Китайская модель освоения Арктики с позиций энергетической справедливости

Введение

Начало «арктической истории» Китая датируется 1925 годом, когда КНР подписала Договор о Шпицбергене [1], по которому приобрела право осуществлять на острове коммерческую деятельность. В мае 2013 года, на Восьмой Министерской сессии Арктического совета, проходившей в городе Кируне (Швеция), Китай получил статус постоянного наблюдателя в Арктическом совете [2].

КНР позиционирует себя по терминологии Института исследований безопасности Европейского Союза (EUISS) как «околоарктическое государство» [31], объясняя такой статус близким расположением к Северному полярному кругу, хотя в действительности Китай находится от Арктики на расстоянии нескольких тысяч километров. Термин «околоарктическое государство» пояснил в 2015 году научный сотрудник Института полярных исследований Китая Ден Бейси, указавший, что данная дефиниция имеет в своём составе три элемента: местоположение Китая в северном полушарии, вовлечённость в арктическую геополитику и геоэкономическую заинтересованность в ресурсах и судоходстве [33]. Большинство российских исследователей называет КНР самой активной в использовании арктических энергетических ресурсов и морских путей неарктической страной [8] (Kiushkina, Samsonov, Ishmuratova, etc, 2020).

Китай выступает за недопущение раздела полярного пространства между арктическими странами. Это возможно, в частности, путем смещения границы их арктического шельфа в сторону расширения. Лидер КНР Си Цзиньпин неоднократно заявлял, что Китай готов предпринять конкретные действия для создания нового пути устойчивого развития и вкладывать в него китайские знания и китайскую динамику [36]. По мнению учёных, такого рода высказывания свидетельствуют о намерениях КНР «возглавить … реализацию концепции устойчивого развития», что вполне согласуется с духом «китайской мечты» как стремления к справедливому и равноправному мировому порядку, совпадающему с чаяниями прогрессивной части мирового сообщества [17] (Safronova, 2020).

Актуальность темы работы. Современный Китай – один из ведущих игроков на международной энергетической арене. Его активность обусловлена, в первую очередь, экономическими причинами, которые заключаются в потребности в сырьевых ресурсах, рынках сбыта и рабочих местах [9]. Ввиду традиционно высокой численности населения страны особую актуальность для китайской энергетики имеет достижение соблюдения такого принципа энергетической справедливости, как доступность энергетических ресурсов для неограниченного круга лиц и их предоставление пропорционально нуждам и запросам потребителей энергетических услуг в целом и каждого получателя определённого вида энергии в отдельности. Китайская концепция устойчивого развития к числу приоритетных задач относит ускорение социального развития страны [30], повышение уровня жизни населения, более широкое использование возобновляемых источников энергии, так называемое «озеленение» экономики, и внедрение ресурсосберегающих технологий [13] (Medvedev, Polonchuk, Shashok, 2020).

Изученность проблемы. Современные исследователи полагают, что внешняя энергетическая стратегия КНР отличается инициативностью и последовательностью [13] (Medvedev, Polonchuk, Shashok, 2020). По мнению некоторых авторов, арктическая политика КНР является наглядной демонстрацией нового курса китайского руководства, свойственного великой державе и предполагающего управление в глобальном масштабе [28] (Berkman, Young, 2019).

А.-М. Брэди считает, что доминирование в обоих полюсах следует рассматривать как факт, свидетельствующий о приобретении Китаем статуса великой державы, которая обладает правом определения норм и правил управления ресурсами полярных регионов [29] (Brady, 2017). С позицией этого австралийского учёного можно поспорить, поскольку в настоящее время ни одна страна в мире не имеет права устанавливать в одностороннем порядке какие-либо правила деятельности в Арктическом регионе, обязательные для других государств. И Китай в этом отношении не является исключением. К тому же арктическая энергетическая политика страны пока не может быть охарактеризована как экологически справедливая, поскольку выбросы углекислого газа от китайских производственных мощностей хотя и имеют тенденцию к сокращению, но ещё очень далеки до полного исчезновения.

На возможность взаимовыгодного сотрудничества России и Китая в сфере развития топливно-энергетического комплекса обращают внимание Е. Б. Завьялова и Ван Сяоцюань в монографии «Стратегическое партнёрство России и Китая в сфере энергетики» [6] (Zavyalova, Kravchenko, Van Syaotsyuan, 2019).

