Poor quality of the living environment: prevalence and threat to the health of Russians

Kislitsyna O.A.1
1 Институт экономики Российской академии наук, Russia

Journal paper

Economic security (РИНЦ, ВАК)
опубликовать статью | оформить подписку

Volume 4, Number 3 (July-september 2021)

Citation:

Indexed in Russian Science Citation Index: https://elibrary.ru/item.asp?id=46439443
Cited: 3 by 07.12.2023

Abstract:
The article presents a comprehensive observation of the living conditions conducted by Rosstat in 2018. The information was collected about more than 130 thousand respondents aged 15 years and older. The statistical analysis was carried out with multidimensional logistic regression models of the SPSS package. The groups of the population most susceptible to the accumulation of housing problems are identified. They are as follows: those living in the Far-Eastern and Siberian Federal Districts, the low-income, those occupying inadequate housing, women, people aged 40-49 and 50-59 years, with a general secondary education or lower, living in rural areas. An increase in the number of housing problems per unit is associated with an increase in the chances of having poor health or chronical diseases by 9%, regardless of gender, age, education, employment status, income, type of settlement. The greatest impact on the likelihood of poor health and chronical diseases is the unavailability of health services in the locality. Next, according to the degree of importance for health, physical living conditions follow. The risk of poor health is most strongly associated with the unsatisfactory condition of the walls and roof, as well as a lack of heat. The probability of chronical diseases increases with the presence of insects (rodents), air pollution, dust, soot from the street, noise from neighbors, lack of sunlight, dampness (freezing) of the floor and walls. The most important characteristic of the living environment, which affects both the self-assessment of health and the occurrence of chronical diseases, is the high level of crime in the locality. Environmental pollution also has a strong influence on the likelihood of chronical diseases.

Keywords: housing characteristics, health status self-assessment, chronical diseases

JEL-classification: I12, I18, R28, R29



Введение

С марта 2020 г., когда «Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила вспышку нового коронавирусного инфекционного заболевания (COVID-19) пандемией» [1] (Kazantsev, Kolpakova, Lev, Sokolov, 2021), российское правительство приняло жесткие меры изоляции населения. На более чем два месяца жилища стали единственным местом, где люди спали, ели, работали, учились, занимались спортом и т.п. Это выявило и усугубило проблему неравенства в жилищном отношении: некоторые россияне терпели изоляцию в домах с большим количеством жилого пространства, с выходом в сад, в то время как другие находились в условиях перенаселенности, отсутствия открытого пространства. Кроме того, одним из последствий введенных ограничений стала новая волна жилищной нестабильности, поскольку многие россияне потеряли источники дохода и больше не могли вносить арендную плату и ипотечные платежи.

Пандемия COVID-19 возобновила интерес к влиянию жилой среды на здоровье людей, которое впервые было выявлено более 200 лет назад [27] (Snow, 1855) и впоследствии подтверждено исследованиями ученых-эпидемиологов, экономистов, географов [7, 16, 17, 26, 31] (Bonnefoy, 2017; Ige, Pilkington, Orme, Williams, Prestwood, Black, Carmichael, Scally, 2019; Krieger, Higgins, 2002; Shaw, 2004; Thomson, Thomas, 2015). К сожалению, в России влияние жилищных характеристик на здоровье недостаточно изучено, существует всего несколько работ на эту тему [13, 28] (Grjibovski, Bygren, Svartbo, Magnus, 2004; Spengler, Jaakkola, Parise, Katsnelson, Privalova, Kosheleva, 2004).

Цель исследования направлена на то, чтобы ответить на следующие вопросы:

(1) Какие группы населения наиболее подвержены накоплению жилищных проблем?

(2) Существует ли градиент в состоянии здоровья, обусловленный жильем, т.е. действительно ли люди, проживающие в жилище лучшего качества, имеют лучшее здоровье?

