Обоснование социально-экономических диспропорций, препятствующих росту инновационной активности предприятий агропродовольственного комплекса России в условиях новых глобальных вызовов

Введение

Сопоставление и анализ основных положений проекта обновленной Стратегии действий Российской Федерации в ВТО, подготовленной в июне текущего года Минэкономразвития РФ, обобщающего доклада «Как заставить продовольственные системы работать во благо людей, планеты и процветания», опубликованного по итогам Саммита ООН по продовольственным системам 2021 года, доклада ФАО «Повышение жизнестойкости агропродовольственных систем в условиях потрясений и стрессов», аналитического отчета одной из крупнейших в мире инвестиционных компаний в сфере агротехнологий S2G Venture «10 тенденций, определяющих будущее продуктов питания в 2022 году», а также целого ряда иных программ и докладов, посвященных оценке текущего и построению прогнозов будущего состояния мировой продовольственной системы, позволяют сделать однозначный вывод, что большинство производителей сельскохозяйственной продукции достигли пика своих производственных возможностей, и искать резервы эффективности производительности труда необходимо на поле цифровых решений.

В качестве оперативного реагирования на негативные эффекты сжимающегося предложения на глобальном рынке продовольствия рядом европейских экспертов предлагается расширение площади посевных площадей и возврат к применению пестицидов [9, 12] (Boudt et al., 2022; Varughese, 2021), однако для достижения устойчивости продовольственной системы, повышения надежности и жизнестойкости первичного аграрного производства, скорости его адаптации и восстановления при появлении новых системных вызовов требуются широкомасштабные инновации, которые сокращают издержки на топливо и иные энергоресурсы, способствуют росту урожайности сельскохозяйственных культур, сводя к минимуму негативное воздействие человека на природную экосреду и постепенно приближая мир к построению более устойчивой и безопасной для будущих поколений углеродно-нейтральной продовольственной системы [8, 11] (Mateo-Sagasta, 2018).

Основной целью исследования является обоснование социально-экономических диспропорций, препятствующих росту инновационной активности предприятий агропродовольственного комплекса России в условиях трансформации мировой продовольственной системы. Показана необходимость расширения комплекса мер государственной поддержки, субсидирующих инновационное развитие агропромышленного комплекса и нацеленных на сокращение зависимости сельскохозяйственных предприятий от зарубежных инновационных решений и технологий.

Результаты исследования

Усиление санкционной и контрсанкционной борьбы между Российской Федерацией и рядом западных стран, отказавшихся сотрудничать с российскими поставщиками сельскохозяйственной продукции, привело к росту ажиотажного спроса на мировом рынке продовольствия. В 2021 году общемировые цены на продукты питания выросли до рекордного уровня за последние шесть лет, при этом с мая 2020 года по апрель 2021 года рост цен на продовольствие составил более 30%, а начиная с января 2022 года мировая ситуация с продовольствием ухудшается уже в режиме реального времени.

Основу обновленной стратегии развития российской экономики как эффективного ответа на внешнеполитическое давление должно составлять сохранение мультивекторности экспортно-импортных отношений со странами – членами ЕАЭС (Белоруссия, Казахстан, Киргизия) и БРИКС (Китай, Южная Африка, Бразилия, Индия), но создание новых логистических цепочек поставок продовольственной продукции, идентификация заинтересованных в конструктивном диалоге зарубежных деловых партнеров и замещение критически важного импорта, необходимого для технического перевооружения сельскохозяйственных предприятий, могут занять несколько лет в силу сложности поставленной задачи. В течение переходного периода решение проблемы продовольственной безопасности, обеспечения населения страны продуктами питания на уровне рациональных норм потребления возможно лишь за счет собственных внутренних ресурсов. Вместе с тем за период с 2018 г. по 2021 г. в РФ потребительские цены на основные группы продуктов питания выросли более чем в два раза, при этом в 2021 году темпы роста цен на продовольствие превышали аналогичные показатели на непродовольственные товары (10,62% против 8,58%) (рис. 1).

Рисунок 1. Динамика изменения потребительских цен на основные группы

продуктов питания за период с 2018–2022 гг. (в процентах по отношению

к предыдущему году)

Источник: рассчитано по данным: Средние потребительские цены (тарифы) на товары и услуги // Росстат [Электронный ресурс]. – URL: https://showdata.gks.ru/report/277328 (дата обращения: 20.06.2022 г.) [6].