Цель исследования заключается в определении ресурсных и экологических «видов» Поднебесной на северные широты с точки зрения соблюдения основных постулатов концепции энергетической справедливости, поскольку Китай в первую очередь заинтересован в проведении работ по разведке и добыче арктических энергоресурсов. Климатическая составляющая энергетической справедливости также затрагивается КНР при освоении Арктической зоны, так как воздушные массы, доходят из Заполярья даже до китайских территорий и оказывают влияние на климат государства.

В процессе исследования автором были применены методы качественного, количественного и сравнительного анализа, синтеза, а также системный, исторический, статистический методы познания.

Научная новизна данной работы заключается в выявлении особенностей и перспектив взаимодействия Китая с Российской Федерацией в Арктическом энергетическом пространстве. Не имея своей Арктической зоны и стремясь участвовать в её освоении с помощью России, КНР преследует исключительно собственные интересы и выгоды, оттягивая на себя часть нашей ресурсной базы. Однако в сложившейся международной ситуации, в условиях усиливающейся конфронтации со многими зарубежными странами, России, на наш взгляд, предпочтительны партнёрские отношения с Китаем на условиях взаимовыгодного сотрудничества, компромисса и соблюдения баланса интересов. Иначе не исключена ситуация, что он «переметнётся» на сторону других арктических государств. Российская Федерация, в свою очередь, может извлечь определённые и притом весьма значительные выгоды из сотрудничества с китайскими партнёрами в Арктике, проводя грамотную инвестиционную и торгово-экономическую региональную политику. По данным Главного таможенного управления КНР в 2023 году торговый оборот между Россией и Китаем по сравнению с 2022 годом вырос на 26,3 % и достиг 240,11 миллиардов долларов [5].

1. Сущность энергетической политики Китая в Арктическом регионе

Государственное финансирование арктической деятельности осуществляется Государственным комитетом по развитию и реформе, Министерством финансов, Министерством науки и технологий, Национальным фондом естественных наук [20] (Xu Guangmiao, 2016).

Полярные исследования курирует Министерство природных ресурсов Китая. Энергетическим изучением Арктики занимаются многочисленные научно-исследовательские организации и фонды – Институт полярных исследований (учреждён в 1989 году), Институт аэрофизики, Институт географических наук и природных ресурсов, Шанхайский институт международных исследований, высшие учебные заведения (Уханьский университет, Фуданьский университет и Университет Тонцзи в Шанхае и др.).

В январе 2018 года была обнародована так называемая Белая книга «Политика Китая в Арктике» [41] - документ, регламентирующий цели, задачи и позицию страны по вопросам участия в освоении Арктики, который включает в себя энергетический аспект. Данный документ подробно проанализирован Д. А. Медведевым, Р. А. Полончуком и А. А. Шашком в работе «Арктическая политика Китая в первой четверти ХХI века» [13] (Medvedev, Polonchuk, Shashok, 2020).

В предисловии к Белой книге отмечается, что по мере дальнейшего развития и углубления экономической глобализации и региональной интеграции Арктика приобретает глобальное значение благодаря своим растущим стратегическим, экономическим ценностям и ценностям, связанным с научными исследованиями, охраной окружающей среды, морскими проходами и природными ресурсами.

Белая книга состоит из четырех частей. Проанализируем, как каждая из этих частей коррелирует с концепцией энергетической справедливости и её составляющими.

Первая часть документа раскрывает статус энергии, демонстрируя её местные, национальные и международные свойства. Эта часть посвящена роли, сущности, значению и пространственным рамкам так называемого арктического вопроса. В ней отмечается, что арктическая тема, включающая, в том числе, энергетическую составляющую, уже вышла за пределы сферы интересов арктических государств, затрагивает государства, которые расположены за пределами этого северного региона, имеет глобальное значение и должна исследоваться в международном аспекте.

Вторая часть Белой книги определяет Китай как страну, которая не только заинтересована в освоении Арктической зоны, но и готова активно финансово и интеллектуально участвовать в этом процессе. Денежные затраты на производство энергии в Заполярье и последующая её возмездная реализация потребителям позволяют сделать вывод о том, что в этом разделе Белой книги рассматриваются товарные качества энергии.

В третьей части предпринята попытка раскрыть географическое измерение энергетической справедливости, а также её климатический и экологический аспекты, о чём свидетельствует стремление авторов Белой книги увязать географическое положение Китая с природными, климатическими и экологическими условиями Арктики, относительная (по мнению автора) близость которых непосредственно влияет на экономику КНР, её сельское хозяйство, лесные ресурсы, рыбный промысел, судоходство и все остальные сферы деятельности, так или иначе связанные с Арктическим регионом.

