Диверсификация внешнеэкономических связей России со странами Африки в сфере контрактной внешней торговли и инвестиций

Введение

В современных условиях представляется актуальным обозначить конкретные задачи по целенаправленной выработке ряда приоритетных мер в рамках заявленной многоуровневой (многофакторной) стратегии практической реализации долгосрочного прогнозного сценария комплексного развития всего спектра регулярных взаимоотношений России с африканскими государствами в ближайшие 5–10 лет. Важно провести дальнейшее совершенствование институциональной базы взаимоотношений России и стран Африки в целях координации и углубления их эффективного бизнес-диалога в рамках всего континента, а также обеспечения поддержки и содействия в продвижении торгово-экономического бизнеса и инвестиций из российских регионов на рынки стран Африки и его защите, учитывая дальнейшее расширение потребительского рынка в регионе, в том числе устойчивый рост спроса на высокотехнологичные товары и услуги [14] (Fituni, 2021).

В рамках подобной (подчас, по нашим оценкам, явно вынужденной) реальной адаптации российских контрактных поставок товаров на африканские рынки может идти речь также о признании в российских внешнеторговых и таможенных государственных учреждениях и инспекциях ныне действующих в конкретных африканских странах (как экспортерах, так и импортерах товаров и услуг по контрактным соглашениям с их российскими партнерами и контрагентами) всех местных правил сертификации качества и происхождения товаров априори. В полной мере это касается также принятия и учета в России ряда действующих в африканских странах базовых принципов и правил обязательной таможенной инспекции и контроля учетных партий как импортных, так и экспортных товаров, особенно в рамках долгосрочных двусторонних соглашений России о контрактной внешней торговле с определенными африканскими странами-партнерами [17] (Abramova, 2021b).

В статье поставлена цель – разработать меры системного характера, направленные на улучшение структуры внешнеторговых и инвестиционных связей России со странами Африки, включая определение приоритетных отраслевых и региональных направлений для сотрудничества, форм финансирования, управления задолженностью, применения цифровых технологий, а также согласования деловых и гуманитарных противоречий.

Цифровизация в финансировании деятельности экспортеров

Важно осуществить целенаправленный переход и обеспечить активное внедрение практики самофинансирования, совместного страхования, использования взаимных гарантий и контргарантий при осуществлении зарубежных торговых и инвестиционных проектов в сфере услуг стран Африки совместно с партнерами из Израиля, Китая, Турции, а также некоторых стран ЕС на базе заключения с ними долгосрочных двусторонних инвестиционных и финансовых соглашений о создании совместных смешанных по капиталу предприятий и компаний в принимающих африканских странах [7] (Kalinichenko, Novikova, 2019). Требуется рационализация и совершенствование африканского внешнеторгового (экспортно-импортного) и таможенного законодательства, а также системы регулирования и контроля контрактной внешней торговли России с африканскими странами, в том числе внедрение современных форм электронной торговли (в частности, встречной либо компенсационной), включая в себя целенаправленное использование электронной документации (в частности, счетов-фактур, инвойсов, сертификатов качества, сертификатов инспектирования инвариантной формы и целевого назначения).

Подобный подход, даже если не сможет активно стимулировать, то в любом случае заметно облегчит экспортную торговлю с Африкой, прежде всего российского малого и среднего частного корпоративного предпринимательства, в том числе регионального. В частности, на регулярной основе занимающегося комплексными поставками инновационного промышленного оборудования, специальной электроники, комплектующих изделий, запасных частей, фармацевтической продукции, передовых лекарственных препаратов и медицинских изделий, медицинского технологического оборудования в страны региона.

В этой связи речь идет также о поэтапном отказе от нынешней российской явно во многих ситуациях неэффективной практики обязательной адресной сертификации отдельно каждого конкретного товара (продукта), его модификаций и любых других дифференцированных форм базового продукта, а главное, о дальнейшем существенном упрощении и упорядочении действующей в России весьма жесткой системы глобальной (адресной) сертификации качества экспортных товаров и продуктов. Суть дела в том, что в соответствии с действующими требованиями каждый товар и его возможные модификации, в частности для контрактных экспортных поставок на любые внешние рынки, должны пройти многоэтапную (многоуровневую) процедуру сертифицирования их качества (полностью сертифицироваться) каждый раз отдельно в особом порядке.

