Трансформации институциональной среды и формирование потенциала инновационного развития на основе моделей публично-частного партнерства

Введение

За последние десятилетия внедрение механизма публично-частного, т.е. государственно-частного партнерства (ГЧП) получило широкое распространение во всем мире.

Под ГЧП многие исследователи понимают сотрудничество между правительством и частным сектором в отношении реализации конкретного проекта [29, c. 152–163] (Muhiya Tshombe Lukamba, Molokwane Thekiso, Nduhura Alex, Nuwagaba Innocent, 2020, р. 152–163). Всемирный банк под ГЧП предлагает понимать «долгосрочное контрактное соглашение между государственным учреждением и частным субъектом для предоставления государственного актива или услуги, в котором частная сторона несет значительный риск и ответственность за управление» [30, c. 8] (World Bank, 2015, р. 8).

Сложность ГЧП, порождаемая взаимодействием представителей частного сектора и государства в рамках единой системы, определяет необходимость исследования содержания отношений субъектов государственно-частного партнерства.

Следует отметить, что особенностям ГЧП в отечественной литературе уделяется достаточно много внимания. Так, на портале ELIBRARY.RU по поисковому запросу «государственно-частное партнерство» можно обнаружить 89 667 публикаций, из них 1395 публикаций вышло в 2021 г.

В этих публикациях рассматриваются правовые основы ГЧП [4] (Bukhvald, 2020), анализируется влияние ГЧП на развитие инфраструктуры страны и регионов [5, 11, 17] (Vavilina, Kirillova, Malinovskaya, 2019; Drobot, Yarikova, 2019; Makarov, Spesivtsev, Sokolov, 2019), исследуются противоречия и интересы участников ГЧП [10] (Drobot, Makarov, Nekrasova, Kadilnikova, 2019). В некоторых исследованиях нашли отражение особенности влияния государственно-частного партнерства на процессы инновационного развития экономики [2, 7, 18] (Barbashina, 1948; Vatlina, 2021; Makarov, Titova, Sukhina, 2021).

Тем не менее интерес представляет исследование возможностей использования моделей публично-частного партнерства в рамках трансформации институциональной среды и формирования потенциала инновационного развития страны.

Именно это и послужило целью нашего исследования.

Во второй половине ХХ в. «эволюция капиталистической системы потребовала принять меры по стабилизации экономического развития – особенно тогда, когда концентрация капитала сделала влияние «большого бизнеса» на течение экономического цикла слишком сильным, а злоупотребление монопольным положением стало принимать угрожающие масштабы» [3, c. 261] (Buzgalin, Kolganov, 2009, р. 261). Согласно мнению С. Дзарасова, «система рыночного капитализма страдает такими пороками, что если не перейти к регулируемой экономике, дело кончится плохо» [9, c. 71] (Dzarasov, 2008, р. 71).

Однако, как показывает опыт, в том числе отечественный, иная крайность в виде плановой экономики также может привести к негативным последствиям. Между тем основоположник современной теории государственного регулирования экономики Дж. Кейнс в своей работе «Конец laissez-faire» писал, что государство должно контролировать и регулировать экономику, и при этом «во многих случаях идеальная мера контроля и организации находится где-то между индивидуумом и современным государством. Я утверждаю поэтому, что прогресс покоится на экономическом росте и на выделении внутри государства полуавтономных органов, каждый из которых, действуя в своей области, руководствовался бы исключительно своим пониманием общественного блага, а не мотивами частной выгоды, хотя до тех пор, пока границы человеческого альтруизма не расширятся, придется оставить некоторый простор и для интересов отдельных групп, классов, профессий» [15, c. 380] (Keyns, 2007, р. 380). Далее он продолжает свою мысль: «Действительно, многие крупные предприятия, особенно предприятия коммунального хозяйства и другие виды бизнеса, предполагающие наличие основного капитала значительных размеров, по-прежнему должны быть полусоциалистическими. Нам следует использовать все выгоды, которые могут быть получены из естественных тенденций сегодняшнего дня, и, наверное, в этом случае нужно отдать предпочтение полуавтономным корпорациям, а не органам централизованного государственного управления, находящимся в прямом подчинении у государственных министров» [15, c. 382] (Keyns, 2007, р. 382).

