Конкурентоспособность стран Африканской континентальной зоны свободной торговли в условиях пандемии COVID-19

ВВЕДЕНИЕ

Вопросам обеспечения конкурентоспособности предпринимательских структур, отдельных отраслей, регионов и стран посвящено достаточное число научных публикаций [2–6, 9–12, 14, 19, 22] (Drobot, 2016; Drobot, 2012; Drobot, 2012; Drobot, 2015; Drobot, Klevleeva, Kostyleva, 2014; Zavyalov, Zavyalova, Kiseleva, 2019; Kostin, Berezovskaya, 2019; Kostin, Dimitrov, 2019; Molchanova, Losev, 2019; Palgova, 2019; Tumenova, Zherukova, 2018; Drobot, 2020). А в условиях кризиса, обусловленного пандемией COVID-19, интерес представляет исследование изменений позиций национальных экономик в рейтингах глобальной конкурентоспособности с целью определения основных вызовов и угроз. При этом следует отметить, что особенности формирования конкурентоспособности стран Африки изучены недостаточно.

Знаковым достижением в контексте долгой и богатой истории континента в деле содействия региональной интеграции в целях объединения Африки является Африканская континентальная зона свободной торговли (African Continental Free Trade Area, далее – AfCFTA). Африканская континентальная зона свободной торговли – это единый континентальный рынок с населением более 1,3 млрд человек и совокупным годовым объемом производства около 2,2 трлн долл. [24].

Именно поэтому интерес представляет исследование места стран AfCFTA в рейтингах глобальной конкурентоспособности.

Целью исследования является анализ места стран Африканской континентальной зоны свободной торговли в международных рейтингах и индексах конкурентоспособности, а также определение основных направлений развития факторов конкурентного преимущества.

Научная новизна состоит в том, что впервые в одном исследовании проведен анализ конкурентных преимуществ стран Африканской континентальной зоны свободной торговли, выявлены их конкурентные преимущества и причины отставания.

Авторская гипотеза состоит в следующем положении: повышения конкурентоспособности стран Африканской континентальной зоны свободной торговли можно добиться путем стимулирования цифровой трансформации стран, включая содействие распространению цифровых инноваций за пределами крупных городов Африки, подготовку рабочей силы Африки к цифровым преобразованиям, углубление регионального и континентального сотрудничества в целях цифровой трансформации.

В исследовании в качестве информационной базы были использованы данные и материалы Всемирного экономического форума (World Economic Forum, WEF), Института менеджмента (The Institute for Management Development , IMD), Лозанна (Швейцария), Всемирного Банка, ООН, Международного валютного фонда (МВФ), компании SolAbility и т.д.

Основной акцент сделан на анализе данных следующих международных рейтингов и индексов:

− Рейтинг глобальной конкурентоспособности стран мира Института менеджмента (the IMD World Competitiveness Ranking 2020);

− Индекс глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума (Global Competitiveness Index 2019, WEF);

− Рейтинг глобальной цифровой конкурентоспособности (IMD World Digital Competitiveness Ranking 2020);

− Рейтинг конкурентоспособности талантов (IMD World Talent Ranking 2020);

− Индекс глобальной устойчивой конкурентоспособности (Sustainable Competitiveness Index 2020, SolAbility).

Краткая экономическая характеристика стран AfCFTA

Тем не менее экономический потенциал стран AfCFTA остается в полной мере нереализованным.

В AfCFTA входят страны с развивающиеся страны, среди которых много наименее развитых (НРС). Из 47 НРС 17 расположены в Африке. Это Ангола, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, ЦАР, Чад, Демократическая Республика Конго, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Гамбия, Мадагаскар, Мали, Судан, Южный Судан, Уганда, Замбия [13].

В африканском регионе наблюдается относительно высокая инфляция (средний показатель инфляции для стран Африки в 2018 г. – 10,9%, а в первой половине 2021 г. для 54 стран AfCFTA средний уровень инфляции составил 15,5%). Однако в разрезе отдельных стран и субрегионов Африки ситуация может существенно различаться. Например, в Зимбабве в мае 2020 г. потребительские цены выросли на 786% по сравнению с маем 2019 г. В апреле 2021 г. темпы роста цен замедлились (194%), но ситуация продолжает быть критической. Также, по данным на март 2021 г., гиперинфляция наблюдается в Судане, где темпы роста цен составляют 341% [20].

