Развитие неформальной занятости в регионе: факторы и проблемы (на материалах Амурской области)

Введение

Модернизация экономики Дальнего Востока входит в число важнейших приоритетов государственной политики. Ее актуальность во многом определяется общенациональными интересами, связанными с опережающим развитием стран Азиатско-Тихоокеанского региона и существенно повышающими значимость Дальнего Востока в политическом, экономическом и социальном развитии России в стратегической перспективе. Однако опыт последних лет показывает, что реализация государственных программ по развитию региона не позволила получить положительные результаты ни в экономическом, ни в социальном плане [1] (Aganbegyan, 2019).

В настоящее время все больше утверждается представление о том, что изменение ситуации возможно, только если институциональная поддержка будет адресована основной массе экономических и социальных агентов, определяющих в совокупности качественное состояние и динамику социально-экономической системы региона [2] (Minakir, Prokapalo, 2018). При всей очевидности такого вывода остается открытым вопрос о том, насколько отдельные элементы реального сектора экономики региона готовы к возможным изменениям.

Наряду с уровнем и характером инвестиционной активности резидентов регионального хозяйственного комплекса складывающуюся ситуацию в этом отношении характеризует формирование и развитие новых форм хозяйственной деятельности, и прежде всего тех, в которых отражается предпринимательская активность населения. К их числу относится создание малых предприятий, охватывающих различные виды экономической деятельности (ВЭД), индивидуальное предпринимательство и формирование неформального сектора экономики (НФС). Высокая экономическая и социальная значимость малого и среднего предпринимательства (МСП), крестьянско-фермерских хозяйств (КФХ) обусловила пристальное внимание к ним со стороны органов управления. Что касается такой формы предпринимательской активности населения, как неформальная занятость, то отношение к ней остается неоднозначным и требует дальнейшего пристального внимания со стороны научной общественности.

Проблема неформальной занятости привлекает к себе все большее внимание в силу ее значительных масштабов и высоких темпов развития во всем мире [3–6] (Williams, Windebank, 1998; Blair, Endres, 1994; Chen, Carré, 2020; Vanek, Chen, Carré, Heintz, Hussmanns, 2014). Начало исследованиям НФС было положено при изучении особенностей занятости в экономиках развивающихся стран. Британский социолог К. Харт впервые употребил этот термин, понимая под ним разнообразную самозанятость, распространенную в трущобах африканских городов [7, 8] (Hart, 1970; Hart, 1973).

В современных отечественных исследованиях основное внимание концентрируется на трансформациях в НФС, происходящих в связи с изменениями в занятости населения регионов и безработице. В числе выявленных закономерностей отмечается, что рост НФС может быть следствием повышения деловой активности, когда общий рост занятости сопровождается увеличением и НФС. В других случаях рост неформальной занятости выступает как элемент механизма адаптации к высвобождению работников с предприятий и организаций [9, 10] (Gimpelson, Kapelyushnikov, 2013; Voskoboynikov, Gimpelson, 2015). Значительное число исследований посвящено взаимосвязи формальной (официальной, регулируемой) и неформальной (ненаблюдаемой, нерегулируемой) экономик. Дается оценка общей динамики численности занятых в формальном и неформальном секторах экономики, факторов, определяющих развитие НФС [11–14] (Kotova, Cherepanova, 2016; Bobkov, Kvachev, Novikova, 2018; Veredyuk, 2016; Khromtsova, Burundukova, Osipova, 2020).

В ряде исследований определены подходы к классификации неформальной занятости, выделены классифицирующие признаки (тип производственных единиц, статус занятости, субъект производства товаров и услуг, тип нарушаемых институциональных норм, степень легальности хозяйственных операций, отношения с официальной экономикой, стадия воспроизводства) [15–17] (Maslyukova, Zaytseva, 2017; Kostin, 2011; Nureev, Akhmadeev, 2015). В числе проводимых исследований особого внимания заслуживают работы, посвященные анализу формирования НФС на селе и развития личных подсобных хозяйств сельского населения [18–20] (Dyachenko, Lazareva, 2020; Mukhanova, 2017; Reymer, Pastushenko, Tikhonov, 2019). В последние годы, в связи с проводимыми экспериментами по легализации неформально занятых, существенно активизировались исследования по развитию самозанятости [21–23] (Nesterenko, Protasova, 2019; Patsiorkovskiy, 2020; Biryukova, Sinyavskaya, 2018). Кроме этого, НФС привлекает к себе внимание исследователей в связи с проблемами роста теневой экономики и борьбы с ней [24–26] (Suslina, Leukhin, 2016; Tsepelev, Kolesnikova, 2017; Masterov, 2018).

