ESG strategy as a conceptual vision for institutional business design in the format of a high-tech product lifecycle contract

Разум есть способность создавать принципы.

Иммануил Кант

Наше дело правое и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы– нового состояния области жизни, биосферы – основы исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической планетарной силой.

Академик Вернадский

Введение

Выход на институциональное построение бизнеса в формате контракта жизненного цикла высокотехнологичной продукции (далее – КЖЦ ВТП) открывает возможность его позиционирования в качестве самостоятельного предмета исследования в контексте развития неоинституциональной экономической науки по разделу «теория контрактов» и тем самым позволяет топ-менеджменту компаний-участников принимать научно обоснованные управленческие решения по разработке, заключению и реализации долгосрочных доверительных контрактных отношений на основе целостного системного анализа внутренней и внешней деловой среды [1-8].

При этом постиндустриальное по своей природе воздействие Четвертой промышленной революции (далее – Индустрия 4.0) [9, 10] предопределяет неотвратимость постановки институционального построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП на пути глобального продвижения Концепции устойчивого развития (sustainable development) [11-13].

В содержательном выражении за этим стоит обретение гармонического сочетания лучших практик достижения экономической эффективности, проявления заботы о социуме и охранительного отношения к окружающей среде на основе принятия как в целом мировым сообществом, так и в особенности его бизнес-составляющей социально-экономической политики, проникнутой философией создания действенной системы цивилизационных ценностей на долгосрочную перспективу с тем, чтобы потомки не упрекнули ныне живущих в их безрассудстве, недальновидности и отсутствии бережливости.

Начало такому глобальному видению заложил естествоиспытатель и энциклопедист, академик В.И. Вернадский [14-16], определивший институциональное понятие «устойчивость жизни» в качестве квинтэссенции учения о ноосфере, предстающим целостным философским воззрением на эволюцию мира в контексте единства Вселенной и Homo sapiens.

По мнению В.И. Вернадского [16, с. 20-33] ноосфера как обнимающая Землю «мыслящая» оболочка» только еще эволюционно создается посредством материального преобразования геосферы и биосферы под воздействием усилий научной мысли и организованного труда социального человечества.

При этом находим для себя нужным заметить, что выраженное в настоящей статье устремление целостно и системно осмыслить предмет предпринятых научно-практических изысканий, руководствуясь основополагающим учением В.И. Вернадского о ««вселенскости ноосферного миропорядка» как глобальной категории в тринитарной архитектонике земного мира: геосфера, биосфера, ноосфера – лишено намерения навести сиюминутный популяризационный лоск.

По сути, Концепция устойчивого развития – это выражение ответственного поведения и доброй воли в целях обеспечения сбалансированного прогресса человеческой цивилизации, основанного на гармоническом сочетании природного и социального бытия, а потому не наносящего планетарного ущерба.

Так, если при утилитарном рыночном подходе приоритетной целью бизнеса является создание прибавочной стоимости и получение прибыли, что в современном глобализирующемся мире все более обнаруживает свою тупиковость и ущербность, то по фабуле Концепции устойчивого развития на передний план выступают морально-этические ценности и духовное развитие личности, определяемые диалектическим видением рациональной совместимости социальной, экологической и экономической граней цивилизационного бытия.

Эта вдохновенная идеологема как целеполагающий ориентир благополучного мироустройства получила международное признание в сформулированной в 1980-х годах Организацией объединенных наций (далее – ООН) Концепции устойчивого развития, наделенной фундаментальным замыслом удовлетворение жизненных интересов и потребностей настоящего времени с сохранением тех же возможностей для будущих поколений.

Так, в 1992 году на конференции ООН по окружающей среде и развитию была принята «Повестка дня на XXI век», определившая необходимость перехода мирового сообщества на рельсы устойчивого развития в аспекте снижения негативного воздействия на природу и преодоления социального неравенства [17].

