Движущие силы антироссийской коалиции: проблемы современной международной безопасности

Введение. Исследуя ключевые тенденции современной международной безопасности, сопряжённые с движущими силами антироссийской коалиции, становится очевидным, что инициатива в наибольшей степени принадлежит США, целью которой является предотвратить полицентричность мира. Для достижения этой цели Вашингтон пытается не допустить активного сближения между Россией и Китаем, заставить их предпринять нерациональные шаги, которые оттолкнут от них их союзников. В результате нарушения отношений между Россией и Китаем и их союзниками, США рассчитывают на высвобождение значительных материальных и финансовых ресурсов, которые могут быть применены для укрепления собственного влияния.

Стратегическая задача США в современных условиях заключается в ограничении экономического роста своих партнёров, и подчинении их союзнической дисциплине. США поступательно намерены разобщить согласованность как внутри Европейского Союза (ЕС), так и между союзниками Азии, и в особенности России. Вашингтон надеется, что на этой основе укрепит свою роль основного и незаменимого участника многостороннего военного партнерства, частью которого являются союзники США. При этом, в данном процессе формируется широкий спектр проблем международной безопасности, что в XXI веке является актуальной темой междисциплинарных исследований.

Целью настоящего исследования является анализ движущих сил антироссийской коалиции в контексте проблем современной международной безопасности.

В круг задач входят:

- выявить и сгруппировать страны антироссийской коалиции;

- определить и сравнить общие критерии основных положении стратегий национальной безопасности США, Китая, России и ЕС;

- уточнить и проанализировать санкционные меры в отношении России и их последствия для международной безопасности.

Предмет исследования: антироссийская коалиция в контексте проблем современной международной безопасности.

Объект исследования: санкционный процесс в отношение России и его последствия для международной безопасности.

В процессе исследования были применены общенаучные методы познания: анализ (логический, формально-экономический, сравнительный), критический и диалектический методы.

Информационной базой исследования послужили источники российской [4; 5; 7; 16; 19 и др.] и зарубежной [21; 22; 30; 32; 34 и др.] (академической, экспертной) литературы, в том числе авторские работы [10; 11; 13; 15; 28 и др.].

Практическая значимость:

– приведенные положения о неэффективности санкций в контексте проблем международной безопасности могут быть использованы российскими государственными органами для отстаивания позиции как в двусторонних (многосторонних) контактах, так и при рассмотрении соответствующих вопросов в международных организациях;

– предложения по возможным действиям российской стороны в отношении ограничительных мер (санкций) предлагается применить при доработке стратегии экономической безопасности в условиях новой реальности.

Страны антироссийской коалиции. Работая отдельно с каждой страной, США стремятся вовлечь своих восточноазиатских партнеров в конфликты в Европе и наоборот, при этом, союзники антироссийской коалиции играют разные роли в этом процессе.

В наиболее радикальную группу в Европе входят Польша, Литва, Латвия, Эстония, Словакия и Чехия [23]. Они позиционируют себя в качестве инструмента американской политики, решая свою задачу в аспекте максимального вовлечения США в дела Европы. «Европейские радикалы» стремятся использовать это вмешательство как рычаг в своей борьбе с западноевропейскими государствами, которые они критикуют за «умиротворение» к России.

Особняком держится Великобритания – «вассал американской глобальной политики», выполняющая функции своеобразной «правой руки» США [34]. Обладая таким статусом, Лондон часто позволяет себе опережать Вашингтон, тем самым предоставляя своему партнеру возможность выступать в роли более умеренного международного игрока.

В группу осторожных государств входят Франция, Италия, Германия и др., не обладающие политической инициативой, и стремящиеся создать условия, в которых были бы обращены вспять самые радикальные последствия глобального кризиса [24]. Тем не менее, экономические последствия этого кризиса проявляются за их счет, поскольку, именно они выступают главными спонсорами закупок дорогих американских энергоресурсов, и поставщиками экономической безопасности для стран Восточной Европы.

