Низкое качество жилой среды: распространенность и угроза для здоровья россиян
Кислицына О.А.1
1 Институт экономики Российской академии наук, Россия, Москва
Скачать PDF | Загрузок: 9 | Цитирований: 3
Статья в журнале
Экономическая безопасность (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку
Том 4, Номер 3 (Июль-сентябрь 2021)
Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=46439443
Цитирований: 3 по состоянию на 07.12.2023
Аннотация:
В работе представлено комплексное наблюдение условий жизни населения, проведенное Росстатом в 2018 г., в ходе которого собраны сведения о более, чем 130 тыс. респондентах в возрасте 15 лет и старше. Статистический анализ проведен с помощью многомерных моделей логистической регрессии пакета SPSS.
Установлены группы населения, наиболее подверженные накоплению жилищных проблем: проживающие в Дальне-Восточном и Сибирском ФО, малообеспеченные, занимающие несобственное жилье, женщины, лица в возрасте 40-49 лет и 50-59 лет, имеющие среднее общее образование или ниже, проживающие в сельской местности. Увеличение числа жилищных проблем на одну единицу связано с увеличением шансов иметь плохое здоровье или хронические заболевания на 9% независимо от пола, возраста, образования, статуса занятости, дохода, типа поселения. Наибольшее влияние на вероятность появления плохого здоровья и хронических заболеваний оказывает недоступность услуг здравоохранения в населенном пункте. Далее по степени значимости для здоровья следуют физические жилищные условия.
Риск плохого здоровья наиболее сильно связан с неудовлетворительным состоянием стен и крыши, а также недостатком тепла. Вероятность возникновения хронических заболеваний повышается с наличием насекомых (грызунов), загрязнением воздуха, пылью, сажей с улицы, шумом от соседей, недостатком солнечного света, сыростью (промерзанием) пола и стен. Наиболее важной характеристикой среды проживания, оказывающей влияние и на самооценку здоровья, и на возникновение хронических заболеваний, является высокий уровень преступности в населенном пункте. На вероятность возникновения хронических заболеваний также сильное влияние оказывает загрязнение окружающей среды.
Ключевые слова: жилищные характеристики, самооценка состояния здоровья, хронические заболевания
JEL-классификация: I12, I18, R28, R29
Введение
С марта 2020 г., когда «Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила вспышку нового коронавирусного инфекционного заболевания (COVID-19) пандемией» [1] (Kazantsev, Kolpakova, Lev, Sokolov, 2021), российское правительство приняло жесткие меры изоляции населения. На более чем два месяца жилища стали единственным местом, где люди спали, ели, работали, учились, занимались спортом и т.п. Это выявило и усугубило проблему неравенства в жилищном отношении: некоторые россияне терпели изоляцию в домах с большим количеством жилого пространства, с выходом в сад, в то время как другие находились в условиях перенаселенности, отсутствия открытого пространства. Кроме того, одним из последствий введенных ограничений стала новая волна жилищной нестабильности, поскольку многие россияне потеряли источники дохода и больше не могли вносить арендную плату и ипотечные платежи.
Пандемия COVID-19 возобновила интерес к влиянию жилой среды на здоровье людей, которое впервые было выявлено более 200 лет назад [27] (Snow, 1855) и впоследствии подтверждено исследованиями ученых-эпидемиологов, экономистов, географов [7, 16, 17, 26, 31] (Bonnefoy, 2017; Ige, Pilkington, Orme, Williams, Prestwood, Black, Carmichael, Scally, 2019; Krieger, Higgins, 2002; Shaw, 2004; Thomson, Thomas, 2015). К сожалению, в России влияние жилищных характеристик на здоровье недостаточно изучено, существует всего несколько работ на эту тему [13, 28] (Grjibovski, Bygren, Svartbo, Magnus, 2004; Spengler, Jaakkola, Parise, Katsnelson, Privalova, Kosheleva, 2004).
Цель исследования направлена на то, чтобы ответить на следующие вопросы:
(1) Какие группы населения наиболее подвержены накоплению жилищных проблем?
(2) Существует ли градиент в состоянии здоровья, обусловленный жильем, т.е. действительно ли люди, проживающие в жилище лучшего качества, имеют лучшее здоровье?
