Human-centered resource as the driver of innovative changes in the mobilization economy

Введение

Современный этап рыночного развития России диктует качественно новые требования к инновационному обновлению системообразующих сфер экономики на основе интеллектуализации технико-технологического развития страны и расширения использования искусственного интеллекта. Связано это с необходимостью достижения баланса между имеющимися ресурсами и возможностями государства, бизнеса и общества осуществлять преобразования разного характера, масштаба и направленности [1] в интересах наращивания экономического роста, укрепления социального благополучия граждан и последовательной реализации установок на разностороннее развитие личности. Президент В. Путин, обозначая первостепенные задачи, которые необходимо решать в сложных и неординарных условиях развития страны, отметил, что наш народ способен отвечать на непростые вызовы внешнего окружения и защищать национальные интересы, а также суверенитет и независимый курс России. Им отмечается, что главные причины торможения и инерционности национальной экономики кроются, прежде всего, во внутренних проблемах. К ним можно отнести: а) непреодоленный дефицит инвестиционных ресурсов со стороны отечественного бизнеса [2]; б) недостаточная концентрация и хаотичная разнонаправленность усилий субъектов предпринимательства и управленческих структур разного иерархического уровня в разработке и внедрении современных технологий (в том числе и на базе расширения зон цифровизации экономики и использования искусственного интеллекта); в) деформация системы профессиональной подготовки кадров и утрата имевшихся ранее конкурентных преимуществ в системе школьного и высшего образования в угоду интересам Запада; г) недостаточное развитие конкуренции в ходе укрепления собственниками крупных капиталов позиций принадлежащих им монополий на территории стран разной юрисдикции; д) изъяны и явные «провалы» в построении коммуникационных полей заинтересованными во взаимном сотрудничестве рыночными акторами; е) дисбаланс во вовлечении ограниченных ресурсов государства и частного сектора экономики при построении моделей импортозамещения на базе современных технологий [3]; ж) потеря деловой активности бизнесом из-за непреодоленных внутренних «сомнений» в лично-эгоистической целесообразности вложения денежных средств в капиталоемкие и крупномасштабные национальные проекты; и) ухудшение инновационно-инвестиционного климата в региональном срезе в результате ослабления мотивационно-поведенческой проницаемости предпринимательских субъектов на крупномасштабные изменения во всех сферах социальной и экономической жизни общества при определенной отчужденности органов власти; к) непреодоленные внутренние противоречия, разногласия между различными стратификационными классами и внутри них в разрезе различных видов власти; л) методическая необеспеченность управления инновационными преобразованиями в рамках ограничений разного характера и в результате недооценки ряда факторов, связанных с требованиями мобилизационной экономики.

«Смысл всей нашей политики – это сбережение людей, умножение человеческого капитала как главного богатства России» [4]. Наращивание человеческого капитала не может осуществляться без институциональных изменений и развития корпоративных связей между субъектами различных функциональных сфер деятельности (научно-исследовательской, производственно-технологической, образовательной, финансово-инвестиционной, маркетинговой, экономической, логистической, нормативно-правовой, духовной и др.), где объединяющими их элементами при осуществлении ими конструктивного профессионального поведения являются мотивационный, коммуникационный и социальный доминаторы [5, 6], а также «реструктуризационный «зонтик» как инструмент управления инновационными изменениями в условиях заместительной экономики [7].

Человеческий ресурс в виде его человекоцентричного звена обретает свойства драйвера [8] всех инновационных начинаний в преобразовательных процессах самой разной направленности, который уравновешивает и нивелирует амплитуду хаотичных колебаний в «клубке» разнохарактерных противоречий, разногласий и конфликтов, возникающих в ходе поиска баланса интересов взаимодействующих сторон в выстраиваемых ими интеграционных мотивационных полях. Вопросы интеллектуализации человеческого ресурса выдвигается на первый план при разработке моделей управления инновационными преобразованиями на основе знаний, воплощения накопленного опыта, совершенствования умений и навыков, когнитивной способности творческих людей мыслить и генерировать новые идеи и новые продукты в рамках изменяющихся внутри них мотивов на самовыражение и самореализацию в самых разных видах профессиональной деятельности. Инновационная экономика и экономика знаний, комплементарно интегрируемые в сфере формирования человеческого капитала фокусируются на симбиозе когнитивных способностей личностей, включающихся в активный преобразовательный процесс при построении взаимодействий предпринимательских структур; они должны при построении коммуникаций выстраивать единое мотивационное поле на рациональное использование ресурсов в рамках формируемых ими цепочек создания ценностей (циклов) и получения добавленной стоимости. Речь идет о тех инновационно обновляемых цепочках, которые способны объединять мотивации, коммуникации и ответные поведенческие реакции субъектов в интересах получения мультипликативного синергетического эффекта [9] в конечном звене получения желаемого ими результата (при производстве продуктов, продаже товаров, создании новых производственно-технологических и иных разработок любой направленности, создании тех или иных благ).