Отдельную группу составляют оппортунистические страны – Венгрия и Турция [25; 33]. Они ищут способы защиты национальных интересов, в том числе путем торга с США, чтобы добиться наиболее удовлетворительного для себя развития событий в геополитическом пространстве. В действиях оппортунистических стран просматриваются очертания будущего полицентричного мира, и они занимают особое место в антироссийской коалиции. Их объединяет стремление к миру, и они заинтересованы в полицентризме, так как именно эти условия позволят им сохранить свободу маневра во внешней политике, и обеспечить их экономическую безопасность, в основном в части импорта российских энергоресурсов, полезных ископаемых и продовольствия.

Очевидно, что со временем и Южная Корея, и страны Западной Европы могут склониться к оппортунистическому поведению, поскольку им не комфортно в новой «холодной войне», которая сужает их пространство для маневра, и вынуждает занимать более радикальные позиции. Они осознают, что современный кризис не будет иметь немедленного окончания, тем не менее справедливо считают, что этот кризис косвенно затрагивает их собственные интересы, снижая как политическое значение, так и экономические возможности, влияя на стабильность производственных цепочек, логистику, экономическую безопасность и положение на международной арене.

Однако в текущих обстоятельствах, поиск значительных разногласий в антироссийской коалиции западных государств бесперспективен. Вашингтон надежно удерживает инициативу, и буквально «выкручивает руки» государствам, которые рискуют повысить голос в пользу мира, а не войны. В этом вопросе у США есть группа влиятельных союзников среди радикальных стран Восточной Европы, выдающих себя за рубеж безопасности, который, независимо от уровня имеющихся ресурсов необходимо укреплять для борьбы с Россией.

Новая международная реальность, в которой оказалась Россия после 24 февраля 2022 г., существует уже год. Анализ того, что произошло за это время, наводит на следующие предположения.

Расчет западных стран состоял в том, чтобы нанести российской экономике сокрушительный ущерб, заставив Москву пересмотреть свои внешнеполитические приоритеты. Можно с уверенностью констатировать, что многие политики на Западе не ожидали, что этот кризис затянется. Утверждалось, что санкции в конечном итоге приведут к изменению политического курса Москвы, тем не менее, ни одна из этих целей не была достигнута.

Как это ни парадоксально, на Западе прекрасно понимают, что санкционное давление на государство с целью изменить его политический курс обречено на дальнейшее противостояние. Например, «тотальные санкции были введены против Кубы, Венесуэлы, Северной Кореи и Ирана для того, чтобы дестабилизировать их правительства» [5]. Во всех случаях они не достигли своих целей: государства с разной степенью эффективности справляются с внешнеполитическим давлением; а в ряде случаев (Куба, Иран) – санкции не помешали этим странам проводить активную внешнеполитическую деятельность. Более того, санкции лишь создали дополнительный источник легитимности для их национальных правительств.

Сравнительный анализ ключевых положений стратегий национальной безопасности США, Китая, России и ЕС. Каждое государство должно иметь базовые представления о том, как обеспечить национальную безопасность и как распределить ресурсы, предназначенные для этой цели [13]. В настоящее время многие государства публикуют общедоступные документы, в которых излагаются их стратегии национальной безопасности, направленные на выполнение двух основных функций: постановка целей и решение проблем. Иными словами, страны целенаправленно формируют национальные интересы и необходимые средства для их продвижения. Это также требует выявления основных угроз национальной безопасности, поскольку сама её значимость не является легко определяемым понятием, и также должно быть освещено в стратегии в контексте видения отдельной страны.

В последние десятилетия концепция национальной безопасности расширилась, и в стратегии безопасности стали учитываться жизненные интересы государств как в мирное, так и в военное время [20]. Граница между миром и войной стала более размытой, а баланс между военными и разнообразными невоенными инструментами обеспечения национальной безопасности вызывает много споров среди политиков и учёных.