Несмотря на значительное число исследований, посвященных неформальной занятости, многие ее аспекты остаются малоизученными, что связано со сложностью этого явления, наличием значительных особенностей ее развития в различных секторах экономики и территориальных образованиях. Данное обстоятельство определяет необходимость оценки происходящих процессов в каждом регионе, что и обуславливает актуальность данного исследования. С учетом сказанного целью данного исследования является оценка влияния региональных особенностей на формирование тенденций в развитии неформальной занятости населения.

Статистический анализ влияния региональных особенностей на формирование тенденций в развитии неформальной занятости населения осуществлен на примере Амурской области с использованием данных Амурстата.

Научная новизна исследования заключается в обосновании необходимости учета неоднородности неформальной группы занятых и ориентации на создание чувствительных стимулов при проведении мер по легализации как бизнеса, так и трудовых отношений найма.

Методология исследования

Будучи объектом пристального внимания в мировой науке, неформальная занятость плохо поддается обобщению в силу разнообразия своих проявлений в национальных экономиках, в широком смысле характеризуя ненаблюдаемую экономику, включая ее криминальные проявления.

В российской статистике неформальная занятость рассматривается, в соответствии рекомендациями Международной организации труда (МОТ), в более узком смысле. В состав неформальной занятости включаются:

- граждане, занимающие предпринимательской деятельностью в форме предприятий без образования юридического лица (ПБОЮЛ) или на индивидуальной основе (независимые уличные торговцы, водители такси, мастера по ремонту бытовой техники и т. п.), независимо от того, имеют ли те и другие или нет государственную регистрацию в качестве предпринимателя;

- крестьянские (фермерские) хозяйства, главы которых зарегистрированы в качестве индивидуальных предпринимателей без образования юридического лица;

- лица, занятые оказанием профессиональных услуг (врачи, нотариусы, аудиторы и др.), независимо от того, есть у них или нет государственная регистрация в качестве предпринимателя без образования юридического лица;

- лица, занятые оказанием платных услуг по дому (горничные, сторожа, водители, гувернантки, няни, домашние повара, домашние секретари и др.), независимо от того, рассматриваются ли они как самостоятельно занятые или как наемные работники;

- лица, занятые в домашнем хозяйстве производством продукции сельского и лесного хозяйства, охоты, рыболовства и ее переработкой, если эта продукция предназначена для реализации на рынке.

Рамки неформального сектора для целей статистики занятости ограничиваются, как правило, рыночной деятельностью домашних хозяйств. Основной критерий определения единиц неформального сектора – отсутствие государственной регистрации в качестве юридического лица. Первоначальный источник информации о занятости в неформальном секторе – это выборочные обследования рабочей силы, проводимые органами государственной статистики. Для формирования более общей картины используются дополнительные источники информации, характеризующие фактическое участие в производстве товаров и услуг. Сводным источником информации об этой численности в экономике служит баланс трудовых ресурсов, ежегодно составляемый в регионах Российской Федерации и по России в целом.

В своих оценках процессов, происходящих в сфере неформальной занятости, мы исходим из того, что сложившийся механизм учета численности занятых в этом секторе далек от совершенства и слабо отражает процессы на региональном и на более низких уровнях. Это касается как масштабов, так и динамики происходящего. Особо следует выделить проблему учета региональной специфики, которая фактически игнорируется на федеральном уровне. Так, например, возможности использования приграничных связей для развития частного бизнеса даже в пределах региона различаются в разы, а то и на порядки.

Неформальная занятость в работе рассматривается как проявление предпринимательской активности населения, формирование которой является формой адаптации к потере источников доходов, вызванной кризисными процессами в экономике региона и носящей на начальной стадии главным образом вынужденный характер.

Экономическая ситуация в Приамурье как фактор активизации неформальной занятости населения

Зарождение предпринимательства и формирование НФС в регионе происходило на фоне глубочайшего экономического кризиса, вызванного низким уровнем адаптивности регионального хозяйственного комплекса к проводимым экономическим реформам. В конце советского периода экономика области носила ярко выраженный аграрный характер при крайне слабом развитии промышленного сектора. Сырьевая направленность промышленности проявлялась в доминирующем положении золотодобывающей и лесозаготовительной промышленности.

