Концептуализация глобального управления безопасностью в международных отношениях

Введение. Глобальное управление безопасностью в международных отношениях – это уровень, на котором происходит коллективное управление пересекающимися национальными, региональными и мировыми процессами суверенными государствами, международными организациями и другими негосударственными акторами (субъектами). Глобальное управление направлено на политическую, экономическую, социальную и другие сферы, имеющими цивилизационное значение.

Глобальное управление – это управление международным сообществом, а не национальными государствами. «Внутреннее, то есть национальное управление опирается главным образом на авторитет этнических групп, тогда как региональное управление базируется на географических условиях, а ключевой опорой глобального управления является международное сообщество» [28], фундамент которого составляют:

- страны, способные представлять мировой (глобальный) порядок;

- институты современного международного права;

- международные организации;

- институты Организации Объединенных Наций (ООН).

Поскольку в управлении международным сообществом отсутствует центральная власть, а также издержки на коммуникации и культурную однородность, оно не такое скоординированное как национальное управление, следовательно, оно демонстрирует нестабильность и некоторую гибкость.

Основные меры глобального управления заключаются в координации отношений между национальными государствами со стороны международных организаций и верховенстве международного права. «Все ключевые решения по глобальному управлению безопасностью принимаются Советом Безопасности ООН» [7]. В то же время «другие сферы, такие как экономика, торговля, образование, изменение климата и т.д. регулируются международными и/или региональными организациями» [6]. Между тем, международное верховенство права все больше становится основополагающим механизмом глобального управления [13]. Например, отдельные концепции национального управления безопасностью получили закрепление в международных конвенциях и других стратегических документах, содержатся в различных международных правовых системах.

В связи с изложенным, целью авторского исследования является анализ глобального управления безопасностью в международных отношениях через призму концепций реализма, институционализма, конструктивизма и плюрализма.

Сформулированная цель обусловила решение следующих задач:

- систематизировать научную литературу по глобальному управлению безопасностью в международных отношениях в соответствии с теоретическими подходами реализма, институционализма, конструктивизма и плюрализма;

- проанализировать способность дисциплины «международные отношения» преодолевать строгие теоретические границы традиционных концепций в целях обеспечения эффективной и содержательной концептуализации глобального управления безопасностью.

Объект исследования – глобальное управление безопасностью в международных отношениях.

Предмет исследования – процесс концептуализации глобального управления безопасностью в международных отношениях.

В работе использованы современные теоретические работы по глобальному управлению и безопасности [1; 3; 4; 10; 11; 14; 16; 19 и др.], дополненные классическими научными трудами [18; 31; 32; 37 и др.].

Глобальное управление безопасностью в международных отношениях: теоретический анализ. Причины и факторы формирования «глобального управления безопасностью» в международных отношениях стали непосредственными аспектами исследований в современной экономической теории и практики управления. Формирующиеся механизмы «глобального управления безопасностью» отражают переходный характер нового этапа международных отношений, в процессе эволюции которых способность влиять на намерения и/или действия актора больше не является специфической для стран, поскольку органы управления все больше распространяются за пределы какого-либо отдельного государства. Эволюция управления в международных отношениях включает такие процессы как: либерализация экономики; глобальное расширение торговли; растущая экономическая взаимозависимость суверенных стран; увеличение объема и разнообразия трансграничных операций; развитие мировых финансовых центров; увеличение глобальных потоков капитала; рост транснациональных корпораций. При этом эволюционные процессы сопровождаются социальными и идеологическими трансформациями: глобальное распространение либеральной демократии и капитализма; экспансия неолиберальной глобализации; одновременная гомогенизация культур и локальные реакции против западной культуры; масштабное перемещение людей; расширение социальной арены для гражданского общества и социальных движений. В совокупности эти события способствовали развитию новых глобальных участников и преобразованию отношений национальных государств посредством выработки «общих принципов поведения».