Согласно данным Всемирного банка на 2019 г. (до начала пандемии COVID-19), крупнейшими африканскими странами по объему реального ВВП были Нигерия (469,4 млрд долл. в 2018 г.), ЮАР (429,9 млрд долл.) и Египет (286,1 млрд долл.), а крупнейшими регионами – Северная Африка (31,8% от общего реального ВВП Африки) и Западная Африка (27,0%). Лидерами по темпам роста ВВП в 2018 г. являлись Руанда (8,7%), Гвинея (8,7%), Ливия (7,8%) и Кот-д’Ивуар (7,4%). Наименьший рост за рассматриваемый период показали экономики Экваториальной Гвинеи, Судана, Анголы и Намибии. Темпы роста ВВП, помимо прочего, влияют и на возможности привлечения прмяых иностранных инвестиций (ПИИ). ВВП на душу населения в реальном выражении в ценах 2010 года, по данным на декабрь 2019 г., во всех африканских странах кроме Сейшельских островов оказался ниже среднемирового уровня, который в конце 2019 г. составил около 15 000 долл. Среди лидеров по этому показателю такие страны, как уже упомянутые Сейшельские острова (14 962 долл.), Маврикий (10 949 долл.), Экваториальная Гвинея (9 238 долл.) и Габон (9 129 долл.). Для сравнения, в России этот показатель составляет 12 012 долл. [1, 17].

На сегодняшний день у большинства африканских экономик сохраняется зависимость от добычи сырья и его экспорта. Тем не менее ведущие институты развития Африки добиваются увеличения вклада в ВВП промышленной продукции. Так, Африканский банк развития в рамках своей миссии по индустриализации африканских стран поставил целью увеличение доли промышленной продукции в ВВП к 2025 году на 130% (по сравнению с 2015 г.) [17, c. 6–7].

Общее влияние пандемии COVID-19 на страны Африканской континентальной зоны свободной торговли: статистика распространения

Как COVID-19 повлиял на страны AfCFTA?

Прежде всего, следует отметить, что вступление соглашения о создании AfCFTA было отложено именно из-за пандемии COVID-19 до 1 января 2021 г.

Наибольшее число случаев заражения COVID-19 в странах AfCFTA приходится на ЮАР (более 1,5 млн), следом идут Марокко (около 500 тыс.), Тунис (более 300 тыс.), а наименьшее число заражений – в Западной Сахаре (10). По числу смертей от пандемии COVID-19 «лидируют» ЮАР (более 50 тыс.), Египет (более 14 тыс.) и Тунис (более 11 тыс.). Наименьшее число смертей от пандемии COVID-19 зарегистрировано в Западной Сахаре (1) и Бурунди (6) (табл. 1).

Таблица 1

Статистика распространения COVID-19 в странах AfCFTA (по данным на 12 мая 2021 г.)

Однако если проанализировать отношение общего числа случаев умерших от COVID-19 к общему числу случаев заражения, то можно увидеть, что по странам AfCFTA в целом этот показатель превышает среднемировое значение: для AfCFTA он составляет 2,7% при среднемировом значении равном 2,07%. Максимальное значение этого показателя отмечается в таких странах, как Судан (7,01%), Египет (5,84%) и Сомали (5,19%). В десяти странах AfCFTA отношение числа умерших от COVID-19 к общему числу случаев заражения составляет менее 1%. Это следующие страны: Западная Сахара (0,1%), Бурунди (0,14%), Сейшельские острова (0,3%), Габон (0,6%), Кот-д’Ивуар (0,62%), Гвинея (0,66%), Уганда (0,81%), Гана (0,84%), Кабо-Верде (0,88%), Того (0,94%).

