Цифровой диалог: роль социальных медиа и цифровых платформ в коммуникации между государством и гражданином

Введение

Сетевизация публичной политики предполагает не просто обмен информацией, а создание пространств для открытого диалога и совместного принятия решений, где государственные органы и граждане могут взаимодействовать на равных. Более того, социальные сети способствуют формированию новых структур публичной коммуникации, где каждый участник может влиять на повестку дня, выражать своё мнение и инициировать общественные обсуждения. Это меняет традиционные подходы к политическому управлению и ставит перед государством новые вызовы, связанные с необходимостью поддержания доверия, прозрачности и обратной связи.

В данной работе исследуется значение социальных медиа и цифровых платформ как основополагающих компонентов процесса сетевизации публичной политики. Основное внимание уделяется анализу их воздействия на коммуникационные процессы между государственными структурами и гражданами. Ключевыми методами исследования выступают компаративный подход и метод кейсов, на базе которых был проведен сравнительный анализ российского и международного опыта использования социальных медиа и цифровых платформ в качестве эффективных площадок для взаимодействия государства и граждан. Также в работе представлены результаты серии нестандартизованных экспертных интервью, проводимых научным коллективом в рамках гранта РНФ № 22-78-10049 «Государство и гражданин в условиях новой цифровой реальности».

Интерес научного сообщества к исследуемой проблематике

Появление и широкое распространение Интернета неизбежным образом привело к трансформации форм и способов осуществления коммуникации, в том числе и политической. Онлайн-коммуникация открыла для политических акторов широкие возможности взаимодействия с гражданами, в особенности с теми из них, кто не использует традиционные каналы получения и обмена политической информации [1, c. 18].

А. В. Салабутин определил посредством бенчмеркетинга, что использование социальных сетей в целях государственного управления является наиболее эффективным и наименее затратным решением, по сравнению с электронными платформами [2, c. 249]. В. В. Григорьева и А. В. Аверин отмечают необходимость комплексного подхода в использовании государством социальных сетей для уменьшения политической изоляции, популяризации государственных услуг и повышения уровня доверия и лояльности со стороны граждан. Авторы предлагают рекомендации по разработке стратегии присутствия государственных учреждений в социальных сетях, а также предупреждают о сопутствующих имиджевых и политических рисках и необходимости обеспечения безопасности данных [3, c. 445, 447]. Кроме того, как показывает исследование И. И. Калитько, сетевые алгоритмы или алгоритмы социальных сетей и таргет могут служить интересам государства и отдельных политиков, например, для эффективного ведения предвыборных кампаний или «программирования» общественного мнения, однако игнорирование этого инструмента властями может привести к весьма негативным социально-политическим последствиям [4, c. 146-147].

Исследование трансформации публичной коммуникации органов власти и граждан в Китае и России позволило установить, что социальные медиа обладают огромным потенциалом применения в кризисных ситуациях благодаря их способности охватывать широкую аудиторию за короткое время [5, c. 159]. В качестве направлений для дальнейшего развития В. Чжан и Л. С. Панкратова указали формирование интерактивного механизма, связывающего аккаунты государственных органов в разных социальных медиа, например, путем создания региональных объединенных медиа центров, а также использование технологий искусственного интеллекта и облачных технологий для анализа общественных потребностей и интересов [5, c. 160]. Исходя из обоснованности более широкого использования социальных медиа в деятельности органов государственной и муниципальной власти, В. В. Зотов и А. В. Губанов предложили комплекс индикаторов оценки их эффективности, состоящий из двух структурных элементов: критериев, предназначенных для оценки экспертами (контролирующими структурами) и гражданами (общественный контроль) [6].

Проблеме юридического закрепления и институционализации форм (практик) гражданского участия с использованием средств сетевой коммуникации в принятии публично-властных решений посвящено масштабное исследование М. М. Курячей, выполненное при финансовой поддержке РФФИ и ЭИСИ в рамках научного проекта № 20-011-31771 [7, 8].

