Интерпретация «экономического человека» различными экономическими школами

Введение

Долгое время несогласованные интеллектуальные усилия со стороны экономистов разных течений и эпох, полные противоречивости, и отражающие многообразие различных обстоятельств реальной жизни, не могли привести к установлению истины и открытию действительных законов экономической реальности. В качестве одного из самых вечных вопросов выступает место человека, а также роль его в различных экономических процессах, а в частности, оказываемое влияние на определенные объективные явления присущие субъективной человеческой природе, восприятие и отражение его сознанием данных явлений и его представлений в отношении объективности и рациональности. Можно предположить, что со стороны экономистов не предпринимаются попытки к тому, чтобы заняться именно проблемой человека в экономике. Ими решаются иные проблемы, в то время как человек лишь выступает в роли более или менее значимого фактора в экономических моделях. При этом, необходимо отметить, что в процессе эволюции человек усложняется и соответственно именно данный факт оказывает влияние на то, каким человек предстает в различных моделях экономистов.

В процессе накопления производственного опыта, а также совершенствования технологий производства, повышалась и производительности труда. Человек стремился больше производить, чем это необходимо для того, чтобы поддержать его жизнь, что в конечном счете привело к созданию возможности эксплуатации. В связи с чем, образовался «праздный класс». Если ранее человек противостоял природе, то теперь он стал противостоять человеку. Так видится развитие человеческой истории в учениях Веблена [4]. В данном случае это выглядит довольно обобщенным, но верным. Экономистами описывался изменяющийся человек, и он выступал в своих различных ипостасях. Человек рассматривался как изолированный индивид (Робинзонад) или же как человек, принадлежащий к конкретному социальному слою. Этому человеку приписывалась и рациональность в поведении, граничащая с абсурдом, и полное отсутствие такого поведения. Кроме того, человеку приписывались разные цели его экономической деятельности, что, вероятнее всего оказало большое влияние на его облик, в процессе включения его в систему анализа. В рассматриваемых теориях одни экономисты воспринимают человека как рабочую модель с различными допущениями о его интеллектуальных способностях. Другие экономисты говорят пассивно о человеческом факторе. В их понимании человек – это ресурс, объект вложений. Второго подхода в основном придерживались ранние экономисты [20, с.375]. Необходимо отметить, что на современном этапе, дискуссия по определению сущности «экономического человека» продолжает развиваться и в ней принимают участие такие ученые, как К. Лаваль [8], В.С. Автономов [1], Ю.Я. Ольсевич [17], С. В. Курегян [7], С.И. Насырова [12-16], А.В. Косоурихина [5], А.В. Бузгалин [3], И.В. Манахова [3; 9], И.Н.Молчанов [3], М.Ю. Павлов [3], А.К. Рассадина [3], А.И. Байрамов [2].

В связи с чем, понимание сущности «экономического человека» в научных трудах представителей разных экономических школ остается актуальным и в настоящее время.

Цель статьи исследовать вопросы интерпретации «экономического человека» различными экономическими школами.

Научная новизна исследования заключается в раскрытии теоретических аспектов «экономического человека»

Авторская гипотеза – можно предположить, что, обладая понятиями сущности «экономический человек» можно спрогнозировать экономическое поведение человека.

В рамках исследования использованы такие методы как институциональная теория, эволюционная теория экономической динамики, теория инновационной диффузии. В написании статьи применены общенаучные методы, в частности, анализ и синтез, дедукция, индукция, сравнительный и исторический методы, научное абстрагирование, экономико-математический инструментарий.

Основная часть

Человек всегда находился в центре исследований различных наук, а современная наука затрагивает различные аспекты человеческих взаимоотношений с миром. Человека рассматривается либо как продукт биологической эволюции — вид Homo sapiens, либо как субъект и объект исторического процесса – личность, либо как индивид, с характерными для него генетическими особенностями развития.

