Внешнее проектное финансирование как один из инструментов экономической модернизации стран Африки

Введение

Большинство стран Африки южнее Сахары (АЮС), а если не все из них, исходя из заявленных ими целей устойчивого экономического развития и на основе выбранных и реализуемых ими стратегий долгосрочного экономического развития, в частности стратегии экспортоориентированного развития, ныне стремятся перейти к реализации актуальных задач структурной перестройки экономики, обеспечения научно-технического обновления и модернизации её реального сектора. В этой связи речь идет о необходимости финансовой поддержки и стимулирования государством развития отраслей твердой инфраструктуры, в первую очередь энергетического сектора и сферы транспорта, обновления основных производственных фондов и технологических процессов.

Речь идет о существенном обновлении производственных процессов в базовых отраслях горнодобывающей промышленности (добыча железной руды, бокситов, платины, золота, алмазов и др.), в нефтяном и нефтегазовом секторах (включая добычу нефти на новых достоверных разведанных месторождениях на морском океаническом шельфе), а также о стимулировании кардинальной модернизации основных и сопутствующих им производственных процессов в конкретных экпортоориентированных отраслях и секторах национальной экономики, включая производство экспортной сельскохозяйственной продукции (как продовольственный, так и технической), продукции рыболовства и аквакультуры.

В марте 2023 г. ушел из жизни ведущий научный сотрудник Центра изучения проблем переходной экономики Института Африки РАН, доктор экономических наук, профессор Владимир Викторович Павлов – талантливый ученый, эксперт по проблематике инвестиционного регулирования в странах Африки, автор множества оригинальных научных идей и концепций. В частности, проблематика привлечения прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в страны Африки исследовалась им в монографии [5] (Pavlov, 2017), а также более подробно (в функциональном и региональном представлении) в соавторстве с А.Л. Сапунцовым [6–11] (Pavlov, Sapuntsov, 2018; Pavlov, Sapuntsov, 2019; Sapuntsov, Pavlov, 2019; Pavlov, Sapuntsov, 2020; Sapuntsov, Pavlov, 2021; Pavlov, Sapuntsov, 2022). Представленная статья написана в продолжение совместного научного творчества с В.В. Павловым и содержит в себе материалы его неопубликованных рукописей.

Императивы экономической модернизации в Африке

Модернизация должна затронуть также первичную обработку произведенной товарной сельскохозяйственной продукции в принимающих ПИИ африканских странах, их внутреннюю упаковку, замораживание (в случае необходимости, например при экспорте на внешние рынки такой аквакультуры, как выращенные в местных искусственных африканских водоемах морские креветки), маркировку, внешнюю твердую упаковку и размещение в контейнеры для перевозки и реализации конечным потребителям прежде всего морским, а в необходимых случаях воздушным транспортом и др. В ходе реализации проектов и программ любого научно-технического обновления текущих производственных процессов в АЮС, не говоря уже об интенсификации нового современного промышленного строительства в сфере энергетического хозяйства (включая энергогенирирующие производства и трансмиссионные передающие электрические сети и др.) и транспорта (строительство железных дорог, автомагистралей, шоссе и дорог с твердым покрытием), по сути все страны АЮС ныне уже не в состоянии обойтись без привлечения не только иностранных технологий, современных производственных и технологических процессов, но и внешних финансовых ресурсов во все более растущих объемах.

Более того, как свидетельствует практики 2019–2024 гг. Африканского континента, включая страны Северной Африки, любых подобных крайне затратных и значительных по объему единовременных производственных капиталовложений, зачастую возможных к реализации только в сотрудничестве с многонациональными предприятиями (МНП), в том числе прежде всего первичных диверсифицированных инвестиционных энергетических транспортных проектов и программ, модернизации добычи нефти и газа, освоения глубоководных шельфовых месторождений объективно обусловливает необходимость опоры, прежде всего для реализации, на внешние источники финансирования любых крупномасштабных и капиталоёмких инвестиционных объектов (как непроизводственных, промышленных, так и чисто инфраструктурных) в Африке, в том числе особенно в странах АЮС. Подобные инициативы получают обоснование в работах [1, 3, 13] (Abramova, Fituni, 2022; Drobot E.V., 2022; Fituni, Abramova, 2020).