Если рассчитать отношение числа случаев заражения COVID-19 к общему численности населения, то можно увидеть, что в странах AfCFTA этот показатель намного ниже среднемирового значения, равного 2,04%, и составляет 0,33%. Всего двенадцати странах AfCFTA этот показатель превысил 1%. Это Сейшельские острова (8,09%), Кабо-Верде (4,76%), Тунис (2,71%), ЮАР (2,7%), Ливия (2,59%), Ботсвана (2,05%), Намибия (1,93%), Эсватини (1,53%), Марокко (1,37%), Джибути (1,1%), Габон (1,03%), Сан-Томе и Принсипи (1,03%).

Таким образом, на страны AfCFTA (с точки зрения смертности и заболеваемости) COVID-19 оказал достаточно умеренное воздействие, несравнимое с ситуацией в Европе, Америке и Азии [8, c. 13–38] (Drobot, Makarov, Sapuntsov A.L., 2021, p. 13–38).

Среди основных причин умеренного воздействия пандемии COVID-19 на страны AfCFTA можно отметить следующие факторы:

1) пространственная разобщенность стран африканского континента между собой и общин внутри стран;

2) туристические и прочие пассажирские потоки в страны Африки намного меньше, чем в другие страны мира;

3) низкая интегрированность стран Африки в мировую экономику;

4) преобладание на континенте молодого населения со средним возрастом 20 лет при численности людей старше 65 лет около 3% всего населения [15] (Postnikova, 2020).

Какие меры были предприняты странами AfCFTA для предотвращения распространения COVID-19 и сглаживания негативных последствий пандемии?

В 2020 г. страны AfCFTA ввели следующие ограничительные меры:

1) режим чрезвычайного положения в области здравоохранения;

2) общенациональный локдаун и комендантский час;

3) закрытие учебных заведений;

4) режим самоизоляции граждан [7, c. 351–378] (Drobot, Makarov, Sapuntsov, 2021, p. 351–378).

Принятые африканскими странами для сглаживания негативных последствий пандемии COVID-19 включали в себя:

1) государственные займы или кредитные гарантии для компаний;

2) регулятивное послабление для банков и корпоративных должников;

3) предоставление центральными банками каникул по погашению долгов и введение моратория на выдачу кредитов;

4) пожертвование зарплат или сокращение зарплат высшими государственными чиновниками для оказания помощи населению в период распространения коронавируса;

5) сокращение зарплаты президента, пожертвование президентом своей зарплаты;

6) обеспечение населения во время пандемии бесплатным водоснабжением, продовольствием (за счет государства);

7) налоговые каникулы;

8) денежные выплаты всем гражданам, предоставленные с целью преодолеть финансовые трудности во время пандемии;

9) предоставление государственной финансовой помощи корпорациям;

10) «прощение долгов» и другие мер по облегчению долгового бремени для уменьшения экономических последствий коронавируса;

11) принятие центральными банками адаптивной денежно-кредитной политики, включающей снижение процентной ставки;

12) благотворительная помощь и пожертвования в виде поставок продовольствия;

13) освобождение заключенных и т.д. [30, 36] (Ozili, 2020; Zhang, Hu, Ji, 2020).

Влияние пандемии COVID-19 на темпы экономического роста стран Африканской континентальной зоны свободной торговли

Очевидно, что кризис, обусловленный пандемией COVID-19, не мог не сказаться на показателях экономического развития государств – членов AfCFTA и на уровне их конкурентоспособности.

В 2020 г., как и страны всего мира, государства – члены AfCFTA вступили в фазу рецессии (рис. 1).

Рисунок 1. Влияние пандемии COVID-19 на темы роста ВВП региона, %

Источник: [23, c. 60–64; 35] (Chiluba, et al., 2020).

Проанализируем, как повлияла пандемия COVID-19 на показатели экономического роста государств – членов AfCFTA (табл. 2).

Таблица 2

Темпы экономического роста государств – членов AfCFTA (рост ВВП) в 2019–2020 г., %

Источник: составлено автором по данным [18].

Рисунок 2. Темпы роста ВВП стран AfCFTA в 2019–2020 г., %

Источник: составлено автором по данным [18].

Наибольшее снижение темпов экономического роста среди стран AfCFTA в 2020 г. наблюдалось в Ливии (-60,3%, и это после 4% в 2019 г.!). Достаточно высокими остались темпы экономического роста в Эфиопии (6,1%), Гвинеи (5,2%) и Малави (5%).