(3) Какие аспекты жилья оказывают наибольшее влияние на состояние здоровья россиян с поправкой на демографические и социально-экономические факторы, которые могут смягчить или усугубить взаимосвязь между жильем и здоровьем?
Материалы и методы. Информационная основа исследования – комплексное наблюдение условий жизни населения, проведенное Росстатом в 2018 г. [2], в ходе которого собраны сведения о более чем 130 тыс. респондентов в возрасте 15 лет и старше, из которых для дальнейшего анализа отобраны лица в возрасте 18–80 лет (всего чуть более 100 тыс. человек).
Для оценки индивидуального здоровья респондентов использована самооценка здоровья, измеренная по 5-балльной шкале и преобразованная в двоичную переменную, равную 1 в случае, если респондент сообщил о том, что он имеет плохое или очень плохое здоровье, и 0 – в противном случае. Дополнительно использован индикатор хронического заболевания, которому присвоено значение 1, если человек имеет хроническое заболевание, установленное врачом, и 0 – в противном случае.
Рассмотрены такие аспекты жилищных условий, как стабильность (статус собственности жилья); физические жилищные условия (проблемы с качеством жилого помещения; качеством здания, в котором находится жилое помещение; стесненность; наличие гигиенических условий (ванна/душ)); условия среды проживания, включая физическую (доступ в населенном пункте к услугам (здравоохранение, культура), организация местных служб (жилищно-коммунальное хозяйство (ЖКХ), транспорт), состояние окружающей среды) и социальную среду района проживания (существование в населенном пункте высокого уровня преступности, распространенности вандализма, наркотиков и алкоголизма).
Все жилищные характеристики, имеющие отношение к физическим жилищным условиями и условиям среды проживания, агрегированы в один индикатор накопленных жилищных проблем. Для этого все показатели жилищных характеристик дихотомизированы как 1 в случае наличия проблем, и 0 – в противном случае. Индикатор изменяется в диапазоне (0, 20).
Демографические и социально-экономические характеристики включали пол, возраст, образование, статус занятости, уровень месячного душевого денежного дохода, тип и регион поселения.
Статистический анализ, позволяющий ответить на вопросы, сформулированные в целях исследования, проведен с помощью многомерных моделей логистической регрессии пакета SPSS.
Результаты. Установлено, что 83% россиян имеют 1 и более проблем в своих жилищах, 65% – 2 и более, 50% – 3 и более, 37% – 4 и более, 26,5% – 5 и более (табл. 1). В среднем в жилищах жителей нашей страны имеется 3 проблемы.
Таблица 1
Количество проблем в жилищах россиян
Количество
проблем
|
N
|
%
|
Кумулятивный,
%
|
0
|
17424
|
17,3
|
17,3
|
1
|
17539
|
17,4
|
34,8
|
2
|
15228
|
15,1
|
49,9
|
3
|
13089
|
13,0
|
62,9
|
4
|
10591
|
10,5
|
73,4
|
5
и более
|
26734
|
26,5
|
100,0
|
Всего
|
100607
|
100,0
|
|
Большая часть респондентов (83,6%) проживают в собственном жилье, которое было приобретено без ипотечного кредитования или кредит за которое выплачен, еще 4,5% продолжают выплачивать ипотечный кредит, 9,9% – занимают жилье, не принадлежащее им на праве собственности (табл. 2). Более трех четвертей (76,9%) не испытывают стесненности жилищных условий, пятая часть (17,5%) отмечает некоторую стесненность, 5,6% – большую стесненность. Более десятой части респондентов отмечают неудовлетворительное состояние крыши (12,8%) и стен (11,1%), загрязнение воздуха, пыль, сажу с улицы (11,8%), недостаток тепла (10,8%). Участники обследования имеют жалобы на шум от соседей (9,7%), сырость (промерзание) стен и полов (9,2%), недостаток света (7%), наличие насекомых (грызунов) (5,7%). У пятой части участников обследования (18,3%) ванна/душ находятся в местах общего пользования / отдельном строении / во дворе / отсутствует. Значительная часть респондентов неудовлетворены качеством среды проживания. Так, около трети недовольны работой служб жилищно-коммунального хозяйства (30,4%), состоянием окружающей среды (27,1%). Более пятой части отмечают отдаленность учреждений здравоохранения (23,6%), культуры (22,5%), неудовлетворительную работу транспорта (21,4%). Самой значимой, наиболее часто встречающейся социальной проблемой среды проживания, на которую жаловались участники обследования, является алкоголизм (25%).