Затем, в 2004 году генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в докладе «Неравнодушный побеждает» [18] предложил лидерам мирового бизнес-сообщества присоединиться к практическому осмыслению фабулы Концепции устойчивого развития, придав ей координатную выраженность в виде системной триады постановочных принципов: 1) ответственное отношение к окружающей среде (Environmental); 2) устойчивое положительное воздействие на социум (Social), 3) надлежащее качество корпоративного управления (Corporate Governance), что обрело символическую обозначенность в аббревиатуре ESG.

И если первоначально стояла задача о привлечении бизнес-сообщества к разработке ESG-стратегии, то сегодня речь идет об обязательном следовании ее постановочным принципам при воплощении компаниями своих стратегических действий, что обуславливается принятием 25 сентября 2015 году Генеральной ассамблеей ООН согласованной с лидерами 193-х стран Резолюции «Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года», определяющей 17 взаимоувязанных целей и 169 задач устойчивого развития (Sustainable Development Goals), что предстает как целостный план обретения лучшего, более стабильного будущего для всей мировой цивилизации.

Тем самым продвигается «планетарное осознание» важности ESG-повестки и неотвратимости соответствующих изменений в политике, регулировании, бизнес-моделях и принципах социально ответственного инвестирования.

По сути дела, ESG-повестка просматривается, с одной стороны, как катехизис ноосферной этики и культуры постиндустриального сообщества, который выражает устремление к преодолению эгоцентрического конфликтного мышления и определению прогресса в качестве универсального действия, диктуемого интересами цивилизации в целом, а с другой стороны, как всеобъемлющая практическая основа для построения устойчивого бизнеса.

Отсюда актуализируется веское требование: предпринимательская деятельность каждой прогрессивной компании должна соответствовать понятию «устойчивое развитие», отвечающему актуальным потребностям общества и тем самым определяющему ее инвестиционную привлекательность.

Опыт Европейского сообщества (далее – ЕС) и прежде всего североевропейских стран, показывает: позитивные изменения, достигнутые посредством ESG-постановки – это результат четко сформулированной стратегии, выражающей понимание, что нужно бороться с причиной, а не со следствием, привлекая к тому всех участников процесса: государство, гражданское общество, бизнес, научные и образовательные заведения. Именно поэтому ЕС рассматривает ESG-постановку как ключ к чистой и конкурентоспособной Европе к 2050 году, приняв в конце 2019 года амбициозную программу «Европейский зеленый курс» (the European Green Deal).

Россия также является деятельным участником движения по формированию повестки устойчивого развития. Исследование, проведенное в 2020 году Аналитическим центром при Правительстве России, показало, что двенадцать национальных проектов и Комплексный план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры прямо или косвенно соответствуют принципам устойчивого развития, определенных ООН.

Внедрение целей устойчивого развития в России началось в 2004-2007 годах, и ныне к числу крупнейших отечественных корпораций, придерживающихся принципов устойчивого развития в ESG-повестке, относятся: Сбербанк, Газпромбанк, Внешэкономбанк, Росатом, Газпром нефть, Лукойл, Сибур Холдинг, РУСАЛ, Северсталь, Норникель, Полюс, Металлоинвест, Полиметалл, РусГидро, АФК «Система», Ростелеком, РЖД, Трансмашхолдинг, Синара – Транспортные Машины, X5 Group, Ozon, Яндекс, Роснефть, Сахалин Энерджи и ФосАгро. К тому же трем последним присвоен статус компании-лидера платформы Global Compact LEAD за приверженность глобальному договору ООН. Для сравнения, первыми участниками списка LEAD в 2000 году стали Unilever, Daimler и Bayer.

В настоящее время действия, направленные на достижение целей устойчивого развития в России, интегрированы в национальные проекты, а также другие программные документы. При этом Россия в 2020 году представила в ООН свой Добровольный национальный обзор хода осуществления Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года.

Зримым свидетельством актуальности ESG-повестки в российском научном и деловом сообществах также является опубликование в прошедшем 2022 году заметного числа отечественных изданий по данной проблематике [19-23].

Тем самым становится все более очевидным, что человеческая цивилизация активно вступает в фазу кардинального переосмысления парадигмы этического мышления в отношении обретения выраженной корпоративной озабоченности по обеспечению экологической безопасности и социальной справедливости, а ESG-стандарты предстают императивом для инвесторов при отборе компаний, имеющих к тому надлежащее ориентированное корпоративное управление.