Влияние пандемии COVID-19 на конкурентоспособность стран Африканской континентальной зоны свободной торговли

Как кризис, связанный с пандемией COVID-19, повлиял на конкурентоспособность стран AfCFTA?

Традиционно для анализа уровня конкурентоспособности стран мира используются два рейтинга: Индекс глобальной конкурентоспособности (Global Competitiveness Index) Всемирного экономического форума (World Economic Forum), рассчитываемый для 141 государства (в 2019 г.) и Рейтинг глобальной конкурентоспособности стран мира Института менеджмента (the IMD World Competitiveness Ranking), охватывающий 63 страны (по данным на 2020 г.).

Индекс глобальной конкурентоспособности (Global Competitiveness Index) Всемирного экономического форума

В декабре 2020 года Всемирный экономический форум выпустил специальное издание «Доклад о глобальной конкурентоспособности, специальный выпуск 2020: Как страны продвигаются на пути к выздоровлению» (Global Competitiveness Report Special Edition 2020: How Countries are Performing on the Road to Recovery) [28], в котором особо оговорено, что сводный рейтинг стран мира по Индексу глобальной конкурентоспособности в 2020 году представлен не будет [16].

В рейтинге глобальной конкурентоспособности 2019 г. были представлены 38 из 54 стран AfCFTA. И расположились в рейтинге они на следующих позициях (табл. 3). Большинство стран AfCFTA находятся в нижней части рейтинга. Наихудшие позиции у Чада (141-е место из 141) и ДРК (139-е место). Три лидера по глобальной конкурентоспособности из числа стран AfCFTA – это Маврикий (52) и ЮАР (60).

Таблица 3

Место стран Африканской континентальной зоны свободной торговли в рейтинге глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума, 2019 г.

Основными причинами отставания стран AfCFTA в рейтинге глобальной конкурентоспособности являются:

− отсутствие макроэкономической стабильности;

− низкое качество институтов;

− проблемы в области инфраструктуры;

− отсутствие равных возможностей, в т.ч. в части доступа к медицине и образованию;

− несовершенная система социальной защиты;

− нарушение общепринятых правил и норм конкуренции;

− неэффективная система налогообложения;

− проблемы на рынке труда (в частности, безработица среди молодежи);

− низкий уровень технологического развития;

− низкая конкурентоспособность компаний.

Рейтинг глобальной конкурентоспособности стран мира Института менеджмента (the IMD World Competitiveness Ranking)

В Рейтинге глобальной конкурентоспособности стран мира Института менеджмента из стран AfCFTA представлена только одна страна – ЮАР [33]. В 2020 г. ЮАР заняла в рейтинге 59-е место, опустившись на три позиции по сравнению с 2019 г. [26].

Причинами отставания ЮАР являются:

− ухудшение экономической ситуации в связи с пандемией;

− безработица среди молодежи;

− нерешенные проблемы в сфере электроснабжения;

− коррупция;

− низкая эффективность судопроизводства;

− рост государственного долга на фоне сокращения доходов бюджета и возможностей для бюджетного маневра и др.

Кроме Рейтинга глобальной конкурентоспособности стран мира, Институт менеджмента также публикует еще два интересных рейтинга.

Рейтинг глобальной цифровой конкурентоспособности стран мира (the IMD World Digital Competitiveness Ranking)

Во-первых, это Рейтинг глобальной цифровой конкурентоспособности стран мира для 63 стран [25]. Для расчета рейтинга 52 критерия объединены в три группы факторов: «Знания», «Технологии», «Готовность к будущему».

В этом рейтинге из стран AfCFTA также представлена только ЮАР. В 2020 г. ЮАР заняла в этом рейтинге 60-е место (после 48-го в 2019 г.).

Таблица 4

Место ЮАР в рейтинге глобальной цифровой конкурентоспособности стран мира

По всем трем факторам ЮАР находится в конце рейтинга: 60-е место в 2020 г. по фактору «Знания», то 55-е по фактору «Технологии» и 57-е по фактору «Готовность к будущему». И за последние пять лет сколько-нибудь положительной динамики не наблюдается.