(3) Какие аспекты жилья оказывают наибольшее влияние на состояние здоровья россиян с поправкой на демографические и социально-экономические факторы, которые могут смягчить или усугубить взаимосвязь между жильем и здоровьем?

Материалы и методы. Информационная основа исследования – комплексное наблюдение условий жизни населения, проведенное Росстатом в 2018 г. [2], в ходе которого собраны сведения о более чем 130 тыс. респондентов в возрасте 15 лет и старше, из которых для дальнейшего анализа отобраны лица в возрасте 18–80 лет (всего чуть более 100 тыс. человек).

Для оценки индивидуального здоровья респондентов использована самооценка здоровья, измеренная по 5-балльной шкале и преобразованная в двоичную переменную, равную 1 в случае, если респондент сообщил о том, что он имеет плохое или очень плохое здоровье, и 0 – в противном случае. Дополнительно использован индикатор хронического заболевания, которому присвоено значение 1, если человек имеет хроническое заболевание, установленное врачом, и 0 – в противном случае.

Рассмотрены такие аспекты жилищных условий, как стабильность (статус собственности жилья); физические жилищные условия (проблемы с качеством жилого помещения; качеством здания, в котором находится жилое помещение; стесненность; наличие гигиенических условий (ванна/душ)); условия среды проживания, включая физическую (доступ в населенном пункте к услугам (здравоохранение, культура), организация местных служб (жилищно-коммунальное хозяйство (ЖКХ), транспорт), состояние окружающей среды) и социальную среду района проживания (существование в населенном пункте высокого уровня преступности, распространенности вандализма, наркотиков и алкоголизма).

Все жилищные характеристики, имеющие отношение к физическим жилищным условиями и условиям среды проживания, агрегированы в один индикатор накопленных жилищных проблем. Для этого все показатели жилищных характеристик дихотомизированы как 1 в случае наличия проблем, и 0 – в противном случае. Индикатор изменяется в диапазоне (0, 20).

Демографические и социально-экономические характеристики включали пол, возраст, образование, статус занятости, уровень месячного душевого денежного дохода, тип и регион поселения.

Статистический анализ, позволяющий ответить на вопросы, сформулированные в целях исследования, проведен с помощью многомерных моделей логистической регрессии пакета SPSS.

Результаты. Установлено, что 83% россиян имеют 1 и более проблем в своих жилищах, 65% – 2 и более, 50% – 3 и более, 37% – 4 и более, 26,5% – 5 и более (табл. 1). В среднем в жилищах жителей нашей страны имеется 3 проблемы.

Таблица 1

Количество проблем в жилищах россиян

Количество проблем
N
%
Кумулятивный, %
0
17424
17,3
17,3
1
17539
17,4
34,8
2
15228
15,1
49,9
3
13089
13,0
62,9
4
10591
10,5
73,4
5 и более
26734
26,5
100,0
Всего
100607
100,0

Источник: расчеты автора.

Большая часть респондентов (83,6%) проживают в собственном жилье, которое было приобретено без ипотечного кредитования или кредит за которое выплачен, еще 4,5% продолжают выплачивать ипотечный кредит, 9,9% – занимают жилье, не принадлежащее им на праве собственности (табл. 2). Более трех четвертей (76,9%) не испытывают стесненности жилищных условий, пятая часть (17,5%) отмечает некоторую стесненность, 5,6% – большую стесненность. Более десятой части респондентов отмечают неудовлетворительное состояние крыши (12,8%) и стен (11,1%), загрязнение воздуха, пыль, сажу с улицы (11,8%), недостаток тепла (10,8%). Участники обследования имеют жалобы на шум от соседей (9,7%), сырость (промерзание) стен и полов (9,2%), недостаток света (7%), наличие насекомых (грызунов) (5,7%). У пятой части участников обследования (18,3%) ванна/душ находятся в местах общего пользования / отдельном строении / во дворе / отсутствует. Значительная часть респондентов неудовлетворены качеством среды проживания. Так, около трети недовольны работой служб жилищно-коммунального хозяйства (30,4%), состоянием окружающей среды (27,1%). Более пятой части отмечают отдаленность учреждений здравоохранения (23,6%), культуры (22,5%), неудовлетворительную работу транспорта (21,4%). Самой значимой, наиболее часто встречающейся социальной проблемой среды проживания, на которую жаловались участники обследования, является алкоголизм (25%).