По существу, идея «экономического человека» была предложена физиократом Кенэ. В «его» представлении человек достигает наибольшего удовлетворения, когда для этого затрачиваются минимальные финансовые и трудовые ресурсы. По мнению Смита, «экономический человек» склонен к обмену и стремится постоянно улучшить собственную жизнь. В этом случае в связи со своей рациональностью экономический субъект занимается тем, что он умеет лучше всего, и что он впоследствии сможет обменять у подобных ему, желающих получить выгоду. Поэтому при оценке вещей используется критерий: степень неприятности трудовых усилий. По мнению Смита, склонность к обмену – это фундаментальное свойство человека. Его теория о природе человека и человеческих отношениях в обществе легла в основу взглядов представителей классической школы. Об этом свидетельствует тот факт, что у многих из них прослеживается абстракция «homo economicus». Когда люди принимают решение об обмене продуктами труда, то, в первую очередь, они руководствуются личной выгодой. Смит говорит, что другие мотивы поведения человека становятся второстепенными. Но, даже опираясь на собственные интересы, действия человека способствуют развитию общества. Вряд ли социуму будет полезен индивид, утверждающий, что все его действия направлены во благо общества, а не в личных мотивах [6].

Объяснить концепцию человека в теории Д. Рикардо в некотором роде сложнее. Он не приводит в качестве примера описание идеального человека и его психологической природы. Хоть в его анализе и приводится упоминание о человеке, однако это не главная рабочая модель. Рикардо заботится об обществе, с интересами которого он хорошо знаком. А именно, устойчивое денежное обращение и свобода торговли, что благоприятно сказывалось на развитии промышленного предпринимательства.

Что касаемо человека, то основной акцент он делает на его свободе. Так, Рикардо придерживается взгляда свободного высказывания человека о исповедуемой им религии. По его мнению, личность должна агитировать за тайное голосование, огороженное от внешнего давления. Рикардо считает, что за каждым человеком и классом людей должно быть закреплено право пользоваться своим трудом и ресурсами для получения максимальной личной выгоды, а, следовательно, и для страны. С данным мнением солидарен и Смит, выступающий за значимость деятельности индивида для общества. Если говорить о классах, то Рикардо не придерживается ни одной из позиций. Безусловно, ему не безразличны рабочие, но он не защищает только их. В своем мнении он сохраняет объективность и логичность. Для него главным является ответ на вопрос: что принесет стране наибольшую пользу?

Дж. С. Милль считал, что в политической экономии затронуты не все вопросы касаемо поведения людей в обществе. Так, она воспринимает его как существо, зацикленное на богатстве и находящееся в постоянном поиске наиболее эффективных средств достижения цели. В рамках политической экономии другие человеческие страсти и мотивы не учитываются. Исключения составляют отвращение к труду и желание к дорогостоящим увлечениям. В понимании Милля богатство лежит в основе политэкономии и является всеобщим предметом человеческих желаний. Он считает, что человек создан ради богатства.

В начале любой практической деятельности формулируется цель. Это означает, что по ее завершению должен быть достигнут удовлетворительный результат [4].

Однако каждым человеком этот результат может быть воспринят по-разному. Для одних позитивно, для других негативно. Этим примером Милль пытается донести суть моральной составляющей практической деятельности. В своих работах Милль пытается найти этический идеал, критерий, который позволил бы разграничить добро и зло, даже несмотря на то, что утилитаризм его не устраивал. Он также пытался создать особую науку «этологию». Ему казалось, что она необходима, ведь в обществе людьми движут побудительные причины, отличающиеся друг от друга причинно-следственной зависимостью. Давая оценку социальному поведению людей, Милль говорил и о проблеме выбора. В социальной причине определяется лишь разнообразие выбора социального поступка, однако сам поступок предсказать невозможно. Для него человек располагается выше природы, но при этом власть ограничена. Милль говорит, что человечество в целом и трудящиеся классы не готовы для такого социального устройства, которое предъявит сколько-нибудь значительные требования к их интеллекту или добропорядочности, где сочеталась бы наибольшая личная свобода с таким справедливым распределением труда, которое нынешние законы не ставят своей целью. О значимости Милля в экономической науке бытуют разные мнения: в понимании одних – именно он классифицировал и систематизировал классическое направление, другие же говорят, что его оригинальное учение направлено на решение многих проблем.

Классики считают, что даже если человек ведет себя нерационально, то это не означает, что он глупый. Он может находиться под влиянием внешних и внутренних факторов (эмоций, дефицита информации), но при этом его действия направлены на сохранение рациональности.

Рациональность, будучи категорией, не рассматривалась подробно, а считалась как нечто данное само собой и известное.