Таблица 2
Жилищные характеристики россиян
Параметры
|
%
|
Физические
жилищные условия
|
|
Нет тепла
|
10,8
|
Нет света
|
7,0
|
Сыро
|
9,2
|
Насекомые/грызуны
|
5,7
|
Загрязнение,
пыль, сажа с улицы
|
11,8
|
Шум
|
9,7
|
Неудовлетв.
состояние крыши
|
12,8
|
Неудовлетв.
состояние стен
|
11,1
|
Ванна/душ (нет
/ в местах общего пользования / отдельном строении /во дворе)
|
18,3
|
Скученность
|
|
Нет
|
76,9
|
Некоторая
|
17,5
|
Большая
|
5,6
|
Стабильность
жилья
|
|
Статус
собственности
|
|
Собственная
|
83,6
|
Собственная
(ипотека)
|
4,5
|
Не собственная
|
9,9
|
Физическая
среда места проживания
|
|
Недоступность
здравоохранения
|
23,6
|
Отдаленность
торговли
|
9,9
|
Отдаленность культуры
|
22,5
|
Неудовл.
работа ЖКХ
|
30,4
|
Неудовл.
работа транспорта
|
21,4
|
Загрязнение
окружающей среды
|
27,1
|
Социальная
среда места проживания
|
|
Преступность
|
6,1
|
Вандализм
|
14,3
|
Наркотики
|
13,0
|
Алкоголь
|
25,6
|
Установлены группы населения, наиболее подверженные накоплению жилищных проблем (табл. 3). Для этого создана многомерная логистическая модель, предсказывающая вероятность иметь 4 и более жилищные проблемы. Отношение шансов (OR) с 95%-ными доверительными интервалами (CI) использовалось в качестве меры влияния социально-демографических и экономических характеристик респондентов. Доказано, что регион проживания и уровень дохода являются наиболее сильными детерминантами вероятности накопления жилищных проблем. Так, проживающие в Дальне-Восточном и Сибирском федеральных округах имеют более чем 2-кратный риск накопления жилищных проблем (OR = 2,44 (CI:2,38–2,58) и OR = 2,04 (CI:1,93–2,12) соответственно) по сравнению с проживающими в Центральном федеральном округе. Наблюдается четкий экономический градиент накопления жилищных проблем (чем ниже месячный душевой денежный доход домохозяйства, в котором проживают опрошенные, тем выше риск проживания в плохих условиях; для тех, чей доход попадает в нижний квартиль Q1, отделяющий ¼ часть совокупности с наименьшими значениями дохода, OR = 2,39 (CI:2,28–2,51)). Модель также подтверждает, что проживание в несобственном жилье является важным фактором, влияющим на качество жилья, на 30% увеличивая риск накопления жилищных проблем (OR = 1,30; CI:1,24–1,36). Наконец, роль играют пол, возраст, образование, тип поселения. Вероятность накопления жилищных проблем увеличивается для женщин (OR = 1,17; CI:1,14–1,20), лиц в возрасте 40–49 лет (OR = 1,11; CI:1,05–1,16) и 50–59 лет (OR = 1,11; CI:1,06–1,15), имеющих среднее общее образование или ниже (OR = 1,12; CI:1,08–1,17), проживающих в сельской местности (OR = 1,08; CI:1,05–1,11). Полученные результаты во многом согласуются с зарубежными исследованиями, установившими связь между плохими жилищными условиями и женским полом, низким образованием, малообеспеченностью, проживанием в арендованном жилище [3, 4, 18] (Baker, Lester, Bentley, Beer, 2016; Baker, Beer, Lester, Pevalin, Whitehead, Bentley, 2017; Mallett, Bentley, Baker, Mason, Keys, Kolar, Krnjacki, 2011).