Активное внедрение в деятельность российских коммерческих (внешнеторговых) организаций и компаний, коммерческих банков, финансовых и инвестиционных компаний и фондов практики реализации трансакций equity-swaps, активно используемых западными странами в их взаимных отношениях с африканскими странами-партнерами [15] (Fituni, Abramova, 2020). Данные трансакции позволяют предотвратить дальнейший кумулятивный прирост внешней валютной задолженности африканских стран, в первую очередь просроченной. Суть дела в том, что они позволяют обменивать долг стран Африки (в частности, подчеркнем, просроченную задолженность частных компаний – импортеров и государственных организаций региона) на акции (прежде всего, обычные) африканских компаний-должников.

Между тем внешние кредиторы (например, китайские коммерческие банки, включая Индустриальный коммерческий банк Китая, а также Народный банк Китая), могут требовать в счет погашения долга (либо его определенной части) передачи в их собственность акций других местных компаний (но не акций самих конкретных должников), в частности акций определенных африканских государственных компаний и организаций, в том числе официальных медийных компаний и организаций. Например, в 30 странах Африки ныне более 40 действующих национальных телекоммуникационных сетей уже принадлежат непосредственно китайскому капиталу (в том числе китайским частным предпринимателям, акционерам и инвесторам).

Будущее за аграрным экспортом?

Не исчерпало свою актуальность целенаправленное укрепление позиций российских предприятий (в том числе реализуемое при прямой поддержке государства и коммерческих банков) в сфере экспорта продукции агропромышленного комплекса на высококонкурентные аграрные и продовольственные рынки африканских стран, в частности в платежеспособные и в финансовом отношении достаточно стабильные государства Северной Африки (Алжир, Египет, Ливия, Марокко, Тунис), а также в некоторые другие страны региона – традиционные импортеры российской сельскохозяйственной продукции ныне, отметим, достаточно диверсифицированной номенклатуры (Гана, Гвинея, Сенегал, Судан) [6] (Kalinichenko, 2019). Многие из этих стран будут по-прежнему сталкиваться с растущей нехваткой продовольственной и другой аграрной продукции. В этой связи речь идет об обеспечении стабильных поставок из России в страны континента зерна, пшеницы, сахара-сырца, некоторых других видов зерновых продовольственных культур (злаков).

Главное здесь в том, что в долгосрочной перспективе регулярный российский экспорт сельскохозяйственной продукции, прежде всего зерна высокого качества, равно как и фуражного зерна, должен в страновом разрезе быть продвинут на Восток и Глобальный Юг континента, где отмечается устойчивый (и в тенденции – растущий) регулярный спрос на российскую сельскохозяйственную продукцию, в первую очередь продовольственную. Безусловно, что при этом потребуется преодоление бюрократических преград, связанных с сертификацией, юридически-правовым оформлением и конечной реализацией подобных экспортных поставок (особенно экспортерами частного сектора, включая крупные и средние специализированные региональные российские фермерские хозяйства) на высококонкурентные африканские рынки товарной сельскохозяйственной продукции, в первую очередь зерна, пшеницы, сахара-сырца, где во многих случаях значительные, если до сих пор, по сути, не явно доминирующие позиции, занимают представители (государственные и частные компании) агробизнеса Китая, причем в первую очередь государственные и подконтрольные государству сельскохозяйственные предприятия-экспортеры, а также мощные компании агропромышленного комплекса ряда западных стран, в частности стран ЕС, в том числе многонациональные предприятия (МНП) ведущих западноевропейских держав [19] (Michael, 2018).