Концепция человека К. Маркса была сформирована на базе философских идей Гегеля и Фейербаха. У Гегеля человек стремится познать абсолютную истину; глубокое познание обеспечивает человеку большую свободу. Фейербах говорит о том, что для человека основной целью является счастье, которое нельзя достичь в одиночку, из-за чего человек выходит за грань эгоизма.

К. Маркс в своих работах уделял внимание общественной определенности человека. Последний должен постоянно стремится действовать на пользу обществу и этими действиями проявлять себя в социуме. Потому он не согласен с капитализмом, что в нем труд не нацелен на благо общества. Интересно, что по сравнению с многими другими экономистами, прибыль марксового капиталиста – это не источник обогащения, прибыль создается для ее неустанного движения. Маркс говорит о том, что человек за счет усилий угнетенного класса пытается покинуть дисгармоничную предысторию человечества и вступить в его подлинную историю [11].

Изначально может сформироваться мнение, что теория Маркса не уделяет человеку отдельного места. Однако в ней есть упоминания о нем. При его рассмотрении за основу берутся не психологические аспекты, а социологические. Зачастую, Маркс говорит об индивидах в совокупности с производственными отношениями. Субъективное и объективное противопоставляются друг другу так же, как социальный и индивидуалистический методы. С точки зрения Маркса индивид является общественным существом, поэтому всякое проявление его жизни даже если оно и не выступает в форме непосредственного, совершаемого коллективно совместного действия, – является проявлением и утверждением общественной жизни.

У Маркса есть и критики, которые не согласны с тем, что отношения людей им подменяются на отношения вещей. Действительно, Маркс активно продвигал эту точку зрения. Однако люди склонны больше доверять вещам и деньгам, нежели людям. В этом случае не стоит говорить, что Маркс не прав. В большей степени здесь имеют место быть ошибки людей из-за придания ими социальных свойств вещам. Данный феномен Маркс назвал «товарным фетишизмом».

По мнению исторической школы, индивид является пассивным существом, на которое воздействуют альтруистические и эгоистические побуждения. Историкам было важно, чтобы в основу экономической науки был заложен человек, имеющий национальные и исторические черты, сложную психику и мораль. Книс считал, что в каждое экономическое явление и закон заложены два фактора: личный и реальный. Благодаря реальному факторы формируется материальная внешняя среда, а личному – внутренняя духовная жизнь. Параллельно он пытался найти связь между социумом и живым организмом. В их представлении индивиды существуют ради государства, а не наоборот, как считали Смит и Рикардо. Именно перед государством стоит задача по защите человека и формированию благоприятных условий для его существования. Суть принципа историзма по отношению к человеку состоит в развитии его потребностей и поведения параллельно с обществом. Историки не принимали индивидуализм классиков и говорили о «народе» как о взаимодействующем целом. Индивида следует считать частью народа по двум факторам: географическим и историческим. Под географическими факторами понимаются природные условия, национальный характер и принадлежность к расе, а под историческими – средства производства и уровень культуры в обществе. К эгоизму классиков, по мнению исторической школы, можно добавить еще два побуждения: «чувство общности» и «чувство справедливости». Они уже перестали придерживаться взглядов, что человек сконцентрирован лишь на максимизации благ и удовлетворении потребностей [7].

Таким образом, у разных школ была собственная формулировка понятия индивида с экономической точки зрения. В понимании одних индивид опирается на личные желания и потребности, другие же видят процесс реализации индивида лишь при совершении им общественно полезных деяний.

Что собой представляет homo socioeconomicus и какими свойствами он обладает? В литературных источниках содержатся различные ответы, но при этом во всех «человек социальных наук» обладает психологическими чертами. В связи с этим индивид начинает взаимодействовать с социумом: само по себе межчеловеческое общение является таким же сложным, как и внутренняя жизнь человека. Но получить представление о социальных взаимозависимостях можно лишь в случае, если «экономический человек» умеет кооперироваться и договариваться с другими людьми. Когда люди взаимосвязаны между собой, то можно подискутировать и о социальной взаимозависимости в широком понимании.

Каждый человек преследует желание, чтобы другой поступал лишь в его интересах и не преследовал личные. При взаимном согласовании, имитации, изучении и конформизме дается запрет или разрешение на определенные действия, затрагивающие всех людей, и приводящие к компромиссу. Это означает, что возникают нормы, регламентирующие запрет либо требующие, чтобы каждый отдельный человек совершал определенные действия.