Четвёртая часть Белой книги посвящена продвижению арктической части китайского проекта «Один пояс, один путь» - «Ледяного шёлкового пути», при этом Китай готов взять на себя ответственность за развитие Арктики, защищать её энергетическую безопасность, устранять возможные региональные угрозы, уважая интересы других государств, сотрудничая с ними на долговременной основе на условиях взаимной выгоды.

Таким образом, во всех частях Белой книги получили отражение различные энергетические аспекты. Китай позиционирует себя активным участником построения в Арктическом регионе системы энергетической справедливости, исследует возникающие при освоении Заполярья проблемы охраны окружающей среды, изменения климата, использования энергетических ресурсов. Адекватная оценка обстоятельств, связанных с возможностью доступа к нефтегазовой базе Арктики, «побуждает официальный Пекин к сдержанности и разумным компромиссам» [13] (Medvedev, Polonchuk, Shashok, 2020).

В целом в Белой книге чётко прослеживаются два основных направления развития, которые в наибольшей степени интересны Китаю в Арктическом регионе: экономическая и военная составляющие.

В 2021 году китайское правительство обнародовало план 14-й пятилетки 2021-2025 годов, в котором повышенное внимание уделено участию в ресурсном освоении Арктики. Основные акценты сделаны на развитии экономической составляющей этого направления, Полярного шёлкового пути и глубоководных исследований.

В Арктике работают такие китайские компании, как Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC) – крупнейшая государственная компания, PetroChina Company Limited – акционерная компания, контрольный пакет акций которой принадлежит CNPC, Фонд Шёлкового пути (China Silk Road Fund) – инвестиционный фонд, созданный при поддержке лидера КНР. Главным акционером Фонда является Государственное управление иностранной валюты.

CNPC на своём официальном сайте заявляет, что осуществляет деятельность на основе принципов устойчивого использования ресурсов. При разработке нефтегазовых месторождений компания уделяет повышенное внимание предотвращению загрязнения подземных и поверхностных вод, контролю за разделением нефти и воды, очисткой сточных вод. В качестве приоритетных направлений развития CNPC указываются сокращение потребления ископаемого топлива, повышение энергоэффективности за счёт снижения энергоёмкости, оптимизация системы нефтепереработки, контроль управления энергопотреблением, рекультивация земель, очистка и восстановление окружающей среды в районах добычи ресурсов.

Проявлением экологической составляющей энергетической справедливости является укрепление Китаем мирового лидерства в сфере возобновляемых источников энергии, подтверждённое официальным представителем Государственного управления по делам энергетики КНР Ваном Дапэном [4] (Van Dapen, 2023). Китай имеет свою стратегию углеродной нейтральности, которая должна быть реализована к 2060 году: постепенный отказ от угля, увеличение доли возобновляемых источников энергии до 20 % и доли электромобилей в продажах до 20 % к 2025 году, увеличение площади лесов на 25 % к 2030 году [23]. В 2015 году КНР впервые в мировой практике осуществила выпуск Каталога проектов, которые могут финансироваться «зелёными» облигациями (Green Bond Endorsed Project Catalogue) [23].

Китайская национальная нефтегазовая корпорация утверждает, что уважает культуру и обычаи народов принимающих стран, учитывает требования и интересы коренного населения и оказывает поддержку местным властям и сообществам в форме денежных пожертвований и строительства инфраструктурных объектов, привлекает местных подрядчиков и поставщиков услуг к участию в своих проектах. В частности, в Канаде компания спонсировала местные исследовательские учреждения и местные органы противопожарной защиты [34].

Вместе с тем, на сегодняшний день китайские компании демонстрируют самые низкие показатели охраны труда, техники безопасности, а также самые высокие показатели загрязнения окружающей среды при низком уровне информированности об этом государства и общества. Это свидетельствует о нарушении ими принципа прозрачности предоставления энергетических услуг и несоблюдении важного аспекта энергетической справедливости - восстановительной справедливости. К тому же Шанхайская и Шэньчжэньская биржи не требуют от компаний предоставления данных о степени их экологичности.

2. Взаимодействие Китая с зарубежными странами в сфере арктической энергетической справедливости.

