Цифровые технологии в противодействии коррупции в органах публичной власти

Введение

Внедрение цифровых технологий требует от государства использования информационных ресурсов в качестве инструментов противодействия преступности, включая коррупционные правонарушения. Электронные услуги и электронное правительство доказали не достаточную эффективность в борьбе с коррупцией. Уровень владения кибер-методами создает дополнительные криминальные угрозы для различных сфер жизнедеятельности общества.

Цель исследования заключается в раскрытии перспектив влияния цифровой трансформации на реализацию мероприятий по противодействию коррупции в органах власти, включая ее достоинства и недостатки.

С точки зрения современных криминологических исследований «противодействие коррупции» рассматривается в качестве совокупности мероприятий по предупреждению, профилактике, борьбы и контролю над преступностью [4]. Контроль оценивается в качестве одного из наиболее эффективных механизмов противодействия коррупции, как в российской, так и зарубежной практике органов власти.

Термин «контроль над преступностью» введен в научную теорию благодаря трудам Э. Дюркгейма [7, С. 60 – 77], который утверждал, что борьба с преступностью связана с эффективностью государственного (общественного) контроля. В условиях цифровизации контроль приобретает роль ключевого механизма противодействия совершению преступлений коррупционной направленности. В юридической литературе сохраняется пробельность в определении содержания, форм и методов осуществления контроля [4].

Разнообразие видов контроля над преступностью порождает различные варианты их классификации. Например, В.С. Овчинский исходя из критерия «содержание контроля» выделяет деятельность по регистрации заявлений (сообщений) о совершении преступлений; использование технологий цифровой реальности при реализации мер уголовно-правового характера (например, при проведении до следственной проверки); электронный контроль за поведением индивидов; оперативно-профилактический контроль в отношении определенной криминальной среды (например, мигрантов, экстремистских группировок, хакеров, группы, проповедующие насилие (унижение) и т.д.) [9, С. 136 – 140].

Несмотря на наличие разных точек зрения, на содержание и виды контроля, эксперты соглашаются с тем, что контроль над преступностью – это механизм противодействия совершению преступлений в условиях цифрового общества.

1. Материалы и методы

В исследовании используется институциональный подход, позволяющий оценивать цифровые технологии в качестве механизма снижения уровня коррупционных рисков в органах публичной власти. Методами исследования выступают: логический, структурно-функциональный и методы анализа и синтеза. Логический метод позволил выявить причинно-следственную связь между проблемами антикоррупционного поведения в органах публичной власти и путями их разрешения в условиях цифровизации. Структурно-функциональный метод обеспечил оценку эффективности цифровых технологий в структуре функций органов публичной власти и государственной антикоррупционной политики. Универсальные методы анализа и синтеза сформировали логику исследования, позволив сделать авторские выводы.

2. Результаты

В целях оценки потенциала цифровых технологий необходимо определить их содержание. Например, Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 года [1] оценивает цифровые технологии через призму искусственного интеллекта, в качестве комплекса технологических решений (действий) повторяющих познавательные функции человека. При этом результаты должны быть сопоставимы с его интеллектуальной деятельностью. Продукты искусственного интеллекта оцениваются во взаимосвязи с продуктами человеческого интеллекта, что и порождает цифровое недоверие со стороны общества и государства.

Несмотря на наличие ограничений для использования цифровых технологий они становятся неотъемлемой частью публичного сектора управления. Основными причинами активного распространения технологий цифровизации становятся следующие: во-первых, прогностический потенциал, позволяющий получать достоверные результаты в короткий срок; во-вторых, возможность разрешения сложных социальных проблем; в-третьих, эффективность применения метода эксперимента для прогнозирования политических решений в условиях неопределенности и риска; в-четвертых, автоматизация простых задач, не требующих участия человека в их решении. Достаточно показательным примером использования цифровых технологий становится сфера предоставления государственных услуг, они обеспечивают персонификацию заявителя, его потребностей, оценку возможностей и рисков применяемых технологий.