Таблица 3
Риск накопления 4 и более жилищных проблем в зависимости
от демографических и социально-экономических характеристик (коэффициенты шансов (OR) логистической регрессии с 95%-ными доверительными интервалами (CI))
|
OR
|
CI
|
Пол (женщины)
|
1,17***
|
(1,14–1,20)
|
Возраст
|
|
|
18–29
|
1,01
|
(0,97–1,06)
|
30–39
|
1,09***
|
(1,05–1,14)
|
40–49
|
1,11***
|
(1,07–1,16)
|
50–59
|
1,10***
|
(1,07–1,15)
|
60
лет и старше
|
1
|
|
Образование
|
|
|
Среднее
общее или ниже
|
1,12***
|
(1,08–1,17)
|
Начальное
или среднее профессиональное
|
1,10***
|
(1,07–1,14)
|
Высшее
|
1
|
|
Душевой
доход
|
|
|
Q1
(низший)
|
2,39***
|
(2,28–2,51)
|
Q2
|
1,86***
|
(1,78–1,95)
|
Q3
|
1,47***
|
(1,42–1,54)
|
Q4 (высший)
|
1
|
|
Тип
поселения (село)
|
1,08***
|
(1,05–1,11)
|
Регион
|
|
|
Центральный
ФО
|
1
|
|
Северо-Западный
ФО
|
1,80***
|
(1,71–1,88)
|
Приволжский
ФО
|
1,24***
|
(1,19–1,29)
|
Уральский
ФО
|
1,60***
|
(1,52–1,69)
|
Сибирский
ФО
|
2,02***
|
(1,93–2,12)
|
Дальневосточный
ФО
|
2,44***
|
(2,31–2,58)
|
Южный
ФО
|
1,20***
|
(1,14–1,26)
|
Северо-Кавказский
ФО
|
0,94*
|
(0,88–1,00)
|
Статус
собственности
|
|
|
Собственная
|
1
|
|
Собственная
(ипотека)
|
0,98
|
(0,92–1,05)
|
Не
собственная
|
1,30***
|
(1,24–1,36)
|
Источник: расчеты автора.
Была построена многомерная логистическая модель, позволяющая оценить влияние накопления жилищных проблем на состояние здоровья с учетом воздействия социально-демографических и экономических факторов (табл. 4). Установлено, что отношение шансов OR в случае и самооценки здоровья, и наличия хронических проблем составляет 1,09 (CI:1,08–1,10 и CI:1,08–1,09 соответственно), что означает, что увеличение числа жилищных проблем на одну единицу связано с увеличением шансов иметь плохое здоровье или хронические заболевания на 9%. Эта связь не зависит от пола, возраста, образования, статуса занятости, дохода, типа поселения.
Полученные результаты подтверждают выводы других исследований, установивших связь между низким качеством жилья и плохим состоянием здоровья, включая респираторные заболевания, например [8] (Bonnefoy, Braubach, Krapavickaite, Ormand, Zurlyte, 2003), психическое и физическое здоровье, например [15] (Howden–Chapman, 2002), сердечно-сосудистые заболевания, например [9] (Clinch, Healy, 2000), ожирение, например [23] (Schoeppe, Braubach, 2007). Рост жилищных проблем повышает вероятность плохого самочувствия, ухудшает психическое здоровье, увеличивает количество общих проблем со здоровьем, повышает вероятность более частого использования медицинских услуг и госпитализаций [6, 19, 20] (Boch, Taylor, Danielson, Chisolm, Kelleher, 2020; Navarro, Ayala, Labeaga, 2010; Pevalin, Taylor, Todd, 2008). А улучшение жилищных условий улучшает здоровье [10, 32, 33] (Curl, Kearns, Mason, Egan, Tannahill, Ellaway, 2015; Thomson, Thomas, Sellstrom, Petticrew, 2009; Willand, Ridley, Maller, 2015).
Таблица 4
Риск плохого (плохого и очень плохого) здоровья и хронических заболеваний в зависимости от накопленных жилищных проблем (коэффициенты шансов (OR) логистической регрессии с 95%-ными доверительными интервалами (CI))
|
Плохое
здоровье
|
Наличие
хронических проблем
| ||
|
OR
|
CI
|
OR
|
CI
|
Число
накопленных проблем
|
1,09***
|
(1,08–1,10)
|
1,09***
|
(1,08–1,09)
|
Значимость ***P <0,001; **P <0,005; *P <0,05.
Источник: расчеты автора.