Как следует из анализа, проведенного консалтинговой компанией McKinsey [24], следование принципам ESG-стратегии способствует: 1) росту выручки; 2) снижению затрат посредством внедрения новых технологий; 3) минимизации вмешательства регулирующих органов; 4) повышению производительности труда; 5) оптимизации инвестиционных потоков.

Успешность продвижения по пути становления ESG-стратегии определяется обретением бизнес-сообществом парадигмы мышления [25-27], ведущей не к малоутешительному выживанию, а к гармоничному процветанию во все более изменчивую, неоднозначную и тревожную эпоху сингулярности [28], определяемую как турбулентный мир: VUCA / TUNA / BANI [1] [29-31].

Предпосылкой к выходу на такой позитивный сценарий предстает обретение тренда устойчивого развития, зримой фабулой которого является ESG-повестка, служащая «GPS-навигатором» в условиях неопределенности.

При этом регулятивную роль при переходе к устойчивому развитию призван сыграть финансовый сегмент, принявший на вооружение стратегию, стимулирующую получателей инвестиций руководствоваться ответственным ESG-проектированием, основанном на синергии экологического, социального и корпоративно-управленческого видения вызовов VUCA / TUNA / BANI-мира.

Регулятивная ориентация инвестиционного рынка на основе воплощения корпоративных принципов экологической, социальной и управленческой ответственности в формате ESG–банкинга оказывает долгосрочное позитивное влияние на бизнес-сообщество в альтернативу спекулятивному банкингу [23].

Регуляторы различных стран развивают ESG-направление как поодиночке, так и вместе. Для наиболее эффективного «зеленого» бизнес-подхода и борьбы с изменениями климата общими усилиями в 2017 году они объединились в специальное Сообщество центральных банков и надзорных органов по повышению экологичности финансовой системы (NGFS).

В 2019 году к NGFS-сообществу присоединился и Банк России, реализующий как регулятор финансового рынка пять приоритетных направлений ESG-повестки, как то: 1) целенаправленное и системное продвижение ESG-ценностей на фондовом рынке; 2) разработка инструментария для ESG-финансирования проектов в сфере устойчивого развития на основе всемирно признанных принципов и стандартов; 3) внедрение ESG-принципов в стратегию, организационную структуру, деятельность кредитных и финансовых организаций; 4) формирование подходов к подготовке нефинансовой отчетности публичных акционерных обществ как добросовестных эмитентов с учетом неблагоприятных воздействий ESG-рисков при принятии инвестиционных решений; 5) определение влияния ESG-рисков на стабильность отечественной финансовой системы.

В настоящее время банковский сектор России выступает драйвером продвижения ESG-повестки в аспекте ответственного инвестирования проектов с положительным экологическим и социальным воздействием, выполняя при этом просветительскую функцию и экспертизу.

В развитие данного подхода Ассоциация банков России в феврале 2021 года сформировала «Практические рекомендации банковского сообщества по внедрению ESG-банкинга в России» с целью распространения знаний об ESG-принципах среди участников финансового рынка.

По сути дела, крупнейшие российские банки становятся центром компетенций в области ESG-финансирования для отечественных компаний, внедряя в кредитный процесс их оценку по адекватной системе критериев. Это означает, что в ближайшей перспективе банки станут тестировать каждого получателя инвестиций на соблюдение принципов устойчивого развития при принятии качественных бизнес-решений.

Об актуальности такой постановки свидетельствует становление в России обновленного Руководства для эмитентов: как соответствовать лучшим практикам устойчивого развития (ESG Гид), презентация которого состоялась 18 января 2023 года на Московской бирже.

Тем самым, ESG-повестка предстает в глазах ответственных инвесторов содержательной фабулой устойчивого развития на ландшафте Индустрии 4.0, которое возможно только при соблюдении гармоничного и рационального баланса интересов в аспекте экономического роста, благосостояния общества, с одной стороны, и экологической безопасности, с другой стороны.