Первый всплеск роста цен на продукты питания произошел в 2019 году, в год начала пандемии, когда ажиотажный спрос на продовольствие, вынужденная самоизоляция населения, закрытие границ и антиковидные ограничения на ведение бизнеса привели к резкому подорожанию продовольственных товаров, в частности, цена на свинину выросла на 8% относительно уровня предыдущего года, на муку пшеничную – на 7,17%, картофель – на 7,06%, а на капусту белокочанную и свеклу столовую – на 81,67% и 24,34%, соответственно.

За период с января 2021 года по январь 2022 года из-за усиления дестабилизирующего влияния глобальных вызовов и ограничений на конъюнктуру мирового и внутреннего продовольственного рынка рост цен на продукты питания стал еще более стремительным. Цена на молоко выросла на 10,52%, на говядину – на 16,53%, картофель – на 56,62%, а на капусту – на 180,84% [6].

В качестве одной из первоочередных мер по снижению цен на продукты питания Министерство сельского хозяйства РФ предлагает увеличить к 2025 году на 14% площади пашни, отведенной под выращивание овощей, а также построить новые овощехранилища с общей мощностью в 313 тыс. т [5]. Однако, с нашей точки зрения, данные меры можно отнести к краткосрочным, и в долгосрочной перспективе обеспечение продовольственной безопасности и устойчивого развития национальной продовольственной системы должно полагаться не только на рост объемов производственных мощностей, но и на повышение эффективности производственного потенциала сельскохозяйственных предприятий посредством широкомасштабного внедрения инновационных технологий и наукоемкой продукции во все этапы сельскохозяйственного производства при одновременном снижении физических показателей потребления природных ресурсов [4] (Osovn, 2019).

В 2020 году уровень инновационной деятельности организаций сектора ИКТ вырос по сравнению с 2019 годом на 1,4% (с 12,1% до 13,5%), однако удельный вес инновационных товаров, работ и услуг в общем объеме отгруженных товаров, выполненных работ и услуг сократился с 8,0% до 7,6%, а удельный вес затрат на инновационную деятельность практически не изменился (3,5% в 2019 году против 3,4% в 2020 г.) [2]. Отчасти рост инновационной активности можно объяснить распространением новой коронавирусной инфекции, когда многие предприятия в сфере ИКТ были вынуждены перевести сотрудников на удаленный режим работы, что потребовало внедрения организационных, маркетинговых или процессорных инноваций, связанных, прежде всего, с изменением схемы взаимодействия с сотрудниками и клиентами. В большинстве случаев подобные инновации нельзя отнести к принципиально новыми, и они лишь отчасти компенсировали потери ИКТ-сектора от логистического хаоса пандемийного периода.

В российском агропродовольственном комплексе ситуация еще более сложная. В 2020 году общий уровень инновационной активности в организациях сельскохозяйственного профиля составлял 6,6% при среднем показателе по Российской Федерации в 10,8%. Для сравнения: уровень инновационной активности промышленных предприятий в 2020 году составлял 16,2%, обрабатывающих предприятий – 21,3%, сферы услуг – 9,8%, добычи полезных ископаемых – 6,8%. Более того, за период с 2016 по 2020 г. уровень инновационной активности предприятий сельского хозяйства вырос лишь на 2,6%, тогда как на промышленных и обрабатывающих предприятиях рост составил 5,7% и 8% соответственно [1] (рис. 2).

Рисунок 2. Динамика изменения уровня инновационной активности

промышленных, обрабатывающих и сельскохозяйственных предприятий

за период с 2016 по 2020 г.

Источник: рассчитано по данным: Индикаторы инновационной деятельности: 2022: статистический сборник / В.В. Власова, Л.М. Гохберг, Г.А. Грачева и др.; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». – М.: НИУ ВШЭ, 2022. – 292 с. [1].

Аналогичные результаты можно получить при сопоставлении дополнительных параметров, характеризующих степень раскрытия инновационного потенциала предприятий сельского хозяйства по сравнению с предприятиями других отраслей народного хозяйства РФ. В частности, интенсивность затрат сельскохозяйственных предприятий на инновационную деятельность в 2020 году составила 1,6% при среднероссийском уровне в 2,3% (промышленное производство – 1,9%, обрабатывающее производство – 2,4%, сфера услуг – 4,3%). Лишь 0,9% сельскохозяйственных организаций, имевших в 2020 году затраты на инновационную деятельность, вкладывали средства в разработку и внедрение новых методов ведения производства, техническое оснащение рабочих мест и повышение эффективности внешних связей (общероссийский уровень – 4,3%, промышленное производство – 3,8%, сфера услуг – 5,1%, строительство – 2,7%). Доля предприятий сельскохозяйственной специализации, осуществлявших в 2020 году технологические инновации, составляла 9,4% (среднее по РФ – 23,%, промышленное производство – 21,5%, обрабатывающее производство – 29,2%). Удельный вес сельскохозяйственных организаций, использовавших экологические инновации, не превышал 6,1% (среднее по РФ – 11,6%, промышленное производство – 14,5%, обрабатывающее производство – 14,0%), при этом доля агропредприятий, внедривших в производство систему контроля за загрязнением окружающей среды, составляла 6,6% (в среднем по РФ – 8,8%) [1]. Таким образом, по уровню инновационной активности сельскохозяйственные предприятия существенно проигрывают предприятиям других отраслей российской экономики.

