Развитие подходов к проектированию системы переходных экономических институтов

Введение. Исходное состояние институциональной среды ресурсодобывающих регионов России определяется сегодня как состояние институциональной ловушки «голландской болезни», которое характеризуется:

- на уровне проявления – наличием института «рентоискательства» (рентоориентированным поведением экономических агентов) и ловушек «политической ренты», «инсайдерской ренты», «преобладания вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК)», «избыточной рентабельности нефтедобычи»);

- на уровне сопряженных эффектов – наличием отдельных неэффективных институтов (институциональных ловушек): лоббирование, картельные сговоры, инерционность, недопроизводство общественных благ, нарушение интеллектуальных прав, ловушка «человеческого капитала», инвестиционная ловушка, ловушка образования, ловушка бедности, ловушка богатства и т.п.;

- на уровне последствий – снижением качества институтов собственности и управления.

Выход из этой институциональной ловушки «голландской болезни» возможен при условии формирования эффективной институциональной среды, обеспечивающей трансформацию модели социально-экономического развития.

Задача исследования концептуальных основ переходных экономических институтов как базы проектирования институциональной среды обусловливает необходимость конкретизации сущности, состава, базовых свойств и требований к системе переходных экономических институтов.

Авторская гипотеза исследования состоит в том, что искомая система переходных экономических институтов выхода из институциональной ловушки «голландской болезни» ресурсодобывающих регионов России существенным образом зависит от ряда параметров – применяемого в исследовании концептуального подхода, специфики трансформируемой социально-экономической системы, состава и свойств проектируемых институтов.

Научная новизна исследования на теоретическом уровне обусловлена конкретизацией элементов системы переходных экономических институтов и обобщением основанных на международном опыте правил «успешности» их проектирования. Методические результаты исследования представлены разработанной системой классификации переходных институтов, значимой с позиции регионального институционального проектирования.

Теоретические основы проектирования системы переходных экономических институтов

В самом широком смысле «переходность» как процесс институционального преобразования призвана обеспечить трансформацию институциональной среды из одного (исходного, неэффективного) состояния в другое (целевое, эффективное).

Значимыми исследованиями институциональных трансформаций социально-экономических систем считаются работы Д. Норта [1] (Nort, 1997), В. Раттена и Ю. Хайами [2] (Ruttan, Hayami, 1984), и Т. Эггертссона [3] (Eggertsson, 2001). В частности, в работе Д. Норта [1] (Nort, 1997) исследуются взаимосвязи экономических трансформаций, технического развития и институциональных условий, а также отмечаются «сложности» быстрой трансформации неформальных норм и неэффективность в обеспечении планируемых результатов революционных изменений. Субъектом институциональных изменений по Д. Норту выступает предприниматель, также отмечается, что радикальные изменения формальных правил в противоречии со сложившимися неформальными нормами ведут к длительной нестабильности. Теория индуцированных институциональных изменений В. Раттена и Ю. Хайами [2] (Ruttan, Hayami, 1984) развивает представления об институциональных изменениях за счет обоснования взаимосвязи экзогенных изменений, порождающих спрос на новые институты как со стороны экономики, так и со стороны иных сфер деятельности.

Спецификой рассматриваемых далее теорий институциональных трансформаций является их ориентация на анализ сознательной целенаправленной деятельности по трансформации институциональной среды за счет системы переходных экономических институтов (целенаправленные изменения институциональной среды).

Переходные институты [4] (Qian, 2001), промежуточные институты [5] (Polterovich, 2012), «институты второго наилучшего» [6] (Rodrik, 2008), институты догоняющего развития [7] (Polterovich, 2016) в общем случае призваны содействовать эффективности институциональных трансформаций.

В современной исследовательской повестке проектирование переходных экономических институтов рассматривается преимущественно в контексте теории институционального дизайна и теории реформ [8] (Volynskiy, 2018), а также теории институционального коридора [9] (Popov, Sokolov, 2017).