Зарубежные исследования обычно представляют собой региональные кейс-стади, раскрывающие различные аспекты применения социальных медиа для осуществления политической коммуникации в конкретной стране или группе стран. Так, согласно одному из недавно опубликованных исследований, многие муниципалитеты в странах Центральной и Восточной Европы все еще экспериментируют с использованием социальных сетей, и лишь некоторые активно измеряют свою эффективность на этих платформах. В связи с чем, исследователи предложили различные структуры для описания типов правительственной коммуникации и деятельности в социальных сетях Facebook, Twitter и Instagram [1] [9]. В частности, изучение политической коммуникации посредством перечисленных ранее трех популярных социальных сетей на местном уровне во Франции, позволило исследователями разработать модели описания типов этой коммуникации, включающие в себя три фазы: диффузия, взаимодействие и транзакция [10].

Исследование использования социальной сети TikTok для общения с гражданами было осуществлено на базе профилей семи министерств Испании, результатами которого стали констатация низкой частоты публикаций и существующего несоответствия между типом используемого тона или намерением публикаций и их форматом, что в целом свидетельствует об отсутствии общей коммуникационной стратегии правительства Испании, которая необходима для эффективного использования данного Интернет-ресурса [11].

Анализ трендов в использовании социальных медиа для электронного управления и гражданского участия, основанный на данных опроса 290 камбоджийских пользователей Telegram, демонстрирует, что воспринимаемая простота использования и воспринимаемая полезность имеют значительное положительное влияние на вовлеченность граждан в государственное управление [12]. Также, на базе данных опроса, проведенного в США, Великобритании и Франции, была выявлена прямая корреляция между политической онлайн активностью (участием в группах в социальных сетях и обсуждением политики) и уровнем вовлеченности граждан в такую важную и популярную форму политического участия как политический консюмеризм, однако сила этой корреляции различается в зависимости от возраста, страны и типа политического консюмеризма [13]. Кроме того, исследователи из Германии и Швеции, изучая применение различных социальных медиа в политических целях в Канаде, Франции, США и Великобритании, выявили закономерность, согласно которой пользователи из всех четырех стран, придерживающиеся «правых» политических взглядов, с наибольшей вероятностью выбирают Reddit, Snapchat и WhatsApp [2] для размещения политического контента [14] (Boulianne, S., Hoffmann, C. P., & Bossetta, M., 2024).

Особый интерес представляет кейс Объединенных Арабских Эмиратов, большая часть населения которых представлена мигрантами или экспатами, сумевшими, однако, найти способы для участия в общественной и политической жизни Эмиратов через различные среды – в основном посредством YouTube [15].

Социальные медиа и цифровые платформы как инструменты сетевизации публичной политики: опыт России

Традиционная модель публичной политики предполагает вертикальное управление, где решения спускаются «сверху вниз». В условиях сетевизации публичной политики процессы становятся более горизонтальными, а социальные медиа и цифровые платформы выступают основными площадками для осуществления взаимодействия государства и граждан. Коллектив авторов монографии «Публичная политика: Институты, цифровизация, развитие» [16], описывая специфику трансформации современного публичного управления, выделяют три ее основных направления: 1. Развитие государственных возможностей, которые соответствуют современным вызовам и потребностям развития. 2. Активное вовлечение граждан и их организаций не только в процесс обсуждения и выработки решений, но и в их принятие и реализацию. 3. Создание интегрированных структур управления, которые описываются концепцией «межсекторного партнерства». В совокупности эти направления указывают на движение к более интегративной, ориентированной на сотрудничество и технологически развитой системе публичного управления. Такая система предполагает использование платформ цифрового взаимодействия, таких как федеральные и региональные порталы госуслуг, мобильные приложения и социальные сети, упрощающих коммуникацию между государством и гражданами и способствующих обеспечению прозрачности, оперативности и доступности процессов управления. Цифровые платформы взаимодействия государства и граждан в России можно подразделить на следующие группы:

• Федеральные (Федеральные порталы органов государственной власти, Госуслуги, Платформа ДЭГ, Сайт Налоговой службы, Сайт Госавтоинспекции, Сайт Росреестра, Федеральный портал проектов нормативных правовых актов (regulation.gov.ru), Бюджет для граждан (budget.gov.ru), «Ваш контроль» https://vashkontrol.ru/ и др.);

• Региональные и муниципальные (Региональные и муниципальные порталы органов государственной власти, Активный гражданин, Наш Санкт-Петербург и др.);

• Информационные порталы органов государственной власти с открытыми данными (ЕИС в сфере закупок, Единый портал бюджетной системы РФ, Официальный сайт для размещения информации о государственных (муниципальных) учреждениях (bus.gov.ru);

• Аккаунты органов государственной власти в социальных сетях.