Между тем, в процессе адаптации стран к глобальному управлению безопасностью возникают взаимосвязанные противоречия, создающие угрозы как на национальном, так и на региональном и глобальном уровнях:

- между реализацией интересов всего человечества и интересами глобальных структур (государств, организаций, корпораций) [9];

- между принципом универсальности глобального управления безопасностью и принципом национального суверенитета (между глобализацией и «Вестфальской системой» [27]);

- между моделями глобального управления – «международными организациями как «мировым экономическим правительством», и «правительством доминирующей державы как «мировым правительством» [30];

- между целями и задачами финансового и реального секторов мировой экономики [4];

- между глобализацией и регионализацией (дисбалансы «глокализации» [1]).

Создание мирового (глобального) порядка сопряжено с эмпирическими и нормативными вызовами реалистической концепции в теории международных отношений, ориентированной на государство, требующей её переосмысления и выхода за рамки анархизма [21]. В то же время глобальное управление безопасностью содержит «множество способов, которыми отдельные лица и учреждения (государственные и частные) управляют своими общими проектами» [36]. И хотя концепция управления не имеет однозначного определения, ее «латинское происхождение предполагает процесс «управления обществом», и чаще всего используется для описания власти, институтов, интересов и действующих лиц в государстве» [37]. То есть роль государства заключается не в независимом управлении страной, а в управлении обществом путем отстаивания конкурирующих интересов и взаимодействия с частными и государственными структурами.

Глобальное управление безопасностью – это система правил, ключевыми компонентами которой являются: стандарты, роли, обязанности, подотчетность и соответствующие процессы. Будучи новой концепцией в теории международных отношений, глобальное управление безопасностью представляет собой политический проект, который сопровождается вызовами в способности социальных наук генерировать теоретические идеи и практические механизмы современных преобразований в мировом порядке. Очевидно, что в отсутствие всеобъемлющей политической власти в анархичной международной системе, ученые стремятся переосмыслить новый мировой порядок; глобальное управление безопасностью является примером этой попытки.

Концепция глобального управления безопасностью интерпретирует текущее состояние международного общества и иногда ограничивается традиционными формами международных отношений, основанных на ведущей роли государств как рационально-автономных акторов, а иногда расширяется, чтобы охватить социальную конструкцию идентичностей и интересов, и социально-политическое взаимодействие между многообразными субъектами.

Для того чтобы придать смысл и определить ценность глобального управления безопасностью в международных отношениях, попытаемся выявить его онтологию, структуру и составляющие через концепции реализма, институционализма, конструктивизма и плюрализма. То есть проведём анализ, направленный на оценку каждой из концепций для всесторонней концептуализации глобального управления безопасностью в международных отношениях (табл. 1).

Таблица 1. Реализм, институционализм, конструктивизм, плюрализм в международных отношениях в аспекте управления безопасностью

Теория [2] реализма приобрела свою популярность в 1930-1940 гг., однако, его концепция [3] имеет свою древнюю традицию, и содержится в трудах следующих политических мыслителей: Чанакья (370-283 до н.э.), Фукидид (460-406 до н. э.), Никколо Мекиавелли (1469-1527), Томас Гоббс (1588-1679), Жан-Жак Руссо (1712-1778).

Реалисты в области международных отношений подчеркивают ограничения, налагаемые на управление безопасностью природой людей, которых они считают эгоистичными, и отсутствием мирового правительства [18; 20; 22]. В совокупности эти факторы способствуют формированию конфликтной среды международных отношений, в которой государства являются ключевыми акторами и где главными вопросами становятся власть и безопасность, а для морали не остаётся места.

Поскольку реалисты представляют мир государств как анархичный, то безопасность они рассматривают как ключевую проблему. Они считают, что для обеспечения национальной безопасности для государства необходимо увеличивать свою военную мощь и участвовать в уравновешивании баланса сил с целью сдерживания потенциальных агрессоров.