Не вдаваясь в анализ причин и действующих обстоятельств, отметим лишь, что развитие экономических отношений на рыночных принципах при принятой в стране стратегии перехода обрекало хозяйственный комплекс региона на долгосрочный кризис. Лишенные государственной поддержки сельскохозяйственные организации сначала оказались неспособными производить животноводческую продукцию, затем вынуждены были масштабно сократить посевные площади под пшеницу и сою и практически полностью отказаться от производства плодоовощной продукции. Разрыв хозяйственных связей предрешил гибель крупных животноводческих комплексов, оказавшихся неспособными выстроить систему обеспечения кормами на региональной базе. Не лучшим оказалось положение промышленных предприятий, часть из которых потеряла рынки сбыта, часть – сырьевую базу, все вместе – возможность воспроизводства и развития материально-технической базы производства. В крайне сложном положении оказались золотодобывающие предприятия из-за прекращения государством расчетов за сданное золото. Ценой больших трудностей, связанных с неплатежами, сохранило свой потенциал угольное производство. Мощности транспортных строителей оказались невостребованными, что привело к их деградации и исчезновению.

Благодаря сырьевой базе, создаваемой личными подсобными хозяйствами населения, а также поставками из Китая, достаточно устойчивым оказалось положение основной части предприятий пищевой промышленности.

Массовое закрытие предприятий, сокращение производства на других, рост невыплат заработной платы привели к тому, что значительная часть населения региона лишилась источников дохода, встав перед проблемой выживания. Потеря возможностей занятости по найму, а вместе с этим и источников доходов, стала важным фактором, вынуждающим к предпринимательской активности, широкого распространения неформальной занятости населения. Тем самым в регионе были созданы условия для формирования и развития неформальной занятости населения.

Влияние региональных особенностей на развитие НФС

Формирование направлений предпринимательской активности и ее масштабы во многом определялись региональными особенностями, к числу которых следует отнести в первую очередь пограничное положение с КНР, которое в условиях развития приграничной торговли и туристических приграничных обменов способствовало созданию уникальной ниши для бартерного обмена, в который включились широкие слои населения, преимущественно проживающие в областном центре [27] (Dyachenko, 2018).

В силу высокой емкости образовавшегося на основе безвизового приграничного туризма рынка китайских товаров сформировался существенный по масштабам сектор неформальной занятости, плохо поддающийся статистическому учету. По данным Благовещенской таможни, в 2010 году российскую границу в Амурской области пересекли более 1 млн человек [1].

При отсутствии информации о численности занятых в торговых операциях сформировать представление о них на косвенной основе позволяют расчеты в части источников формирования ресурсов отдельных потребительских товаров, оценочно выполняемые органами государственной статистики на региональном уровне. За счет товародвижения, находящегося за пределами статистического учета, на потребительский рынок области в 2010 году поступил почти весь объем проданной одежды и трикотажных изделий (84,5%), около 83% часов, более 76% легковых автомобилей, почти вся рыба соленая и копченая, более 40% обуви кожаной, 42% парфюмерно-косметических средств. Эту картину дополняет информация о структуре розничного товарооборота. В 1997 году доля вещевых и смешанных рынков в структуре формирования розничного товарооборота Амурской области составляла 62% (в целом по России – 28%) [2].

К числу региональных особенностей, определяющих развитие НФС, следует отнести возрастающую роль личных подсобных хозяйств (ЛПХ) в сельскохозяйственном производстве региона (так, в 2010 году на долю сельского хозяйства приходилось 42,4% занятых в неформальном секторе). В 2017 г. доля ЛПХ в производстве составила: 63,4% овощей, 77,2% картофеля, 42,1% молока. В структуре поголовья основных видов скота также наибольшую долю занимают хозяйства населения. В 2018 году на хозяйства населения приходилось 55,0% поголовья крупного рогатого скота (в 2015 г. – 55,8%), 51,2% свиней (51,5%), 69,4% овец и коз (70,7%) [3]. Эти данные уже сами по себе свидетельствуют о том, что обеспечение продовольственной безопасности региона в ближайшие сроки может быть разрешено только за счет развития производства в ЛПХ сельского населения и повышения их товарности.

Другой важной с точки зрения развития неформальной занятости особенностью хозяйственной деятельности в регионе стала организация поставок японских подержанных автомобилей, на основе которой сформировался значительный по масштабам сектор неформально занятых, осуществляющих ремонт и техническое обслуживание автомототранспортных средств.

Современное состояние и тенденции развития НФС

В сентябре 2009 года был осуществлен переход от квартальных обследований населения по проблемам занятости к ежемесячным, что способствовало созданию благоприятной почвы для анализа занятости в неформальном секторе (масштабы занятости, ее распределение по видам экономической деятельности, различия между городским и сельским населением, специфика занятости по статусу, полу и возрасту и др.). На этой информационной основе динамика неформальной занятости последних лет выглядит следующим образом (табл. 1).

