Particularities of investments in the food industry in the context of digitalization

Введение

Пищевая и перерабатывающая промышленность рассматривается как системообразующая сфера экономики страны, формирующая агропродовольственный рынок, продовольственную и экономическую безопасность.

Достигнутый уровень конкурентоспособности пищевой промышленности и перспективы ее развития в условиях глобальной конкуренции оказывают непосредственное влияние на уровень жизни населения, стоимость потребительской корзины, условия и качество воспроизводства рабочей силы в национальной экономике.

Так, количество пищевых предприятий по состоянию на 2019 год составляло более 50 тысяч. При этом доля занятых в пищевой промышленности в общей совокупности занятых в обрабатывающих производствах составляет 18,9% (в 2019 году), а также около 2,6% среди всех занятых в экономике [3] (Vasileva, Mezina, Vorotnikova, 2020). На сегодняшний день актуальным становится вопрос оптимизации инвестиций в пищевую отрасль, что требует методического обеспечения совершенствования инвестиционной политики и привлечения инвестиций в пищевую промышленность в России.

Основной задачей инвестора является максимизация капитала к определенному временному периоду. При решении данной задачи следует учитывать, что в условиях кризиса инвестиционная деятельность осуществляется в рамках несовершенного рынка. В пищевой отрасли инвестиционные проекты характеризуются крупными инвестиционными затратами и растянутостью во времени отдачи инвестиций, что требует построения модели дискретных инвестиций и определяет актуальность исследования.

В связи с этим актуальным является определение взаимосвязи между процессами цифровизации и инвестиционными возможностями предприятий пищевой отрасли. Необходимо определить параметры, которые оказывают влияние на эффективность инвестиционной деятельности при внедрении цифровых технологий на предприятиях отрасли.

Теоретико-методологической основой проводимого исследования являются труды известных российских и зарубежных ученых, таких как А.В. Быстров, В.Н. Юсим, Д.Г. Фиалковский [1] (Yusim, Bystrov, Fialkovskiy, 2015), Е. Банцевич [2], Н.К. Васильева, С.А. Мезина, А.М. Воротникова [3], А.П. Гарнов, В.Ю. Гарнова [4–5] (Garnov, Garnova, 2016; Garnov, Garnova, 2016), Е.Н. Трифонова, Е.А. Дерунова [6] (Trifonova, Derunova, 2020), В.А. Шабашев [7] (Shabashev, Neznakina, 2020), В.Н. Юсим, М.А. Афанасьева, А.В. Быстров [8] (Yusim, Fialkovskiy, Svirchevskiy, Kostin, Bystrov, Afanaseva, Mishin, Toporova, 2016), Д.Ю. Якушков [9] (Yakushkov, 2018).

Анализ статистики и публикаций показал, что, несмотря на широкую проработанность вопросов организации и оценки инвестирования, теория и методические положения управления инвестициями в пищевой промышленности не отвечают современным требованиям теории и практики. Совершенствование механизма управления процессом финансирования инвестиционных проектов в пищевой отрасли является актуальной научной проблемой, имеющей существенное практическое и теоретическое значение для инновационного развития.

Цель исследования состоит в комплексном анализе действующих механизмов развития пищевой промышленности, ориентированном на разработку методического обеспечения совершенствования инвестиционной политики и привлечения инвестиций в пищевую промышленность в России с учетом особенностей инвестиций в пищевой промышленности в условиях цифровизаци.

Научная новизна исследования состоит в том, что на основе рассмотрения инвестиционных процессов на предприятии пищевой промышленности определены параметры, которые оказывают влияние на эффективность инвестиционной деятельности при внедрении цифровых технологий на предприятиях отрасли.

Гипотеза исследования состоит в том, что существует взаимосвязь между процессами цифровизации и инвестиционными возможностями предприятий пищевой отрасли.

Подходы, предложенные в рамках исследования, позволяют определять особенности инвестиционных проектов в пищевой отрасли в условиях цифровизации.

На сегодняшний день инвестиционные процессы связаны с цифровизацией, которая затрагивает и предприятия пищевой промышленности. Значимость цифровизации на микроуровне заключается в том, что она оказывает весомое положительное воздействие на:

1) способы организации и ведения бизнеса, его маркетинговые стратегии;

2) обеспечение бизнеса необходимыми ресурсами;

3) производственные и трансакционные издержки, которые в условиях развития цифровой среды очень сильно снижаются либо совсем исчезают; сетевой эффект и эффект масштаба, которые приобретают глобальный характер [1] (Yusim, Bystrov, Fialkovskiy, 2015).

