Валютные кризисы в контексте мировых валютных войн

Введение. Валютный кризис – ситуация существенного и продолжительного удешевления курса национальной валюты – является неизбежным элементом современной мировой валютной системы. Сложно выделить и назвать национальную экономику, которая не сталкивалась бы с подобным типом финансовых потрясений. Валютный кризис можно рассмотреть как одну из форм проявления макроэкономических дисбалансов, как тяжёлый способ нахождения нового рыночного равновесного состояния между спросом на иностранную валюту и её предложением на валютном рынке.

Одни валютные кризисы имеют естественное происхождение и связаны, прежде всего, с состоянием платежного баланса или накопившимися диспропорциями между, например, темпами инфляции, ключевыми процентными ставками, динамиками основных денежных агрегатов [20; 23]. Другие валютные кризисы искусственно конструируемы, рукотворны и создаются для достижения определённых целей: поддержания конкурентоспособности национальной экономики, увеличения темпов её роста, бездефицитного сведения государственного бюджета, разорения крупных экономических игроков, геополитического противостояния или получения дополнительной спекулятивной прибыли. И в том, и в другом случае имеет место удешевление курса национальной валюты.

Валютные кризисы естественного происхождения, как правило, трудно прогнозируемы, наносят серьёзный ущерб финансовой стабильности, нередко перерастают в неконтролируемую инфляцию. В отличие от них последствия рукотворных валютных кризисов понятны для национальных правительств и денежных властей; удешевление курса национальной валюты может быть управляемым, а также желаемым и необходимым шагом в проведении макроэкономической политики. Однако, как показывает экономическая история, искусственные валютные кризисы могут привести к большим финансовым потрясениям, чем естественные.

Рукотворные валютные кризисы в большинстве своём формируются в рамках валютной войны, когда сталкиваются экономические интересы и выгоды одних хозяйствующих субъектов с экономическими интересами и выгодами других хозяйствующих субъектов: государств, транснациональных и многонациональных корпораций и банков, международных организаций, международных финансовых фондов. В экономической теории достаточно подробно описаны валютные войны, направленные на поддержание отечественного производителя в ходе протекционистской политики. Однако валютные войны трансформируются: появляются новые типы валютных войн, расширяется арсенал ведения валютно-финансовых столкновений, меняется структура, состав и цели противостоящих друг другу экономических игроков, – как следствие, трансформируются и валютные кризисы, возникающие в процессе валютных столкновений, что определяет актуальность исследования.

М.Ю. Тарасов [20] и А.В. Улюкаев [21] выделяют как локальные, так и глобальные макроэкономические условия возникновения валютных кризисов. В исследованиях К.В. Андриевского [1], И.И. Дюмулена [10, с. 399–410], И.И. Кучерова и М.Ф. Мизинцевой [15] внимание уделено административным ограничениям, влияющим на валютный курс.

В работах О.В. Буториной [4], М. Гилберта [5], Б. Доннели [8], Д.В. Кадочникова [11], В.Ю. Катасонова [12], Б.Г. Эйхенгрина [23] описаны процессы трансформации мировой валютной системы в контексте изменения мировой экономики и международных рынков. Данные исследователи на примере ретроспективного анализа конкретных национальных экономик показывают, как изменение международного финансово-экономического ландшафта и геополитического дисбаланса приводит к протеканию валютных кризисов.

Современные исследователи, изучающие валютные войны, анализируют валютно-финансовые противостояния стран преимущественно через проведение конкурентных девальваций в рамках политики протекционизма (неопротекционизма), например, С.В. Бекарева и Е.Н. Мельтенисова [2], М. Гилман [6], Г.А. Дубровина [9], И.И. Дюмулен [10, с. 399–410], Н.С. Козырь и Н.И. Злыденко [14], М. Пебро [18, с. 170–182], Дж. Рикардс [19, с. 89–181], Ю.А. Харитонова [22], а также А.С. Юнушкина, К.А. Шаповалова и Е.Ю. Каткова [24].

В работах приведённых выше исследователей отсутствует классификация валютных войн, абсолютно не рассмотрены валютные войны спекулятивного типа, характерные для периода господства неолиберализма и глобализационных процессов 1990-х и 2000-х гг., а также санкционного типа, ведущиеся в условиях деглобализации и регионализации 2010-х и в 2020-х гг. Указанные исследования носят преимущественно описательный характер и не содержат комплексного рассмотрения процессов трансформации валютных кризисов с соответствующей систематизацией валютных войн, выделением и формулированием их особенностей, условий и предпосылок возникновения.