Если проанализировать субфакторы рейтинга глобальной цифровой конкурентоспособности стран мира для ЮАР, то можно увидеть основные причины отставания, среди которых можно отметить проблемы в подготовке кадров и развитии человеческого капитала, проблемы в системе образования, недостаточно развитый научный потенциал, недостаточная технологическая база и неготовность бизнеса к трансформации.

Рисунок 3. Компоненты рейтинга глобальной цифровой конкурентоспособности стран мира для ЮАР, 2020 г.

Источник: составлено автором по данным [25, 26].

Рисунок 4. Сравнение места ЮАР в рейтинге цифровой и глобальной конкурентоспособности

Источник: составлено автором по данным [25, 26, 33].

Кризис COVID-19 усиливает роль цифровизации в содействии производственным преобразованиям в Африке. Цифровая трансформация распространяется почти на все сектора экономики. И страны AfCFTA уже могут похвастаться некоторыми успехами в сфере цифровизации [31] (Schelenz, Kerstin Schopp, 2018).

В частности, Африка является мировым лидером в области мобильных денег с самым большим в мире количеством счетов, численность которых составляет 300. Более 500 африканских компаний предоставляют технологические инновации в области финансовых услуг. А стоимость некоторых африканских стартапов в настоящее время превышает миллиард долларов. По всему континенту действует более 640 технологических центров, стратап-акселераторов и бизнес-инкубаторов [21, c. 19–20] (AUC/OECD, 2021, p. 19–20).

Представляется, что политика в области цифровой трансформации в субрегионах Африки должна включать следующие направления (табл. 5).

Таблица 5

Основные направления политики в области цифровой трансформации в субрегионах Африки

Рейтинг конкурентоспособности талантов (the IMD World Talent Ranking)

Во-вторых, принимая во внимание тот факт, что одно из ключевых значений в формировании страновой конкурентоспособности в целом и цифровой конкурентоспособности в частности играет управление талантами, специалистами Института менеджмента был разработан Рейтинг конкурентоспособности талантов (the IMD World Talent Ranking). В этом рейтинге также представлена только ЮАР [27].

Из 63 стран рейтинга в 2020 г. ЮАР заняла 52-е место (50-е в 2019 г.). Рейтинг дает представление о наличии кадровых резервов в экономике. Для оценки используются три группы факторов: «Инвестиции и развитие» (с точки зрения поощрения местных талантов), «Привлекательность» (эффективность удержания внутренних талантов и привлечение международных) и «Подготовленность» (качество имеющихся навыков и компетенций). По всем трем факторам ЮАР находится в нижней части рейтинга.

В 2020 г. по фактору «Инвестиции и развитие» ЮАР заняла 57-е место (56-е в 2019 г.), по фактору «Привлекательность» – 40-е (37-е в 2019 г.), по фактору «Подготовленность» – 42-е (48-е в 2019 г.).

В чем причины отставания ЮАР в этом рейтинге? Это, прежде всего, проблемы с качеством системы образования, низкая привлекательность страны для иностранной рабочей силы, обусловленная в том числе низким качеством жизни и низкой оплатой труда.

Очевидно, что человеческий капитал является важнейшим ресурсом повышения конкурентоспособности страны. Однако для его развития необходимо обеспечить приток инвестиций, усиление инновационной активности и внедрение новых технологий.

Индекс глобальной устойчивой конкурентоспособности (The Global Sustainable Competitiveness Index, GSCI)

И наконец, еще один заслуживающий внимания индекс конкурентоспособности – это Индекс глобальной устойчивой конкурентоспособности (The Global Sustainable Competitiveness Index, GSCI), рассчитываемый независимой компанией SolAbility с использованием баз данных Всемирного Банка, ООН, Международного валютного фонда (МВФ) и других международных неправительственных организаций [32].

Преимущества Индекса глобальной устойчивой конкурентоспособности состоят в следующем. Во-первых, индексы конкурентоспособности Всемирного экономического форумы и Института менеджмента несовершенны как методически, так и с точки зрения рассматриваемых показателей. Их разработчики в значительной степени опираются на данные опросов политиков, генеральных директоров корпораций, т.е. в них присутствует субъективный компонент. Число стран в рейтингах ограничено (141 и 63 соответственно). Составители GSCI используют для расчета индекса только количественные показатели. И количество стран в рейтинге максимальное (с учетом доступных данных) – 180.

