Сокращение диспропорций развития регионов Узбекистана на основе оценки факторов экономического роста

Введение

Дифференциация пространственного развития является характерной особенностью современного состояния экономики, как развитых, так и развивающихся стран. Вместе с тем, углубление территориальных диспропорций представляет собой серьезные риски и вызовы целостности экономического пространства государства. Так, например, несмотря на определеннқе достижения региональной политики Испании в создании новых точек роста, ликвидации диспропорций территориального развития и подъема уровня жизни населения, стране, в силу целого ряда объективных и субъективных факторов, не удалось полностью преодолеть имеющиеся проблемы в данной сфере. Ярким примером этого служит кризис в Каталонии в октябре-декабре 2017 г., усиливший сепаратисткие настроения в регионе и поставивший под угрозу целостность испанского государства [8,с.4].

Именно поэтому сокращение межрегиональных диспропорций является предметом пристального внимания не только органов государственного и территориального управления, но и науки, с целью объективной оценки и выработки обоснованных рекомендаций по их сокращению.

Основная часть

Современные мировые тенденции показывают, что использование методического инструментария со значительным количеством показателей вряд ли обеспечит реальную оценку диспропорций развития регионов. Так, в США, в качестве критерия при выявления дипрессивных регионов и разработке соответствующих мер по поддержке их развития, применяется два показателя, а именно превышения 2-летней безработицы (при значении не ниже чем на 1 п.п. от уровня по стране) и доходов на душу населения (80% и ниже от общестранового показателя) [12, p. 168-169].

Системообразующим принципом в сфере регионального планирования является «стимулирование территорий с целью роста». Это обуславливает многообразии форм и инструментов активизации развития депрессивных штатов – от привычных налоговых до рентных льгот. Инициаторами их введения в конкретных регионах выступают как территориальные органы власти и управления, так и федеральная власть. Ключевыми факторами, определяющими целесообразность применения преференций является текущий уровень и потенциал развития штата, а также прогнозируемый эффект от них. [9, с. 132].

Основной формой реализации стратегического планирования в США являются целевые программы, формируемые на двух уровнях: общегосударственном и территориальном. Первые финансируются из государственного бюджета, а роль штатов в них ориентирована на детализацию их отдельных элементов, а именно: формулирование частных целей стратегии развития, корректировка и оценка обоснованности осуществляемых мероприятий, источников и объемов их финансирования. Достоинством целевых региональных программ является их институциональное обеспечение - путем принятия двухуровневого законодательного акта на территориальном и федеральном уровнях. Это является действенным и эффективным инструментом контроля и делает их, независимо от принадлежности, обязательными к исполнению, устанавливает ответственность для исполнителей всех уровней за ненадлежащее выполнение своих обязанностей в процессе реализации.

Руководство общефедеральными территориальными программами осуществляют уполномоченные негосударственные учреждения в системе федерального правительства и специально сформированные федерально-региональные органы [10, c. 207].

С началом реализации экономических преобразований, диспропорции в уровне развития экономики регионов Китая усилились, что привело к углублению региональных диспаритетов. В период экспортоориентированного роста повысилось и воздействие внешних факторов дифференциации пространственной структуры экономики Китая.

Для их оценки на начальном этапе использовался показатель валового регионального продукта (ВРП) на душу населения. По мере усиления интенсивности экономических связей Китая с зарубежными странами и открытости китайской экономики все большую роль стали играть внешние факторы регионального развития, а именно [7, с.51]: опережающее развитие внешней торговли; стимулирование привлечения прямых иностранных инвестиций и организация филиалов ТНК; формирование «открытых территорий» (специальные экономические зоны, зоны технико-экономического развития и т.д.) с преференциальным режимом.

Сводный индекс развития и уровня жизни населения, расчитанный Госкомстатом КНР, позволил осуществлять всесторонний мониторинг развития территориально-административных единиц страны [ [1]]. Он основан на методике расчета индекса человеческого потенциала и ряда других индекаторов и включает 42 показателя, характеризующих уровень социально-экономического развития, как государства в целом, так и отдельных его регионов. Все показатели обладают собственным удельным весом и распределяются на 5 групп, в соответствии с которыми определяются индексы развития экономики, роста уровня жизни населения, социальной и инновационной сфер, состояния экологической системы. Сводный индекс свидетельствует, что дифференциации по группе показателей менее выражены, чем по отдельным экономическим критериям.