Национальная стратегия безопасности считается фундаментальной, когда она представляет собой стратегию совместимую с международными аспектами, определяющая место и роль конкретного государства на мировой арене, цели, связанные с формированием стратегической среды, и разумную политику для достижения этих целей. Подобные стратегии охватывают, по крайней мере, следующие компоненты: физическую безопасность, высокий уровень экономического развития и адекватную степень проецирования ценностей.

Обнародование стратегии безопасности может служить ряду целей, выходящих за рамки установления стратегических целей и инструментов. Публичные документы содержат общий набор руководящих принципов для национальных органов власти, чтобы способствовать достижению консенсуса между различными государственными структурами по ключевым вопросам, касающимся национальной безопасности. Кроме того, стратегии имеют важные коммуникационные цели в стране и за рубежом, формирующие восприятие видения политики безопасности национального руководства. Стратегические документы также могут быть ориентированы на внешнюю аудиторию, поскольку они дают представление об обязательствах, намерениях и ресурсах рассматриваемого государства, которое оправдывает его определенный образ действий [26]. В связи с этим, рассмотрим и проведём сравнительный анализ основных положений стратегий национальной безопасности США, Китая, России и ЕС (табл. 1).

Таблица 1. Краткое содержание основных положений, изложенных в стратегиях национальной безопасности США, Китая, России и ЕС

Отражённые в таблице 1 основные положения стратегий национальной безопасности США, Китая, России и ЕС демонстрируют общие взгляды на то, как меняется мировая политика, но также и заметные различия в том, как каждая держава видит глобальный порядок и свое место в нём.

При действующем Президенте, стратегия США сместилась от акцента эпохи «Обамы» (на глобальных структурных проблемах и совместных способах их решения) к уделению приоритетного внимания конкуренции между великими державами, основанной на логике нулевой суммы. Россия и Китай определены в стратегии США как противники, растущее воздействие которых необходимо сдерживать. Уровень значения международных обязательств и ответственности у США снижается.

Соответственно, стратегии и России, и Китая направлены на создание противовеса мощи США, разделяя интерес к многополярному порядку. Однако между китайским и российским подходами есть существенные различия. Китай озабочен стабильностью, которая необходима для долгосрочного наращивания китайских позиций и ресурсов. Цель многополярного мира и равноправного положения Китая среди крупных держав должна достигаться постепенно. В то же время китайская стратегия подчеркивает взаимозависимость, взаимную выгоду и взаимовыгодные результаты. Россия рассматривается как стратегический партнер, но это сотрудничество вторично по отношению к желанию поддерживать стабильные отношения с США.

Россия, напротив, придерживается агрессивному подходу к цели «стратегической стабильности» в «полицентричном мире» и явно враждебно настроена по отношению к США и ЕС. Российская стратегия более подробно описывает, как конкуренция между крупными державами проявляется в различных областях, начиная от доступа к рынкам и ресурсам и заканчивая социальными моделями и ценностями [10]. Российский взгляд на стабильность также сильно отличается от китайского: стратегическая стабильность – это цель, которую необходимо достигать за счет все более активной роли России. Стратегии России и США имеют довольно негативное отношение к взаимозависимости, рассматривая ее как препятствие для государства и способности отстаивать национальные интересы.

ЕС среди США, Китая и России остаётся единственным либеральным идеалистом в мире жесткой конкуренции великих держав. Стратегия ЕС уникальна среди четырех случаев в своем очевидном отказе от мировоззрения, основанного на соперничестве с нулевой суммой между крупными государствами. Однако есть некоторое сходство между европейским и китайским акцентом на беспроигрышные результаты и довольно позитивным взглядом на взаимозависимость как на фактор, способствующий сотрудничеству и стабильности.

