Перспективы применения комбинированной экономической системы в России

Более 70 лет Советский Союз существовал в условиях централизованного управления экономикой. В последние годы существования Союза его экономика катастрофически теряла эффективность. Необходимая для централизованного управления нормативная база отставала, решения во все большей степени принимались волевым образом, система обратных связей при этом нарушалась. Если бы после распада Союза был сразу найден новый механизм управления, на волне стремления всего народа зажить по новому можно было бы довольно быстро эту перестройку осуществить. Но российская экономическая наука, разгромленная еще в 20-х годах и извращенная до предела за годы советской власти, оказалась совершенно не готовой к этому, перестройка затянулась, причем, похоже, надолго. Предложенная М.С. Горбачевым перестройка была задумана как усовершенствование механизма централизованного управления (ЦУ) за счет ведения элементов свободных товарно-денежных отношений (СТДО), т.е. как переход к комбинированной (кейнсианской) экономике. Идея была теоретически обоснована и проверена опытом многих стран. Мало того, коль скоро ПУ и механизм СТДО в чистом виде сегодня, по-видимому, неприемлемы, комбинированная система стала единственно возможной.

Учение Д. Кейнса, очевидно, вполне годилось для того, чтобы стать теоретической основой перестройки. Но тут советские экономисты «закусили удела». Устами Ларисы Пияшевой они заявили, что переходить к комбинированной системе нельзя, так как основные экономические механизмы несовместимы. Что единственный способ перестройки – переход к механизму СТДО, т.е. к экономике раннего капитализма. Переходить надо немедленно – утверждали они и очень эффективно заключали: «Через яму в два приема не прыгают».

После исследований Д. Кейнса и после успешного опыта функционирования комбинированной системы демарш советских экономистов звучал самым диким образом. Тем не менее, им безоговорочно поверили, кинулись проводить реформы, провалили их, преступным образом потеряли примерно шесть лет и пришли к тому, что надо было элементы централизации сохранить, а чтобы «не дразнить гусей», экономику именовать не комбинированной, как полагалось бы, а рыночной. Так или иначе, а необходимость перехода к комбинированному экономическому механизму была признана. Это, все-таки, ‑ шаг вперед, хотя это всего лишь – уход от абсурда. Чтобы новый курс реализовать, нужно найти оптимальное сочетание механизмов с учетом ментальности советских людей и необходимости выполнить минимальные требования социального и нравственного характера. Когда речь идет о ментальности советского народа, имеется в виду, прежде всего, его привычка к централизации и его приверженность идее социально справедливости.

Советская экономика прошла свой совершенно оригинальный путь, который оказался дорогой в тупик. То есть, попросту говоря, заблудилась. Выходить из тупика она может двумя способами: вернуться на исходные позиции (что, по существу, предлагали советские экономисты), после чего двигаться вперед по проверенной дороге или поступить так, как обычно поступают заблудившиеся, стараясь выйти на верную дорогу кратчайшим путем, назад не возвращаясь.

Представляется очевидным, что в имеющем наибольшее значение промышленном производстве верная дорога – это сочетание полной централизации инвестиционных действий с механизмом СТДО в самом производстве. Аргументы в пользу предлагаемого решения:

‑ централизация инвестиционной деятельности соответствует особенностям строительной деятельности и предыдущему советскому опыту;

‑ механизм СТДО в производстве при регулирующем влиянии плановых инвестиций обладает свойствами кейнсианской системы.

Немаловажно и то, что предлагаемое решение прямым образом отвечает рекомендации Д. Кейнса. Остается выяснить, возможно ли в пределах предлагаемого сочетания механизмов ЦУ и СТДО обеспечить требование социальной справедливости и высокой нравственности. Сегодня российские политики ищут и никак не могут найти национальную идею». При здоровой экономике она, очевидно, и состоит в обеспечении этих требований! С другой стороны, только высоко подняв знамя национальной идеи можно одержать победу во всех трех главных направлениях.

Мероприятия по обеспечению социальной справедливости.

Можно только подивиться, что при несомненном стремлении к социальной справедливости, в последнее время нет даже попыток составить программу движения в этом направлении. Нет, пожалуй, даже стратегии такого движения. Это поправимо, но это требует времени. А пока я решаюсь высказать по этому поводу только несколько достаточно очевидных предложений:

1. Перейти к полной открытости доходов на предприятиях и в учреждениях для всех от директора до уборщицы;

2. Отношение максимального дохода к минимальному должно регламентироваться Конституцией, в которой необходимо предусмотреть порядок постепенного уменьшения этого отношения до желаемого предела;

3. Для замещения всех должностей с повышенным окладом применять конкурсную систему, основанную на анонимном тестировании.