Таким образом, с помощью нормы удается выстроить некий порядок из социальных взаимозависимостей, запрещая или рекомендуя какие-то действия и оценивая их с положительной или отрицательной стороны. Все лица в этом случае должны либо действовать в одном направлении, либо не совершать запрещаемые действия. Нормирование действия осуществляется само по себе вне зависимости от человека. Если действия ограничиваются нормами, а регулируется лишь возмещение ущерба, то это иная ситуация. Могут быть выбраны любые действия, если лицо может их совершить, а другие лица получат компенсацию [7].

Поскольку нормой обусловлено действие само по себе, вне зависимости от человека, некоторые социологи сошлись на выводе, что «человек вообще не имеет значения; если нормы существуют, то они соблюдаются». Этот вывод ложный по двум причинам. Во-первых, такой альтернативы нет: соблюдение нормы означает ее действие, а ее несоблюдение – бездействие. Норма отражается на альтернативных издержках, что предопределяет ее действенность. Во-вторых, норма не просто существует или не существует. Норму создают люди в ходе совместных действий, изменяя и стабилизируя для каждого человека альтернативные издержки – в данном случае потребности в неземном «системном духе» нет. Но это означает, что тот, кто связывает координирующую роль норм с образом homo sociologicus, который выполняет все нормы, но сам их не создает, в действительности являются сторонниками экстремистской теоретической позиции [2, c. 117].

Согласно постулату о свободном выборе и тезисе о склонности каждого индивида к изменению поведения до момента, пока не будет достигнут баланс между субъективными альтернативными и объективными альтернативными издержками, экономисты придерживаются мнения об оптимальности рыночной координации. Речь идет о том, что после достижения равновесия никому не удастся добиться наилучшей для себя выгоды без ухудшения положения другого. Если же субъективные и объективные альтернативные издержки различаются, т.е. сделка была совершена с обманом или нарушениями, то возможна и не оптимальная рыночная координация. Руководствуясь моделью homo economicus, может сказать, что это яркий пример экстремистской теоретической позиции.

Социологи получают удовлетворение при удачном обосновании неизменного. Для них это возможность объяснить особенности в человеческом поведении. Свою аргументацию экономисты строят на положении, что неизбранные альтернативы заведомо хуже выбранных. В этом проявляется желание человека строить поведение вокруг подобной модели. При объяснении социолог берет за основу позицию «все или ничего» и пытается ответить на вопрос: «Какие обстоятельства побуждают человека делать именно то, что я наблюдаю?»

Экономист выдвигает гипотезу, что по отношению ко всему может быть использована субституция. Перед ним встает вопрос: «Насколько ненаблюдаемые на практике действия должны были быть хуже наблюдаемых, чтобы человек выбрал именно последние?» В связи с этим социологический словарь включает в себя следующие термины: «структура», «функция», «необходимость», «принуждение», а словарь экономиста – «оптимизация», «выбор», «равновесие», «эффективность».

Так, если homo sociologicus был ограничен в действиях, то homo economicus не хотел действовать по-другому. Еще одним различием становится то, что в результате влияния сограждан homo sociologicus становится частью надындивидуального сообщества силы, воздействующей на него, а homo economicus, наоборот, конкурирует с ними за возможность владеть и пользовать редкими ресурсами.

Действительно, реальный человек обладает уникальным свойством, отличающим его от «коллег»: он способен проанализировать совершаемые им и другими людьми поступки. В качестве формы могут выступать четкие договоры, скрытые соглашения, беседы, мимика и жесты. В результате предлагается классификация действий на две группы: одна включает в себя действия, направленные на удовлетворение потребностей, вторая – способствующие координации поведения. Порой действия не имеют явных отличий друг от друга, однако в теории их можно различить. «Человек социальных наук», по сравнению с homo sociologicus и homo economicus, перед совершением действий берет в учет мнение сограждан, ограждаясь от давления системы и не поддаваясь эгоцентристскому сравнению альтернатив. В дальнейшем для него используется понятие homo socioeconomicus. В его распоряжении два вида действий: те, посредством которых он удовлетворяет потребности, и те, которые помогают скоординировать поведение [2].

