Теоретические подходы к интерпретации институционального новаторства как типа отклоняющегося поведения

Введение.

В институциональной теории принято объяснять развитие, изменения, трансформации через существующие условия и ограничения, в то время как роль акторов в данных процессах является весьма неопределенной. Теория институционного новаторства (предпринимательства) позволяет восполнить данный пробел, преодолевая установку о способности индивида делать лишь то, что предустановлено социальным контекстом.

Задачей исследования является систематизация теоретических подходов к изучению институционального новаторства, а целью - обоснование методологических предпосылок институционализма в его исследовании.

Методология.

В настоящее время экономисты дискутируют о месте и роли индивида в процессах развития, основываясь на различающихся методологических основаниях. В рамках методологического индивидуализма и холизма отклоняющееся поведение в целом и институциональное новаторство в частности имеют отличающиеся подходы к интерпретации.

Внушительный пласт научных рассуждений по анализируемой тематике базируется на методологическом индивидуализме, являющемся базовой предпосылкой новой институциональной экономической теории (НИЭТ). «Сознательно принимаемая установка на объяснение любых феноменов социально-экономической реальности действиями отдельных индивидов…» [8, с. 14] позволяет интерпретировать поведение индивида, как зависящее от человеческого решения и реализуемое в рамках конкретного частного интереса или потребности, а явление отклоняющегося поведения может быть объяснено в терминах индивидуальных действий» [1, с. 4].

В науке есть мнение о выхолащивании смысла действий институционального новатора, трактующихся как «образ некоего героя, вырывающегося из институционального окружения» [6, с.156].

При этом теория институционального новаторства от предположения, что данный актор проявляет «героические» качества, обладает большой властью или сильной волей, эволюционирует к изучению результатов деятельности в контексте существующих институтов с целью объяснить природу его отклоняющегося поведения.

Изучение институционального новаторства в контексте методологического индивидуализма отчасти объясняет вопрос, поставленные теоретиками организационного институционализма - как акторы, поведение которых встроено в институциональное поле и подвержено регулятивным, нормативным и когнитивным процессам, структурирующим их знания и поведение, определяющим их интересы и идентичность, могут преодолеть собственную встроенность в социальную структуру и предпринять попытки по изменению институциональной среды (этим вопросом задаются например, Клеменс Е.С. и Дж.М. Кук, [16, с. 444] и др.

В рамках методологического индивидуализма нивелируется чрезмерное преувеличение роли контекста [7, с. 146], а институциональное новаторство трактуется как деятельность по проектированию наилучшего изменения на основе прироста знаний, обуславливающих видение новых возможностей [7, с. 148].

Вместе с тем, одновременно, можно наблюдать закрепление в научных источниках трактовки институционального новатора как актора, встроенного в конкретные социальные контексты, в данном разрезе обнаруживаются рассуждения об обусловленности поведения индивида надындивидуальными факторами. Таким образом, можно наблюдать различающееся понимание природы индивидуальных и групповых действий в контексте методологического индивидуализма и методологического холизма.

Сказанное актуализирует необходимость характеристики поведения институционального новатора сквозь призму методологического холизма (и смежных к нему рассуждений), которого придерживаются, в частности, представители традиционного институционализма.

Указанный подход распадается на две условных группы взглядов, в рамках первой индивид позиционируется как элемент целого, соответственно его поведение диктуется характеристиками тех объектов (групп, организаций, государства, общества и т.п.), частью которых они являются [1]. Второй группе взглядов характерно признание существования коллективных субъектов, имеющих специфические интересы, отличные от интересов акторов их образующих и обладающих «…не сводимыми к свойствам входящих в нее элементов и не выводимыми из них…» [1]. Несколько уточняя данное утверждение, отметим, что речь идет о стереотипах мышления и поведения, основанных на общих ментальных моделях, которые, в свою очередь, оказывает влияние на системы ценностей и ограничений, присущих отдельным индивидам. Поведение отдельных индивидов не диктуется характеристиками объектов, а формируется под влиянием той среды, в которой они развивались и функционируют.

В рамках второго подхода изучаются надындивидуальные факторы или субъекты, для объяснения поведения индивидуумов [5, с. 26]. Отдельно подчеркнем, что наиболее интенсивно исследования отклоняющегося поведения с точки зрения возможности (способности, ментальной допустимости) преодоления укорененности индивида в социальном контексте развивались в социологических науках.

Вместе с тем, именно в рамках методологического холизма естественным образом институциональный новатор приобретает качества «героя» «лиминала» [28, с. 359-360], решая проблему объяснения того, как индивид может вырваться из социально заданного контекста, преодолев социально-экономическую обусловленность своей деятельности.

Следует отметить, что на оси от методологического индивидуализма к методологическому холизму присутствует целый спектр синтетических подходов, учитывающих разные факторы институционального предпринимательства.

В частности, подход Т. Фелина и Н. Фосса [18, с. 15] обеспечивает методологические основания изучения поведения индивидов через их стимулы, мотивы, ограничения, определяющие их решения. При этом несмотря на то, что ментальные модели обуславливают поведение акторов, которые находятся внутри организации, сообщества или домохозяйства, им присущи индивидуальные характеристики, а также они наделены возможностью собственного выбора. Таким образом, в рамках данного подхода предполагается возможность влияния индивида на изменение институтов.

