Итоги проведения V Международной научно-практической конференции «Сенчаговские чтения» «Новые вызовы и угрозы экономике и социуму России»

В период 19–21 апреля 2021 года в Москве прошла V Международная научно-практическая конференция ученых, специалистов, преподавателей вузов и аспирантов, организованная Институтом экономики РАН и секцией «Проблем макроэкономики и социального рыночного хозяйства» Российской академии естественных наук.

В работе научно-практической конференции приняли участие российские и зарубежные представители научных и высших учебных заведений Москвы, Вологды, Нижнего Новгорода, Казани, Костромы, Грозного, Перми, Саранска, Сыктывкара, Ульяновска, Элисты, Минска (Республика Беларусь), Республики Казахстан, Познани (Польша), Арцах (Армения), Республики Абхазии, Кыргызской Республики, Королевства Камбоджи, представители 47 организаций, в том числе: научно-исследовательских центров РАН, университетов, институтов, учреждений, секции «Проблем макроэкономики и социального рыночного хозяйства» РАЕН, «Первое экономическое издательство», журнала «Экономическая безопасность».

Конференция проводилась в очном и zoom-формате. Общее число участников составило 117 человек. На пленарном заседании конференции присутствовало 37 человек и были заслушаны и обсуждены 21 научных докладов.

Доклады выступлений участников международной научной конференции «V Сенчаговские чтения» в виде статей размещены в научном рецензируемом журнале, осуществляющем бесплатно публикационную поддержку конференции: «Экономическая безопасность», РИНЦ, DOI, «Первое экономическое издательство», Москва, сайт: https://1economic.ru/journals/ecsec.

Основная цель конференции – исследование теоретической и практической значимости явления социально-экономической безопасности как неотъемлемой составляющей национальной безопасности России и развивающейся области научного знания, анализ возникающих в условиях пандемического кризиса вызовов, рисков и угроз, сдерживающих решение задачи обеспечения социально-экономической безопасности РФ, а также обоснование методов их регулирования и сдерживания в рамках действующей системы государственного управления, в том числе на отраслевом и региональном уровнях.

Обоснование типологии и классификации внешних и внутренних вызовов и угроз экономическому и социальному развитию России в настоящее время и в среднесрочной перспективе. Исследование финансовых, административных и иных значимых аспектов обеспечения экономической безопасности на уровне отраслей и регионов РФ.

Актуальность проведения научно-практической конференции «V Сенчаговские чтения» определяют результаты дискуссии участников конференции: научных работников, преподавателей вузов, аспирантов по темам, предложенным Институтом экономики РАН.

В соответствии с Программой конференции в течение двух дней проходили пленарные заседания: Новые вызовы и угрозы экономике и социуму России и реагирование на них с докладами по заявленным темам.

Работа конференции была продолжена по трем секциям, на которых участниками конференции были представлены тезисы и доклады:

1-я секция – «Новые вызовы и угрозы социально-экономической безопасности: стратегические направления».

2-я секция – «Новые вызовы и угрозы социально-экономической безопасности: региональный аспект.»

3-я секция – «Новые вызовы и угрозы социально-экономической безопасности: возможности финансового и административного регулирования».

Фото: президиум конференции, справа налево: Ленчук Е.Б. – д.э.н., профессор, директор Института экономики РАН, председатель, Караваева И.В. – д.э.н., профессор, г.н.с. Института экономики РАН, руководитель сектора экономической безопасности Института экономики РАН, д. член РАЕН – сопредседатель; Казанцев С.В. – д.э.н., профессор, д. член РАЕН, г.н.с. Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.

Открывая V Международную научно-практическую конференцию ученых, специалистов, преподавателей вузов и аспирантов по теме: «Новые вызовы и угрозы экономике и социуму России и реагирование на них», Ленчук Е.Б., д.э.н., профессор, директор Института экономики РАН, поздравила участников конференции с юбилейным годом – 5 лет конференции «Сенчаговские чтения», 90 лет Институту экономики РАН, 90 лет Абалкину Л.И.

«Наша конференция, – сказала во вступительном слове директор института, – посвящена Сенчагову В.К., который являлся руководителем Центра финансовых исследований Института экономики РАН, одним из создателей и основателем научного направления «Обеспечение экономической безопасности России», а также признанным авторитетом в области финансовых исследований». Работая долгие годы в Научном совете при Совете безопасности РФ, В.К. Сенчагов внес весомый вклад в защиту национальных интересов и обеспечение экономической безопасности страны. Проведение конференции – это отклик на актуальные вопросы, которые стоят перед нашей страной, в числе которых: пандемия коронавируса, стагнация экономики, инфляция, нерешенные проблемы по настоящее время, связанные с падением цен на энергоносители и ростом цен на продовольственные товары. Кроме того, ухудшается геополитическая обстановка, растет санкционное давление, «наблюдается технологическое отставание России от других стран» [24] (Lenchuk, 2020). На апрельской конференции Высшей школой экономики отмечено, что отставание в технологическом плане России – это практически навсегда. Нашим институтом вопрос о технологическом отставании России поднимался в исследовательских работах значительно раньше, но к сожалению, не был, по-видимому, услышан, и, как следствие, «технологическая борьба перемещается в зону конкурентного лидерства» [23] (Lenchuk, 2016).

В этом году идет активная работа по новой Стратегии национальной безопасности, и как заметил заместитель секретаря Совета безопасности РФ, долгосрочные приоритеты развития страны должны определяться такими документами, как Стратегия национальной безопасности и Стратегия социально-экономического развития [39].

Соответственно, с учетом того, что Новая стратегия является базовым документом, от которого должны правиться другие нормативные акты, задачи развития экономической безопасности страны должны быть увязаны друг с другом, а «документы стратегического планирования для этого синхронизированы» [25] (Lenchuk, Filatov, 2020). И здесь тоже существуют проблемы, поскольку Стратегии национальной безопасности уже есть, а Стратегия социально-экономической безопасности разрабатывается вне зависимости от Стратегии национальной безопасности, то потребуется их скоординировать. России необходим переход на новую модель развития, с учетом нового вектора инновационного развития технологий. Главным фактором, определяющим роль развития Российской Федерации в мире в долгосрочной перспективе, становится обеспечение технологического лидерства, качества человеческого потенциала, эффективности государственного управления. Таким образом, поднимаемые вопросы, отраженные в Программе конференции, актуализируют проблемы, стоящие перед государством, обществом.

В заключение Ленчук Е.Б. пожелала участникам конференции интересных дискуссий, при которых ежегодный обмен мнениями дает прирастание научных знаний и толчок для новых исследований.

В первый день работы конференции перед участниками выступал с актуальным докладом Городецкий А.Е. – д.э.н., профессор, г.н.с., руководитель научного направления Института экономики РАН на тему: «Национальная экономическая безопасность в период санкционных войн и геополитических расколов».

