Институциональная среда и эффективность предприятий

Труды лауреата Нобелевской премии в области экономики 1991 года Р. Коуза сравнительно недавно стали цитироваться в российских научных изданиях. К ним нередко обращаются в зарубежных научных публикациях, в которых они считаются теоретическим обоснованием рыночной трансформации постплановых экономик государств бывшего социалистического лагеря.

Основное место в теоретических исследованиях Р. Коуза отводится проблеме социальных издержек (институциональной структуре экономики). Он исследовал вопрос: что будет происходить в мире, в котором трансакционные издержки предполагаются нулевыми. При этом его целью было создание простых условий для анализа и прояснения той фундаментальной роли, которую трансакционные издержки выполняют и должны выполнять в процессе формирования институтов, составляющих экономическую систему. Вывод, который он сделал, был таким: «... конечный результат (максимизирующий ценность производства) не зависит от системы правовых норм, если ценовая система работает без издержек». Этому выводу Стиглер придал форму «теоремы Коуза», в соответствии с которой «... в условиях совершенной конкуренции частные и социальные издержки равны»» [1].

Оказалось, что мир, не знающий трансакционных издержек, обладает очень своеобразными свойствами. Как сказал Стиглер о «теореме Коуза», «…мир с нулевыми трансакционными издержками оказывается столь же странным, как физический мир без сил трения. Монополистам можно выплачивать компенсацию за то, чтобы они вели себя конкурентно, а страховые компании просто не существовали бы» [2].

Рассматривая проблему перераспределения законных прав через рынок, Коуз доказывал, что такое рыночное перераспределение следует осуществлять всякий раз, когда оно ведет к росту ценности производства. Ранее предполагалось, что рыночные трансакции выполняются без издержек. Если же мы начинаем учитывать издержки рыночных трансакций, то становится ясно, что такое перераспределение прав будет предпринято, когда увеличение ценности производства в результате перераспределения обещает быть большим, чем издержки на его осуществление.

Очевидно, что альтернативная форма организации экономики, которая может достичь тех же результатов с меньшими издержками, чем возникающие при использовании рынка, позволит увеличить ценность производства. Внутри фирмы индивидуальные сделки между различными кооперированными факторами производства устранены, а рыночные трансакции заменены административными решениями. Для изменения производства при этом нет нужды в сделках между владельцами факторов производства. По мнению Коуза, таким альтернативным решением является прямое правительственное регулирование. Вместо институционирования системы законных прав, которые могут изменять конфигурацию через рыночные трансакции, правительство может наложить обязательное для выполнения правило, устанавливающее, что именно люди должны или не могут делать, и которому им придется подчиняться.

Так, правительство (силой закона или через какой-либо административный орган) может, чтобы справиться с проблемой нарушения покоя и порядка, декретировать, что определенные способы производства должны использоваться или не должны использоваться (например, монтаж дымоулавливающих установок или запрет на использование угля или нефти), или может ограничить какими-либо районами возможности ведения определенного бизнеса (зонирование).

Правительство в определенном смысле представляет собой своеобразную сверхфирму, поскольку оно способно влиять на использование факторов производства с помощью административных решений. Деятельность обычной фирмы контролируется конкуренцией других фирм, которые могут управлять той же деятельностью с меньшими издержками, а также наличием альтернативного выхода в виде рыночных трансакций, если административные издержки делаются слишком большими.

Правительство, если пожелает, может вообще обойти рынок, чего фирма сделать не в состоянии. Фирме приходится заключать соглашения с владельцами используемых ею факторов производства. Правительство может мобилизовать или захватить собственность, оно же может декретировать, как следует использовать факторы производства. Такие авторитарные методы избавляют от множества беспокойств (для самих организаторов). Более того, правительство имеет в своем распоряжении полицию и другие органы принуждения, которые обеспечивают выполнение его решений. Но правительственная административная машина сама по себе работает не без издержек. В некоторых случаях она может быть чрезвычайно дорогостоящей. К тому же нет причин полагать, что всякие ограничения и зонирование, проводимые администрацией, на которую оказывается политическое давление и которую не сдерживает никакая конкуренция, всегда будут способствовать росту эффективности экономической системы.

Такова первая причина, которая делает невозможным существование идеального мира без трансакционных издержек. Более того, бюрократический аппарат государственного управления сам по себе является генератором трансакционных (коррупционных) издержек, о которых Коуз почему-то умалчивает.