При этом «идеальный рынок является классическим высокоорганизованным механизмом с прекрасно работающими прямыми и обратными связями внутри системы производитель – потребитель» [27, c. 325–326] (Chabanov, 2007, р. 325–326). Проблема заключается в том, что на практике реализовать концепцию идеального рынка невозможно. То есть в настоящее время в подавляющем большинстве стран мира, включая Россию, в качестве системы организации экономики мы имеем капитализм, в основе которого заложены рынки несовершенной конкуренции.

Государственно-частное партнерство, возникая на стыке государственного и частного секторов экономики, сочетает в себе их элементы и особенности, выражающиеся в характере производимых благ (рис. 1).

Рисунок 1. Сектора национальной экономики и характер производимых благ

Источник: составлено авторами.

Разделение национальной экономической системы на три сектора – государственный (общественный), частный и смешанный (государственно-частное партнерство) отражено ниже (рис. 1). В нижней части рисунка 1 представлена типология благ, производимых экономической системой в их связи с соответствующими секторами экономики [1]. В качестве основных благ, производимых экономической системой, выступают социальные блага или, в иной трактовке – чистые общественные товары, и их противоположность – частные блага (чистые индивидуальные блага). Социальные блага исторически призван производить государственный сектор экономики, иногда называемый также общественным сектором. Экономисты традиционно считают, что основным поставщиком социальных благ должен выступать общественный сектор экономики, исходя из таких их особенностей, как наличие социальной полезности, неисключаемости и несоперничества в потреблении, которые сводят к нулю интерес частного сектора добровольно производить данные блага. Как отмечал еще Дж. Кейнс, «наиболее важные пункты государственной «Повестки дня» должны быть связаны не с теми функциями, которые индивиды уже выполняют самостоятельно, а с теми, которые находятся вне сферы их деятельности и которые не может выполнить никто, кроме государства. Важно, чтобы правительство не выполняло лучше или хуже, тех функций, которые и так выполняют индивиды, оно должно делать то, что сейчас не делается вообще» [15, c. 382] (Keyns, 2007, р. 382).

В случае же мериторных товаров (которые, если отталкиваться от трактовки А.Я. Рубинштейна [23] (Rubinshteyn, 2008), можно отождествить со смешанными коммунальными благами) такие свойства смешанного блага, как индивидуальная и социальная полезность, дополняются свойством несводимости, которое предполагает коммунальность (несоперничество и неисключаемость) в потреблении.

В настоящее время в экономической науке нет единого понимания государственно-частного партнерства как сложного системного явления. А в работах российских экономистов не существует и единого определения понятия «государственно-частное партнерство» и его социально-экономического содержания [8, 13, 14] (Kabashkin, 2007; Kalko, 2005). Это порождает необходимость выработать авторское определение ГЧП, исходя из его социально-экономического содержания.

В силу того, что ГЧП является системой взаимодействия частного и государственного секторов, существующей в конкретной институциональной среде в конкретных пространственно-временных условиях при определенном уровне технологического и цивилизационного развития общества, – эти аспекты и их влияние на формирование и функционирование государственно-частного партнерства и необходимо исследовать в первую очередь, поскольку именно они оказывают существенное влияние на характеристики системы ГЧП.

Рисунок 2. Система государственно-частного партнерства и ее элементы

Источник: составлено авторами.

При этом при исследовании государственного и частного секторов экономики в качестве базовых компонентов системы государственно-частного партнерства необходимо обратить внимание на границы государственного присутствия в экономике и оптимальные масштабы вмешательства в экономические процессы – то есть фактически речь идет об исследовании роли государства в современных экономических системах – что обусловлено зависимостью траектории развития частного сектора от условий, в которые его ставит государство.

Исследовать вышеприведенные элементы системы и системного окружения государственно-частного партнерства, включающего в себя институциональную среду, имеющуюся в зоне реализации ГЧП, и государство как важный социально-экономический институт, частный и государственный секторы экономики и доминирующие технологические уклады как факторы, влияющие на процесс производства опекаемых благ и общественную потребность в этих благах, представляется наиболее логичным в соответствии с изложенным порядком. Следовательно, в первую очередь необходимо исследовать роль и значение государственного сектора экономики и экономических институтов для развития ГЧП в условиях современного мира.

В мировой научной литературе подходы к пониманию природы государства и государственного сектора, а также их роли в экономике в значительной степени определяются принадлежностью автора к тому или иному научному направлению. При этом на протяжении большей части ХХ века доминировали следующие подходы к роли и значению государства в развитии общества и экономики:

1. Подход, в рамках которого государство представляется как инструмент осуществлении гегемонии правящего класса. Это характерно в основном для последователей марксизма.