Таблица 2

Жилищные характеристики россиян

Параметры
%
Физические жилищные условия

Нет тепла
10,8
Нет света
7,0
Сыро
9,2
Насекомые/грызуны
5,7
Загрязнение, пыль, сажа с улицы
11,8
Шум
9,7
Неудовлетв. состояние крыши
12,8
Неудовлетв. состояние стен
11,1
Ванна/душ (нет / в местах общего пользования / отдельном строении /во дворе)
18,3
Скученность

Нет
76,9
Некоторая
17,5
Большая
5,6
Стабильность жилья

Статус собственности

Собственная
83,6
Собственная (ипотека)
4,5
Не собственная
9,9
Физическая среда места проживания

Недоступность здравоохранения
23,6
Отдаленность торговли
9,9
Отдаленность культуры
22,5
Неудовл. работа ЖКХ
30,4
Неудовл. работа транспорта
21,4
Загрязнение окружающей среды
27,1
Социальная среда места проживания

Преступность
6,1
Вандализм
14,3
Наркотики
13,0
Алкоголь
25,6
Источник: расчеты автора.

Установлены группы населения, наиболее подверженные накоплению жилищных проблем (табл. 3). Для этого создана многомерная логистическая модель, предсказывающая вероятность иметь 4 и более жилищные проблемы. Отношение шансов (OR) с 95%-ными доверительными интервалами (CI) использовалось в качестве меры влияния социально-демографических и экономических характеристик респондентов. Доказано, что регион проживания и уровень дохода являются наиболее сильными детерминантами вероятности накопления жилищных проблем. Так, проживающие в Дальне-Восточном и Сибирском федеральных округах имеют более чем 2-кратный риск накопления жилищных проблем (OR = 2,44 (CI:2,38–2,58) и OR = 2,04 (CI:1,93–2,12) соответственно) по сравнению с проживающими в Центральном федеральном округе. Наблюдается четкий экономический градиент накопления жилищных проблем (чем ниже месячный душевой денежный доход домохозяйства, в котором проживают опрошенные, тем выше риск проживания в плохих условиях; для тех, чей доход попадает в нижний квартиль Q1, отделяющий ¼ часть совокупности с наименьшими значениями дохода, OR = 2,39 (CI:2,28–2,51)). Модель также подтверждает, что проживание в несобственном жилье является важным фактором, влияющим на качество жилья, на 30% увеличивая риск накопления жилищных проблем (OR = 1,30; CI:1,24–1,36). Наконец, роль играют пол, возраст, образование, тип поселения. Вероятность накопления жилищных проблем увеличивается для женщин (OR = 1,17; CI:1,14–1,20), лиц в возрасте 40–49 лет (OR = 1,11; CI:1,05–1,16) и 50–59 лет (OR = 1,11; CI:1,06–1,15), имеющих среднее общее образование или ниже (OR = 1,12; CI:1,08–1,17), проживающих в сельской местности (OR = 1,08; CI:1,05–1,11). Полученные результаты во многом согласуются с зарубежными исследованиями, установившими связь между плохими жилищными условиями и женским полом, низким образованием, малообеспеченностью, проживанием в арендованном жилище [3, 4, 18] (Baker, Lester, Bentley, Beer, 2016; Baker, Beer, Lester, Pevalin, Whitehead, Bentley, 2017; Mallett, Bentley, Baker, Mason, Keys, Kolar, Krnjacki, 2011).