Основоположником теории институционального дизайна считается Э. Остром (США), представляющая Блумингтонскую школу институционального анализа [10] (Kruglova, 2018).

В самом широком смысле под институциональным дизайном принято понимать некое сознательное воздействие на становление общественных институтов, осуществляемое в соответствии с планом [10, с. 19] (Kruglova, 2018, р. 19).

Ключевые позиции теории институционального дизайна Блумингтонской школы обозначены следующим образом:

- функциональное значение институтов определяется в формировании социальной инфраструктуры поведения экономических агентов – институты определяют структуру и последовательность действий участников и одновременно консервируют систему правил и взаимоотношений;

- в системе управления и распределения общих благ на основе серии эмпирических исследований обоснована более высокая эффективность локального управления на уровне участников системы перераспределения по отношению к центральному управлению аппаратом чиновников;

- институциональный дизайн рассматривается как целенаправленное действие по изменению наборов правил (как формальных, так и неформальных), структурирующих взаимодействия субъектов;

- по характеру воздействия на институты институциональный дизайн может быть реализован и как воздействие на структуру формальных и не­формальных правил, регулирующих принципы коллективного действия, и другой вариант – воздействие на формальные учреждения [10, с. 20] (Kruglova, 2018, р. 20);

- институциональный дизайн допускает наличие многовариантности институциональных комбинаций, в основе которых признание важности неформальных норм и учет результатов общественного диалога;

- в условиях разнообразия социально-экономических систем единой стратегии их развития, а соответственно, единой системы институционального дизайна существовать не может;

- проблема моделирования необходимых институциональных конфигураций представлена в двух аспектах: экономическом (выбор эффективных институтов, стимулирующих экономический рост) и политическом (механизмы реализации реформ, создание законодательной базы) [11, с. 91] (Volynskiy, Kruglova, Rozhkov, Rubinshteyn, 2018, р. 91);

- институциональные реформы в общем случае рассматриваются «как пересечения восходящих неформальных и нисходящих формальных правил»;

- математической моделью, преимущественно применяемой в теории институционального дизайна Блумингтонской школы, является теория игр, где внимание уделяется не только «играм по заданным правилам», но и выбору (формированию) правил участниками [12, с.70] (Kirilyuk, 2019, р. 70).

В развитие теории институционального дизайна отдельные исследователи (прежде всего, Д. Родрик [6] (Rodrik, 2008)) вводят понятие «институты второго наилучшего», акцентируя внимание на имплантации в институциональную среду «нисходящих» формальных правил. Под «институтом второго наилучшего» понимается промежуточный вариант институтов, в наибольшей степени похожий на целевой институт (эталон желаемого институционального преобразования), но максимально исключающий возникновение двух ключевых ошибок проектирования целевых институтов – ошибку непрерывности и эластичности.

Одним из направлений развития теории институционального дизайна является теория мезоинститутов как организационных структур промежуточного уровня К. Менара [13, 14] (Kruglova, 2018; Menard, 2018). В рамках данной теории рассматривается особый тип переходных институтов – мезоинституты, призванные обеспечить внедрение и адаптацию формальных институциональных норм, выработанных на макроуровне, в сложную институциональную среду. Мезоинституты могут быть охарактеризованы как пространство кластеров, сетевых структур, всевозможных групповых объединений, местных сообществ, обеспечивающих адаптацию общих правил (законодательных норм, национальных проектов) к специфике деятельности экономических агентов через набор устройств (регулирующие органы, комиссии, комитеты) и механизмов (процедуры координации и мониторинга).

Институциональную теорию реформ принято рассматривать как русскоязычный аналог теории институционального дизайна, значимый вклад в развитие которой внес В.М. Полтерович, исследовавший реформу как «управляемую трансформацию институтов» [14] (Menard, 2018).

Реформы с позиции В.М. Полтеровича – «это целенаправленное изменение институтов, предполагающее присут­ствие в экономической системе агентов, которые разрабатывают и реализуют план трансформации» [15, с. 7] (Polterovich, 2008, р. 7).