Суть сложившейся ныне ситуации в экономическом развитии Африканского континента состоит не только в сохраняющемся (и в тенденции – устойчиво растущем) дефиците внутренних бюджетных денежных ресурсов, слабом развитии и незначительном росте системы накопления как национального финансового, так впрочем и промышленного капиталов, недостаточном укреплении местных финансово-кредитных структур, прежде всего в рамках их организованного банковского сектора, в лучшем случае крайне слабом развитии местных рынков ценных бумаг и фондовых бирж. «Несмотря на то, что в условиях недостаточно развитого национального предпринимательства ключевые позиции в африканских экономиках продолжает занимать иностранный капитал, возрастает регулирующая роль государства в экономическом и социальном развитии» [4] (Morozenskaya, Gavrilova, Kalinichenko, 2024).

Главное здесь в другом. Обеспечение устойчивого социально-экономического развития африканских стран, активизация процессов модернизации и научно-технического обновления в условиях Четвертой промышленной революции потребуют, как никогда прежде регулярного и существенного по объему притока иностранного капитала, прежде всего иностранных частнопредпринимательских производственных инвестиций (в их различных формах). В частности, речь идет в этой связи о масштабных ПИИ в реальный сектор экономики, прежде всего в энергетический сектор, местное промышленное производство, отрасли горнодобывающей промышленности и шахтное дело, в том числе в форме долгосрочных концессионных соглашений с иностранными компаниями, включая МНП, о создании (учреждении) совместных предприятий (производств) и разделе произведенной продукции.

Модернизация на основе внедрения новых технологий

В данном контексте лишь отметим ряд, по нашей оценке, возникающих неизбежных существенных последствий данного процесса во многом объективного толка, в числе важнейших:

1. В условиях Четвертой промышленной революции массированный рост масштабов притока иностранного частнопредпринимательского производственного капитала (в первую очередь в различных формах регулярных ПИИ) будет выступать в качестве базового драйвера, если не одного из важнейших реальных катализаторов более или менее успешного развития частного национального африканского промышленного и торгового предпринимательства, особенно экспортоориентированного, и в конечном итоге фактором более активного (интенсивного) становления жизненно зависимых непосредственно от ведущих промышленных государств, включая в их число новых партнеров и ведущих инвесторов в Африку из азиатских стран, смешанных по капиталу местных промышленных, энергетических, инфраструктурных, финансовых и кредитно-банковских структур в принимающих африканских странах – реципиентах прямых и портфельных иностранных частных производственных инвестиций.

2. В рамках реализуемой в африканских странах в условиях Четвертой промышленной революции структурной перестройки и модернизации хозяйства местный торговый, банковский и финансовый частный капитал не сможет выступать в качестве реального фактора и необходимой базы прежде всего для становления и роста промышленного капитала и при этом не сможет обеспечить устойчивого формирования современного национального кредитного рынка, а главное стать существенным источником развития внутреннего рынка инвестиционных капиталов и рынка ценных бумаг.

Ещё одним важнейшим прямым следствием данного процесса станет, по нашей оценке, то неизбежное обстоятельство, в результате которого деятельность местного торгового и банковского капиталов (как и местного финансового капитала в целом) не сможет быть подчинена целям обеспечения устойчивого роста местного промышленного капитала в рамках процесса так называемого «естественного» развития хозяйственных структур в контексте стратегий капиталистически ориентированного развития и структурной трансформации реального сектора национальной экономики африканских стран, объективно нацеленных на ускорение становления все более глубоко и интегрально зависимой от индустриальных государств африканской переходной экономики, в которой уже местные банковские ресурсы (коммерческих банков, банков развития, инвестиционных банков, деловых банков и торговых банков), равно и ресурсы местных специализированных паевых инвестиционных фондов (различной специализации и функционального назначения) пополняются не только и не столько за счет африканского государства, но также в значительной степени, если не в первую очередь за счёт прямого притока в страну иностранного банковского и финансового капиталов, в том числе ресурсов транснациональных банков и специализированных инвестиционных фондов нерегиональных стран – их участниц. В конечном итоге дальнейшие реальные масштабы активного развития национального частного промышленного и торгового предпринимательства в значительной мере будут в перспективе определяться не только долгосрочной экономической стратегией непосредственно самих африканских государств, сколько масштабами притока и эффективным размещением внешних инвестиционных частнопредпринимательских производственных и торговых капиталов в экономику стран – реципиентов [14, 21] (Aluko et al, 2021; UNCTAD, 2024).