Вектор дальнейшего развития регионов Китая определяется, как ускоренным ростом внутренних районов, так и повышенным акцентом к инновационному развитию, путем производства продукции с высокой добавленной стоимостью и стимулирования внутреннего спроса.

Региональная политика Японии ориентирована, прежде всего, на интересы динамично развивающихся профектур, которые должны обеспечить устойчивые темпы роста депрессивных территорий на основе механизма интеграции. Кроме того, для поддержки отстающих регионов применяется механизм преференциального стимулирования, путем создания специальных экономических зон (СЭЗ) для привлечения инвестиций в них. В СЭЗ действует действует особый режим, включающий в себя либерализацию норм инвестиционного законодательства, предоставления федеральных и региональных налоговых и таможенных льгот, а также других преференций для резидентов. Данная практика сокращения диспропорций территориального развития применяется в Японии последние двадцать пять лет и уже показала позитивные результаты: четыре депрессивные провинции перешли из разряда реципиентов в доноры [9, с.134-135].

Одним из приоритетных направлений реализации территориальной политики в Великобритании является реанимация депрессивных и кризисных регионов. Она предусматривает оказание прямой финансовой помощи, выделение на выгодных условиях займов и налоговых льгот, обеспечение за государственный счет производственной и социальной инфраструктуры, размещение госзаказов, управление миграционными потоками.

В качестве абсолютных индикаторов депрессивности в стране используются уровень безработицы и миграции из региона, а также предпринимательской активности, а в качестве относительных – состояние отраслей региона по отношению к общегосударственному уровню.

С возрастанием значимости выявления «точек роста» в регионах Великобритании, как основы развития национальной экономики, резко повысилась роль Агентства регионального развития (АРР) по обеспечению территориальных сдвигов, с формированием новой модели территориальной политики, направленной на управление по принципу не «центр - регион», а «регион - центр». Этот подход позволяет объективно оценить характерные особенности отдельного региона и выявить специфические для него механизмы развития. Таким образом, АРР выступают, как связующий орган между центральной и региональной властью, а также проводника финансовых ресурсов, выделяемых центром на развитие территории [13].

Основополагающим принципом ЕС является выделение необходимой помощи регионам, осуществляющим структурные преобразования, причем основной приоритет делается на привлечение дополнительного объема инвестиций, а не на долгосрочное субсидирование [10]. Особая роль при этом отводится системе стимулирования регионального развития стран ЕС, в которой ключевое место занимает Структурный фонд. Основной задачей его определена активизация интеграционных процессов с целью преодаления диспропорций в развитии отдельных территорий внутри стран-членов, а также между ними.

При реализации территориальной политики применяются как относительные (ВРП на душу населения), так и абсолютные показатели, характеризующие регионы с дипрессивной отраслевой структурой или социально-экономическими проблемами. Исходя из этого в политике ЕС в депрессивных регионах намечены следующие приоритеты:

– структурная перестройка и развитие регионов, где производство валового внутреннего продукта на душу населения ниже 75% от уровня в среднем по ЕС. Список этих регионов пересматривается каждые 5 лет;

– модернизация и развитие регионов с низким уровнем занятости населения и сокращающимся промышленным производством, где средняя доля безработных за последние З года, выше усредненного значения в целом по ЕС;

– реализация мер по снижению длительной безработицы, индикатором которой является количество лиц старше 25 лет, ищущих работу более чем 12 месяцев;

– содействие занятости молодежи в возрасте до 25 лет;

– совершенствование аграрной политики в целях модернизации и развития производственной сельскохозяйственной инфраструктуры, а также стимулирование агропромышленного производства в сельских районах с низким уровнем социально-экономического развития.