Основные положения институциональной теории реформ заключаются в следующем:

- любые социально-экономические реформы генерируют поток институциональных инноваций;

- успешная реализация реформы заключается в соблюдении последовательности преобразований через построение ин­ституциональной траектории, ведущей к намеченной цели [16, с. 316] (Polterovich, 2017, р. 316);

- минимизировать издержки институциональных трансформаций возможно за счет реализации стратегии промежуточных институтов – «построения цепочки сменяющих друг друга институтов, т.е. путем построения институциональной траектории, которая соединяет исходный институт с желаемым» [8, с. 31] (Volynskiy, 2018, р. 31);

- промежуточные институты рассматриваются как антипод стратегии шоковой терапии и используются в реформах градуалистского типа на принципах открытости, конструирования и выращивания;

- в дополнение к промежуточным институтам в ходе институциональных реформ также внедряются институты догоняющего развития, которые призваны смягчить историко-культурные, институциональные и технологические ограничения, сформировать условия модернизации и запустить процесс формирования целевых неолиберальных институтов.

В качестве одного из практических примеров промежуточных институтов В.М. Полтерович [5, с. 26–27] (Polterovich, 2012, р. 26–27) называет «гибридный» институт собственности, использовавшийся в ходе реформ 1990-х годов в Словении как сочетание исходного (коллективная и государственная собственность) и целевого (частная собственность) институтов. Также В.М. Полтерович приводит пример и «гибридного» промежуточного института голосования в Европейском союзе [5, с. 27] (Polterovich, 2012, р. 27) как трансформирующегося сочетания первоначального института (правила единогласия) к целевому институту (правило квалифицированного большинства).

Специфика формирования промежуточных институтов в институциональной теории реформ В.М. Полтеровича [5] (Polterovich, 2012), по мнению самого автора, заключается в выборе не одного, продвигающего реформу «института второго наилучшего», а в определении изначальной линейки промежуточных институтов, обеспечивающих реформирование как в части продвижения к цели, так и в части ослабления имеющихся ограничений (ресурсных, технологических, культурных, политических или институциональных).

Одной из специфик проектирования промежуточных институтов в теории реформ является поиск оптимальной структуры (состава) и линейки промежуточных институтов, который базируется как на методе сравнительного институционального анализа с использованием модельных и социологических исследований, так и на методе институционального экспериментирования. Эффективность промежуточного института в ходе реформ оценивается в категориях степени трансплантируемости и активности (способность ослаблять ограничения).

Особую позицию в системе промежуточных институтов занимают институты догоняющего развития [7, с. 36] (Polterovich, 2016, р. 36), которые:

- относятся к системе промежуточных институтов;

- призваны обеспечить переход к развитой (инновационной) экономике;

- способствуют инновационным преобразованиям, быстрому росту физического и человеческого капитала;

- являются активными, поскольку ориентированы, прежде всего, на смягчение историко-культурных, институциональных и технологических ограничений развития;

- обеспечивают формирование высококачественных институтов конкурентного рынка (собственности, открытого доступа и т.п.);

- внедряются преимущественно на основе «трансплантации», поскольку у догоняющих экономик всегда есть возможность изучения опыта более успешных социально-экономических систем.

Как отмечается в современных исследованиях, термин «коридор» относительно задач институционального проектирования появляется впервые в работах Х. Хануша [17] (Hanusch, Pyka, 2007) и С. Кирдиной [18] (Kirdina, 2011) в конце 2000-х – начале 2010-х годов.

В современной научной повестке выделяются две ключевые позиции относительно анализа институционального коридора в задачах экономических трансформаций:

1) анализ «рамок» институционального коридора как базовых институтов, которые присущи институциональной матрице рассматриваемой экономической системы [18] (Kirdina, 2011) и способствуют или препятствуют развитию соответствующих социально-экономических систем [9] (Popov, Sokolov, 2017);

2) анализ «институциональных тоннелей» как векторов институциональных изменений, позволяющих осуществлять экономическое развития [19, 20] (Erznkyan, 2012; Ksenzova, Ksenzov, 2019).