Ввиду всеобъемлемости и продолжительности ведения бизнеса в формате КЖЦ ВТП следование ESG-стратегии предстает все более актуальным и значимым трендом компаний-участников, ориентированных на повышение своей экономической успешности и технологичности, в сочетании с ростом инвестиционной привлекательности и деловой репутации.

Отсюда представляет интерес рассмотрение ESG-стратегии как основы концептуального видения построения бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП».

В контексте такой постановки целью данной статьи является выработка методологических принципов обретения системно выраженной архитектоники концептуальной постановки ESG-стратегии при институциональном построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП.

Основная часть

Воплощение ESG-трансформации построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП зиждется на постановке компаниями-участниками взаимовыгодных долгосрочных отношений, имеющих в основе системную триаду корпоративно-ценностных установок: 1) «философское созидательное партнерство»; 2) «системное разумное доверие»; 3) «солидарная корпоративная экономика» [4].

Отсюда весьма значимо, чтобы топ-менеджмент компаний – участников построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП обладал целостной системой базисных и ключевых компетенций [1, с. 175-191], обеспечивающей воплощение ESG-стратегии в аспекте нахождения триединства баланса интересов в экологическом, социальном и экономическом измерениях мироустройства.

Тем самым адаптация постановочных принципов ESG-стратегии предстает необходимым условием построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП, нацеленного на обретение зримой на перспективу инвестиционной привлекательности.

Достаточным же условием действенного воплощения ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП выступает осуществление перехода от вертикальной иерархической структуры управления к горизонтальному сетевому мироустройству партнерских отношений топ-менеджеров компаний-участников как членов коннективного делового сообщества, ориентированного на достижение устойчивого развития в реалиях VUCA / TUNA / BANI [28-31].

Применительно к институциональному построению бизнеса в формате КЖЦ ВТП концептуальная постановка ESG-стратегии (рисунок) в условиях сингулярного и турбулентного мира основывается на представленном в работе [8] методологическом подходе, выражающим фабулу тринитарно-коннективного [2] определения системно-структурной целостности.

При этом первым постановочным принципом становления ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП является ответственное отношение к окружающей среде, поскольку соблюдение экологического ноосферного императива [32] обретает приоритетный цивилизационный смысл в аспекте сохранения биосферы для обеспечения благоприятных для жизни людей природных условий. Такое проблемное видение корреспондируется с институциональным построением бизнеса в формате КЖЦ ВТП ввиду его всеобъемлемости и продолжительности, определяющих вполне значимую многоликую угрозу негативного воздействия на окружающую среду.

Рисунок. Архитектоника концептуальной постановки ESG-стратегии при построении бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» по фабуле тринитарно-коннективного определения системно-структурной целостности.

Источник: составлено авторами

В свою очередь вторым постановочным принципом становления ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП выступает устойчивое положительное воздействие на социум, поскольку в реалиях Индустрии 4.0 данный вид предпринимательства имеет характеристическим признаком все большее доминирование в постиндустриальной экономике, равно как и возрастание ее инновационного влияния на общественное устройство.

К тому же весьма значимо: построение бизнеса в формате КЖЦ ВТП напрямую сопряжено с взращиванием интеллектуального капитала как приоритетной составляющей генерации экономических благ посредством инновационного развития социальной жизнеспособности на основе бережного отношения к природным и человеческим ресурсам.

И наконец, третьим постановочным принципом становления ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП предстает наличие надлежащего качества корпоративного управления, построенного на системной триаде корпоративно-ценностных установок, поскольку успешность его ведения определяется установлением долгосрочных доверительных отношений между топ-менеджментом компаний-участников [4].

Немаловажно также и то, что в эпоху развития высоких технологий доминантным фактором обретения надлежащего качества корпоративного управления выступает приверженность членов советов директоров и правлений компаний-участников построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП к лучшим практикам экономики знаний на инновационной платформе. Тем самым постановочный G-принцип обретает все большее выразительную значимость.