Таблица 3

Риск накопления 4 и более жилищных проблем в зависимости

от демографических и социально-экономических характеристик (коэффициенты шансов (OR) логистической регрессии с 95%-ными доверительными интервалами (CI))


OR
CI
Пол (женщины)
1,17***
(1,14–1,20)
Возраст


18–29
1,01
(0,97–1,06)
30–39
1,09***
(1,05–1,14)
40–49
1,11***
(1,07–1,16)
50–59
1,10***
(1,07–1,15)
60 лет и старше
1

Образование


Среднее общее или ниже
1,12***
(1,08–1,17)
Начальное или среднее профессиональное
1,10***
(1,07–1,14)
Высшее
1

Душевой доход


Q1 (низший)
2,39***
(2,28–2,51)
Q2
1,86***
(1,78–1,95)
Q3
1,47***
(1,42–1,54)
Q4 (высший)
1

Тип поселения (село)
1,08***
(1,05–1,11)
Регион


Центральный ФО
1

Северо-Западный ФО
1,80***
(1,71–1,88)
Приволжский ФО
1,24***
(1,19–1,29)
Уральский ФО
1,60***
(1,52–1,69)
Сибирский ФО
2,02***
(1,93–2,12)
Дальневосточный ФО
2,44***
(2,31–2,58)
Южный ФО
1,20***
(1,14–1,26)
Северо-Кавказский ФО
0,94*
(0,88–1,00)
Статус собственности


Собственная
1

Собственная (ипотека)
0,98
(0,92–1,05)
Не собственная
1,30***
(1,24–1,36)
Значимость ***P <0,001; **P <0,005; *P <0,05.

Источник: расчеты автора.

Была построена многомерная логистическая модель, позволяющая оценить влияние накопления жилищных проблем на состояние здоровья с учетом воздействия социально-демографических и экономических факторов (табл. 4). Установлено, что отношение шансов OR в случае и самооценки здоровья, и наличия хронических проблем составляет 1,09 (CI:1,08–1,10 и CI:1,08–1,09 соответственно), что означает, что увеличение числа жилищных проблем на одну единицу связано с увеличением шансов иметь плохое здоровье или хронические заболевания на 9%. Эта связь не зависит от пола, возраста, образования, статуса занятости, дохода, типа поселения.

Полученные результаты подтверждают выводы других исследований, установивших связь между низким качеством жилья и плохим состоянием здоровья, включая респираторные заболевания, например [8] (Bonnefoy, Braubach, Krapavickaite, Ormand, Zurlyte, 2003), психическое и физическое здоровье, например [15] (HowdenChapman, 2002), сердечно-сосудистые заболевания, например [9] (Clinch, Healy, 2000), ожирение, например [23] (Schoeppe, Braubach, 2007). Рост жилищных проблем повышает вероятность плохого самочувствия, ухудшает психическое здоровье, увеличивает количество общих проблем со здоровьем, повышает вероятность более частого использования медицинских услуг и госпитализаций [6, 19, 20] (Boch, Taylor, Danielson, Chisolm, Kelleher, 2020; Navarro, Ayala, Labeaga, 2010; Pevalin, Taylor, Todd, 2008). А улучшение жилищных условий улучшает здоровье [10, 32, 33] (Curl, Kearns, Mason, Egan, Tannahill, Ellaway, 2015; Thomson, Thomas, Sellstrom, Petticrew, 2009; Willand, Ridley, Maller, 2015).

Таблица 4

Риск плохого (плохого и очень плохого) здоровья и хронических заболеваний в зависимости от накопленных жилищных проблем (коэффициенты шансов (OR) логистической регрессии с 95%-ными доверительными интервалами (CI))


Плохое здоровье
Наличие хронических проблем

OR
CI
OR
CI
Число накопленных проблем
1,09***
(1,08–1,10)
1,09***
(1,08–1,09)
Примечание: с учетом пола, возраста, образования, статуса занятости, дохода, типа поселения.

