Экспертная оценка прогноза социально-экономического развития Российской Федерации в аспекте экономической безопасности в части цен и ценообразующих факторов

Введение

Актуальность темы обусловлена исследованием в сфере экономической безопасности, которое в первую очередь необходимо для поиска эффективных средств антикризисной политики, разработки инструментария прогнозирования и упреждения экономических кризисов. В историческом аспекте развития теории экономической безопасности прослеживаются тенденции поиска негативных и пагубных для экономики рисков и провалов монополизации производства – последствий роста безработицы, искусственного завышения цен, сдерживания объемов производства и уровня оплаты труда, торможения экономического роста и научно-технического прогресса и методах их нивелирования. В различных версиях теории экономической безопасности, в изучении терминов экономической безопасности закладывались авторские определения. Наиболее полные и признанные определения были даны в работах А.И. Архипова [6] (Arkhipov, 1998), Е.М. Бухвальда [12] (Karavaeva, Bukhvald, Soboleva, Kolomiets, Lev, Ivanov, Kazantsev, Kolpakova, 2019), А.Е. Городецкого [8] (Gorodetskiy, 2019), И.В. Караваевой [12] (Karavaeva, Bukhvald, Soboleva, Kolomiets, Lev, Ivanov, Kazantsev, Kolpakova, 2019), В.К. Сенчагова [29, 6] (Senchagov, Gelvanovskiy, Gubin et al., 2016; Arkhipov, 1998), С.Н. Митякова [24, 25] (Mityakov, Fedoseeva, 2020; Mityakov, 2020) и др. В результате теоретических исследований понятие «экономическая безопасность» вошло в понятийный аппарат нормативно-правового документа – Стратегию экономической безопасности, оно определяется как «экономическая безопасность – состояние защищенности национальной экономики от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются экономический суверенитет страны, единство ее экономического пространства, условия для реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации» [1]. Дальнейшие теоретические исследования были заложены в Стратегии национальной безопасности, в которой определены цели и задачи экономической безопасности. К определяющим целям Стратегии национальной безопасности, рассматриваемым в контексте настоящего исследования, относятся следующие:

- «сохранение макроэкономической устойчивости, поддержание инфляции на стабильно низком уровне, обеспечение устойчивости рубля и сбалансированности бюджетной системы» [2];

- повышение платежеспособного внутреннего спроса на товары и услуги;

- расширение производства лекарственных средств и медицинских изделий.

Таким образом, цели исследования и послужили основанием для анализа и критических замечаний основных направлений Прогноза социально-экономического развития и государственной бюджетной политики на 2022 год и плановый период 2023–2024 годов с точки зрения ценовых факторов, влияющих на достижение целей экономического роста России и представление предложений по его совершенствованию в контексте обеспечения экономической безопасности [18] (Lev, 2016).

Анализ прогнозных показателей. По итогам доклада министра экономического развития Российской Федерации на заседании Правительства РФ 21 сентября 2021 года было принято решение одобрить подготовленный Минэкономразвития России совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов [28].

В общей характеристике прогноза социально-экономического развития

представлены два варианта: базовый и консервативный. В базовом варианте прогноза «заложена предпосылка о стабилизации цен на мировых рынках неэнергетических товаров, в первую очередь – продовольственных, в течение 2022 года. В этих условиях инфляция в 2022–2024 гг. (на конец года) прогнозируется на уровне 4,0%. При этом существенные колебания мировых продовольственных цен могут привести к отклонению инфляции от базового варианта прогноза (как вверх, так и вниз)» [4, с. 5]. В консервативном варианте предполагается ускорение инфляции до 6,0%, однако уже в 2022 году ее снижение будет доведено до 3,6% «под влиянием ограничений со стороны совокупного спроса, а также ослабления давления со стороны внешнеэкономической конъюнктуры. В дальнейшем по мере подстройки экономики и смягчения денежно-кредитной политики, как и в базовом варианте, предполагается возвращение инфляции на целевой уровень 4%» [5, с. 7].