Не менее значимыми в системе современного публичного управления являются инструменты электронного участия, направленные на вовлечение граждан в процесс принятия решений - электронные петиции, публичные обсуждения, голосования и краудсорсинг идей (https://www.roi.ru - «Российская общественная инициатива», «Электронная приемная», «Голос региона» (Башкортостан), «Активный гражданин», «Наш город» (Москва), «Народный контроль» (Татарстан), «Дороги» (Красноярский край), «Народная экспертиза» (Белгородская область) и др.). Такие инструменты обеспечивают возможность коллективного формирования политики и способствуют укреплению общественного доверия. Наконец, формирование партнерств между государством, бизнесом и некоммерческими организациями создает основу для гибкого и устойчивого управления, которое отвечает потребностям современного общества, посредством реализации совместных проектов, государственно-частных партнерств (ГЧП) и кросс-секторальных инициатив. В российской практике существует множество примеров успешного сотрудничества государства, бизнеса и некоммерческих организаций, отражающих развитие гибкого и устойчивого управления:

1. Национальный проект «Цифровая экономика». Этот проект является примером партнерства между государством и бизнесом, направленного на создание современной цифровой инфраструктуры. В рамках нацпроекта ведущие IT-компании России (например, Яндекс, Mail.ru Group) сотрудничают с государственными структурами для развития технологий искусственного интеллекта, больших данных и других цифровых решений.

2. Государственно-частные партнерства в инфраструктурных проектах

4. Фонд поддержки социальных проектов. Этот фонд объединяет усилия государства и бизнеса для поддержки НКО, которые работают в социальной сфере. Примером может служить проект «Мой бизнес», направленный на развитие малого и среднего предпринимательства при активной поддержке бизнес-структур и местных администраций.

5. Общественные инициативы в социальной сфере:

· Платформа «Добро.ру» реализуется при поддержке государства и объединяет волонтерские проекты и некоммерческие организации. Государственные структуры помогают с координацией и ресурсами, а бизнес и гражданские активисты предоставляют идеи и реализуют проекты.

· Проект «Московское долголетие» создан для поддержки пожилых граждан. В рамках данного проекта частные компании и НКО сотрудничают с муниципальными властями, предлагая образовательные и досуговые программы для граждан старшего возраста.

6. Программа «Экотехнопарки». Эта программа реализуются в рамках национального проекта «Экология» и направлена на развитие системы обращения с отходами. Государство создает инфраструктурные условия и нормативную базу, бизнес инвестирует в строительство перерабатывающих предприятий, а НКО и активисты участвуют в экологическом просвещении и мониторинге.

Представленные примеры демонстрируют эффективность межсекторного сотрудничества в решении таких комплексных задач, как развитие инфраструктуры, цифровизация и улучшение качества жизни населения. Таким образом, сетевизация публичной политики представляет собой процесс перехода от традиционных иерархических моделей управления к сетевым, где ключевую роль играют взаимодействия между различными акторами: государством, бизнесом, некоммерческими организациями, экспертами и гражданами. Основными особенностями сетевизации являются:

• Децентрализация власти. Решения принимаются не только на уровне государства, но и в рамках широкого взаимодействия между множеством участников, что позволяет учитывать разнообразные интересы;

• Гибкость и адаптивность. Сетевые структуры более динамичны, чем традиционные бюрократические системы, и способны быстрее реагировать на изменения во внешней среде;

• Инклюзивность. В процесс формирования и реализации политики вовлекаются граждане, общественные организации, эксперты и другие заинтересованные стороны, что увеличивает легитимность принимаемых решений;

• Использование цифровых технологий. Сетевизация становится возможной благодаря развитию платформ цифрового взаимодействия;

• Координация вместо управления. Государство выполняет роль координатора, создающего условия для взаимодействия различных участников, а не единственного субъекта управления.