В своем докладе Городецкий А.Е. отметил, что критическим усилением и без того глубокого социально-экономического неравенства как глобальной проблемы, а для стран за пределами «золотого миллиарда», ряда развивающихся стран, входящих в региональные объединения ЕАЭС, БРИКС является угроза голода. Комбинированные глобальные кризисы поставили в один ряд проблемы международной, национальной и региональной экономической безопасности в их органической и системной связи с медицинской, биологической, бактериологической безопасностью. Они действительно грозят катастрофическими последствиями для всех и требуют солидарной реакции со стороны мирового сообщества, государства, гражданского общества, науки, образования, систем социально-культурной инфраструктуры, «глобального управления, экономической и социальной политики государства» [4] (Gorodetskiy, 2014). Однако императивы солидарности перед лицом кризиса, несущего угрозу капиталу для всех государств без исключения, еще не нашли ответа и понимания среди ряда стран и правительств, играющих «системообразующую роль в современном глобальном управлении» [5] (Gorodetskiy, 2017). Происходит глубокий, всеобъемлющий кризис экономического мироустройства, который сегодня никем не оспаривается. При этом идет ожесточенная борьба за появление нового мира и мирового порядка. Этим объясняется резкое обострение отношений между Россией и Западом, агрессивная политика США в отношении Китая, борьба за право формировать новые иерархии власти и лидерства, институты и правила в грядущем экономическом и политическом миропорядке. Однополярный мир сдает позиции. Однако никто не знает, какая многополярность встретит нас, что чревато множеством сюрпризов и рисков вытеснения России из новых посткризисных иерархий экономического и политического лидерства на периферию нового баланса сил и интересов, мировой политики, геополитики и геоэкономики.

Новый посткризисный и постпандемический мир – это процесс и определенный результат как цивилизационного, культурного, так и формационного развития, трансформации государств, их функций, моделей государственного регулирования и управления, включая их место в системе обновленных международных отношений, их институты и глобальное управление. Можно ожидать серьезных изменений в пространственной структуре, конфигурации мировых рынков, в частности энергетических, финансовых и валютных, инновационных рынков, характере глобальной конкуренции, в иерархии и соотношении сил. Это только примерный перечень направления изменений глобальных процессов, которые окажут системное влияние на национальное развитие государств и народов. Итак, как будет формироваться новое будущее, это не вопрос того, как избежать рецессии и/или как долго она может продлиться. Понятно, что это будет другой, полностью обновленный мир и «принципиально иначе представятся проблемы безопасности и развития» [6] (Gorodetskiy, 2020).

Фото: президиум конференции, справа налево. Первый ряд: Караваева И.В. – д.э.н., профессор, г.н.с. Института экономики РАН, руководитель сектора экономической безопасности Института экономики РАН, д. член РАЕН – сопредседатель Организационного комитета Конференции; Городецкий А. Е. – д.э.н., профессор, г.н.с., руководитель научного направления Института экономики РАН – сопредседатель Организационного комитета Конференции. Второй ряд: Сазонова Е.С., мл. научный сотрудник Института экономики РАН – секретарь Организационного комитета Конференции.

Караваева И.В., д.э.н., профессор, д. член РАЕН, г.н.с., руководитель сектора экономической безопасности Института экономики РАН, в докладе «Развитие теории экономической безопасности в новой социальной реальности» отметила, что на протяжении ряда десятилетий характер и перечень вызовов и угроз национальной безопасности не остается неизменным, он объективно корректируется в соответствии с изменением экономической и социальной ситуации как извне, так и внутри страны. Более того, в условиях пандемии 2019–2021 гг. мы наблюдаем принципиально новое явление: все более очевидный приоритет социальных интересов общества в ликвидации угроз жизни и здоровью населения по отношению к сохранению экономической устойчивости и обеспечению экономического роста [13] (Karavaeva, Kazantsev, Kolomiets, Ivanov, Lev, Kolpakova, 2019). Социальные аспекты всегда оставались в числе составляющих безопасности, но в условиях эпидемиологического кризиса происходит активный процесс перераспределения значительного объема производственных, финансовых, управленческих и иных ресурсов с экономических на социальные цели. Впервые практически во всех странах социальный фактор воспринимается не как некое дополнение к обеспечению национальной экономической безопасности, а как ее приоритетная составляющая. Более того, мировыми политическими лидерами, представителями общественности, предпринимательским сообществом со всей очевидностью осознается и повсеместно обсуждается наличие противоречия социальных и экономических интересов в рамках такого явления, как национальная экономическая безопасность, а также ведутся активные поиски возможностей для снятия данного противоречия.

В условиях изменений структуры потребления на глобальных рынках товаров и услуг, формирующихся на протяжении последнего года, со всей очевидностью происходит корректировка сразу нескольких важных факторов обеспечения национальной безопасности:

- нарушение долговременно устоявшихся трендов функционирования экономического пространства на национальном и международном уровнях. Все более отчетливо наблюдаются процессы самоизоляции крупных территориальных образований; страны мира все активнее применяют политику протекционизма; происходит существенное сокращение миграционных процессов на рынке трудовых ресурсов, транспортных услуг, заметны ограничения инфраструктурных связей и пр.;

- органы государственного управления вынужденно принимают меры, существенно ограничивающие возможности для реализации стратегических национальных приоритетов. По некоторым параметрам они ограничиваются и/или их целевые ориентиры переносятся на более длительные сроки. На первый план выходит необходимость переориентации национальных ресурсов на первоочередные задачи сохранения численности, жизни и здоровья населения, ликвидация (сдерживание) социально-экономических последствий негативных экологических и пандемических явлений;

- возникает резкое нарушение международного торгового баланса; складывается необходимость пересмотра внешних торговых, производственных и социально-политических контактов. Все это неизбежно формирует дополнительный комплекс значительных внешних угроз с возникновением финансовых затрат на их парирование [10] (Karavaeva, 2002);

- для России особую роль в условиях чрезвычайной ситуации играет нерешенность фундаментальных проблем экономического роста и структурных проблем в экономике, которые во многом являлись фундаментальными причинами прошлых кризисов. Ситуация усугубляется провалами в области социальной политики, нарастанием контрастов социального неравенства, ограниченностью ресурсов политического доверия граждан к власти.

Сегодня на первый план выходит развитие теории и идеологии национальной экономической безопасности в новой постпандемической социальной реальности как явления российской цивилизационной идентичности. Нам необходимо отказаться от продолжающихся попыток вписываться в тренды догоняющей модернизации, встраивания в так называемую общечеловеческую цивилизацию с потерей собственной цивилизационной идентичности и государственного социально-экономического суверенитета. В.В. Путин в Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ (март 2021 г.) отметил: «Нам теперь не надо никого догонять, не стоит пытаться безрезультатно вписываться в «общепринятые цивилизационные» тренды, но поддерживать и развивать национальные российские ценности и традиции. Меры, предпринимаемые Западом в противостоянии с Россией, свидетельствуют о вероятности сценариев альтернативы: либо поставить «на колени» и «вернуть в тренды», либо продолжение глобальных экономических войн вплоть до полной производственной, технологической и финансовой изоляции, блокирование возможностей развития и роста».