Все четыре стратегии отражают сложный характер и множественность угроз и, следовательно, потребность в широком спектре ответных мер. Терроризм, экономическая безопасность уязвимости в киберсфере и энергетике вызывают полномасштабное беспокойство. Усиление акцента на военной мощи отражено в каждой стратегии, даже ЕС, который ранее сдерживал саму актуальность военной силы, и не имел серьезных возможностей в этой области, всё же сделал оборонное сотрудничество приоритетом в реализации своей стратегии. В то же время, военная мощь изощрённо дополняется различными другими инструментами (информационными, технологическими, торговыми, международными организациями). Соответственно, США подчеркивают необходимость быть готовыми действовать одновременно в нескольких направлениях, в любых сценариях конфликтов, затрагивающих политическую, военную и экономическую сферы.

Важной проблемой, вызывающей разные отклики, является усиление конкуренции и оспаривание ценностей. Продвижение таких ценностей, как свобода, демократия и права человека, когда-то объявленных краеугольным камнем внешней политики как США, так и Европы (в различных вариациях), по-прежнему присутствует в стратегиях как ЕС, так и США, но в менее центральном и более оборонительном аспекте. И Китай, и Россия особенно подчеркивают свои национальные ценности, и необходимость защищать их от внешнего воздействия.

Несмотря на различия, все четыре стратегии учитывают быстрое изменение глобальных структур и инструментов власти, и пытаются определить способы формирования этой динамики и адаптации. Основной общей темой стратегических документов является усиление конкуренции между крупными державами, которая проявляется в военной, политической и экономической областях на ценностном уровне. При этом, множественность международных организаций (глобальных акторов) и их рассредоточенность власти по-разному отражаются во всех четырех подходах.

Проведённый анализ ключевых положений, изложенных в стратегиях национальной безопасности США, Китая, России и ЕС позволяет раскрыть сущность действий антироссийской коалиции, проявляющихся в контексте беспрецедентных санкций в отношении России и их последствиях для международной безопасности.

Санкции в отношении России и их последствия для международной безопасности. За последние десятилетие международное сообщество (США, ЕС, Великобритания, Канада, Австралия и другие страны) вводило в отношение России разнообразные пакеты санкций. Ужесточение произошло с началом проведения специальной военной операции (СВО) России на Украине (2022 г.). Санкции коллективного запада были направлены против российской торговли, компаний (частного и государственного секторов), финансово-банковского и энергетического секторов. Эти санкционные меры носят гораздо более широкий характер, чем «меры, которые были приняты после аннексии Крыма (2014 г.)» [3] в ракурсе того, что они «обуславливают серьёзные юридические и экономические проблемы не только для России, но и международной системы и её безопасности, в особенности для:

– мировой торговой системы» [12], через специализированные международные организации (WTO [2], FAO UN [3]) которой решаются вопросы продовольственной безопасности;

– мировой энергетической системы, через специализированные международные организации (OPEC [4], IAEA [5]) которой решаются вопросы энергетической безопасности.

«В мире существуют огромное количество международных организаций (глобальных, региональных, экологических, энергетических, экономических и др.)» [27], «Организация Объединенных Наций (UN) является самой авторитетной из них, в которую входят 193 государства-члена» [11]. Многие международные организации так или иначе отреагировали на начавшуюся в феврале 2022 г. санкционную войну коллективного запада против России, в том числе и UN. Некоторые организации делали и продолжают делать заявления, выражающие свое отношение к санкционной войне, а также к СВО России на Украине. Другие организации принимают определённые решения и осуществляют практические действия, способные повлиять на ход событий. Яркими примерами могут служить следующие организации:

– Банк международных расчётов (BIS) является старейшей международной финансово-экономической организацией, служащей платформой центральным банкам и другим финансовым органам по всему миру. «10 марта 2022 г. BIS приостановил деятельность Банка России» [15], что повлекло за собой очередное замораживание российских золотовалютных (международных) резервов (активов) [28], (международные резервы Российской Федерации за период с 18.03.2022 г. по 17.03.2023 г. сократились на 20,4 млрд. долл. США [2]);

– Всемирная торговая организация (WTO) является межправительственной организацией, регулирующая и содействующая международной торговле. 15 марта 2022 г. WTO получила от большинства стран-членов заявление о намерении лишить Россию режима наибольшего благоприятствования в торговле [19], реализация которого способствовала нарушению международных поставок продовольствия, спровоцировав гуманитарный кризис в глобальных масштабах.