На доверии взаимодействующих сторон должен строиться фундамент конкурентоспособного бизнеса, а также на тех эмоциях и на том поведении субъектов (индивидов), которые «порождены» этим доверием. Должны воплощаться ценностные установки индивидов, способных адекватно откликаться на внешние вызовы и внутренние запросы российского общества на этапе мобилизации ресурсов и возможностей бизнеса и рядовых граждан в отношении укрепления конкурентоустойчивости страны. Доверие, подкрепляемое эмоциями потребителей и иных участников рынка, формирует маркетингово-поведенческий капитал и репутационный капитал бизнеса [10, c. 15-16], создавая реальные условия (а не ситуативно-шатающиеся в восприятии их бизнесом и обществом) для завоевания устойчивых конкурентных позиций субъектами рынка и обеспечения технологической независимости России в условиях изменяющегося внутреннего политико-экономического ландшафта.

Целью исследования является обоснование значимости аккумулирования человеческого капитала для воплощения инновационных преобразований в критически значимых сферах жизнедеятельности общества посредством вовлечения инновационной способности личностей в человекоцентричном ресурсе в процессы изменений разной направленности, а также разработка модели активизации его созидательно-когнитивной составляющей в интересах повышения конкурентоустойчивости бизнеса в условиях мобилизационной экономики.

Инновационный фактор в формировании человеческого капитала преобразований в мобилизационной экономике

В связи с нарастанием внутрисистемных проблем в национальной экономике из-за санкционного давления Запада существенно возрос дефицит качественной рабочей силы, необходимой для осуществления трансформационных преобразований в широком спектре ключевых сфер промышленности и отраслевых сегментов различных видов деятельности. Ориентация на построение новых цепочек создания стоимостей (производственно-технологических, инновационно-продуктовых, маркетингово-логистических и т.п.) высветила нехватку не только инженерно-технических работников, но и научно-исследовательских кадров, потерянных в огромном количестве в 90-е г. в результате недальновидной политики Б. Ельцина в понимании места и роли России в мировом сообществе. Резко выросла в последние годы нехватка вспомогательного персонала и низкоквалифицированных работников. Такое положение дел с кадровым обеспечением подтверждают более 55% российских компаний [11, c. 13].

Интеллектуализация производственно-технологических и подобных им процессов требует оценки тех причин, которые негативно сказываются на динамике и темпах нужных обществу преобразований. Следует признать, что сдерживающими факторами являются: а) слабая сетевизация взаимодействий рыночных субъектов в решении проблем инновационного обновления на базе новых программно-компьютерных платформ [12]; б) инерционность в построении рационального сотрудничества между разными функционально-видовыми бизнес-структурами на основе принятия ими парадигмы искусственного интеллекта; в) неудовлетворительная мотивационная проницаемость работников на активизацию инновационной деятельности из-за низкого уровня оплаты труда; г) отсутствие качественного профессионально-технического образования в среднем звене работающих (падение престижа профтехучилищ); д) непривлекательность работы на заводах и фабриках в результате смены ментальных ориентиров у новых поколений работающих и ориентацией их на западные ценности; е) игнорирование факта того, что Россия 11 апреля 2022 г. исключена из Болонского процесса [13]. А это требует изменения принципиального подхода ко всей системе подготовки кадров высшего и среднего звена.

Следует обратить внимание на заявление В. Фалькова о том, что отечественная система высшего образования должна претерпеть существенные изменения; с одной стороны, это обусловлено кардинальной перенастройкой технологических и экономических процессов, а также адаптацией национальной экономики к новым реалиям, а с другой – существующая система не способствует достижению изначально поставленных целей, что отчетливо просматривается в условиях новой реальности, актуализирующей потребность в ускоренном технико-технологическом обновлении различных отраслевых сфер на основе диджитализации экономики. Не происходит дебюрократизации системы образования в России, что ведет, с одной стороны, к утрате содержательных компонентов обретения студентами нужных обществу и государству знаний, а с другой – к усилению сопровождаемой под западным влиянием чрезмерной виртуализации информационного наполнения учебных дисциплин, в том числе и в ходе коммуникационных обменов с профессорско-преподавательским составом учреждений образования. Человек «тонет» в виртуальных мирах из-за бездумного использования цифровизации во всем спектре нужных и ненужных действий, планомерно насаждаемой чиновниками разных уровней «от образования». К сожалению, надо признать, что выстроенная система образования не в полной мере соответствует интересам государства, общества и обучающихся.