Один из важнейших, как свидетельствует практика, аспектов данной все более существенной для России проблемы – целенаправленной активизации регулярного российского контрактного аграрного экспорта в страны Африки – нахождение и внедрение оптимальных форм текущего обслуживания и кредитования российскими коммерческими банками и страховыми обществами долгосрочных контрактов по поставкам сельскохозяйственной продукции из России в африканские страны с оплатой в иностранной твердой валюте, использование в определенных случаях (при возникновении соответствующих благоприятных условий и предпосылок) механизмов бартерной торговли, встречной торговли, а также компенсационной торговли (в том числе в счет погашения ранее предоставленных Россией африканским импортерам государственных кредитов), в частности в их современных денежных формах и адаптированных к африканским реалиям модификациях [2] (Abramova, Fituni, 2018). Важно обеспечить внедрение и актуализацию ряда новых форм сотрудничества в аграрной сфере, которые должны охватить также семеноводство, производство удобрений, первичную переработку и хранение сельскохозяйственной продукции, а также сектор аквакультуры.

Торговля ведет к образованию долгов?

Существенно, что в более широком плане приоритетные задачи совершенствования и необходимой адаптации кредитно-ссудной и инвестиционной деятельности базирующихся в развивающихся странах коммерческих банков, финансовых и инвестиционных компаний и фондов, равно как и внешнеторговых предприятий и компаний (как частных, так и подконтрольных государству) к нынешним экономическим и валютно-финансовым реалиям африканских стран – торговых партнеров (контрагентов) неразрывно связаны с более активным целенаправленным внедрением в их практику текущего обслуживания, кредитования и страхования внешнеэкономических операций (в первую очередь трансакций контрактной внешней торговли) ряда специальных базовых форм корпоративного банковского бизнеса, постоянно активно применяемого в странах континента Китаем, многими западными МНП и частными промышленными инвесторами, а также обслуживающими их коммерческими и инвестиционными банками. В числе важнейших: «связанные» кредиты («связанное проектное финансирование»), факторинг, форфейтирование, проектное инвестиционное софинансирование (в его вариативных формах и модификациях) [8] (Morozenskaya, 2018).

Следует признать безусловную важность и актуальность активного использования африканскими внешнеторговыми компаниями и коммерческими банками подобных форм банковского корпоративного кредитования внешнеторговой деятельности частных российских компаний и предприятий с целью в первую очередь возможного сокращения совокупного объема либо урегулирования и последующей реструктуризации их совокупной внешней дебиторской задолженности, в частности долгов (в том числе просроченных) африканских компаний – импортеров товаров и услуг их зарубежным контрагентам – поставщикам. В этой связи лишь отметим, что уже ныне активно используемая в Африке многими китайскими предприятиями и компаниями-экспортерами практика «целевых кредитов» (в общем плане «связанного проектного финансирования и кредитования», в том числе масштабных капиталоемких инфраструктурных инвестиционных объектов, включая капитальное промышленное строительство) вызывает если не активное сопротивление, то явное негативное отношение и растущее недовольство со стороны многих африканских стран, включая страны – основные реципиенты китайских промышленных ПИИ и долгосрочных инфраструктурных капиталовложений [18] (Akanle, Ola-Lawson, 2021).

Суть дела в том, что китайская практика «связанных кредитов» зачастую обеспечивает китайским экспортным организациям и инвестиционным компаниям крайне высокий уровень реального безусловного постоянного строгого контроля за вновь сооружаемыми промышленными и инфраструктурными объектами в регионе, как за их текущей производственной эксплуатацией, так и за сбытовой деятельностью. Объясняется это, в частности, тем, что контрактные цены на закупаемые в счет таких кредитов товары, их ассортимент (товарная номенклатура) и, главное, конкретные поставщики товаров, все подрядчики и местные субподрядчики в принимающей стране, привлекаемые при возведении объектов капитального промышленного строительства (в том числе в базовых капиталоемких отраслях «твердой» инфраструктуры и промышленного производства), в безусловном порядке полностью (в полном объеме запланированных в инвестиционном аккредитованном проекте расходов и затрат) определяются непосредственно китайскими кредиторами-ссудодателями (как самими компаниями, так и обслуживающими их банками-кредиторами) [20] (Orji, Nwagu, Ogbuabor, Anthony-Orji, 2021).