Выявлены аспекты жилья, оказывающие наибольшее влияние на состояние здоровья россиян (табл. 5). Проведенное исследование рассматривало влияние одновременно всех аспектов жилья, т.к., как полагают некоторые исследователи [4] (Baker, Beer, Lester, Pevalin, Whitehead, Bentley, 2017), выделяя отдельные компоненты жилищных условий, мы рискуем недооценить масштаб общего воздействия плохих жилищных условий на здоровье и игнорировать важные взаимодействия между отдельными показателями жилищных аспектов. Одновременно в модели контролировалось воздействие социально-демографических и экономических факторов. Установлено, что наибольшее воздействие на вероятность появления плохого здоровья и хронических заболеваний оказывает недоступность услуг здравоохранения в населенном пункте (соответственно, OR = 1,32 (CI:1,25–1,39) и OR = 1,25 (CI:1,20–1,30)). Далее по степени значимости для здоровья следуют физические жилищные условия. Риск плохого здоровья наиболее сильно связан с неудовлетворительным состоянием стен (OR = 1,27; CI:1,17–1,37) и крыши (OR = 1,25; CI:1,17–1,34), а также недостатком тепла (OR = 1,20; CI:1,11–1,29). Вероятность возникновения хронических заболеваний повышается с наличием насекомых (грызунов) (OR = 1,20; CI:1,12–1,29), загрязнением воздуха, пылью, сажей с улицы (OR = 1,19; CI:1,13–1,25), шумом от соседей (OR = 1,19; CI:1,13–1,26), недостатком солнечного света (OR = 1,17; CI:1,10–1,25), сыростью (промерзанием) пола и стен (OR = 1,17; CI:1,10–1,24). Наиболее важной характеристикой среды проживания, оказывающей влияние и на самооценку здоровья, и на возникновение хронических заболеваний, является высокий уровень преступности в населенном пункте (соответственно, OR = 1,19 (CI:1,08–1,31) и OR = 1,16 (CI:1,09–1,25)). На вероятность возникновения хронических заболеваний сильное воздействие также оказывает загрязнение окружающей среды (OR = 1,19 (CI:1,14–1,24)).
Таблица 5
Риск плохого (плохого и очень плохого) здоровья и хронических заболеваний в зависимости от жилищных условий и городской среды (коэффициенты шансов (OR) логистической регрессии с 95%-ными доверительными интервалами (CI))
|
Плохое
здоровье
|
Наличие
хронических заболеваний
| ||
OR
|
CI
|
OR
|
CI
| |
Физические
жилищные условия
|
|
|
|
|
Нет
тепла
|
1,20***
|
(1,11–1,29)
|
1,09***
|
(1,04–1,16)
|
Нет
света
|
1,13**
|
(1,04–1,24)
|
1,17***
|
(1,10–1,25)
|
Сыро
|
1,13**
|
(1,04–1,22)
|
1,17***
|
(1,10–1,24)
|
Насекомые/грызуны
|
1,15**
|
(1,04–1,26)
|
1,20***
|
(1,12–1,29)
|
Загрязнение
|
1,08*
|
(1,01–1,16)
|
1,19***
|
(1,13–1,25)
|
Шум
|
1,11*
|
(1,02–1,21)
|
1,19***
|
(1,13–1,26)
|
Неудовлетв.
состояние крыши
|
1,25***
|
(1,16–1,34)
|
1,10***
|
(1,05–1,17)
|
Неудовлетв.
состояние стен
|
1,27***
|
(1,17–1,37)
|
1,05
|
(0,99–1,11)
|
Ванна/душ
(нет)
|
0,95
|
(0,89–1,01)
|
0,99
|
(0,95–1,04)
|
Скученность
|
|
|
|
|
Нет
|
1
|
|
1
|
|
Некоторая
|
0,95
|
(0,88–1,03)
|
0,92
|
(0,88–1,02)
|
Большая
|
1,13*
|
(1,00–1,28)
|
1,03
|
(0,95–1,12)
|
Стабильность
жилья
|
|
|
|
|
Статус
собственности
|
|
|
|
|
Собственная
|
1
|
|
1
|
|
Собственная
(ипотека)
|
1,01
|
(0,82–1,25)
|
1,12*
|
(1,02–1,24)
|
Не
собственная
|
1,14**
|
(1,04–1,25)
|
0,99
|
(0,93–1,05)
|
Физическая
среда места проживания
|
|
|
|
|
Недоступность
здравоохранения
|
1,32***
|
(1,25–1,39)
|
1,25***
|
(1,20–1,30)
|
Отдаленность
торговли
|
0,99
|
(0,91–1,07)
|
0,95
|
(0,90–1,01)
|
Отдаленность
культуры
|
0,99
|
(0,94–1,06)
|
1,02
|
(0,98–1,06)
|
Неудовл.