Российские предприятия, согласно исследованиям, отстают от зарубежных компаний по уровню использования цифровых технологий [2]. Так, самой главной цифровой технологией, которую используют российские предприятия, остается широкополосный Интернет. С остальными технологиями все куда сложнее: так, системой электронных закупок пользуются лишь 17% компаний (для сравнения: в странах ОЭСР в среднем этот показатель достигает 48%). CRM-системы есть у 12% предприятий, ERP-системы – у 17% (за рубежом их используют 30% и 32% фирм соответственно), «облачными» технологиями пользуются 21% компаний (в странах ОЭСР их 30%) [2].

Учитывая многогранную природу цифровой экономики, организационная структура для координации взаимодействия производителей и покупателей продукции пищевой промышленности в контексте цифровой экономики, а также концептуальная основа экономических механизмов включают участников, продукты и транзакции, которые используются для измерения показателей значимости цифровизации (рис. 1).

Рисунок 1. Описание концептуальной основы формирования организационно-экономического механизма (ОЭМ) в условиях цифровой экономики

Источник: составлено авторами.

Цифровая природа транзакции шире, чем четыре основных компонента структуры, и в дополнение к «активирующей» природе одного из принципов конкретной структуры одним из принципов является изменение цифровой природы транзакции. В структуре центра есть транзакции, которые должны считаться цифровыми (исключая триггеры).

Таким образом, по определению, основной принцип заключается в том, что транзакции охватывают только те транзакции, которые осуществляются в электронном виде.

Для бизнеса цифровые технологии повышают ценность за счет расширения четырех возможностей: интеллектуальных инноваций и инжиниринга, управления цифровыми цепями поставок, доставки интеллектуальных и персональных продуктов и инновационных бизнес-моделей.

Хотя характеристики могут различаться в четырех основных секторах (автомобильный и машиностроение, химический, фармацевтический и потребительский), технологии обеспечивают три источника ценности: со стороны спроса они «расширяют охват» и формируют фонд прибыли; технология в рамках предложения обеспечивает эффективность производства и производительность; также технология предлагает новый опыт, который сочетает в себе как возможности для роста, так и эффективности.

Сокращая капитальные затраты и придавая им дополнительную гибкость, технология может изменить экономический аспект производства и приблизить промышленные предприятия к точке максимальной эффективности. Во многих случаях технология радикально изменяет «правила взаимодействия» и нарушает баланс, который был в традиционной отрасли на протяжении многих лет. Это объединяет ряд вертикалей в традиционной цепочке создания стоимости, создавая новые услуги и ценность для клиентов.

По мере того как глобальные производственные системы ощущают новую волну технического прогресса и инноваций, появляются новые производственные возможности и условия труда. Технология автоматизации заменяет человека-оператора на фабрике, создавая новые рабочие места, которые требуют различных навыков. Будущим операторам завода требуются знания в области низких технологий и навыки работы с информационными технологиями в сочетании с возможностями непрерывного обучения и переподготовки. Технология создает новые отношения между людьми и машинами.

Совокупное влияние технологий производства имеет доступ к новым источникам стоимости, не только внутри отрасли, но и между отраслями (рис. 2).

Рисунок 2. Технологические драйверы, связанные с цифровизацией, в рамках формирования цепочки создания ценности (по отраслям)

Источник: составлено авторами.

Глобальная агропродовольственная система по-прежнему сталкивается с серьезными проблемами в плане обеспечения достаточного количества продуктов питания надлежащего качества для питания постоянно растущего, стареющего и мигрирующего населения. Мир также меняется быстрыми темпами с появлением множества технологий. Цифровые технологии предлагают уникальные возможности для улучшения производства продуктов питания и торговли ими, особенно для мелких фермеров, и в содействии достижению целей в области устойчивого развития.

Мир сталкивается с изменениями, которые глубоко влияют на окружающую среду и каждый аспект человеческой жизни. В настоящее время из 7,7 миллиарда человек в мире 588 миллионов человек живут в условиях крайней нищеты, 820 миллионов страдают от голода, а 2,5 миллиарда страдают от той или иной формы дефицита питательных микроэлементов [4] (Garnov, Garnova, 2016). Население также растет, стареет и мигрирует в города, что сказывается на сельскохозяйственном производстве и спросе на продукты питания. Это изменяет способ работы рыночных цепочек, но также меняет мир вокруг нас из-за чрезмерной эксплуатации природных ресурсов и потенциально катастрофической деградации земель, а также последствий изменения климата для продовольственной безопасности в мире. Кроме того, неравенство, дискриминация и нарушения прав человека, включая право на достаточное и безопасное питание, усиливают воздействие, особенно на мелких фермеров.