В данном контексте, по нашим оценкам, сохраняют особую актуальность задачи совершенствования мониторинга, управления и регулирования совокупной дебиторской задолженности африканских стран, в первую очередь внешнего валютного долга многих стран региона (как государственного, так и корпоративного долга заемщиков частного сектора) перед странами-кредиторами (включая корпоративных частных кредиторов, государственные и частные коммерческие банки-ссудодатели) [16] (Fogel, 2018). Оценивая в целом положительно многолетний и достаточно эффективный опыт китайских (государственных и частных) кредиторов в данной области, африканским коммерческим организациям и банкам следует в целом более активно применять их методы пролонгации ранее заключенных кредитных соглашений либо их возобновления, реструктуризации просроченных ссуд и их последующей замены на долгосрочные кредиты (в том числе в рамках соответствующих кредитных соглашений и кредитных линий, открытых ими для определенных африканских заемщиков корпоративного частного сектора, а главное, подчеркнем, для многонациональных африканских компаний и предприятий).

В необходимых случаях им целесообразно идти на более активное списание (аннулирование) просроченных долгов, в частности при банкротстве заемщиков-дебиторов либо в случае возникновения у них значительной по объему просроченной кумулятивной, так называемой безнадежной задолженности, когда, например, у африканских частных компаний и предприятий – должников иссякнут регулярные источники получения в необходимом объеме доходов в иностранной твердой валюте для своевременного погашения своей совокупной задолженности (оплаты как основной суммы долга – тела кредита, так и начисленных процентов по использованной части ссуды) либо в их деятельности возникнут какие-либо другие неблагоприятные форс-мажорные обстоятельства и, соответственно, объективно усилятся финансовые риски высокого уровня сохранения их долговременной неплатежеспособности.

Договор об инвестициях – в помощь!

Наконец, последняя по месту, но не по своей важности проблема – целенаправленное расширение Россией практики заключения с определенными африканскими странами – ее ключевыми партнерами на континенте долгосрочных инвестиционных соглашений либо льготных преференциальных двусторонних инвестиционных договоров (ДИД), в том числе концессионных. Подобного типа соглашения (договоры), абстрактно говоря, призваны во многом, с одной стороны, упорядочить, стабилизировать и в определенной мере актуализировать и гарантировать инвестиционную и текущую производственную деятельность зарубежных предприятий и частных компаний (в том числе МНП) в Африке в условиях заметного усиления растущей неопределенности ряда базовых трендов развития местных инвестиционных и производственных рынков многих африканских стран [22] (Yilmaz, Enwere, 2018). Важно активизировать финансово-инвестиционное сотрудничество в его приоритетных формах и сферах, в первую очередь на базе новых механизмов концессионных соглашений в инвестиционных проектах, впрочем, как и во внешнеторговых трансакциях.

В контексте целенаправленной активизации долгосрочного экономического сотрудничества России со странами континента немаловажное значение, по нашим оценкам, приобретают нахождение в регионе новых долгосрочных ключевых стран – партнеров России и укрепление взаимных связей с ними, в том числе на базе заключения долгосрочных концессионных соглашений об инвестиционном партнерстве и сотрудничестве. Приоритетную важность, как представляется, приобретает подписание таких долгосрочных соглашений о ПИИ (в том числе адресных двусторонних инвестиционных договоров) в первую очередь в качестве особого ключевого (базового) направления углубления и диверсификации сотрудничества России в инвестиционной и производственной сферах деятельности с многонациональными промышленными предприятиями и компаниями Глобального Юга Африки.