В основе этих вариантов рассматриваются итоги мировой экономики за период январь – август 2021 года. Между тем в основе приведенных данных приводятся результаты по показателям в сопоставлении август 2021 года к декабрю 2020 года. «Сводный индекс цен продовольственных товаров Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO) за январь – август увеличился на 17,5%, в том числе индекс цен на зерновые культуры – на 11,9%, растительные масла – на 26,4%, сахар – 37,8%» [4, с. 2]. Для расчета годовой инфляции – это нормально, но для определения роста или снижения цен следует применять сопоставимые периоды, а именно август текущего периода к августу прошедшего.

Проведем анализ индекса цен на основные группы продовольственных товаров по примененным в документе «Предварительные итоги социально-экономического развития Российской Федерации за январь – август 2021 г. и ожидаемые итоги социально-экономического развития Российской Федерации за 2021 год».

Рисунок 1. Индексы цен ФАО

Источник: составлено автором по материалам ФАО [34].

На рисунке 1 представлен индекс цен на продовольствие ФАО (FFPI) в августе 2021 года составил в среднем 127,4 пункта, что на 3,9 пункта (3,1%) больше, чем в июле, и на 31,5 пункта (32,9%) – по сравнению с тем же периодом прошлого года. Восстановление FFPI в августе после двух месяцев подряд снижения было обусловлено сильным ростом субиндексов сахара, растительных масел и зерновых.

Индекс цен на мясо ФАО в августе в среднем составлял 112,5 пункта, что немного выше, чем в июле, в результате чего индекс на 20,3 пункта (22,0%) превышает его значение в соответствующем месяце прошлого года. В августе международные котировки на баранину и говядину выросли, в основном благодаря высоким закупкам в Китае и ограниченным поставкам животных на убой в странах Океании. Цены на мясо птицы также выросли, отражая устойчивый импортный спрос из Восточной Азии и Ближнего Востока и ограниченное расширение производства в отдельных странах-экспортерах из-за высоких производственных затрат и нехватки рабочих ресурсов. Напротив, цены на свинину упали из-за продолжающегося снижения закупок в Китае и слабого внутреннего спроса в Европе на фоне небольшого увеличения предложения животных, готовых к убою.

Индекс цен на молочные продукты ФАО в августе составил в среднем 116,0 пункта, что несущественно ниже, чем в июле, но все же на 13,9 пункта (13,6%) выше его значения в соответствующем месяце прошлого года. В августе международные котировки на сухое молоко упали, отражая продолжающуюся слабость мирового импортного спроса на спотовые поставки в сочетании с сезонным увеличением объемов экспорта стран Океании в течение нового производственного сезона. Напротив, котировки цен на сыр выросли, чему способствовал рост внутреннего спроса и сокращение поставок в Европе, компенсируемое небольшим снижением цен в странах Океании в связи с ростом производства. Цены на масло также немного выросли под давлением высокого импортного спроса из Восточной Азии на краткосрочные поставки.

Индекс цен на «зерновые» ФАО в среднем составил 129,8 пункта, что на 4,3 пункта (3,4%) больше, чем в июле, и на 30,8 пункта (31,1%) выше уровня августа 2020 года. Снижение ожиданий урожая в нескольких основных странах-экспортерах привело к росту мировых цен на пшеницу на 11,1 пункта (8,8%) в месячном исчислении, до 41,5 пункта (43,5%) по сравнению с уровнем прошлого года. По другим зерновым в августе ценовая динамика была разнонаправленной. Снижение прогнозов производства ячменя, особенно в Канаде и Соединенных Штатах Америки, и побочный эффект от роста цен на пшеницу привели к росту мировых цен на ячмень на 10,9 пункта (9,0%) с июля, до 34,7 пункта (35,6%) по сравнению с уровнем 2020 года. Для сравнения: цены на кукурузу немного снизились – на 1,3 пункта (0,9%). Между тем в августе мировые цены на рис продолжали снижаться под влиянием усилий по стимулированию зарубежных продаж, а также колебаний валютных курсов.