В этой ситуации нужны чрезвычайные меры и чрезвычайная политика, формирование системы антикризисных мер, жестко соответствующих новым стратегическим приоритетам, заявленным Россией. Очевидно, что необходимо и принятие самостоятельной обоснованной теоретической позиции, позволяющей более четко определить и укрепить границы национальной социально-экономической безопасности России.

Также следует отметить, что в данных условиях особое значение приобретает задача пересмотра системы критериев социально-экономической безопасности с учетом вновь складывающихся социальных и экономических условий как на федеральном, так и на субфедеральном (региональном) уровнях [15] (Karavaeva, Kozlova, 2020). Что означает разработку существенно обновленной системы оценочных показателей, индикаторов и регуляторов, которые смогут быть положены в основу модернизированной концепции национальной экономической безопасности и практики стратегического планирования.

В докладе «Угрозы обществу и экономике при не достижении стратегических целей» Казанцева С.В., д.э.н., профессора, д. члена РАЕН, г.н.с. Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, представлен метод количественной оценки направления к заданным стратегическим целям. С его помощью на основе статистических данных Росстата оценена динамика достижения Российской Федерацией в 2000–2019 гг. семи стратегических целей: сохранение нации, охрана территории ее проживания, обеспечение суверенитета страны, рост благосостояния населения, защита от внешних враждебных действий, обеспечение экологической безопасности, сохранение и улучшение позиций страны в мире [8] (Kazantsev, 2020).

Поскольку для каждого субъекта, стремящегося осуществить свои цели, в общем случае действует множество разнонаправленных, взаимно не компенсирующих друг друга сил, приближение России к выполнению поставленных целей в исследуемый период шло с неодинаковой скоростью, при этом темпы движения к каждой цели менялись во времени. Временами происходило даже удаление от поставленных целей. Движение к целям замедлялось в 2001–2002 гг. и 2009 г., когда на развитии РФ наиболее сильно отразились мировые финансово-экономические кризисы 2000–2001 гг. и 2008–2010 гг.; 2015–2016 гг., в которые российская экономика в наибольшей мере ощутила негативное влияние введенных в марте 2014 г. группой государств антироссийских санкций [7] (Kazantsev, 2019).

Российское общество регулировало траекторию движения к своим стратегическим целям в связи с меняющейся социально-политической, демографической и экологической ситуацией, новым качеством управления обществом, в результате создания новых или исчерпания ранее имевшихся ресурсов, повышением или снижением эффективности использования этих ресурсов. Реакция общества на внешние и внутренние воздействия зависела от силы влияния, характера общества, его состояния и возможностей.

В докладе показано, что в случае негативного влияния внешних и (или) внутренних факторов, условий и обстоятельств приближение к цели прерывается и сменяется отдалением. После преодоления неблагоприятных воздействий движение к цели возобновляется. В результате траектория движения приобретает колебательный, волнообразный характер. При этом, поскольку разные общества и виды деятельности в силу своего характера, внутренней организации и в зависимости от причиненного ущерба восстанавливаются с неодинаковой скоростью, имеют неодинаковые ресурсы и возможности, скорости реализации и сроки осуществления разных целей необязательно совпадают и могут существенно различаться.

В зависимости от сложившихся и ожидаемых в перспективе условий, от важности целевых установок и своих возможностей общество может менять не только способы и темпы движения к заданным ориентирам, но и «корректировать краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные цели и их значимость» [9] (Kazantsev, 2021).

В докладе «Социальные аспекты экономической безопасности государства: проблемы теории и практики» Павленко Ю.Г., д.э.н., профессор, г.н.с. Института экономики РАН, отметил, что основу экономической безопасности составляет стабильный экономический рост, с которым связывается экономическое развитие и рост благосостояния всех граждан страны. Такое состояние экономики определяется как экономический успех. Последние годы экономика РФ пребывает в состоянии застоя и отсутствия экономического успеха. В отличие от кризиса, в ходе которого создаются механизмы и ресурсы выхода из него, выход из застоя сложнее. Чем дольше экономика той или иной страны находится в состоянии застоя, тем с большей вероятностью ей придется реализовывать механизмы «мобилизационной экономики» [29] (Pavlenko, 2016). Одним из механизмов мобилизации ресурсов развития представляется «новая экономика», способная обеспечить экономическую безопасность страны. Новая экономика –это:

1. Экономика знаний (инновационная экономика), основанная на инвестировании в сферы науки, образования, культуры, здравоохранения (человеческий потенциал).

2. Социальная экономика, предполагающая приоритет социальных целей и методов. Социальные методы предусматривают формирование более совершенных экономические отношений в рамках их социализации и гуманизации.

В современных условиях важнейшим мобилизационным ресурсом развития, способным ответить на геополитические и геоэкономические вызовы, служит научно-технический потенциал [31] (Pavlenko, 2019). Для сравнительной оценки данного потенциала используется показатель страновой наукоемкости, определяемый отношением затрат на НИОКР к ВВП в процентах. В СССР данный показатель соответствовал уровню США – 3%. Экономика современной России по показателю наукоемкости ВВП отстает от США в 3 раза и соответствует уровню таких стран, как Польша и Турция, но более чем в два раза отстает от Китая.

К сожалению, как и в СССР, так и в современной России главным препятствием на пути научно-технического прогресса остается проблема внедрения результатов НИОКР [30] (Pavlenko, 2018). Важнейшей проблемой российской экономики остается низкая их востребованность со стороны производства. Нерешенные проблемы плановой экономики СССР перекочевали в рыночную экономику РФ. Дело остается за малым – найти современные механизмы их решения в инновационной и производственной сферах.

В докладе «Финансирование здравоохранения в условиях постпандемической реальности» Коломиец А.Г., д.э.н., в.н.с. Института экономики РАН, отметил, что пандемия показала, что современное общество все больше становится обществом неопределенности и риска. Это общество постоянно сталкивается с угрозами и рисками, которые не поддаются исчислению; потери, которые становятся следствием актуализации угроз и событий риска, невозможно компенсировать и локализировать [14] (Karavaeva, Kazantsev, Kolomiets, Frenkel, Bykovskaya, Ivanov, Lev, Kolpakova, 2020). В первую очередь пандемия поставила на повестку дня проблему эффективного функционирования основных служб общественного здравоохранения, когда риски заболеваний стало невозможно застраховать и полностью покрыть страховыми выплатами и/или услугами медицинских организаций. Особенно острой эта проблема оказалась в сфере оказания услуг первой медицинской помощи уязвимым социальным группам – бедным, лицам преклонного возраста, мигрантам, представителям этнических меньшинств, которые не охвачены системой медицинского страхования и не имеют доходов, достаточных для оплаты платных медицинских услуг. С другой стороны, службы первой медицинской помощи, оказывающие бесплатные услуги, часто оказывались первыми объектами попыток «оптимизировать» расходы на здравоохранения. Неслучайно эпицентрами пандемии стали мегаполисы развитых стран, где высокая концентрация уязвимых групп дополняется неблагоприятной экологией и значительной плотностью населения. Аналогичные, но еще более масштабные проблемы имеют место в развивающихся странах. Чтобы парировать указанные угрозы и риски, необходимо обеспечить равный и бесплатный доступ уязвимых социальных групп и всего населения к первичной медико-санитарной помощи и резервирование необходимых для этого предметов медицинского назначения и оборудования. В регионах, где (при прочих сравнимых условиях) первая медицинская помощь финансировалась лучше и находилась в лучшем состоянии, «первые удары пандемии удалось ослабить» [17] (Kolomiets, 2020). Вакцинацию следует рассматривать как вынужденный чрезвычайными обстоятельствами опыт равного и бесплатного доступа к важнейшей услуге здравоохранения. Исключение лиц, принадлежащих к уязвимым группам, из числа лиц, имеющих такой доступ, создает эпидемические угрозы (часто не ограниченные национальными границами), с которыми система здравоохранения не в состоянии справиться. Необходимые для поддержки первой медицинской помощи, обеспечения диагностики и профилактики всего населения финансовые средства могут быть получены за счет дополнительных целевых отчислений [11] (Karavaeva, Bukhvald, Soboleva, Kolomiets, Lev, Ivanov, Kazantsev, Kolpakova, 2019), из доходов страховых компаний, ограничений уклонения от уплаты налогов, отчислений в страховые и пенсионные фонды предпринимателями (по сути, «безбилетниками»), которые используют низкооплачиваемый труд мигрантов для увеличения собственной прибыли, и других мероприятий. Пандемия показала, что общие потери от отсутствия равного и бесплатного доступа населения к первичной медико-санитарной помощи намного превышают затраты на его финансирование.