Таблица 1

Занятые в неформальном секторе в возрасте 15 лет и старше

Как видно из приведенных данных, в Амурской области на протяжении последних лет продолжился рост численности занятых в неформальном секторе при подавляющей доле работающих по найму (69,0%). Мужчины заметно чаще, чем женщины, являются самозанятыми, хотя среди и тех и других превалирует занятость по найму.

Сложившаяся возрастная структура занятых в НФС свидетельствует о доминировании в ней лиц трудоспособного возраста, когда люди, как правило, наиболее конкурентоспособны (табл. 2).

Таблица 2

Занятые в неформальном секторе в возрасте 15 лет и старше

по возрастным группам

Средний возраст занятых составил 39 лет, причем он сложился за счет концентрации лиц, возраст которых близок к 40 годам. Доля тех, кто заметно моложе и старше, заметно сокращается. Лица, не достигшие 20 лет, и находящиеся в пенсионном возрасте крайне малочисленны.

Среди занятых в НФС находится место и профессионально подготовленным людям, и тем, у кого нет профессионального образования (табл. 3).

Таблица 3

Занятые в неформальном секторе в возрасте 15 лет и старше

по уровню образования

Те, кто не имеет профессионального образования, находятся в меньшинстве, занимая ниши в тех ВЭД, где массово используется труд лиц, не имеющих профессиональной подготовки. В то же время те, кто имеет подготовку на уровне высшего и среднего специального образования, составляют более 40%, что заметно больше, чем в среднем по общей численности занятых за пределами НФС. Скорее всего, это не те, кто был вытеснен в НФС из-за низкой конкурентоспособности, а напротив, основу этой группы составляют те, кто чувствует себя способным получать за свой труд существенно большие доходы.

Динамика численности занятых в НФС по отдельным видам экономической деятельности представлена в таблице 4.

Таблица 4

Динамика численности занятых в НФС в возрасте 15–72 лет

по отдельным видам экономической деятельности

По-прежнему наибольшей является численность занятых в НФС в оптовой и розничной торговле; ремонте автотранспортных средств и предметов личного пользования. Однако следует учитывать, что возможности для развития неформального сектора сокращаются. Во-первых, это связано с распространением в регионах деятельности сетевых торговых компаний, активно завоевывающих рынок. Кроме того, торговля в регионе китайскими товарами во все большей мере монополизируется самими китайскими предпринимателями. Сельская периферия не остается без внимания представителей малых форм хозяйствования, усилиями которых создаются небольшие магазины и киоски, организуется выездная торговля, оставляя неформально занятым узкий сегмент уличной торговли и роль торговых агентов. Во-вторых, обслуживание автомобилей собственными силами уходит в прошлое, большинство отдают предпочтение услугам автосервисных предприятий [28] (Shuvalov, 2017). На рынке услуг по ремонту возрастает роль дилерской сети, обеспечивающей гарантированное высокое качество обслуживания. Независимые автосервисные предприятия повышают свою конкурентоспособность за счет использования все более совершенного технологического оборудования. При этом сегмент индивидуальных мастерских теряет свою конкурентоспособность.

Вместе с тем происходящий рост численности занятых по этому ВЭД, по всей видимости, обеспечен главным образом расширением спектра услуг, предоставляемых населению занятыми в неформальном секторе. Оценивая распространенность неформальной занятости, как нам представляется, следует также учитывать, что на практике зачастую индивидуальные предприниматели и неформально занятые реально не имеют такого статуса, а речь идет о злоупотреблениях, связанных с уходом от налогов.

Удерживаемой и продолжающей развиваться достаточно крупной нишей для неформальной занятости остается ВЭД «Транспорт и связь», где дополнительные возможности возникают в связи с процессом цифровизации экономики, развитием телекоммуникационных технологий, освоение которых для большинства занятых составляет значительную проблему, формируя рынок консультационных услуг. В целом складывающиеся тенденции в сфере услуг, как и в мировой практике, связаны с ростом числа малых предприятий. В то же время усиливается тенденция концентрации сферы услуг. Ранее обособленные виды услуг объединяются в рамках одной компании, повышая их конкурентоспособность.