Следует отметить, что в век цифровых технологий происходит трансформация понимания их значимости на поступательное развитие общества. Объективным тезисом является то, что, живя в век цифровых технологий, они демонстрируют свое определенное удобство для человека, а антитезисом является то, что они могут быть разрушительны и опасны для человека и общества [14], оказывая свое негативное влияние на состояние человеческого ресурса и на процесс его участия в решении проблемных вопросов развития общества. Качество человеческого ресурса и интеллектуализация инновационных преобразований – это две взаимосвязанные между собой составляющие, которые определяют перспективы достижения нужных обществу темпов обретения желаемой конкурентоустойчивости социально-экономической системой как целостного организма гармоничного взаимодействия составляющих его субъектов (звеньев и элементов) [15]. В реалиях качество человеческого ресурса подвержено эрозии в результате ценностной деформации ментальности новых поколений под влиянием западной информационной борьбы за умы россиян. Именно духовно-нравственные ценности лежат в основе российского мировоззрения. Они выступают ориентиром жизнедеятельности людей в обществе, в изменениях разного характера, в установлении взаимопонимания людей при включении их в преобразовательные процессы. Действующие ценности являются основой формирования стереотипов и рациональных моделей поведения человека в обществе [16]. Интерес к вопросу о том, какие ценности нужны, возникает тогда, когда перед обществом и государством встает вопрос о выборе пути их дальнейшего стратегического развития, предусматривающего обретение Россией экономического суверенитета.

Реальная картина с состоянием трудового ресурса такова: имеет место перекос в сторону роста таких работников, как курьеры (и доставщики продуктов и товаров); за последние 3 года их число выросло в 1,5-2,0 раза (а по заработной плате рост составил от 45 тыс. руб. до 70 тыс. руб.). Это свидетельствует лишь об одном – об утрате интереса определенной части молодежи к получению образования (высшего и среднетехнического). Подкрепляется их такая позиция тем, что заработок курьера даже выше, чем уровень заработной платы в России в 2022-2023 гг. (в разрезе регионов этот уровень колеблется от 33872 руб. ‒ в Алтайском крае до 59098 руб. – в Амурской обл.) [17]. Хотя средняя заработная плата мало о чем говорит, когда существует серьезный разрыв между доходами рядовых работников и собственников капиталов и ресурсов. Кроме того, существует проблема с привлечением молодежи в науку. Она связана с невысоким престижем карьеры ученого. Эта проблема сохраняется, несмотря на наличие большого числа грантовых программ [18]. С 2011 г. обозначилась следующая тенденция: число аспирантов, как и число образовательных учреждений, ведущих подготовку научно-исследовательских кадров, начало сокращаться. Резкий спад желающих обучаться в аспирантурах разных специальностей становится невидимым тормозом в отраслевых преобразованиях инновационной направленности. Утрата престижности получения ученой степени по самым разным причинам и работы в научно-исследовательском секторе экономики ведет к потере весомого интеллектуального звена в человеческом ресурсе, так необходимого для многофункционального и многопрофильного совершенствования отраслевых сфер и различных видов деятельности в национальной экономике [19, 20].

Вектор экономического и производственно-технологического обновления определяется процессом становления «экономики, основанной на знаниях». Приоритетными становятся факторы, определяющие состояние нематериальных активов и интеллектуально-созидательный потенциал людей, формируемый на основе инновационной способности человекоцентричного ресурса. Т.е. значимой величиной становится человеческий капитал [21] как составляющая интеллектуализации преобразовательных процессов. Понимание сути инновационного и интеллектуального капитала тесно связано с пониманием человеческого капитала [22] как незаменимого источника для инновационных изменений разного масштаба.

Признавая те или иные экономические, производственно-технологические и товарные новации, общество сталкивается с усилением фактора ассиметрии со стороны инициатора продвижения новшества в его пользу. А это должно отразиться на требованиях к качеству трудового ресурса и должно сопровождаться необходимостью установления нового устойчивого равновесия между взаимодействующими субъектами, имеющими разные интересы и возможности их удовлетворения. Меняется понятие человеческого капитала с позиций интересов собственников инновационных решений. Главная их задача – извлечение синергетического эффекта из инновационных изменений, а утверждение инновационного типа воспроизводства с использованием интеллектуального капитала выстраивается с ориентацией на интенсивное использование человеческого капитала во всех его формах (интеллектуальной, художественной, физической, морально-нравственной, мотивационно-поведенческой). Человеческий капитал как сложная социально-экономическая категория, формируется из профессиональных знаний и потенциала человека как личности [23]. Развивая это наиболее общее понятие, следует совершенствовать концепцию человеческого капитала, расширяя представление об экономическом подходе к человеческому поведению [24], выстраиваемом в контексте инвестирования ресурсов в человека как в источник экономического роста. При этом не должна затушевываться в той или иной мере социальная компонента такого роста в отношении интересов рядового человека.