Индекс цен на растительные масла ФАО в августе составил в среднем 165,7 пункта, поднявшись на 10,3 пункта (6,7%) с июльского минимума за пять месяцев. Восстановление в основном связано с повышением цен на пальмовое, рапсовое и подсолнечное масла. В августе международные котировки пальмового масла вернулись к недавним историческим максимумам, что в значительной степени было вызвано затянувшимися опасениями по поводу производства ниже потенциального и, как следствие, сокращением запасов в Малайзии. Тем временем цены на рапсовое масло получили поддержку благодаря устойчивому спросу в Европейском союзе на фоне перспектив сокращения мировых поставок. Что касается подсолнечного масла, международные ценовые котировки заметно укрепились после двух месяцев подряд падения, в основном из-за ограниченных экспортных возможностей в Черноморском регионе до выхода на рынок урожая 2021/22 года.

Индекс цен на сахар ФАО в августе составил в среднем 120,1 пункта, что на 10,5 пункта (9,6%) выше, чем в июле, что стало пятым ежемесячным повышением подряд и самым высоким уровнем с февраля 2017 года. Последнее повышение мировых котировок цен на сахар было вызвано опасениями по поводу наносимых ущербов урожаю в Бразилии – крупнейшем в мире экспортере сахара. Однако более значительному ежемесячному росту цен препятствовало снижение цен на сырую нефть и «ослабление бразильского реала по отношению к доллару США» [22] (Leshchenko, Khazaliya, 2021). Хорошие производственные перспективы в Индии и Европейском союзе также способствовали ограничению повышательного давления на мировые цены на сахар.

Таким образом, при сопоставлении данных, представленных в «Предварительных итогах социально-экономического развития Российской Федерации за январь – август 2021 г. и ожидаемых итогов социально-экономического развития Российской Федерации за 2021 год», которые легли в основу определения базового и консервативного вариантов расчета инфляции Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов, по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), инфляция, по экспертному мнению, составит как минимум 7–8%.

Особо следует обратить внимание на то, что используемые в Прогнозе данные Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO) по ценам основных продовольственных групп являются «ценами производителей, которые, как правило, применяются на сырьевых биржах» [17] (Lev, 2015). Между тем для расчета инфляции применяются потребительские цены (индексы цен), то есть розничные цены, которые, как правило, на 30–40% выше.

Кроме того, в 2021–2022 годах ситуация с ценами по зерновой и плодоовощной продукции будет ухудшаться. Так, российские производители муки, макарон и хлебобулочных изделий подготовили обращение к Президенту РФ Владимиру Путину с просьбой принять меры по сдерживанию цен на пшеницу [33]. Производители картофеля предрекают неурожай и тяжелую зиму. На росте цен скажется сокращение посевов, которое меньше, чем в прошлом году, засухи и наводнения. По данным Росстата, все посевные площади в 2021 году в РФ составили 79,9 млн гектар. Это на 0,3% больше, чем в 2020 году, но площади, засеянные зерновыми и зернобобовыми, сократились на 2%. Уже к середине лета появились данные о значительной гибели озимых. Из засеянных в 2020 году 19,3 млн гектаров сохранились, по данным Росстата, 17,5 млн [32]. Причем пшеницы стало на 7,5% меньше, чем в прошлом году. В целом посевы пшеницы сократились на 0,72 млн гектаров, а ячменя – на 0,3 млн гектаров, составив в общем 8,2 млн гектаров.

Также, по данным портала «Зерно-онлайн» [27], сократились посевы крупяных культур. Овсом засеяли 2,33 млн против 2,48 млн гектаров в прошлом году. Площади под просом сократились на 35%, с 450,9 тыс. до 300,5 тыс. гектаров. С 196,2 тыс. до 187,5 тыс. гектаров уменьшились посевы риса. Как выяснилось, производители Краснодарского края сократили посевы, опасаясь повторения ситуации прошлого года, когда они столкнулись с проблемой нехватки воды.