В наших предыдущих работах [17] мы отмечали, что сетевой ландшафт российской публичной политики характеризуется совокупностью различных социальных сетей, как закрытых, так и открытых, основанных на определенных социальных связях (сильных или слабых), социальных ресурсах (социальном капитале) и обусловливающих характер и способы политической институционализации социальных сетей. Концептуальное обоснование социальных сетей базируется на двух теоретических подходах: реципрокной концепции социальных сетей профессора Стенфордского университета М.Грановеттера [18] и концепции социального капитала французского социолога П.Бурдье [19]. М. Грановеттер в своей работе «Сила слабых связей» акцентирует внимание на значимости слабых связей в процессе коммуникации. Он утверждает, что такие связи, несмотря на их кажущуюся незначительность, играют важную роль в передаче информации и предоставлении возможностей. В отличие от сильных связей, которые основаны на близких личных отношениях, слабые связи позволяют людям получать доступ к новым ресурсам и информации, которые могут быть недоступны в их непосредственном окружении. Грановеттер подчеркивает, что слабые связи способствуют социальной мобильности и инновациям, так как они соединяют различные социальные группы и сети, позволяя людям получать новые идеи и возможности, которые могут способствовать их профессиональному и личностному росту. П. Бурдье рассматривает социальный капитал как совокупность ресурсов, которые индивиды могут мобилизовать через свои социальные связи. Он утверждает, что социальный капитал является важным ресурсом, который может быть конвертирован в другие формы капитала - экономический и культурный. Бурдье подчеркивает, что социальный капитал является продуктом длительных отношений и взаимодействий, которые строятся на доверии и взаимности. Увеличение и улучшение социальных связей индивида прямо пропорционально объему социального капитала, которым он располагает. Социальный капитал, согласно концепции П. Бурдье, играет ключевую роль в социальной мобильности и общем успехе индивидов, обеспечивая доступ к разнообразным ресурсам и возможностям, способствующим их продвижению в обществе. Оба теоретических подхода акцентируют внимание на значимости социальных сетей как источника ресурсов и возможностей, демонстрируя, что социальные сети выступают не только как средство социальной поддержки, но и как важный инструмент для достижения личных и профессиональных целей.

В сетевой публичной политике социальные медиа выступают платформой для оперативного и удобного получения информации, ускоренной обратной связи и участия в общественных обсуждениях. По данным Brand Analytics, ежегодно публикующего исследования активной аудитории социальных сетей в России, в октябре 2024 года число активных авторов в социальных медиа в России составило 74,9 млн [20]. ВКонтакте занимает лидирующую позицию в России по количеству авторов и объему контента. Однако в период с октября 2023 года по октябрь 2024 года такие платформы, как Telegram, Дзен и Rutube, также продемонстрировали рост по обоим показателям. В русскоязычном медиапространстве Телеграм лидирует как по объёму контента, так и по количеству русскоязычных авторов.

ВКонтакте на сегодняшний день объединяет множество различных сервисов и платформ под единой экосистемой, обеспечивая удобство и эффективность для своих пользователей, в том числе в контексте взаимодействия государства и граждан. Так, с января 2023 года ВКонтакте предоставляет пользователям возможность синхронизации аккаунтов ВК и Госуслуг. Таким образом, уведомления о назначенных выплатах, пенсиях, выполнении исполнительного производства или штрафах ГИБДД публикуются во ВКонтакте и приложении «ВК Мессенджер». Также ВКонтакте внедрил линейку социальных сервисов: «Достижения РФ» (проект для информирования граждан о научном, технологическом и культурном потенциале страны), «Дом 24x7.Жалобы» (экосистема полезных сервисов для жильцов многоквартирых домов и поселков), «Я здесь живу» (цифровые сервисы для петербуржцев), «Росмолодёжь» и др.

