Integration of scientific, technical and industrial policy efforts into the US digital solidarity strategy to achieve national technological sovereignty

Moreva E.L.1, Pak V.I.1, Bekulova S.R.1
1 Финансовый университет при Правительстве РФ

Journal paper

Journal of International Economic Affairs (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку

Volume 15, Number 3 (July-september 2025)

Citation:

Abstract:
The article analyzes the economic and political experience of the United States in ensuring technological sovereignty using elements of industrial and scientific and technical policy. Nowadays, there is a need to find new ways to apply technological innovations to strengthen the countries' economic competitiveness. Today, the solution to the problem of ensuring resilience and resistance to the risks and uncertainties associated with working with technology forms the basis of the policy of ensuring technological sovereignty. The authors' contribution to solving this problem is an appeal to the policy of technological sovereignty of one of the leading countries in the world economy, the United States. The instruments of industrial, scientific and technical policy and their application for adjusting internal and external relations were studied. An assessment of the viability of the application of the implemented policy to the realities of American innovation was made. The author conclude that today in the United States, business is focused mainly on open innovation. The US policy of technological sovereignty is reflected in both internal and external relations. The main instruments for supporting technological sovereignty are the combined measures of industrial and scientific and technical policy. The materials and results of the research are of interest to Russian politicians and business people involved in innovative strategies, to researchers and educators studying technological sovereignty, public figures, and other stakeholders.

Keywords: scientific and technical policy, industrial policy, US digital solidarity policy, technology, technological sovereignty, technological sovereignty policy

JEL-classification: L51, L52, O25, O32, O33



Введение

Сегодня практически все государства мира встают перед необходимостью найти пути активизации технологических инноваций своих экономик для укрепления их конкурентоспособности, устойчивости и резистентности к рискам и неопределенностям, сопутствующим работе с технологиями, - обеспечить технологический суверенитет своих стран. Внести свой вклад в решение этих проблем на основе использования конкретных страновых материалов составляет цель настоящей статьи.

Для этого авторами была выбрана одна из крупнейших в мире экономик, - американская (США), - где вот уже несколько лет власти предпринимают целенаправленные усилия для обеспечения технологического суверенитета.

До этого проблемы с удержанием США своих конкурентных позиций на международной арене, обеспечением безопасного развития национальной экономики при сохранении эффективного производства и роста на этой основе национального благосостояния заставили власти пересмотреть свою прежнюю стратегию экономического развития. Примерно до середины прошлого десятилетия они активно пропагандировали и проводили курс на экономическую открытость, который затем начали сменять более взвешенной политикой укрепления национальных оснований технологического суверенитета.

Подразумевая масштабную активизацию технологических инноваций с помощью государства, технологический суверенитет требовал для своего обеспечения специального курса, интегрирующего направления, которые традиционно относят к научно-технической и промышленной политике. Образуя разные комбинации, они по-разному задействованы в американской политике, в т.ч. ее важных составляющих, ориентированных на управление и развитие внутренних и внешних связей американской экономики и ее инновационной подсистемы. Последнее послужило основанием для названия такой американской политики стратегией цифровой (технологической) солидарности.

Изученность информации

Изучение реализуемого курса опирается на имеющиеся научные заделы.

Одним из первых исследователей в далеком 1983г., кто выдвинул это понятие, был австралийский аналитик П. Грант. Ученый определял его как способность к свободному выбору, созданию/приобретению и развитию необходимых для промышленных инноваций технологий, а также их применению и использованию в коммерческих целях. [23]

Тогда, однако, автор связывал технологический суверенитет с проблематикой развития промышленных стран «второго эшелона» для продвижения в сложившейся мирохозяйственной иерархии.

Сегодня, в условиях глобальных вызовов, вставших перед всеми членами мирового сообщества, понятие технологического суверенитета вышло далеко за прежние рамки. Широкое распространение и признание получила трактовка (Я. Эдлер, К. Блайнд и др.), [2,3,18,19] в которой он рассматривается в качестве современного направления государственной инновационной политики, призванного обеспечить сбалансированное общественно-экономическое развитие на основе технологических инноваций, в т.ч. посредством внешних связей, но без образования при этом структурной зависимости.

В этом качестве политика обеспечения технологического суверенитета выступает специфической формой интеграции научно-технической и промышленной политики. На органические связи между ними и преемственность в их развитии Б. Лундвалль, С. Боррас, Л. Соэте и др. обращали внимание еще в конце прошлого – начале текущего столетий. [6,22]

Вместе с тем исследователи подчеркивали неправомерность полного отождествления указанных курсов, специфику различия их целей и средств для достижения последних.