Наиболее активно на сельскохозяйственных предприятиях современные технологии применяются при финансовых расчетах и для работы с системами электронного документооборота – 31,6% и 40,1% от общего числа организаций. Обучающими программами пользуются порядка 6,3% организаций при среднем по стране – 15,3%, программные средства, необходимые для внедрения Интернета вещей, применяются на 11,6% предприятий (13% в среднем по России, лидером является оптовая и розничная торговля – 24,4%), RFID-технологий – 8,1% (10,8% и 22,3% соответственно). В качестве наиболее востребованных цифровых технологий следует отметить: облачные сервисы (17,8% от общего числа организаций), технологии сбора, обработки и анализа больших данных (17,2%) и геоинформационные системы (14,1%) [2].

Согласно данным официальной статистики, широкополосным доступом к Интернету обладают 57,8% сельскохозяйственных организаций. По заявлениям разработчиков, для распространения Интернета вещей в сельском хозяйстве необходимо широкомасштабное развертывание пятого поколения мобильной связи, действующего на основе стандартов телекоммуникаций 5G. Вместе с тем в 2020 году лишь 5,3% сельскохозяйственных предприятий обладали скоростью доступа к Интернету выше 100 Мбит/с [7]. Таким образом, в условиях санкционного давления, когда доступ к современным технологиям и оборудованию, на которых строился отечественный ИКТ-сектор, существенно органичен, развертывание 5G на удаленных от крупных населенных пунктов территориях может быть отложено на неопределенную перспективу.

В структуре внутренних затрат на создание, распространение и использование цифровых технологий и связанных с ними продуктов и услуг доля сельскохозяйственных организаций составляла 0,4%. Это самый низкий показатель среди всех отраслей российской экономики. Общий объем затрат на инновационную деятельность в сельском хозяйстве составил 39,69 млрд руб., или 1,9% от общероссийского уровня (для сравнения: промышленное производство – 54,8%, сфера услуг – 42,7%), из них 30,5% затрат составляли собственные средства сельскохозяйственных предприятий, а из федерального бюджета, бюджетов регионального или местного уровня поступало лишь 1,2% и 0,8% соответственно (табл. 1). Внедрение инноваций в животноводстве обеспечивается в основном за счет собственных средств предприятий АПК (48,8%). Средства федерального бюджета выделяются на поддержку инновационного развития вспомогательной деятельности в области производства и послеуборочной обработки сельхозпродукции (17,2%), из бюджетов регионального и местного уровней средства выделяются на поддержку смешанного сельского хозяйства (8,28%). Из более чем 12 млрд руб. средств фонда поддержки научной, научно-технической и инновационной деятельности и 66,5 млн руб., поступивших в 2020 году из фондов прямых инвестиций на стимулирование инновационной активности, финансирование сельскохозяйственных предприятий не выделялось [1].

Таблица 1

Затраты на инновационную деятельность в сельском хозяйстве

Удельный вес субсидий, выделенных на сельское хозяйство, в общем объеме затрат на инновационную деятельность оставляет 0,4% (средний уровень по РФ – 3,5%), при этом для вспомогательной деятельности в области производства сельскохозяйственных культур и послеуборочной обработки сельхозпродукции данный показатель намного выше – 4,1%. Удельный вес кредитов и займов в общем объеме затрат на инновационную деятельность составляет 65,9%, увеличившись по сравнению с 2019 годом на 18,8%, из них 75,3% было получено на внедрение инноваций при выращивании однолетних культур, 95,2% – при выращивании многолетних культур и 43,8% – в животноводстве (табл. 2). В 2022 году Министерство сельского хозяйства подготовило и утвердило план льготного кредитования сельскохозяйственных предприятий, предусматривающий увеличение субсидий на краткосрочные кредиты с 10 млрд руб. до 35 млрд рублей, что позволит удовлетворить спрос сельхозтоваропроизводителей в дополнительном финансировании при проведении полевых работ текущего года, однако инновационное развитие является долговременной стратегией, и упрощенный доступ к займам по льготной ставке на осуществление мероприятий по модернизации сельскохозяйственных предприятий и внедрению в производство цифровых решений пока не предусмотрен [3].