Китай стремится активно сотрудничать в вопросах энергетического освоения Арктики с арктическими государствами. В основном такое взаимодействие оформляется двусторонними соглашениями и договорами. К их числу относятся Соглашение между США и Китаем о развитии совместного производства сжиженного природного газа на Аляске (ноябрь 2017 года), Совместная декларация об установлении и поощрении ориентированного на будущее сотрудничества нового типа между Китаем и Финляндией (апрель 2017 года), Соглашение между Китаем и Финляндией об учреждении совместного исследовательского центра для наблюдений за Арктикой и обмена данными (апрель 2018 года) и другие международно-правовые акты с участием КНР.

Провозглашённое в качестве официального политического курса генеральным секретарем Коммунистической партии Китая Си Цзиньпинем достижение этим государством статуса великой державы с точки зрения национальной мощи и глобального влияния [25], фактически означающего его мировую гегемонию, к 2050 году, а также отмеченные в Белой книге «понимание, защита, развитие и участие в управлении Арктикой» [41] в целях защиты общих интересов всех стран и международного сообщества в Арктике и содействия её устойчивому развитию, заставляет задуматься, действительно ли страна, не имеющая собственной арктической территории, так хочет помогать всем другим государствам в деле энергетического освоения Арктического региона на справедливой основе?

Китай в своей международной политике всегда указывает на то, что природные и иные арктические богатства имеют общечеловеческое значение и принадлежат всем странам мира, но в то же время стремится занять лидирующее положение в регионе [19]. Как отметила М. А. Кобзева в статье «Арктический вектор в политике Китая при новом руководстве», ни получение Китаем статуса постоянного наблюдателя в Арктическом совете, ни предшествующая этому важному событию деятельность этой страны в Заполярье не внесли ясность в понимание его действительных намерений в Арктике [10] (Kobzeva, 2017).

Китайские эксперты обращают внимание на вынужденную осторожность в действиях КНР в Арктике [27] (Beixi, Nielsson, 2015), поскольку власти Поднебесной не могут открыто навязывать России и другим арктическим государствам свои экономические условия при участии в арктических проектах. Официальные круги КНР занимают позицию, согласно которой страна придерживается в арктической дипломатии принципа «тройного уважения»: уважения и признания суверенитета, суверенных прав и юрисдикции арктических стран в Заполярье. Если посмотреть на ситуацию с позиции энергетической справедливости, то пятую часть населения мира необходимо обеспечивать энергетическими ресурсами, в частности, Китай заинтересован в получении сжиженного природного газа (СПГ), месторождения которого весьма значительны в Арктической зоне [35] (Dams, Van Schaik, Stoutman, 2020).

Страны Западной Европы и США не заинтересованы в упрочении позиций Китая как в мире в целом, так и в Арктической зоне в частности, его дальнейшем успешном экономическом и политическом развитии, остановить которое практически невозможно. Это азиатское государство является для них серьёзным конкурентом.

Российско-китайское сотрудничество, в том числе и в энергетике, продвигается хорошими темпами. Китай вышел в лидеры по импорту российской нефти, при этом Россия готова наращивать бесперебойные нефтяные поставки на нужды китайской экономики. Показательным также является факт, что после избрания Президентом Российской Федерации на новый срок В. В. Путин совершил свой первый зарубежный визит в мае 2024 года именно в Китай.

3. Энергетическое взаимодействие Китая и России по арктическому вопросу.

Некоторые авторы, обращая внимание на желание КНР утвердиться в Арктической зоне, говорят о «ползучем завоевании Китаем Арктики», понимая под ним получение доступа к энергетическим ресурсам региона, создание коммуникационной инфраструктуры, взятие под контроль Северного морского пути и подчинение российских энергетических интересов китайским [22], что представляет угрозу Западу. Россия же рассматривается как младший партнер, а в перспективе вассал Китая, её ресурсы и возможности используются Китаем в своих интересах [39] (Pompeo, 2019).

КНР осуществляет инвестиции в Арктику, однако ряд исследователей расценивает их не как благо для этой северной зоны, а как угрозу международной стабильности данного региона, мотивируя свою позицию тем, что Китай прибегает к помощи финансовых инструментов для достижения геостратегических целей и не соблюдает общепринятых правил [40] (Rosen, Thuringer, 2017). Согласно точке зрения Д. В. Тренина, китайский глобализм, который поддерживается колоссальным экономическим потенциалом и динамизмом развития, прослеживается и в стратегии этого государства в Арктической зоне [22].