Новым этапом такого развития становится сегодня эволюция инновационной политики, в рамках которой, как отмечают аналитики [12], формируется особое направление, ориентированное на обеспечение технологического суверенитета.

Новизна курса закономерно заставляет исследователей акцентировать свое внимание на его особенностях.

Важную роль различий национальных контекстов для выстраивания политики технологического суверенитета раскрывают в своих работах С. Боррас [25], Афанасьева А.А. [1], М. Лин [21] и другие авторы.

При этом особое значение придается управлению внешними контактам, укрепившимися в условиях усиливающейся глобализации в качестве важного условия воспроизводства большинства национальных экономик. В связи с этим Ф. Креспи, С. Каравелла, М. Менгини, К. Сальватори и ряд других исследователей подчеркивают важность различать технологический суверенитет и автаркию, обосновывают принципиальную возможность сочетать сохранение внешних связей с курсом на технологический суверенитет. [9]

Не ограничивая такой подход рамками традиционных экономико-политических регионов, современные исследователи (К. Хуан, Л. Соэте и др.) отмечают целесообразность сохранения открытости научности и технологического пространства в области трансграничных связей в целом. [13] Специальное внимание при этом уделяется вопросам институциональной инфраструктуры, - необходимости поддерживать и развивать на международном уровне различные стандарты и укреплять механизмы их формирования. [20]

Более сложное отношение вызывает проблема сочетания открытых форм производства как наиболее перспективных и адекватных современному состоянию экономики с курсом на технологический суверенитет.

Апеллируя к необходимости трансформации этих первых, одни (Фон Шомберг и др.) [29] предлагают переходить к т.н. «ответственным» инновациям, реализуемым с учетом действующих социально-политических ценностей; другие (напр., К. Марч, И. Шифердекер) [8] выступают за формирование соответствующего компетентностного обеспечения инновационной политики по достижению технологического суверенитета, включая разнообразные внешние связи; третьи (напр., С. Поли) говорят о трансформации существа суверенитета как целевой установки курса [24]; четвертые (Ф. Креспи, Р. Церра, Ф. Зезза) [11] акцентируют внимание на установлении для этого нового типа экономических отношений, интегрирующих в себе конкурентные и кооперативные начала.

Последнее направление получает сегодня все более широкое развитие в связи с инкорпорированием в проблематику курса на технологический суверенитет категории открытых инноваций.

Эту признаваемую сегодня наиболее перспективной форму инновационного производства Р. Хаггинс, А. Джонстон, М. Мюндэй, Ч. Сюй и ряд других аналитиков [14] рассматривают как существенное экономическое условие эффективного обеспечения технологического суверенитета. Его важность связывают не только со спецификой такого рода производства как объекта политики обеспечения технологического суверенитета, но и с необходимостью проведения по отношению к нему соответствующего политического курса.

Теоретическое обоснование важности открытых инноваций для обеспечения технологического суверенитета, однако, до сих пор слабо дополняют исследования их использования на практике. (Исключение, пожалуй, составляют лишь отдельные работы по ЕС.) Так, остаются открытыми вопросы оценки масштабов распространения в национальной экономике открытых инноваций, соответствия им предпринимаемых в стране мер внутренней и внешней экономической политики для достижения технологического суверенитета и их преемственности в части использования инструментов научно-технической и промышленной политики.

Авторская гипотеза состояла в том, что при наличии такого соответствия достижение технологического суверенитета реально и ожидаемо с учетом сроков предпринимаемых действий и получаемых от них эффектов.

В соответствии с этим было выстроено дальнейшее исследование. Сначала определялись цели принимаемого американскими властями курса на активизацию технологических инноваций во внутренних и внешних связях, затем анализировалось соответствие такого подхода характеру инновационной активности в экономике, далее изучалось соответствие институциональных усилий государства позиции бизнеса в отношении получения и освоения научных знаний, а также его стимулирования к таким действиям внутри страны и за рубежом. При этом на каждом этапе работы реализуемые действия анализировались на предмет применения в них средств научно-технической и промышленной политики.

Национальный курс США на технологический суверенитет (Основная часть)

На официальном уровне курс на цифровую солидарность был провозглашен госсекретарем А. Блинкеном весной 2024г. [28]. Тогда в своей известной речи о ней, а также в других, связанных с ней вопросами, выступлениями и документами власти указывали на наступление глобальной эпохи, в которой развитие и освоение технологий становится, с одной стороны, важнейшим и непременным фактором национального развития, а, с другой, источником угроз этому развитию. Невозможность ни для кого, включая США, избежать их как органически присущих современной эпохе является для страны серьезным испытанием («проверкой технологиями» «tech test») и вызовом, на который нужно достойно и успешно ответить. В этих целях страна должна на деле доказать свою способность создавать и применять технологии и, таким образом, сформировать себе надежное основание будущего национального развития.