Следует обозначить еще один аспект понимания значимости ментальных ресурсов человека в мире постоянных перемен. Человек, включаясь в процессы профессиональной деятельности самоутверждается и самореализуется. Он обозначает свою способность к когнитивной и инновационной деятельности через «феноменологизацию» своего поведения [25, с. 29], отражающего феномены человеческого бытия (сознание и самосознание, воля и желание, личностное и ценностное восприятие окружения и т.п.), но не объясняющего проявление его когнитивно-реализуемой способности в реальном жизненном процессе.

Изменение представлений человека о своей эффективности через понимание своей способности к творчеству, рождению идей и созданию новаций должно приводить к изменению поведенческих проявлений. А это, к сожалению, не происходит по самым разным причинам (предыдущий опыт, опосредованный опыт других людей в подобных обстоятельствах, вербальное убеждение (эксплицитное создание внутренней установки под воздействием сигналов из разных источников их получения), мотивационно-неустойчивое состояние, психологическое «торможение» или «оживление», манипулятивное воздействие на человека инструментами рекламно-маркетингового воздействия (в том числе инструментами, используемыми в виртуальном пространстве) [26, 27]. Оценка самоэффективности личности может поколебать свою устойчивость в зависимости от ситуаций и требований задач, формируемых внешними управляющими сигналами. В результате происходит переоценка возможности человеком эффективным образом реализовывать свою когнитивную функцию, связанную, в том числе и с его способностью создавать интеллектуальные продукты, отвечающие ценностным установкам личности. Феноменологи аналитического направления [28] рассматривают феноменологию в контексте искусственного интеллекта, аргументируя то обстоятельство, которое обозначает взаимосвязь и противоречие между создателями программ ИИ и научением как способом решения проблем с помощью ментальных репрезентаций и эвристик. Хьюберт Дрейфус (авт. - американский философ и профессор философии Калифорнийского университета в Беркли) доказывал, что компьютерные программы не могут достичь человеческого мастерства [29] и не могут заменить человека с его когнитивной способностью (способностью к изучению, к мыслительной деятельности и к сохранению знания и обмену им с другими) при обработке информации его сознанием.

Укрепление субъектности (авт. – применительно к человеку – его способность выступать агентом (субъектом) действия и быть независимым от других людей) всегда связано с ростом качества человеческого капитала, определяемого совокупностью присущих личностям идентификационных параметров, отражающих их ценности, убеждения, права и социальную индивидуальность и в поведенческом и ином воплощении. Непонимание человеком своего «места» в социуме сильно ослабляет его мотивационную проницаемость на конструктивные поведенческие действия не только в собственных интересах, но и в интересах общества и государства. Утрата личностями их субъектности по разным причинам, в том числе и в результате деформации ценностного набора представлений в них самих и в реальном восприятии внешнего окружения, разрушает собственно «стержень» личности, на котором держится вся ее энергетическая, морально-нравственная и ресурсная «конструкция» (мотивационная, поведенческая, коммуникационная). В результате размытой субъектности трудового ресурса под влиянием завуалированных манипуляционных информационных потоков, лавинообразно «сбрасываемых» западными СМИ и иными источниками на получателей сигналов для оказания давления на общественное сознание россиян (по существу характеризующих перманентную информационную войну с Россией), накапливается существенная инерционность в осуществлении работниками действий, направленных на инициативное творческое самовыражение в профессиональной деятельности. И пока Россия будет игнорировать преобразующую силу человекоцентричного ресурса в инновационном обновлении системообразующих и критически значимых сфер в экономике из-за нехватки идентификационной субъектности работников, до тех пор она будет отставать в технологическом развитии в сравнении с передовыми странами.

Имитация высокой мотивированности работников на возрастающие темпы обновлений – это не лучший вариант информационно-пропагандистского подхода к активизации решения важнейших задач экономического и технологического развития страны. Крайне скудна публичность информационного освещения новых достижений и успехов в развитии производственно-технологического потенциала в российской экономике, что особенно важно в режиме мобилизации ресурсов на конструктивную адаптацию к вызовам разного характера.