Telegram сегодня является не менее влиятельной политической и общественной площадкой для цифрового диалога. В данном ключе мессенджер пользуется особой популярностью среди депутатов, чиновников, силовиков и представителей крупного бизнеса. Редакция Daily Moscow [21] в мае 2022 года опубликовала рейтинг самых популярных Telegram-каналов российских политиков. Председатель Государственной Думы РФ Вячеслав Володин (@vv_volodin) был признан редакцией первым федеральным политиком в России, открывшим возможность комментирования своих публикаций, что позволило ему установить рекорд по количеству полученной обратной связи. Одним из нововведений, обеспечивающих высокую степень открытости и влиятельности Вячеслава Володина как политика в России, является практика сбора вопросов от пользователей Telegram. Эти вопросы впоследствии публично задаются ответственным министрам и чиновникам в рамках правительственного часа. Также в подборку самых влиятельных политиков в Telegram вошли глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров (@RKadyrov_95), официальный представитель МИД России Мария Захарова (@mariavladimirovnazakharova), заместитель председателя Совета Безопасности Д.А. Медведев (@medvedev_telegram), депутат Государственной думы Сардана Авксентьева (@RealSardana) и мэр Москвы Сергей Собянин (@mos_sobyanin).

По данным «Медиалогии» [22], в ТОП-30 Telegram-каналов по цитируемости в российских СМИ за ноябрь 2024 вошли Мэр Москвы Сергей Собянин, МЧС России (@mchs_official), губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков (@vvgladkov), губернатор Курской области Алексей Смирнов (@gubernator_46), Минобороны России (@mod_russia), официальный представитель МИД России Мария Захарова (@mariavladimirovnazakharova) и др. Медиарейтинг губернаторов за ноябрь 2024 года возглавили Сергей Собянин, губернатор Московской области Андрей Воробьев, Вячеслав Гладков, губернатор Самарской области Вячеслав Федорищев и губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов [23]. В рейтинг министров по упоминаемости в соцмедиа в октябре 2024 года вошли министр иностранных дел Сергей Лавров, министр обороны Андрей Белоусов, министр финансов Антон Силуанов, министр просвещения Сергей Кравцов и др. Рейтинг официальных каналов государственных структур в Telegram [24] возглавили «Госуслуги» со средним показателем просмотров постов в 353,9 тыс., Минобороны (164 тыс.), Банк России (105,4 тыс.) Минцифры (73,6 тыс.), Минтруд (71,2 тыс.), Государственная Дума (64 тыс.), МИД (51,8 тыс.), Правительство России (48,7 тыс.).

Всероссийский межведомственный центр компетенций в сфере интернет-коммуникаций АНО «Диалог», в декабре 2023 года представил исследование уровня онлайн-коммуникации органов государственной власти. В тройку цифровых лидеров среди федеральных ведомств вошли Минпросвещения, Росмолодёжь и ФАС России. Эксперты проводили оценку деятельности органов власти по 14 блокам критериев, включая работу с комментариями граждан; уровень ведения официальных публичных страниц; качество планирования контента и наличие собственных проектов; взаимодействие с поисковыми системами и официальными сайтами и другие аспекты. Дополнительно специалисты оценивали визуальный «код» сайтов ведомств и анализировали, насколько он соответствует их присутствию в социальных сетях.

Международный опыт реализации цифрового диалога между государством и гражданами

Международный опыт показывает не меньшее разнообразие подходов к использованию цифровых платформ и социальных медиа для коммуникации между государственными структурами и гражданами. В Соединенных Штатах Америки, к примеру, социальные сети, Twitter, Facebook [3] и YouTube, играют ключевую роль в политической жизни страны. Американские политики применяют их не только для информирования населения, но и для прямого взаимодействия с избирателями. Так, Дональд Трамп неоднократно использовал Twitter [4] для обращения к нации напрямую, минуя традиционные средства массовой информации. Такой подход обеспечил мгновенную обратную связь, однако вызвал общественные споры из-за поляризующих заявлений. Кроме того, американские органы власти активно используют социальные сети для краудсорсинга идей. Например, платформа We the People предоставляет гражданам возможность создавать петиции, которые после набора определенного количества подписей подлежат рассмотрению со стороны правительства. Федеральное агентство США по управлению в чрезвычайных ситуациях (FEMA) использует социальные сети для распространения экстренных оповещений и инструкций, что способствует более оперативному информированию населения в кризисных ситуациях.

