Экономический человек» и реформирование промышленности: точки соприкосновений и несоответствий

Долгое время в нашей стране тема денег, капиталовложений, частной собственности была закрытой. Умение и желание людей получать прибыль зачастую было за гранью законности. Но сегодня, после приватизации 1992-1997 годов, когда основные страсти по способам и формам получения первоначального капитала в новейшей истории страны улеглись, есть смысл проанализировать природу отечественного отношения к деньгам, к прибыльному производству, к предпринимательскому поведению, лежащую в основе «экономического человека».

Ведущим сектором экономики страны является ее промышленность. 10 мая 2006 года Президент России в Послании Федеральному собранию Российской Федерации сказал: «Сегодня, после длительного периода жизни в условиях бюджетного дефицита и резких колебаний курса рубля, ситуация кардинально меняется, и следует сохранить достигнутую финансовую стабильность как одно из базовых условий повышения доверия людей к государству, условие готовности предпринимателей вкладывать деньги в развитие бизнеса.

Но, к сожалению, большая часть технологического оборудования, используемого сейчас российской промышленностью, отстает от передового уровня даже не на годы, а на десятилетия. Да, мы знаем, такой наша промышленность, наша экономика строилась еще в советские времена. Необходимо принять конкретные меры для того, чтобы ситуацию изменить. И, не нарушая достигнутой финансовой устойчивости, нам надо сделать серьезный шаг к стимулированию роста инвестиций в производственную инфрастуктуру и в развитие инноваций».

«Модель экономического человека» применяли А. Смит, Д. Рикардо, К. Маркс и другие.

Модель предполагает, что человек, ведет себя полностью рационально, и предусматривает следующие условия [1]:

‑ информация, необходимая для принятия решения, полностью доступна индивиду;

‑ человек в своих поступках в сфере экономики является совершенным эгоистом, т.е. ему безразлично, как изменится благосостояние других людей в результате его действий;

‑ не существует никаких внешних ограничений для обмена (при условии, что обмен ведет к максимизации полезности);

‑ желание увеличить свое благосостояние реализуется только в форме экономического обмена, а не в форме захвата или кражи.

Существуют две модели «экономического человека» ‑ человек рациональный и эмоциональный, с разными типами мотивации трудовой деятельности.

В нашей стране долгое время культивировалась эмоциональная модель, вполне вписывающаяся в общинный тип ведения хозяйства на Руси. Монетаристский вариант реформирования экономики по западному типу, осуществленный у нас в 1990-х годы, заставляет сегодня Россию вписываться в культуру «западной рыночной цивилизации», где всегда преобладала рациональная модель «экономического человека».

Экономический рационализм Запада способствовал осуществлению экономических действий, диктуемых соображениями экономической природы. Его роль ‑ контроль над состоянием затрат и результатов, за эффективностью хозяйствования. Это объяснялось спецификой хозяйственного развития: Россия практически до ХХ века оставалась крестьянской, общинной страной со своим укладом. На Западе огромную роль играла социально-политическая самостоятельность городов с индивидуальным коммерческим предпринимательским укладом. Параллельно друг другу в каждой из стран развивался свой менталитет.

К общему в формировании этих двух моделей экономического поведения на Руси и в Западной Европе можно отнести:

‑ ведение торговли [2];

‑ деятельность, расчетливость; домовитость;

‑ способность неуклонно следовать цели, используя жесткий или мягкий образ действий, смотря по обстоятельствам;

‑ практический расчет, трезвость характера;

‑ самообладание среди разнородных и противоположных потребностей жизни и стремление к их удовлетворению [3, 6].

Точки несоответствий:

‑ славяне не использовали деньги, золото брали как товар [2];

‑ на Руси экономический процесс направлен не на максимизацию капитала и прибыли, а на обеспечение самодостаточности;

‑ капиталом является производительная часть собственности, направленная на производство;

‑ капитал, отдаваемый в рост, рассматривается как паразитический;

‑ имеет место преобладание моральных норм принуждения к труду над материальными [4];

‑ ритмическое движение капитализма связано с чередованием разных типов предпринимателей.

М. Вебер считал, что капитализм определяется наличием предприятий, стремящихся к получению максимальной прибыли, а средство достижения этой цели – рациональная организация труда и производства.

В это же время в России представители образованных слоев напрочь отрицали капитализм. Славянофилы в отсталости России пытались увидеть самобытность нашего развития. Институтом, определяющим особый путь России, была провозглашена русская сельская община, формирующая «русский дух». Община – «не договорная, а бытовая, это не контракт, не сделка, это проявление народного духа» [5].

Народники демонстративно отрицали капитализм, с учетом сложившихся форм общинного хозяйствования, защищая мелкого производителя от крупного. «Совмещение в одном лице работника и хозяина обеспечит высокую мотивацию производственной деятельности» [6].

В.И Ленин же выступал против предпринимателей и кулаков [7]. Однако Россия сформировала капиталистический уклад и к 1913 году вышла на достаточно высокий уровень конкурентоспособности отечественной валюты. Золотой рубль составил серьезную конкуренцию английскому фунту стерлингов, определявшему финансовые настроения мировой экономики.

Октябрьская революция разрушила социально-экономическую систему, основанную на частной собственности. Экономика страны стала функционировать на уровне политических лозунгов и призывов. В хозяйственной сфере политика большевиков основывалась на [8]:

‑ отчуждении производителя от средств производства;

‑ уравнительном распределении благ;

‑ монополизации производителя;

‑ недопущении производственной конкуренции;

‑ сведении всего многообразия типов и форм экономических отношений к отношениям, основанным на государственной форме собственности, внетоварном неэквивалентном обмене при решающей роли внеэкономических централизованных методов;

‑ внеэкономической (личной) зависимости товаропроизводителей;

‑ сверхэксплуатации масс.

К началу рыночных преобразований в промышленности основными чертами социального наследия административной модели социализма в экономике были ярко выраженный командный характер управления, который, особенно на первых порах, полностью исключал экономические методы, и антирыночность [9].

Реформа явилась своего рода «школой капитализма» для миллионов жителей России, которые впервые начали обучаться жить и работать в условиях рыночной экономики. На уровне государства стала формироваться федеральная промышленная политика, позволяющая управлять развитием отечественной индустрии в соответствии с поставленными целями.