С 23.02.2022 г. по 25.02.2023 г. в отношении России было введено 10 пакетов санкций (табл. 2).

Таблица 2. Санкции в отношении России за период с 23.02.2022 г. по 25.02.2023 г.

Резюмируя рассмотренные санкции в отношение России за период 23.02.2022 г. – 25.02.2023 г. (табл. 2), можно сделать вывод о том, что основными их тенденциями являются:

– увеличивающийся с каждым пакетом масштаб вводимых ограничительных мер;

– многообразие применяемых механизмов;

– блокировка важных секторов российской экономики;

– скорость введения ограничений;

– правительственные запреты и приостановка/свертывание деятельности иностранных компаний в России даже в тех сферах, которые не подпадают под действие санкций;

– «высокая степень консолидации стран-инициаторов, пусть и не абсолютная, но очевидно превышающая период 2014-2021 гг.» [4].

«Если страна-мишень частично или полностью изменила свой курс или отказалась от своих планов в результате, введённых санкций, то они, соответственно эффективны; если каких-либо существенных изменений не произошло, то это означает, что санкции оказались не эффективными» [30]. Подобная интерпретация в ХХ веке привела к выводу, что большинство санкций были неэффективными [21]. Многие научные/экспертные исследования в отношение санкций прошлого столетия ссылаются на отдельные факторы успеха и в основном на неудачные санкционные попытки. Например, в качестве факторов успеха были названы масштабы ущерба, и характер санкционной коалиции, поддерживаемой решениями международных организаций [14; 16]. Точечные санкции были определены как неудачные санкционные попытки, поскольку страны-объекты демонстрировали к ним принципиальную способность адаптироваться [4; 8].

В XXI веке стало сложнее оценивать эффективность санкций, так как международная система стала более интегрированной. Важнейшим критерием всемирной интеграции является открытость национальных экономик, где процессы взаимодействия, взаимозависимости и взаимопроникновения имеют решающее значение для международной безопасности. В настоящее время как никогда, экономические отношения формируют между государствами общий характер, и определяют международную безопасность как понятие, которым нельзя пренебрегать в контексте всемирной интеграции и многообразия наднациональных механизмов. Из чего следует, что, вводя санкции в отношении одной страны, в других странах (групп стран) в большей или меньшей степени начинают проявляться негативные процессы, усугубляющие глобальное развитие. Таким образом, «в XXI веке возникает санкционный парадокс, следственной причиной которого становятся ограничительные меры, приводящие:

– к прекращению дипломатических отношений;

– к сокращению торговых международных отношений;

– к кризису мировой банковской системы;

– к кризису международной энергетической системы;

– к сокращению иностранных инвестиций;

– процветанию глобальной коррупции;

– к проблемам государственного управления;

– к снижению эффективности компаний в стратегических отраслях (список может быть продолжен)» [6; 7].

Всё это способствует нарушению множественных связей (национальных, транснациональных, региональных, глобальных), вводя международную систему в необратимый хаос, и не возможности обеспечить международную безопасность.

Заключительные выводы

Российским экономистам еще предстоит оценить ущерб национальной экономике на базе новой статистики. Тем не менее, уже с начала 2023 г. многие эксперты и учёные делают выводы о том, что ущерб будет колоссальным как в количественном, так и в качественном измерении. Снижение уровня ВВП отражается на рынке труда, реальных доходах граждан, ценах на товары/услуги [9]. Санкции оказывают непосредственное влияние на объём инвестиций в Россию, учитывая запреты на данную ​​деятельность. Ограничения на поставку некоторых товаров, нарушение финансовых и логистических каналов приводят к дефициту импорта из стран-санкционеров и других стран, осуществляющих экспортный контроль.