В этой связи речь идет, в частности, о растущем увеличении на них уровней ряда объективных, по сути, базовых рисков инвестиционной и коммерческой деятельности, имеющих в себе финансовый, валютный или торговый генез. Заключение и достаточно эффективная реализация любых подобного типа ДИД должны обеспечить законодательным образом оформленное предоставление российским предприятиям и компаниям, в том числе МНП, более благоприятных, в частности преференциальных условий производственного инвестирования, в том числе применение по отношению к ним адресных льготных инвестиционных режимов, для реализации масштабных капиталовложений, ведения активного производственного бизнеса, не ограничиваемого актуализацией обращения ПИИ и их возможного последующего межотраслевого перелива [21] (UNCTAD, 2021). Подобный подход должен активно использоваться как в целях повышения общего уровня рентабельности производственной деятельности в регионе российских промышленных предприятий и частных компаний, в том числе МНП, обеспечения их коммерческих целей и приоритетов при реализации инвестиций для их эффективного конечного прибыльного отраслевого (секторского) размещения, так и, подчеркнем, в интересах достижения заявленных целей устойчивого экономического развития принимающих африканских стран.

Между тем, как известно, очевидно лишь несколько ДИД, заключенных в 2015–2020 гг. странами региона с другими странами – партнерами и контрагентами, реально содержат подобного рода условия и положения. В числе таких государств региона фигурируют, как известно, прежде всего, страны Глобального Юга. Представляется продуктивным заключение (и последующее активное внедрение) подобного типа двусторонних соглашений о производственных инвестициях, в том числе концессионных, со значительным числом африканских стран – реципиентов российских технологий и долгосрочных производственных ПИИ. Актуально обеспечить целенаправленное выявление, апробацию и реализацию эффективных инвестиционных проектов и возможностей для расширения двустороннего технологического и инвестиционного партнерства, в том числе на базе заключения долгосрочных концессионных инвестиционных соглашений с принимающими африканскими странами [11] (Sapuntsov, 2018).

Без гуманитарного сотрудничества нет благородного бизнеса

Представляется актуальным расширение международного сотрудничества России со странами Африки в сфере практической медицины по борьбе с инфекционными заболеваниями, эпидемиями, в том числе речь идет о создании новых вакцин, сывороток, других эффективных фармацевтических препаратов и лекарств для защиты здоровья местного африканского населения, охраны материнства и детства [3] (Drobot, 2021). В этой связи целесообразно формирование специализированных фондов по оказанию необходимой экстренной чрезвычайной гуманитарной и медицинской помощи африканскому населению, а также предоставление ему регулярной медицинской амбулаторной и хирургической помощи, в частности организация консультаций врачей-специалистов. Актуально учредить в странах Африки школы по целевой подготовке кадров для сферы услуг по следующим профессиям: техники, агрономы, специалисты новых компьютерных и электронных технологий так называемого базового первичного уровня, медсестры, медработники, учителя начальной школы и фармацевты.

В условиях распространения пандемии COVID-19 важно расширить инвестиционное и финансовое участие в выстраивании современной системы оказания первичных медицинских услуг для широких слоев населения, в том числе специализированных – в больницах [4] (Drobot, Makarov, Sapuntsov, 2021a). В рамках предоставления гуманитарной помощи следует обеспечить вышеуказанные объекты оборудованием, медикаментами, продуктами питания и другими расходными материалами [13] (Fituni, 2020). В странах Африки важно применять инновационные технологии для лечения больных коронавирусом [5] (Drobot, Makarov, Sapuntsov, 2021b). Страны Африки выиграют от активизации научного сотрудничества на основе реализации совместных проектов в агросфере, биологии, геологоразведке, химии, ядерной физике и других отраслях науки. Следует обеспечить создание в регионе центров ядерных исследований и технологий, строительство АЭС, формирование специализированных радиотерапевтических и онкологических больниц, центров по обработке семян; технологических систем поиска новых кимберлитовых трубок, функционирующих на основе межскважинного радиоволнового и сейсмического просвечивания горных пород с участием российских компаний и предприятий.