В развитие диалектического подхода представляется актуальным рассмотрение структурного единства ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП по фабуле тринитарно-коннективного видения системы ее постановочных принципов (рисунок), когда каждая пара из них находится в состоянии взаимодополняемости, а третий предстает мерой соответствия.

К тому же следует заметить: структурная целостность системной триады постановочных принципов ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП достигается при их гармоничной сбалансированности.

В противном случае, когда значимость какого-либо одного из трех постановочных принципов либо преувеличивается, либо, напротив, приуменьшается, а их структурное положение фиксирует только наличие двухсторонней взаимосвязи между ними, то имеющая место тринитарная конструкция декомпозируется. Тем самым, системная триада постановочных принципов ESG-стратегии в формате КЖЦ ВТП не имеет должной структурной целостности ввиду неопределенности положения центра их сопряженности.

Отсюда проистекает актуальность корректного определения центра коннективности (рисунок, позиция с) постановочных принципов ESG-стратегии при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП посредством проецирования вектора воздействия каждого из них на линию взаимосвязи двух других.

При этом проецирование вектора воздействия каждого из постановочных принципов на линию взаимосвязи двух других выражает корректирующее воздействие, направленное на гармонизацию коннективного становления тринитарной модели ESG-стратегии построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП.

Так, проецирование вектора воздействия принципа E на линию взаимосвязи принципов S и G выражает собой соотнесение ответственного отношения к окружающей среде при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП с обретением устойчивого положительного воздействия на социум как атрибута надлежащего качества корпоративного управления.

В свою очередь, проецирование вектора воздействия принципа S на линию взаимосвязи принципов E и G выражает собой соотнесение устойчивого положительного воздействия на социум при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП с обретением ответственного отношения к окружающей среде как атрибута надлежащего качества корпоративного управления.

И, наконец, проецирование вектора воздействия принципа G на линию взаимосвязи принципов E и S выражает собой обретение надлежащего качества корпоративного управления при построении бизнеса в формате КЖЦ ВТП на предмет сбалансированного соотнесения ответственного отношения к окружающей среде и устойчивого положительного воздействия на социум.

В развитие такой парадигмы видения ESG-стратегии при построении бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» центром коннективности (рисунок, позиция с) всех трех ее постановочных принципов выступает точка пересечения векторов воздействия каждого из них на линии взаимосвязи двух других. Отсюда, центр коннективности предстает как точка тринитарного сопряжения постановочных принципов ESG-стратегии при построении бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП», что отображается в образе спиннер-модели.

Тем самым архитектоника концептуальной постановки ESG-стратегии при построении бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» приобретает вид правильной треугольной пирамиды (рисунок), которая форматируется вектором целеполагания Z, исходящим из центра коннективности и ориентированным на воплощение лучшей практики становления такого вида предпринимательства.

В результате конструктивного воплощения ESG-стратегии институционального построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП по фабуле тринитарно-коннективного определения системно-структурной целостности (рисунок) компании-участники обретают позитивный имидж в отношении осуществления долгосрочного социально ответственного инвестирования, отвечающего вызовам и трендам Индустрии 4.0 [9, 10].

По сути дела, компании – участники построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП, руководствуясь ESG-повесткой, обретают введенный в работе [33] понятийный образ «устойчивой корпорации», успешность которой определяется наряду с созданием прибыли для своих акционеров также и получением положительного имиджа от ответственного отношения к окружающей среде и улучшению жизни всех тех, с кем она взаимодействует.

Как видим, казалось бы, налицо наличие весомой совокупности позитивных предпосылок, обеспечивающей успешность построения отечественными компаниями бизнеса в формате КЖЦ ВТП в соответствии с международными стандартами и лучшими практиками ESG-стратегии.

Вместе с тем следует признать: позитивное по намерениям стремление как в целом российского делового сообщества, так и его финансового сегмента к практическому освоению лучших практик ESG-постановки не получило своего должного предметного воплощения, что в полной мере относится и к построению бизнеса в формате КЖЦ ВТП.

Причина кроется в сохранении, а подчас и в усилении веками сформировавшихся устоев командно-административного стиля управления, приводящего к действию системы «ручного управления», что все явственнее сдавливает потенциальные возможности развития российской экономики.