Человека с его внутренними притязаниями и ориентирами на свое место в социуме следует рассматривать как элемент самоизменяющейся системы, имеющей вполне конкретное воплощение в целевых установках, ценностных параметрах построения взаимодействий между субъектами отношений, определяемое его идентификационным «обликом», как внешним, так и внутренним. Характер общества определяется доминирующими в нем социальными институтами, отражающими и мораль, и нравственность, и ценности рядового человека, и нормы самого общества, формирующего личность. Вхождение России в этап мобилизационной экономики требует изменения всего набора характеристик собственно национального социума, максимально адаптивного к качественно новому набору задач, целей, обстоятельств и внутренних ожиданий рядового человека, ориентированных на кардинальные инновационные изменения во всех областях жизнедеятельности общества. Это касается и системы обретения знаний, и технологического обновления производственной сферы, и воспитания, и маркетингового поведения в выстраиваемых коммуникационных полях участников отношений разного уровня и масштаба. В России в последние 30 лет проводилась политика формирования общества потребления [30], сканирующая западные образчики мышления, поведения и отношения ко всему происходящему. Она деформировала человека, подстраивая его под интересы капитала и шлифуя его в форматы, удобные для представителей проксивласти. Сегодня новая реальность требует расстановки акцентов на совершенно других вещах: на отношении людей к труду, к творчеству и к созиданию во благо общества на основе обретения человеком новых свойств свободной личности.

Общество потребления коренным образом изменило статус образования (прежде всего высшего, коммерциализировав его в огромном масштабе), деформировало личность человека как элемента системы, способного к внутреннему саморазвитию и социальному самоутверждению, превращая образование в услугу, становящуюся товаром [31, c. 10]. Общество потребления в ее лекальном западном отображении для России способствовало деформации новых поколений в их понимании того, кто и как должен выстраивать их внутренний мир для обретения индивидами своего места в развитии цивилизации и в их участии в процессах изменений, обозначаемых установками общества и определяемых интересами его разнообразных институтов. Потребительство как форма воплощения ценностей капитализма и его идеалов становится инструментом в «ядре политической идеологии», «переворачивая» все ценности и нормы этической жизни в необходимом собственникам капиталов направлении. Реальная жизнь в таком обществе потребления усиливает значимость конструирования виртуальной реальности [31, c. 21], обрастающей мифами разного масштаба, закрепляющими необходимость для личности уверенного вхождения в эпоху жизни, где расширяются существенно границы нарастающего искусственного интеллекта, сопровождаемого рекламно-маркетинговыми манипулятивными и симулятивными воздействиями и брендизацией массового сознания [31, c. 27]. Последние обретают свойства важнейшего фактора рыночного успеха. Ментальность людей под влиянием информационного шума, исходящего от «доброжелателей» Запада, сместилась в сторону эмоционально-поведенческой концепции маркетинга [32, 33], которая отражает ослабление ценностно-ориентированной составляющей человеческого капитала.

Как оказалось, модель либерально-буржуазного общества, в рамках которой человеческий капитал обесценивается в ореоле интересов «хозяев жизни», не дает нужного темпа социально-экономического роста. Рынок не обеспечивает производства нужных товаров по всем направлениям жизнедеятельности общества: в результате этого нет того, что нужно для устойчивого развития, и именно сейчас, а не потом. Не реализуется в нужной мере инновационная способность человека в тех сферах, которые являются жизнеобеспечивающими, и делающими Россию самодостаточным государством с нарастающим экономическим суверенитетом. Оглядка на установки Запада обрушила целый ряд отраслей, которые сегодня должны были обеспечить экзистенциальное выживание страны и укрепление ее независимости. И в таком понимании происходящего именно качество человеческого ресурса определяет возможности страны для перехода на новые технологические рельсы с учетом требований выхода из монополярного мира и усиления негативного влияния информационного противостояния России с ее противниками (и явными врагами) в виртуальном пространстве. Критические сферы в экономике страны должны быть в центре внимания общества и его активного человекоцентричного трудового звена. Противодействие внешнему санкционному западному давлению должно сопровождаться реальными, а не мнимыми результатами интеллектуализации производственно-технологического развития страны на основе инновационных преобразований, не противоречащих интересам общества и человека.

Диджитализация экономики как важнейшая составляющая в интеллектуализации инновационных технико-технологических изменений в мобилизационной экономике