Цель исследования – анализ и оценка тенденций, особенностей и проблем мировых валютных войн различных типов и вызываемых ими валютных кризисов в условиях трансформации мировой валютной системы и мировой экономики в целом.

Научная новизна работы предполагает проведение анализа мировых валютных войн последнего столетия, выявление современных тенденций, особенностей и проблем эволюции валютных войн в условиях трансформации мировой валютной системы и мировой экономики в целом, а также определение основных типов и арсенала (методов ведения) валютных войн.

Методология работы основана на применении анализа и синтеза, дедукции и индукции, системного подхода, классификации, абстрагирования и обобщения.

Валютные войны: типы и арсенал. Исторически для защиты отечественного производителя и повышения его конкурентоспособности на мировых рынках правительства активно прибегали к тарифному и нетарифному регулированию. Валютные манипуляции и валютное регулирование не были распространены. Однако в первой трети XX в., а также в последующие десятилетия и в настоящее время правительства активно прибегают к валютным маневрам, связанным с изменением курса национальной валюты. В условиях режимов фиксированных валютных курсов, характерных для золотомонетного, золотодевизного и золотодолларового стандартов, практически единственным эффективным способом удешевления национальной валюты была девальвация за счёт уменьшения золотого (или долларового в Бреттон-Вудскую эпоху) содержания. По мере ускорения и распространения глобализационных (с 1980-х гг.) и деглобализационных (с 2020-х гг.) процессов, роста мировой экономики и торговли, массового перехода стран к режиму плавающих валютных курсов стали появляться новые способы удешевления курса национальной валюты.

Валютную войну ведётся несколькими способами, которые условно можно сгруппировать на две категории: макроэкономические и административные (таблица 1).

Таблица 1. Способы ведения (арсенал) валютных войн

Table 1 Methods of conducting (arsenal of) currency wars

Можно выделить четыре типа валютных войн. Первый – валютная война типа конкурентной девальвации (или классическая валютная война). Второй – валютная война экспансионистского типа. Третий – валютная война типа спекулятивной атаки. Наконец, четвёртый – валютная война санкционного типа.

Валютная война типа конкурентной девальвации исторически является первым и на сегодняшний день преобладающим типом валютных войн. Для повышения конкурентоспособности национального производителя на мировых товарных рынках правительства экономик с режимом валютной фиксации девальвируют курс национальной валюты, а экономик с плавающим валютным курсом – используют различные макроэкономические инструменты: от проведения валютных интервенций до наращивания резервов иностранных валют и иностранных финансовых активов в портфелях денежных властей. В результате удешевления курса национальной валюты иностранные товары для внутренних потребностей становятся более дорогими, а отечественные товары для внешних потребностей – более дешёвыми. Как следствие, импорт сокращается, а экспорт возрастает. Конкурентная девальвация, как правило, проводится в рамках государственной протекционистской политики.

Валютная война экспансионистского типа наименее распространена. Данный тип войны характерен для стран, чьи национальные валюты имеют статус мировой или резервной валюты. Придание валюте абсолютной (всеобщей) конвертируемости, искусственное укрепление валюты или создание повышенного спроса на неё открывают как для правительств, эмитирующих данную валюту, так и для крупных национальных корпораций доступ ко всем существующим рынкам, создают возможность для свободного и выгодного приобретения активов в различных странах.

Валютная война типа спекулятивной атаки появилась в условиях формирования крупного частного капитала транснациональных и многонациональных корпораций, международных финансовых фондов, сопоставимого с ВВП ряда стран. Спекулятивные атаки осуществляются, как правило, на национальную валюту с фиксированным курсом. Величина возможных валютных интервенций не позволят отразить спекулятивную атаку. Для сохранения золотовалютных резервов национальные правительства и денежные власти вынуждены переходить к режиму плавающих валютных курсов, в результате чего курс национальной валюты резко обесценивается, а спекулянты получают, во-первых, прибыль от курсовой разницы, во-вторых, подешевевшие национальные активы, приобретаемые на полученную прибыль.

