ESG-повестка обеспечения устойчивого развития мировых рынков: проблемы институционализации и координация стратегических ориентиров

Введение

Экологические и социальные проблемы, которые накопило человечество, и которые требуют продуманных решений, демонстрируют необходимость оценки современных тенденций в понимании происходящих глобальных климатических перемен. Многочисленные исследования доказывают необходимость перестройки мировой экономики в пользу экологичной и социально ориентированной модели развития, поскольку достижения четвертой промышленной революции (4IR) сопровождаются быстрым появлением все новых экологических ограничений [33].

Концепция устойчивого развития, провозглашенная в докладе Международной комиссии по окружающей среде и развитию «Наше общее будущее» [11], вывела взаимодействие корпораций с заинтересованными сторонами на качественно новый уровень [23]. В 1987 г. по заданию ООН комиссия Brundtland Comission выпустила отчет, в котором понятие «sustainable development» трактовалось как «сегодняшнее использование ресурсов, учитывая их обязательную доступность для будущих поколений».

В отчете указывалось, что доминирование прибыли в качестве основной цели ведения бизнеса привело человечество к глобальной проблеме – «утрате природы» [19, 23]. Принятие экологически чистой и социально-ориентированной идеологии глобального развития трансформировало традиционную модель рыночной экономики и вывело понимание устойчивости развития за рамки его традиционного понимания как способность объекта сохранять свои свойства (состояние, положение), несмотря на внешние воздействия (колебания) [1, 2].

Борьба с климатическим кризисом в рамках общих экологических проблем обособилась и стала доминирующей с присоединением к повестке устойчивого развития инвестиционного сообщества. Начиная с 1990-х гг., проблемы глобального изменения климата, рассматриваются мировым сообществом в качестве одного из важнейших направлений международного сотрудничества [4].

В контексте перехода мировой экономики на новую модель энергоснабжения («зеленая повестка») экономические цели субъектов модифицируются и включают такие задачи как обоснованное потребление природных энергетических ресурсов, бесперебойное обеспечение электричеством потребителей с неравномерными графиками нагрузки, решение проблем энергоснабжения населения в мегаполисах [10]. Компаниям приходится решать вопросы, связанные с ответственным ведением бизнеса в области экологии, сокращения биоразнообразия, изменения климата. Раскрытие информации об воздействии компаний на окружающую среду и социальная ответственность ведения бизнеса в форме подготовки отчетов об устойчивом развитии стали обязательным условием для публичных акционерных компаний [8, 9].

Несмотря на проблемы энергоперехода, экологическая повестка остается актуальной, страны ЕС и США формируют нормативно-правовую базу регулирования выбросов парниковых газов. Не вызывает сомнений, что дальнейшее пересечение траекторий развития промышленности и климатической повестки будет усиливаться. Большое число российских компаний готовится к новым барьерам выхода на мировые рынки, которые связаны с углеродным следом [4].

Целью статьи является анализ возможностей разработки и внедрения механизмов достижения климатической безопасности, которые бы сочетали государственные субсидии, тарифы и правила регулирования выбросов парниковых газов, соответствующие российскому законодательству и международным нормам.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней выявлены приоритетные стратегические направления государственного регулирования российской экономики в условиях усиления ESG-повестки на основе анализа зарубежного опыта и действий правительств в других странах. Сформулированы основные вопросы регулирования, подготовка ответов на которые позволит четко определить приоритетные изменения в российской законодательство и стратегические подходы к управлению социально-экономическими отношениями.

ESG повестка – фокус бизнеса и реалии устойчивого развития

Целенаправленная социально-ответственная практика ведения бизнеса фокусируется на стратегии устойчивого развития в направлении смещения приоритетов в сторону ответственного отношения к природе и проблемам сокращения биоразнообразия, формированию новых и усилению существующих программ, направленных на выполнение экологической повестки.

Единым термином, который объединил основные критерии отнесения компаний к социально ответственным и должен быть понятным для инвесторов стала аббревиатура ESG. ESG метрики, основанные на ЦУР и рекомендованные для проведения глобальной перестройки мировой экономики в пользу более экологичной и социально ориентированной модели развития, впервые официально были представлены на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2020 г.