В докладе «Муниципалитет как элемент региональной системы экономической безопасности» Старовойтова В.Г., д.э.н., директора Центра мониторинга и оценки экономической безопасности Финансового университета при Правительстве РФ, утверждается, что в Стратегии экономической безопасности Российской Федерации в разделе I определено, что реализация государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности происходит на федеральном, региональном, отраслевом уровнях. Таким образом, Стратегией предусмотрена консолидация всех этих уровней, включая реализацию органами государственной власти, органами местного самоуправления и Центрального банка Российской Федерации комплекса политических, организационных, социально-экономических, информационных, правовых и иных мер. Вместе с тем при изучении организационной структуры системы экономической безопасности России место муниципалитетов не предусмотрено. При анализе региональной структуры системы экономической безопасности России места для муниципалитетов также не нашлось, соответственно, отсутствует и роль муниципалитетов в обеспечении экономической безопасности регионов [41] (Troshin, Selivanov, Lapenkova, Silvestrov, Starovoytov, 2020). Региональное развитие экономической безопасности должно отражать направление к человеку, и в связи с этим предлагается, что экономическая безопасность на уровне местного самоуправления наиболее приближена к обществу и к конкретному человеку, и только на этом уровне можно оценить безопасность, и поэтому требуется большое внимание к муниципальному разделу экономической безопасности. Проведен анализ социально-экономического состояния российских муниципалитетов и основных вызовов, угроз, рисков экономической безопасности муниципальных образований [40] (Starovoytov, Starovoytov, 2019). Анализ экономики муниципальных образований показал, что многие муниципалитеты находятся в очень сложном положении. Из общего количества муниципальных образований, которых по состоянию на 01.01.2020 г. – 20 863: 1678 муниципальных районов, в числе которых 16821 сельских и 1400 городских поселений; 31 муниципальных округов; 632 городских округов, в том числе 3 с внутригородским делением; 286 внутригородских территорий городов федерального значения; 19 внутригородских районов. Доходная часть бюджетов муниципальных образований составляет:

- 60%, порядка 12 000 муниципальных образований имеют мизерные бюджеты от 1 до 10 млн руб.;

- 1 000 муниципальных образований имеют бюджеты свыше 1 млрд руб.;

- консолидированный бюджет муниципальных образований в 2019 году составил 4722, 9 млрд руб. Из них 3117,144 млрд руб. – это 66% трансферты из федерального и регионального бюджетов.

Исследованы инструменты и механизмы обеспечения региональной экономической безопасности, применяемые в муниципальных образованиях Российской Федерации [32] (Silvestrov, Starovoytov, Larionov, 2020). По результатам исследования предлагается определить понятие экономической безопасности муниципального образования как важнейшую качественную и динамическую характеристику экономической системы муниципального образования, отражающую процесс взаимодействия с окружающей средой и направленную на реализацию муниципальных интересов в сфере экономики, своевременного реагирования на внутренние и внешние угрозы.

В докладе «Диагностика вызовов и угроз как инструмент управления экономической безопасностью и устойчивым развитием прикаспийского региона» Курепиной Н.Л., д.э.н., профессора Калмыцкого государственного университета им. Б.Б. Городовикова, особое внимание обращено на обеспечение экономической безопасности Прикаспийского региона РФ как приграничного пространства специфичного по геополитическим, территориальным, природным, экологическим, отраслевым, этнокультурным, этноконфессиональным и другим характеристикам, что имеет стратегическое значение [20] (Kurepina, 2020). Подписание Конвенции о правовом статусе Каспийского моря внесло определенные позитивные сдвиги в развитии Прикаспийского региона, однако существуют нерешенные проблемы в сфере обеспечения безопасности и устойчивого развития. Несбалансированность пространственного развития касается дифференциации не только регионов, но и поселений, что особенно актуально для сельских территорий [18] (Kurepina, 2009). Основная часть сельских территорий Прикаспийского региона расположена в аридной зоне, которая характеризуется высокой экологической напряженностью, в значительной степени подверженной действию различных неблагоприятных метеорологических явлений, оказывающих вредное воздействие не только на развитие агропромышленного производства, но и на условия проживания населения. Исследование устойчивости социо-эколого-экономических систем во взаимосвязи с системой обеспечения экономической безопасности особенно актуально для Прикаспийского региона, территория которого в большей степени подвержена рискам и угрозам как природного характера, так и производственного [19] (Kurepina, 2017). Рассматривая устойчивое развитие сельских территорий, надо четко определить, рассматриваем ли мы аграрное производство, которое расположено на межселенных территориях, или социально-экономическое развитие сельских муниципальных образований, в которых проживают сельские жители. Таким образом, существуют определенные нестыковки в понятиях и определениях.

В докладе «Проблема роста цен на основные продукты питания в контексте обеспечения социально-экономической безопасности» Лева М.Ю., к.э.н., профессора, д. члена РАЕН, в.н.с. Института экономики РАН, освещены вопросы, связанные с ситуацией роста цен на продукты, которые обсуждались на правительственном уровне с середины декабря 2020 года, и президент предостерег, что ситуация с нехваткой продуктов для населения, которая была в СССР, не должна больше повториться сейчас. Поводом для рассмотрения на заседании правительства роста цен были приведенные цены на сахар, муку, подсолнечное масло, которые внезапно подскочили [22] (Lev, 2021).

Происходящие события вокруг роста цен предопределили цель доклада, которая заключается в представлении критических замечаний на основе проведенного анализа и авторских предложений по совершенствованию ценообразования и мониторинга цен в контексте обеспечения экономической безопасности.