Реализм – это широкий подход к пониманию международной системы, и в нём имеются внутренние разногласия, порождающие своеобразные различия между его формами и постоянные попытки переформулировать теорию. Данный подход сконцентрирован на ограничениях реального мира и эгоистичного прагматизма. «Применительно к международным отношениям реализм видит охваченный конфликтами мир государств, озабоченных своей безопасностью, борющихся за выгоду (национальные интересы) и стремящихся к господству:

- в контексте власти, как средству обеспечения своего выживания;

- в контексте военной силы, как средству обеспечения национальной безопасности» [14].

«Реализм преуменьшает значение международного права, международных организаций, морали, внутренней политики и возможности взаимозависимости» [38]. На вызовы, риски и угрозы государства реагируют внутренней мобилизацией. Результатом является равновесие, в котором баланс сил повторяется.

Однако несмотря на общий акцент на силе, реалисты расходятся во мнениях относительно того, является ли теория нормативной или позитивной; является ли баланс сил преднамеренным или непреднамеренным следствием; насколько стабильной является биполярность или многополярность. В связи с чем с точки зрения реализма сложно объяснить процессы глобального управления безопасностью в международных отношениях.

Институционализм в теории международных отношений включает в себя функциональный и неофункциональный подходы, теории режима и государственного картеля, сконцентрированных на формальных и неформальных правилах, нормах в глобальном управлении безопасностью.

Функциональная теория Дэвида Митрани – старейшая институциональная теория международных отношений [32], согласно которой «функциональные агентства», то есть международные институты, должны организовывать потребности сотрудничества даже между конфликтующими государствами. В свою очередь – неофункционализм защищает принцип наднациональности: «международные органы, подчиненные национальным государствам, должны управлять общими интересами» [31].

В теории режима утверждается, что международная система на практике не является анархичной, а имеет неявную или явную структуру, определяющую действия государств в рамках системы. Режимы – это институты или правила, генерирующие процесс принятия решений. На международной арене понятие «институт» используется тождественно с «режимом», как набор явных или неявных принципов, норм, правил и процедур принятия решений, вокруг которых сходятся ожидания государств в конкретной проблемной области.

Государственная картельная теория заимствовала свою терминологию из классической картельной теории экономических предприятий и является более верной, чем теория режимов. В сфере международных отношений национальные государства ищут преимущества путем выгодного сотрудничества и/или разрешения конфликтов, следовательно, государства должны ладить друг с другом, и поэтому они картелизируют все большее число проектов своей политики в международных организациях (институтах). Как и в предпринимательских картелях, основным инструментом объединений всегда является собрание его членов, то есть соответствующий совет директоров. Все остальные учреждения являются результатом воли и потребностей членов и имеют обслуживающие функции (секретарь, оперативные комиссии, комитеты, департаменты).

В рамках институциональной концепции подотчетность и легитимность достигаются через институты, которые считаются постоянными детерминантами, направляющими действия и исторические события по траекториям, которые перемежаются критическими точками, влияющими на контуры государственных возможностей, политических процессов и последующего политического выбора. Примечательной чертой институционализма является роль власти и асимметричных её отношений в функционировании и развитии институтов. Например, институты непропорционально распределяют власть, доступ к принятию решений и установлению повестки дня таким образом, что одни государства обладают большей или меньшей властью, чем другие [26].

Концепция институционализма может внести непосредственный вклад в концептуализацию глобального управления безопасностью, особенно с точки зрения международных режимов, формальных и системных/структурных институтов, которые выходят за пределы реалистического подхода, ориентированного на государство, к раскрытию более сложных процессов международной системы [8; 12; 16]. Несмотря на позитивный вклад концепции, ограничения институционалистских взглядов все больше признаются экспертами в части:

- неспособности объяснить изменения из-за ограниченной роли институтов;

- минимального внимания, уделяемого причинно-следственным связям в отношении того, как институты влияют на поведение государств.

Конструктивизм был введен в теорию международных отношений Николасом Онуфом, при этом самым известным сторонником данного направления является Александр Вендт. «Конструктивистский подход к глобальному управлению безопасности сконцентрирован на социальном конструировании идентичностей и интересов акторов и идейных факторов» [24]. В основе конструктивистской мысли лежит представление о латентном присутствии норм в любой социальной деятельности. Однако нормы, как предполагают конструктивисты, не могут быть поняты в отрыве от идей, поскольку идеи – это основные строительные блоки, из которых выводятся нормы [19].