Есть и другое, еще более важное препятствие, о котором в трудах Коуза вообще не упоминается. В современный период рыночные трансакции превратились в огромный бизнес сферы услуг (банки, страховые компании, посреднические операции в различных отраслях экономики и т.п.), где объемы операций исчисляются триллионами долларов и растут быстрее, чем в реальном секторе экономики.

Очевидно, что проблема сокращения трансакционных издержек весьма актуальна для современной России, особенно для предприятий малого и среднего бизнеса. В последние годы в стране появился и начал активно развиваться обширный и формализованный (как это ни парадоксально) рынок неформальных или полуформальных услуг, опосредующих взаимодействие бизнеса и власти. Все больше становится легализованных фирм-посредников, которые либо фактически торгуют услугами чиновников, либо опосредуют получение этих услуг. Эта ситуация была названа «посреднический бум» (или бум посредников).

Появление посреднических структур на рынке бюрократических услуг является вполне закономерным. Оно может рассматриваться как свидетельство естественной функциональной специализации и нормального - с экономической точки зрения - разделения труда. В этом смысле «посреднический бум» весьма напоминает ситуацию в экономически развитых странах. Однако, хотя формально российские посредники между бюрократическими структурами и бизнесменами очень похожи на своих западных коллег, в России механизм посредничества работает по-другому. В то время как на Западе основной задачей посредников является консультация и помощь в прохождении сложных бюрократических процедур, в России посреднические услуги чаще всего служат скрытой формой взятки чиновникам за ускорение и упрощение процедуры.

Наиболее наглядным примером могут служить таможенные брокеры - посреднический институт, распространенный и в западных странах, и в России. Сложность и запутанность правил характерны не только для российской таможни, а потому перевозчики в любой западной стране при оформлении груза в подавляющем большинстве случаев прибегают к их услугам.

Рост числа посреднических структур предопределяется тем, что их присутствие устраивает обе стороны трансакций.

Посредники выгодны, прежде всего, чиновникам, которые благодаря посредничеству имеют возможность лично не участвовать в полуформальных сделках, что является довольно рискованным делом. Использование «независимых» структур меняет статус взаимодействия, превращая его из коррупционной сделки во вполне легальную трансакцию. Посредническая фирма снижает риск неформального взаимодействия. С другой стороны, господство неформальных правил во взаимоотношениях с представителями власти делает посреднические структуры удобными не только чиновникам, но и бизнесменам.

Рынок посреднических услуг многообразен, и на нем существуют разные типы посредников. Для разрешающих бюрократических организаций характерны прямые посредники. Это структуры, которые сами оказывают бюрократические услуги. Для получения разрешения бизнесмен обращается не к чиновнику, а к посреднику. Именно с ним он контактирует и именно здесь получает в итоге необходимый документ (это, например, агентства, распоряжающиеся собственностью фирмы, организованные при лицензирующих структурах и т.п.).

С контролирующими структурами бизнесмен взаимодействует преимущественно на низшем уровне. Здесь преобладает стремление решить проблемы между бизнесменом и представителем контролирующего органа не напрямую, а через косвенных посредников - организации, которые не связаны с данной контрольной функцией, но использование услуг которых становится условием получения разрешения от контролирующих структур. «Чистых» посредников не так много. Фирмы, выступающие в этой роли, как правило, сочетают легальные и неформальные услуги. Коррупционное посредничество- это посреднические услуги, для выполнения которых основным ресурсом выступает наличие неофициального доступа к бюрократической структуре.

Проведенные в стране исследования предоставляют убедительные свидетельства институционализации бюрократического посредничества, причем не только легальных его форм, но и коррупционных, неформальных. Появление института бюрократического посредничества означает, что подобная практика стала общепринятым компонентом взаимодействия бизнеса и власти, автономной сферой бюрократического производства. Еще один симптом —профессионализация посреднических услуг. Бюрократическое посредничество постепенно превращается в одну из самых прибыльных сфер бизнеса.

Можно предположить, что это явление приобрело более масштабное организационное, структурное, институциональное качество. Несовершенство, внутренняя противоречивость правовой среды, невыполнимость формальных правил приводят к возникновению системы институциональных уступок в форме посреднических структур, за которые расплачиваются бизнесмены. Посредничество становится существенным фактором, влияющим на дальнейшее развитие всей системы взаимоотношений бизнеса и власти.

Можно с уверенностью сказать, что при наличии институционализированного рынка посреднических услуг любое ужесточение правовой среды приведет не к ожидаемому упорядочению бюрократических услуг, а лишь к еще большему процветанию коррупционного посредничества и росту трансакционных издержек российских предприятий.