Таблица 2

Удельный вес субсидий, кредитов и займов в общем объеме затрат на инновационную деятельность

Заключение

В современных условиях для нейтрализации новых глобальных вызовов и угроз, оказывающих деструктивное воздействие на российскую экономику, необходимо существенно расширить комплекс мер государственной поддержки, стимулирующих рост инновационной активности предприятий сельскохозяйственной специализации. В качестве первоочередных направлений, способных оказать позитивное влияние на ускорение процесса технической модернизации сельскохозяйственного производства и повышение устойчивости агропродовольственного комплекса России к изменениям конъюнктуры мирового продовольственного рынка, можно выделить следующие:

- в настоящее время отсутствует налоговая поддержка для предприятий агропродовольственного комплекса, внедряющих в собственное производство инновационные технологии. Единственной формой поддержки являются субсидируемые кредиты, при этом государственные субсидии либо гранты на предпринимательство ежегодно получают лишь крупные агропредприятия. В 2020 году не более 4,3% сельскохозяйственных организаций, имевших затраты на инновационную деятельность, получали финансирование из средств федерального бюджета (16,6% – среднее по стране) [1]. Для успешной реализации политики импортозамещения продуктов питания, доступ к которым существенно ограничен из-за прекращения работы ряда крупных зарубежных компаний на территории РФ, необходимо: повысить удельный вес затрат на инновационную деятельность в общем объеме отгруженных товаров, выполненных работ и услуг в сельском хозяйстве с 1,6% до среднероссийского уровня в 2,3%; повысить удельный вес субсидий, выделенных на сельское хозяйство, в общем объеме затрат на инновационную деятельность с 0,4% до 3,5%; изыскать резервы по замещению инвестиций на инновационное развитие предприятий АПК, поступавших в предыдущие годы из иностранных источников;

- в сельскохозяйственных организациях, осуществлявших инновационную деятельность, лишь 18,7% работников имеют высшее образование (в среднем по РФ – 40%, в промышленном производстве – 37,3%, в организациях сферы услуг – 45,6%, в строительстве – 34,6%). В общей численности занятых в сельском хозяйстве доля специалистов по ИКТ не превышает 0,2%, что является самым низким показателем среди всех отраслей народного хозяйства РФ, а доля иных работников, которые по роду своей деятельности вынуждены интенсивно использовать ИКТ, составляет лишь 2,4% [7]. Для сравнения: по данным Eurostat, 8% европейцев отмечают, что их основные рабочие задачи уже изменились в результате внедрения нового программного обеспечения или компьютеризированного оборудования, при этом 25% населения обладают достаточными навыками, которые позволяют им пользоваться современными технологиями при осуществлении своих профессиональных обязанностей, а 15% готовы получить дополнительное образование для повышения собственных цифровых компетенций [10] (I-DESI, 2020). Для насыщения российского рынка труда специалистами в области ИКТ необходимо изменить подход к формированию контрольных цифр приема в вузы, внедрять принципиально новые направления подготовки, ориентируясь на данные о потребностях регионов и системообразующих предприятий в специалистах, нехватка которых стала особенно ощутима в результате усиления санкционного давления текущего года;

- в настоящее время из-за отсутствия инвестиционных бюджетов руководители мелких сельхозпредприятий решают задачи по повышению производительности труда не за счет автоматизации производственного процесса, а посредством увеличения числа занятых на предприятии работников. Российские ИТ-компании, выходя на рынок, предлагают потребителям свои разработки, однако помимо стоимости лицензии и программного обеспечения потребителю необходимо учитывать затраты на покупку машин и оборудования, заключать договоры на постпродажное обслуживание, вкладывать средства в обучение сотрудников и т.д. Большинство фермеров относятся к внедрению подобных инноваций как к высокозатратному эксперименту, не гарантирующему его окупаемость. В связи с этим, с нашей точки зрения, уместно воспользоваться моделью «подписки», успешно практикуемой в ряде западных ИТ-компаний, когда потребители вкладывают средства в покупку программного обеспечения, получая все необходимое оборудование в аренду с возможностью его выкупа после получения определенного процента прибыли. Данная модель, с нашей точки зрения, снизит порог входа на ИТ-рынок для большинства мелких агропредприятий, поскольку не требует для начала работы крупных денежных вложений.