Компоненты E и S – экологические и социальные показатели достижения устойчивого развития корпорации, а G – индикатор надлежащего управления акционерным обществом. Неверно, что компании должны выбирать между приверженностью принципам ESG и достижением базовой цели любого бизнеса – получением прибыли. Эти две задачи должны решаться взаимосвязанно. Инвестиции в технологии производства чистой энергии в соответствии с принятой системой критериев ESG и должны обеспечивать как финансовую, так и нефинансовую эффективность, что необычно для традиционных инвестиций [13].

Основной причиной стремительного развития ESG-повестки является вхождение инвестиционного сообщества в корпоративную повестку устойчивого развития. ESG — это критерии, по которым инвесторы могут различать инвестиционные фонды на уровень устойчивости, компании, которые используют чистые технологии и компании «грязных технологий, и принимать решения по управлению своими активами» [31, 32]. Предпочтение отдается компаниям, которые пользуются преимуществами быстрорастущих рынков и реагируют на требования клиентов сохранять приверженность «зеленой повестке», решению экологических и социальных проблем. Это не благотворительная деятельность, а хороший бизнес.

Систематизация и анализ данных компаний проводится на основе составления ESG-рейтингов и ESG-рэнкингов. ESG-рейтинг компании представляет инструмент оценки подверженности компании потенциальным экологическим, социальным и корпоративным рискам, связанным с соблюдением стандартов и лучших практик в области устойчивого развития. Экспертная оценка в данном случае имеет отложенный материальный эффект при принятии ключевых бизнес-решений.

ESG-рэнкинг показывает место (позицию) компании в общем списке анализируемых компаний по принятым ранжируемым критериям. В обоих случаях ESG-показатели демонстрируют принятие корпоративных решений не только с целью максимизации прибыли, но и с учетом экологических и социальных факторов. Доминирование прибыли в качестве основной цели ведения бизнеса остается неизменным, только меняется оболочка процесса: компании не только сохраняют акционерную собственность, но выполняют свои социальные задачи, помогают защитить мир и ресурсы, чтобы выжить и процветать.

Начиная с 2020 г. ESG стандарты соответствия стали доминирующими критериями в практике принятия институциональными инвесторами решений о выборе компаний в качестве объекта инвестиций [20]. За 2020-2022 гг. в фонды ESG было вложено 1,1 триллиона долларов [24]. Доля компаний из списка S&P500, которые включили показатели ESG в компенсационные планы, выросла до 70% в 2022 г. по сравнению с 57% годом ранее. В 2021 г. ESG было преобладающим критерием для выбора компаний для инвестирования, в основном за счет понимания того, как на бизнес влияют экологические и социальные проблемы (с дополнительным акцентом на наличие в компании надлежащего управления).

В 2022 г. выпуски зеленых, социальных облигаций сократились на 30-35%, вырос объем банковских ESG-кредитов. Компании, которые получили в 2021 г. рейтинг ESG, в 2022 г. его подтвердили. Все эмитенты зеленых, социальных и переходных облигаций выполнили обязательства и разместили на Московской бирже отчеты о использовании средств на целевые (переходные) проекты [20]. Продолжает активно развиваться рынок услуг в области ESG и устойчивого развития.

В настоящее время в мире насчитывается более 600 ESG-рейтингов. Каждое из авторитетных рейтинговых агентств: RobecoSAM (S&P Global), Sustainalytics, MSCI, CDP, ISS, Vigeo Eiris (Moody's), FTSE Russell и FTSE4Good – получает информацию на основе анкет, публикаций и годовых отчетов компаний из открытых источников. Рейтинговые агентства применяют индивидуальные подходы, формируют свою собственную методологию начисления баллов, систему оценки и присвоения рейтингов ESG. В результате рейтинги ESG, присвоенные одной и той же компании, но рассчитанные разными агентствами, могут существенно отличаться.

Следует согласиться с авторами в том, что определяющим фактором должно быть качество инвестиционных активов, а не то, как инвесторы позиционируют свою деятельность [16]. В этом смысле, на наш взгляд, рейтинги – это инструмент повышения социальной репутации компании, а не метод объективной оценки.

В связи с этим должны быть востребованы не только специализированные модели оценки и рейтинги, но и классификаторы приемлемых видов бизнеса, к которым, в первую очередь, относится Таксономия Европейского союза по устойчивой деятельности (так называемая «зеленая таксономия» [1]). Российским аналогом является таксономия зеленых проектов – «Основные направления реализации зеленых проектов» (ВЭБ. Россия, 2020) [12].