Значимость ***P <0,001; **P <0,005; *P <0,05.

Источник: расчеты автора.

Выявлены аспекты жилья, оказывающие наибольшее влияние на состояние здоровья россиян (табл. 5). Проведенное исследование рассматривало влияние одновременно всех аспектов жилья, т.к., как полагают некоторые исследователи [4] (Baker, Beer, Lester, Pevalin, Whitehead, Bentley, 2017), выделяя отдельные компоненты жилищных условий, мы рискуем недооценить масштаб общего воздействия плохих жилищных условий на здоровье и игнорировать важные взаимодействия между отдельными показателями жилищных аспектов. Одновременно в модели контролировалось воздействие социально-демографических и экономических факторов. Установлено, что наибольшее воздействие на вероятность появления плохого здоровья и хронических заболеваний оказывает недоступность услуг здравоохранения в населенном пункте (соответственно, OR = 1,32 (CI:1,25–1,39) и OR = 1,25 (CI:1,20–1,30)). Далее по степени значимости для здоровья следуют физические жилищные условия. Риск плохого здоровья наиболее сильно связан с неудовлетворительным состоянием стен (OR = 1,27; CI:1,17–1,37) и крыши (OR = 1,25; CI:1,17–1,34), а также недостатком тепла (OR = 1,20; CI:1,11–1,29). Вероятность возникновения хронических заболеваний повышается с наличием насекомых (грызунов) (OR = 1,20; CI:1,12–1,29), загрязнением воздуха, пылью, сажей с улицы (OR = 1,19; CI:1,13–1,25), шумом от соседей (OR = 1,19; CI:1,13–1,26), недостатком солнечного света (OR = 1,17; CI:1,10–1,25), сыростью (промерзанием) пола и стен (OR = 1,17; CI:1,10–1,24). Наиболее важной характеристикой среды проживания, оказывающей влияние и на самооценку здоровья, и на возникновение хронических заболеваний, является высокий уровень преступности в населенном пункте (соответственно, OR = 1,19 (CI:1,08–1,31) и OR = 1,16 (CI:1,09–1,25)). На вероятность возникновения хронических заболеваний сильное воздействие также оказывает загрязнение окружающей среды (OR = 1,19 (CI:1,14–1,24)).

Таблица 5

Риск плохого (плохого и очень плохого) здоровья и хронических заболеваний в зависимости от жилищных условий и городской среды (коэффициенты шансов (OR) логистической регрессии с 95%-ными доверительными интервалами (CI))


Плохое здоровье
Наличие хронических заболеваний
OR
CI
OR
CI
Физические жилищные условия




Нет тепла
1,20***
(1,11–1,29)
1,09***
(1,04–1,16)
Нет света
1,13**
(1,04–1,24)
1,17***
(1,10–1,25)
Сыро
1,13**
(1,04–1,22)
1,17***
(1,10–1,24)
Насекомые/грызуны
1,15**
(1,04–1,26)
1,20***
(1,12–1,29)
Загрязнение
1,08*
(1,01–1,16)
1,19***
(1,13–1,25)
Шум
1,11*
(1,02–1,21)
1,19***
(1,13–1,26)
Неудовлетв. состояние крыши
1,25***
(1,16–1,34)
1,10***
(1,05–1,17)
Неудовлетв. состояние стен
1,27***
(1,17–1,37)
1,05
(0,99–1,11)
Ванна/душ (нет)
0,95
(0,89–1,01)
0,99
(0,95–1,04)
Скученность




Нет
1

1

Некоторая
0,95
(0,88–1,03)
0,92
(0,88–1,02)
Большая
1,13*
(1,00–1,28)
1,03
(0,95–1,12)
Стабильность жилья




Статус собственности




Собственная
1

1

Собственная (ипотека)
1,01
(0,82–1,25)
1,12*
(1,02–1,24)
Не собственная
1,14**
(1,04–1,25)
0,99
(0,93–1,05)
Физическая среда места проживания