В качестве характерных особенностей действующей системы государственного стимулирования развития проблемных территорий в странах ЕС выделяются следующие [6, с.142]: (1) строгое соответствие применяемых льгот конкретным приоритетам государственной стратегии регионального развития; (2) учет целеполагания других направлений государственной отраслевой политики; (3) четкое официальное выделение зон-реципиентов государственной поддержки; (4) адресность стимулов; (5) приоритет поддержки предпринимательских структур; (6) паритет государственных и территориальных органов, а также домохозяйств в осуществлении стимулирующих мероприятий; (7) достижение синергетического эффекта от применения различных стимулов; (8) поддержка территориальных инициатив по подготовки и реализации социально-экономической политики регионов и ее координация с государственной политикой; (9) мониторинг расхода выделяемых государственных средств и его соответствия заявленным целям, поставленным задачам и критериями эффективности.

В отечественной научной литературе разработан довольно обширный методический инструментарий к оценке уровня социально-экономического развития регионов, отличающийся набором количественных и качественных индикаторов.

Так, например, Асадов Х.С. [3, с. 257] обосновывает, что показатель темпа роста ВРП не раскрывает в полной мере социально-экономическое состояние региона, поскольку не отражает качество экономического роста, по сравнению с показателем ВРП на душу населения в сопоставимых ценах, свидетельствующем о благосостоянии населения, как интегральном результате его развития. Использование оценки индекса развития региона, основанной на группировке областей по индексу «Реальные темпы роста ВРП на душу населения», наряду с другими качественными индикаторами позволит, по мнению автора, обеспечить объективный анализ уровеня социально-экономического развития. Достигнутые структурные сдвиги в отраслях экономики обеспечат соответствующие его изменения, что в конечном счете, отразится на рейтинге уровня развития территорий.

Хазраткуловой Л. Н. [11, с.47-48] предложена методика расчета рейтинга дифференции областей Узбекистана, с использованием метода PATTERN на основе следующих индикаторов финансовой обеспеченности: ВРП на душу населения, расходы областных бюджетов, объем инвестиций в основной капитал на душу населения, среднедушевые и среднедушевые совокупные доходы населения, среднемесячной номинальной заработной платы. По итогам расчетов была составлена матрица финансового состояния регионов Узбекистана, которая позволила классифицировать области по рангу финансовой обеспеченности.

Институтом прогнозирования и макроэкономических исследований при Кабинете Министров Республики Узбекистан произведена оценка диспропорций развития областей за период 2016-2021 гг., с использованием модели бета-конвергенции [ [2]]. Анализ условной бета-конвергенции проводился по трем сценариям: для 14, 13 (без г. Ташкента) и 12 (без г. Ташкента и Ташкентской области) регионам Узбекистана. Расчеты по всем трем сценариям показали, что депрессивные регионы постепено сокращают отставание в своем развитии. Однако, для снижения территориальных диспропорций на 50% по первому сценарию потребуется 35 лет, а по третьему – 25 лет. Исходя из этого был сделан вывод о необходимости изменения территориальной политики для учета факторов географического положения и уровня экономического развития регионов.

Мамадалиевой Э.Р. разработана методика диагностики регионов на основе использования высокоинтегрированных коэффициентов в многомерном пространственном анализе социально-экономических процессов в них [4]. Суть его состоит в элиминировании воздействия внешних факторов на коэффициенты, определяющие уровень развития региона в конкретный лаг времени, т.е. посредством моделирования автономных процессов, неподверженных внешним воздействиям. Исходя из этого, расчет интегрированных коэффициентов осуществляется в разрезе четырех отдельных блоков: темпов и величиной экономического роста, уровней модернизации и диверсификации экономики, состояния деловой среды, уровня социального развития. Соответственно, для каждой области в зависимости от структуры экономики, воздействия внутренних и внешних факторов определяются отличительные доминанты, которые стимулируют или ограничивают территориальное развитие.

В [5, с.21] представлен авторский подход к анализу уровня диспропорций социально-экономического развития регионов, основанный на комплексной оценке всей совокупности наиболее характерных индикаторов, в качестве которых использованы 14 экономических и 12 социальных статистических показателей и данных международных организаций.

Результаты проведенных исследований, а также авторский анализ свидетельствуют, что за последние годы дифференциация областей Узбекистана по показателю ВРП на душу населения увеличилась (рис. 1).

