Подходы к оценке реализации устойчивых практик бизнеса в условиях эволюции концепции устойчивого развития

Введение

В настоящее время мировое сообщество сталкивается с новыми вызовами. Шестой технологический уклад предполагает значительные социально-экономические трансформации, продолжая, тем не менее, вектор техногенного развития человечества. Усугубление экономического и социального, а в настоящее время и цифрового неравенства, усиленный рост потребления и использования природных ресурсов при одновременном их дефиците, рост населения нашей планеты (более 8 млрд. чел.), региональные и глобальные угрозы и конфликты ставят под сомнение устойчивое функционирование эколого-экономических и социальных систем в долгосрочном периоде.

Климатическая повестка и глобальное потепление, проблемы бедности, деградация окружающей среды, замедление темпов экономического роста, неустойчивость и усиление неопределенности вынуждают страны, а вместе с ними и бизнес разрабатывать новые критерии и подходы к эффективности и развитию новых финансовых инструментов.

В качестве одного из ответов на глобальные вызовы современности выступает ESG-повестка и ESG-факторы, которые помогают оценить деятельность компании в долгосрочной перспективе и учесть ее вклад в устойчивое развитие. Таким образом, ответственное инвестирование, ESG-инвестирование становятся одними из важнейших факторов корпоративной устойчивости. Именно поэтому исследования современных подходов и методов оценки устойчивых практик, анализ деятельности компаний в области устойчивого развития и ESG представляются наиболее актуальными.

Цель статьи – анализ подходов и методов оценки устойчивых практик бизнеса, включая ESG-факторы в условиях эволюции концепции устойчивого развития.

Эволюция концепции устойчивого развития и ESG-повестка

Устойчивое развитие – одна из самых узнаваемых и обсуждаемых концепций, привлекающая внимание не только исследователей и экспертов, но и мировых политиков. В связи с этим проблемы экологии и климата становятся предметами политических спекуляций и политической ангажированности. Между тем, несогласованность экономических, социальных и экологических параметров регионального, национального и глобального развития, недооценка компаниями социальных и экологических рисков и последствий при принятии экономических решений становятся факторами, формирующими сегодня глобальную повестку. Хотя еще в 1972 г. в рамках Стокгольмской декларации были подняты вопросы сохранения и повышения качества окружающей среды, которые влияют как на благополучие людей, так и на социально-экономическое развитие стран.

В 1987 г. Международная комиссия по окружающей среде и развитию (МКСОР) в Докладе «Наше общее будущее», который был представлен на 42-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, сформулировала позицию по устойчивому развитию, определяемому как развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу возможности будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности. В 1992 г. данный подход в рамках Конференции ООН по окружающей среде и развитию (г. Рио-де-Жанейро) положил название отдельной Концепции, связанной с новым способом развития общества.

В настоящее время сложилось много подходов к пониманию и трактовке понятия «устойчивое развитие». А.В. Гребенкин и О.Е. Вегнер-Козлова [10], кроме традиционного в понимании устойчивого развития через удовлетворение потребностей нынешних поколений без лишения таких же возможностей для следующих, акцентируют внимание на внедрении передовых технологий и их интегрировании в социально-экономическую сферу и охрану окружающей среды.

В. В. Снакин [17] трактует устойчивое развитие через потенциальное развитие общества, где становятся лучше как среда жизнедеятельности человека, так ее влияние на окружающий мир. Один из ведущих российских исследователей в области устойчивого развития С.Н. Бобылев [6] выделяет «два ключевых момента для определения устойчивого развития: 1) поддержание благосостояния следующих поколений («компромисс поколений», долгосрочные последствия развития); 2) учет и сбалансированность социальной, экономической и экологической компонент развития». В своей монографии С.Н. Бобылев [7] подчеркивает, что экономической основой устойчивого развития становятся новые модели экономики: «зеленая» экономика (Green Economy), циркулярная экономика (Circular Economy), низкоуглеродная экономика (Lowcarbon Economy), биоэкономика (Bioeconomy).

Большинство исследователей в области устойчивого развития (УР) выделяют три его аспекта: социальный, экологический, экономический, в соответствие с концепцией триединого итога (Triple Bottom Line, TBL), предложенной [21].

Таким образом, концепция устойчивого развития включает следующие базовые принципы.

1. Сбалансированность экономики и экологии: степень достижения общественного прогресса должна быть такой, чтобы хозяйственная деятельность не наносила вред природной среде.

2. . Сбалансированность экономики и социальных аспектов: максимально эффективное использование экономического роста для целей общественного прогресса, развития человеческого и социального капитала, обеспечения занятости.