2. Подход, в рамках которого государство рассматривается в качестве силы, нейтральной по отношению к отдельным социальным группам, служащей на пользу всего общества [2]. В рамках второго подхода современная экономическая теория представлена двумя доминирующими направлениями: неоклассическим и кейнсианским [28].

Соответственно, авторы, придерживающиеся первого подхода, понимают ГЧП как механизм, созданный государством в интересах доминирующего класса (что очень характерно для посвященных данной тематике работ отечественных авторов периода НЭПа в 20-е годы прошлого века), авторы, принадлежащие ко второму направлению, в свою очередь, позиционируют ГЧП как явление, отвечающее в первую очередь интересам большей части общества.

В экономической литературе в последнее время в качестве близкого аналога понятию «государственное регулирование экономики» отдельные авторы используют понятия «взаимодействие власти и бизнеса» и «государственно-частное партнерство». В частности, французский аналитик-исследователь Л. Фабиус утверждает, что «на смену государству-властелину в XXI веке приходит время государства-партнера – «наступает эпоха синтеза», что делает государство более эффективным и открытым» [6, c. 86] (Valitov, Malgin, 2009, р. 86).

Данные понятия в некоторой степени являются схожими и даже частично могут рассматриваться в качестве функциональных аналогов, поскольку участие государства в проектах, реализуемых на основе государственно-частного партнерства, позволяет ему осуществлять контролирующие функции, при этом субъекты частного сектора принимают участие в производстве опекаемых благ.

О схожести государственно-частного партнерства и государственного регулирования экономики на примере модели торгов за франшизу писал еще О.И. Уильямсон. По его мнению, «на стадии выполнения контракта и в период его возобновления особенно очевидна близость торгов за франшизы к государственному регулированию сферы коммунальных услуг» [26, c. 530] (Uilyamson, 1996, р. 530).

Вместе с этим ГЧП предполагает, с одной стороны, более широкое государственное участие в проекте, не ограниченное только функциями контроля и регулирования, с другой, в зависимости от конкретного вида государственно-частного партнерства, большую свободу участвующему в проекте частному капиталу. Однако основное отличие ГЧП от государственного регулирования экономики – в системе государственно-частного партнерства субъекты частного сектора экономики добровольно участвуют в процессе производства опекаемых благ на основе принципа институционального равенства, реализуя при этом собственные частные интересы.

В качестве основного отличия традиционных институтов государственного регулирования экономики от альтернативных институтов воздействия и институтов развития мы выделяем характер воздействия (связи). Если для традиционных институтов государственного регулирования экономики характерно наличие преимущественно односторонней управляющей связи, то альтернативные институты подразумевают наличие столь существенных обратных связей (квазисимметричные информационно-регулятивные потоки), что свидетельствует не о воздействии, а о взаимодействии государства с частным сектором экономики. При этом государство выступает не только в качестве внешней по отношению к экономической системе силы, но и в качестве внутреннего экономического агента этой системы. В данном случае система государственно-частного партнерства выступает в качестве одной из составляющих в более широком явлении – взаимодействии государства и частного сектора экономики. При этом следует учитывать наличие обратной зависимости между эффективностью системы ГЧП и уровнем влияния на нее политических факторов: «в той мере, в какой политические навыки превалируют над объективными экономическими, преимущества механизма присуждения франшиз по сравнению с прямым государственным регулированием оказываются под вопросом» [26, c. 530] (Uilyamson, 1996, р. 530).

Рассматривая экономическую роль частного сектора, необходимо отметить тот «факт, что конкурирующие фирмы, максимизирующие прибыль, ведут к эффективному распределению ресурсов в экономике, означает, что необязательно возникает конфликт между преследованием частных интересов (максимизацией прибыли) и тем, что лежит в сфере общественных интересов» [25, c. 180] (Stiglits, 1997, р. 180). Таким образом, когда речь идет о конкурентной среде, цели государства и частного сектора не кажутся разнонаправленными.