В Европейском Союзе процесс сетевизации публичной политики включает активное вовлечение граждан посредством онлайн-платформ и социальных сетей в обсуждение общественно значимых решений. Ярким примером такой практики является платформа Futurium, используемая для консультаций по цифровой стратегии и другим политическим инициативам ЕС. Futurium предоставляет участникам возможность совместно генерировать идеи для формирования будущей политики, используя социальные сети, открытые данные, а также семантические и интеллектуальные технологии. В странах Европейского Союза значительное внимание уделяется вопросам защиты персональных данных и обеспечения информационной безопасности. В связи с чем, диалог между гражданами и государственными структурами в социальных сетях сопровождается строгим регулированием. Например, Федеральное правительство Германии активно ведет аккаунты в Twitter и Facebook [5], используя их для распространения официальной информации и взаимодействия с гражданами. При этом в стране действует закон о сетевом исполнении (NetzDG), который обязывает платформы удалять незаконный контент. Во Франции во время протестов «желтых жилетов» социальные сети стали ключевым инструментом для мобилизации граждан. В качестве ответных мер правительство усилило мониторинг цифровых платформ. Данные примеры свидетельствует о важности контроля и регулирования онлайн-активности в контексте общественной безопасности и стабильности.

Китайский подход к регулированию социальных сетей и интернет-пространства отличается высоким уровнем государственного контроля. Платформы, такие как WeChat и Weibo, используются не только для коммуникации и распространения информации, но и для мониторинга населения. Эти платформы обязаны собирать и предоставлять данные о пользователях по запросу властей. Публикуемые материалы подвергаются тщательной проверке на соответствие государственной политике, а критика правительства или обсуждение чувствительных тем строго пресекаются. В Китае также действует система фильтрации контента, известная как «Золотой щит» (Great Firewall). Эта система блокирует доступ к множеству зарубежных сайтов и ограничивает доступ к определенным темам внутри страны. Кроме того, в Китае функционирует система социального рейтинга, представляющая собой комплексную оценку поведения граждан как в интернете, так и в реальной жизни. Цель этой системы — создание механизма социального контроля и стимулирование желаемого поведения через распределение различных привилегий и ограничений.

Южная Корея демонстрирует пример активного использования социальных сетей в развитии гражданского общества и демократических процессов. Официальные аккаунты государственных структур Южной Кореи оперативно информируют граждан о новых инициативах и проводят онлайн-консультации, что способствует повышению прозрачности и вовлеченности населения. Социальные сети в Южной Корее стали важным инструментом в организации протестов и петиций. Например, во время коррупционного скандала 2016 года, протесты против президента Пак Кын Хе координировались через социальные медиаплатформы.

В целом, рассмотренные международные кейсы свидетельствует о том, что успешное применение социальных медиа и цифровых платформ в государственно-гражданской коммуникации определяется балансом между свободой слова и безопасностью, прозрачностью и контролем.

В сентябре 2020 года АНО «Диалог» опубликовал масштабное исследование зарубежного опыта платформ обратной связи с населением, в соответствии со следующими ключевыми направлениями цифровизации диалога между государством и гражданами [25]:

· платформ, направленных на работу с инициативами граждан («Petitsioon.ee» (Эстония); «Petitions to Parliament» (Великобритания); «Kansalaisaloite.fi» (Финляндия); «Folketinget» (Дания); «Epeople.go.kr» (Южная Корея); «Better Reykjavik» (Исландия); раздел «Электронные петиции» на портале «Dialogguiden» (Швеция) и др).

· платформ, обеспечивающих проведение опросов и публичных консультаций (порталы «Reach» (Сингапур); «Policy Address Public Consultation» (Гонконг); «mVoting» (Южная Корея); системы «Consultation – Have your say» (Новая Зеландия); «Платформа публичного обсуждения» (Аргентина); «Открытый Диалог» (Казахстан) и др).

· платформ, направленных на сбор жалоб от граждан (порталы «Бюро писем и звонков» (КНР); «Eung-dap-so» (Южная Корея); «Fix my street» (Великобритания); «California Report Card» (США); «MyLA311» (США); приложения «Smart City» (Казахстан) и др).