На этом фоне агропродовольственная система остро нуждается в инновационных решениях, и одним из определенных подходов является цифровизация. Агропродовольственная система претерпела изменения, которые повысили эффективность и прибыльность до уровня, который ранее был недостижимым. Тем не менее он отстает в плане цифровизации, которая может играть все более важную роль в достижении глобальной цели повышения продовольственной безопасности и обеспечения средств к существованию в сельских районах. Цифровизация расширяет возможности подключения в агропродовольственной системе и снижает неэффективность, поскольку Интернет обеспечивает доступ к технической информации и стимулирует сотрудничество и связь по всей цепочке создания стоимости. Большие данные дают представление о повышении производительности и принятии решений с помощью предупреждений в режиме реального времени, например в случае стихийных бедствий. Открытый обмен информацией также помогает повысить прозрачность и доверие между несопоставимыми группами заинтересованных сторон в глобальной агропродовольственной системе.

Но цифровизация также может иметь серьезные недостатки. Она может увеличить цифровое неравенство в системе и вызвать перемещение рабочей силы, что является важным вопросом, особенно в тех случаях, когда сельское хозяйство является основным источником занятости. Неправильное использование цифровых технологий представляет собой дополнительную угрозу с точки зрения защиты данных, владения данными, прав на конфиденциальность и кибербезопасности. Цифровизация может также усложнить работу мелких фермеров, поскольку они борются за то, чтобы конкурировать с новыми технологиями, которые могут даже вызвать рост цен за счет увеличения концентрации рынка.

Что касается цифровизации пищевой и агропродовольственной системы, необходимо рассмотреть множество вопросов, включая требования к выработке политики и регулированию, ограниченный доступ к финансам и цифровым навыкам среди некоторых участников, а также необходимость преодоления существующих цифровых различий, которые ограничивают доступ к инфраструктуре и информации. В соответствии с этим новый элемент в международной среде считается необходимым для работы над этими вопросами, для поддержки стран на их цифровых и политических путях, поскольку они стремятся адаптировать и использовать цифровые решения, которые ориентированы на потребности фермеров и способствуют сотрудничеству заинтересованных сторон.

В январе 2019 года во время 11-й Берлинской конференции министров сельского хозяйства по случаю Глобального форума по продовольствию и сельскому хозяйству (GFFA) особое внимание было уделено тому, что сельское хозяйство становится цифровым. Одним из выводов мероприятия стало обращение к Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО) с просьбой разработать в консультации с заинтересованными сторонами (Организация экономического сотрудничества (ОЭСР), Межэкономбанк (МЭБ), Всемирная торговая организация (ВТО)) концепцию для рассмотрения вопроса о создании Международного цифрового совета по продовольствию и сельскому хозяйству, который будет консультировать правительства и других соответствующих субъектов, стимулировать обмен идеями и опытом и, следовательно, помогать всем использовать возможности, предоставляемые цифровизацией.

В ответ ФАО проверила существующую глобальную архитектуру управления цифровым сельским хозяйством, нанесла на карту существующие институты и стратегии и провела анализ пробелов и оценку потребностей, касающихся создания международной основы для цифровизации. Результаты показали, что в настоящее время не существует структуры, специально уполномоченной сосредоточиться на выявленных пробелах и способной дополнить имеющиеся инициативы. Учитывая серьезные проблемы и возможности, которые открывают инновации и цифровизация, создание такой структуры представляется жизненно важным для поддержки развития более эффективной и справедливой глобальной агропродовольственной системы, которая помогла бы в достижении целей в области устойчивого развития (ЦУР).

Цифровые технологии, услуги, продукты и навыки трансформируют современную экономику и целые системы производства, управления и управления. Бесконечные возможности таких технологий будут только умножаться на такие прорывы, как блокчейн, искусственный интеллект, робототехника, IoT, 3D-печать, биотехнология, погружение в реальность и квантовые вычисления, чему способствуют снижение затрат и повышение способности генерировать, собирать и анализировать данные. Цифровизация также открывает новые возможности для предпринимателей благодаря доступу на мировые рынки.

Частный сектор предоставляет цифровые инструменты для этой трансформации, одновременно развивая и быстро внедряя новые или модифицированные бизнес-сервисы. Но разные отрасли промышленности не одинаково и быстро реагируют на цифровизацию из-за своей культуры, динамики и имеющихся навыков. Поскольку сектора сталкиваются с различными потребностями, они используют различные рыночные силы для управления цифровыми преобразованиями, и многие из них только начинают свои собственные сложные путешествия по цифровым преобразованиям. Отрасли с наивысшей технологической зрелостью, такие как телекоммуникационные и технологические секторы, больше всего выиграли от высокого уровня доступных навыков, что делает их сегодняшними лидерами, набрав 50 баллов из 100 в 2018 году [3] (Vasileva, Mezina, Vorotnikova, 2020). С принятием во всем мире мобильных устройств и по мере роста Интернета телекоммуникационные компании, в частности, быстро меняются, обеспечивая другие секторы и общество в целом благоприятной средой, способной поддерживать более масштабную цифровизацию между секторами.