Неотъемлемой частью цифровизации в публичном секторе становится защита персональных данных, основанная на соблюдении этики цифровой безопасности. Действующее законодательство устанавливает достаточно жесткие границы использования и распространения персональных данных органами публичной власти [2]. Например, одной из причин неиспользования потенциала правительственного портала «госслужба.ру» [5] является необходимость получать согласие на обработку персональных данных с кандидатов на вакантные должности государственной службы при прохождении он-лайн теста на знание действующего законодательства. Автоматизация процесса позволяет сократить затраты на проведение тестирования в органах власти и перенаправить ресурсы на организацию конкурса документов и собеседования с кандидатами.

Стратегией информационного общества в Российской Федерации до 2030 года именно информационные технологии отнесены к механизмам обеспечения правопорядка и безопасности общества и государства [1]. Однако в деятельности органов публичной власти внедрение информационных технологий породила новые формы киберпреступности, дистанционные способы совершения преступлений. Согласно статистическим данным МВД России в 2020 году было зафиксировано на 73% больше преступлений с использованием информационных технологий (преимущественно кражи и мошенничества). В 2022 году количество IT-преступлений увеличилось на 25,8%. В общем количестве преступлений кибер-преступления составляют 27%, т.е. не менее ¼ [10].

Дистанционный формат совершения преступлений приводит к отсутствию прямого контакта между преступником и жертвой. Данная особенность неизбежно порождает снижение количества традиционных преступлений коррупционной направленности, поскольку цифровизация позволяет оценить уровень коррупциогенности в служебной деятельности должностных лиц, т.е. при наличии прямого контакта. С другой стороны, контроль над цифрой приводит к перемещению коррупции на более высокий уровень власти. Особенно часто подобные примеры встречаются в сфере электронных конкурентных процедур, проводимых в государственных (муниципальных) закупках.

Становится очевидным, что цифровые технологии способствуют снижению уровня бытовой и низовой коррупции, в тоже время, элитная коррупция приобретает совершенно другие формы. Показательным примером оказывается электронное правительство, снижающее уровень бытовой коррупции за счет прозрачности управленческих решений и мониторинга служебных действий государственных служащих. Идентичный результат обеспечивается обезличенностью коммуникации и алгоритмизацией действий граждан и государственного аппарата. Результатом цифровизации становится сокращение количества служащих, их исключение из процесса предоставления государственных услуг, взаимодействия с потребителями. Перечисленный приоритет получает закрепление на уровне нормативных актов. В частности, утвержденная распоряжением Правительства РФ программа «Государственная экономика Российской Федерации» [2] предполагает внедрение проектного подхода в процессы цифровизации различных отраслей экономики, включая национальную безопасность, частью которой становится антикоррупционная политика.

Процессы цифровизации посредством открытости и публичности сферы государственного управления снижают уровень коррупционных рисков при предоставлении государственных услуг, осуществляют контроль за доходами и расходами должностных лиц. Массивы больших данных (Big Data) формируют общую картину коррупционных рисков в деятельности государственных служащих.

Положительные последствия цифровизации дополняются новыми коррупционными схемами. Информационные риски порождают новые формы коррупции и трансформацию традиционных форм. В частности, должностные лица, осуществляющие контроль за цифрой, становятся привлекательным объектом интереса для организованных форм коррупции. Они обладают уникальными профессиональными знаниями, умениями и навыками в области цифровых решений и больших баз данных. Подобные должностные лица должны быть включены в специальный реестр IT-специалистов.

Негативные последствия цифровизации возможно разделить на 2 группы: общие (не связанные с коррупционными преступлениями) и специальные (обусловленные совершением преступлений коррупционной направленности). Общие последствия преимущественно связаны с низкой защищенностью информационных ресурсов от хакеров. Поэтому новые цифровые платформы нуждаются в стандартах безопасности. Наличие разрыва между низкой информационной грамотностью населения и высоким уровнем владения искусством управления информацией хакерами порождает рост виртуальной преступности.

Специальные негативные последствия цифровизации непосредственно сказываются на увеличении количества коррупционных преступлений. Например, рост инвестиций в развитие информационных технологий в сфере закупок приводят к снижению прозрачности единой информационной системы; вмешательству в процедуру предоставления цифровых государственных услуг. Информационные технологии приводят к элитизации коррупции, ее централизации в руках носителей верховной власти. Особую настороженность вызывают крипто валютные транзакции, позволяющие совершать хищения и мошеннические сделки коррупционной направленности.