Встроенность поведения индивида в социальные контексты создает методологическую основу для изучения институциональной среды, создающей условия для институционального новатора, обладающего определенной спецификой личности и реализующего отклоняющееся поведение указанного типа.

Следуя сказанному, и опираясь на практику распространения институционального новаторства (предпринимательства) можно утверждать, что оно включено в более широкий процесс институциональной динамики, являющейся объектом теорий институциональных изменений, в рамках которых изучается зарождение новых институтов, катализация институциональных изменений и их диффузия.

Изучение институционального новаторства сквозь призму теорий институционального развития дает исследователю широкий инструментарий анализа. Например, Т. Веблен, говоря об источниках институциональных изменений, указывал на две причины: (1) конфликты между институтами (трение) и (2) склонность человека к «праздному любопытству». В свою очередь, Й. Шумпетер источником развития видел инновационную деятельность предпринимателей. По Д. Норту, одним из факторов изменений является накопление знаний, опыта. Таким образом, акторы, обладающие соответствующими характеристиками, вполне могли быть, по мнению основоположников институционализма катализаторами изменений.

Вместе с тем, Р. Томас и Д. Норт, объясняя причины институциональной динамики, в качестве одной из них указывали на существование попыток изменения общественной структуры в связи с тем, что выгода от замены старых институтов на новые для конкретных индивидов или групп может превосходить издержки по трансформации институциональной среды [24, с. 3], что также допускает влияние отдельных индивидов на институциональное развитие.

Отдельно подчеркнем значение теории Дж. Найта, которая по словам В.Л. Тамбовцева, является «безусловно «субъектной» [7, с. 144]. Обратим внимание на то, что по мнению автора спрос на институциональные изменения возникает у стремящихся к собственной выгоде частных агентов, в связи с этим, социально желаемые результаты могут возникнуть только случайно [21], что предопределяет трактовку поведения институциональных предпринимателей в качестве отклоняющегося поведения.

На существующие возможности влияния индивидов на изменение институтов указывали в своих исследованиях С. Чен [15] и Т. Ю [29], говоривших о значении знаний, обучения, а также о наличии издержек убеждения, что также указывает на признание возможности отдельных индивидов менять предустановленные правила.

Следует отметить, что явление институционального новаторства является более широким, чем тот контекст, который использован в данной статье (отклоняющееся поведение). В широком смысле речь идет о деятельности экономических агентов по заполнению институциональных пустот, развитию существующих институтов, замене старых институтов на новые [14]. Зачастую, в силу наличия характерных для предпринимательства черт (создание возможностей, наличие способностей и комбинирование ресурсов для реализации цели) данный тип поведения называют институциональным предпринимательством.

В науке считается, что основателем теории институционального предпринимательства является П. Димаджио [17], который в 1988 году в своей работе, основывающейся на организационной теории, описал возможность функционирования актора, который обладает способностями для внедрения новых институтов вопреки существующим. Отдельно подчеркнем, что указанное явление интерпретируется как инструмент институционального развития, изменения, динамики и имеет в научных работах, в основном, положительную коннотацию. При этом, как отмечает В.Л. Тамбовцев, данная теория исключает из анализа незапланированные и спонтанные изменения институтов, опосредованные поведением конкретных индивидов [7]. Здесь речь идет не о навязывании, лоббировании или продвижении нового института, а о его распространении в силу большей эффективности на «рынке для институтов» [26]. Таким образом, очерчивая рамки предмета исследования настоящей статьи, подчеркнем, что к отклоняющемуся поведению «институциональное новаторство» отнесем осмысленную (сознательную) деятельность по изменению существующих институтов, которая зачастую, сталкивается с сопротивлением обществ или индивидов, имеющих отличную ментальную модель, не согласных с распространением нового института или изменением действующего. Вместе с тем, институциональное новаторство может быть направлено как на продвижение общественно значимых интересов, так и на лоббирование собственных. В таком случае, можем наблюдать реализацию перераспределительного интереса, создание административных барьеров, снижение эффективности институциональной среды и др., т.е. отклоняющееся поведение типа «институциональный новатор» может иметь отрицательные для общества последствия. В частности, Т. Эггертссон иллюстрирует на примере кейса Исландии, что продвижение собственных представлений о правильной социальной модели может осуществляться путем честного обмена идеями, и напротив, путем намеренной фальсификации информации для введения в заблуждение с целью получения выгоды [11, с. 15].

В науке существует мнение о наличии как отрицательных, так и положительных эффектов институционального новаторства для общества [2, 3, 4].

Таким образом, изобразим схематично область институционального новаторства, являющуюся предметом настоящего исследования (рисунок 1). Отдельно подчеркнем, соглашаясь с Баттилана Ж., Лека Б., Боксенбаум Е. в том, что институциональный предприниматель инициирует дивергентные изменения (изменения, нарушающие институционализированный шаблон), активно участвуя в их реализации [12, с. 68].