Однако успех цифровой трансформации требует активного участия и сотрудничества множества различных заинтересованных сторон. Несмотря на то, что «цифра» преимущественно используется в бизнес-контексте крупными международными компаниями, она также влияет на правительства, учреждения государственного сектора и другие организации, участвующие в решении социальных проблем, таких как средства к существованию в сельской местности, занятость молодежи и расширение прав и возможностей женщин, путем использования существующих и появляющихся цифровых технологий. В частности, государственно-частные партнерства могут спровоцировать культурный сдвиг в сторону среды совместных действий и более широких инклюзивных изменений, где технологии выступают в качестве движущей силы и ускорителя цифровой трансформации.

Агропродовольственная система претерпела ряд революций. Первая сельскохозяйственная революция началась около 10 000 г. до н. э., что привело к первым в мире оседлым обществам и цивилизациям. С 1800-х годов механизация вызвала «зеленую революцию», где с 1960-х годов развитие и широкое внедрение более устойчивых сортов сельскохозяйственных культур и использование агрохимикатов привело к значительному увеличению производства основных глобальных сельскохозяйственных культур. Новая «цифровая сельскохозяйственная революция» открывает новые возможности благодаря наличию высоко связанных и ресурсоемких вычислительных технологий: от повышения производительности за счет поддержки, основанной на данных, до принятия решений и снижения транзакционных издержек в цепочках сельскохозяйственного производства и распределения.

Тем не менее агропродовольственная система отстает от других секторов в принятии цифровизации. Одной из причин является индивидуальность, и зачастую мелкие фермы менее охотно принимают новые цифровые технологии, чем крупные фермы. Тем не менее мелкие фермеры играют жизненно важную роль, поскольку на их долю приходится 80% мирового производства продуктов питания. Инвестирование в цифровые технологии имеет тенденцию быть дорогим и сопряжено с рисками, которые зачастую слишком велики для мелких фермеров, но находятся в пределах досягаемости для ассоциаций производителей, кооперативов или других консорциумов.

Венчурные фонды инвестируют в революцию цифрового сельского хозяйства, способствуя ее распространению, но агропродовольственная система по-прежнему привлекает меньше, чем другие отрасли. В период с 2010 по 2019 год инвестиции в финансовые технологии росли на 65% в год, достигая 22 миллиардов долларов США, тогда как инвестиции в цифровое сельское хозяйство росли значительно меньше и достигли всего 4,6 миллиардов долларов США [3]. Кроме того, учитывая активы, использование и трудовые ресурсы в цифровых областях, сельское хозяйство является наиболее эффективной отраслью.

Цифровизация в агропродовольственной системе, несомненно, может сыграть важную роль в обеспечении глобальной продовольственной безопасности и повышении уровня жизни, особенно в сельских районах. Цифровой совет мог бы помочь раскрыть потенциал, который имеет цифровизация, преобразовать жизнь людей и дать им возможность избежать нищеты, с которой они сталкивались на протяжении поколений.

Цифровизация может улучшить связь между всеми участниками агропродовольственной системы и по-разному снизить неэффективность и барьеры. Благодаря стабильному доступу в Интернет фермеры могут получать техническую информацию и обмениваться ею даже на международном уровне, что повышает производительность, устойчивость и доступ к рынкам. В этом смысле цифровизация может позволить различным субъектам агропродовольственной цепочки создания стоимости сотрудничать в устойчивой агроэкосистеме. Мобильные технологии и сетевые устройства также соединяют фермеров с цепочками поставок, предоставляя доступ к семенам и удобрениям более высокого качества, которые могут повысить производство и качество, а также позволяют им напрямую продавать потребителям, максимизируя прибыльность за счет избегания промежуточных звеньев.

Аналитика больших данных, например IoT и датчики, может помочь в сборе данных в режиме реального времени и выполнять расширенную аналитику сельскохозяйственных культур, чтобы предоставить фермерам и другим участникам производственно-сбытовой цепочки понимание и доступ к данным для информирования лиц, принимающих решения, и повышения производительности благодаря оповещениям в реальном времени о погоде, чтобы лучше адаптироваться и быть устойчивыми к последствиям изменения климата.

Такие технологии, как блокчейн, могут улучшить отслеживаемость продуктов питания, сократить количество пищевых отходов и повысить прозрачность и доверие в цепочке создания стоимости. Глубокое обучение, машинное обучение и искусственный интеллект (ИИ) могут помочь в расширенном управлении урожаем, обнаружении болезней, распознавании видов и управлении водными ресурсами, почвой и лесным хозяйством, что может улучшить продовольственную безопасность. Цифровые решения могут также стать необходимыми для повышения точности мониторинга, отчетности и валидации мер по смягчению последствий изменения климата в сельском хозяйстве и землепользовании.