ESG за несколько лет превратился в практический инструмент с потенциальным материальным эффектом, позволяющий оценивать процессы принятия ключевых бизнес-решений, ориентированных на «преобразование окружающей действительности для построение лучшего мира» [34]. По сути, ESG объединил две повестки: экологическую и климатическую. И если заинтересованными сторонами экологической повестки являются региональные участники, то климатическая повестка – поле деятельности глобальных игроков.

Переход к чистой энергетике

Главной тенденцией последнего десятилетия стала декарбонизация экономики и ориентация на развитие низкоуглеродных и возобновляемых генерирующих объектов: атомных и крупных гидроэлектростанций, альтернативных источников электроэнергии: энергии солнца, ветра, приливов и сточных вод, биомассовой и волновой энергетики, водородных технологий, прочих источников [16, 28].

В структуре парниковых газов [15] доминирует углекислый газ – 80-90%, другие газы: метан, закись азота, перфторуглероды, гидрофторуглероды и сульфурфториды занимают значительно меньшую долю. В продуктах сгорания углеводородного сырья содержатся различные компоненты, являющиеся источником загрязнения атмосферы, – оксиды и диоксиды углерода, формальдегид, диоксид серы, оксиды азота и другие компоненты, обладающие высокой токсичностью. Являясь ключевым элементом формирования климата, молекулы CO2 никак не разлагаются (в отличие от метана или других газов) и оказывают усиленный парниковый эффект.

Повышение концентрации диоксида углерода (даже на 5%) «качает» всю климатическую систему нашей планеты, что проявляется в увеличении числа опасных метеорологических явлений: неровном климате, потеплении, засухах, штормовых ветрах, ливнях и т.п. По приблизительным подсчетам, за весь период промышленных революций, до начала XXI века, в атмосферу было «выброшено порядка 300 Гт CO2 (GtC)» [3].

В настоящее время уровень концентрации углекислого газа в атмосфере достиг рекордного уровня – 421 ppm [2]. Основной отраслью общемировых выбросов парниковых газов и связанных ними процессов использования углеводородных видов топлива является энергетика (24%). К другим источникам относятся транспорт (15%), землепользование (18%), промышленность (14%), сельское хозяйство (14%), строительство (8%). В общих выбросах углекислого газа 98,6 % приходится на сжигание ископаемого топлива [26]. К 2030 г. эмиссия парниковых газов должна быть сокращена на 40%, а к 2050 г. должен быть достигнут нулевой уровень c учетом поглощения углекислого газа лесами и океанами [14].

Последние годы мировое сообщество так увлеклось климатической повесткой, что потребности в энергетической безопасности отошли на задний план. В 2020 г. в связи с пандемией COVID-19 зафиксированы рекордно низкие выбросы CO₂, по сравнению с 2019 г. они сократились на 5,2% (рисунок 1). Успехи декарбонизации позволили предположить, что глобальный электроэнергетический сектор станет нулевым не к 2050, а к 2040 г. [5].

Источник: cоставлено авторами по данным источника [25].

Рисунок 1 – Наибольшее количество выбросов диоксида углерода в атмосферу в 2019 г.

Однако по мере восстановления мировой экономики климатическая проблема стала еще более серьезной из-за продолжающегося увеличения выбросов парниковых газов [18, 27]. Выбросы CO2 вновь показали тенденцию к росту и увеличились в 2021 г. по сравнению с 2019 г. более, чем на 2 млрд т (на 6%), достигнув самого большого уровня за всю историю наблюдений – 36,7 млрд т [20].

По сравнению с 2020 г. объем выбросов CO2 в 2021 г. вырос на 4,9%. В 2022 г. выбросы CO2 выросли на 5% и достигли 37,7 млрд т (данные исследовательской фирмы Statista) [30]. Крупнейшими «загрязнителями планеты» признаны Китай, США, и Индия. Россия в этом списке занимает четвертое место. Больше всего угля сжигается в Европе. Самыми проблемными странами в ЕС остаются Болгария, Латвия и Греция. В 2021 г. в этих странах зафиксирован рост выбросов CO2 соответственно на 22,7%, 16,2 и 13,1% [6, 29].

В качестве основной причины такого роста называется выход мировой экономики из пандемии и постепенное восстановление спроса на нефть. За 2021 г. «цена марки Brent выросла на 38,7%, а цена WTI – на 42,7%» [22]. Более чем в четыре раза выросли спотовые цены на газ, повысились цены на уголь, соответственно стала дороже и электроэнергия. По прогнозам Международного энергетического агентства спрос на нефть должен увеличиться на 2,2 млн барр/с и составить в 2023 г. 102,2 млн барр/с [21].