В странах АЮС задачи достижения заявленных ими целей устойчивого экономического и социально-политического развития объективно требуют обеспечения устойчивого роста совокупного фонда внутреннего потребления [12, 16] (Fituni, 2022; O’Brien et al, 2021). Достижение столь необходимого роста данного фонда объективно и по сути неразрывно связано с существенным изменением сформировавшейся ныне базовой структуры совокупного распределения формирующегося национального дохода и достижением инклюзивного экономического роста, в том числе за счет дальнейшего сокращения (уменьшения) непроизводственного, а нередко явно паразитического потребления правящей элитой и верхними слоями общества, которые усиленно и целенаправленно копируют схемы потребления социальной верхушки общества в промышленно развитых странах, в частности, например, во Франции – бывшей метрополии для стран АЮС. Тем не менее социально-политическая стабилизация общества и устойчивое экономическое развитие будут так или иначе объективно содействовать росту совокупного фонда внутреннего потребления и при этом в результате так или иначе будут сокращаться возможности прямой мобилизации (в том числе принудительной) непосредственно за счет изъятия либо насильственного привлечения и последующего нецелевого использования необходимого продукта, хотя и не всегда, и не во всех отраслях и секторах многоукладной африканской переходной экономики.

Поиск инвестиционных ресурсов для стран Африки

В любом случае, по нашим оценкам, сформировавшаяся в африканских странах, в том числе в АЮС, базовая схема перераспределения национального дохода в пользу богатейших слоев населения будет оставаться в своём неизменном виде, будучи слабо подверженной каким-либо прогрессивным реформам, в течение ещё достаточно длительного времени, а её насущная прогрессивная трансформация в пользу обеспечения устойчивого роста совокупного фонда внутреннего накопления, в том числе формирования внутренних фондов первичных инвестиций и долгосрочного проектного инвестиционного финансирования, не сможет быть каким-либо образом достигнута в ближайшей перспективе, в частности только за счет мобилизации внутренних ресурсов.

Трудности формирования внутренних фондов первичных инвестиций и долгосрочного проектного инвестиционного финансирования, равно как и постоянно растущая объективная по сути необходимость привлечение внешних ресурсов для финансирования процессов научно-технического обновления экономики связаны непосредственно с растущей нехваткой твердой валюты для оплаты контрактных закупок импортного промышленного оборудования, технологических процессов, патентов, как и отдельных технологий. В этой связи лишь отметим, что регулярных экспортных доходов в свободноконвертируемой валюте странам АЮС зачастую не хватает даже для оплаты закупок многих видов потребительских товаров, лекарств и другой фармацевтической продукции, а ныне также, что весьма существенно, многих видов продовольствия, в том числе массового потребления.

Между тем, страны АЮС в 2019–2024 гг. по сути (в силу действия ряда различных на то негативных причин) вынуждены постоянно увеличивать регулярные контрактные импортные закупки продовольственных товаров (в том числе продовольственной продукции массового спроса местного населения), и на эти цели ежегодно регулярно расходуется более 25% своих совокупных валютных поступлений от экспорта для оплаты регулярного продовольственного импорта [19] (World Economic Outlook, 2024). Причём эта доля не падает, а в силу различных причин сохраняет устойчивую тенденцию к росту, в том числе из-за повышения мировых цен на различные виды продовольствия, включая продовольственные товары массового потребления широких слоёв населения в африканских странах – импортерах продовольствия и ряда других видов сельскохозяйственной растительной и животноводческой продукции. Положение в этой сфере серьёзно осложняется в силу того, что главным, а зачастую единственным каналом регулярного притока иностранной твердой валюты для большинства африканских стран, в частности для всех стран тропической Африки, хотя и в его различных абсолютных и относительных объемах, очевидно остается контрактный традиционный экспорт товаров на внешние рынки с оплатой в твердой валюте, прежде всего в индустриальные страны Запада, а ныне также в восходящие страны – новые партнеры для Африки (Китай, Индия, Израиль и др.).