Арсеналом валютной войны санкционного типа преимущественно являются административные инструменты, за счёт которых удаётся дестабилизировать макроэкономическую систему «противника». Данный тип валютных войн распространился в XXI веке. Санкции валютного характера выполняют карательную роль. Они направлены на ослабление экономических позиций на глобальной арене, на препятствование ведению внешнеэкономической деятельности. Валютные ограничения дезинтегрируют национальную экономику из системы мировых хозяйственных связей, нанося ей ущерб.

Таким образом, валютная война типа конкурентной девальвации направлена на изменение экономических позиций на мировых рынках товаров и услуг, валютная война экспансионистского типа – на удержание статуса мировой или резервной валюты и получения доступа к новым рынкам и активам, валютная война спекулятивного типа – на обогащение и увеличение прибыли и активов у частного капитала, валютная война санкционного типа – на подрыв макроэкономической стабильности с целью ослабления вражеской национальной экономики. Каждый тип валютной войны неизбежно приводит к валютному кризису или серии валютных кризисов.

Американский экономист Джеймс Рикардс [19] выделяет три мировые валютные войны: Первую (с 1921 по 1936 гг.), Вторую (с 1967 по 1987 гг.) и Третью (с 2010 г. и по настоящее время) [19, с. 89–181].

Первая Валютная война (1921 – 1936 гг.). К 1921 г. в Веймарской республике, образованной на обломках поражённой в Первой мировой войне Германии, среднедневной темп инфляции измерялся двухзначным числом. Гиперинфляция, по мнению Джеймса Рикардса [19], была создана целенаправленно для поддержания конкурентоспособности немецкого производства [19, с.90–91]. Репарационные платежи оказались неподъёмным бременем для немецкого правительства. Долги были привязаны к золотым маркам, то есть к определённому количеству золота или его эквиваленту в иностранной валюте (британскому фунту стерлингов, доллару США или швейцарскому франку). Рейхсбанк видел в расширении экспорта источник для погашения репарационных долговых обязательств. Обесценивание национальной валюты обеспечивало доступность немецких товаров на международных товарных рынках, расширяло туризм, делало стремительно дешевевшие немецкие активы привлекательными для иностранных инвесторов. Инфляция вышла из-под контроля, поэтому для её подавления была введена новая промежуточная валюта – рентная марка, – которой на смену впоследствии пришла рейхсмарка с золотым обеспечением. Следует отметить, что действия Рейхсбанка отчасти достигли поставленных целей: Великобритания и США, видя тяжёлое экономическое положение послевоенной Германии, пересмотрели требования по репарационным платежам в сторону их смягчения [19, c. 90–94].

В период Великой депрессии (1929–1933 гг.) экономическое выживание страны стало первостепенной задачей для национальных правительств и денежных властей. Промышленно развитые страны столкнулись с падением производства, ростом уровня безработицы, аграрные и сырьевые – с падением спроса на их продукцию, как следствие, снижением цен на сырьевые и сельскохозяйственные товары [7; 12].

В период с 1929 по 1930 гг. цены на сырьё и сельскохозяйственную продукцию на мировых рынках значительно упали. Страны с аграрной экономикой: Австралия, Аргентина, Индия, Мексика, Новая Зеландия, – для сохранения золотовалютных резервов и поддержания экспорта стали отказываться от золотого обеспечения своей национальной валюты, вводили валютные ограничения, в итоге девальвировали курс своей национальной валюты от 25 до 80% [11, с. 47–58; 22, с. 20]. Девальвация одной национальной валюты неизбежно приводила к девальвации другой национальной валюты, каждое национальное правительство по-протекционистски стремилось поддержать собственную экономику.

Великая депрессия ослабила позиции британских компаний на мировых рынках. Для улучшения внешнеторговых условий и для сокращения вывода капитала в сентябре 1931 г. Великобритания была вынуждена отказаться от свободного размена фунта стерлингов на золотые слитки и девальвировала курс национальной валюты на 30,5% [7, с. 4; 12, с. 246]. В свою очередь, это привело к обвалу валют периферийных стран, национальный валютный курс которых был привязан к британскому фунту стерлингов: Египта, Индии, Малайзии и др. Британские экспортёры получили валютное конкурентное преимущество, позволяющее вытеснять американских и французских конкурентов [7; 11].