Нацеливаясь на успешное прохождение «проверки технологиями», приоритетное внимание Правительства было сфокусировано на развитии выделенных им главных, - «фундаментальных», - технологий. К ним относились следующие: микроэлектроника, квантовые технологии, искусственный интеллект, био- и теле- коммуникационные технологии, чистая энергетика.

Именно они, по мнению авторитетных ученых и практиков, сегодня составляют «становой хребет глобальной экономики» и обладание ими позволяет сформировать ту физическую и цифровую реальность, вне которой сохранение технологического суверенитета, а вместе с ним и достойного существования страны невозможно.

Работа с такими технологиями и обеспечение благодаря их освоению устойчивого и безопасного развития страны предполагает целенаправленные усилия со стороны Правительства. К их основным направлениям относятся следующие:

1. обеспечение глобальной конкурентоспособности США в технологической сфере;

2. формирование гибких и надежных экосистем для успешной конкуренции США на мировых рынках;

3. разработка правил управления развитием фундаментальных технологий;

4. защита наиболее чувствительных американских технологий с помощью экспортных и иных ограничений;

5. сбалансированное управление глобальным технологическим развитием с учетом интересов каждого из его участников.

Наглядно проявившийся в приведенном выше перечне выраженный трансграничный фокус американской стратегии цифровой солидарности закономерно обусловлен спецификой национального производства и, особенно, его инновационной подсистемы, которая служит основой для формирования технологического суверенитета.

По данным Национального научного фонда к началу 2020-х годов порядка 80-90%% всех зарегистрированных в США компаний основывали свои стратегии на инновациях, - прежде всего, технологических. [26]

Однако реализовать такие свои планы удавалось лишь немногим более, чем трети всех организаций (1,67 млн. организаций). А из них, в свою очередь, порядка трех четвертей инноваторов (1,2 млн. компаний) смогли получить практические результаты на временном горизонте в 2-3 года. [26]

И хотя полученные при этом эффекты выглядели весьма значительными, - 2 млн. долл. от осуществления одних лишь продуктовых инноваций, - многие компании не считали, что задуманные стратегии оказались успешными. [26]

Причинами этого почти 75% всех компаний считали отсутствие и/или недостаток («нехватку») партнеров и проблемы с доступом к внешним знаниям. [26]

Характерно, что остальные причины неудач/неэффективности стратегий, - проблемы с финансированием (будь то частным или государственным), неопределенность и непредсказуемость состояния рынков и динамики рыночной конкуренции, действующие в государстве регуляторные ограничения, нехватка кадров и др., - фигурировали в заметно меньшем числе случаев, чем отмеченные выше трудности с установлением внешних («открытых») связей организаций для получения и/или освоения знаний.

Способность преодолеть эти трудности оказалась ключевым фактором успеха для тех, кто сумел создать и продуктивно реализовать технологические новшества. Достичь этого позволяло успешное использование компаниями своих внешних связей.

Действительно, почти половина всех инноваторов США осваивала новшества на базе технологических разработок (продуктов), приобретенных на стороне. При этом свыше 40% использовали их, модифицируя и/или развивая свои собственные технологии. И лишь менее 15% занимались разработкой технологий исключительно в своих организациях. [26]

Важную роль в этом отводилась также работе с цифрой. К ней как важнейшему основанию инновационной деятельности обращалось 75-85%% занимающихся инновациями организаций. [26]

Массовый характер открытого использования указанных инструментов резко контрастировал с чрезвычайно скромным числом технологических предпринимателей-инноваторов, которые обращались за господдержкой. Наиболее востребованным из ее каналов были налоговые льготы и специальные программы. Однако и ими пользовалось лишь 3,9% всех практикующих инновации компаний. Остальные способы господдержки (гранты, госзакупки, тренинговые и иные программы и проекты) применяли еще меньшее число компаний, - их доля в их общем числе варьировалась от 1% до 1,4%. [26]

Такому открытому характеру инноваций в американских фирмах закономерно соответствовала высокая открытость их деятельности в целом. Почти 70% фирм - создателей продуктовых инноваций активно развивали кооперативные связи с другими компаниями. Более 40% этих организаций поддерживали специальные связи с поставщиками. Столько же фирм сохраняли тесные контакты с потребителями; свыше 30% - с иными бизнесами, включая конкурентов, и почти 20% - с домохозяйствами. [26]

Примечательно при этом, что к услугам внешних консультантов и коммерческих лабораторий обращалось существенно меньше компаний, - порядка 13%. А еще меньше, - почти вполовину, или 7%, - сотрудничало с государственными организациями (федерального уровня и штатов), а с организациями высшего образования (университетами, колледжами и др.) и неправительственными организациями, - по 6,4%, соответственно. [26]

Прагматичное отношение бизнеса к научным знаниям и разрабатываемым технологиям было характерно для него на протяжении всей истории его инновационной активности. Требования предпринимателей к совершенствованию продуктов академической деятельности для их практического освоения послужили одним из оснований признания важности управления ими на федеральном уровне. По мере все большего признания государством значения связей бизнеса с наукой, его участие в управлении ими все более усиливалось. Такого рода усилия современные эксперты относят к научно-технической/технологической политике.