Цифровизация может также сыграть важную роль в обучении фермеров тому, как использовать возможности, предоставляемые этими инновациями. Такие доступные технологии могут помочь мелким фермерским хозяйствам улучшить управление ресурсами и повысить их конкурентоспособность. Кроме того, это может привести к более активному вовлечению молодежи за счет создания более привлекательных рабочих мест в сфере цифровых технологий в сельских районах и предотвращения миграции сельской молодежи в города.

Однако цифровизация также может создавать риски. Первый – это цифровой разрыв в агропродовольственной системе, особенно между современным и натуральным сельским хозяйством, который быстро растет в результате инноваций. Хотя стоимость внедрения цифровых технологий значительно снизилась с течением времени, натуральное хозяйство в развивающихся странах и странах с развивающейся экономикой по-прежнему не может в полной мере воспользоваться возможностями из-за слабой инфраструктуры, неравного доступа, высокой стоимости, отсутствия навыков и ограниченного капитала. Кроме того, внедрение робототехники и ИИ может вызвать перемещение рабочей силы, если работники не адаптируют свои ноу-хау и не будут специализироваться на новых задачах. Это может создать серьезные проблемы в сельских районах, где агропродовольственная система остается основным источником занятости и отсутствуют навыки, необходимые для использования положительного потенциала цифровизации.

Защита личных данных, а также то, как данные передаются, остается одним из вопросов, вызывающих обеспокоенность, и его следует признать потенциальной угрозой для всех заинтересованных сторон. Цифровизация часто подразумевает широкое использование данных, что требует адекватной защиты со стандартами конфиденциальности и барьерами безопасности для защиты пользователей. Такие достижения, как точное земледелие, используют подключенные устройства, которые могут подвергаться киберугрозам, поскольку третьи стороны могут получить доступ к конфиденциальным данным, украсть ресурсы и уничтожить оборудование, если экраны кибербезопасности не будут должным образом внедрены.

Большие данные и применение ИИ могут оказать существенное влияние на управление фермерским хозяйством и могут привести к изменениям в сельскохозяйственной продукции и рынках ресурсов с точки зрения концентрации и потенциальной рыночной власти. Более широкое использование больших данных и аналитики потенциально может оказать влияние на структуры фермы в настоящее время неисследованными способами.

Чтобы максимизировать возможности и минимизировать риски, агропродовольственная система должна устранить четыре ключевых пробела: формирование политики и регулирование, экономический и гендерный разрыв, разрыв в навыках и сокращение «цифрового разрыва».

Что касается разработки политики и регулирования, то правительства и политики играют главную роль в создании благоприятных условий, необходимых для оцифровки, обеспечения прозрачности, безопасности, равенства и эффективности систем финансирования. Некоторые существующие инструменты политики имеют более широкую сферу применения, которая не включает цифровое сельское хозяйство. Аналогичным образом, существуют стратегии, связанные с развитием технологий, которые имеют значение для сельских и городских районов, но которые имеют сельскую агропродовольственную перспективу. Тем не менее управление данными, стандартизация и регулирование являются проблемами, которые правительства должны активно решать на политическом уровне. Кроме того, современные цифровые инструменты часто основаны на доступности больших данных. Чтобы перевести информацию в ценную информацию, действующим субъектам часто приходится делиться большим объемом данных со сторонними поставщиками, что повышает риски владения данными и конфиденциальности, особенно для тех, кто в меньшей степени способен защитить свои интересы, в частности мелких фермеров. В целом отсутствие прозрачности и достоверности в отношении таких вопросов, как владение данными, конфиденциальность и ответственность, способствует возникновению ряда проблем, главным образом отсутствия доверия к приложениям цифровых технологий, которое в настоящее время присутствует во многих секторах [5] (Garnov, Garnova, 2016). Поэтому возникает необходимость в прочной нормативно-правовой базе, которой придерживаются все, но во главе с правительствами, чтобы создать безопасное и ровное игровое поле для сектора.

Рассматривая экономический и гендерный разрыв, следует отметить, что стоимость внедрения цифровых технологий в сельском хозяйстве со временем упала, но натуральное хозяйство по-прежнему далеко не извлекает выгоду из этой тенденции из-за ограниченной доступности капитала, что ограничивает доступность новых технологий. Это создает потенциальный экономический разрыв, в том числе между странами с высоким уровнем дохода, где охват мобильной и интернет-сетью составляет более 90% населения, тогда как в странах с низким уровнем дохода он составляет всего около 50%, а женщины и другие уязвимые группы имеют еще меньший доступ [5] (Garnov, Garnova, 2016).