Рисунок 1 – Место положительного типа отклоняющегося поведения «институциональное новаторство» в системе действий агентов перемен

составлено авторами

Стоит отметить, что институциональное новаторство может быть весьма квалифицированной деятельностью, созидательное нарушение возможно, если индивид обладает достаточными способностями чтобы использовать возникающие возможности совершенствования институциональной среды [20, 27].

Изменения, инициируемые институциональным новатором, подразумевает отклонение от некоторой нормы [19], которое нарушает существующие правила и практики, связанные с доминирующей институциональной логикой (логиками), и может институционализировать альтернативные правила, практики или логики [13].

Таким образом, институциональное новаторство по своей природе может быть реализовано только путем отклонения от общепринятых моделей поведения.

В научной литературе институциональное новаторство часто рассматривается как отклонение от привычной стратегии с целью поиска другого равновесного состояния [9], в качестве деятельности по созданию новых или преобразованию существующих институтов [23], при этом институциональные новаторы являются субъектами, которые «…рассматривают правила как спорную границу, которую можно или даже желательно перейти» [10, с. 44].

Результаты исследования и их обсуждение.

Исходя из проведенного анализа, приведем ключевые методологические предпосылки институциональных теорий, которые могут лечь в основу дальнейшего исследования институционального новаторства как самостоятельного типа отклоняющегося поведения.

Значение исследования институционального новаторства позволяет осознать роль конкретных индивидов в катализации институциональных изменений. Как отметил В.Л. Тамбовцев: «это понятие может успешно раскрывать субъектный аспект институциональных изменений, которые осуществляются сознательно, запланированно, именно как изменения тех или иных компонентов действующих институтов» [7, с. 147]. При этом институциональное новаторство можно рассматривать как процесс конкуренции институтов (как формальных, так и неформальных), когда, нарушая старые правила, новаторы формируют новые.

Институциональное новаторство может носить территориальный или отраслевой характер (восприниматься в качестве отклоняющегося только в определенной институциональной среде, не соответствуя конкретной ментальной модели). Важно признавать, что один и тот же тип поведения в разных институциональных средах может восприниматься как нормальный или отклоняющийся, как имеющий положительную коннотацию, так и отрицательную. В связи со сказанным, изучение такого поведения должно сопровождаться оценкой широкого круга факторов (культурных ценностей и смыслов, рутин, практик и т.п.). Вместе с тем, институциональное новаторство, как правило, противостоит культурной инерции, при этом, мощность инерционных сил меняется с возрастом, наличием достаточной информации, издержками изменений и др. В таком случае, потенциально интересным будет исследование причин изменения интерпретации институтов конкретным институциональным новатором.

По мнению М. Лаунсбери, И. Т. Крамли, существует феномен коллективного институционального новаторства (предпринимательства), который представляет собой «…процесс преодоления коллективного бездействия и достижения сотрудничества…для создания новых институтов или преобразования существующих» [22, с. 1079]. Иногда «институциональные поля слишком сложны» [22, с. 1084] для продвижения нового института в одиночку и обуславливают необходимость сотрудничества. Таким образом, институциональное новаторство может рассматриваться как коллективная деятельность акторов, находящихся в сходных условиях. В данном случае отсутствие поддержки общества или хотя бы принятия новых институтов образует дилемму коллективных действий, в условиях которой индивидуальные интересы работают против сотрудничества, а поведение воспринимается как неприемлемое, отклоняющееся.

Рассматривая институциональное новаторство как реакцию на существующее качество институциональной среды, в том числе на государственное, общественное или культурное давление, можно предположить, что стратегические ответы могут быть разными. Реакции будут варьироваться от соответствия до сопротивления, от пассивной до активной, от предсознательной до контролирующей, от бессильной до влиятельной, и от привычной до оппортунистической, в зависимости, в том числе, от институционального давления, навязывающего изоморфизм экономическому агенту [25, с. 151].

Вместе с тем, обратим внимание, что институциональное новаторство имеет двойственный характер, прилагая усилия к разрушению и поддержанию институционального порядка одновременно. Ставя под сомнение действующие институты и предлагая новые, возможно более эффективные.

Выводы.

Проведенный анализ теоретико-методологических предпосылок исследования институционального новаторства показывает полиаспектность и междисциплинарность данного типа отклоняющегося поведения, его изучение будет способствовать идентификации факторов низкого качества и нестабильности институциональной среды.

Оценка распространенности, интенсивности и масштабов институционального новаторства позволит оценить степень доверия базовым институтам, непротиворечивость формальных и неформальных норм, качество институтов их адекватность современным условиям функционирования российской экономики.

При этом, актуальность данного направления исследований обусловлена не прекращающимися реформами и трансформацией социально-экономической и политической обстановки, в которой идет интенсивное формирование новейших формальных норм и практик. Синтезируются новые рутины, возникающие как реакция на меняющиеся условия. В таких обстоятельствах формируется новая институциональная архитектура, в рамках которой нарушается равновесие одних норм и налаживается гармония других, что создает широкое поле для деятельности институциональных новаторов.

·