Геополитический кризис 2022 г. значительно изменил международную обстановку в связи с чем начались процессы переосмысления странами национальной промышленной, торговой и климатической политики. Опыт пандемии показал, что в условиях глобальных потрясений важнейшими проблемами становятся логистическая безопасность, построение промышленных цепочек и цепочек создания добавленной стоимости.

Имеется в виду, что на каждом этапе цепочки должен быть резервный канал, который позволяет расширять международную кооперацию и одновременно страхует экономику от неблагоприятного влияния, в том числе и от субъективных политических факторов. Однако, чтобы не оказаться в замкнутом круге протекционистских мер, которые повышают коллективные затраты на декарбонизацию или замедляют ее темпы, необходимо создать систему управления глобальным «климатическим проектом», согласовать фундаментальных правила климатически ориентированной промышленной политики в разных странах.

В процессе решения этих задач сформировались два основных центра, объединяющих стран – участников основных климатических международных мероприятий: США и Европейский Союз – с соответствующими подходами и механизмами регулирования выбросов парниковых газов. Взаимодействие стран-участников в рамках этих центров, во-первых, системны, поскольку деятельность каждой страны-участника имеет собственные мотивы, основывается на определенных интересах в соответствии с ее финансовыми возможностями и уровнем экономического развития [8].

А во-вторых, требуют переосмысления институциональных устоев глобальной экономической политики с позиции фрагментации мировой экономики и изменения ландшафта мировой торговли. Нарушение сложившихся последние десятилетия условий мировой экономической политики проявляется в росте торговых интервенций (в форме мер промышленной политики и субсидий), ограничений на импорт по причинам национальной безопасности и защиты окружающей среды, применения механизмов экспортного контроля, направленных на ограничение геополитических соперников и поддержание внутренних поставок.

Основным экономическим соперником США является Китай, который при этом является крупнейшим «загрязнителями планеты». Общий объем углеродных выбросов в стране составляет более чем 11,9 млрд т или 33% от мирового объема [35]. Переход китайской экономики на чистую энергетику и экологически обоснованные санкции, может стать серьезным фактором снижения темпов роста, а в худшем случае - привести к рецессии.

Связывая энергетический переход с обострением проблемы глобального изменения климата и необходимостью обеспечения климатической безопасности, западные страны стремятся использовать зеленую повестку для достижения своих геополитических и геоэкономических целей. США не скрывают лидерских амбиций в консолидации международных усилий по достижению энергетического перехода и обеспечению глобальной климатической безопасности. Главными задачами здесь определены:

· создание национальных и международных институтов и «правил игры», формированию и внедрению механизмов регулирования процессов декарбонизации;

· разработка и внедрение технологий, увеличение доли высокотехнологичных мощностей по производству экологически чистой энергии;

· формирование механизмов «парникового» регулирования - экономических и неэкономических, направленных на оптимизацию затрат, то есть расширение возможностей компаний привлекать необходимые инвестиции и финансирование в области чистой энергетики.

США и ЕС эффективно сочетают меры в области промышленной политики, субсидий и торговых ограничений, с целью мотивировать национальные и зарубежные предприятия к сокращению выбросов парниковых газов. В США принятый Закон о снижении инфляции предусматривает выделение государственных субсидий в размере 400 млрд долларов на производство возобновляемых источников энергии и электромобили, при сборке которых использовалось минимальное количество деталей североамериканского производства.

Результат – в США возвращаются американские компании, растет число иностранных инвесторов, таких как BMW, Mercedes-Benz, Stellantis и Toyota. Притягательность рынка США благодаря такому мощному стимулу, как Закон о снижении инфляции, приведет к миллиардным инвестициям в чистую энергию, однако негативным эффектом для европейской экономики может стать не меньший по объему отток средств из программ экологически чистого производства. Аналогичная проблема может возникнуть и у стран с развивающейся экономикой.