Что касается разрыва в навыках, то он влияет на распространение цифровых решений, которые должны обеспечить участие всех в цифровой революции, особенно сельских общин. Грамотность данных является одним из основных барьеров, с которыми сталкивается сектор, поэтому даже будучи подключенными, фермеры могут не иметь достаточного образования или возможностей для того, чтобы воспользоваться новым богатством информации. Поэтому образование остается ключом к доступу к новым цифровым рабочим местам, которые принесут технологии, особенно в сельской местности.

Что касается сокращения «цифрового разрыва», то следует отметить, что обеспечение справедливого доступа к цифровой инфраструктуре имеет существенное значение, и принятие доступных технологий должно стать приоритетом, поскольку разрыв между современным и натуральным хозяйством растет. Мелкие фермеры в развивающихся странах имеют ограниченный доступ к навыкам, информации и открытым данным, что замедляет развитие сельскохозяйственного предпринимательства и устойчивой цифровой экосистемы. Это также открывает цифровые недостатки, такие как отсутствие локализованного контента для новых цифровых услуг и ограниченный доступ к местной информации и услугам с точки зрения доступности, осведомленности, возможностей и агентства.

Следовательно, возникает потребность в новом элементе в ландшафте международных инициатив, который способен устранить вышеупомянутые пробелы и удовлетворить самые насущные потребности агропродовольственной системы посредством цифровизации.

Что касается ситуации в России, то следует отметить, что, хотя страна унаследовала довольно несбалансированный и жесткий сельскохозяйственный и продовольственный сектор от советской эпохи, постсоветские институциональные реформы позволили эффективно перераспределить ресурсы, основанные на рыночной конкуренции и внедрении новейших технологических инноваций. Оптимизация цепочек поставок была связана с концентрацией производства в районах, которые были наиболее благоприятными с точки зрения как их почвенно-климатических условий, так и их местоположения.

В то же время общая производительность сектора остается относительно недостаточной из-за неравномерного проникновения новых технологий и медленного распространения новой волны организационных инноваций, таких как оцифровка торговли и логистики, разделение времени оборудования, обучение в течение всей жизни. Эти факторы лежат в основе медленного прогресса интенсификации производства в определенных регионах, подсекторах и отдельных типах производителей.

Другие проблемы включают в себя низкий спрос на инновации, создаваемые отечественными прикладными исследованиями и разработками в области сельского хозяйства (НИОКР), а также слабую связь между секторами образования, науки и техники и сельскохозяйственным бизнесом. Последние не демонстрируют значительного спроса на отечественные НИОКР и технологии, в то время как исследовательские институты и университеты, как правило, не могут обеспечить постоянную поставку готовых к использованию и коммерчески привлекательных технологий (они все больше склоняются к исследованиям, которые поддерживаются государственным финансированием, но это не имеет конкретной цели или ориентации).

Таким образом, положительное влияние слабой национальной валюты на рост производства и экспорта было нейтрализовано, поскольку быстрое замещение импорта значительной частью технологий, оборудования, химических веществ и генетических материалов не представляется возможным. Проблема для внутреннего производства высокотехнологичных сельскохозяйственных материалов, таких как оборудование, генетика, современные удобрения и специализированные информационные системы, еще труднее решить из-за других барьеров, таких как эффект масштаба.

Большое значение имеет общесекторальное применение таких технологий, как широкополосная цифровая связь, «Интернет вещей», глобальная фотосъемка и другие спутниковые услуги, беспилотный воздушный мониторинг, интеллектуальные цифровые торговые инфраструктуры, робототехника, биотехнология и биоэнергетика, а также нанотехнологии и новые материалы. Однако эффективные производственные системы, основанные на современных технологиях, сконцентрированы в ограниченном кругу крупных компаний, в основном в южных регионах и вокруг крупнейших городских агломераций, в то время как мелкие производители в других районах не могут поглощать имеющиеся технологические инновации.

Сложная картина глобальных вызовов создает как угрозы, так и возможности для сельского хозяйства и пищевой промышленности России. То, смогут ли российские регуляторы, научно-технические организации, а также сельское хозяйство и производители продуктов питания активно адаптироваться к угрозам и эффективно использовать возникающие возможности, зависит от способности различных участников четко определять возникающие глобальные тенденции, отображать существующие сильные и слабые стороны, быть гибкими в адаптации стратегии развития и эффективно сотрудничать по широкому кругу вопросов.

Чтобы заинтересованные стороны сельского хозяйства и пищевой промышленности могли более активно участвовать в совместном создании потенциала, ориентированного на будущее, Правительство Российской Федерации поставило задачу разработать долгосрочную научно-техническую перспективу сельского хозяйства и пищевой промышленности еще в 2015 году. В зависимости от будущего, эволюция различных мировых и национальных тенденций; состав существующих сильных и слабых сторон, возможностей и угроз; и наиболее вероятный политический выбор, сделанный в ключевые пороговые точки – макроэкономическую, институциональную и политическую – можно рассмотреть два возможных сценария развития на период с 2020 по 2030 год. [6].