Функционал учреждаемых для этого госорганизаций касался, прежде всего, прогнозирования перспективного развития технологий и на этой основе лучшего обеспечения стратегического управления американской экономикой. Для определения таких технологий, дальнейшего стимулирования их разработки, освоения на производстве (тестирования, доработок и т.п.), а также стандартизации соответствующих продуктов и/или процессов предпринимались целенаправленные действия.

Первые попытки такого рода относились еще в 30-х гг. 20в. Но заметно их начали активизировать лишь в последней четверти – нач. 21 вв. Тогда в стране был создан специальный Офис для оценки технологий, который чуть позже дополнил Офис по вопросам научной и технологической политики, а затем и другие структуры.

Однако трудности организации централизованного подхода к решению указанных выше вопросов не позволили найти единый формат решения проблемы. До настоящего времени соответствующий функционал остается распределенным между разными административными и академическими структурами.

Так, например, специальный Консультативный комитет Национального института здоровья занимается оценкой тенденций развития ключевых для сферы его ответственности новейших специальных технологий и исследований в соответствующих областях, а также изучает отношение к ним у разных стейкхолдеров. Результаты этого предназначены для информирования принимающих решения государственных и иных лиц, их сопровождают экспертные заключения о целесообразности включения вопросов развития тех или иных технологий в официальную повестку дня национального технологического развития. В свою очередь, альтернативные и/или связанные с этим мнения о рамочных подходах к управлению вновь появляющимися медицинскими технологиями и предложения по их развитию дает Национальная медицинская академия США.

В институционально-правовом плане решение проблем координации развития науки и производства, а также интеграции направленных на него экономико-политических усилий обеспечивают принятые в стране нормы реализации политических решений через указы Президента (т.н. «законы-программы», или законы, по исполнению которых отчитываются в Конгрессе) и/или иные акты исполнительных органов. Это упрощает закрепление вновь создаваемых правил, т.к. не требует обращения к более сложным процедурам реализации законодательных изменений.

Среди наиболее значимых таких норм, которые непосредственно связаны с укреплением технологического суверенитета и интеграции для этого научно-технических и промышленных экономико-политических усилий, сегодня выделяются Закон об инфраструктуре (2021) [16], Закон о сокращении инфляции (2022) [15] и Закон о полупроводниках и науке (2022) [7].

Предусматривая масштабные, общим объемом в $3,5трлн. инвестиции (государственные и частные, привлеченные) в разработку и развитие инфраструктурных и производственных, особенно, чистых энергетических технологий, а также их освоение и реализацию инноваций на их основе, эти законы, как ожидается, должны в ближайшее десятилетие обеспечить существенное повышение конкурентоспособности и устойчивости американской экономики, укрепление национальной, в т.ч. экономической, безопасности и защиту от возникновения разного рода негативных неопределенностей и угроз.

Первые два упомянутых документа отличают сравнительно ограниченная направленность: ориентация на поддержку и развитие отдельных видов производственной и цифровой инфраструктуры, которая реализуется под эгидой отдельной государственной организации («ведущего» департамента и/или государственной службы). Закон же о полупроводниках и науке охватывает более широкий спектр направлений и предусматривает ответственность за них разных федеральных органов.

Сосредотачиваясь на проблемах, связывающих пространство инфраструктуры с обеспечением решения задач научно-технического и промышленного секторов для достижения технологического суверенитета, одноименный Закон предусматривал это через разработку ряда новых технологий. Они касались, прежде всего, чистого энергетического обеспечения производства практически во всех инфраструктурных сферах, начиная от наземного транспорта (включая его общественный сегмент; вопросы энергообеспечения; экологичности и безопасности цепочек поставок, необходимых для разработки и производства чистых энерго-технологий редкоземельных минералов и др.) и заканчивая сферами туризма и путешествий.

При этом специальное внимание уделялось стандартизации работ и услуг в указанных сферах, обеспечению их трудовыми ресурсами и безопасности производства.

Осуществить все это предполагалось благодаря широкому использованию открытых связей, - между разными бизнесами и их стейкхолдерами, включая государственные и научные организации, университеты, иные центры высшего образования и др.