Введение категории «институциональных тоннелей» связано с выделением двух составляющих процесса изменений: инерционности и нацеленности на будущее. Именно «институциональные тоннели» характеризуются как целенаправленные институциональные изменения (без признака инерционности), которые позволяют осуществлять полноценное экономическое развитие. И именно в контексте свойства «нацеленности» на развитие «институциональные тоннели» могут рассматриваться как переходные институты (экономические, социальные, культурные). Кроме того, в отдельных исследованиях особо подчеркивается, что «строительство» прямых «институциональных тоннелей» в рамках институциональных коридоров осуществляет «мегасубъект» государство, задача которого состоит в создании эффективного институционального дизайна.

«Институциональные тоннели» как конкретные (альтернативные в отдельных случаях) стратегии развития реализуются в рамках общего вектора – «институционального коридора», который «обеспечивает постоянство в соотношении основных и комплементарных институтов при доминировании тех базовых институтов, которые присущи институциональной матрице рассматриваемой экономической системы» [9, с. 8] (Popov, Sokolov, 2017, р. 8).

Одним общим выводом всех рассмотренных выше концепций институционального проектирования является вывод об отсутствии «единого рецепта» в виде рекомендуемого набора переходных экономических институтов для трансформации конкретной институциональной среды. Данный вывод обосновывается изменчивостью институтов во времени, пространстве и масштабах, а также наличием для каждой институциональной среды собственных (специфичных) ресурсных, технологических, культурных, политических или институциональных ограничений.

В результате процесс институционального проектирования в части реализации системы переходных экономических институтов представляет собой непрерывный процесс институционального эксперимента в отношении каждой конкретной институциональной среды. В этой связи анализ практического опыта разработки системы переходных экономических институтов ставит не задачу поиска наилучших наборов, конфигураций, линеек переходных институтов, а задачу определения базовых принципов, правил, «типичных ошибок» и закономерностей проектирования подобных систем.

Международные подходы к оценке практики институциональных трансформаций

Реализации поставленной задачи наилучшим образом отвечает анализ исследований международных экономических организаций, в которых с опорой на развернутую эмпирическую базу по странам мира отражаются подходы к проектированию переходных экономических институтов (институтов развития). Значимыми с позиции настоящего исследования представляются обобщение и выводы отдельных докладов о мировом развитии группы Всемирного банка (табл. 1).

Таблица 1

Основные характеристики институциональных трансформаций из докладов о мировом развитии группы Всемирного банка

Доклад о мировом развитии 2002 года «Создание институтов для рынков» [21] признает огромную важность институтов в процессах макроэкономического и человеческого развития. Используется прагматический подход к созданию институтов – переход от идеального к реальному, где имеют значение исторические контексты, социальные и политические факторы, а положительная динамика важнее нацеленности на быстрый результат. Доклад резюмирует 4 основных вывода, связанных с созданием эффективных институтов:

1) институциональная среда формируется как система взаимодополняющих (комплементарных) институтов, и приоритетность каждого вновь создаваемого института должна определяться его способностью дополнять существующие структуры (здесь используется понятие поддерживающих институтов);

2) институциональное проектирование – это творческий процесс, который в отдельных случаях требует проведения экспериментов, а его успешность определяется в т.ч. решимостью страны отказаться от неудачных экспериментов (неработающих институтов развития);

3) информационная открытость, беспрепятственный обмен информацией является основой спроса на институциональные изменения за счет повышения ответственности людей, изменения поведения и притока новых идей;

4) конкурентная среда формирует основу улучшения качества институтов и спроса на новые институты.