В 1933 г. началось крушение золотого доллара США: обмен доллара США на золото был временно приостановлен, произведена конфискация жёлтого металла как у компаний, так и у домохозяйств (в рамках Указа Франклина Рузвельта № 6102). В самом начале 1914 г. фактически курс доллара США был девальвирован на 41,0%: с 20,67 до 35 долларов США за тройскую унцию [12, с. 246]. Наконец, осенью 1936 г. Франция присоединилась к Первой валютной войне и после проведения трёхсторонних переговоров с США и Великобританией прекратила свободный обмен франка на золото, золотое содержание которого сократилось на 30,0% [12, с. 246; 19, с. 114].

Первая валютная война является валютной войной типа конкурентных девальваций. Инициаторами войны выступили страны-лидеры, обладающие мировой (резервной) валютой. Первая валютная война во многом возникла из-за Великой депрессии. Цели войны – сохранить собственное доминирующее положение в мировой экономике, поддержать национального производителя и национальную экономику. Первая Валютная война привела к крушению золотодевизного стандарта. К 1936 г. большинство развитых стран отказалось от конвертируемости собственной национальной валюты в золото [12, с. 246–246; 18, с. 175–176]. Серия конкурентных девальваций в совокупности с другими инструментами протекционистской поддержки породили политику, которую Джоан Робинсон назвала «политикой разорения соседа» («beggar-thy-neighbour policy») [18, c. 176].

Вторая Валютная война (1967 – 1987 гг.). В 1963 г. президентские выборы в США выиграл Линдон Джонсон, став 36-ым президентом США (1963–1969 гг.). Его политическая программа «пушки и масло» предполагала рост военных расходов, не наносящий ущерб национальной экономике и системе социального обеспечения [5, с. 217–218, 223–226; 13]. «Пушки» были обусловлены войной во Вьетнаме (1955–1975 гг.), а «масло» – социальными программами «Великого общества», направленными на искоренение бедности и расовой сегрегации [13; 16; 19, с. 119–121]. Одновременный рост и военных, и социальных расходов спровоцировали ускорение темпов инфляции (таблица 2).

Таблица 2. Темпы инфляции (π) в экономике США в период с 1960 по 1989 гг., %

Table 2. Inflation rates (π) in the US economy in the period from 1960 to 1989, %

Американское правительство, реализуя политику «пушки и масло», знало, что побочным результатом бюджетно-налоговой экспансии станет увеличение общего уровня цен. Инфляцию рассматривали как неизбежность при борьбе с бедностью и безработицей. Однако в результате вместе с ускорением темпов инфляции происходило медленное и латентное крушение валютного курса доллара США. Похожая ситуация наблюдалась в Великобритании.

Ухудшение состояния британского платежного баланса, превышение обязательств имеющихся резервов в несколько раз [5, с. 130–138], закрытие экономически выгодного для Великобритании Суэцкого канала привели (как и в США) к ускорению темпов инфляции (таблица 3). Предложение британского фунта стерлингов превышало спрос на него. Как следствие, 18 ноября 1967 г. британская национальная валюта была девальвирована на 14,3% [5, с. 130].

Таблица 3. Темпы инфляции (π) в экономике Великобритании в период с 1960 по 1989 гг., %

Table 3. Inflation rates (π) in the UK economy in the period from 1960 to 1989, %

Американское правительство отказывалось от девальвации своей национальной валюты. На фоне роста расходов американского бюджета, увеличения количества долларов США, обгоняющее прирост золотого запаса, доверие к доллару США стало падать [11, с. 81–85]. Аналогичная ситуация наблюдалась с британским фунтом стерлингов как второй резервной валюты того периода времени. Переоценённый и растущий в количестве американский доллар позволял американским компаниям активно приобретать европейские активы. Французский президент Шарль де Голль называл сложившуюся политику «экспроприационной» и в феврале 1965 г. открыто заявил, что системе, основанной на золотодолларовом стандарте, пришёл конец [5, с. 220–222]. Слова были подкреплены действиями: в январе 1965 г. Франция перевела 150 млн. долларов США в золото и объявила о своём намерении и дальше избавляться от американских долларов в пользу золота [19, с. 123]. Испания поступила также и перевела в золото 60 млн. долларов США [19, с. 123–124].