Тем более, что из 40 показателей для оценки состояния экономической безопасности России [12] (Karavaeva, Ivanov, Lev, 2020), размещенных на официальном сайте статистической информации, предусмотренных Стратегией экономической безопасности Российской Федерации до 2030 года, 12 показателей задействованы через расчет цен или 30% от их общего числа для анализа показателей состояния экономической безопасности Российской Федерации. При мониторинге цен Росстатом в аналитике товарного диапазона учитываются цены на любое количество товара в магазине, даже на незначительное количество представленных упаковок социально значимого товара, являющегося важным в потребительской корзине каждого покупателя. Для привлечения покупателей магазины часто проводят акции на тот или иной продукт, при этом акционные товары, присутствующие на полке, также могут попадать в данные мониторинга.

Кроме того, мониторинг цен проводится ФНС другим образом, при котором уровень средневзвешенных цен по данным контрольно-кассовой техники определяется путем деления стоимости всех покупок, совершаемых в магазинах в определенной категории товара, различных ценовых диапазонов на объем реализованного товара. Так, по данным ФНС, килограмм соли в Москве стоит 49,94 руб. При расчете данного показателя учитывались все виды соли, от более дешевых (поваренная, каменная, йодированная) до дорогих категорий (гималайская, гавайская розовая, ароматизированная и т.д.). В этот период (в декабре 2020 г.) в расчете средней цены, как всегда, учитывались все виды соли в разнообразной упаковке, приобретенные покупателями. Использование различных методик расчета средней цены находит свое отражение в конечном результате – цене. Так, отмечается большой разрыв в проводимом мониторинге цен на соль Росстата, Мосстата и ФНС (рис. 1).

Рисунок 1. Динамика мониторинга цен на соль за январь – декабрь 2020 года,

(руб./кг), по данным различных ведомств

Источник: составлено авторами по исследованным материалам.

Основная причина отличий – в отсутствии единой методики мониторинга, точнее ее отсутствие в утвержденном варианте. Так, если органами статистики при определении цены применяется для расчета потребительской корзины более дешевый продукт, например говядина на кости, то ФНС, определяя стоимость, использует кассовые чеки, не делая разграничения на бескостную говядину или на кости, в результате чего цена на говядину почти в четыре раза выше, чем цены по результатам статистических органов. Следует отметить, что в процессе перехода к рыночной экономике в России практически полностью утрачен опыт построения и функционирования комплексной, взаимосвязанной «системы мониторинга цен как в оптовом, так и розничном звене, как на продовольственную, так и продуктовую группу товаров, оказание работ, услуг» [21] (Lev, 2001). Между тем посредством управления ценами обеспечивается взаимодействие на стоимостные пропорции и распределение национального дохода между отдельными отраслями экономики и населением страны, которое лежит в основе социально-экономической безопасности национальной экономики. На современном этапе развития система мониторинга цен должна быть преобразована в гибкую управленческую систему, наиболее эффективно обеспечивающую оптимальные условия для развития экономики.

В докладе на тему: «Новое видение национальной безопасности в стратегии двойной циркуляции Китая» Хейфец Б.А., д.э.н., г.н.с. Института экономики РАН, профессор Финансового университета при Правительстве РФ, отметил, что хотел бы вернуться к макроуровням безопасности, в которых появились новые моменты и, прежде всего, связанные с замедлением экономического роста, замедлением глобализации, экономическими и технологическими войнами, и коснулись они двух гигантов: США и Китая. Китай стал мировым экономическим и технологическим лидером, стал соперником и противником США, который называет свою стратегию не экономической, а скорее военной безопасностью. Против Китая было проведено с 2008 года по 2020 год 37% всех запретительных санкций в области торговли, инвестиций и т.д. Высокотехнологичных 61 компаний были подвержены санкциям. Надо сказать, что и раньше, например, с 2015 года Китай проводил линию на усиление национальной самостоятельности, но вот более детально новая стратегия оформилась в октябре 2020 года на пленуме ЦК КПК, одобрившем основные моменты 14-го пятилетнего плана 2021–2025 годов и перспективу до 2035 года. Ее принципиальные идеи заключаются в переносе центра тяжестей экономической политики с внешней циркуляцией на внутреннюю циркуляцию. Вот эта китайская философия двух циркуляций, причем на первом этапе как раз упор делается на внешнею циркуляцию, которая позволила Китаю стать мировой фабрикой и чемпионом глобализации, а сейчас на внутреннюю. Китай заявил об усилении приоритета внутренней циркуляции в экономической политике и особенно во внутреннем спросе, поставив задачу продвижения инноваций в науке и технике, ускорения развития цифровизации разных отраслей, содействия появлению новых точек роста, формируя основу экономической системы, в основе которой будет внутренний китайский рынок. Особенности китайской стратегии не в опоре на собственные силы, это стратегия «умного» импортозамещения. Китай продолжает и будет использовать внешнею экономику тоже. Между прочим итоги 2020 года показали, что это одна из крупных стран, которая получила не только положительные темпы роста, но и положительные темпы роста экспорта. Но самое главное – положительные темпы роста инвестиций. Китай вышел в 2020 году на первое место в мире по инвестициям вовне – 19% всех мировых инвестиций. Так вот почему «умные»; не только потому, что Китай стал технологической державой, где 2,2% расходов от ВВП распределяют на науку и научно-исследовательские разработки, но и то, куда они их направляют. Китай сейчас переориентируется на фундаментальные исследования, которые у них отставали на «высокотехнологические отрасли» [16] (Klimenkova, Kheyfets, 2015). Это значит, что если эти отрасли справятся с импортной зависимостью, то они получат потенциал для выхода вовне. То есть фактически это один из признаков «умной» стратегии. Поскольку связь имеет решающую роль в цифровизации, то Китай занял первое место в мире по связи, заняв лидирующее положение по внедрению технологий 5G, и разрабатывает технологию 6G, направленную на работу с мозгом, разрабатывает технологию искусственного интеллекта, кибертехнологии и т.д. [42] (Kheyfets, 2020). Китай создает новые специальные экономические зоны, называемые экспериментальными зонами [43] (Kheyfets, 2021).

Фото: доклад Линникова А.С. – к.ю.н., доцента, проректора по международному сотрудничеству Финансового университета при Правительстве РФ.