Недоступность здравоохранения
1,32***
(1,25–1,39)
1,25***
(1,20–1,30)
Отдаленность торговли
0,99
(0,91–1,07)
0,95
(0,90–1,01)
Отдаленность культуры
0,99
(0,94–1,06)
1,02
(0,98–1,06)
Неудовл. работа ЖКХ
0,99
(0,93–1,04)
1,03
(0,99–1,07)
Неудовл. работа транспорта
0,97
(0,91–1,03)
0,97
(0,93–1,02)
Загрязнение окружающей среды
1,06*
(1,00–1,12)
1,19***
(1,14–1,24)
Социальная среда места проживания




Преступность
1,19***
(1,08–1,31)
1,16***
(1,09–1,25)
Вандализм
1,02
(0,94–1,10)
1,06*
(1,01–1,12)
Наркотики
0,96
(0,88–1,05)
0,97
(0,92–1,03)
Алкоголь
1,11***
(1,04–1,19)
1,13***
(1,08–1,18)
Примечание: с учетом пола, возраста, образования, статуса занятости, дохода, типа поселения.

Значимость ***P <0,001; **P <0,005; *P <0,05.

Источник: расчеты автора.

Проведенное нами исследование подтвердило полученные ранее другими авторами результаты. Наличие первичной медико-санитарной помощи и доступ к ней – это одна из характеристик места проживания, которая может напрямую влиять на здоровье. Исследования показали, что увеличение расстояния до служб здравоохранения приводит к снижению использования системы здравоохранения и увеличению неравенства в состоянии здоровья [14] (Hiscock, Pearce, Blakely, Witten, 2008). Сырость и холод, как было неоднократно показано исследователями, являются ключевыми характеристиками физических жилищных условий, влияющими на здоровье [11] (Evans, Hyndman, Stewart-Brown, Smith, Petersen, 2000). Исследования также показывают, что проживание в некачественных районах сильно вредит здоровью. Этот негативный эффект может быть даже выше, чем влияние плохих экономических обстоятельств [5] (Bilger, Carrieri, 2013). Существенное воздействие на здоровье оказывает преступность. Проживание в небезопасных районах связано с низкой самооценкой здоровья [21] (Putrik, de Vries, Mujakovic, van Amelsvoort, Kant, Kunst, van Oers, Jansen, 2014), риском возникновения депрессии и проблем с психическим здоровьем [34] (Wilson-Genderson, Pruchno, 2013), развития сердечно-сосудистых заболеваний [29] (Sundquist, Theobald, Yang, Li, Johansson, Sundquist, 2006), даже может повлиять на здоровье матери и ребенка [30] (Thayer, 2017). Загрязнение воздуха также связано со многими последствиями для здоровья. Было показано, что загрязнение воздуха связано с раком легких [22] (Raaschou-Nielsen, Beelen, Wang, Hoek, Andersen, Hoffmann et al., 2016), функцией легких [24] (Schultz, Hallberg, Bellander, Bergström, Bottai, Chiesa, 2016), респираторными проблемами [12] (Goldizen, Sly, Knibbs, 2016) и сердечно-сосудистыми заболеваниями [25] (Shanley, Hayes, Cromar, Ito, Gordon, Ahn, 2016).

Проведенное исследование имеет некоторые ограничения, связанные с тем, что оно основано на использовании данных кросс-секционного обследования, и не позволяет выявить причинно-следственные связи, при этом все показатели основаны на самооценках респондентов и могут быть подвержены некоторой ошибке измерения.

Заключение

Таким образом, проведенное исследование позволило:

1) выявить группы населения, наиболее подверженные накоплению жилищных проблем: проживающие в Дальне-Восточном и Сибирском ФО, малообеспеченные, занимающие несобственное жилье, женщины, лица в возрасте 40–49 лет и 50–59 лет, имеющие среднее общее образование или ниже, проживающие в сельской местности;

2) подтвердить существование градиента в состоянии здоровья, обусловленного жильем, т.е. люди, проживающие в жилище лучшего качества, имеют лучшее здоровье.