Темпы роста долларового денежного предложения и мировой торговли опережали темп роста золотого запаса. Мировой рынок золота имел проблемы, связанные с отказом африканских золотодобытчиков продавать золото по 35 долларов США за тройскую унцию. В течение 1968 г. для прекращения массового оттока жёлтого металла лондонский рынок золота закрывался несколько раз. Постепенно рынок золота стал отделяться от рынка американского доллара: золото стало торговаться за 40-45 долларов США за тройскую унцию, став предметом спекулятивных операции [5, с. 233]. Торговый баланс США ухудшался [5, с. 242–243].

В результате накопившихся финансовых проблем и ценовых дисбалансов [4, с. 148–158] Ричард Никсон, 37-ой президент США (1969–1974 гг.), 15 августа 1971 г. остановил односторонний свободный обмен долларов США на золото и ввёл дополнительные импортные налоги [8, с. 21; 16]. В результате закрытия «золотого окна» мировая цена золотой тройской унции выросла до 58 долларов США в 1972 г., до 97 долларов США в 1973 г., до 154 долларов США в 1974 г., до 160 долларов США в 1975 г. (в среднем за год) [26]. Доллар США был девальвирован, а американская промышленность получила возможность конкурировать на мировых товарных рынках.

С середины 1970-х гг. и в начале 1980-х гг. развитые страны столкнулись со стагфляцией, сочетанием роста безработицы, упадка производства и ускоренным ценовым ростом. Валютная система изменилась: национальные валюты развитых стран в большинстве своём перестали быть привязанными к доллару США или к золоту, их курс формировался на международном валютном рынке. Каждое национальное правительство ориентировалось на поддержку собственной экономики. Память о валютных войнах в первой трети XX в., а также о никсоновском шоке была свежа. Политика «разорения соседа», от которой в долгосрочном периоде проигрывают все участники столкновений, была отложена.

В 1980-х гг. был реализован, видимо, единственный пример «валютного перемирия». В сентябре 1985 г. министры финансов Великобритании, Западной Германии, США, Франции, Японии, заключили соглашение «Плаза». Данное соглашение предусматривало валютные интервенции крупнейших центральных банков для девальвации доллара США. В период с 1985 по 1988 гг. французский франк укрепился к доллару США на 40,0%, иена – на 50,0%, немецкая марка – на 20,0% [8, с. 21]. В феврале 1987 г. главы центральных банков и министры финансов Великобритании, Западной Германии, Канады, США, Франции, Японии заключили договор «Лувр» [8, с. 21]. Данный договор был направлен на стабилизацию валютных курсов, проведению валютных интервенций для укрепления курса доллара США после его «плазавского» падения. Соглашения «Плаза» и «Лувр» являются примерами мирового «валютного перемирия», сознательного и скоординированного отказа от валютных войн.

После Второй мировой войны правительство США оказалось в выгодном экономическом и политическом положении, которое позволило американскому доллару стать доминирующей мировой валютой [23]. На протяжении 1950-х гг. и 1960-х гг. имелись признаки валютной войны экспансионистского типа. Укрепление американского доллара США позволило распространиться американским корпорациям через покупку европейских, азиатских и африканских активов, а также сформировать в западном мире фактически однополярный мировой экономический (долларовый) порядок с центром в США. Валютная война типа конкурентной девальвации наблюдалась в 1970-х гг. как вынужденная ответная реакция на стагфляцию. Курс доллара США был девальвирован, что позволило поддержать американскую промышленность. В отличие от Первой валютной войны, где нельзя однозначно установить победителя и проигравшего, во Второй валютной войне главным бенефициаром оказались США. Экономическая экспансия в 1950-х и в 1960-х гг. аккумулировала значительные экономические ресурсы у американских корпораций, а девальвация американского доллара в 1970-х и в 1980-х гг. укрепила американскую экономику. Кроме того, если итоги Первой валютной войны можно охарактеризовать как «разорившиеся соседи», то результатом Второй валютной войны стало валютное перемирие с признанием США в качестве победителя, который с согласия других участников получил девальвационное конкурентное преимущество.

Третья Валютная война (2010 г. – н.в.). В отличие от предыдущих валютных войн современные валютно-финансовые противостояния не ограничиваются действиями национальных эмитентов и их центральных банков. В войны вовлекаются международные организации, такие как МВФ и Всемирный банк, транснациональные и многонациональные банки и корпорации, международные финансовые фонды и т.д. [14; 17].