Россия может стать мировым поставщиком продукции, технологий и услуг с высокой добавленной стоимостью. Это цель сценария «Глобальный прорыв». Другой вариант менее амбициозен и его легче реализовать, но он также желателен: это влечет за собой насыщение внутреннего рынка конкурентоспособными отечественными продуктами и технологиями – сценарий «Местный рост». Обе траектории возможны и могут начинаться в один и тот же момент времени при одинаковых внешних условиях. Разница между верхней и нижней траекториями определяется качеством институциональных рамок и экономических механизмов к 2022 году; разрыв между этими траекториями со временем будет расти, что делает переход от менее благоприятного сценария к более амбициозному и более ресурсоемким.

В сценарии местного роста рост цен на сырьевые товары и девальвация импортозамещения стабилизируют экономику и позволят ей вернуться к модели интенсивного импорта передовых технологий, оборудования и материалов и крупномасштабного экспорта сельского хозяйства и продуктов питания. К 2022 году годовой темп роста производства отрасли сельского хозяйства и продовольствия достигнет от 3 до 4% из-за экспансионистской денежно-кредитной и фискальной политики, чтобы помочь улучшить инвестиционный климат [6]. Там будет устойчивый положительный рост количества и качества урожая большинства сельскохозяйственных культур. В пищевой промышленности ожидается устойчивый рост производства. Произойдет снижение темпов роста животноводства, на которое будут влиять как насыщенность внутреннего рынка, так и существующие барьеры для расширения экспорта. Никаких существенных структурных изменений в секторе и интенсивного оживления национальных прикладных НИОКР в сельском хозяйстве, основанных на сотрудничестве с бизнесом, не ожидается (уровень негосударственного финансирования НИОКР в сельском хозяйстве в этом сценарии может немного вырасти с нынешних 17% до примерно 20%) [6]. Медленное импортозамещение базовых и традиционных технологий будет продолжаться, а зависимость от современных решений сохранится. Точками роста в этом сценарии будут традиционные товарные рынки, которые не потребуют адаптации к изменениям потребительских предпочтений.

В сценарии «Глобальный прорыв» сильный рост сельского хозяйства и продовольственного сектора будет поддерживаться реформированной политикой в области науки и технологий, инновационной средой и эффективной инновационной инфраструктурой, что будет сопровождаться своевременными структурными изменениями в производственных цепочках. Поскольку более эффективные бизнес-модели и новые технологии позволят создать высококонкурентное производство, никакие экспортные барьеры не помешают расширению сектора. Природные ресурсы (обширные плодородные земли, имеющиеся водные ресурсы) и дешевые, но высококачественные удобрения отечественного производства будут использованы в полном объеме. Рост сельского хозяйства и пищевой промышленности будет ускорен с 1 до 2 процентных пунктов по отношению к сценарию локального роста. Значительные структурные сдвиги будут предусмотрены для научно-технической и инновационной деятельности, особенно той, которая осуществляется на основе эффективных стимулов для сотрудничества между академией и промышленностью. Доля негосударственного финансирования сельскохозяйственных исследований и разработок может составить от 35 до 45% [6]. Ускоренная замена устаревших производственных мощностей, налоговые и другие льготы, направленные на стимулирование высокотехнологичного импортозамещения, могут привести к интенсификации инновационной деятельности. Усиление конкуренции из-за насыщения внутреннего рынка также может способствовать росту инноваций.

Помимо традиционных рынков, отечественные производители смогут занимать различные высокодоходные ниши в сфере услуг, основанных на знаниях, для сельского хозяйства и пищевой промышленности; среди них передовые решения в области биотехнологий, информация и коммуникационные технологии, робототехника, авиакосмическая промышленность, восстановление природной среды и проектирование экосистем. Это позволило бы сектору диверсифицировать общий объем производства и обеспечить экспортные доходы. Поддерживаемый технологиями постепенный переход от уязвимых к циклу бизнес-моделей массового производства товаров к моделям, основанным на создании и экспорте интеллектуальной собственности и неявных знаний в различных формах, также будет способствовать устойчивому росту сектора.

Таким образом, российское сельское хозяйство и продовольственный сектор могут быть определены как стабильные в настоящее время из-за сильных институциональных реформ, которые были осуществлены в течение последних 25 лет. Постсоветская Россия сумела создать эффективную систему распределения продукции в сельском хозяйстве, таким образом отвлекая риски острой нехватки продовольствия и достижения продовольственной безопасности. Однако текущий уровень производительности в сельском хозяйстве пока не является удовлетворительным. Несомненно, все еще есть возможности для улучшения институциональной структуры сектора для решения таких негативных вопросов, как региональные и субсекторальные монополии, административное давление на местный бизнес, высокие транзакционные издержки из-за недостатков инфраструктуры товарного обмена и так далее. Кроме того, необходимо решить ряд проблем, связанных как с внедрением импортных технологий, так и с разработкой отечественных технологий, которые будут конкурентоспособными на рынке.