Доклад о мировом развитии 2003 года «Устойчивое развитие в динамичном мире – трансформация институтов, рост и качество жизни» [22] акцентирует внимание на вопросах долгосрочного развития, создании институтов (правил и организаций), которых на текущий момент либо не существует, либо они неэффективны в силу высоких трансакционных издержек. Общие требования к «взращиваемым» институтам – восприятие сигналов конкретной экосистемы (предвидение проблем, информация, мнения, обратная связь), согласование конкурирующих интересов (прозрачность, открытость), исполнение согласованных решений (ответственность, реализация обязательств и правоприменение). Основные свойства эффективных институтов долгосрочного развития:

- инклюзивность (соответствие интересам, доступ к ресурсам, широкое участие);

- управляемость (способность к постепенному развитию под воздействием импульсов);

- адаптивность (устойчивость под воздействием изменений на основе инноваций и обучения);

- способность стимулировать изменения.

В докладе 2003 года для характеристики соответствия институтов местной институциональной среде используется категория «институциональное соответствие», в рамках обеспечения достижения которого способами адаптации институтов к местной специфики на выступают:

- более простые правила при меньшей свободе действий;

- более сильный акцент на повышении прозрачности, конкуренции и мониторинга;

- усиление местных социальных гарантий (например, применительно к региону через федеральные или международные соглашения);

- цифровизация адаптируемых институтов (цифровизация налогообложения, правового регулирования и т.п.).

Доклад Всемирного банка 2005 года вводит в оборот такую категорию, как «выборочные государственные интервенции» [23, с. 163] – речь идет об обеспечении экономического развития за счет выборочного стимулирования конкретных фирм или видов деятельности. Именно практика стран мира в реализации подобных интервенций в наибольшей степени согласуется с решением проблем выхода из институциональной ловушки «голландской болезни». Стратегии выборочных интервенций могут включать ускорение НИОКР, региональное развитие, поощрение прямых инвестиций, стимулирование экспорта, поддержку малых и средних предприятий и т.п. Независимо от направления выбранной стратегии, общим для них является решение трех согласованных задач:

1) определение круга стимулируемых экономических агентов (потенциально передовых секторов экономики);

2) ограничение давления тех, кто получает ренту;

3) минимизация финансовых затрат государства на реализации стратегии.

Как показывает мировой опыт, в решении первой обозначенной выше задачи государство очень часто проигрывает – вложения в определенные государством приоритетные отрасли не оправдывают себя, а экономические деформации снижают стимулы к инновациям и эффективной деятельности. Кроме того, глобализация и цифровизация экономики обусловливает постоянные изменения типов промышленного развития и области конкурентных преимуществ.

Сложной для государства задачей является и задача противодействия стремлению фирм к получению ренты. Фирмы, получающие выгоды от особых привилегий, сильно сопротивляются их отмене, а перспективные отрасли часто разобщены, чтобы каким-то образом влиять на процесс.

В отношении третьей задачи также указывается, что у государства при проведении выборочных интервенций формируются высокие риски предоставить привилегии там, где они не нужны (следствие оппортунистического поведения фирм), или сильно «переплатить».

В результате анализа опыта стран мира по проведению выборочных интервенций эксперты Всемирного банка формируют три основных фактора, способствующих их эффективности:

- широта вмешательства (при прочих равных условиях поощрение технического прогресса в целом, например, выгоднее поощрения отдельных фирм или отраслей);

- взаимосвязь с задачами оптимизации инвестиционного климата;

- качество текущего управления осуществляемой интервенции (важны не столько экспертные разработки на «входе», сколько управление интервенцией в процессе ее реализации).

Доклад о мировом развитии Всемирного банка 2017 года «Государственное управление и закон» [24] смещает акценты в исследовании вопросов государственного управления с позиции «правильного» выбора мер экономической политики на позицию обеспечения результативности мер политики в процессе их реализации. По сути, речь идет об анализе мер политики стимулирования экономического развития как институциональных механизмов, позволяющих преодолевать коррупцию, «ресурсное проклятие», бедность, низкие темпы экономического роста и т.п.