работа ЖКХ
|
0,99
|
(0,93–1,04)
|
1,03
|
(0,99–1,07)
|
Неудовл.
работа транспорта
|
0,97
|
(0,91–1,03)
|
0,97
|
(0,93–1,02)
|
Загрязнение
окружающей среды
|
1,06*
|
(1,00–1,12)
|
1,19***
|
(1,14–1,24)
|
Социальная
среда места проживания
|
|
|
|
|
Преступность
|
1,19***
|
(1,08–1,31)
|
1,16***
|
(1,09–1,25)
|
Вандализм
|
1,02
|
(0,94–1,10)
|
1,06*
|
(1,01–1,12)
|
Наркотики
|
0,96
|
(0,88–1,05)
|
0,97
|
(0,92–1,03)
|
Алкоголь
|
1,11***
|
(1,04–1,19)
|
1,13***
|
(1,08–1,18)
|
Значимость ***P <0,001; **P <0,005; *P <0,05.
Источник: расчеты автора.
Проведенное нами исследование подтвердило полученные ранее другими авторами результаты. Наличие первичной медико-санитарной помощи и доступ к ней – это одна из характеристик места проживания, которая может напрямую влиять на здоровье. Исследования показали, что увеличение расстояния до служб здравоохранения приводит к снижению использования системы здравоохранения и увеличению неравенства в состоянии здоровья [14] (Hiscock, Pearce, Blakely, Witten, 2008). Сырость и холод, как было неоднократно показано исследователями, являются ключевыми характеристиками физических жилищных условий, влияющими на здоровье [11] (Evans, Hyndman, Stewart-Brown, Smith, Petersen, 2000). Исследования также показывают, что проживание в некачественных районах сильно вредит здоровью. Этот негативный эффект может быть даже выше, чем влияние плохих экономических обстоятельств [5] (Bilger, Carrieri, 2013). Существенное воздействие на здоровье оказывает преступность. Проживание в небезопасных районах связано с низкой самооценкой здоровья [21] (Putrik, de Vries, Mujakovic, van Amelsvoort, Kant, Kunst, van Oers, Jansen, 2014), риском возникновения депрессии и проблем с психическим здоровьем [34] (Wilson-Genderson, Pruchno, 2013), развития сердечно-сосудистых заболеваний [29] (Sundquist, Theobald, Yang, Li, Johansson, Sundquist, 2006), даже может повлиять на здоровье матери и ребенка [30] (Thayer, 2017). Загрязнение воздуха также связано со многими последствиями для здоровья. Было показано, что загрязнение воздуха связано с раком легких [22] (Raaschou-Nielsen, Beelen, Wang, Hoek, Andersen, Hoffmann et al., 2016), функцией легких [24] (Schultz, Hallberg, Bellander, Bergström, Bottai, Chiesa, 2016), респираторными проблемами [12] (Goldizen, Sly, Knibbs, 2016) и сердечно-сосудистыми заболеваниями [25] (Shanley, Hayes, Cromar, Ito, Gordon, Ahn, 2016).
Проведенное исследование имеет некоторые ограничения, связанные с тем, что оно основано на использовании данных кросс-секционного обследования, и не позволяет выявить причинно-следственные связи, при этом все показатели основаны на самооценках респондентов и могут быть подвержены некоторой ошибке измерения.
Заключение
Таким образом, проведенное исследование позволило:
1) выявить группы населения, наиболее подверженные накоплению жилищных проблем: проживающие в Дальне-Восточном и Сибирском ФО, малообеспеченные, занимающие несобственное жилье, женщины, лица в возрасте 40–49 лет и 50–59 лет, имеющие среднее общее образование или ниже, проживающие в сельской местности;
2) подтвердить существование градиента в состоянии здоровья, обусловленного жильем, т.е. люди, проживающие в жилище лучшего качества, имеют лучшее здоровье.