Рассмотрим ситуацию обмена товарами (либо товара на деньги) между двумя лицами. Им необходимо решить две задачи: достичь конечного результата обмена и договориться о равноценности товаров. У каждого участника собственные мотивы. С одной стороны, их общие интересы направлены на улучшение собственного положения по окончанию сделки и достичь оптимальных по Парето договоренностей; с другой стороны, их интересы не совпадают, поскольку после соглашения им предстоит выбирать оптимальную по Парето договоренность. Таким образом, выигрыш одного – это упущенная выгода другого.

О полной реализации обмена в данном случае можно говорить, если каждый из участников соглашения добился улучшения собственного положения по сравнению с первоначальной ситуацией. В частности, проводится оценка исходных позиций, т.е. выгода, которая есть у лица до начала обмена, и выгода, которой удалось достичь после выполнения всех условий соглашения каждой из сторон.

Важными моментами при установлении менового соотношения выступают различная величина упущенной выгоды, если сделок по каким-либо причинам сорвется, и способ ведения переговоров. Иными словами, сторонам важно понять, какая договоренность действительно является для них оптимальной по Парето, и на основании этого распределить возможные выгоды от сделки.

Отношения обмена имеют место быть в ситуации, когда выгода от полученного выигрыша для обоих партнеров выше того, чем им приходится жертвовать ради обмена. Если в обмене участвуют несколько субъектов, то не имеет значения, с кем совершается обмен и что является предметом обмена, так как меновое соотношение товаров не зависит от стороны обмена. Поэтому можно сделать вывод, что оптимальное состояние по Парето будет достигнуто в любом случае.

Предельный случай отмечает, что субъективные оценки, формируемые участниками, равны между собой. Аналогичное равенство отмечается и в меновых соотношениях. В этом случае смысл в заключении соглашений отсутствует, поскольку каждая сторона находится в одинаковых условиях обмена. При меновых отношениях сохраняется анонимность.

Для обеспечения равновесия в обменах между партнерами достигается за счет интеграции арбитража. Такая тенденция обоснована тем, что отношения формируются между субъектами, которые заинтересованы в том, чтобы конкретная сделка была заключена. Если внешние условия являются стабильными и не меняются, то сделка перестает интересовать стороны, что приводит к ее расторжению; но в неравновесном мире заинтересованность в данной конкретной сделке сохраняется. Это подразумевает значимость для людей того факта, кто является их партнером, и что они оба должны быть нацелены на сотрудничество [2, c. 120].

Иное мнение формируется о человеке, который является частью равновесного мира. Так как каждое альтернативное действие в предельном случае обладает той же или более низкой ценностью по сравнению с выбранными им действиями, то он согласен с теми действиями, которые удовлетворят его потребности. Окружающие его внешние условия как бы сами собой a priori упорядочиваются наилучшим образом. В его видении это товары и цены, а другие субъекты рынка не имеют значения. У каждого человека стоит цель в виде максимизации удовлетворения потребностей. В этом случае речь идет именно о homo economicus.

Когда исследователь в ходе анализа опирается на неоклассическую модель, то в основу его суждений закладываются две предпосылки. Во-первых, им отмечается беспрерывность и оперативность распределительного и организационного процессов. По этой причине homo economicus делает выбор в пользу оптимального набора товаров, а торг для него чужд. Во-вторых, человек рассматривается как чистый носитель потребностей, так как не берется в расчет другая сторона его личности, заключающаяся в его способности заключать партнерские отношения с другими людьми. Другими словами, за основу берутся две характеристики времени и базовые свойства личности: быстрая адаптация окружающей действительности к человеческим потребностям, «статичность» этих потребностей, а также восприятие человека в качестве эгоцентричного носителя потребностей. Подобные условия позволяют обратить внимание на такие аспекты как оптимальность, свободный выбор, равновесие, эффективность.

Заключение

На основании проведенного исследования можно сделать вывод о том, что в наше время «экономический человек» существенно отличается от человека, характеристику которому давал А.Смит в XVIII веке. Для него стали присущими такие черты, как эгоизм, жестокость и коварство, но при этом, он стал более информированным и рациональным, из-за чего нельзя с уверенностью на сто процентов сказать в какую сторону изменился человек, в худшую или в лучшую. Кроме того, необходимо отметить, и то, что по результатам исследования было дано и определение homo economicus. Homo economicus – это homo socioeconomicus, у которого отсутствуют навыки коммуникации с другими членами общества, а его основная цель – максимизировать удовлетворение имеющихся потребностей.