Источник: Составлено авторами на основании [ [3]]

Если в 2018 г. соотношение между максимальным и минимальным его значениями составляло 3,5, то в 2022 году оно превысило 5.

В 2022 году среди регионов наибольший вклад (41,6%) в формирование ВВП республики внесли г. Ташкент, Ташкентская, Навоийская и Самаркандская области. Причем удельный вес Навоийской области за последние пять лет вырос с 4,7 до 7,5%, что позволило ей обойти в рейтинге регионального развития как Самаркандскую, так и Кашкадарьинскую области. Также устойчивыми темпами характеризуется рост удельного веса в структуре ВВП Узбекистана у Наманганской области. Следует также отметить стабильное снижение удельного веса в ВВП страны у Самаркандской (-0,7%), Сурхандарьинской (-0,5%), Андижанской (-0,4%) и Ферганской (-0,2%) областей (табл.1).

Ничего удивительного в ведущей роли Ташкентской и Навоийской областей в экономике Узбекистана нет, на их территории расположены крупнейшие бюджетообразующие предприятия и налогоплательщики НГМК и АГМК, деятельности которых правительство республики уделяет пристальное внимание.

Таблица 1 - Динамика вклада регионов в формировании ВВП Узбекистана за 2018- 2022 годы, %

Так, по удельным показателям на душу населения они превосходят среднереспубликанский уровень соответственно (табл.2):

валовый региональный продукт – 1,26 и 2,56 раз;

объем промышленного производства - в 2,03 и 5,19 раз;

инвестициям в основной капитал – 1,56 и 2,45 раз.

Невызвывает также сомнение лидирующие позиции столицы республики г. Ташкента, обладающего высоким промышленным потенциалом, высококвалифицированными кадрами, соответствующей производственной и транспортно-логистической инфраструктурой.

На диспропорцию территориального развития страны оказывают существенное влияние и объективные факторы, а именно: макроэкономическая ситуация и сокращения объема инвестиций на рынке капитала, высокая капиталоемкость социальной сферы. Государство инвестирует ограниченные бюджетные средства в приоритетные сектора экономики, которые позволят достичь максимального эффекта в ограниченный лаг времени для снижения дефицита государственного бюджета, роста внешнеторгового оборота и сокращение его отрицательного сальдо, уменьшения государственного долга. Только решение этих проблем позволит обеспечить территориальные сдвиги социально-экономического развития республики.

Таблица 2 - Соотношение удельных показателей развития экономики по областям Узбекистана к среднереспубликанским показателям за 2022 г.

Государство постоянно уделяет особое внимание институциональному обеспечению регионального развития. За 2017-2022 годы в республике принято свыше 30 нормативно-правовых акта, направленных на комплексное развитие регионов на базе освоения их ресурсного потенциала, инфраструктурного и инновационного обеспечения,. Особое внимание уделялось таким депрессивным регионам, как Республика Каракалпакстан, Джизакская, Сырдарьинская и Хорезмская области, удельный вес каждого из которых в ВВП составлял менее 4%.

В цели 33 Стратегии развития Нового Узбекистана на 2022-2026 гг. предусматривается «увеличение объемов региональной экономики в 1,4-1,6 раза с обеспечением сбалансированного развития регионов» на основе разработки и реализации программ развития городов и районов, характеризующихся низким рейтингом социально-экономического развития [1].

В целях выравнивания территориальной структуры экономики путем внедрения новых механизмов регионального развития, исходя из их условий, потенциала и возможностей, а также дальнейшего улучшения предпринимательской среды, совершенствования порядка предоставления государственной поддержки и повышения ее эффективности, 208 районов и городов Узбекистана были разделены районов и городов республики на 5 категорий [2].

Таблица 3 - Классификация городов и районов Республики Узбекистан по категориям, исходя из специализации и условий, созданных для малого бизнеса

Из них 26 районов с развитым предпринимательством отнесены к 1 категории, 46 районов с достаточной инфраструктурой – ко 2 категории, 76 районов с относительно удовлетворительными условиями – к 3 категории, 40 районов, с недостаточно привлекательными условиями для бизнеса – к 4 категории, а 20 районов с непривлекательной бизнес средой – к 5 категории.