Что собой представляет устойчивая конкурентоспособности?

Устойчивая конкурентоспособность – это способность создавать и сохранять национальное богатство, обеспечивая при этом возможности для его воспроизводства.

Индекс GSCI позволяет измерить конкурентоспособность стран. Он рассчитывается на основе 127 количественных показателей, сгруппированных в 5 «опор» национальной конкурентоспособности [32].

5 «опор» национальной устойчивой конкурентоспособности включают (рис. 5):

1. Природный капитал: природная среда, включая наличие ресурсов и уровень их ресурсов.

2. Социальный капитал: здоровье, безопасность, свобода, равенство и удовлетворенность населения жизнью внутри страны.

3. Интенсивность использования ресурсов: эффективность использования имеющихся ресурсов в качестве показателя операционной конкурентоспособности в мире, ограниченном ресурсами.

4. Интеллектуальный капитал: способность создавать богатство и рабочие места за счет инноваций и участия в глобальных цепочках создания добавленной стоимости.

5. Эффективность управления: Результаты реализации основных направлений государственной политики и инвестиций в таких сферах, как инфраструктура, структура рынка и занятости, обеспечение основы для создания устойчивого богатства.

Рисунок 5. 5 «опор» национальной устойчивой конкурентоспособности

Источник: составлено автором по данным [32, c. 5].

В рейтинге представлено 52 страны AfCFTA (за исключением Сомали и Западной Сахары). Для Южного Судана данные представлены неполные, поэтому итоговое место в рейтинге не определялось

Проанализируем места стран AfCFTA в рейтинге глобальной устойчивой конкурентоспособности 2020 г. (табл. 6).

Таблица 6

Места стран AfCFTA в рейтинге глобальной устойчивой конкурентоспособности 2020 г.

Источник: составлено автором по данным [32].

Страны AfCFTA в рейтинге глобальной устойчивой конкурентоспособности 2020 г. места с 52-го по 177-е. Топ-5 лучших стран AfCFTA выглядит следующим образом: Маврикий (52), Гана (60), Эфиопия (75), Кения (81), Камерун (88). В пятерку стран AfCFTA с худшими позициями в рейтинге GSCI вошли Бурунди (167), Уганда (171), Чад (172), ЦАР (173), Мавритания (177).

Если рассмотреть отдельные компоненты рейтинга устойчивой конкурентоспособности для стран AfCFTA, то можно отметить, что по фактору «Природный капитал» в первую десятку вошли ДРК (5) и Камерун (6), и еще 13 стран вошли в первые 50 лучших государств по этому фактору. Это Мадагаскар (25), Габон (29), Экваториальная Гвинея (30), Замбия (33), Сьерра-Леоне (34), ЦАР (35), Конго (36), Гвинея-Биссау (42), Гвинея (43), Танзания (44), Либерия (46), Ангола (47), Гана (48). По фактору «Интенсивность использования ресурсов» в первую десятку вошли ДРК (1), Эфиопия (2), Кения (3), Гана (8). Еще десять стран вошли в первую двадцатку: Танзания (12), Замбия (14), Камерун (20), Нигерия (21), Бурунди (22), Кот-д’Ивуар (23), Того (24), Зимбабве (25), Мозамбик (28), Руанда (29). Однако по оставшимся трем факторам позиции стран AfCFTA очень низки. Так, по фактору «Социальный капитал» лучшие позиции из стран AfCFTA у Маврикия (44), Кабо-Верде (63) и Сенегала (80). По фактору «Интеллектуальный капитал» три лучшие страны в рейтинге – это Маврикий (35), Тунис (56), Ботсвана (73). И, наконец, по фактору «Эффективность управления» выделились Маврикий (10), Марокко (36), Сейшельские острова (53) и Гана (58), а остальные страны AfCFTA расположились в самой нижней части рейтинга, начиная с 91-го места (Египет) и заканчивая 180-м местом (Чад).