Посадки картофеля также сократились и составили, по данным Росстата, 1,13 млн гектаров. Причем более 76% этих площадей, или 0,86 млн гектаров, приходится на частные посадки россиян.

Вместе с тем на 15%, или 2,2 млн гектаров, выросла площадь, засеянная масличными агрокультурами. В совокупности ими в текущем году было засеяно 16,5 млн гектаров, и основной прирост произошел за счет увеличения посевных площадей подсолнечника. На 8,4%, до 1 млн гектаров, увеличились посевные сахарной свеклы.

В последней декаде сентября в Минсельхозе РФ объявили, что уборка зерновых в России переходит в финальную стадию, и в этом году можно рассчитывать на урожай в 120 млн тонн зерновых [23]. Для сравнения: в 2020 году в России было собрано 132,9 млн тонн зерна, в том числе почти 86 млн тонн пшеницы. Вероятно, что в этом году цифры будут схожи с урожаем 2019 года, когда было собрано 121,2 млн тонн зерновых, а цены на хлеб и хлебобулочные изделия уже к осени выросли на 7,7%, и это только по официальным данным Росстата.

Урожай картофеля тоже вызывает опасения. По данным Минсельхоза РФ, на данный момент уже собрано 2,2 млн тонн. Ранее в ведомстве прогнозировали, что в этом году удастся собрать 7,15 млн тонн картофеля против 6,8 млн тонн в 2020 году. Но ранний картофель уже убран и ушел на реализацию, а ход основной части уборочной кампании в ряде регионов страны осложнила непогода.

По данным Союза участников рынка картофеля и овощей России (Картофельный союз), урожай в РФ в этом году будет на 15–20% меньше прошлогоднего [7]. На этом фоне члены отраслевого объединения уже в конце августа предложили торговым сетям ввести в свой ассортимент упакованный мелкий картофель диаметром 45 миллиметров, который раньше до прилавков вообще не допускался. В любом случае крупного картофеля диаметром 55 мм, который ранее составлял 80% от урожая, сейчас не более 50%.

При этом глобального дефицита картофеля в России не будет, но нехватка картофеля в ближнем зарубежье (в Прибалтике, Белоруссии, на Украине и в Казахстане) может привести к тому, что его будут больше закупать в России, провоцируя дальнейший рост цен.

В октябре 2020 года средние закупочные цены на картофель в России составляли 11,2 рубля за килограмм. Но уже к началу лета этого года закупочные цены на импортный картофель выросли до 50–70 рублей за килограмм, в связи с чем Президенту РФ пришлось в ходе прямой линии отвечать на вопрос, почему в России картошка стоит дороже бананов.

В итоге прогноз и оценка Минэкономразвития России динамики инфляции до конца 2021 года основана на следующих предпосылках:

- стабилизация мировых цен на продовольственные товары;

- умеренное укрепление рубля к концу года;

- возвращение цен на плодоовощную продукцию к «трендовому» уровню;

- исчерпание повышенного роста цен на ряд непродовольственных товаров, который наблюдался в январе – августе 2021 г.

Среди стабилизирующих факторов в Прогнозе приводят правительственные меры по регулированию цен на социально значимые товары [15] (Lev, 2001). Речь идет о соглашениях с производителями о предельных ценах на сахар и подсолнечное масло, программах субсидирования, новых или дополнительных экспортных пошлинах [4, с. 4].

Между тем принятая схема в виде соглашения об ограничении роста цен, по сути, является фикцией, поскольку нет единого метода определения уровня цен, механизма контроля и того, как будет производиться расчет при уровне заявленных цен. При этом самое главное, что по соглашению только один товар будет поставляться по низким ценам, а остальные будут такими же, но от другого производителя по значительно более высоким ценам. То есть товары будут выставляться на полках в розничной сети по фиксированным ценам с наценкой 10% и при этом с неограниченной ценой, к тому же не все сети подписали такое соглашение, а значит, это соглашение действительно не относится к ним [20] (Lev, 2021).