Обобщая приведенные в докладе примеры содействия развитию стран мира (Нигерия, Сомали, Китай, Бразилия, Великобритания), авторы приходят к выводу, что сбои современного государственного управления – внедрение неэффективных мер, игнорирование потенциально эффективных мер, а также обеспечение положительных результатов за счет нестандартных институциональных механизмов.

В докладе особо подчеркивается важность для обеспечения макроэкономической стабилизации и экономического развития сложившихся институциональных механизмов, функционирующих на основе трех основных институциональных функций (базовые принципы эффективной политики), необходимых для того, чтобы правила и ресурсы (институты) обеспечивали целевые результаты:

1) приверженность – обеспечение последовательной политики в течение продолжительного времени – повышает доверие, снижает неопределенность (институт, гарантирующий защиту прав собственности, например);

2) координация (институты должны обеспечивать координацию экономических субъектов – инвестиционных решений, ожиданий участников рынка, внедрений инноваций и т.п.);

3) сотрудничество (чтобы страна могла финансировать инвестиции в развитие, ее граждане должны быть готовы платить налоги и сотрудничать).

Доклад о мировом развитии Всемирного банка 2020 года «Торговля в интересах развития в эпоху глобальных цепочек создания стоимости» [25] включает в себя актуальные с позиции рассматриваемой темы обобщения в отношении практик национальной политики при переходе к более сложным моделям участия стран в глобальных производственно-сбытовых цепях, в частности переходам:

1) от сырьевых товаров к ограниченной обработке;

2) от ограниченной обработки к развитой обработке и сфере услуг;

3) от развитой обработки и сферы услуг к инновационной деятельности.

Основополагающими факторами перехода определяются: обеспеченность ресурсами, размер рынка, географическое положение и институты. Особенно подчеркивается, что национальную политику «перехода» необходимо проводить с учетом конкретных особенностей социально-экономической системы.

В отношении анализируемого нами перехода от сырьевых товаров к альтернативам подчеркивается значимость следующих механизмов [25, с. 9]:

- проведение стимулирующей инвестиционной политики и улучшение делового климата;

- развитие финансовых механизмов поддержки бизнеса;

- качественное образование в отношении технических, управленческих и специализированных (компетенции в области инноваций) навыков и «открытые двери» для иностранных специалистов;

- заключение торговых и инвестиционных соглашений;

- инвестиции в транспортную инфраструктуру и системы связи;

- либерализация и инвестиции в сферу информационных и коммуникационных технологий;

- установление режима оценки соответствия (сертификация по стандартам);

- повышение предсказуемости государственного управления;

- более эффективное обеспечение исполнения контрактов;

- обеспечение охраны прав интеллектуальной собственности.

Сравнительный анализ ключевых характеристик рассмотренных выше докладов о мировом развитии группы Всемирного банка позволяет заключить следующее: во-первых, меняется характер принципов эффективных институциональных трансформаций, преимущественно – от конкурентности к кооперации, однако такие принципы, как открытость, координация, адаптивность, не теряют своей актуальности с течением времени; во-вторых, в процессе глобализации институты развития «пронизывают» все ключевые сферы – от государственного управления до глобальных производственно-сбытовых цепей; в-третьих, смена предмета исследования и принципов оценки эффективных институциональных трансформаций вводит в обращение все новые институциональные категории (поддерживающие институты, инновационные институты, институциональные эксперименты и интервенции, институты сетей и т.п), расширяющие возможности анализа институциональных трансформаций.

Основополагающие принципы и элементы системы переходных экономических институтов

Обобщая представленное выше, следует отметить следующее. В широком смысле система переходных экономических институтов в рамках институционального преобразования призвана обеспечить трансформацию институциональной среды из одного (исходного, неэффективного) состояния в другое (целевое, эффективное).

