влияния медицинских работников и пациентов из разных стран.

Китайские мультфильмы и комиксы как инструменты «мягкой силы» глобального воздействия на потребителей. Китайские мультфильмы (дунхуа) и комиксы (маньхуа) – культурные ценности, выраженные языком рисунка, форма отражения которых сама является произведением искусства. Дунхуа и маньхуа являются не только носителями национальных культурных ценностей, но и представляют собой важные в современном мире виртуальных образов инструменты «мягкой силы» экономического воздействия на аудиторию своих почитателей. Анимированные образы воплощают культуру и историю Китая, в том числе духовные ценности и образы героев национального эпоса. Персонажей дунхуа и маньхуа просто ввести и в повседневную жизнь, тиражируя их изображения на канцелярских товарах, одежде и упаковках, а также материализуя в виде игрушек и сувениров. Анимация – сфера культурной индустрии, которая охватывает огромное число потребителей и приносит немалые доходы, в том числе и от зарубежных продаж [23].

Благодаря поддержке государства мультипликационная индустрия Китая достигла существенного прогресса в своем развитии. С 2015 г. анимация в КНР вступила в период быстрого роста, обусловленного бумом цифровизации. Нижеследующий рисунок (см. рис.) демонстрирует динамику развития внутреннего рынка онлайн-комиксов и онлайн-мультфильмов в Китае в период с 2015 г. (включая прогнозы на 2021 и 2022 годы).

Заключение. Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.

1. «Мягкая сила» культурной дипломатии – важный элемент внешнеэкономической стратегии КНР, нацеленной на обретение устойчивых позиций в сфере международных экономических отношений. Экспорт культурного контента в современной системе мирохозяйственных связей приобретает немаловажное значение еще и в том случае, если он базируется на цифровых технологиях, что с успехом удается Китаю в период пандемии новой коронавирусной инфекции.

2. В условиях пандемии COVID-19 Китай инициировал стремление к объединению стран и регионов мира на основе концепции «Сообщества единой судьбы человечества», при этом культурные традиции и «мягкая сила» влияния через позитивный имидж эффективной борьбы с новой коронавирусной инфекцией помогают КНР обрести широкую поддержку за рубежом. В пост-ковидном мире Китай, очевидно, нарастит свое культурное влияние на деловых партнеров, в том числе во взаимоотношениях с государствами, вовлеченными в мега-проект «Один пояс, один путь».

3. Китайский язык, национальная кухня, спорт и традиционная медицина, являясь инструментами «мягкой силы» воздействия Китая на зарубежную аудиторию, в период пандемии COVID-19 обрели дополнительные возможности глобального распространения методами культурной дипломатии, что повышает экспортный потенциал данных сфер деятельности. Цифровизация, для которой коронакризис стал триггером, открывает новые каналы взаимодействия Китая с внешней средой, как в исторических, так и в новых формах культурного обмена, включая анимацию (в том числе в формате 3D).

4. Опыт реализации разнообразных форм культурной дипломатии Китая, который помог сохранить благоприятное расположение к Поднебесной в мире в период обвинений КНР в ответственности за возникновение пандемии COVID-19, мог бы быть интересен и России, испытывающей растущее геополитическое давление Запада. Культурная дипломатия и ее инструментарий «мягкой силы» оказываются крайне эффективными формами политического и экономического взаимодействия с не всегда дружественной внешней средой.

[1] По данным на 23 мая 2021 г. (см. https://www.worldometers.info/coronavirus/#countries), спустя более года после объявления пандемии, Китай – самая многонаселенная страна мира – находился на 98-м месте в мировом рейтинге всех зарегистрированных случаев COVID-19 (90,97 тыс. против 33,89 млн в США и 5,0 млн в России) с одним из самых низких на планете показателей смертности от коронавируса – 3 умерших на 1 млн населения (против 1,8 тыс. в США и 812 в России). Согласно данным мартовского прогноза мирового экономического развития ОЭСР [8], Китай наряду с Турцией стал одной из двух стран Группы 20 крупнейших экономик мира (G20), в которых в 2020 г. был отмечен положительный рост ВВП (2,3% против -3,4% для мировой экономики и -3,2% для G20).