· цифровые инструменты партисипаторного бюджетирования («Decide Madrid» (Испания); «My Neighbourhood» (Исландия); «New York City Consul Participatory Budgeting» (США); «Spacehive» (Великобритания)) и порталы, направленные на вовлечение граждан в законотворческий процесс («e-Democracia» (Бразилия); «Портал открытых законов» (Аргентина); «Osale.ee» (Эстония)).

В результате проведенного компаративного анализа авторы подчеркивают гибкость организации портала «Российская общественная инициатива» и ее корреляцию с федеративным устройством России. Также отмечается простота и доступность платформы «Активный гражданин» на фоне зарубежных аналогов, активное использование элементов геймификации и интеграция с различными волонтерскими организациями. Наиболее инновационным российским инструментом, направленным на обеспечение государства обратной связью от граждан, авторы считают платформу «Инцидент-менеджмент». Специфика работы данного инструмента заключается в агрегировании жалоб граждан из социальных сетей. Однако исследователи обращают внимание на тот факт, что некоторые направления цифровизации в России в настоящее время практически не представлены. В частности, это инициативное бюджетирование и вовлечение граждан в законотворческий процесс с помощью специализированных порталов. В данном контексте авторы рекомендуют обратить внимание на опыт нью-йоркской инициативы «New York City Consul Participatory Budgeting», британский частный портал «Spacehive», а также шведский опыт интеграции различных форм коммуникации между гражданами и государством в рамках одной платформы («Гражданский диалог» («Dialogguiden»), включающий свыше 43 форм гражданского участия). Кроме того, интерес представляет бразильская платформа «e-Democracia», поскольку она позволяет гражданам комментировать законопроекты на разных этапах их разработки и вносить свои правки. Авторы полагают, что адаптация подобных успешных практик в России может содействовать дальнейшему прогрессу в области цифровизации, увеличению степени вовлеченности граждан в процессы государственного управления и укреплению их доверия к институтам власти.

Дискуссия: вызовы и риски цифрового диалога

В условиях стремительного развития информационных технологий и увеличения числа пользователей интернета, цифровой диалог становятся важным инструментом политической коммуникации. В данном ключе социальные медиа и цифровые платформы играют значимую роль в формировании цифрового диалога между государственными структурами и гражданами. Проведённый анализ показывает, что они способствуют не только улучшению взаимодействия между населением и правительством, но и открывают новые возможности для повышения уровня политической вовлечённости граждан. В частности, в городах с развитой инфраструктурой ИКТ и высоким уровнем доступа к интернету, такие платформы позволяют охватывать широкую аудиторию и оперативно реагировать на запросы и проблемы граждан. По нашим наблюдениям, чем более развитая в регионе/городе инфраструктура, тем чаще граждане используют цифровые платформы для взаимодействия с органами власти, чем она менее развита, тем чаще граждане переходят к цифровому диалогу с властью посредством социальных медиа. Таким образом, социальные сети и мессенджеры являются более универсальными и гибкими инструментами для взаимодействия государства и граждан, по сравнению с другими цифровыми платформами.

Однако, несмотря на очевидные преимущества цифрового диалога, существует ряд вызовов, которые необходимо учитывать в процессе сетевой коммуникации между властью и обществом. Во-первых, остаётся актуальной проблема низкой заинтересованности граждан в участии в политическом процессе, даже при наличии доступных сетевых услуг. Во-вторых, огромный объём информации, генерируемый в социальных сетях, требует создания эффективных систем фильтрации и реагирования на запросы граждан в режиме реального времени. В-третьих, необходимо учитывать риски киберприступности и информационных войн, которые в значительной степени способны влиять на цифровое доверие граждан. Так, в рамках гранта № 22-78-10049, поддержанного Российским научным фондом, нами была проведена серия нестандартизованных интервью на тему «Проблема доверия в цифровой среде» с представителями научной сферы, государственной власти, предпринимателями и практиками в сфере информационных технологий. Всего на 01 декабря 2024 г. было опрошено 40 респондентов из Санкт-Петербурга, Москвы, Нижегородской области, Свердловской области, Краснодарского края, Ставропольского края, Приморского края. Ряд экспертов указали на необходимость ужесточения наказания за киберпреступления, а также на важность улучшения информирования граждан по вопросам безопасности и защищенности их персональных данных. Среди других популярных ответов интервьюируемых в отношении истоков цифрового доверия, упоминались следующие:

· Наличие четко определенных правил работы с цифровыми государственными сервисами, их универсальность и всеобъемлющий характер. Эти правила предполагают не только их регулярное применение, но и обеспечение понимания гражданами механизмов их функционирования. Освоение данных правил способствует формированию когнитивных связей, что позволяет индивидам выполнять необходимые действия автоматически, без необходимости в постоянном размышлении. Таким образом, создается основа для интуитивного соблюдения норм и процедур в цифровой среде;

· Доверие к цифровой среде основывается на доверии к алгоритмам, обеспечивающим взаимодействие. Алгоритмы представляют собой совокупность правил, регламентирующих отношения между компьютером, программой, платформой и гражданином. Многостороннее сотрудничество в управлении цифровыми технологиями создает базу для доверия. Монополизм в этой сфере снижает уровень доверия;

· Важным фактором, обеспечивающим доверие, является этика и этические принципы. В настоящее время обсуждается Международный кодекс этики, связанный с искусственным интеллектом. Предполагается, что доверие к соответствующим платформам и механизмам искусственного интеллекта будет выше, если кодекс будет создан и принят основными игроками, что придаст ему легитимность для обычных граждан. Вероятно, основные игроки будут подписывать этот кодекс как на международном уровне, так и в масштабе отдельных государств;

· Укрепление доверия определяется устойчивостью и эффективностью практик использования. Чем больше мы будем использовать цифровые технологии и получать положительные эффекты (эмоциональные, информационные, деловые), тем выше будет уровень доверия к цифровизации.

Заключение

На основании проведённого исследования можно сформулировать следующие рекомендации для повышения эффективности цифрового диалога государства и граждан:

1. Приоритезация визуального и интерактивного контента – использование визуальных материалов может привлечь больше внимания к публикациям государственных органов, а интерактивные форматы (инфографика со статистической информацией, конкурсы, ребусы, фотографии региона и т.д.) способны разнообразить контент и удерживать интерес аудитории;

2. Создание специализированной социальной сети – платформы, объединяющей функции просмотра новостей, получения государственных услуг, написания предложений и жалоб;

3. Разработка планов действий на случай непредвиденных ситуаций – готовность к оперативному реагированию на критические события и массовые обращения граждан;

4. Расширение сферы взаимодействия с подписчиками в социальных сетях, например, посредством проведения опросов граждан на социально-значимые темы, создания рубрики «вопрос-ответ», «мнение эксперта» и т.д.

5. Фокус на молодое поколение – учитывая, что молодёжь проводит значительное количество времени в социальных сетях, необходимо разрабатывать удобные и привлекательные форматы коммуникации, в том числе привлекая SMM- специалистов;

6. Повышение информирования граждан по вопросам безопасности и защищенности их персональных данных в реализации цифрового диалога с государством, а также о возможностях обучения работе с цифровыми государственными сервисами;

7. Совершенствование законодательства в сфере цифровизации (цифровой кодекс, этический кодекс);

8. Заимствование успешного международного опыта организации цифрового диалога между властью и обществом, с опорой на национальные интересы и специфику.

В заключение еще раз отметим, что социальные медиа и цифровые платформы представляют собой мощный инструмент для улучшения политической коммуникации и повышения уровня вовлечённости граждан в политический процесс. Реализация вышеуказанных рекомендаций может способствовать созданию более эффективного и открытого диалога между государством и обществом, что, в свою очередь, будет способствовать развитию демократических институтов и повышению качества жизни граждан.

[1] Компания Meta Platforms Inc.* признана экстремистской организацией, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.

[2] Компания Meta Platforms Inc.* признана экстремистской организацией, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.

[3] Компания Meta Platforms Inc.* признана экстремистской организацией, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.

[4] Компания Meta Platforms Inc.* признана экстремистской организацией, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.

[5] Компания Meta Platforms Inc.* признана экстремистской организацией, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.