Между тем уже ныне становится очевидным, что за исключением ряда тех конкретных стран Тропической Африки, которые обладают запасами нефти, природного газа и других видов стратегического сырья, торгуемого на мировых рынках (в том числе мировых товарных биржах), реальные возможности большинства других стран субрегиона реально расширить свои экспортные поставки товаров на внешние рынки, в том числе увеличить свой нетрадиционный экспорт в его различных формах, на деле крайне невелики. Более того, у ряда стран подобные потенциальные возможности увеличивать как по физическому объему, так и в его стоимостном долларовом эквиваленте свой экспорт с оплатой контрактов в иностранной твердой валюте заметно сократились. В результате как правило, не растут, а нередко уменьшаются регулярные экспортные доходы африканских стран в иностранной твердой валюте [2] (Drobot, 2022). К тому же ежегодные валютные доходы африканских стран от экспорта товаров и услуг на внешние нерегиональные рынки остаются подверженными существенным колебаниям, обусловленным кумулятивным действием ряда объективно независящих от африканских стран факторов экзогенного толка. В числе важнейших:

1. Нестабильная конъюнктура ведущих мировых товарных рынков, прежде всего рынка углеводородного сырья и рынка продовольствия, для которых в 2019–2024 гг. оставались характерными существенные колебания базовых мировых цен и ряда других ключевых индикаторов.

2. Сохраняющиеся значительные периодические колебания плавающих валютных курсов ведущих валют мира (доллар США, евро, китайский юань), в которых осуществляются конечные расчеты в оплату африканского контрактного товарного экспорта на внешние рынки (по взаимным корреспондентским счетам обслуживающих африканских экспортеров и их контрагентов – иностранных импортеров коммерческих банков).

Валютные поступления в страны Африки

Главное, однако, в другом. В этой связи, на наш взгляд, возможно выделить три, как представляется, ключевых аспекта данной проблемы – растущей нехватки регулярных экспортных валютных поступлений в африканские страны для последующего эффективного обеспечения ресурсами в иностранной твердой валюте научно-технического обновления и прогрессивной модернизации реального сектора национальной экономики стран Тропической Африки, в их числе сохраняющаяся с периода расцвета колониализма на континенте зачастую крайне узкая монокультурная специализация национального экспорта на внешние рынки (например, поставки необработанного арахиса в Сенегале) или в лучшем случае ориентация (специализация) ключевых национальных производств и соответственно базовых экспортных отраслей на поставках на внешние нерегиональные товарные рынки одного – максимум двух–трех видов минерального промышленного сырья в большинстве стран АЮС (за исключением, очевидно, Гвинеи, где товарная номенклатура и структура национального экспорта на внешние нерегиональные рынки существенно более диверсифицирована) [6] (Pavlov, Sapuntsov, 2002). Данный фактор не позволяет не только заметно увеличить, но даже стабилизировать регулярные валютные доходы (ежегодные поступления в твердой валюте от экспорта товаров и услуг) по базовым контрактам с оплатой в иностранной твердой валюте.

Подобная специализация к тому же существенно лимитирует экспортные возможности стран субрегиона, ограничивает их экспортный потенциал и пути к диверсификации национального экспорта, в частности к устойчивому расширению товарных поставок нетрадиционного для страны товарного экспорта как на внутриафриканские, так и прежде всего нерегиональные товарные рынки, что в свою очередь ограничивает возможности государств субрегиона расширить регулярные каналы притока средств в страну в иностранной твердой валюте. При этом, экспортируемые странами субрегиона на внешние рынки как сельскохозяйственные, так и сырьевые товары (включая добытое в странах промышленное сырье) либо совсем не проходят какую-либо первичную обработку, либо в лучшем случае являются мало или первично обработанными товарами (в частности, первично обработанным либо первично очищенным промышленным минеральным сырьем, например, добытые на месторождениях золото, платина, алмазы, а ныне также железная руда). Любые сырьевые товары, первично обработанные либо вовсе не прошедшие какую-либо обработку в стране – производителе, приносят экспортерам сравнительно меньшую валютную выручку, чем полностью обработанная продукция либо готовые изделия [17] (Omoju et al, 2020).

Экспорт аграрной продукции из стран Африки

В ряде стран АЮС существенно сокращается производство товарной сельскохозяйственной продукции, что в свою очередь резко снижает возможности расширения её экспортных поставок на внешние рынки. Нехватка удобрений, качественных семян, породистого скота, низкая квалификация работников, ограниченные возможности водообеспечения обрабатываемых земельных угодий и другие негативные факторы подобного толка, сдерживающие развитие сельскохозяйственного производства (как продукции растениеводства, так и животноводства), привели к тому, что объем произведенной продукции оказывается достаточным лишь для внутреннего потребления производителей, более того расширяется практика мобилизации производителями внутренних ресурсов за счет использования либо перераспределения необходимого продукта в аграрном секторе (стратегических запасов, семенного фонда, племенного поголовья скота). Подчеркнём, что подобная ситуация в странах Африки была характерна в первую очередь для колониального периода, когда грабительская политика колонизаторов непосредственно вела если не к реальному истреблению, то к катастрофическому обнищанию в колониях широких слоёв населения, занятого в стране в сельскохозяйственном производстве, в том числе в производстве продовольствия и ряда других видов потребительских товаров, прежде всего предназначенных для широких слоев местного африканского населения.