Категории переходных экономических институтов в зависимости от концептуальных подходов к анализу могут быть отнесены:

- в теории институционального дизайна:

- «институты второго наилучшего» (Д. Родрик [6] (Rodrik, 2008)) – промежуточный вариант институтов, в наибольшей степени похожий на целевой институт;

- мезоинституты (К. Менард [14] (Menard, 2018)) – институты-посредники адаптации общих формальных правил к конкретным реалиям, наблюдаемым и изменяемым во времени, пространстве и масштабах, представленные набором специфических механизмов и устройств;

- в теории реформ:

- промежуточные институты (В.М. Полтерович [5] (Polterovich, 2012)) – цепочка сменяющих друг друга институтов, которая соединяет исходный институт с желаемым и одновременно обеспечивает снижение негативных эффектов трансформации;

- институты догоняющего развития (В.М. Полтерович [7] (Polterovich, 2016)) – особая разновидность активных промежуточных институтов, призванных смягчить условия модернизации, содействовать технологическому развитию и запустить процесс формирования целевых институтов открытого доступа;

- в теории институционального коридора:

- «институциональных тоннелей» (Б.А. Ерзнкян [19] (Erznkyan, 2012)) – система основных и комплементарных институтов, ограниченных рамками доминирующих базовых институтов институциональной матрицы экономической системы, обеспечивающих ее развитие.

Между рассмотренными категориями переходных институтов есть определенные взаимосвязи. Так, например, «институты второго наилучшего» и промежуточные институты отличаются фактически только способами проектирования («взращивания») – по этапам трансформации («институты второго наилучшего») или «линейками» (промежуточные институты). Мезоинституты и институты догоняющего развития являются «надстройками», дополнениями промежуточных институтов («институты второго наилучшего»). «Институциональные тоннели» представляют собой системы основных и дополняющих институтов, ограниченные заданными системой рамками (базовыми институтами).

Вместе с тем можно выделить и ряд признаков, присущих любому из институтов, относимых к категории «переходных»:

- целенаправленность, связанная с выполняемой ими функцией обеспечения движения от исходных к целевым институтам;

- формальный характер, связанный с осознанным участием в их проектировании государства через соответствующие законодательно установленные нормы и правила;

- управляемость как свойство, обеспечивающее возможность подстройки переходного института к изменяющимся внешним условиям во времени, пространстве и масштабах;

- градуализм, обеспечивающий планомерность и последовательность «взращивания» переходных институтов.

Проектируемая система переходных институтов является преимущественно системой множеством (набором) элементов-институтов, в состав которых могут входить как непосредственно промежуточные институты или «институты второго наилучшего» (в зависимости от формы «введения»), так и институты догоняющего развития, мезоинституты и иные дополняющие институты.

В международных исследованиях подчеркивается высокая значимость экономических институтов в обеспечении устойчивого развития. При этом преимуществами «сложившихся» институтов выступает их сопряженность с системой государственного управления, а также подтверждаемая историческими фактами неэффективность «переноса» институтов во времени и пространстве. Неизменными признаками эффективных институтов развития указываются их инклюзивность (включенность в местный контекст), управляемость, а также последовательность в их развитии (трансплантации, взращивании) и подотчетность обществу.

Исследование степени проявления институциональной ловушки «голландской болезни» обращает внимание на значимость трансформации региональных экономических институтов (из исходных в целевые), оказывающих непосредственное влияние на стимулирование технологических инноваций, привлечение инвестиций, улучшение качества образования и предоставления общественных благ, миграционную и предпринимательскую активность населения. Именно данные параметры по результатам исследования оказались наиболее «искаженными» в условиях «голландской болезни».

Применительно к проектированию системы переходных институтов выхода из институциональной ловушки «голландской болезни» ресурсодобывающих регионов России линейки промежуточных институтов могут быть сформированы в отношении основных институтов собственности, управления и предпринимательства. В качестве мезоинститутов переходного характера могут рассматриваться кластерные структуры, а также региональные структуры (органы, ассоциации, организации, технопарки, технополисы) продвижения макроэкономических трансформаций нефтедобывающей сферы. Особую роль в проектировании системы переходных экономических институтов выхода из институциональной ловушки «голландской болезни» должны взять на себя институты догоняющего (инновационного) развития регионального уровня управления – специально созданные бюджетные фонды, венчурные фонды и иные институты содействия инновациям.