Как видно из табл.3 наилучшие условия для развития предпринимательства созданы в г. Ташкенте и Ташкентской области, в которых к первой и второй категориям отнесено соответственно 12 и 14 территориальных единиц. В тоже время в Республике Каракалпакстан и Сурхандарьинской области 8 городов и районов (соответственно 47% и 53%) характеризуются недостаточно привлекательной и непривлекательной бизнес средой (4 и 5 категории).

Согласно Указу Президента, для выравнивания территориального уровня развития предпринимателям будут дифференцированы налоговые ставки, а также выделяться субсидии, кредиты и компенсации. В этих целях был разработан и внедрен на период 1.01.2023 по 1.01. 2026 гг. новый порядок применения к субъектам предпринимательства налоговых льгот и субсидий, а также иных мер их поддержки.

Выводы

Диагностика факторов экономического роста позволила выявить следующие основные проблемы, негативно воздействующие на уровень развития депресивных регионов Узбекистана:

– региональная промышленная и инвестиционная политика за 1996-2016 гг. была ориентирова на развитие капитало- и энергоемкой тяжелой индустрии, а не на отрасли, имеющим конкурентные преимущества (в расчете по мировым ценам без государственных субсидий). Это отрицательно сказалось на создании необходимого количества рабочих мест, уровне доходов населения и внешнеторговом обороте страны;

– низкая мобильность экономически активного населения на рынке труда, ее невысокая квалификация и уровень технических навыков, отсутствие стимулов для роста производительности труда, высокая безработица среди молодежи и женщин, значительный удельный вес экономически неактивного населения в трудоспособном возрасте, способствовали снижению и росту внешней миграции;

– неразвитость кредитного рынка, вследствие широкомасштабного целевого кредитования государственных предприятий по льготным ставкам, снижает предпринимательскую активность. Это обуславливает низкий уровень субъектов малого предпринимательства, особенно в Сурхандарьинской и Наманганской областях.

Обобщение зарубежного опыта и отечественной практики позволило выделить следующие приоритетные направления, которые необходимо учитывать при реализации программ по сокращению диспропорций уровня развития регионов Узбекистана:

– выявление и учет, имеющихся конкурентных преимуществ отдельных регионов в новых отраслях экономики;

– освоение технологичных производств с высокой добавленной стоимостью в регионах с преимущественно сырьевой направленностью (Джизакская, Сырдарьинская, Сурхандарьинская и Хорезмская области);

– создание достаточного количества высококвалифицированных рабочих мест с высокой производительностью труда и зарплатой, с учетом факторов, влияющих на спрос и предложение рабочей силы, особенно инклюзивных для уязвимых групп населения;

– реализация государственных и территориальных программ на основе механизма госудственно-частного партнерства, обеспечивающих рост занятости и доходов населения.

Дальнейшее непрерывное технологическое и техническое обновление производства, а также реализация резервов роста экономики регионов, осуществление глубоких структурных преобразований в экономике, модернизации и диверсификации промышленности позволят снизить существующие диспропорции в социально-экономическом развитии регионов и обеспечат достижение целей устойчивого роста и повышения уровня жизни.

[1] Results of Statistical Monitoring of Regional Development and Life Index (DLI) in 2012. URL: http://www.stats.gov.cn.

[2]https://news.myseldon.com/ru/news/index/277493351

[3] Производство валового регионального продукта Республики Узбекистан за 2022 год. – Ташкент: Агентство статистики при Президенте Республики Узбекистан, 2023. – 31 с. - https://stat.uz/ru/?preview

[4] Социально-экономическое положение Республики Узбекистан за январь-декабрь 2022 г. – Ташкент: Агентство статистики при Президенте Республики Узбекистан, 2023. – 526 с. - https://stat.uz/ru/?preview

[5] Социально-экономическое положение Республики Узбекистан за январь-декабрь 2022 г. – Ташкент: Агентство статистики при Президенте Республики Узбекистан, 2023. – 526 с. - https://stat.uz/ru/?preview