По мнению Дж. Стиглица, «наиболее широко известный аргумент в пользу государственного контроля над производством частных товаров состоит в том, что частные фирмы преследуют цель максимизации собственной прибыли, а не благосостоянии нации. <…> Частные фирмы, преследуя свои узкие интересы (максимизация прибыли), на конкурентном рынке могут воспринимать свои интересы как общественные» [25, c. 180] (Stiglits, 1997, р. 180). Здесь можно привести как пример лозунг корпорации Форд: «Что хорошо для Форда – хорошо для Америки». Вместе с тем анализ эволюции экономики в XX веке «убедительно доказывает, что интересы крупного бизнеса, государства и общества не являются идентичными» [16, c. 31] (Kiselev, 2004, р. 31).

С теоретико-методологической точки зрения особенность системы государственно-частного партнерства как отдельного смешанного сектора экономики заключается в сочетании стремления к получению прибыли, характерного для частного сектора, с реализацией общественных интересов и необходимостью производства смешанных и социальных благ, что традиционно относилось к функциям государственного сектора экономики.

Эта особенность системы ГЧП порождает и его основное противоречие: получать прибыль или служить обществу. Тем не менее сам факт реализации партнерских отношений показывает, что данное противоречие разрешимо. На наш взгляд, очевидно, что конкретные механизмы разрешения данного противоречия и последствий, возникающих в результате осуществления партнерства, существенно зависят от характеристик системы ГЧП (формы ГЧП, дизайна механизма ГЧП, институциональной среды ГЧП).

Учитывая такую особенность государственно-частного партнерства, как возможность удовлетворения общественного интереса (производства опекаемых благ) в результате реализации частных интересов партнеров, следует сделать вывод, что его применение оправдано в тех случаях, когда, с одной стороны, по тем или иным причинам полная передача объектов деятельности (проекта) либо предмета, связанного с производством общественных и (или) смешанных благ в частные руки невозможна или недопустима, а с другой стороны – государство не имеет возможности полностью финансировать деятельность данных объектов (или возможно, что частное финансирование оказывается более выгодным), либо в случае, когда производство общественных и смешанных благ выгоднее передать представителям частного сектора, сохранив при этом государственный контроль за их производством. При этом, как свидетельствует мировой опыт, для привлечения частного капитала необходимо соответствие предмета государственно-частного партнерства следующим условиям:

1. Следует обеспечить возможность для прямого или косвенного обозначения цены объекта/проекта/предмета партнерства.

2. Необходимо наличие (создание) механизма перераспределения рисков между частным партнером (инвестором) и государством (которое также может выступать в роли (со)инвестора или заказчика опекаемых благ).

3. Требуется создание (установление) объективных параметров (норм) эффективности функционирования объектов (проектов) и качества производимых благ.

Вышеприведенным условиям соответствуют следующие объекты и (или) проекты:

1) национальной, региональной или локальной инфраструктуры, имеющие явно выраженные тенденции к образованию монополистических структур (естественных монополий);

2) оказывающие значительное влияние на национальную безопасность и (или) обороноспособность;

3) имеющие большую социальную и (или) экономическую значимость;

4) имеющие большие экономические риски и (или) связанные развитием новых технологий (как пример – совместные частно-государственные венчурные компании);

5) имеющие историко-культурное, природное или иное значение, связанное с производством социального или смешанного блага.

Соответственно, основная сфера существования и развития государственно-частного партнерства – это объекты/проекты с высоким уровнем сопровождающих их внешних эффектов (экстерналий) или связанные с производством социальных или смешанных благ (или, в другой трактовке – опекаемых благ) [3].

Переходя от интересов государства и частного капитала, возникающих в ходе разработки и осуществления конкретных проектов ГЧП, непосредственно к самой концепции государственно-частного партнерства, следует рассмотреть основные причины, побуждающие государство и частный капитал к участию в партнерстве.

Заинтересованность участия частного капитала в системе ГЧП объясняется появляющейся возможностью реализации собственных интересов и (или) получения прибыли за счет доступа к долговременному управлению государственными активами.

С учетом вышесказанного, можно выделить ряд наиболее важных причин, обуславливающих необходимость существования и развития ГЧП, которые обобщенно можно свести к необходимости консолидации ограниченных ресурсов государства и частного капитала и повышения общей эффективности их использования в процессе производства опекаемых благ. При этом государственное участие в системе государственно-частного партнерства обуславливается наличием следующей стратегической необходимости:

1) сохранить государственный контроль над социально значимой инфраструктурой и стратегически значимыми объектами;

2) государственной поддержки социально значимых проектов (в частности, страхования рисков инвесторов);

3) контроля за обеспечением должного уровня качества услуг (благ), предоставляемых частными компаниями;

4) контроля обеспечения технологической (технической), экологической, биолого-санитарной безопасности ГЧП-проектов;

5) обеспечения национальной безопасности и сохранения государственной тайны в проектах с участием частного капитала, связанных с технологиями военного или двойного назначения.