Важным инструментом государственной политики по выходу из институциональной ловушки «голландской болезни» считается также механизм индикативного управления, который позволяет не только интегрировать различные направления и инструменты регулирования социально-экономической системы и институциональной среды, но и обеспечивать существование системы прогнозирования с высоким уровнем доверия, а также системы общественного диалога и контроля.

Проектируемая система переходных экономических институтов, отвечающая указанным выше параметрам, может включать в себя:

1) по источникам возникновения:

- новые «новаторские» переходные институты;

- новые «заимствованные» переходные институты;

- гибридные переходные институты (трансформация «сложившихся» исходных институтов в целевые);

2) по характеру воздействия на поведение экономических субъектов [26, с. 81] (Islamutdinov, 2014):

- регулирующие переходные институты;

- сигнализирующие переходные институты;

- стимулирующие переходные институты;

3) по направлению воздействия на целевые институты:

- прямое – изменение норм и правил под влиянием самих переходных институтов (изменение институциональной среды);

- косвенное – изменение норм и правил под влиянием обеспечиваемых переходными институтами изменений структуры экономики (изменение социально-экономической системы);

4) по характеру взаимосвязи переходных институтов в системе:

- взаимодополняющие (аналог омниканального взаимодействия, метод «смешивания» по В.М. Полтеровичу [5, с. 31] (Polterovich, 2012, р. 31));

- взаимозамещающие (аналог мультиканального взаимодействия, метод институциональной конкуренции по В.М. Полтеровичу [5, с. 31] (Polterovich, 2012, р. 31));

- независимые;

5) по скорости протекающих изменений в системе переходных институтов:

- первичные переходные институты (прямое воздействие);

- индуцированные переходные институты (изменение института под воздействие причинно-следственной связи с первичным);

6) по проявлениям в целевой институциональной среде – переходные институты, обеспечивающие:

- появление новых целевых институтов;

- ликвидацию исходных институтов (институциональных ловушек);

- трансформацию исходных институтов в целевые (повышение их качества, эффективности);

- замещение исходных институтов целевыми;

7) по способности ослаблять ресурсные, технологические, культурные, политические или институциональные ограничения трансформации [5, с. 29] (Polterovich, 2012, р. 29):

- активные (ослабляющие ограничения) переходные институты;

- пассивные (нейтральные или усиливающие ограничения) переходные институты.

Заключение. Проведенное исследование современных подходов к проектированию институциональных трансформаций позволило сформировать контуры системы переходных экономических институтов, включая их базовые признаки, видовое разнообразие, типологизацию, возможные взаимосвязи в системе и основанные на международном опыте принципы эффективного проектирования.

Значимым для планируемого в перспективе исследования по проектированию системы переходных институтов выхода из институциональной ловушки «голландской болезни» ресурсодобывающих регионов России является учет неоднородности системы, связанный с необходимостью включения в ее состав линеек промежуточных институтов (основополагающих институтов в промежуточной «гибридной» форме), специализированных институтов развития, содействующих технологическим инновациям, а также мезоинститутов переходного характера.

Обзор докладов Всемирного банка с позиции институциональных трансформаций формирует представления о потенциально значимых свойствах переходных институтов – инклюзивность (включенность в местный контекст), управляемость, градуализм и подотчетность обществу. В качестве ключевых функций институтов указывается их способность обеспечивать приверженность, поощрять координацию и укреплять сотрудничество.

Сформированная система классификации, в наибольшей степени отвечающая свойствам переходных экономических институтов, позволит учесть в дальнейших исследованиях значимые взаимосвязи системы.