3. Следующие поколения имеют равные права на ресурсы, в связи с чем необходимо осуществлять свою деятельность с учетом их интересов.

В 90-е годы прошлого столетия концепция устойчивого развития, первоначально сформулированная для мирового сообщества, стран и регионов, стала объектом исследования и практического применения в корпоративном секторе. Целесообразность реализации концепции устойчивого развития и триединого итога на уровне компаний до сих пор является предметом дискуссий. По нашему мнению, этому есть объективные причины, и основные связаны со сложностью измерения устойчивых практик, сложностью оценки вклада бизнеса в устойчивое развитие и достижение целей в области устойчивого развития (ЦУР).

Ю.Е. Благов и А.А. Петрова-Савченко [5], характеризуя корпоративную устойчивость, выделяет следующие ее модели: модель традиционного бизнеса, корпоративная устойчивость 1.0, корпоративная устойчивость 2.0 и корпоративная устойчивость 3.0 (табл. 1).

Таблица 1 – Трансформация модели корпоративной устойчивости

В продолжение характеристики модели корпоративной устойчивости 3.0 отметим, что в последние несколько лет в России и за рубежом развивается ESG-повестка. По образному выражению Ассоциации менеджеров России (АМР) 2021 год был годом ESG, в связи со значительным упоминанием этой аббревиатуры в научных статьях, аналитических отчетах и средствах массовой информации. В многочисленных публикациях и аналитических обзорах нет единства мнений относительно того – является ли ESG самостоятельной концепцией, или развивает идеи корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития. В связи с чем в исследованиях встречаются сочетания «ESG-концепция», «ESG-повестка», «ESG-факторы», «ESG-принципы», «ESG-инвестирование», «ESG-трансформация». ESG-повестка (от англ.: Environmental, Social, Governance), по мнению большинства авторов (и мы придерживаемся этой точки зрения), стала продолжением развития уже существующих концепций, связанных с корпоративной социальной ответственностью (КСО) и устойчивым развитием(УР), и преследовала цель повысить эффективность управления устойчивым развитием [9]; [18]; [20]; [22].

В 2004 г. под давлением климатического тренда и далее после 2008 г. в результате мирового финансового кризиса за компаниями стали закрепляться обязательные тематики и внешняя независимая верификация нефинансовой отчетности (позднее – интегрированной отчетности). ESG формирует систему критериев с позиций влияния на эффективность деятельности компании трех факторов, таких как:

1. Окружающая среда (Environmental, E-фактор). Учет данного фактора предполагает оценку деятельности компании, основных инициатив в сфере защиты окружающей среды (выбросы парникового газа, отходы производства, влияние на изменение климата и учет климатических рисков, участие в климатических инициативах и рейтингах, энергопотребление и энергоэффективность, истощение природных ресурсов и др.).

2. Социальная сфера (Social, S-фактор). Учет данного фактора предполагает оценку деятельности компании, основных инициатив в сфере управления человеческими ресурсами, социальными программами (промышленная безопасность, достойные условия труда, охрана труда и здоровья работников, программы здорового образа жизни, поддержка общественных организаций и местных сообществ, социальные инвестиции, отношения с поставщиками др.).

3. Корпоративное управление (Governance, G-фактор). Учет данного фактора предполагает оценку деятельности компании, основных инициатив в сфере управления бизнесом (наличие долгосрочной и краткосрочной стратегии развития, ориентация бизнес-модели компании на устойчивое развитие и создание общих ценностей, соблюдение принципов корпоративного управления и учет интересов стейкхолдеров, состав совета директоров, отношение к коррупции, наличие внутреннего аудита и др.).

Учет, оценка и анализ ESG-факторов позволяет разработать для компаний своего рода фильтр, с помощью которого выявляется бизнес с определенным уровнем социально-репутационного капитала и качества корпоративного управления, отвечающего стандартам как КСО, так и УР, соответствующего ожиданиям заинтересованных сторон и обеспокоенного своим воздействием на окружающую среду.

Финансируя такие компании, инвесторы осуществляют ESG-инвестирование – такое инвестирование, при котором вклад экономического субъекта в развитие общества и окружающую среду является основой для принятия инвестиционных решений [1]; [2]; [8].

Таким образом, концепция устойчивого развития – категория более широкого порядка, в то время как ESG-повестка, ESG-факторы сводятся к конкретным действиям бизнеса в управлении устойчивым развитием и устойчивым практикам ведения бизнеса (рис. 1).