Понимая это, ЕС запустил программу «Европейский зеленый курс» и Пограничный корректирующий углеродный механизм (который должен начать действовать в октябре 2023 г.), налагающий «тариф за выбросы» на импорт. В Европейском Союзе также планируется предоставление собственных субсидий для внутреннего производства из средств Европейского суверенного фонда, средства которого будут направлены на финансирование инициатив в области промышленной политики, и Инновационного фонда – на финансирование инновационных демонстрационных проектов. Таким образом, США и ЕС закрывают свои экономики для развивающихся стран, что в будущем даст им возможность диктовать правила, с углеродным следом и создавать новые барьеры для входа на мировые рынки.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что глобальная реструктуризация мировой экономики направлена в пользу экологически чистой и социально ориентированной модели развития. Глобальный «зеленый переход» нельзя игнорировать. Несмотря на геополитический кризис 2022 г., экологическая и климатическая повести остаются актуальными.

Заключение

Для нашей страны участие в энергопереходе проявляется в активной институционализации происходящих стремительно развивающихся процессов углеродного регулирования как на глобальном, так и на национальном уровнях. Формирование взвешенного подхода государства к проблемам климата, создание нормативно-правовой базы, направленной на борьбу с изменением климата и снижение выбросов парниковых газов позволят региональному, местному и корпоративному управлению адаптироваться к происходящим изменениям, скорректировать существующие модели и инструменты в соответствии с существующим опытом и традициями.

В условиях неопределенности очень сложно дать объективную оценку принимаемым решениям. Мировое сообщество в долгосрочной перспективе не откажется от климатической повестки, достижению энергетической безопасности на основе использования возобновляемых источников энергии и чистых видов топлива. Актуальными остаются следующие вопросы:

· в какой степени энергетическая безопасность связана с необходимостью отказа от традиционного ископаемого топлива, эффективностью его использования и переходом на экологически чистую энергию;

· каковы приоритетность и последовательность решаемых задач, темпов и сроков перехода, возникающие риски нарушения экономической деятельности, связанные с переходом на возобновляемые источники энергии;

· как устранить противоречия между странами с развитой экономикой и развивающимися странами в ходе преодоления экономических трудностей и предотвращения конфликтов энергетического перехода;

· каковы основные препятствия на пути сокращения потребления углеводородов и возможности увеличения производства и создания цепочек поставок полезных ископаемых, необходимых для достижения нулевого уровня выбросов CO2.

Использование ESG в качестве стимулов и ограничений углеродного регулирования – это не социальная ответственность бизнеса в ее традиционном понимании. ESG дает представление о рисках бизнеса, позволяет критически оценить, насколько устойчивой и готовой к низкоуглеродному будущему может быть компания.

Необходимо находить нестандартные решения проблем включения России в институционализацию производящих процессов энергоперехода. Страны продолжают конкурировать друг с другом за глобальных игроков, за глобальные рынки, соревнуются в мерах как финансовой, так и нефинансовой поддержки, в удобствах, которые они предоставляют глобальным компаниям. Россия участвует в этом соревновании, и в этой борьбе должна сконцентрироваться на решении собственных проблем.

[1] Таксономия ЕС по устойчивой деятельности - система классификации, созданная для уточнения, какие инвестиции являются экологически устойчивыми, в контексте Европейского зеленого соглашения. Цель таксономии - предотвратить «промывание» «зеленых» ресурсов и помочь инвесторам сделать более экологичный выбор. Инвестиции оцениваются по шести целям: смягчение последствий изменения климата, адаптация к изменению климата, экономика замкнутого цикла, загрязнение, воздействие на воду и биоразнообразие. Таксономия вступила в силу в июле 2020 года. Великобритания работает над своей собственной отдельной таксономией. Источник: Стандарт устойчивости: что такое таксономия и какое отношение она имеет к ESG [Электронный] // URL: https://www.forbes.ru/forbeslife/470559-standart-ustojcivosti-cto-takoe-taksonomia-i-kakoe-otnosenie-ona-imeet-k-esg (дата обращения 24.09.2023).

[2] Рpm – это количество частей растворенного вещества на миллион частей растворителя. Такой концентрации углекислого газа в атмосфере не было 4 миллиона лет. Последний миллион лет концентрация углекислого газа колеблется между 200 и 300 ppm. Резкий взлет произошел в XX веке. Источник: Парниковый период: почему важно стабилизировать концентрацию углекислого газа в атмосфере [Электронный] // URL: https://yandex.ru/turbo/mir24.tv/s/news/16512313/parnikovyi-period-pochemu-vazhno-stabilizirovat-koncentraciyu-uglekislogo-gaza-v-atmosfere (дата обращения 21.09.2023).