На рисунке 2 представлены графики индекса потребительских цен на продовольственные товары за период январь – сентябрь 2017–2021 гг.

Рисунок 2. Индексы потребительских цен на продовольственные товары

Источник: составлено автором по материалам Росстата [31].

Из рисунка 2 видно, что несмотря на достигнутое соглашение в декабре 2020 года по ограничению роста цен, в анализируемом периоде с января по июнь 2021 года рост цен продолжался, и самый пик роста пришелся на июнь месяц, после чего, как и в предыдущие годы, в период 2017–2020 гг. в июне началось снижение до августа, и в сентябре вновь ценовой вектор устремился вверх.

Основные причины роста повышения цен практически на все товары обусловлены рядом факторов:

- рост цен на топливо;

- рост цен на сырье, в том числе повышение цен на удобрения, на корм и витамины для животноводства;

- выгодный экспорт (сокращение предложения на внутреннем рынке);

- неурожай отдельных культур по причине неблагоприятных погодных условий.

На рисунке 3 представлены графики динамики изменения розничных цен на масло подсолнечное, сахар-песок, молоко питьевое за период 2017–2021 гг. в Москве.

Рисунок 3. Основные тенденции динамики изменения розничных цен на масло подсолнечное, сахар-песок, молоко питьевое в 2017–2021 гг., в руб.

Источник: составлено автором по материалам Мосстата [30].

Из рисунка 3 видно, что розничные цены на подсолнечное масло в сентябре текущего года колебались в пределах 106,97–107,57 руб. за 1 литр и не превышали установленной соглашением цены, действовавшей до 1 октября – 110,0 руб. за литр в рознице. Цены на сахар оставались стабильными и по истечении срока действия соглашения об ограничении роста цен и с 1 июня колебались в пределах рубля.

Темпы роста розничных цен на молочную продукцию в 2020 году и первой половине 2021 года оставались существенно ниже темпов роста себестоимости производства молока и молочной продукции. Вместе с тем на повышение цен на молоко в том числе повлияло введение обязательной маркировки молочной продукции. В итоге розничные цены на молоко оказались выше цен аналогичного периода прошлых лет, и за последние 6 месяцев оно подорожало на 5,92% (на 3 руб. 41 коп.).

Таким образом, проведенный анализ показал, что ни одна из перечисленных предпосылок не является верной, следовательно, и выполнение указанных предпосылок о размере инфляции на конец 2021 года, которая оценивается Минэкономразвития России на уровне 5,8% [4, с. 4–5], не может быть выполнено.

Кроме того, экономический рост в «среднесрочной перспективе будет основан на расширении внутреннего спроса, как потребительского, так и инвестиционного» [5, с. 6]. Расширение потребительского спроса на среднесрочном горизонте будет основано на устойчивом росте реальных располагаемых доходов населения (средним темпом 2,5% в 2022–2024 гг. в рамках базового варианта) или за счет более медленного роста доходов населения (темпом 2,6–2,7%).

Возможно, авторы Прогноза перепутали базовый вариант с консервативным. Потому что, если при базовом варианте реальные доходы должны быть увеличены темпами в 2,5%, то в консервативном варианте доходы должны падать, но никак не увеличиваться. Но как бы то ни было, потребительский спрос на фоне роста мировых цен и цен внутреннего рынка в отсутствие реальных доходов населения, которое в Прогнозе не подтверждено ни статистическими данными, ни представленным анализом, не может быть обоснованным. Вследствие чего утверждение об увеличении спроса за счет реальных доходов населения, при котором цены на энергоносители, транспортные расходы, тарифы на ЖКХ, рост цен на лекарственные средства и изделия медицинского назначения, продовольственные и непродовольственные товары, в т. ч. строительные материалы и др., не может быть принято как правильное. Вместе с тем, как уже было отмечено, инфляция по итогам 2021 года в консервативном варианте ускоряется до 6,0%, однако уже в 2022 году опускается до 3,6% под влиянием ограничений со стороны совокупного спроса. То есть в текущем году спрос падает, и это верно, но с 2022 года спрос по неизвестному фактору начнет стремительно увеличиваться [35] (Lev, Medvedeva, Leshchenko, Perestoronina, 2021). Вместе с тем спрос на продукцию в первую очередь «определяется платежеспособностью населения, доходами» [16] (Lev, 2013).