Конструктивистское внимание к социальной конструкции интересов и идентичностей сосредоточено на проблемах отношений между структурами и агентами [25]. Под «структурами» подразумеваются институты, составляющие контекст международных действий, а под «агентами» понимается любой субъект, функционирующий в этом контексте как действующее лицо. Структуры влияют на агентов, и в то же время структуры изменяются в результате процессов взаимодействия между агентами.

Соконституирование состояний и структур выходит за рамки признания того, что существуют эффекты взаимодействий между единицей и системным уровнем. Например, «два государства, взаимодействующие в условиях анархии, не просто влияют на других своими действиями; они оба находятся под влиянием ситуации, которую создаёт их взаимодействие» [11].

Конструктивистский подход к соучреждению, напротив, предполагает, что действия государств способствуют созданию институтов и норм международной системы, а эти институты и нормы способствуют определению и социализации государства.

Между тем, существует и критика конструктивистского подхода в следующем контексте:

- абстрактность понятийного аппарата;

- риски интерпретации, не отражающие реальность;

- в большинстве случаев рассматривается как метод, а не теория.

Вместе с этим, невзирая на критические замечания, такой подход широко распространен в академическом сообществе. Интерпретация глобального управления безопасностью конструктивистами основывается на системе идей, состоящей из идентичностей и культуры, в которой факторы идей имеют нормативные и инструментальные измерения, выражаются индивидуально и/или коллективно и зависят от контекста. То есть, идентичности и интересы субъектов глобального управления безопасностью являются продуктом международного взаимодействия. Конструктивистская концепция наделяет глобальное управление интерсубъективным измерением и более широким пониманием того, как международные институты помогают конструировать акторов, их интересы и социальные цели. В результате, никакая конкретная структура глобального управления не будет постоянной.

Концепция плюрализма в большей степени опирается на роль негосударственных акторов и не отводит государству место центрального унитарного актора; предусматривает сбалансированное (или не сбалансированное) взаимодействие между структурами разных уровней.

Содержание концепции состоит из следующего набора предположений.

1. Негосударственные акторы являются важными субъектами международных отношений, которые нельзя игнорировать. «Международные организации могут быть самостоятельными (независимыми) акторами, представляющие собой нечто большее, чем просто форумы, на которых конкурируют национальные государства» [33]. У них есть свои лица, принимающие решения, бюрократы и другие связанные группы, имеющие значительное влияние в таких областях, как определение экономической повестки дня и наиболее важных вопросов с политической точки зрения.

2. Государство не является единственным актором, оно скорее состоит из отдельных бюрократий, групп интересов и отдельных лиц, которые пытаются формулировать внешнюю политику и влиять на неё. Четкой границы между внешней и внутренней политикой не существует. Конкуренция, построение коалиций, конфликты и компромиссы составляют основу политики. Это касается не только взаимодействий внутри государства; не менее важны транснациональные измерения государственных и негосударственных акторов, действующих за пределами национальных границ.

3. «Плюралисты оспаривают полезность реалистического предположения о том, что государство является рациональным действующим лицом» [35]. Хорошая политика является результатом адекватной дипломатии; определенные политики могут быть предложены для статуса и престижа какой-либо организации, являться рациональными с их точки зрения, но иррациональными с точки зрения государства. Неправильное восприятие со стороны лиц, принимающих решения, является результатом неполной информации, предвзятости, стресса и неуверенности в причинах и следствиях.

4. Повестка дня международной системы обширна. Повестка дня государств в области иностранных дел расширилась и диверсифицировалась за последние десятилетия, в следствии чего экономические, экологические, инвестиционные, социальные и др. вопросы часто находятся в центре внимания на площадках международных организаций [29].

5. Конфликты иррациональны и обычно являются результатом недопонимания. Неправильное восприятие часто играет решающую роль в объяснении начала конфликтов.