Учитывая многообразие их целевых установок, форматы взаимодействия не были жестко фиксированными и носили по преимуществу рамочный характер. В реальности же интеграцию экономико-политических действий, относящихся к научно-технической и промышленной политике, необходимую для достижения целей закона, инициировал и проводил ответственный департамент. При этом предусматривалась его координация таких своих действий с рядом других организаций, в т.ч. более низкого уровня, которые были заняты управлением научно-техническим и промышленным развитием в рамках своих компетенций. Характерно, что они также были поименованы в документе.

Закон о снижении инфляции (известен также как «Закон о налогах, климате и здравоохранении») был призван укреплять устойчивость экономики, особенно, в энергетической сфере, развитие там эффективных чистых производств и на этой основе повышать национальное благосостояние, бороться против инфляции и сокращать в течение грядущего десятилетия (до 2032г.) дефицита бюджета на $237млрд.

Документ также считается самым важным в истории страны законодательным актом в области изменения климата. Ожидается, что благодаря освоению в результате его исполнения новых распределенных технологий к началу следующего десятилетия выбросы парниковых газов в США снизятся по сравнению с 2005 г. на 40%. [15]

Сочетать достижение этой цели с развитием национального производства, повышением его устойчивости, безопасности и конкурентоспособности позволяли предусмотренные в законе схемы налогового кредитования чистых производств и инвестиций в их развитие. Благодаря им, а также предусматриваемой грантовой поддержке и некоторым другим финансовым инструментам налогоплательщики, включая освобожденных от уплаты федеральных налогов субъектов, смогут снизить издержки на освоение возобновляемой энергии, нарастить использование местных компонентов и сформировать спрос на новое оборудование.

Налоговое кредитование распространялось также на инфраструктурное обеспечение производства новых энерго-технологий (солнечных, ветровых и т.п.), создание для этого специальных акселераторов (напр., «Clean Energy and Sustainability Accelerator») и их интеграцию в рамках цепочек поставок и пространственного развития. Технологическое развитие благодаря этому органически сочеталось с усилением устойчивости и связанности экономики.

Такие меры предполагалось также сопрягать с укреплением национального производственного пространства. По закону государственная поддержка освоения чистых технологий допускалась лишь, если осваивающие их предприятия находились на национальной территории и в юрисдикции США.

Комплексное решение задач обеспечения технологического суверенитета предусматривало, таким образом, и повышение степени локализации производства.

Характерно, при этом, что фокусировка на финансовой направленности мер и инструментов, предусмотренных в законе, не противоречила, но, напротив, способствовала развитию их содержания, которое интегрировало в себе меры, традиционно относящиеся к научно-технической и промышленной политике. Среди них, напр., финансирование разработки новых технологий для чистых производств и хранения энергетической продукции; энергетических систем на базе морских приливов и отливов, средств их использования, в т.ч. авиа-, и др.

На фоне усугубления в последние годы бюджетных трудностей США и усложнения внешней обстановки в поисках повышения эффективности действия законов и оптимизации предусмотренных в них норм в 2025г. новое правительство страны приняло меры по корректировке принятых актов.

В поисках совершенствования бюджетной дисциплины власти пробовали допустить ограничение финансирования займов и грантов по ряду статей двух законов.

Для выравнивания условий конкуренции на фармацевтических рынках было восстановлено прежнее ценообразование на некоторые лекарства по государственной страховой программе Medicare, ранее существенно откорректированное Законом о снижении инфляции (для фармпроизводителей устанавливался предел повышения цен на их продукцию).

Помимо этого одиозного и получившего широкую огласку шага был предпринят еще ряд мер. При всем том, однако, общая направленность действия Закона на укрепление связки научно-технической и промышленной политики для развития и освоения технологий в целях обеспечения технологического суверенитета сохранялась.

Это же относилось к Закону о полупроводниках и науке. В нем большое внимание уделялось связанным с полупроводниками научным исследованиям, комплексному безопасному освоению их результатов по всей производственной цепочке. Чтобы для этого разрабатывать передовые вычислительные и коммуникационные технологии, в т.ч. квантумные информационные, энерго- и био-, Big Data и др., были задействованы Национальный научный фонд, исследовательские научные подразделения Департамента Энергетики и ряд других организаций. Для поддержки коммерциализации получаемых при этом результатов задействовали финансовые инструменты (налоговое кредитование капиталовложений и др.), обращались к производным на базе рекомендаций Ицковича, поддерживали развитие иных форм партнерского взаимодействия.

Характерно, при этом, что практически все предусмотренные в Законе меры стимулирования, освоения и развития технологий для обеспечения в стране технологического суверенитета относились к инструментарию, рекомендуемому для работы с субъектами, действующими на принципах открытых инноваций.