Сохранение действующих механизмов помощи и содействия развитию Африки в рамках гуманитарного сотрудничества ее стран с Россией должно выстраиваться на основе переориентации выделяемых финансовых средств на программы двустороннего сотрудничества с африканскими партнерами при определенном снижении потоков финансовых ресурсов, регулярно направляемых Россией в действующие международные институты и фонды помощи и содействия развитию.

Многофакторная модель эквивалентного взаимодействия

В целях обеспечения дальнейшей диверсификации внешнеэкономических связей России со странами Африки уже ныне становится, по сути, все более необходимым целенаправленный переход от традиционного, причем на деле весьма объективно ограниченного по своим реальным масштабам (как по физическому объему оборота, так и по совокупной стоимости его валютного эквивалента) контрактного экспортно-импортного сотрудничества к инновационной инвестиционной модели долгосрочного, более глубокого и диверсифицированного взаимодействия [1] (Abramova, 2021a). Несмотря на сохраняющиеся трудности и многие препятствия к ее эффективному внедрению и актуализации, активная имплементация подобной инвестиционной модели долгосрочного внешнеэкономического сотрудничества России с целым рядом стран Африки – ее базовыми партнерами на континенте, в том числе новыми, основанная на целенаправленном стимулировании притока прямых российских промышленных ПИИ в эти страны, безусловно, позволит в дальнейшем совершенствовать и диверсифицировать весь комплекс долгосрочных внешнеэкономических и политических взаимоотношений России с африканским регионом в целом.

Тем не менее ныне на повестке дня остаются задачи нахождения Россией путей и методов эффективного внедрения и несравненно более продуктивного, чем когда-либо прежде, использования на практике ряда базовых элементов, механизмов и инструментов качественно новой для нее стратегической инновационной инвестиционной модели внешнеэкономического торгового, валютно-финансового и межбанковского сотрудничества со многими государствами региона в целях обеспечения реального углубления, необходимого дальнейшего совершенствования и существенной диверсификации долгосрочных двусторонних взаимоотношений с ними (в наиболее перспективных формах и сферах), причем прежде всего со странами, принимающими многонациональные и активно поддерживающими производственную деятельность в их экономике МНП с долевым участием российского капитала либо смешанных по капиталу предприятий и компаний – акционерных обществ, принадлежащих либо подконтрольных российскому промышленному бизнесу, прежде всего частному [9] (Pavlov, Sapuntsov, 2018).

Представляется, что постепенное (поэтапное) углубление долгосрочного сотрудничества России со странами Африки на основе увеличения масштабов регулярного притока российских ПИИ в регион, в частности на базе долгосрочных концессионных соглашений о разделе производственной продукции в рамках имплементации базовых моделей двустороннего стратегического инвестиционного и технологического сотрудничества России со странами континента, дальнейшая диверсификация форм, отраслей и сфер эффективного приложения, прежде всего, частнопредпринимательских российских производственных инвестиций так или иначе позволят уже в ближайшие 5–10 лет заметно интенсифицировать не только взаимную контрактную внешнюю торговлю, межбанковские валютно-финансовые связи и корреспондентские отношения, но и реально активизировать целый ряд других сфер ключевого регулярного двустороннего внешнеэкономического обмена [10] (Sapuntsov, 2018). В этой связи, по нашим оценкам, речь идет о расширении производственно-технологической деятельности в регионе российских предприятий и компаний, включая российские МНП, чтобы в первую очередь углубить промышленную кооперацию, интенсифицировать строительство, прежде всего промышленное, реализовать сопутствующие подрядные и субподрядные работы, ускорить передачу технологий и патентов и их последующее активное освоение (абсорбцию) и внедрение во многих принимающих африканских странах.

Суть дела в том, что помимо надежных долговременных базовых ключевых партнеров России в Африке (в их числе: Алжир, Египет, Ливия Судан, Тунис, Эфиопия) в перечне (списке) во многом ставших опорными для России новых стран-партнеров в регионе стали фигурировать некоторые страны Южной и Восточной Африки (Ангола, Замбия, Зимбабве, Кения, Уганда, ЮАР и др.) [12] (Sapuntsov, Pavlov, 2019). Данный процесс устойчиво развивается в контексте дальнейшей долгосрочной фундаментальной эволюционной трансформации базовых направлений внешнеэкономического сотрудничества России со многими странами континента в новых современных геополитических условиях в свете усиления долгосрочных креативных сдвигов (трендов) в реальном секторе их экономики.