Особого внимания заслуживает ситуация с неформальной занятостью в сельском хозяйстве региона. Развитие сельского хозяйства региона является в настоящее время одной из наиболее актуальных проблем, требующих принятия кардинальных мер и ускоренных темпов решения. Коронавирусный кризис с особой остротой обнажил проблему продовольственной зависимости региона от зарубежных поставок. В этой связи трансформации в неформальном секторе занятости в сельском хозяйстве заслуживают особого внимания, поскольку здесь произошло наиболее кардинальное сокращение численности занятых (по сравнению с 2010 годом сокращение более чем в 2,6 раза). Частично такая ситуация определяется сокращением численности сельского населения. Однако в гораздо большей мере сокращением товарности ЛПХ. Вместе с тем в большинстве сельских населенных пунктов перспективы занятости на сельскохозяйственных предприятиях практически отсутствуют, и самозанятость в ЛПХ остается основным источником доходов. Наращивание их товарного потенциала возможно только при условии развития вертикальной кооперации при активном использовании возможностей ГЧП, сельскохозяйственных предприятий и КФХ [27, 29] (Dyachenko, 2018; Pavlichenko, Reymer, 2019).

Заключение

Решающую роль в формировании неформального сектора экономики имеет отказ государства от всеобщей занятости и жесткого контроля трудовых отношений, способствующих кардинальным преобразованиям на рынке труда и открывающих новые широкие возможности для домохозяйств и самозанятости населения.

Значительные масштабы неформальной занятости являются свидетельством высокого уровня предпринимательского потенциала населения, стимулированию реализации которого способствовало развитие внешнеэкономических связей (приграничная торговля с КНР и ввоз японских автомобилей). Превращению проводимых населением торговых операций в элемент серых схем способствовали ограничительные меры по осуществлению приграничной торговли физическими лицами.

Анализ происходящих в регионе трансформаций неформальной занятости свидетельствует о том, что если в период кризисных процессов ее формирование происходило главным образом как проявление предпринимательской активности населения, носящей вынужденный характер, то в дальнейшем она во все большей мере становится итогом сделанного добровольно выбора в пользу неформальной занятости. Занятость в НФС является в подавляющем большинстве случаев основным видом труда.

Распространение неформальной занятости существенно дифференцировано по ВЭД. Наиболее емкими по количеству занятых, как и в целом по стране, явились оптовая и розничная торговля, ремонт автотранспорта, бытовых изделий, сельское хозяйство, строительство, сфера транспорта и связи, обрабатывающие производства. Благоприятные условия для развития неформальной занятости созданы крайне низким уровнем развития сервисного сектора региона, определяющим наличие обширных ниш неудовлетворенного спроса на услуги.

Важным шагом в сокращении неформальной занятости явилось принятие федерального закона «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима «Налог на профессиональный доход» в городе федерального значения Москве, в Московской и Калужской областях, а также в Республике Татарстан», который предусматривает добровольный переход граждан на уплату налога после их регистрации в качестве самозанятых через мобильное приложение и формирование отчетности в автоматическом режиме в онлайн-кабинете на сайте Федеральной налоговой службы. Полученные в ходе эксперимента результаты позволили расширить рамки эксперимента. Как итог, число самозанятых граждан демонстрирует существенный рост. Оценивая принятые меры как позитивный шаг, следует отметить, что разработка эффективной государственной политики по отношению к самозанятым еще далека от завершения и требует осуществления дальнейших шагов по ее развитию.

В числе мер стимулирующего характера по легализации предпринимательской деятельности самозанятого населения особого внимания заслуживает распространенная в мире практика использования схемы matching defined contribution для осуществления платежей на свои индивидуальные пенсионные счета.

Кризис в аграрном секторе экономики региона, как и в целом по стране, нашел свое отражение в существенном повышении значимости личных подсобных хозяйств населения в производстве основных продуктов питания. Однако при слабом развитии кооперативных связей с другими секторами экономки региона производство в ЛПХ имеет устойчивую тенденцию к сокращению, а его товарность сужается. В занятости сельских жителей широкое распространение получает отходничество, работа за пределами мест проживания.

Развитие самозанятости сельского населения на основе стимулирования роста товарности ЛПХ предполагает осуществление специальных мер по формированию и развитию их вертикальной интеграции с крупными сельскохозяйственными предприятиями в рамках муниципальных районов и развитие производственной кооперации с региональными предприятиями, осуществляющими переработку сельскохозяйственной продукции. Важную роль в использовании потенциала ЛПХ может сыграть совершенствование адресной государственной поддержки малого предпринимательства на селе, формирование муниципального и государственного заказа на производство сельскохозяйственной продукции в сельских подворьях.

[1] О приграничном сотрудничестве Амурской области с Китаем: Записка / Амурстат. Благовещенск, 2011. 72 с.

[2] О приграничном сотрудничестве Амурской области с Китаем: Записка / Амурстат. Благовещенск, 2011. 72 с.

[3] Амурский статистический ежегодник 2019: Статистический сборник / Амурстат. Благовещенск, 2019. 375 с.