Между тем из представленных данных (табл. 1) видно, что реальные располагаемые доходы населения, как и реальная заработная плата в базовом и консервативном варианте, ведут себя традиционно, а именно, в консервативном варианте они меньше, чем в базовом варианте, то есть ухудшаются.

Таблица 1

Основные показатели прогноза социально-экономического развития РФ

В Прогнозе повышение доходов граждан предполагается осуществить за счет следующих мер социальной политики:

- установление величины прожиточного минимума на душу населения исходя из величины медианного среднедушевого дохода за предыдущий год;

- ежегодная индексация социальных выплат с 1 февраля соответствующего года с учетом уровня инфляции;

- предоставление социальных доплат к пенсии;

- предоставление в соответствии с законодательством Российской Федерации иных социальных выплат и компенсаций отдельным категориям граждан, а также мер социальной поддержки за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации;

- развитие практики оказания государственной социальной помощи малообеспеченным гражданам на условиях социального контракта (с 2021 года введено софинансирование из федерального бюджета расходов всех субъектов Российской Федерации на указанные цели);

- повышение адресности социальных выплат на основании внедрения комплексной оценки нуждаемости с применением механизма «Социального казначейства», систематизация (унификации) мер социальной поддержки, предоставляемых на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, и установление единых основных требований к порядку назначения и осуществления региональных и муниципальных мер социальной поддержки;

- реализация субъектами Российской Федерации региональных программ, направленных на увеличение реальных доходов граждан и снижение уровня бедности [5, с. 13].

Между тем в условиях кризиса изменение долевого показателя людей, живущих ниже черты бедности, может привести к нелогичным результатам, поскольку медианный доход, с которым соотносится данный пороговый уровень, может уменьшиться больше, чем доходы самых бедных домохозяйств [14] (Lev, 2001). По Прогнозу, за период 2022–2024 гг. рост реальных располагаемых денежных доходов населения составит 7,6% [5, с. 14]. При этом опережающими темпами в структуре доходов населения по Прогнозу будут расти доходы от собственности и предпринимательской деятельности [5, с. 13].

Материальные потребности являются социально детерминированными в различных отношениях, и переход на медианный доход в условиях стагнирующей экономики и падения доходов населения «не является ли преждевременным трендом» [11] (Kazantsev, Kolpakova, Lev, Sokolov, 2021). Проведенный анализ показал, что перед российским обществом продолжает нависать риск формирования устойчивого и многочисленного социального слоя бедных с низкими денежными доходами, не обеспечивающими достойного уровня жизни, обреченного на плохие жилищно-коммунальные условия, отлученного от качественного медицинского обслуживания и высшего образования. При этом переход из этого социального слоя в слой более высокого уровня жизни «с каждым годом будет все более затруднен» [21] (Lev, 2021).

Примечательно, что в Прогнозе (табл. 1) в базовом варианте реальные располагаемые доходы населения составляют 2,4–2,5%, в консервативном –1,9–2,0%.

Итак, анализируя представленные показатели в таблице 1, видно, что реальные располагаемые доходы населения и реальная заработная плата из года в год в процентном отношении ухудшаются, и оборот розничной торговли сокращается, а в Прогнозе расписываются предложения мероприятия по повышению доходов граждан. И главный здесь показатель – инфляция в размере 5,8%, на величину которой будет проводиться индексация социальных выплат. Между тем с учетом роста потребительских цен инфляция, по экспертному мнению, в текущем 2021 году будет в размере 7–8%, что никак не покроет и не предусматривается в проекте бюджета ни в базовом, ни в консервативном варианте, и стало быть, только ухудшит материальное положение большей части населения. В очередной год население будет вынуждено залезать в потребительский кредит для получения новых кредитов или перекредования по старым. По состоянию на 1 июля 2021 года общий размер долга физических лиц достиг 23,9 трлн рублей [26], и с начала года показатель вырос на 2,3 трлн рублей, а с 1 июля 2020 года – на 4,06 трлн рублей.