Заключение

Практическая реализация заявленных подходов, в том числе поэтапная, позволит, как представляется, заметно укрепить позиции российского капитала, прежде всего частного, на целом ряде высококонкурентных африканских рынков (в их числе: добыча и переработка минерального сырья, энергетическое хозяйство, а также ныне аграрный сектор и активно растущая в регионе сфера услуг, в частности индустрия туризма). Активизация партнерства России со странами региона на базе реализации ряда перечисленных выше подходов позволит не только ускорить устойчивое экономическое развитие африканских стран, но и сможет реально укрепить их финансовую базу, а главное, сформировать необходимые сопутствующие и обслуживающие местные институциональные структуры для обеспечения более успешной и эффективной имплементации моделей инвестиционного и технологического сотрудничества России со странами Африки, в том числе на основе заключения долгосрочных концессионных соглашений с африканскими партнерами. В данном контексте целесообразно также создание совместных смешанных по капиталу предприятий и компаний в регионе на базе заключения долгосрочных соглашений о разделе производственной продукции, исходя, в частности, из наметившихся в 2018–2021 гг. ряда существенных креативных трендов (сдвигов) в развитии реального сектора их экономики и достаточно благоприятных прогнозных сценариев их среднесрочного развития на ближайшие 5–10 лет, опубликованных экспертами МВФ, МБРР, а также ЮНКТАД.

России следует разработать и внедрить стратегию торгово-экономических и инвестиционных связей с Африкой, исходя из изменений на региональных сырьевых, товарных и инвестиционных рынках от 2018–2021 гг. Важно углубить технологическую производственную кооперацию, использовать методы долевого софинансирования вложения ПИИ в Африку, задействовать механизмы совместной производственной деятельности с Израилем, Индией, Ираном, Китаем и Турцией в качестве перспективных партнеров для поддержки притока российских ПИИ в Африку. Сохраняет актуальность задача увеличения физического объема (и соответственно, фактурной стоимости) российского контрактного машиностроительного экспорта и ПИИ во многие страны континента в 2019–2024 гг. Инвестиционные рынки африканских стран стали реально более привлекательными для российских ПИИ, речь идет в первую очередь о Гане, Египте, Кении, Нигерии, Сенегале, Эфиопии и ЮАР. Инвестиционная привлекательность рынков значительного числа стран Африки еще более возрастет, исходя из системной оценки происходящих устойчивых креативных технологических сдвигов в мировой экономике.

Целенаправленное расширение и диверсификация форм долгосрочного технологического сотрудничества, исходя во многом из того обстоятельства, что страны континента в экономическом плане представляют немаловажный для России крупный рынок для стабильной реализации нашей промышленной продукции, эффективного внедрения многих российских технологий, в том числе путем локализации российских производств на континенте, участия в подготовке национальных кадров рабочих и специалистов, передачи знаний и производственных навыков, расширения реализации российской промышленной продукции в странах региона на базе долгосрочных торговых контрактов и договоров о промышленной кооперации и сотрудничестве, а также концессионных инвестиционных соглашений, в том числе преференциальных. Суть дела в том, что технологическое партнерство должно стать для России и стран Африки немаловажным драйвером развития их национальных экономик в долгосрочном плане, выступить определенным стимулом к формированию ряда их новых стратегических альянсов. Главное здесь, по нашей оценке, в том, что долгосрочное технологическое сотрудничество – ныне только экспорт производимой на базе современных технологий и расширение промышленной кооперации, а также продажа лицензий, локализация производства в конкретных африканских странах, подготовка профессиональных кадров, расширение контактов и связей в научно-технической сфере.