«Концепция плюрализма способствует пониманию глобального управления безопасностью в международных отношениях, подчеркивая значение негосударственных акторов в формировании международной системы и растущее распространение глобальных агентств» [34]. Тем не менее, она имеет тенденцию упускать из виду критические проблемы асимметричного распределения власти и элитарности в международной системе.

Концептуализация глобального управления безопасностью в аспекте способности дисциплины «международные отношения» преодолевать строгие теоретические границы традиционных концепций. Глобальное управление безопасностью в международных отношениях многогранно, поэтому ни одна их рассмотренных выше концепция не может охватить всю сложность этого явления. Кроме того, тот факт, что существует множество вариантов теоретических парадигм, еще больше усложняет любую концептуализацию глобального управления.

Для того чтобы разработать агрегированную концептуализацию, охватывающую всю сложность глобального управления, необходимо выделить и объединить отдельные рациональные элементы каждой из концепций. И несмотря на то, что извлечение отдельных элементов вышеупомянутых концепций ставит под угрозу их целостность, каждая из них предоставляет определенные идеи для понимания глобального управления, а их совокупность может способствовать более рациональной концептуализации глобального управления.

Реалистическая парадигма концептуализирует глобальное управление в контексте центральной роли государств, важности асимметричной власти и анархичной природы в международной системе.

Институционалисты расширяют это направление, позиционируя институты, нормы, практики и соглашения как дополнительных агентов управления, подчеркивая типы взаимозависимости, что позволяет выявить многоаспектное понимание международной системы.

Плюралистическая концепция подчеркивает значение негосударственных акторов в формировании международной системы и растущее распространение глобальных сетей.

Конструктивистская концепция вносит свой вклад в концептуализацию интерсубъективного измерения, фокусируясь на идеационных факторах и на том, как нормы, правила и институты формируют идентичность и интересы акторов и наоборот, а также представление о контекстной зависимости мирового порядка.

Проведённый теоретический анализ позволил выделить пять ключевых элементов, содержащихся в каждой из концепций: (1) архитектура мирового порядка; (2) роль государства в международных отношениях; (3) роль агентства вне государства; (4) адаптивность, подотчетность и легитимность глобального управления; (5) распределение власти. Проанализируем их, для того чтобы обосновать способность дисциплины «международные отношения» преодолевать строгие теоретические границы традиционных концепций в концептуализации глобального управления безопасностью.

(1) Архитектура мирового порядка – это архитектура анархии, но не в том смысле, в каком реалист хотел бы видеть в ней перманентное состояние войны, это скорее упорядоченная система, которая интерсубъективно и идеологически конструируется множеством акторов и интересов. «Глобальное управление составляет этот порядок, как многоуровневую и сложную систему независимых и взаимозависимых идей, интересов, институтов, акторов, движений и отношений, выполняющих функции управления» [3].

(2) Роль государства в международных отношениях. В рамках глобального управления государства остаются активными и важными участниками глобального порядка; тем не менее, их положение уже не столь доминирующее, как раньше, и их роль продолжает трансформироваться. Центральное положение государств было социально сконструировано и основано на согласии [15]. В результате, относительная власть, полномочия и функции государств и других акторов зависят от контекста и будут меняться, перераспределяться и воссоздаваться с течением времени.

(3) Роль агентства вне государства. «Глобальное управление включает в себя значительную деятельность за пределами государств» [1], которая осуществляется на международном уровне международными неправительственными организациями, многонациональными корпорациями, международными экономическими организациями вплоть до транснациональных социальных движений, и рассматривает идеи и идентичность акторов как критически важных субъектов международных отношений. «В рамках глобального управления государства и другие субъекты берут на себя определенные управленческие функции по регулированию глобальным порядком и безопасностью» [5], независимо от того, являются ли эти функции экономическими, социальными, политическими, экологическими, административными или судебными по своему характеру.

(4) Адаптивность, подотчетность и легитимность глобального управления. Система глобального управления со временем адаптируется и меняется. «Подотчетность и легитимность в глобальном порядке достигаются за счет отчетности и привлечения субъектов к принятию решений, которые их затронут» [10].