3) определить аспекты жилья, оказывающие наибольшее влияние на состояние здоровья россиян: такая характеристика физической среды места проживания, как недоступность услуг здравоохранения; физические жилищные условия (особенно такие, как неудовлетворительное состояние стен и крыши, недостаток тепла (для риска плохого здоровья), а также наличие насекомых (грызунов), загрязнение воздуха, шум, недостаток солнечного света, сырость (промерзанием) пола и стен (для риска возникновения хронических заболеваний); такая характеристика социальной среды места проживания, как высокий уровень преступности.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что снижение негативного влияния некачественного жилья на здоровье требует незамедлительного вмешательства. Проблема неравенства в отношении здоровья, связанного с жильем, долго замалчивалась. COVID-19 еще более усугубил существующие проблемы с жильем в России, и пора принять меры для предотвращения дальнейших жертв.
Источники:
2. Комплексное наблюдение условий жизни населения 2018. Росстат, 2018. [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/KOUZ18/index.html (дата обращения: 04.04.2021).
3. Baker E., Lester L.H., Bentley R., Beer A. Poor housing quality: Prevalence and health effects // Journal of Prevention and Intervention in the Community. – 2016. – № 44(4). – p. 219-232.
4. Baker E., Beer A., Lester L., Pevalin D., Whitehead C., Bentley R. Is Housing a Health Insult? // International Journal of Environmental Research and Public Health. – 2017. – № 14(6). – p. 567.
5. Bilger M., Carrieri V. Health in the Cities: When the Neighborhood Matters More than Income // Journal of Health Economics. – 2013. – № 32. – p. 1–11.
6. Boch S.J., Taylor D.M., Danielson M.L., Chisolm D.J., Kelleher K.J. Home is where the health is': Housing quality and adult health outcomes in the Survey of Income and Program Participation // Preventive Medicine. – 2020. – № 132. – p. 105990.
7. Bonnefoy X. Inadequate housing and health: an overview // International Journal of Environment and Pollution. – 2017. – № 30 (3-4). – p. 411-429.
8. Bonnefoy X., Braubach M., Krapavickaite D., Ormand D., Zurlyte I. Housing conditions and self-reported health status // Journal of Housing and the Built Environment. – 2003. – № 18(4). – p. 329–352.
9. Clinch P.J., Healy J.D. Housing standards and excess winter mortality // Journal of Epidemiology. – 2000. – № 54. – p. 719–720.
10. Curl A., Kearns A., Mason P., Egan M., Tannahill C., Ellaway A. Physical and mental health outcomes following housing improvements: evidence from the GoWell study // Journal of Epidemiology and Community Health. – 2015. – № 69(1). – p. 12-19. – doi: 10.1136/jech-2014-204064.
11. Evans J., Hyndman S., Stewart-Brown S., Smith D., Petersen S. An epidemiological study of the relative importance of damp housing in relation to adult health // Journal of Epidemiology. – 2000. – № 54. – p. 677–686.
12. Goldizen F.C., Sly P.D., Knibbs L.D. Respiratory effects of air pollution on children // Pediatric Pulmonology. – 2016. – № 51(1). – p. 94–108.
13. Grjibovski A., Bygren L.O., Svartbo B., Magnus P. Housing conditions, perceived stress, smoking, and alcohol: determinants of fetal growth in Northwest Russia // Acta Obstetricia Et Gynecologica Scandinavica. – 2004. – № 83(12). – p. 1159-1166.
14. Hiscock R., Pearce J., Blakely T., Witten K. Is neighborhood access to health care provision associated with individual-level utilization and satisfaction? // Health Services Research. – 2008. – № 43. – p. 2183-2200.
15. Howden–Chapman P. Housing and inequalities in health // Journal of Epidemiology and Community Health. – 2002. – № 56(9). – p. 645–646.
16. Ige J., Pilkington P., Orme J., Williams B., Prestwood E., Black D., Carmichael L., Scally G. The relationship between buildings and health: a systematic review // J Public Health (Oxf). – 2019. – № 41(2). – p. e121-e132. – doi: 10.1093/pubmed/fdy138.