В докладе «Конкурентные факторы обеспечения экономической безопасности России» Линников А.С., к.ю.н., доцент, проректор по международному сотрудничеству Финансового университета при Правительстве РФ, отметил, что экономическую безопасность России в сегодняшних условиях перехода к новому технологическому укладу необходимо обеспечивать за счет деятельности, направленной на накопление и сохранение человеческого капитала страны [26] (Linnikov, 2018). Человеческий капитал, цитируя Д.Е. Сорокина – «это человеческие знания, опыт, умение, которые производят добавленную стоимость». Таким образом, именно человеческий капитал лежит в основе всего успешного функционирования экономики и в особенности постиндустриальной экономики. Следует отметить, что экономическую безопасность можно рассматривать и как состояние экономической системы, при котором она благополучно действует, то есть удовлетворяются потребности большинства членов общества, исключаются разрушения или утраты эффективного взаимодействия между ними, обеспечивая стабильность системы, благоприятные для большинства элементов системы условия развития. Также экономическую безопасность можно рассматривать и как комплекс мер, применяющихся субъектами управления экономических систем для достижения поддержания оптимального состояния. При этом ключевым элементом этого комплекса мер должно быть именно сбережение человеческого капитала. Не вполне справедливо рассматривать экономическую безопасность как состояние экономики, позволяющее обеспечивать удовлетворение максимального числа членов общества. Пожалуй, следует рассматривать экономическую безопасность в ключе развития государства, общества и экономики, которое позволяет поддерживать эффективность функционирования и стабильные отношения. Между тем стабильное развитие сегодня исключительно возложено на качественно воспроизводимые человеческие ресурсы. Вместе с тем для перехода к новому технологическому укладу существует множество препятствий. Целый ряд факторов ограничивают возможность роста, развития, в том числе: внешнеполитические, внешнеэкономические, внутриполитические, макроэкономические, микроэкономические и технологические. Таким образом, разнообразные угрозы исходят от процесса «технологического развития и влияющие на экономическую безопасность» [27] (Linnikov, Maslennikov, 2020). Сами по себе промышленные революции сказываются на экономической безопасности положительно в долгосрочной перспективе. Тем не менее в кратко- и среднесрочной перспективе возможна реализация негативных сценариев и реализация рисков самого разнообразного плана. Сложностью управления подобными рисками является то, что они с трудом поддаются прогнозированию, а их реализация может приводить «к масштабным изменениям внутри экономических систем» [28] (Linnikov, Maslennikov, 2020).

В докладе на тему: ««Инновации в сфере государственного управления: новые тренды и возможности» Смотрицкая И.И., д.э.н., руководитель Центра исследований проблем государственного управления, главный научный сотрудник Института экономики РАН, отметила, что среди основных вызовов и угроз национальной безопасности – недостаточно эффективное государственное управление. Повышение качества эффективности государственного управления возможно только в условиях инноваций [33] (Smotritskaya, 2018). Тема инноваций существует и в Стратегии национальной безопасности и Стратегии экономической безопасности. И что важно, если в Стратегии национальной безопасности имеется общая постановка проблем, то в Стратегии экономической безопасности дифференцированы задачи по уровням управления и затрагивается проблематика повышения эффективности управления на микроуровне, качества управления предприятиями и компаниями государственного сектора экономики. Основным международным методологическим руководством для учета и анализа инноваций и инновационной деятельности является Руководство Осло (Организации экономического сотрудничества и развития). Несмотря на то, что в этом документе рассматриваются инновации только в предпринимательском секторе, его положения можно вполне экстраполировать и на сферу государственного управления. С учетом этого систему в сфере государственного управления можно подразделить на 5 видов:

- инновации, обеспечивающие повышение качества предоставляемых государством услуг;

- технологические инновации, обеспечивающие основу для повышения качества реализации государственных функций и предоставляемых услуг;

- новые инновационные формы и структуры государственного управления, например: электронное правительство, управление на основе единых информационных платформ, интерактивное формирование социально-экономической политики;

- изменение организации деятельности существующих государственных учреждений и/или создание новых;

- внедрение новых методов и моделей управления в организациях государственного сектора экономики [34] (Smotritskaya, Chernyh, 2018).

Все эти виды основных направлений инноваций, рассматриваемых как тенденции, получающие развитие, но основное развитие – это процесс цифровизации, представляющей ключевой тренд инновационных преобразований и являющейся основой организационных изменений. С учетом новой социально-экономической реальности, связанной с пандемией COVID-19, особенно актуальным становится обеспечение оптимального соотношения традиционного государственного управления на макроуровне с антикризисным прямым вмешательством в экономику, прямого администрирования с развитием новых инновационных форм и технологий государственного управления. Достижение этой цели будет серьезно затруднено без внедрения организационных инноваций для повышения эффективности и качества реализации государством управленческих функций [35] (Smotritskaya, Chernyh, 2021).

Фото: Бухвальд Е.М. – д.э.н., профессор, г.н.с. Института экономики РАН, руководитель Центра федеративных отношений и регионального развития.

В докладе «Новые аспекты национальной безопасности в свете конституционных новаций 2020 года» Бухвальд Е.М., д.э.н., профессор, главный научный сотрудник Института экономики РАН, руководитель Центра федеративных отношений и регионального развития, отметил, что обновление правовых и институционально-инструментальных основ политики национальной безопасности неотделимо от развития представлений о развитии российской государственности, особенно в контексте ее федеративных начал. Обеспечение безопасности всегда и повсеместно относилось к ключевым функциям государства. Соответственно, все существенные изменения в основах государственного управления, тем более изменения конституционного уровня, не могут не отразиться на политике национальной безопасности, а также на практике ее долговременного стратегирования. Конституционные новации 2020 года затронули довольно широкий круг вопросов развития общества и государства, но их сердцевиной стала корректировка ряда важных аспектов функционирования государственной власти, что, собственно, и нашло отражение в названии самого конституционного закона [1] (Bukhvald, 2019). В числе этих корректировок, важных для политики национальной безопасности, – утверждение института публичной власти и введение в практику пространственного регулирования системы «федеральных территорий». Изменения и дополнения, внесенные в 2020 г. в Конституцию Российской Федерации, были продиктованы, прежде всего, необходимостью последовательного укрепления конституционно-правовых основ государства, совершенствования практики государственного и муниципального управления, а также усиления социальной защищенности граждан страны [2] (Bukhvald, 2020). Однако значимость целого ряда конституционных новаций 2020 г. такова, что неизбежно должна оказать существенное воздействие на многие иные направления социально-экономической политики государства – как с содержательной, так и с институционально-инструментальной стороны. К их числу следует отнести и политику обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. Обосновано предположить, что предпринятые в 2020 г. изменения и дополнения к Конституции РФ должны найти отражение и в обновленном варианте Стратегии национальной безопасности Российской Федерации. Результативным инструментом имплементации проблематики безопасности в практику регионального социально-экономического стратегирования могла бы стать обязательность такого раздела в Стратегии социально-экономического развития субъектов Федерации. Такое требование должно быть не только отражено в 172-ФЗ, но и включено в соответствующие «Методические рекомендации…» для регионов [3] (Bukhvald, 2020).