К концу XX в. сформировались крупные частные финансовые капиталы, сопоставимые с ВВП ряда стран. Размер таких активов позволяет проводить спекулятивные атаки на национальную валюту. В данном случае речь идёт о валютных войнах спекулятивного типа. В качестве иллюстрации можно привести масштабную спекулятивную атаку на британский фунт стерлингов в 1992 г. (16 сентября 1992 г., «чёрная среда») со стороны Джорджа Сороса, в результате которой общее падение британской национальной валюты составило 11,0% в течение сентября с последующим снижением в октябре на 14,3%. Общее обесценение курса британского фунта стерлинга в период с сентября по декабрь 1992 г. составило около 25,0%. Обвал российского рубля в 1994 г., а также валютный кризис в Индонезии, Малайзии и в Таиланде с 1997 по 1998 гг. являются примерами спекулятивных атак [21].

Период между Второй и Третьей валютной войной можно охарактеризовать как период неолиберального консенсуса. Страны социалистического блока с директивно-плановым типом экономики стали активно проводить рыночные преобразования, создавать рыночные институты и механизмы, параллельно и постепенно интегрируясь в систему глобальной экономики и международного разделения труда [10; 21]. Идеи свободного рынка, свободного перемещения капитала и других экономических ресурсов, отстранения государства от регулирования хозяйственной жизни стали превалирующими как в политике, так и в академических трудах. Международные организации, главным образом, Всемирный банк, МВФ, ВТО, стали получать статус международных мегарегуляторов, создающих необходимую среду для фритредерства, свободного перемещения капитала. Политика конкурентной девальвации шла вразрез с устоявшимися и распространявшимися неолиберальными представлениями, валютные войны рассматривались как реликт. Тем не менее, в сентябре 2010 г. бразильский министр финансов Гвиду Мантега констатировал, что мир перешёл в состояние валютной войны. Эта точка зрения была поддержана [19; 22]. Спустя месяц, в октябре 2010 г., глава МВФ Доминик Стросс-Кан также выразил опасения относительно начала мировых валютных войн [19, 22]. В ноябре 2010 г. на саммите «G20» в г. Сеуле вопрос о возможном разворачивании мировой валютной войны стал одним из центральных [6; 19, с. 185–186; 21]. По итогам встречи было заключено валютное перемирие, призванное сохранить стабильность курсов национальных валют и отказаться от гонок девальваций. Несмотря на это, задекларированное валютное перемирие в отличие от «плазавского» и «луврского» оказалось нежизнеспособным, валютные противостояния продолжились и обострились.

Третья Валютная война стала реакцией на Великую рецессию (2008–2013 гг.): на замедление темпов экономического роста в развивающихся странах и их падение в развитых странах, на рост уровня безработицы, общей макроэкономической нестабильности. Каждое национальное правительство ориентировалось на поддержку собственной национальной экономики, её плавное восстановление, нивелирование негативных последствий экономического спада [4, с. 440–460; 17]. Обесценение или девальвация курса национальной валюты стало использоваться в качестве инструмента неопротекционистской политики, направленной на поддержание величины национального выпуска (ВВП) и занятости населения.

Третья валютная война разворачивается, главным образом, на тихоокеанской арене [19, с. 147–165], которая представлена валютным противостоянием Китая и США, соответственно, юаня и американского доллара. По номинальному ВВП американская экономика является первой в мире, а китайская экономика – второй. По ВВП, измеренному по паритету покупательной способности, ситуация обратная: китайская экономика является самой большой экономикой мира, а США занимают второе место. Положительный эффект масштаба, дешёвая стоимость труда и ориентированная на экспорт государственная политика сделали Китай новой торговой и производственной державой. В отличие от многих других валют китайский юань свободно не обменивается на международных валютных рынках. Использование юаня контролируется центральным банком страны, Народным банком Китая (НБК). Когда экспортёры получают валютную выручку в виде долларов США или евро, то они обязаны обменять её на юани по установленному НБК валютному курсу. Если импортёрам нужна валюта для приобретения иностранных товаров, то они получают необходимую сумму, обменивая юани на американские доллары и евро. Поскольку китайская экономика остаётся ориентированной на экспорт, то поддержание низкого курса юаня является одной из приоритетных задач. Периодически китайские денежные власти девальвируют юань по отношению к американскому доллару, например, 1 января 1994 г. он был девальвирован на 33,3%, 11 августа 2005 г. – на 2,0%, 2 сентября 2019 г. – на 1,5% [4; 8; 9; 14, с. 55–56].