Председатель Комитета старших должностных лиц Арктического совета Н. В. Корчунов в преддверии конференции «Российско-китайское сотрудничество в сфере устойчивого развития Арктики», прошедшей 26 мая 2022 года в Москве, высказал совершенно справедливую мысль о том, что Пекин уважает права и интересы арктических государств и выражает готовность к тесной координации и сотрудничеству с Россией [11]. Посол КНР в Российской Федерации Чжан Ханьхуэй в интервью РИА Новости 17 марта 2023 года, в свою очередь, заявил, что Китай намерен строить с Россией более тесные взаимоотношения в энергетике, «вносить позитивный вклад в поддержание глобальной энергетической безопасности» [26]. По мнению председателя Правительства РФ М. В. Мишустина, высказанного в выступлении на экономическом форуме в Шанхае в мае 2023 года, Россия готова развивать совместные российско-китайские инвестиционные проекты, которых уже заключено порядка 80, а инвестиции в них превышают 165 миллиардов долларов [14].

Во время визита Президента Российской Федерации В. В. Путина в Китай 16-17 мая 2024 года им и лидером КНР Си Цзиньпином было сделано Совместное заявление и подписан ряд документов, касающихся углубления отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия между Россией и Китаем [3].

Нашей стране на современном этапе энергетического развития предпочтительно сотрудничество с КНР еще и потому, что из-за сложившейся международной политической и экономической обстановки у России осталось не так много надежных и финансово состоятельных партнёров среди зарубежных стран.

На сегодняшний день Китай является главным российским энергетическим, инфраструктурным и технологическим партнёром в Арктике. Широкие перспективы для российско-китайского сотрудничества открыты в газовой сфере. Китай выступает в качестве инвестора двух крупных арктических проектов: «Арктик СПГ-2» (проект компании «НОВАТЭК» по добыче СПГ на Гыданском полуострове) и «Ямал СПГ». В российско-китайском энергетическом сотрудничестве и, в частности, в проекте «Ямал СПГ», активно участвуют CNPC (20 % акций) и Фонд Шёлкового пути (9,9 % акций) [15]. «Ямал СПГ» считается в Китае пилотным энергетическим проектом в Заполярье [37].

Россия занимает четвёртое место по поставкам в Китай сжиженного газа, и поставки СПГ в обозримой перспективе будут расширяться. Успешно продвигается взаимодействие по мирному атому. Россия помогает строить атомные электростанции на китайской территории.

В целях реализации принципа энергетической эффективности и устойчивости в феврале 2023 года было подписано межправительственное соглашение между Россией и Китаем о строительстве газопровода от Дальнереченского района до станции «Хулинь». Со стороны Китая проектные, строительные работы и эксплуатацию газопровода осуществляет Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), с российской стороны – «Газпром». Хотя данный проект непосредственно не находится в Арктической зоне, он представляет интерес применительно к идее энергетического объединения Арктического, Сибирского и Дальневосточного регионов, направленной на реализацию территориального аспекта энергетической справедливости.

Таким образом, Россия и Китай сумели найти разумный баланс в осуществлении газовых арктических проектов: Китай получил новый источник газа и первые крупные продажи своих арктических технологий, Россия – долю на огромном рынке СПГ своего восточного соседа и финансовые ресурсы, без которых запуск этих проектов был бы невозможен [18] (Spivak, Gabuev, 2021).

Китайская компания коммуникаций и строительства (СССС) выступает подрядчиком в строительстве канала на Камчатке, в бухте Бечевинской. Он будет использоваться компанией НОВАТЭК как перегрузочный для перевалки СПГ с ледовых газовозов на простые, без ледового усиления. В дальнейшем этот газ поступит азиатским потребителям. Газопровод «Восточная Сибирь – Тихий океан» сопряжён с сетью китайских газопроводов [32]. За период 1999-2020 годов КНР профинансировала девять научных экспедиций в Арктический регион. В экспедициях принимал активное участие знаменитый китайский ледокол «Сюэлун».

КНР также участвует в освоении Баимского месторождения полиметаллов на территории Чукотского автономного округа. Это месторождение до 2019 года принадлежало Роману Абрамовичу, который продал его казахстанской компании «Kaz Minerals». В настоящее время предполагается, что Россия будет обеспечивать энергоснабжение проекта [16] (Raduyko, 2021).