Акад. В. Бетлин отмечает, что в характере взаимодействий Запада и России присутствует тезис о том, что РФ должны быть «… доступны лишь технологии и техника, которые устарели на 2 и более поколений» [34, с. 64]. То есть те технологии, в которых «уже заложено отставание». Содержание экспорта-импорта, ориентированного на серьезный перекос в обменных рыночных процессах России с мировым сообществом (в виде стран лидеров технологического развития, «дружественных» стран по параметрам разной направленности, развивающимися странами Азии и Латинской Америки) выступает тем тормозом, который управляется всемирным технико-технологическим «Центром» всей мировой экономики (интегрирующим потенциал современнейших ТНК развитых стран, количественно превышающих 45 тыс. компаний). Этот «Центр» может идентифицироваться нами как явно враждебное финансово-производственно-технологическое ядро противостоящего Западного мира, нацеленного на порабощение, расчленение и уничтожение России в интересах мировой западной элиты. Санкции Запада являются тем инструментом, который целенаправленно включается в работу для ограничения доступа России к рынку новейших технологий и оборудования, когда мотивируется извне уничтожение в России созданных за годы советской власти таких отраслей как машиностроение, станкостроение, электронная промышленность, судостроение, химическая промышленность, легкая промышленность, мебельная промышленность, микроэлектроника и нанотехнологии, телекоммуникационная отрасль и некоторые другие. Размытость образа будущего, нечеткость ожиданий и трендов в производстве и потреблении – явное условие проигрыша в глобальной геополитической и геоэкономической войне с Западом. Игнорирование со стороны высших эшелонов власти требований к системе воспроизводства интеллектуального потенциала – в науке, в образовании и в подготовке кадров, ориентация только на «свободную игру рыночных сил» однозначно ведет в деградации критически значимых для страны сфер деятельности, к подрыву и ослаблению влияния главного фактора современного роста – человеческого капитала, мотивационный стержень которого отдан на откуп бизнес-сообществу в главенствующей цепи которого находится отечественный олигархат. Ограниченность инвестиций в «человеческий капитал» (образование, наука, медицина, культура) расшатывает систему иммунного ответа национальной экономики на вызовы агрессивного внешнего окружения [35]. Тем самым закрепляются на низком уровне инновационные показатели и рейтинги страны (не взирая на «фасадные фейерверки» в виде пиар-акций и точечных проектов типа «Сколково») [36]. Нельзя создать новейший технологический уклад в стране, если инвестировать сотни миллионов долларов в зарубежные экономики и передовые разработки за рубежом, ориентируясь на импортные модели развития науки и игнорируя наследие Российской академии наук и отечественных ученых. Отсутствие у правительства четких ориентиров, понятных целей и ослабленный контроль за развитием системообразующих отраслей экономики удерживает за страной статус мирового сырьевого придатка, когда массово гонится за пределы страны руда, редкоземельные металлы, лес и другие природные ресурсы, которые должны были быть переработаны внутри страны в продукты и товары с высокой добавленной стоимостью. И только после этого они должны были быть проданы на мировом рынке как продукты с высоким уровнем конкурентоспособности.

Статистика такова: доля организаций, которые осуществляют технологические инновации (в общем числе организаций в РФ), в последние годы не превышает 10%, в то время как в развитых европейских странах этот показатель превышает 40%. Невысокий уровень развития инновационных и высокотехнологичных производств отражается на мотивационной доминанте человекоцентричного ресурса в критически важных сферах экономики в части обеспечения ее конкурентоустойчивости [9] и эффективности отечественной экономики, что усиливает зависимость страны от импортных поставок наукоемких и инновационных товаров и услуг [37]. Свои лидирующие позиции сохраняет в большей мере г. Москва, г. Санкт-Петербург и Республика Татарстан, что объясняется наличием ведущих НИИ фундаментальной и прикладной направленности, университетов и высокотехнологичных производств.