Стремительный рост экспорта китайских товаров привёл к образованию положительного сальдо платежного баланса и, как следствие, накоплению крупных золотовалютных резервов, которые в 2010 г. составляли 2,85 трлн. долл. США, в 2014 г. – 3,84 трлн. долл. США, в 2018 г. – 3,07 трлн. долл. США, а в 2022 г. – 3,13 трлн. долл. США [25]. Около трети накопленных золотовалютных резервов НБК держит в американских государственных ценных бумаг, тем самым препятствуя выбросу долларов США на внутренний валютный рынок и укреплению курса юаня [9; 25]. С начала 2000-х гг. американское правительство пытается повлиять на валютную политику Китая [24]. Если законопроекты о признании китайского правительства валютным манипулятором в 2000-х гг. оказывались не до конца принятыми той или иной ветвью власти, то в 2019 г. после очередной девальвации юаня Министерство финансов США и 45-ый президент США Дональд Трамп (2017–2021 гг.) признали Китай валютным манипулятором. Данный шаг был сделан в ходе торговой войны между двумя странами, начатой в 2018 г. [24]. Избрание Дональда Трампа президентом в 2024 г., его экономическая политика могут задать новый виток валютной войны между США и Китаем в период с 2025 по 2028 гг.

На протяжении 2010-х гг. Третья валютная война была преимущественно валютной войной типа конкурентной девальвации. Коронакризис 2020 г. [2], усугубление антироссийской санкционной кампании в 2020-х гг. [15], процессы регионализации и деглобализации [4] привели к параллельному ведению США и европейскими странами валютной войны санкционного типа.

Трансформация валютных войн и валютных кризисов. В марте 2022 г. Евросоюз и США запретили экспорт, реэкспорт, продажу и поставку в Россию банкнот евро и долларовых банкнот. До этого момента иностранная валюта в наличной форме свободно вывозилась за российскую территорию и превращалась в безналичную. Валютные рейсы обеспечивали проведение финансовых сделок российскими банками и компаниями за рубежом. После введённых ограничений обмен наличной иностранной валюты в безналичную форму прекратился, фактически локальный российский валютный рынок оказался изолированным от международного валютного рынка. Приём и хранение иностранной валюты в наличной форме стали затруднительными, как следствие, банки вводили комиссии по этим операциям до 50%.

Для предупреждения валютно-банковской паники в марте 2022 г. Банк России для физических лиц ввёл ограничение на снятие иностранной валюты (доллара США, евро, британского фунта стерлингов, японской йены) в виде лимита на её выдачу (суммы, эквивалентной не более 10 тыс. долларов США). Превышение лимита было возможно только при выдаче иностранной валюты в рублёвом эквиваленте по валютному курсу, установленным коммерческим банком.

В июне 2024 г. США и Великобритания также ввели санкции против ряда ключевых российских финансовых организаций: Московской биржи, Национального клирингового центра и Национального расчётного депозитария, – включив их в SDN-лист. Иностранным физическим и юридическим лицам, работающим в США или в Великобритании, запрещается взаимодействовать с включёнными в SDN-лист организациями. Фактически указанные российские финансовые институты были изолированы от долларовой системы и от множества глобальных экономических цепочек. Как следствие, биржевые торги долларом и евро были приостановлены Банком России, а рыночное (биржевое) формирование валютного курса российского рубля прекращено.

Приведённые примеры наглядно показывают, что современная валютная война трансформируется. Если раньше – до Великой рецессии – национальные правительства и денежные власти преимущественно прибегали к использованию традиционных макроэкономических инструментов, то сейчас – после Великой рецессии – административные ограничения вышли на первый план. Невозможно отрицать, что введение санкций и санкционных ограничений – одно из направлений современной валютной войны. Санкционное давление направлено на подрыв валютной и в дальнейшем общей макроэкономической стабильности. Введённые антироссийские санкции привели к существенному обесценению курса российского рубля в период с 2022 по 2024 гг., фактически – к валютному кризису.