В докладе «Доходы населения в условиях пандемии: сдвиг уязвимых зон и механизмы защиты» Соболев Э.Н., д.э.н., в.н.с. Института экономики РАН, отметил, что поскольку в отличие от обычных кризисов, периодически сотрясающих рыночную систему хозяйствования, пандемический кризис был вызван внешними по отношению к экономике причинами, логично ожидать, что его «развитие будет протекать по нестандартным лекалам» [38] (Sobolev, 2018). Оно может не только привести к более тяжелым и масштабным последствиям в социальной сфере, но и затронуть категории населения, не относящиеся к традиционным группам риска, сформировать новые зоны уязвимости. Одним из наиболее опасных и болезненных социальных последствий кризисных спадов производства является падение реальных доходов населения, в первую очередь – доходов от занятости, представляющих собой «ключевой компонент бюджета большинства российских домохозяйств» [37] (Sobolev, 2014). В докладе исследуются тенденции изменения доходов населения в ходе развертывания пандемического кризиса и факторы, способствующие формированию новых зон уязвимости и модификации общей «картины доходного неравенства» [36] (Sobolev, Anisimova, 2013). Оценивая ситуацию с доходами от занятости, следует иметь в виду, что российская статистика заработной платы на сегодняшний день несовершенна. В основе расчетов ежемесячно публикуемых показателей лежит обследование Росстата по вопросам заработной платы, охватывающее крупные и средние предприятия и организации, данные которых корректируются на основе менее подробной административной статистики. Сокращение совокупных доходов происходило за счет доходов от собственности и в особенности доходов от предпринимательской деятельности. Иными словами, наиболее ощутимые материальные потери и ухудшение социально экономического положения испытали мелкие предприниматели и самостоятельно занятые работники. В то же время совокупный фонд заработной платы работников организаций (в эту рубрику попадают крупные и средние предприятия и организации государственного сектора, по полному кругу, по которым имеется регулярная административная статистика, а также мелкие предприятия, имеющие статус юридического лица) испытал лишь незначительное снижение во втором квартале, которое было с избытком компенсировано в дальнейшем. Можно с уверенностью предположить, что перераспределение доходов между источниками их получения в период пандемии способствовало некоторому смягчению неравенства в середине доходной шкалы. Исследование показало, что пандемический кризис далеко не во всех случаях затронул те бизнес-структуры и те слои населения, которые традиционно считаются наименее успешными. Привычная структура доходов населения претерпела существенные сдвиги, и образовались нестандартные зоны уязвимости. Это усугубило болезненность восприятия кризиса: относительно сильно пострадали вполне квалифицированные и традиционно благополучные группы населения, которым по крайней мере на протяжении двух последних десятилетий не приходилось разрабатывать альтернативные стратегии выживания. Удар пришелся по сектору малого бизнеса, где сконцентрирована значительная часть видов деятельности, связанных с услугами населению, и по таким отраслям, как авиаперевозки и культура, обладающим элитным человеческим потенциалом. Пандемия может стать импульсом становления новых стандартов в сфере труда, повышения его продуктивности и на этой основе – реальных доходов населения. Однако насколько успешно пойдет этот процесс, во многом зависит от государства.

В докладе на тему: «Пропорциональное регулирование финансового рынка в обеспечении экономической безопасности России» Цакаева А.Х., д.э.н., профессора, д. члена РАЕН, профессора кафедры финансов, кредита и антимонопольного регулирования Чеченского государственного университета, обосновывается, что пропорциональное регулирование и надзор национального финансового рынка (далее – ПРНФР) в развитых и развивающихся экономиках сегодня осуществляется в рамках двух векторов: централизации регуляторных и надзорных полномочий в направлении формирования единого мегарегулятора всего финансового рынка; децентрализации регуляторных и надзорных полномочий в направлении формирования сбалансированной совокупности регуляторов по секторам финансового рынка. Доминирование того или иного вектора зависит от многих факторов, но во-первых, от метода управления экономической системой, а во-вторых, от учета типа государственного устройства страны. Мировая практика пропорционального регулирования банковской страховой и иной финансовой деятельности развивается в двух направлениях. Так, первому направлению свойственна дифференциация коммерческих банков по видам активных и пассивных банковских операций. Их многообразие в рамках конкретного государственного ППО свидетельствует о том, что государство (через государственные надзорные органы) стремится создать комфортные условия каждому виду активных и пассивных банковских операций, устанавливая к ним специфические пруденциальные требования, очерчивающие внутренние границы в сфере кредитных отношений [45] (Tsakaev, Khadzhiev, 2020). В этом суть пропорционального регулирования банковской деятельности, обеспечивающего оптимальную для каждого государственного ППО специализацию коммерческих банков на инвестиционные, сберегательные и т.д. Это направление наиболее развито в Европе, Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока.

Второму направлению свойственна дифференциация финансовых организаций (кредитных, страховых, фондовых и др.) по территориальному признаку – коммерческие банки и небанковские кредитные организации (далее ­ КО), страховые организации и профессиональные участники фондовых рынков межрегионального уровня (национальные, системно значимые, крупные с региональными филиалами и т.п.) и регионального уровня (мелкие и средние банки, страховщики и брокеры, ограниченные деятельностью в рамках конкретного региона – штата, провинции, региона страны и т.п.). Это направление наиболее развито в США и странах Британского содружества (Канада, Австралия и др.). На практике многими странами часто используется комбинированный метод управления как комбинация ручного и автоматического режимов управления с разным уровнем их доминирования. Применение надзорных требований Банка России должно осуществляться на основе учета этой зависимости, то есть в индивидуальном порядке и дозированно [46] (Tsakaev, Saidov, 2020). Наблюдаемая в современной России концентрация финансового рынка (практически по всем его секторам) влияет как на территориальную и ценовую доступность финансовых услуг, так и на их качество. Тем самым усиливается разрыв в развитии финансового и естественного сектора национальной экономики, что негативно влияет на финансово-экономическое положение России и качество жизни россиян [44] (Tsakaev, 2018).

По результатам работы V Международной научно-практической конференции ученых, специалистов, преподавателей вузов и аспирантов на тему «Новые вызовы и угрозы экономике и социуму России и реагирование на них» посвященной памяти доктора экономических наук, профессора, академика РАЕН, заслуженного экономиста России В.К. Сенчагова, подготовлена резолюция, в которой представлены следующие выводы и рекомендации.

1. Участники конференции считают необходимым отметить, что время, истекшее с начала пандемического кризиса, во многом подтверждает первоначальные оценки и прогнозы состояния экономической безопасности России, данные участниками «IV Сенчаговских чтений». Коронавирусная пандемия со своими многосторонними последствиями затронула практически все сферы бытия человека, общества, экономики. Она высветила новые реалии и глобальные тренды современного миропорядка, национальных экономик всех без исключения стран. Коронавирус можно рассматривать как объективную причину и катализатор глобального экономического кризиса. Он породил новое противоречие: жизнь и безопасность жизни – с одной стороны, и непрерывность, устойчивость, эффективность развития экономических процессов, обеспечивающих материальные условия жизни, – с другой, находящиеся в остром конфликте.

Оборотной стороной этого противоречия явился социально-гуманитарный кризис, за горизонтами которого просматривается и глубокий цивилизационный кризис. Такое развитие событий проистекает из углубляющегося социально-экономического неравенства как глобальной проблемы, а для стран за пределами «золотого миллиарда», ряда развивающихся стран (входящих в региональные объединения ЕАЭС, БРИКС, ШОС, Восточного партнерства) – сохранения угрозы голода и нищеты. Эти совмещенные глобальные кризисы поставили в один ряд проблемы международной, национальной и региональной экономической безопасности в их органической и системной взаимосвязи с безопасностью социальной и гуманитарной.