Результаты анализа таких мер представлены в Таблице 1 (Знак «+» указывает на наличие мер, обозначенных в соответствующей строке, в направлении, находящимся под управлением соответствующего департамента / организации). Преобладание знаков «+» указывает на то, что практически все структуры, под управлением которых находилось то или иное направление реализации Закона о полупроводниках и науке, применяли инструменты, ориентированные на субъектов открытых инноваций.

Таблица 1.

Структура мер обеспечения технологического суверенитета в Законе о полупроводниках и науке для субъектов открытых инноваций

Table 1. The structure of measures to ensure technological sovereignty in the Law on Semiconductors and Science for subjects of open Innovation



Министерство торговли США
Министерство энергетики США
Национальный институт стандартов и технологий
США
Национальный научный фонд
Бюро научно-технической политики
Национальное агентство по аэронавтике и космическим исследованиям
Научно-техническая политика
Научная политика
Необходимое финансирование
+
+
+
+
+
+
Сбалансированные приоритеты
+
+
+
+
Ориентация на ценность знаний
+
+
+
+
+
Структурированное распространение знаний

+
+
+
Политика стимулирования исследований и разработок
Финансовые стимулы
+
+

+
+
+
Развитая среда интеллектуальной собственности
+
+
+
+
+
Поддержка единых стандартов
+


+
+
Поддержка пользовательских инноваций/инициатив
+
+
+
+
+
Промышленная политика
Поддержка конкуренции
Стимулирование конкуренции
+
+



+
Политика по поддержке предпринимательства
Поддержка корпоративного развития
+
+
+
+
+
+
Доступ к финансированию
+
+



+
Поддержка новых игроков на рынке/старт-апов
+
+
+
+
+
+
Связующая политика
Развитие навыков
+
+
+
+
+
+
Стимулирование взаимодействия
+
+
+
+
+
+
Улучшение рынков технологий
+
+
+
+
+
Использование посредников
+
+
+
+
+
Поддержка развития кластеров
+
+
+
+
+
+
Инфраструктура
Образовательная политика
Общая поддержка развития
+
+
+
+
+
+
Политика
Обучение предпринимателей
+
+
+
+
рынка
Стремление к гибкости
+
+
+
+
труда
Обеспечение перетока знаний
+
+
+
+
+
Составлено авторами по материалам: Public Law No: 117-167 (08/09/2022) H.R.4346 - CHIPS and Science Act (дата обращения: 02.06.2025)

Принципиальное согласие в такой направленности закона, не помешало, однако, появлению между нынешней и предшествующей администрации США расхождений в оценках хода реализации и эффективности предусмотренных в законе мер.

По мнению администрации Д. Байдена, реализация закона шла успешно. К концу 2024г. в 22 штатах США строилось 25 предприятий, образующих целостные цепочки стоимости полупроводникового сектора. На каждый доллар государственных инвестиций приходилось порядка 6,5 долл. капиталовложений из частного сектора [17]. В стране на деле формировались основные звенья полупроводниковой экосистемы, закладывая, таким образом, основу будущей независимой экономики в одной из ключевых производственных областей.

Однако сменившие прежнее руководство США Президент Д. Трамп и новая администрация весьма критично отнеслись к предпринятым в рамках исполнения закона шагам и посчитала использование государственных средств недостаточно эффективным. В конце марта текущего года Президент сформировал в Департаменте Торговли новую структуру «Инвестиционный акселератор США» [10], чтобы нарастить связанные с производством чипов частные инвестиции и, таким образом, повысить эффективность отраслевых проектов и снизить бюджетную нагрузку. Эти действия поддерживались также новой тарифной политикой властей в области внешнеэкономических связей. Тогда по результатам проводимых исследований непосредственно в полупроводниковой отрасли, а также в смежных машиностроении и потребляющих чипы отраслях действующие ставки существенно были серьезно повышены.

Помимо этих мер, нацеленных преимущественно, на технологическое развитие внутри страны укреплению технологического суверенитета и снижению структурной зависимости американской экономики от внешних рынков способствовали также усилия, предпринимаемые государством во внешнеэкономической сфере.

В рамках заявленного курса цифровой солидарности и в отличие от предшествующих ему усилий в правительстве начали усиливать дифференцированный подход ко внешним связям, в т.ч. для создания и освоения новых технологий.

Еще в период первого президентства Д. Трампа в рамках реализуемой промышленной политики власти стали ограничивать потоки зарубежных инвестиций (особенно, из и в Китай), чтобы воспрепятствовать его доступу к разрабатываемым в США технологий двойного применения [5]. Способствовать этому были призваны Закон о модернизации порядка оценки рисков от иностранных инвестиций, меры по проверке капиталовложений в отдельные высокотехнологичные проекты недружественных стран и др.