ESG-факторов

В связи с этим многие компании стали осуществлять так называемую ESG-трансформацию, которая как раз и предполагает управление устойчивыми практиками ведения бизнеса. Лидерами в области ESG-трансформации являются крупные российские компании, публикующие отчетность в области устойчивого развития (ОУР) и интегрированную отечность (ИО). ПАО «Сбербанк» (Сбер) одним из первых разработал в 2021 г. «Политику в области социальной и экологической ответственности, корпоративного управления и устойчивого развития», в этом же году выпустил «Отчет о воздействии», а в 2022 году – аналитический отчет «ESG в российском бизнесе: влияние новых условий. Как изменились практики устойчивого развития в российских компаниях в 2022 году». В 2022 г. компания Kept опубликовала результаты исследования «Барометр устойчивой трансформации бизнеса», цель которого: «…отследить текущие направления трансформации ESG-повестки в России и изменения в отношении российских бизнес-лидеров к теме устойчивого развития, а также проанализировать степень интеграции Целей устойчивого развития ООН в бизнес-стратегии российских компаний» [3].

Одним из актуальнейших вопросов для исследователей, экспертов, инвесторов и компаний, рейтинговых агентств становится оценка устойчивых практик ведения бизнеса, в т.ч. и ESG-оценка.

Подходы к оценке устойчивых практик для бизнеса

В настоящее время, с одной стороны, сложилось достаточно много подходов к оценке устойчивых практик ведения бизнеса (включая методики оценки корпоративной устойчивости), в том числе и через учет ESG-факторов. С другой, отсутствие единых подходов и методик затрудняет сравнимость и сопоставимость полученных данных даже для одной компании в рамках длительного временного интервала, не говоря уже о возможности сравнивать бизнес-структуры друг с другом. Например, крупнейшие рейтинговые агентства используют свою методологию, потому оценки различных ESG-рейтингов могут быть просто несопоставимы. Данный факт отмечают как зарубежные, так и российские исследователи, например, поднимая вопрос о надежности оценок рейтингов ESG и измерения «качества ESG».

В своем исследовании А. Хачатрян, [19] подробно проанализировала подходы зарубежных регуляторов к решению проблематики дивергенции ESG-рейтингов, сделав акцент на методологии ESG-рейтингования.

Кроме того, Банк России в своем Докладе «Модельная методология ESG-рейтингов» [14]. в начале 2023 г. также подчеркивает необходимость гармонизации ESG-оценок из-за их возрастающей актуальности и проблемного характера, предлагая собственное видение.

Большинство подходов к оценке устойчивых практик можно систематизировать в несколько блоков: рейтинговые оценки и составление рэнкингов; индексные методы оценки устойчивых практик; методики оценки корпоративной устойчивости (методики оценки корпоративной устойчивости подробно проанализированы авторами [11].

Первые рейтинги в области ESG стали формироваться в 2010 г., а с 2015 г. стали уже активно использоваться институциональными инвесторами. В 2020 г. Schroders Global Investor Study провело исследование, результатами которого стали следующие выводы. Многие инвесторы предпочитают работать напрямую с компаниями, которые составляют соответствующую отчетность или предоставляют соответствующие сертификаты. В то же самое время примерно 1/3 инвесторов Европы, Америки, Азии нуждаются в оценке третьей стороны (рейтинговыми агентствами).

Мировыми лидерами являются следующие рейтинговые провайдеры MSCI, Institutional Shareholder Services (ISS), Sustainalytics, Bloomberg и др. В России наиболее известными рейтинговыми агентствами являются AKPA (Аналитическое кредитное рейтинговое агентство), HPA (Национальное Рейтинговое агентство), Expert РА, РСПП (Российский Союз Промышленников и Предпринимателей). Все они, в числе прочих, присваивают ESG-рейтинги и составляют ESG-рэнкинги.

Большинство ESG-рейтингов присваивается за определенный период и характеризуется своей методологией, перечнем отраслей, к которым данная методология применима; структурой анализа и информацией, подходами к оценке отдельных компонент ESG-рейтинга.

Многие компании в своих нефинансовых отчетах публикуют позиции в различных ESG-рейтингах. Цель – показать, насколько эффективно компания решает экологические, социальные и управленческие проблемы.

Однако все рейтинги, так или иначе, составляются на основе информации и данных, которые доступны, поэтому восприятие компании и ее позиции в рейтинге зависят от качества раскрытия информации, ее открытости и формы раскрытия. Еще одной проблемой оценки устойчивых практик и ESG-оценки является понимание того, к чему приводит низкий ESG-рейтинг, или ESG-дефолт. Если компания подвержена рискам ESG, то каковы последствия, как для самой компании, так и для инвесторов, государства, территории присутствия, общества в целом? В связи с этим во многих странах, Россия не исключение, мега регуляторы все больше обращают внимание на качество информации и ее раскрытие.