Поэтому текущая основная цель состоит в том, чтобы перевести сельскохозяйственный и пищевой сектор из устойчивой производственной системы в устойчивую инновационную систему. Для этого необходимо возродить прикладной потенциал сектора исследований и разработок в сельском хозяйстве, сделав сельскохозяйственную деятельность в области исследований и разработок финансово устойчивой. Реформы, направленные на возрождение прикладных сельскохозяйственных исследований и разработок, могут быть осуществлены только путем поощрения тесного сотрудничества между сельскохозяйственной наукой и бизнесом в рамках подходящей институциональной базы. Укрепление способности сельского хозяйства и пищевой промышленности создавать новые знания и технологии и продвигать их на конкурентные рынки является необходимым условием для достижения параметров развития сценария глобального прорыва. С этой целью научно-техническая и инновационная политика в сельском хозяйстве и пищевой промышленности в России должна в течение нескольких лет развиваться в направлении основанной на фактических данных парадигмы, призванной стимулировать интенсивное развитие, рациональное использование ресурсов и экологически безопасные методы; оказывать адресную поддержку инновационным компаниям; и исключить возможность получения выгоды от неинновационных арендных плат (таких как владение землей) за счет других участников рынка и потребителей.

Заключение

Развитие национального научно-технического потенциала будет зависеть от надлежащих институциональных решений и экономических механизмов для передачи технологий и инноваций; гармоничная система предвидения и мониторинга науки и техники будет играть важную роль в этом отношении.

Большую роль в развитии пищевой промышленности в современных условиях играет наука. Это, прежде всего, связано с разработкой новых технологий с глубокой переработкой исходного сырья и выработкой новых видов продуктов, а также усилением конкуренции со стороны мирового рынка продовольствия. Без внедрения достижений научно-технического прогресса в развитие пищевой промышленности невозможно решать важные проблемы, связанные с повышением эффективности производства, выработкой продуктов лечебного и профилактического назначения. Внедрение достижений НТП должно базироваться на эффективной инвестиционной политике.

Расширение практики венчурного финансирования наиболее эффективных методов ведения сельскохозяйственной деятельности – прежде всего, методов, направленных на повышение эффективности сельскохозяйственного производства, расширение ассортимента продукции, развитие производства высокоэффективных удобрений для частного сектора и сельскохозяйственных предприятий будет способствовать повышению благосостояния населения страны, снижению цен на сельскохозяйственную продукцию и улучшению ее качества [7] (Shabashev, Neznakina, 2020).

Российская экономика в настоящее время работает в условиях санкционных ограничений. Когда дело доходит до потребительского рынка, остаются вопросы о том, правильная ли методология используется для оценки последствий эмбарго.

Однако стоит отметить, что рост национального производства способствовал некоторому увеличению физической доступности продуктов питания [8].

Жизненно важное значение имеет способность преодолеть антагонизм между интересами фермеров, предприятий пищевой промышленности и науки посредством развития вертикально интегрированных рыночных структур на взаимовыгодных условиях. Во многом это стало возможным благодаря объединению производственных и финансовых ресурсов для обеспечения полного цикла процесса – от сырья до готового продукта и его использования. В дальнейшем это должно помочь решить проблемы реструктуризации крупных предприятий и обеспечить большие объемы сельскохозяйственного производства при стабильном и высоком качестве.

Опыт показывает, что продовольственное эмбарго является важным, хотя и недостаточным условием для достижения рационального импортозамещения в сельском хозяйстве, перехода на путь устойчивого экономического развития и превращения сектора в один из основных факторов экономического роста в России. Это потребует разработки на основе «Доктрины продовольственной безопасности России» долгосрочной комплексной агропродовольственной политики, призванной объединить производственно-экономический и социально-пространственный компоненты, и как ожидается, содержащей четкие стратегические и тактические (отраслевые и региональные) ориентиры [9].

Крайне важно обеспечить необходимые материальные ресурсы и институционально-правовые инструменты, которые соответствуют требованиям, установленным Всемирной торговой организацией, а также принципам и механизмам, лежащим в основе разработки общей агропродовольственной политики в рамках партнерства Евразийского экономического союза и координации действий в рамках агропродовольственной сферы в рамках других возможных региональных (ШОС) и межрегиональных (БРИКС) усилий по интеграции. В этих условиях ключевой стратегической целью венчурного финансирования инвестиционных проектов в агропродовольственном комплексе будет получение доступа к передовым технологиям с целью их внедрения в сектор.