Таким образом, страны AfCFTA обладают ресурсной конкурентоспособностью. Но этого не достаточно для обеспечения устойчивой конкурентоспособности страны. Лидерство в рейтинге GSCI обеспечивают в первую очередь высокие позиции страны по факторам «Социальный капитал», «Интеллектуальный капитал» и «Эффективность управления».

Заключение

На какие факторы конкурентного преимущества странам AfCFTA следует обратить внимание для того, чтобы обеспечить повышение своей конкурентоспособности?

Для достижения конкурентоспособности странам AfCFTA следует сосредоточиться на следующих направлениях:

− развитие демократии;

− совершенствование институтов управления;

− развитие реальной рыночной экономики;

− содействие развитию честной конкуренции;

− содействие повышению конкурентоспособности инвестиций;

− совершенствование инфраструктуры и системы социальной защиты;

− обеспечение качественного образования для всех;

− развитие финансовых рынков;

− совершенствование системы здравоохранения и социального обеспечения, обеспечение доступной базовой медицинской помощи для всех граждан;

− повышение эффективности системы правосудия, борьба с коррупцией;

− совершенствование системы налогообложения, в том числе в части налогообложения транснациональных корпораций, введение налога на роскошь и климатического (экологического) налога;

− обеспечение полного равенства, борьба с гендерной, расовой, сословной дискриминацией.

При этом развитие стран AfCFTA невозможно без инвестиций в человеческий капитал, привлечения и развития талантов, а также цифровизации.

Стратегия повышения конкурентоспособности на основе стимулирования цифровой трансформации стран должна включать четыре взаимодополняющих направления:

1. Содействие распространению цифровых инноваций за пределами крупных городов. Для этого необходимо обеспечение всеобщего недорого доступа к сети Интернет. В последнее время доступ в Интернет расширился благодаря распространению мобильных телефонов: в настоящее время ими регулярно пользуются 72% африканцев, причем наибольшее их число приходится на Северную Африку (82%) и наименьшее – на Центральную Африку (63%). Тем не менее, внедрение цифровых технологий остается неравномерным. Только 26% сельских жителей континента регулярно пользуются Интернетом по сравнению с 47% городских жителей [21, с. 19–20] (AUC/OECD, 2021, р. 19–20).

2. Подготовка рабочей силы Африки к цифровым преобразованиям и гарантии социальной защиты. При сохранении текущих тенденций 65% всех занятых к 2040 г. будут составлять самозанятые и работники семейных предприятий. По оценкам, доля этих категорий работников в общей структуре занятости в 2040 г. будет самой высокой в Западной Африке (74%), а самой низкой – в Северной Африке (25%) [21, с. 19–20] (AUC/OECD, 2021, р. 19–20). При этом развитие новых форм занятости в Интернете требует создания надежных схем регулирования и обеспечения социальной защиты этих категорий работников.

3. Устранение барьеров на пути инноваций, которые мешают небольшим фирмам конкурировать в цифровую эпоху. Динамично развивающиеся малые и средние предприятия (МСП) нуждаются в поддержке для внедрения цифровых инноваций. Например, наличие веб-сайта способствует увеличению объема продаж фирм на 5,5%. Однако только 31% фирм в формальном секторе Африки имеют веб-сайт (например, в Азии этот показатель составляет 39%, а Латинской Америке – 48%) [21, с. 19–20] (AUC/OECD, 2021, р. 19–20).

4. Углубление регионального и континентального сотрудничества в целях цифровой трансформации. Цифровые технологии создают новые проблемы для национальных регулирующих органов. Наднациональное сотрудничество может обеспечить решения проблем в таких областях, как цифровое налогообложение, цифровая безопасность, конфиденциальность, защита персональных данных и трансграничные платежи. Гармонизация континентальных и региональных нормативных актов является важным дополнением к национальным законам. На сегодняшний день только в 28 странах Африки действует законодательство о защите персональных данных, а 11 стран приняли основные законы о цифровой безопасности [21, с. 19–20] (AUC/OECD, 2021, р. 19–20). И именно в рамках реализации этого стратегического направления повышения конкурентоспособности роль AfCFTA будет чрезвычайно важна.