Санкции – это различные экономические ограничительные меры, направленные на достижение политической выгоды. При этом искомыми конечными достижениями могут быть как локальные политические проблемы, так и более амбициозные цели. К последним можно отнести смену политического режима, принуждение к прекращению боевых действий или пересмотру территориальных границ и др. В перечень ключевых целей входит также ограничение потенциала соперников, недопущение их к определенным вооружениям, технологиям, проектам двойного назначения и др.

Предыдущие и текущие санкции, направленные против нашего государства оказались неэффективными с точки зрения непосредственного воздействия ограничительных мер, используемых в качестве внешнеполитического инструмента, так как они не изменили политического курса России. В то же время, санкции можно считать частично эффективными в отношении наносимого ими ущерба. Кроме того, санкции негативно влияют на поведение российских иностранных контрагентов, поскольку им приходится учитывать новые санкционные режимы, опасаясь вторичных санкций. Возможную же, эффективность санкций, можно признать лишь в достижение сформулированных политических целей недружественных стран.

Более широкая рыночная интеграция расширила возможности распространения санкционных шоков на мировую экономику и мировые финансы. Более того, санкции, введенные против России, усиливаются реакцией на ограничительные меры транснациональными компаниями и банками. Этот шквал юридических, коммерческих, финансовых и технологических ограничений резко осложнил доступ России в мировую экономику. Таким, образом, российские санкции в сочетании с мировым кризисом цепочек поставок и нарушением украинской торговли в период СВО вызвали мощный экономический шок в международной системе.

Предположение, что экономические санкции, применяемые в международных отношениях, являются формой юридической ответственности вызывает много вопросов. Во-первых, проблематично определить ответственную сторону, так как вина подразумевает, что ответственность должна лежать на физических/юридических лицах, совершивших противоправное деяние. Между тем, большинство экономических санкций в последние годы применялось не к тем, кто непосредственно обвинялся в каких-либо правонарушениях. Во-вторых, сложно выявить, что было нарушено, и установить причинно-следственную связь между нарушением и последующим наказанием. Правильное понимание природы рассматриваемых явлений имеет огромное значение для международной безопасности, поскольку оно определяет поведение стран в международных (финансово-экономических) отношениях.

О возможности использования площадок международных организаций (WTO, BIS, IMF [6], WB [7]) для противодействия санкционному давлению не внушает оптимизма: существующие механизмы для этого не подходят, а появление новых маловероятно в силу того, что даже самые лояльные экономические партнеры не готовы жертвовать своими национальными интересами ради страны, на которую наложены тотальные санкции.

В сложившихся обстоятельствах, России необходимо активно взаимодействовать со странами, экономические субъекты которых могут пострадать в случае большего расширения экстерриториальной сферы антироссийских санкций. Также следует развивать дальнейшие отношения с ЕАЭС и БРИКС, в расчете на то, что участие России в достижении приоритетов этих организаций будет способствовать поддержке и готовности отдельных стран противостоять продолжающемуся ужесточению антироссийской политики [17; 18].

Оспаривание экономических санкций, введенных отдельными странами и объединениями на уровне Совета Безопасности ООН (SC UN), является ключевой составляющей дипломатического противодействия санкционному давлению. Хотя такие действия вряд ли приведут к снятию санкций, Россия обязана использовать площадку UN для озвучивания своей твердой позиции относительно нелегитимности односторонних политически мотивированных мер, приводящих к системному кризису международной безопасности.

[1] Игра с нулевой суммой – это математическое представление в теории игр и экономической теории ситуации, в которой участвуют две стороны, где результатом является преимущество для одной стороны и эквивалентный проигрыш для другой. То есть, выигрыш первого игрока эквивалентен проигрышу второго игрока, поэтому чистое увеличение выигрыша в игре равно нулю.

[2] WTO – Всемирная торговая организация.

[3] FAO UN – Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединённых Наций.

[4] OPEC – Международная организация стран – экспортёров нефти.

[5] IAEA – Международное агентство по атомной энергии.

[6] IMF – Международный валютный фонд.

[7] WB – Всемирный банк.