В силу исторически сложившейся двойственности отечественного делового менталитета, обнаруживаемой, к примеру, в названии «Российский союз промышленников и предпринимателей», имеющаяся система корпоративного управления компаниями, равно как и модель построения ими бизнеса в формате КЖЦ ВТП, зачастую предстают лишь неким декларативным фасадом, за которым силуэтно видятся приверженцы директивного стиля управления, стремящиеся под громкую словесную риторику привлечь инвестиционные ресурсы, а затем бесконтрольно использовать их по своему усмотрению.

Возможно, находящаяся за этим фасадом система «ручного управления» экономическими отношениями и приемлема для концентрации ресурсов в одних руках при решения амбиционных задач, поставленных тем или иным руководствующим началом. Однако в итоге все это рано или поздно неминуемо приводит к печальному сценарию, по которому и российские компании, и экономика страны в целом оказываются все более непривлекательными как для отечественных, так и для иностранных инвесторов, поскольку они все труднее приходят к пониманию того, какими же корпоративными принципами, средствами и процедурами в действительности защищены их права.

Сегодня, в эпоху глобальной трансформации мировой экономики в реалиях Индустрии 4.0 [9, 10] Россия входит в критическую фазу своей исторической судьбы: останется ли она страной, продолжающей жить по инерционному сценарию пресловутой коварной колеи [34] с консервацией все более бесперспективной экспортно-сырьевой модели существования, или войдет в круг государств, избравших инновационный сценарий развития, доминирующую роль в котором играют экономика знаний и качество интеллектуального капитала, что получило определение как культурный код «страны умных людей» [35, с. 9].

Сама природа подает сигнал: устойчивое развитие возможно только при соблюдении определяемого ESG-повесткой триединства баланса интересов в аспекте обретения экологического благополучия, социального благосостояния и экономического процветания при надлежащем корпоративном управлении.

При этом фактором успешности построения бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» выступает скоординированное выстраивание компаниями-участниками коннективной системы корпоративного управления [5], которая обеспечивает установление между ними долгосрочных доверительных отношений как на уровне членов советов директоров и правлений, так и на уровне топ-менеджерских команд на основе их приверженности к ценностям, ведущим к воплощению ESG-стратегии по фабуле «единство в многообразии».

Вопреки этому, в силу сохраняемого до настоящего времени возобладания архаичной ментальности на российском деловом ландшафте обнаруживается неприятие топ-менеджментом компаний-участников системной триады корпоративно-ценностных установок [4], что рано или поздно создает «критическую массу» предъявляемых сторонами взаимных претензий, приводящую по нисходящей спирали к разрыву КЖЦ ВТП [5].

Отсюда проистекает настоятельная необходимость решительного отхода от авторитарного администрирования, при котором люди рассматриваются исключительно исполнительными элементами, к выстраиванию действенной альтернативы в виде человекоцентричной системы корпоративного управления, адаптирующей надлежащие стандарты и практики ESG-повестки, где менеджеры поднимаются до лидерского партнерства, что позволит и российским компаниям, и стране в целом выйти на путь развития по корпоративно внятным и этически предсказуемым правилам в ракурсе социально-экономических отношений.

По существу, успешность построения бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» в соответствии с лучшими практиками реализации ESG-стратегии определяется прежде всего и главным образом тем, насколько корпоративная культура компаний-участников [5] претерпевает генезис на пути обретения согласованности с системной триадой корпоративно-ценностных установок, базирующейся на принципах «философского созидательного партнерства», «системного разумного доверия» и «солидарной корпоративной экономики» [4].

Современный цивилизационный запрос таков: измерение бизнес-успеха только в координатах получения прибыли уже не является актуальным, поскольку все более определяющим критерием выступает репутационный капитал компании в аспекте обретения ею устойчивого инновационного развития на основе триединой ESG-постановки по критериям «экологическая безопасность», «социальное благосостояние» и «экономическое процветание».