3) определить аспекты жилья, оказывающие наибольшее влияние на состояние здоровья россиян: такая характеристика физической среды места проживания, как недоступность услуг здравоохранения; физические жилищные условия (особенно такие, как неудовлетворительное состояние стен и крыши, недостаток тепла (для риска плохого здоровья), а также наличие насекомых (грызунов), загрязнение воздуха, шум, недостаток солнечного света, сырость (промерзанием) пола и стен (для риска возникновения хронических заболеваний); такая характеристика социальной среды места проживания, как высокий уровень преступности.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что снижение негативного влияния некачественного жилья на здоровье требует незамедлительного вмешательства. Проблема неравенства в отношении здоровья, связанного с жильем, долго замалчивалась. COVID-19 еще более усугубил существующие проблемы с жильем в России, и пора принять меры для предотвращения дальнейших жертв.


References:

Baker E., Beer A., Lester L., Pevalin D., Whitehead C., Bentley R. (2017). Is Housing a Health Insult? International Journal of Environmental Research and Public Health. (14(6)). 567.

Baker E., Lester L.H., Bentley R., Beer A. (2016). Poor housing quality: Prevalence and health effects J. Prev Interv Community. (44(4)). 219-232.

Bilger M., Carrieri V. (2013). Health in the Cities: When the Neighborhood Matters More than Income Journal of Health Economics. (32). 1–11.

Boch S.J., Taylor D.M., Danielson M.L., Chisolm D.J., Kelleher K.J. (2020). Home is where the health is': Housing quality and adult health outcomes in the Survey of Income and Program Participation Prev Med. (132). 105990.

Bonnefoy X. (2017). Inadequate housing and health: an overview International Journal of Environment and Pollution. (30 (3-4)). 411-429.

Bonnefoy X., Braubach M., Krapavickaite D., Ormand D., Zurlyte I. (2003). Housing conditions and self-reported health status Journal of Housing and the Built Environment. (18(4)). 329–352.

Clinch P.J., Healy J.D. (2000). Housing standards and excess winter mortality Journal of Epidemiology. (54). 719–720.

Curl A., Kearns A., Mason P., Egan M., Tannahill C., Ellaway A. (2015). Physical and mental health outcomes following housing improvements: evidence from the GoWell study Journal of Epidemiology and Community Health. (69(1)). 12-19. doi: 10.1136/jech-2014-204064.

Evans J., Hyndman S., Stewart-Brown S., Smith D., Petersen S. (2000). An epidemiological study of the relative importance of damp housing in relation to adult health Journal of Epidemiology. (54). 677–686.

Goldizen F.C., Sly P.D., Knibbs L.D. (2016). Respiratory effects of air pollution on children Pediatr Pulmonol. (51(1)). 94–108.

Grjibovski A., Bygren L.O., Svartbo B., Magnus P. (2004). Housing conditions, perceived stress, smoking, and alcohol: determinants of fetal growth in Northwest Russia Acta Obstetricia Et Gynecologica Scandinavica. (83(12)). 1159-1166.

Hiscock R., Pearce J., Blakely T., Witten K. (2008). Is neighborhood access to health care provision associated with individual-level utilization and satisfaction? Health Services Research. (43). 2183-2200.

Howden–Chapman P. (2002). Housing and inequalities in health Journal of Epidemiology and Community Health. (56(9)). 645–646.

Ige J., Pilkington P., Orme J., Williams B., Prestwood E., Black D., Carmichael L., Scally G. (2019). The relationship between buildings and health: a systematic review J Public Health (Oxf). (41(2)). e121-e132. doi: 10.1093/pubmed/fdy138.