Процессы цифровизации охватывают различные области публичного сектора, требуя оценки их потенциала в сфере противодействия коррупции с учетом ограничений, присущих последним. Стратегическая задача повышения эффективности публичного управления требует использования ключевых технологий искусственного интеллекта. Цифровое государство должно отказаться от документо центризма и перейти к анализу больших данных. В частности, в сфере предоставления публичных услуг количественные показатели должны перейти в компетенцию искусственного интеллекта, а решение стратегической задачи – повышение качества обслуживания граждан стать приоритетом органов публичной власти и их должностных лиц. Это позволит минимизировать риски коррупционного поведения.

Не меньшее значение приобретают цифровые технологии для обеспечения цифровой безопасности государства, составной частью которой становится эффективная антикоррупционная политика. Устраняя ошибки информационных систем, искусственный интеллект снижает роль уязвимого человеческого фактора в процессе принятия управленческих решений. Увеличение объема использования технологий искусственного интеллекта в таких отраслях как транспорт, образование, здравоохранение, добывающая промышленность и т.д. требует расширения линейки используемых технологий для достижения показателей эффективности.

Накопленная практика использования цифровых технологий породила дискуссию о социальных, юридических и этических последствиях его применения в публичном секторе [6]. В ближайшие десятилетия искусственный интеллект окажется не способным заменить человеческий разум, решая узкопрофильные задачи, определенные человеком. Данное фундаментальное противоречие порождает неспособность искусственного интеллекта сопротивляться манипуляциям со стороны его создателей, порождая ненадежность больших баз данных. В частности Государственная информационная система в области противодействия коррупции «Посейдон» демонстрирует потенциальную угрозу доступа к персональным данным со стороны органов публичной власти и должностных лиц, ответственных за размещение сведений (например, о служащих, уволенных в связи с утратой доверия).

Финансовые риски также оказываются основной причиной отказа от полноценного использования цифровых технологий в сфере противодействия коррупции. В частности, бюджетные возможности государственных программ (стратегий) не предусматривают затраты на модернизацию технологий искусственного интеллекта, порождая неготовность органов публичной власти внедрять последние в практику. Например, автоматическая проверка документов об образовании кандидатов на вакантные должности публичной службы, затруднена проблемами межведомственного взаимодействия органа власти и надзорных ведомств.

Низкий уровень цифровых компетенций должностных лиц и граждан приводит к возникновению кадрового вакуума в публичном секторе. При этом цифровые компетенции требуют углубления их специализации в рамках определенной отрасли публичной власти. Так, в процессе организации электронного документооборота, государственные служащие сталкиваются с использованием бумажных и электронных версий документов одновременно.

Юридические коллизии использования цифровых технологий формируют предпосылки для разработки специальных норм, контролирующих его социально-экономическое влияние на общество и государство. Особое влияние на разрешение коллизий оказывает практика международного законодательства [8, С. 30]. Процессы глобализации непосредственно затрагивают формирование национальных систем искусственного интеллекта, на основе различий правовых систем отдельных государств.

Наконец, риск привлечения к ответственности не надлежащего субъекта также оказывается следствием юридической неопределенности подотчетности цифровых технологий искусственного интеллекта. Этический аспект привлечения к ответственности обусловлен возможностью человеческого разума предвидеть последствия применения цифровых технологий. Морально-этические критерии оценки оказываются проблемными, поскольку противоречат природе искусственного интеллекта, апеллирующего не категориями человеческого разума. Проблема этической природы цифровых технологий выходит за пределы выработки правил поведения и охватывает системный вопрос совместимости искусственных технологий и ценностей человека. В случае выхода за пределы решения задачи имитации человеческого поведения искусственный интеллект окажется уязвимым с точки зрения этических норм и ценностей.

Цифровые технологии основываются на рациональном принципе воспроизводства процесса принятия управленческих решений. Однако алгоритм управленческого решения может оказаться ошибочным по причине неверных баз данных, или изначальных дефектов создателя цифровой технологии. Эмоционально-личностные черты поведения человека влияют на рациональную природу создаваемых технологий, искажая полученные результаты, и одновременно, порождая сомнения в их праве устанавливать правила этического поведения человеческого общества.