Экономическое взаимодействие России и Китая получило дополнительное развитие на фоне пандемии COVID-19. Эффективная борьба КНР с коронавирусной инфекцией и её последствиями является наглядной реализацией фактора жизнеспособности, входящего в состав энергетической безопасности и свидетельствующего о стремлении китайского государства к обеспечению общественного благосостояния и достижению определённого уровня социальной, экономической и энергетической справедливости. Причём в данной ситуации можно говорить об энергии как международном общественном благе и достижении энергетической справедливости в межгосударственном масштабе, поскольку пандемия 2019-2020 годов затронула не только Китай, но и многие другие государства, борьба с её проявлениями и ликвидация причинённого ущерба осуществлялись в глобальном масштабе.

Безусловно, современная политическая и экономическая ситуация в мире отразилась на инвестиционной активности государств в энергетическом секторе и других сферах экономики. Так, Financial Times летом 2022 года, сославшись на Доклад Центра зелёных финансов и развития при Фуданьском универститете в Шанхае, сообщила, что Китай прекратил инвестировать в проект «Один пояс – один путь» [12]. Однако это было временное явление. 7 декабря 2023 года директор Департамента открытости Национальной комиссии по развитию и реформам КНР Сюй Цзяньпин, выступая на втором Форуме лаосско-китайского сотрудничества во Вьентьяне, отметил, что Китай является свидетелем, практиком и бенефициаром высококачественного строительства «Пояса и пути» и плодотворно сотрудничает по этому направлению с другими странами [21]. К 2035 году планируется направление в инфраструктуру проекта инвестиционных средств в размере 1,8 триллионов рублей при ежегодном грузопотоке в 200 миллионов тонн [24] (Fadeev, 2022).

Старт Ледяному или, как его еще называют, Полярному шёлковому пути был дан в 2018 году. Этот проект предполагает активное участие КНР в строительстве и эксплуатации новых морских трасс по арктической территории, в освоении ресурсов Северного Ледовитого океана, в разработке полезных ископаемых, доступе к возобновляемым источникам энергии, развитии туристического бизнеса в Заполярье.

Полагаем также, что экологическому аспекту энергетической справедливости, минимизации негативного влияния на уникальную окружающую природную среду необходимо уделять особенно пристальное внимание при взаимодействии России и КНР в Арктическом регионе. При этом действенной мерой экологического контроля могут стать дополнительные экологические экспертизы совместных проектов. К решению природоохранных проблем следует широко привлекать местное население и природоохранные организации.

Заключение

Китай занимает активную энергетическую позицию в процессе освоения арктических территорий. Политика Поднебесной по освоению нефтегазовых ресурсов Заполярья имеет далеко идущие цели. Это подтверждается стремлением КНР участвовать в масштабных арктических проектах, значительными инвестициями в заполярный регион, желанием установить тесные энергетические контакты с арктическими государствами. Китай называет Арктику общей или международной энергетической территорией и нацелен на развитие в этой заполярной зоне добычи нефти, газа, минеральных и биоресурсов, туризма, судоходства.

Однако при разработке арктических нефтегазовых ресурсов данное государство в недостаточной степени соблюдает экологическую дисциплину. На взгляд автора, властям КНР и китайским компаниям необходимо осваивать Арктический регион с учетом основных требований и критериев энергетической справедливости.

Для России Китай интересен как возможный арктический союзник и партнёр благодаря своим передовым технологиям, развитой промышленности, финансовым ресурсам. Разведанные газовые и газоконденсатные месторождения в российском секторе Арктики составляют около 85%, и Китай является стабильным рынком реализации российских углеводородных ресурсов [7] (Zaykov, Spiridonov, Fadeev, 2024).

По нашему мнению, следует расширять взаимодействия между Россией и Китаем по освоению энергетических ресурсов и обеспечению ими населения и предприятий, способствуя тем самым реализации распределительной составляющей энергетической справедливости, соблюдению принципа эффективности и устойчивости энергетических услуг. Вместе с тем полагаем, что арктическую активность КНР, независимо от уровня её интенсивности, надо воспринимать с разумной осторожностью и, насколько возможно, постараться извлечь из этой активности всё, что может быть полезно для России. При этом нашей стране необходимо удержать своё лидерство в Арктической зоне, что в современных экономических реалиях сделать весьма непросто, учитывая огромный ресурсный потенциал Китая в экономической, финансовой, технологической и других сферах.

Очень важно, чтобы энергетические интересы Китая в Арктике реализовывались на началах энергетической справедливости, северный энергетический ландшафт создавался и использовался с учётом потребностей и пожеланий местного населения при соблюдении принципов эффективности, дешевизны и устойчивости энергетических услуг, а также всеобщности и равенства прав граждан при получении энергоресурсов.