Kazantsev S.V., Kolpakova I.A., Lev M.Yu., Sokolov M.M. (2021). Ugrozy razvitiyu ekonomiki sovremennoy Rossii: tsenovye trendy, sanktsii, pandemiya [Threats to the development of the economy of modern Russia: price trends, sanctions, pandemic] (in Russian).

Krieger J., Higgins D.L. (2002). Housing and health: time again for public health action American Journal of Public Health. (92 (5)). 758–768.

Mallett S., Bentley R., Baker E., Mason K., Keys D., Kolar V., Krnjacki L. (2011). Precarious housing and health inequalities: what are the links?

Navarro C., Ayala L., Labeaga J.M. (2010). Housing Deprivation and Health Status: Evidence from Spain Empirical Economics. (38). 555–582.

Pevalin D.J., Taylor M.P., Todd J. (2008). The Dynamics of Unhealthy Housing in the UK: A Panel Data Analysis Housing Studies. (23). 679–695.

Putrik P., de Vries N.K., Mujakovic S., van Amelsvoort L., Kant I.J., Kunst A.E., van Oers H., Jansen M. (2014). Living Environment Matters: Relationships Between Neighborhood Characteristics and Health of the Residents in a Dutch Municipality Journal of Community Health. (40(1)). 47–56.

Raaschou-Nielsen O., Beelen R., Wang M., Hoek G., Andersen Z.J., Hoffmann B. et al. (2016). Particulate matter air pollution components and risk for lung cancer Environment International. (87). 66–73. doi: 10.1016/j.envint.2015.11.007.

Schoeppe S., Braubach M. (2007). Tackling obesity by creating healthy residential environments

Schultz E.S., Hallberg J., Bellander T., Bergström A., Bottai M., Chiesa F. (2016). Early-life exposure to traffic-related air pollution and lung function in adolescence Am J Respir Crit Care Med. (193(2)). 171–177. doi: 10.1164/rccm.201505-0928OC.

Shanley R.P., Hayes R.B., Cromar K.R., Ito K., Gordon T., Ahn J. (2016). Particulate air pollution and clinical cardiovascular disease risk factors Epidemiology. (27(2)). 291–298.

Shaw M. (2004). Housing and public health Ann. Rev. Public Health. (25). 397-418.

Snow J. (1855). On the Mode of Communication of Cholera

Spengler J.D., Jaakkola J.J., Parise H., Katsnelson B.A., Privalova L.I., Kosheleva A.A. (2004). Housing characteristics and children’s respiratory health in the Russian Federation American Journal of Public Health. (94(4)). 657-662.

Sundquist K., Theobald H., Yang M., Li X., Johansson S.E., Sundquist J. (2006). Neighborhood violent crime and unemployment increase the risk of coronary heart disease: a multilevel study in an urban setting Social Science & Medicine. (62(8)). 2061–2071.

Thayer Z.M. (2017). Dark shadow of the long white cloud: neighborhood safety is associated with self-rated health and cortisol during pregnancy in Auckland, Aotearoa/New Zealand SSM - Population Health. (3). 75–80.

Thomson H., Thomas S. (2015). Developing empirically supported theories of change for housing investment and health Social Science & Medicine. (124). 205-214.

Thomson H., Thomas S., Sellstrom E., Petticrew M. (2009). The health impacts of housing improvement: A systematic review of intervention studies from 1887 to 2007 American Journal of Public Health. (99(3)). S681–S692. doi: 10.2105/AJPH.2008.143909.

Willand N., Ridley I., Maller C. (2015). Towards explaining the health impacts of residential energy efficiency interventions - a realist review. Part 1: Pathways Social Science & Medicine. (133). 191-201.

Wilson-Genderson M., Pruchno R. (2013). Effects of neighborhood violence and perceptions of neighborhood safety on depressive symptoms of older adults Social Science & Medicine. (85). 43–49.

Страница обновлена: 09.04.2025 в 18:00:13