Таблица 2

Динамика реальной заработной платы и денежных доходов населения в прогнозе социально-экономического развития РФ до 2024 года

Из таблицы 2 видно, что за основу прогноза принят 2020 год, в то время как по аналогичным показателям законопроекта по бюджету за базу принимался отчет сводной бюджетной росписи по состоянию на 1 сентября 2021 года [3]. Между тем, по оценке Росстата, опубликованной в ежемесячном докладе о социально-экономической ситуации в стране, реальные располагаемые денежные доходы населения в России во втором квартале 2021 года выросли к тому же кварталу 2020 года на 6,8% после снижения на 3,7% в первой четверти года (пересмотрено с минус 3,6%) [10]. Таким образом, занижение этих показателей, которые меняются, как «наперстки», для получения нужного результата при замене базового отчетного года на другой отчетный год дают возможность для манипулирования и получения не столь катастрофических прогнозов по доходам населения.

Заключение

Первоначально предложенная на основе разработанной методологии В.К. Сенчагова индикативная система анализа и прогнозирования экономической безопасности «включала 19 индикаторов и их пороговых значений» [13], представляла собой своего рода сигнальную систему контроля за реальными социально-экономическими процессами и быстрого реагирования на сбои в системе жизнедеятельности общества. В связи с изменившимися условиями, мировым финансовым кризисом индикативная система была расширена до 40 индикаторов и используется для оценки проектов федерального бюджета и прогнозов социально-экономического развития [19] (Lev, Kolpakova, 2020). В настоящее время теоретическое развитие научного направления исследований в сфере экономической безопасности ориентировано на разработку эффективного механизма реализации социальных целей за счет повышения динамизма экономического развития на основе сохранения свободы рыночных отношений в увязке с осуществлением стратегических планов. Создание новой концепции «социально-экономической безопасности», более полно отражающей содержание современной ступени развития цивилизации, когда на первое место выходят не столько средства достижения удовлетворения потребностей человека, сколько качество и степень удовлетворения достаточного набора этих потребностей, и легло в основу настоящего исследования.

В рамках критических замечаний основное место было уделено:

- исследованию рисков ограничения экономического роста;

- исследованию рисков снижения потенциальной эффективности административно-управленческих и финансовых регуляторов экономических и социальных процессов на глобальном и национальном уровнях;

- исследованию рисков глобальной бедности и угроз жизни и здоровью населения во взаимосвязи со структурными и качественными изменениями параметров прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на 2022 год и на плановый период 2023 и 2024 годов в части цен и ценообразующих факторов.

Анализ Прогноза позволяет сделать вывод, что Правительство игнорирует две значимые группы угроз экономической безопасности РФ: во-первых, возрастающая опасность пандемических угроз [9] (Gorodetskiy, 2020), что выливается в сокращение бюджетных средств на здравоохранение; во-вторых, снижение сальдо торгового баланса, сохранение тренда понижения общего уровня благосостояния населения РФ, что увеличивает бедность; в-третьих, слабый приток средств населения в финансово-кредитную систему и падение доходов, выражающееся в закредитованности населения для обеспечения нормальных жизненных потребностей. При этом необходимо учитывать, что прогноз ориентируется на проведение денежно-кредитной политики Банка России в рамках таргетирования инфляции на протяжении всего планового периода с применением «бюджетного правила». Эта позиция не может не настораживать, так как это именно данные подходы в течение ряда лет последовательно критиковались как способы вывода денежных средств из финансирования реального экономического развития.