На текущий момент российский рубль нельзя назвать свободно конвертируемой валютой, так как имеются и внешние (санкционные), и внутренние (национальные) административные ограничения. Вызванное административными ограничениями сужение конвертируемости – один из методов ведения валютной войны, в большей мере характерный для XXI века и отсутствующий в Первую и Вторую Валютную войну.

В связи с этим меняется и общее представление о валютной войне. На протяжении XX в., 2000-х и первой половины 2010-х гг. валютная война и конкурентная девальвация были синонимами. Основная цель валютных войн прошлого – протекционизм национального производителя, сочетающийся с политикой «разорения соседа». Однако, начиная со второй половины 2010-х гг., в арсенале для ведения валютных войн появились новые инструменты: административные ограничения (как внешние, так и внутренние). Санкции – частный случай внешних административных ограничений. Понятие «валютная война» приобретает иное понимание. С одной стороны, политика «разорения соседа» сохраняется, но в видоизменённом формате. Введение санкций направлено на разорение национальной экономики и подрыв её стабильности. Сами ограничения позволяют отстранять иностранных конкурентов, освобождая мировые рынки и рыночные ниши от крупных экономических игроков. С другой стороны, если раньше национальные правительства и денежные власти сами стремились к удешевлению национальной валюты, то сейчас валютное обесценение или девальвация являются следствием намеренной спекулятивной атаки или вводимых административных ограничений. В этом случае падение курса национальной валюты может быть как угрозой национальной экономической безопасности, так и возможностью для повышения конкурентоспособности национальных производителей и темпов экономического роста.

Трансформируясь, валютная война меняет и валютные кризисы. Современные валютные кризисы связаны не только с удешевлением курса национальной валюты, но и с потерей её конвертируемости, отсутствием свободного рыночного образования валютного курса, как следствие, состоянием множественности валютных курсов.

Заключение. Валютная война – продукт международной валютной системы и международных валютных рынков последнего столетия. Столкновение экономических интересов различных хозяйствующих субъектов на глобальной арене вынуждает последних проводить различные валютно-финансовые маневры. Валютные войны трансформируются: меняется арсенал, состав и структура участников, цели и сроки ведения «боёв», валютные кризисы. В условиях плавающих валютных курсов, открытости экономики и свободного трансграничного перемещения экономических ресурсов валютные столкновения, видимо, неизбежны.

Исходя из сказанного в статье, можно сделать следующие основные выводы:

- исторически валютные войны девальвационного типа являлись первыми валютными войнами, валютные войны экспансионистского, санкционного и спекулятивного типа появились позже;

- валютные войны типа конкурентной девальвации развязываются в периоды глобальных экономических потрясений для защиты и поддержания национального производителя в рамках протекционистской политики (например, в периоды Великой депрессии 1930-х гг., стагфляционных процессов 1970-х гг., Великой рецессии 2010-х гг.);

- в условиях глобализации на арену валютных войн выходят крупные частные капиталы транснациональных и многонациональных корпораций, международных финансовых и инвестиционных фондов, которые для получения дополнительной прибыли и приобретения активов проводят спекулятивные атаки;

- процессы деглобализации и регионализации, начавшиеся после Великой рецессии и ускорившиеся после пандемии COVID-19, привели к распространению валютных войн санкционного типа;

- последствием валютных войн является наступление валютного кризиса и общей макроэкономической стабилизации, причём современные валютные кризисы связаны не только с резким и продолжительным удешевлением курса национальной валюты, но и с полной или частичной потерей конвертируемости, а также с размыванием процесса рыночного курсообразования.

Полученные автором выводы могут быть использованы при предсказании, моделировании и описании валютных кризисов и валютных войн различных типов, а также при разработке комплекса макроэкономических и административных мер по нивелированию негативных последствий резкого и продолжительного обесценения курса национальной валюты. Каждый тип валютной войны предполагает разработку своего типа инструментария, во-первых, для её ведения, во-вторых, для минимизации негативных эффектов. На текущий момент национальные правительства и денежные власти не имеют соответствующей программы или плана в случае вовлеченности в валютную войну, что является проблемой как теоретического, так и прикладного характера. Дальнейшие исследования должны быть направлены на разработку комплексной политики, включающей в себя и макроэкономический, и административный инструментарий, для каждого типа валютной войны с учётом уровня национального экономического развития, денежно-кредитного уклада и фазы развития мировой валютной системы и мировой экономики.