17. Krieger J., Higgins D.L. Housing and health: time again for public health action // American Journal of Public Health. – 2002. – № 92 (5). – p. 758–768.
18. Mallett S., Bentley R., Baker E., Mason K., Keys D., Kolar V., Krnjacki L. Precarious housing and health inequalities: what are the links?. / Summary report. - Hanover Welfare Services, University of Melbourne, University of Adelaide, Melbourne Citymission, Australia, 2011. – 11 p.
19. Navarro C., Ayala L., Labeaga J.M. Housing Deprivation and Health Status: Evidence from Spain // Empirical Economics. – 2010. – № 38. – p. 555–582.
20. Pevalin D.J., Taylor M.P., Todd J. The Dynamics of Unhealthy Housing in the UK: A Panel Data Analysis // Housing Studies. – 2008. – № 23. – p. 679–695.
21. Putrik P., de Vries N.K., Mujakovic S., van Amelsvoort L., Kant I.J., Kunst A.E., van Oers H., Jansen M. Living Environment Matters: Relationships Between Neighborhood Characteristics and Health of the Residents in a Dutch Municipality // Journal of Community Health. – 2014. – № 40(1). – p. 47–56.
22. Raaschou-Nielsen O., Beelen R., Wang M., Hoek G., Andersen Z.J., Hoffmann B. et al. Particulate matter air pollution components and risk for lung cancer // Environ Int. – 2016. – № 87. – p. 66–73. – doi: 10.1016/j.envint.2015.11.007.
23. Schoeppe S., Braubach M. Tackling obesity by creating healthy residential environments. - Copenhagen, Denmark: WHO Publication, 2007.
24. Schultz E.S., Hallberg J., Bellander T., Bergström A., Bottai M., Chiesa F. Early-life exposure to traffic-related air pollution and lung function in adolescence // Am J Respir Crit Care Med. – 2016. – № 193(2). – p. 171–177. – doi: 10.1164/rccm.201505-0928OC.
25. Shanley R.P., Hayes R.B., Cromar K.R., Ito K., Gordon T., Ahn J. Particulate air pollution and clinical cardiovascular disease risk factors // Epidemiology. – 2016. – № 27(2). – p. 291–298.
26. Shaw M. Housing and public health // Ann. Rev. Public Health. – 2004. – № 25. – p. 397-418.
27. Snow J. On the Mode of Communication of Cholera. / 2nd ed. - John Churchill: London, UK, 1855.
28. Spengler J.D., Jaakkola J.J., Parise H., Katsnelson B.A., Privalova L.I., Kosheleva A.A. Housing characteristics and children’s respiratory health in the Russian Federation // American Journal of Public Health. – 2004. – № 94(4). – p. 657-662.
29. Sundquist K., Theobald H., Yang M., Li X., Johansson S.E., Sundquist J. Neighborhood violent crime and unemployment increase the risk of coronary heart disease: a multilevel study in an urban setting // Social Science & Medicine. – 2006. – № 62(8). – p. 2061–2071.
30. Thayer Z.M. Dark shadow of the long white cloud: neighborhood safety is associated with self-rated health and cortisol during pregnancy in Auckland, Aotearoa/New Zealand // SSM - Population Health. – 2017. – № 3. – p. 75–80.
31. Thomson H., Thomas S. Developing empirically supported theories of change for housing investment and health // Social Science & Medicine. – 2015. – № 124. – p. 205-214.
32. Thomson H., Thomas S., Sellstrom E., Petticrew M. The health impacts of housing improvement: A systematic review of intervention studies from 1887 to 2007 // American Journal of Public Health. – 2009. – № 99(3). – p. S681–S692. – doi: 10.2105/AJPH.2008.143909.
33. Willand N., Ridley I., Maller C. Towards explaining the health impacts of residential energy efficiency interventions - a realist review. Part 1: Pathways // Social Science & Medicine. – 2015. – № 133. – p. 191-201.
34. Wilson-Genderson M., Pruchno R. Effects of neighborhood violence and perceptions of neighborhood safety on depressive symptoms of older adults // Social Science & Medicine. – 2013. – № 85. – p. 43–49.
Страница обновлена: 26.11.2024 в 12:26:51