Следует отметить, что в условиях мобилизационной экономики существенным образом меняется интенциональность личности [38] как способности ее сознания каким-либо образом отражать свое отношение к ситуациям, свойствам тех или иных процессов, к вещам как носителям прагматического восприятия окружающего мира. Человек, созерцающий происходящие изменения, меняет свою ментальность в соответствии с новым состоянием жизни в условиях мобилизационной экономики, а именно меняет восприятие, убежденность, желания, надежды, чувства, намерения, поведение. Следует признать, что недооценивается роль человека труда и его мотивационно-инновационный порыв обеспечить переход к новой модели экономики, в которой меняются акценты в системе факторов, определяющих прорыв в новое технологическое пространство и качественно новое состояние социальной жизни, в котором человек будет чувствовать себя вершителем гигантских побед в завоевании стабильной конкурентоустойчивости национальной экономики. Примером такой недооценки человека является суждение А. Кудрина о том, что «экономика России по-прежнему «чрезвычайно» зависит от нефтяных цен, эта проблема никуда не делась. Поэтому пока цена на нефть будет низкой, у нас будут низкие темпы роста. Мы не перешли от старой модели работы нашей экономики. Новая не появилась пока» [39]. Он не говорит о том, кто является держателем собственности природоресурсных компаний, и почему большая часть доходов от природных ресурсов уходит из бюджета государства. Он не говорит об интеллектуально-творческом потенциале человекоцентричного ресурса, который может изменить положение в экономике России в нужном направлении, используя свой инновационно-когнитивный ресурс. Он не говорится также и о том, что государство должно обратиться к проблемам рядового человека и к возможностям их разрешения для того, чтобы инициировать вовлечение его инновационной способности для решения задач структурных и иных изменений во благо государства, бизнеса, общества и самого человека. Речь идет в основном о том, как выгоднее продать ресурсы, понимая, наверное, что основная сумма дохода останется в руках собственников ресурсов, а не общества и его граждан. Важным является то, что трудовой ресурс вне сферы добывающих отраслей «размывается» и утрачивает свою индивидуальность на рынке труда, а государство теряет нужных системообразующим отраслям специалистов, которые «бегут» из производственных отраслей экономики из-за недоплаты высококвалифицированного труда. Это серьезным образом подрывает мобилизационные возможности государства на создание нужных условий для экономического роста и для укрепления его конкурентоустойчивости. Рационализм государственного управления на разных уровнях выстроенной иерархии «растворяется» и проваливается «в никуда» в декларативных документах стратегического и тактического планирования, которые в большей своей части не исполняются, хотя и наметился определенный прогресс в расстановке новых приоритетов в рамках мобилизационной экономики. Экономоцентризм [40] «в руках» частного капитала деформировал логику встраивания бизнеса в систему прогрессивного развития страны, игнорируя значимость человеческого ресурса и наполняющего его интеллектуально-когнитивного капитала как такого, включаемого в процессы технологического «рывка». Он игнорировался теми, кто определял, что делать, что желать в инновационном развитии, зачем осуществлять создание современных производств и новых технологических возможностей, если можно иметь с легкостью те деньги, которые крупный капитал получает из открытой для всего мира газовой и нефтяной трубы. Вера проксиэлиты в деньги и в их всесилие как мантра, которая отодвигает в неуправляемое поле представление о месте человеческого капитала в системе управления модернизационными и инновационными преобразованиями, явно теряет свое влияние на общественное сознание.

Человеческий капитал в условиях изменившегося состояния расстановки сил в мировом экономическом сообществе обретает свойства незаменимой силы, способной обеспечить интеллектуализацию технико-технологического развития страны в рамках обозначенной В. Путиным необходимости рационального использования искусственного интеллекта для решения стратегических и тактических задач ускорения темпов экономического роста. К сожалению, пока нет понятной идеологии и нет справедливого планирования роста человеческого капитала в контексте решения тех проблем, которые сопровождают его формирование и накопление в требуемом объеме для ускоренного поступательного развития национальной экономики. Это именно то, что отсутствует и не находится в зоне достойного внимания бизнеса и государства по причине их существования в системе «олигархо-династического» капитализма. Настоящее время объявляет вызов человеческим возможностям изменить то, что так долго оставалось в экономике в аморфном состоянии, поддерживаемом безинициативностью и иллюзорной сопричастностью прозападных квазивипов к решению задач развития страны. Информационная «муть» застилает глаза тех, кто не хочет видеть, что происходит в сознании идеологически бесформенных групп социально-блуждающих квазифидошников (авт. – это люди, разбирающиеся в процессах передачи разнообразной по смыслам и целям информации различными способами и активно присутствующие в социальных любительских сетях, реализующих себя в общении с другими пользователями интернета в качестве хобби), отчужденных их ценностными позициями от интересов российского общества и его граждан. Формировать человеческий капитал под новые задачи экономического роста усилиями сомнительных блогеров и «активистов» социальных сетей, а также инструментами воздействия на субъектов рыночного пространства на базе цифровых технологий, вряд ли удастся.

Бесспорен во многом тот факт, что цифровые технологии в борьбе за конкурентоспособность бизнеса дают определенный положительный эффект, но они отчуждают бизнес и общество от человеческого общения, «размывают» морально-нравственное начало во взаимоотношениях человека, общества, государства и бизнеса, которое является основой человеческих коммуникаций, выстраиваемых на всех этапах развития общества в направлении достижения консенсуса между всеми стратификационными классами (от элит разной принадлежности до рядовых граждан).

Искусственный интеллект (ИИ) как форма отображения интеллектуализации различных видов деятельности и процессов проявляет сегодня свой дихотомический характер в системе «человек-общество-машина» при формализации его в предлагаемом многообразии форм и форматов (масштабно реализуемых в виртуальном пространстве, и в социальных сетях, в частности): он не может в полной и достаточной мере способствовать укреплению внутренней устойчивости страны в силу расширения возможностей зоны диджитализации [26] и симулирования на основе ИИ, включаемого в те или иные составляющие функционирования общества «сокрытыми» от взоров общественности субъектами в эгоистических интересах формальных и неформальных бенефициаров, формируемых в разных звеньях жизнедеятельности общества.