Причины эти были характерны для развития государственно-частного партнерства на протяжении большей части прошлого века, но их значимость сохраняется в настоящее время и, наиболее вероятно, в ближайшее время не претерпит принципиальных изменений, за исключением необходимости развития национальной системы образования и науки как фактора формирования человеческого капитала страны, роль которого в грядущей информационной эпохе будет только возрастать.

Понятие «экономический механизм» одним из первых использует К. Маркс [4]. В дальнейшем эта экономическая категория анализируется в работах ряда зарубежных ученых, в частности Л. Гурвица, Э. Маскина, Р. Майерсона [5]. С позиции теории экономических механизмов, у истоков которой стоял Л. Гурвиц, механизмом называется форма игры экономических субъектов. При этом игра – «это описание того, как могут действовать игроки (экономические субъекты) и к чему приведет любой набор действий» [12, c. 8] (Izmalkov, Sonin, Yudkevich, 2008, р. 8).

Л. Гурвиц определяет экономический механизм как «взаимодействие между субъектами и центром, состоящее из трех стадий: каждый субъект в частном порядке посылает центру сообщение m₁; центр, получив все сообщения, вычисляет предполагаемый результат: Y = f(m_1,…, m_n); центр объявляет результат Y и, по необходимости, претворяет его в жизнь» [12, c. 8] (Izmalkov, Sonin, Yudkevich, 2008, р. 8). Соответственно, можно заключить, что экономический механизм в трактовке Гурвица представляет собой систему, обеспечивающую информационно-регулятивное взаимодействие субъектов рынка [6].

В советской экономической науке большее внимание уделялось не экономическому, а хозяйственному механизму. При этом для отечественной науки был характерен системный подход. Наиболее проработанные подходы к пониманию хозяйственного механизма нашли отражение в работах Л.И. Абалкина и Ю.М. Осипова.

В работах Л.И. Абалкина хозяйственный механизм рассматривается в первую очередь «как определенным образом оформленная подсистема производственных отношений, причем имеется в виду внешний (поверхностный) слой производственных отношений, расположенный в сфере конкретных хозяйственных действий и связей. Но хозяйственный механизм, будучи категорией многоплановой, многоаспектной, не замыкается лишь в рамках производственных отношений. Он интегрирует не только базисные отношения, но и определенные элементы производительных сил и надстройки» [1, c. 221] (Abalkin, 1981, р. 221).

Таким образом, «хозяйственный механизм представляет собой способ хозяйствования (способ организации общественного производства) со свойственными ему отношениями, формами и методами воздействия на производство, организационной структурой управления и условиями привлечения людей к труду» [1, c. 221] (Abalkin, 1981, р. 221).

Хозяйственный механизм следует определить как систему обеспечения взаимодействия экономических агентов (субъектов), функционирующих (существующих) в сложившихся институциональных условиях. В свою очередь, экономический институт (в рамках данной работы) – это определенное семейство экономических механизмов, конституирующее определенные формальные и неформальные правила поведения и взаимодействия экономических агентов.

В монографии А.М. Михайлова говорится о том, что «хозяйственный механизм представляет собой целостную систему, состоящую из отдельных, относительно самостоятельных, но одновременно и взаимосвязанных и взаимодействующих структурных элементов» [20, c. 167] (Mikhaylov, 2006, р. 167). При этом к основным элементам хозяйственного механизма автор относит [20, c. 167] (Mikhaylov, 2006, р. 167):

− систему стимулов;

− управление;

− планирование;

− финансирование;

− налогообложение;

− ценообразование.

Переходя непосредственно к анализу механизма государственно-частного партнерства, необходимо учитывать, что «среди хозяйствующих субъектов есть сложные и даже очень сложные, представляющие собой, по сути, целые комплексы субъектов, например объединения предприятий, а потому их внутренняя организация частью является и внешней, т.е. входящей в хозяйственный механизм общества» [22, c. 149] (Osipov, 1990, р. 149). Вследствие того, что ГЧП как система включает в себя в качестве одного из партнеров государство в лице федеральных или региональных органов власти, что оказывает влияние на функционирование не только механизма самого государственно-частного партнерства, но и государства, правомерно рассматривать ГЧП именно в качестве такого сложного явления. Государство по отношению к системе ГЧП фактически выступает и как суперсистема, и как элемент системы. При этом механизм государственно-частного партнерства будет частично интегрировать экономические механизмы, характерные для частного сектора экономики (фирмы и рынка), и хозяйственный механизм общества, образуя в результате синергетический эффект.