Осуществление этих и других мероприятий по обеспечению социальной справедливости должно подкрепляться идеей осуждения мещанства. Непросто, конечно, правильно назначать желаемые пределы отношения доходов. Вполне справедливо, что более ответственный и квалифицированный работник имеет больший доход. Но, если разница в доходах, распространяющаяся, естественно, на семьи работающих, чрезмерна ‑ это отрицательно влияет на нравственный облик общества. О том, насколько разница в доходах сегодня велика, можно судить по данным Миши Гофмана, относящимся к США:

«… разрыв между доходами богатых и средним доходом достиг небывалого уровня. За последние 5 лет крупные корпорации увеличили свои доходы на 50% ‑ рекорд ХХ века. В 1975 году зарплата руководителей корпораций была в 40 раз выше средней зарплаты, в 1995 году она составила 150-200 средних зарплат [1].

Достижение высокой нравственности

Причины нравственной деградации при капитализме известны. Свободное предпринимательство, показавшее свою замечательную гибкость и эффективность и неразрывно связанное со стремлением к максимуму прибыли, порождает социальную несправедливость, создает в сознании людей приоритет материальных ценностей над духовными.

Переход к комбинированной экономике создает предпосылки для ослабления стихии стяжательства, уменьшение эксплуатации и социального неравенства. Полное осуществление этих возможностей может привести к некоторому снижению эффективности экономической системы. Как уже отмечалось, это не будет катастрофой, и будет означать всего лишь необходимость усилить воздействие научно-технического прогресса и морального стимулирования труда.

При создании Союза предполагалось, вообще, что моральное стимулирование будет основным. И, действительно, оно вначале играло серьезную роль, а во все год Отечественной войны было исключительным. Когда началось загнивание советской экономической системы, моральное стимулирование стало постепенно терять всякое значение. Некоторые склонны отвергать его вовсе на том основании, что советское правительство паразитировало на подвижничестве. Но, похоже, что отвергать моральное стимулирование только по этой причине – значит «выплескивать вместе с водой ребенка». Действительно, если кто-то заработал 1000 рублей, а выдали ему всего 500, добавив какой-нибудь значок, это – безнравственно. Но моральное поощрение в дополнение к не урезанной оплате – это нечто качественно другое.

Когда речь идет о моральном стимулировании, на первый план выходит особая психология российского народа. Очень многие, узнав сколь мала себестоимость ордена, предпочтут ему хоть какие-нибудь реальные деньги. Россиянин, наверное, еще и сегодня. Несмотря на развившееся безверие, способен радоваться не только ордену, но и купленной в канцелярском магазине грамоте, на которой лихая машинистка выстукала его фамилию. Грех не использовать эту замечательную особенность. Только не надо обольщаться – моральное стимулирование великая сила только при том условии, что в людях крепка вера в правильности выбранного пути, вера в значение своего труда!

Попытка прогноза

Итак, в трех последних номерах журнала «Российское предпринимательство» (№№, 6, 7 и 8/2002) мы попытались проанализировать, что ждет Россию. Каким же видится ее будущее?

Мы уже убедились, что каждый вид деятельности может иметь свои особенности. Интересно было бы остановиться на путях развития культуры, науки, сферы обслуживания, и они будут, конечно, совсем разными. Но начинать все-таки надо с производственной деятельности, лежащей в основе всей экономики страны.

Основное нам уже известно: на предприятиях должен действовать механизм СТДО, централизованное вмешательство в процесс производства недопустимо. Централизованное регулирование состоит в подчинении всего инвестиционного процесса плану оптимального развития отрасли. Доверять составление такого плана можно только лучшим специалистам в данной отрасли. Рационально, наверное, будет собрать их в отраслевом управлении (ОУ). Поскольку ОУ в производственный процесс на предприятиях не вмешиваются, за номенклатуру и объем продукции не отвечают, они по масштабу своему, видимо, будут несопоставимы с министерствами, и будут напоминать нынешние Комитеты. Представители каждой отрасли, естественно, будут стремиться получить как можно больше средств для развития своей отрасли. Значит, кто-то должен средства распределять между отраслями. Необходим, очевидно, орган, определяющий приоритеты и составляющий сводный финансовый план (бюджет страны), т.е. необходима Верховная Власть (ВВ). У нее много обязанностей и, в первую очередь, обеспечение строгого подчинения всей жизни в стране Конституции! Таким образом, выявляется вертикаль «ВВ‑ОУ‑Предприятие» со следующими обязанностями:

1) ВВ ‑ распределение средств между отраслями;

2) ОУ – составление плана оптимального развития отрасли и реализации этого плана в форме строительства новых объектов, передача объектов производителям;

3) Предприятие – производство и сбыт.

Взаимодействие отраслевых управлений с предприятиями, видимо, должны строиться на чисто экономической основе, например, арендной. Повторяю, никаких административных функций по отношению к предприятиям ОУ не осуществляют. И еще один повтор – полная свобода предприятия в выборе номенклатуры и объема производства может приводить к некоторым диспропорциям, но они маловероятны, поскольку стремление к рентабельности будет всегда вызывать желание выпускать продукцию, к которой приспособлено оборудование, в объеме, не меньшем, чем было предусмотрено при проектировании.