Нами разработана модель активизации созидательно-когнитивной составляющей человекоцентричного ресурса и инновационной способности составляющих его личностей в интересах повышения конкурентоустойчивости бизнеса в условиях мобилизационной экономики (рисунок 1).

Человеческий капитал формируется в результате реализации свойств и характеристик личностей, составляющих человекоцентричный ресурс в системе управления преобразованиями инновационного характера. Отображая набор присущих личности качеств (мотивация, эмоции, воля и энергия, характер, способности разного воплощения, социальные установки и нормы, нравственные и моральные качества, поведение различной направленности), человек откликается на сигналы, поступающие из информационно-коммуникационного аккумулятора и иных источников воздействия на него, создаваемых для манипулирования его сознанием (и в позитивом, и негативном аспектах). Одним из таких источников воздействия на субъектов предпринимательской сферы является маркетингово-эмоциональный локатор (МЭЛ) [41], интегрирующий сигналы государства, бизнеса, субъектов системообразующих отраслей и иных рыночных агентов, прошедших через мотивационный фильтр-катализатор. Этот фильтр настраивается на установки социального доминатора, позволяющего достигать тот уровень доверия, который способен содействовать конструктивному самовыражению личностей в инновационных инициативах, а также воплощению возможностей человекоцентричного ресурса при разнонаправленном турбулентно-пульсирующем информационно-рекламном и маркетинговом давлении рыночных агентов на поведенческую адаптацию субъектов и его персонала в процессах реинжиниринга бизнес-процессов в ходе освоения приоритетных направлений развития различных сфер жизнедеятельности общества в условиях мобилизационных ограничений.

Личностный идентификатор [42] является основой для выбора тех инструментов, которые необходимо вовлекать для достижения желаемого эффекта в инновационных преобразованиях в бизнесе и в реинжиниринговой интеллектуализации бизнес-процессов.

Обозначения: 1– коммуникационный коллектор; 2 – маркетиногово-эмоциональны локатор (МЭЛ); 3 – нерегулируемый информационный поток; 4 – маркетингово-поведенческий адаптер; 5 – мотивация; 6 – эмоции; 7 – воля, энергия; 8 – характер; 9 – способности; 10 – социальные установки и нормы; 11 – нравственные и моральные качества; 12 – поведение; модуляционные воздействия от различных агентов разного контекстного наполнения; 14 -19 – сигналы разного происхождения; -о-о-о-о- – позитивное модуляционное воздействие из различных источников; -•-•-•- – симуляционное модуляционное воздействие из различных источников

Рисунок 1. Модель активизации созидательно-когнитивной составляющей человекоцентричного ресурса и инновационной способности составляющих его личностей в интересах повышения конкурентоустойчивости бизнеса в условиях мобилизационной экономики

Источник: составлено авторами.

Интеллектуализация инновационных преобразований предусматривает ориентацию бизнеса на состояние человеческого капитала и наполнение маркетингово-поведенческого адаптера как инструмента управления преобразованиями инновационного характера, отражающего уровень всего комплекса противоречий (внешних, внутренних, а также личностных и общесистемных). Гибридный маркетинг [43] выступает синтезатором воздействий различных инструментов управления изменениями в направлении их интеллектуализации, но в пределах ресурсных возможностей бизнеса и социальных ориентиров по обеспечению приращения благополучия рядовых граждан.

Разрешая противоречия внутри социально-экономической системы и в ее бизнес-звеньях, а также мотивируя людей на реализацию их инновационной способности при технологизации отечественного бизнеса, возможным становится создание благоприятных условий для укрепления конкурентоустойчивости субъектов предпринимательской сферы в условиях мобилизационной экономики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Обозначена значимость наращивания человеческого капитала для эффективного осуществления институциональных, модернизационных, инновационно-компонентных, структурно-ролевых и иных изменений, а также для развития корпоративных связей между субъектами различных функциональных сфер деятельности (научно-исследовательской, производственно-технологической, образовательной, финансово-инвестиционной, маркетинговой, экономической, логистической, нормативно-правовой, духовной и др.), аккумулирующих «энергию», ресурсы и возможности объединяющихся субъектов (элементов, звеньев) социально-экономической системы для получения сбалансированных по их интересам выгод и благ разной направленности посредством построения ими конструктивного профессионального поведения на основе требований мотивационного, коммуникационного и социального доминаторов.

2. Указано на проблемные аспекты имплементации цифровизации экономики как важнейшей составляющей в интеллектуализации инновационных технико-технологических, организационно-управленческих и иных изменений в мобилизационной экономике.