Исходя из институционального понимания фирмы, трансакционные затраты агентов на осуществление взаимодействия внутри фирмы меньше затрат взаимодействия агентов на открытом рынке, что и является экономической основой для формирования фирмы. Система государственно-частного партнерства как особая форма деловой организации, интегрируя механизм и функции рынка и механизм и функции фирмы, уже за счет этого несет в себе синергетический потенциал, складывающийся из экономии на трансакционных затратах и повышения эффективности информационно-регулятивного взаимодействия, что особенно важно в случае высокой специфичности активов и производимых благ, на который дополнительно накладывается эффект, получаемый за счет частичной интеграции отмеченных механизмов с хозяйственным механизмом государства в рамках единой ГЧП-системы.

Рассматривая вопрос взаимодействия локальной среды ГЧП и внешней среды, на основе проведенного анализа особенностей функционирования выделенных элементов механизма государственно-частного партнерства, опираясь на мировой опыт реализации ГЧП, необходимо в структуре внешней среды, способствующей формированию механизма ГЧП, выделить следующие системы, взаимодействующие с соответствующими механизмами в системе механизма ГЧП, уровень развития и дееспособность которых существенно влияют на потенциал всей системы государственно-частного партнерства:

1. Система институтов и организаций, обеспечивающих объективность и реальную независимость государственных служб и иных контролирующих органов, ответственных за разработку и реализацию решений, связанных с государственно-частными партнерствами, и система обеспечения участников партнерства объективной достоверной и своевременной информацией о состоянии и действиях друг друга (система информационно-регулятивного взаимодействия). Примером данной системы является такой инструмент государственного регулирования экономики, как индикативное планирование. Эти системы необходимы для того, чтобы обеспечить транспарентность системы ГЧП в части, касающейся представителей органов власти, и сделать их поведение более предсказуемым, а процесс разработки и реализации управленческих решений – более понятным для бизнеса.

2. Система нормативно закрепленных стимулов и антистимулов, корректирующих поведение участников государственно-частного партнерства. При этом, как свидетельствует мировой опыт, наиболее эффективными стимулами являются создание налоговых льгот участникам партнерства и формирование системы страхования рисков в проектах, связанных с разработкой инновационных технологий и инфраструктурным обеспечением.

Необходимо отметить, что реальное воплощение указанных элементов механизма государственно-частного партнерства будет зависеть от конкретных форм, методов и инструментов механизма ГЧП, адекватных конкретным условиям, сложившимся в зоне реализации ГЧП на конкретный период времени. При этом необходимо учитывать, что с течением времени вследствие изменения условий, существующих в зоне реализации государственно-частного партнерства, механизм ГЧП будет претерпевать изменения, и одновременно с ним будут изменяться составляющие его базовые элементы. В свою очередь, подобная трансформация механизма ГЧП будет сопровождаться полной или частичной трансформацией структур, выступающих в качестве реального воплощения базовых элементов механизма ГЧП.

Заключение

На основании вышесказанного можно сделать следующие выводы:

1. Специфика государственно-частного партнерства при его рассмотрении в рамках неоклассической экономической теории и институциональной теории фирмы заключается в том, что фирма рассматривается как некий аналог производственной функции, на который возложена «обязанность» по формированию совокупного предложения, а рынок, в свою очередь, несет функции по согласованию спроса и предложения, в то время как ГЧП-система совмещает в себе функции производства благ и функции формирования спроса и предложения, и потому можно заключить, что ГЧП-система выступает в качестве особой, гибридной формы деловой организации, находящейся на границе между классическим пониманием фирмы и рынка и сочетающей в себе их функции.

2. Синергетический эффект государственно-частного партнерства возникает вследствие того, что ГЧП-система как особая форма деловой организации, интегрируя механизм и функции рынка и механизм и функции фирмы, формирует синергетический потенциал, складывающийся из экономии на трансакционных затратах и повышения эффективности информационно-регулятивного взаимодействия, что особенно важно в случае высокой специфичности активов и производимых благ, на который дополнительно накладывается эффект, получаемый за счет частичной интеграции отмеченных механизмов с хозяйственным механизмом государства в рамках единой ГЧП-системы.