То, что на наших глазах происходит развитие глубокого, всеобъемлющего кризиса экономического миропорядка, сегодня не оспаривается никем. При этом за облик нового мира и миропорядка ведется ожесточенная борьба. Именно этим объясняется резкое обострение отношений между Россией и Западом, противостояние США и Китая, соперничество за право формировать новые иерархии силы и лидерства, институты и правила в грядущем экономическом и политическом мироустройстве.

Для ответа на эти вызовы необходимо серьезное теоретико-методологическое обоснование причин сформировавшихся угроз, постоянный мониторинг и анализ тенденций возникновения макроэкономических рисков, разработка подходов к оценке уровня социально-экономической безопасности, проводимой на федеральном и субфедеральном уровнях в рамках формирующегося института государственного стратегического планирования.

Современный глобальный «коронакризис» требует уточнения актуальных и потенциальных угроз социально-экономической безопасности, принятия соответствующих мер по их предупреждению и нейтрализации.

С точки зрения социально-экономической безопасности России уже сейчас в контексте ее стратегических интересов и приоритетов на первый план будут выходить следующие вопросы:

- выявление вызовов, угроз и рисков современного кризиса, его природы и особенностей. Разработка сценариев формирования посткризисной экономики, выстраивания баланса сил и интересов с точки зрения глобальных и внутринациональных интересов России;

- формирование принципов взаимодействия антипандемической и экономической политики в интересах развития и безопасности. Обобщение опыта и уроков пандемии 2019–2020 гг. во взаимосвязи с мерами по восстановлению экономики. Изучение зарубежного опыта и перспектив сотрудничества в области обмена новыми био- и лечебными технологиями, технологиями «социетальной» и экономической безопасности;

- определение взаимосвязанных вызовов, угроз и рисков в контексте реализации конституционных поправок в Конституцию РФ социально-экономического характера, особенно в части положений о социальном государстве, социальных и экономических правах граждан;

- разработка методологии и практики комплексного государственного стратегического планирования, национальной системы управления рисками с учетом развития конституционной базы российской экономики, возможных сценариев развития постпандемического и посткризисного мира.

2. В ходе научной дискуссии участниками конференции были выдвинуты следующие предложения:

- ориентировать развитие теории и идеологии национальной экономической безопасности в новой постпандемической социальной реальности на явление российской цивилизационной идентичности, не пытаясь вписываться в тренды догоняющей модернизации, встраивания в так называемую общечеловеческую цивилизацию, чреватую потерей собственной цивилизационной идентичности и государственного экономического суверенитета. В.В. Путин в Послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ отметил: «Нам теперь не надо никого догонять (март 2021 г.), не стоит пытаться безрезультатно вписываться в «общепринятые цивилизационные» тренды, но поддерживать и развивать национальные российские ценности и традиции». Меры, предпринимаемые Западом в противостоянии с Россией, свидетельствуют о вероятности развития альтернативных сценариев: либо поставить «на колени» и «вернуть в тренды», либо продолжение глобальных экономических войн вплоть до полной производственной, технологической и финансовой изоляции, блокирование возможностей развития и роста. Принятие самостоятельной обоснованной теоретической позиции в данном вопросе позволит более четко определить и укрепить позиции экономической безопасности России;

- необходимо обратить внимание на процесс стратегирования и целеполагания, который требует дальнейшей глубокой методологической проработки в контексте совершенствования методологических подходов к формированию всей системы стратегического планирования в сфере экономической безопасности. Поскольку именно стратегическое планирование, формируя долгосрочные ориентиры для развития, позволяет уменьшать уровень экономической неопределенности, стимулируя, таким образом, инвестиционную деятельность крупного, среднего и даже малого бизнеса, обеспечивая желательные структурные сдвиги и способствуя модернизационным процессам и в конечном счете выходу на траекторию устойчивого роста в обеспечении экономической безопасности. Представляется, что чрезвычайно важным является определение места нацпроектов в системе документов стратегического планирования социально-экономического развития страны, обеспечение взаимосвязи их основных задач и целевых ориентиров со всеми другими документами стратегического планирования – прогнозами, стратегиями, государственными программами, конкретными направлениями экономической безопасности;

- следует активизировать и расширить проведение исследований в области мониторинга показателей, индикаторов и критериев экономической безопасности. Необходимо оценивать весь спектр и интенсивность вызовов и угроз с представлением результатов анализа мониторинга в правительственные структуры. Необходимо внедрение в практику требований по паспортизации базовых критериев экономической безопасности для корректировки и определения новых целевых и пороговых значений на национальном и субфедеральном уровнях, а также развитие паспортизации критериев экономической безопасности для отраслей и хозяйствующих субъектов. Логичным завершением данного процесса должно стать формирование в разрабатываемых Правительством РФ прогнозах социально-экономического развития, проектах федерального бюджета, национальных программах и долгосрочных стратегиях специальных разделов, посвященных оценке достижения в результате выполнения поставленных в этих документах целей и задач с учетом заложенных в них целевых критериев экономической безопасности;

- необходимо стимулировать научные исследования, ориентированные на оценку и защиту экономической безопасности регионов. Рассматривать оценку и защиту экономической безопасности региона в качестве законодательной обязанности органов государственной власти соответствующего субъекта Федерации. Для обеспечения экономической безопасности муниципальных образований и роста качества жизни населения муниципальные органы власти также должны развивать практику внедрения критериев экономической безопасности реализации муниципальных программ, чтобы обеспечить высокую эффективность реализации их территориального потенциала.

3. В целях практической реализации выводов и предложений, заслушанных и обсужденных докладов на пленарном заседании и секциях участники конференции:

- считают необходимым публиковать информацию о конкретных предложениях участников конференции в средствах массовой информации, с приоритетной публикацией в научном рецензируемом журнале, осуществляющем бесплатно публикационную поддержку конференции: «Экономическая безопасность», РИНЦ, DOI, Первое экономическое издательство, Москва, сайт: https://1economic.ru/journals/ecsec;

- предлагают направить информационные материалы и рекомендации международной научно-практической конференции «V Сенчаговские чтения», а также опубликованные материалы конференции в соответствующие комитеты Государственной Думы РФ, Совет безопасности РФ, в законодательные (представительные) и высшие исполнительные органы государственной власти субъектов Российской Федерации;

- поддерживать постоянно ведущийся диалог между органами власти и государственного управления, с одной стороны, и академическим и вузовским сообществом, с другой, по вопросам эффективности системы институтов обеспечения социально-экономической безопасности, нейтрализации деструктивных тенденций в современной российской экономике;

- развивать деятельность постоянно действующего методологического семинара Института экономики РАН и секции «Проблем макроэкономики и социального рыночного хозяйства» РАЕН «Сенчаговские чтения»;

- продолжить ежегодное проведение на базе Института экономики РАН, Нижегородского государственного технического университета им. Р.Е. Алексеева, других научных структур РАН и РАЕН ежегодной Международной научно-практической конференции «Сенчаговские чтения» для обсуждения проблем социально-экономической безопасности России и ее регионов, сфер и отраслей национальной экономики с расширением тематики и состава участников.