Вместе с тем американские власти активно проводили курс на использование потенциала американского бизнеса, связанного с открытым характером проводимых им инноваций. Государство активно поддерживало формирование с участием национальных компаний различных трансграничных торгово-инвестиционных партнерств, платформ, сетей и других площадок, важных для инфраструктурного обеспечения национального технологического развития.

Своеобразным продолжением Закона о полупроводниках и науке стало создание специального фонда (CHIPS for America International Technology Security and Innovation Fund) [27] для координации взаимодействия американских компаний и их партнеров при формировании надежных телекоммуникационных сетей, безопасных цепочек поставок технологичной продукции и их диверсификации.

Примерно в тот же период активизировалось взаимодействие США со странами-участницами Четырёхстороннего диалога по безопасности, чтобы также заниматься совместной организацией цепочек стоимости для производства и применения критических технологий, освоения морского и космического пространств, решения вопросов климатической повестки и противодействия конкурентам из Китая и некоторых других стран.

Акцент на постановку и достижение целей, соответствующих промышленной политике и продолжающих ее внутренний курс, прослеживается и при участии США в Индо-Тихоокеанской экономической структуре (Indo-Pacific Economic Framework - IPEF) [4], Партнёрстве для глобальной инфраструктуры и инвестиций и др. Кооперируясь в их рамках для организации на региональных развивающихся рынках стратегически важных и безопасных стандартизированных инфраструктур совместного стимулирования и развития технологичных цепочек стоимости, укрепления чистой и справедливой экономики и торговли, американцы рассчитывают таким образом обеспечивать повышение конкурентоспособности своего бизнеса.

Несмотря на периодически обостряющиеся тарифные и иные разногласия с ЕС, сходные задачи власти США пытаются решать и в европейском регионе. При этом они широко комбинируют элементы научно-технической и промышленной политик. Это, например, относится к вопросам сопряжения технологий искусственного интеллекта и безопасности данных, тяготеющих к первому из двух указанных выше курсов, и к области формирования и/или согласования национальных и региональных стандартов в информационно-коммуникационных сфере, которые по своей тематике тяготеют ко второй группе.

Характерно, что зачастую эти элементы объединялись под эгидой одного рабочего органа. Характерным примером этого является создание специальных консультативных органов, призванных способствовать укреплению внешних связей США для укрепления их технологического развития и достижения технологического суверенитета: Совета по Торговле и Технологиям США и ЕС; группы G7, в рамках которой были созданы Партнёрство для глобальной инфраструктуры и инвестиций, Рабочая группа по безопасности и целостности глобальной исследовательской экосистемы, Климатический клуб, Партнерство по безопасности в сегменте минералов и др.

Заметим, что такой подход относится к разным типам контрагентов США. К их числу относятся и их конкуренты, напр. Китай. Развивая сотрудничество с ним в научно-исследовательской сфере, Америка, с одной стороны, ограничивает взаимодействие в ранее привлекательных, а сегодня считающихся рискованными для экономической и национальной безопасности минералогии, компьютерных науках, химии и энергетике, а, с другой, - развивает контакты в области наук о земле, экологии, медицине, общественных науках. Такой дифференцированный подход служит своеобразным продолжением и развитием известных корпоративных техник коокуренции (сoopetition), позволяющим сторонам извлекать прямую выгоду от взаимоотношений не только с партнерами, но и соперниками.

Заключение

Проведенный анализ политики США по обеспечению технологического суверенитета подтвердил, что эта проблема действительно признается американским государством как актуальная для страны и для ее решения предпринимаются масштабные усилия.

При этом активно задействуют меры, которые традиционно относят к научно-технической и промышленной политике. Характерной чертой реализации этих мер является их многообразное сочетание / интеграция между собой, демонстрирующая своеобразное стирание граней между двумя традиционно разделяемыми курсами.

Основанием для такой интеграции является «технологический фокус» проводимого курса, направленного, с одной стороны, на развитие (фундаментальных) технологий, - традиционный объект научно-технической политики, - а, с другой, - на их освоение на производстве, которое относят к сфере промышленной, точнее, инновационной политики.

Интеграция двух указанных экономико-политических направлений в разных составляющих политики технологического суверенитета, в т.ч. нацеленных на развитие и освоение отдельных видов технологий внутри страны и с помощью внешних связей; ориентированных на разные, - долго-, средне- и кратко-срочные перспективы; применяемых в разных областях производства и его инфраструктурного обеспечения (институциональной, интеллектуальной и др.) свидетельствует о такой интеграции как характерной черте недавно формирующегося нового важного для современных условий развития направления общественно-экономической политики государства, - курса на обеспечение технологического суверенитета.