Банк России в 2021 г. выпустил «Рекомендации по раскрытию публичными акционерными обществами нефинансовой информации, связанной с деятельностью таких обществ». Биржи также публикуют собственные руководящие принципы отчетности. Так, американская биржа NASDAQ выпустила отчет, помогающий компаниям отчитываться по 30-ти ESG-показателям (по десять для каждого фактора). Но многие биржи признают, что до сих пор не наблюдается единства в стандартах ESG, которые были бы приняты биржевой индустрией. А члены Всемирной федерации бирж (WFE) отмечают глобальное расхождение в стандартах и практике ESG в качестве фундаментальной проблемы на пути к устойчивым корпоративным практикам [13].

Для оценки устойчивых практик также используются различные индексы. Преимущества индексного метода – возможность учета большого количества факторов и показателей – в полной мере соответствуют потребностям оценки устойчивых практик. Здесь хотелось бы отметить индекс устойчивости Доу Джонс, который впервые в 1999 г. сопоставил деятельность компаний в сфере корпоративного устойчивого развития, и сегодня считается лучшей глобальной методикой оценки компаний в сфере корпоративного устойчивого развития. Ежегодно в международном исследовании Dow Jones Sustainability Index (DJSI) принимают участие более 2500 компаний из разных областей.

Наибольшую известность и популярность в России получили индексы Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). Их начали формировать с 2014 г. с целью общественной оценки деятельности бизнес-структур в сфере УР и КСО. В основу методологии включены индексы «Ответственность и открытость» и «Вектор устойчивого развития» (в настоящее время позиционируются как ESG-индексы РСПП), которые ежегодно публикуются на официальном сайте союза. Их расчет позволяет проследить, как в динамике российские компании развивались в соответствующих направлениях [15], [16].

Кроме названных показателей, существуют еще биржевые индексы ESG.

Однако во многих странах они находятся на начальной стадии своего развития. Это связано, в том числе, с тем обстоятельством, что инвесторы до сих пор принимают финансовые решения с учетом краткосрочной перспективы и выгоды, в то время как «ESG-принципы скорее относятся к среднесрочным и долгосрочным фундаментальным факторам инвестиционной стратегии» [12].

Сбер в конце 2022 года выпустил два аналитических отчета, посвященных климатической повестке. В одном из них отмечается [4], что компании в своей публичной нефинансовой отчетности недостаточно раскрывают ESG-показатели и информацию об углеродном следе, для того чтобы потенциальные инвесторы выстраивали соответствующие стратегии.

Но фондовый рынок и инвесторы демонстрируют положительную динамику развития. Так, в индексах РСПП заинтересованы Московская биржа (фондовые ESG-индексы МосБиржи РСПП), РСХБ Управление активами (первый в России ESG-БПИФ), ВТБ Управление активами (ESG-инвестфонды), Сбер Управление активами.

Заключение

Результаты, полученные в ходе проведения исследования, позволяют сделать следующие выводы. Переход бизнеса на внедрение принципов устойчивого развития во все направления деятельности является глобальным трендом. Это обусловлено глобальными вызовами к современному обществу, такими как: рост населения планеты, климатическая повестка и глобальное потепление, дефицит ресурсов и проблема голода, усугубление экономического, социального, цифрового неравенства, усиленный рост отходов

производства и потребления, приводящего к колоссальному уровню загрязнения и др. Переход в этих условиях к экономике замкнутого цикла (циркулярной экономике) является крайне актуальной задачей для бизнеса.

В условиях эволюции концепции устойчивого развития концепция корпоративной устойчивости также претерпевает динамические изменения. Ориентация на ESG-повестку требует перестройки многих бизнес процессов и организационной культуры. Сегодня все больше компаний активно внедряют ESG-принципы в различные направления деятельности, разрабатывая и реализуя устойчивые практики.

Все вышесказанное актуализирует проблему разработки методологии и инструментария для оценки вклада бизнеса в устойчивое развитие общества. Именно поэтому одним из актуальнейших вопросов для исследователей, экспертов, инвесторов и компаний, рейтинговых агентств становится оценка устойчивых практик ведения бизнеса, в т.ч. и ESG-оценка. Это свидетельствует о том, что научная проблема, поднятая в данном исследовании, требует дальнейшего развития как в теоретико-методологическом, так и в практическом плане.

Результаты данного научного исследования могут быть актуальны для широкого круга стейкхолдеров при формировании национальной концепции устойчивого развития, разработке ESG-стратегий бизнес - структур, а также программ вовлечения заинтересованных сторон в совместную реализацию устойчивых практик.