3. В основу механизма ГЧП заложены отношения собственности. Как следствие, при разработке системы законодательства о ГЧП необходимо учитывать трансформацию отношений собственности, которая должна сопровождать и юридически адекватно отражать переход социально-экономической системы к новым технологическим укладам.

4. Необходимым условием для реализации ГЧП является согласование интересов потенциальных партнеров. Согласование интересов потенциальных партнеров в мировой практике ГЧП происходит в соответствии с теоремой Р. Коуза при соблюдении следующих условий:

− ограничение количества потенциальных участников;

− отсутствие или минимальный уровень издержек по заключению сделки;

− наличие максимально полной информации о проекте и конкурентах у всех потенциальных участников сделки.

5. Одной из основных проблем, возникающих в процессе заключения контрактов и реализации государственно-частного партнерства, является проблема информационной асимметрии. Соответственно, вопрос эффективности заключенных контрактов в процессе реализации государственно-частного партнерства в значительной степени будет зависеть от решения вопроса создания эффективной системы информационно-регулятивного взаимодействия партнеров как на стадии, предшествующей заключению контракта, так и на стадии его реализации.

Согласно положениям теории организации, смысл существования и общая цель социально-экономической системы воплощаются в ее миссии. Таким образом, миссия государственно-частного партнерства проистекает непосредственно из его содержания и целевых установок, что предполагает понимание ГЧП как особой формы отношений экономических агентов, включающей взаимодействие власти и бизнеса как института и фактора экономического роста, а также как инструмента модернизации и развития национальной промышленности, значение которого еще более возрастает в условиях глобализации и становления в наиболее развитых странах информационного общества, предполагающего переход на информационный путь развития и формирование экономики знаний.

Следовательно, при рассмотрении государственно-частного партнерства с точки зрения концепции эффективного государства необходимо отталкиваться от того, что в качестве миссии государственно-частного партнерства должно выступать повышение эффективности использования ограниченных ресурсов государственного и частного секторов экономики и производство опекаемых благ, в первую очередь необходимых для обеспечения общественного развития, а также способствующих формированию человеческого капитала государства, создающего базу для развития национальной промышленности, что влечет за собой повышение уровня технологического развития производственной подсистемы национальной экономики и, как следствие, общей конкурентоспособности социально-экономической системы государства.

[1] В данной работе использована разработанная А.Я. Рубинштейном классификация благ и общественных интересов [23] (Rubinshteyn, 2008).

[2] В рамках данной работы мы будем придерживаться следующей трактовки категории «государство»: «Государство – это особая управленческая структура, которую отличает универсальный характер и возможность применения насилия для реализации властных полномочий, прежде всего связанных с установлением и защитой прав собственности» [21, c. 556] (Oleynik, 2007, р. 556).

[3] Как отмечает А.Я. Рубинштейн, «В соответствии с дефиницией опекаемых благ, к ним относятся товары и услуги, по поводу которых имеется нормативный интерес общества, направленный на увеличение (уменьшение) объема этих благ по отношению к его рыночной величине, сложившейся в “предлагаемых обстоятельствах”». [24, c. 70] (Rubinshteyn, 2011, р. 70).

[4] У К. Маркса данная категория используется уже в первом томе «Капитала». Речь идет о центростремительных тенденциях, определяющихся «достигнутой уже величиной капиталистического богатства и превосходством экономического механизма», который создается крупным производством [19, c. 641] (Marks, Engels, 1962).

[5] Лео Гурвиц (Leo Hurwicz) – лауреат нобелевской премии по экономике за 2007 год (совместно с Роджером Майерсоном (Roger Myerson) и Эриком Маскиным (Eric Maskin) за «основополагающий вклад в теорию экономических механизмов.

[6] В теории Л. Гурвица, экономический механизм «задает множество выборов экономических субъектов и связанные с каждым из этих выборов результаты. В этом смысле механизм задает систему стимулов и близок тем самым к понятию экономического института, который тоже за счет создания правил структурирует выигрыши от тех, или иных стратегий, выстраивая систему стимулов» [12, c. 23] (Izmalkov, Sonin, Yudkevich, 2008, р. 23).