References:

Afanasev A.A. (2023). Technological sovereignty: variant approaches. Russian Journal of Innovation Economics. 13 (2). 689-706. doi: 10.18334/vinec.13.2.117375.

CHIPS and Science Act - H.R.4346Congress.gov. Retrieved June 02, 2025, from https://www.congress.gov/bill/117th-congress/house-bill/4346

Crespi F., Caravella S., Menghini M., Salvatori C. (2021). Menghini M., Salvatori C. European Technological Sovereignty: An Emerging Framework for Policy Strategy Intereconomics. 56 (6). 348-354. doi: 10.1007/s10272-021-1013-6.

Crespi F., Cerra R, Zezza F. (2025). Coopetitive Technological Sovereignty: A Strategy to Reconcile International Collaboration with Knowledge and Economic Security Intereconomics. (60). 73-80. doi: 10.2478/ie-2025-0016.

Danilin I. V., Sidorova E. A. (2024). The concept of technological sovereignty in the transforming world. The Journal of the New Economic Association. (3). 238–243. doi: 10.31737/22212264_2024_3_238-243.

Establishing the united states investment acceleratorThe White House. Retrieved June 02, 2025, from https://www.whitehouse.gov/presidential-actions/2025/03/establishing-the-united-states-investment-accelerator/

Huang C., Soete L. (2025). Reconciling open science with technological sovereignty Economics of Innovation and New Technology. 1-15. doi: 10.1080/10438599.2025.2459764.

Huggins R., Jonston A., Munday M., Xu C. (2023). Competition, open innovation, and growth challenges in the semiconductor industry: the case of Europe’s clusters Science and Public Policy. (50). 531-547.

Inflation Reduction Act of 2022 - H.R.5376Congress.gov https://www.congress.gov, 2022. Retrieved June 02, 2025, from https://www.congress.gov/bill/117th-congress/house-bill/5376/text

Infrastructure Investment and Jobs Act - H.R.3684Congress.gov. Retrieved June 02, 2025, from https://www.congress.gov/bill/117th-congress/house-bill/3684/text

Investing in America Report: Today’s Investments, Tomorrow’s Future, Wash., 2023The White House. Retrieved June 02, 2025, from https://bidenwhitehouse.archives.gov/wp-content/uploads/2025/01/IIA-REPORT-final.pdf

Kheyfets B. A. (2024). The Indo-Pacific economic structure is a new form of trans-regional partnership. Russian Foreign Economic Bulletin. (2). 94–101. doi: 10.24412.2072-8042-2023-2-94-101.

Knut Blind (2025). Standardization and Standards: Safeguards of Technological Sovereignty? Technological Forecasting and Social Change. 210 123873.

Lin M. (2024). The issue of technological sovereignty in the 21st century: the concept, peculiarity and experience of China Law and Politics. (9). 20-39. doi: 10.7256/2454-0706.2024.9.71241.

March C., Schieferdecker I. (2023). Technological Sovereignty as Ability, Not Autarky International Studies Review. (2).

Sara Poli (2023). Reinforcing Europe\'s Technological Sovereignty Through Trade Measures: The EU and Member States\' Shared Sovereignty Europe Papers. (2). 429-445.

Smorodinskaya N. V., Katukov D. D. (2024). Moving towards technological sovereignty: a new global trend and the russian specifics. The Baltic region. 16 (3). 108—135. doi: 10.5922/2079-8555-2024-3-6.

The State of U.S. Science and Engineering 2024National Center for Science and Engineering Statistics. Retrieved June 02, 2025, from https://ncses.nsf.gov/pubs/nsb20243

The U.S. Department of State International Technology Security and Innovation FundUS Department of State www.state.gov, 2022. Retrieved June 03, 2025, from https://www.state.gov/the-u-s-department-of-state-international-technology-security-and-innovation-fund/

Tszyan Ts. (2022). The specifics of the development of Sino-American trade and economic tensions under the Trump's administration. Konfliktologiya / nota bene. (2). 1-14. doi: 10.7256/2454-0617.2022.2.36690.

United States International Cyberspace & Digital Policy StrategyUS Department of State www.state.gov, 2024. Retrieved June 02, 2025, from https://www.state.gov/united-states-international-cyberspace-and-digital-policy-strategy/

Von Schomberg, Rene, On Technological and Innovation Sovereignty: A Response to Carl Mitcham\'s Call for a Political Theory of Technology (January 25, 2025)Available at SSRN. Retrieved February 25, 2025, from https://ssrn.com/abstract=5162348 or http://dx.doi.org/10.2139/ssrn.5162348

Страница обновлена: 23.07.2025 в 14:26:17