Между тем в Африке имеются чрезвычайно значительные возможности и все необходимые условия для увеличения объемов производства сельскохозяйственной продукции и расширения её экспортных поставок на внешние рынки по контрактам с оплатой в иностранной твердой валюте. В этой связи речь должна идти прежде всего о расширении производства экологически чистой, так называемой «зеленой» продукции выращиваемой на землях без использования минеральных удобрений на компосте и плодородных почвах, в том числе на заливных и орошаемых землях. В развитие данного направления бизнеса пример Уганды подтверждает возможность достижения в других странах континента реального процесса в сфере производства зеленой высокоэкологичной сельскохозяйственной продукции, её патентование международными компаниями и её последующего массированного экспорта в индустриально развитие государства с оплатой поставок в твердой иностранной валюте. В этой связи лишь отметим, что в текущем десятилетии Уганда нарастила площади, занятые производством «зеленой» высокоэкологичной продовольственной продукции. Ныне вся производимая в Уганде экологичная сельскохозяйственная продукция почти полностью, если не сказать целиком, по долгосрочным торговым соглашениям направляется на экспорт в развитые страны [15] (Mehar, 2021).

Однако в большинстве стран тропической Африки сохраняется слабый потенциал к росту в сфере производства товарной экспортной сельскохозяйственной продукции (особенно в странах со слабо диверсифицированной номенклатурой продукции сельскохозяйственного производства, предназначенной для экспорта на внешние нерегиональные рынки, не говоря о странах с явно монокультурным аграрным/сельскохозяйственным экспортом). Даже одновременное проведение ими политики резкого количественного ограничения своего импорта не позволяет им избежать растущего по объему дефицита торгового баланса. Ухудшения базовых условий внешней торговли напрямую бьёт по экономическому положению и прежде всего по стратегии модернизации экономики, в частности по программам научно-технического обновления её реального сектора в подавляющем большинстве стран Субсахарской Африки. Главное здесь в том, что рост товарного объёма экспорта в большинстве случаев остается незначительным, а экспортные цены торговых контрактов (как, впрочем, и цены биржевых торгов на производимую в странах региона продукцию) если на отдельные виды и категории товаров не продолжают устойчиво понижаться, то в целом, как правило, не растут. В результате падают реальные валютные доходы от экспорта товаров и услуг на внешние, прежде всего нерегиональные рынки, а, главное, продолжается процесс постоянного сокращения реальной внешней покупательной способности африканского экспорта в целом, по ряду оценок, на 10–12% за 2019–2023 гг.) [18] (UNCTADStat, 2024).

Заключение

Сохраняются, как минимум, три важнейших «традиционных» базовых канала регулярной утечки из стран Африки ресурсов в иностранной твердой валюте, сформировавшихся в первые годы постколониального периода, в их числе:

1. Оплата внешней задолженности.

2. Платежи ссудных процентов и комиссии по использованной части полученных кредитов и ссуд, в том числе по валютным заимствованиям с международного рынка частных капиталов от частных коммерческих и инвестиционных банков развитых стран.

3. Переводы прибылей – нетто и других доходов иностранных частных инвесторов, которые были получены ими в принимающих странах от реализованных ими капиталовложений в экономику принимающей страны.

В этой связи лишь отметим, что на реальную ситуацию с иностранной твердой валютой в принимающих африканских странах также негативно воздействуют дезинвестиции и последующий физических вывод из страны – реципиента ранее реализованных в нее производственных, как впрочем и финансовых капиталовложений; хотя действующие инвестиционные кодексы стран региона ныне все больше регламентируют и упорядочивают правила подобных значительных по объему переводов в иностранной твердой валюте из африканских стран на счета иностранных частных инвесторов в иностранных банках заграницей, прежде всего в родительских странах иностранных частных инвесторов и предпринимателей, включая иностранные МНП, поток средств по данному каналу утечки валютных средств из Африки устойчиво растёт.