Тем самым следует настоятельно стремиться к обретению в качестве мыслительной опоры проницательного видения прошлого, настоящего и будущего миропонимания академика В.И. Вернадского [16, с. 510], выраженного им в 1944 году в завершающем абзаце последней прижизненной статьи: «Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу. Мы вступаем в нее – в новый стихийный геологический процесс – в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны. Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере. Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим».

Заключение

Определены объективные предпосылки институционального построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП на основе постановочных принципов ESG-повестки в аспекте глобальных вызовов и трендов Индустрии 4.0.

Как закономерное следствие дана архитектоника концептуальной постановки ESG-стратегии при построении бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП», построенная по фабуле тринитарно-коннективного определения системно-структурной целостности в аспекте обретения лучшей практики ведения данного вида предпринимательства, а также произведен анализ причин, препятствующих ESG-постановке на отечественном деловом ландшафте.

Представленное концептуальное видение ESG-стратегии при построении бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» проникнуто стремлением определить его соотнесение с выдвинутой В.И. Вернадским фундаментальной научной категорией «ноосферного миропорядка» [14-16], что обретает несомненную знаковость с наступлением 12 марта нынешнего года 160-летия со дня его рождения, которое ныне отмечается проведением юбилейного цикла вебинаров под эгидой Государственной публичной научно-технической библиотеки России и Неправительственного экологического фонда им. В.И. Вернадского в рамках объявленного Года педагога и наставника.

В дальнейшем, согласно «Дорожной карте» проводимого Коннективным творческим сообществом «Агора 4.0» тематического цикла научных изысканий по определению путей становления успешных деловых отношений по фабуле КЖЦ ВТП предметом последующей статьи, планируемой к опубликованию в журнале «Вопросы инновационной экономики», станет определение концепции постановки системы корпоративного доверия как ценностной основы институционального построения бизнеса в формате КЖЦ ВТП.

POST SCRIPTUM

Гуманистическое в своей праоснове восприятие триединства ESG-стратегии построения бизнеса в формате «Института КЖЦ ВТП» поразительным образом созвучно со структурно-логическим трактованием академика Б.В. Руашенбаха архитектоники иконы Ветхозаветной Троицы Андрея Рублева – уникального шедевра эпохи Православного Возрождения как триединого векторного образа, отображаемого его проецированием в ортогональной системе декартовских координат [36, с. 117-143, Глава: Логика троичности].

Выраженное на ней видение Ветхозаветной Троицы являет взору по фабуле тринитарно-коннективного осмысления системно-структурной целостности [8] триединый образ ангелов, композиционным центром коннективности которого выступает чаша искупления, а восходящую ось Z отображает произрастающий на горе Мориа Мамврийский дуб.

В развитие такой интерпретации единосущего в трех ипостасях Ветхозаветной Троицы дозволительно усмотреть целостное синергетическое сочленение, в котором Святой Отец предстает выразителем земного (экологического {E}) начала, Святой Сын – человеческого (социального {S}) начала, а Святой Дух – вдохновенного (управительного {G}) начала ноосферного мироустройства как планетарного явления [15, 16].

Андрей Рублев, Троица Ветхозаветная, 1411 или 1425-1427.

Государственная Третьяковская галерея, Москва.

[1] Смысловым выражением мира VUCA / TUNA / BANI является видение радикальности преобразования современного мироустройства через призму научного понимания неотвратимой сингулярности грядущего.

VUCA – акроним английских слов volatility (изменчивость), uncertainty (неопределенность), сomplexity (сложность) и ambiguity (неоднозначность).

TUNA – акроним английских слов turbulent (турбулентный), uncertain (неопределенный), new (новый) и ambiguous (неоднозначный).

BANI – акроним английских слов brittle (хрупкий), anxious (тревожный), nonlinear (нелинейный), incomprehensible (непостижимый).

[2] Тринитарность (от греч. <trias> и лат. <trinitas>) – в научном трактовании постулат о всеобщей троичности целого, строение которого определяет единение тройственности в формате системной триады как предельного элемента синергетического сочленения.

Коннективность (от лат. <connexio>) – связность (сочленение) элементов системы, их способность к взаимодействию, приводящему к ее функциональной целостности.