(5) Распределение власти. Власть считается социальной конструкцией, с которой соглашаются. «Относительная власть отдельных акторов и распределение власти внутри системы глобального управления во многом определяется тем, чьим интересам с наибольшей вероятностью будет служить глобальный порядок» [17].

Обоснование способности дисциплины «международные отношения» преодолевать строгие теоретические границы традиционных концепций в концептуализации глобального управления безопасностью является сложной задачей, поскольку существует множество структур взаимодействия между различными субъектами и процессами. Тем не менее, понятие «управление» встречается в различных дисциплинах, каждая из которых действует в собственных рамках. Так как же придать смысл многочисленным формам глобального управления? С точки зрения настоящего исследования, глобальное управление фокусируется на координации международного сообщества, то есть глобальное управление базируется на различных сферах деятельности суверенных государств, международных организаций, транснациональных корпораций и обеспечивает слияние управленческих практик на глобальном уровне взаимодействия. Эта координация варьируется, и в зависимости от соответствующих сфер деятельности устанавливаются разные модели правления.

«Обоснование механизмов обеспечения международной безопасности было одной из основных движущих сил дисциплины «международных отношений» после окончания Второй мировой войны, и подъема глобального управления после холодной войны» [2]. Зарождение глобального управления безопасностью было в значительной степени ориентировано на вклад международных организаций в качестве поставщиков безопасности в дополнение к государственным и негосударственным субъектам.

Таким образом, «глобальное управление безопасностью» – это динамичная, всеохватывающая, многоуровневая и сложная система, построенная на идейном и интерсубъективном уровне, в которой множество государственных и негосударственных акторов, состоящих из идентичностей и интересов, с различным доступом к власти выполняют функции управления, обеспечивая безопасность в международных отношениях» [4].

Заключительные выводы

1. В широком смысле – глобальное управление понимается как способ управления международным сообществом. Поскольку «мирового правительства» не существует, в этом управлении обычно участвуют суверенные государства, региональные и международные организации, транснациональные корпорации.

2. Перспективные возможности, но также и ограничения глобального управления безопасностью в международных отношениях не должны сводиться к «мировому правительству» из-за широко распространенных проблем национального суверенитета, разрозненных интересов и глубоко укоренившихся опасений по поводу эффективности существующих международных организаций. Однако расширенное и более рациональное сотрудничество среди растущего числа международных, региональных, национальных, а также негосударственных субъектов возможно, достижимо и необходимо, особенно для решения многоаспектных глобальных проблем безопасности.

3. Пределы того, чего могут достичь международные организации, определяются разницей между «мировым правительством» и «глобальным управлением». «Мировое правительство» должно иметь полномочия, которыми сейчас обладают только национальные правительства, а при глобальном управлении международные организации финансируются и управляются государствами.

4. Глобальное управление безопасностью характеризуется снижением значимости суверенных государств и обладает следующими важными элементами:

- коллективные усилия по выявлению, решению глобальных проблем, которые выходят за рамки возможностей отдельных государств;

- способность международной системы в любой момент времени предоставлять услуги, подобные государственным, в отсутствие «мирового правительства».

5. Современные вызовы требуют совместных международных подходов, влияющих на все без исключения государства, в том числе – укрепления механизмов глобального управления и его постоянного совершенствования.

6. Текущая и перспективная задача, стоящая перед глобальным управлением безопасностью, заключается в развитии и расширении дальнейших взаимосвязей между различными участниками международных отношений.

[1] Глокализация определяется как «одновременное проявление универсализирующих и партикуляризирующих тенденций в современных социальных, политических и экономических системах [23].

[2] Теория – упорядоченная и обоснованная система взглядов, суждений, положений, позволяющая адекватно объяснять факты, анализировать процессы, прогнозировать и регулировать их развитие.

[3] Концепция – это систематизация всех идей (взглядов), выработанных для понимания направления развития; концепция определяет стратегию действий; различным концепциям соответствует свой терминологический аппарат.

[4] Авторское определение.