Реализация потенциала цифровых технологий в публичном секторе заключается в совершенствовании критериев эффективности оказания электронных государственных услуг, упрощении процедуры регистрации результатов интеллектуальной деятельности и расширении перечня субъектов интеллектуальной деятельности. Данная цифровая технология создает условия для роста ВВП и включения российской экономики в число ведущих мировых экономик.

3. Обсуждения

Вопросы использования цифровых технологий в сфере противодействия коррупции становятся предметом экономических исследований. Возможно, выделить несколько тенденций научных дискуссий в данной области.

Во-первых, оценка потенциала цифровых технологий для снижения количества преступлений экономической и коррупционной направленности (например, легализация незаконных доходов, уклонение от уплаты налогов) [3] [12]. Данное направление исследований является ключевым, поскольку позволяет авторам сосредоточиться на поиске наиболее эффективных антикоррупционных технологий. Во-вторых, классификация различных форм коррупции, связанных с цифровыми технологиями в условиях усложнения их состава и проявлений [11]. Результатом становятся рекомендации по внесению изменений в уголовное и административное законодательство. В-третьих, коррупция оценивается в качестве экономико-правового явления в контексте процессов цифровой трансформации [8] [13]. В-четвертых, внешняя цифровая среда становится объектом исследования, как один из эффективных инструментов противодействия коррупции в сфере публичной власти [14] [15].

Использование цифровых технологий для противодействия коррупции в органах публичной власти только недавно стали объектом пристального внимания научной общественности.

Заключение

В результате проведенного исследования были сделаны следующие выводы.

Во-первых, процессы цифровизации являются неизбежной частью развития государства и общества, включая противодействие коррупционным преступлениям. Данные процессы могут как позитивно, так и негативно влиять на профилактику коррупции.

Во-вторых, обеспечение открытости информационных ресурсов, их гласность формируют условия для осуществления государственного и общественного контроля за деятельностью специалистов IT сферы. Создание реестра неблагонадежных IT специалистов также может стать механизмом снижения уровня коррупционных рисков.

В-третьих, достижения в сфере искусственного интеллекта демонстрируют их огромный потенциал в сфере противодействия коррупции в публичном секторе. Наличие рисков не умаляет прогнозный потенциал данных технологий, но только при условии их сочетания с традиционными этическими ценностями эпохи доцифрового права. Комплексность задач внедрения искусственного интеллекта в сфере публичной власти заставляет использовать различные цифровые технологии при принятии управленческих решений.

В-четвертых, использование цифровых технологий, несмотря на весь их потенциал в публичном секторе не должно нарушать баланс интересов граждан и публичного интереса. Для оценки ограничений использования цифровых технологий в публичном секторе необходимо провести анализ возможных рисков. 1. Зависимость от субъективных оценок (мнений) разработчиков цифровых технологий и итоговых продуктов, включая искусственный интеллект. Результатом становится сохранение неравенства и дискриминации в обществе. Данный риск является наиболее критичным в условиях правового государства. В отличие от человеческого разума искусственный интеллект действует по алгоритму, поэтому субъективизм результатов приобретает системный характер. 2. Риск лишения личности автономии, невозможность определить ответственного за возникшие сложности в процессе реализации управленческого решения. Права пострадавшего субъекта нарушаются невозможностью привлечения к ответственности виновных лиц. 3. Риск неоправданных (необъяснимых) результатов с точки зрения человеческого интеллекта. Результатом становятся сомнения в объективности полученных результатов, особенно если данные скрывают факты неравенства (дискриминации). 4. Нарушение личного пространства, посягательство на частную жизнь. Объем информации, подлежащей обработке искусственным интеллектом, приводит к невозможности получения согласия субъекта персональных данных. Частная жизнь людей подвергается воздействию со стороны цифровых технологий, лишая возможности управлять собственной жизнью. 5. Риск изоляции человека от социума. Результатом становится не способность выстраивать отношения на основе взаимопонимания и доверия. Интеграция общества возможна только при условии устранения риска изоляции. 6. Риск получить ненадежные результаты может подорвать доверие общества к цифровым технологиям. Небрежность в проектировании и осуществлении процессов могут сделать данный риск для публичного сектора фатальным.