Технологический суверенитет: сущность, цели и механизм достижения

Введение

Понятие «суверенитет» до недавнего времени использовалось преимущественно политической наукой, предполагая верховенство власти государства в пределах собственных границ, его самостоятельность и независимость в решении своих внутренних и внешнеполитических проблем, при закреплении такого положения дел в отношениях с другими государствами [1]. Подразумевалось, что суверенитет охватывает всю совокупность общественных отношений и дополнительный акцент на какой-то части из них: культурных, духовных, экономических, военных или иных, как правило, не делался. В течение же последних десятилетий данный термин стал употребляться и применительно к отдельным сферам общественных отношений, например, распространилось понятие «экономический суверенитет». В последние годы на фоне масштабных сдвигов формата международных отношений в области технологий в мире получила распространение категория «технологический суверенитет», которой уже посвящен значительный массив исследований как зарубежных, так и отечественных ученых и практиков. В то же время единообразия ни в теоретических основах, ни в практике применения данного термина пока не сложилось. Наиболее значимые различия наблюдаются при сравнении подходов к данной категории ученых и практиков из разных стран (см.таб.1).

Таблица 1. Сущностное содержание категории «технологический суверенитет» в представлении ученых и практиков

Думается, что это прежде всего связано с существенными межстрановыми различиями в условиях технологического развития, а также целях, механизмах и критериях достижения технологического суверенитета. В этой связи представляется актуальной в теоретическом и практическом плане задача исследования содержания категории «технологический суверенитет», а также раскрытие существующих различий при ее употреблении в России и зарубежом.

Генезис категории технологический суверенитет: глобальный контекст

Как уже было отмечено, особенности технологического развития различных стран мира оказывают существенное влияние на смысловое наполнение категории «технологический суверенитет» при ее использовании. В этой связи представляется необходимым первостепенно кратко рассмотреть контекст ее распространения в мире, уделив особое внимание причинам ввода в научный и общественный оборот.

С этой целью, прежде всего следует обозначить начало реализации в последние годы странами – лидерами технологического развития инициатив по укреплению внутреннего потенциала в области науки, технологий и инноваций, а также по снижению международной технологической зависимости.

Важно подчеркнуть, что технологии занимают центральное место в современной геополитической конкуренции, при этом инновационные процессы и усилия, связанные с разработкой технологий, в мире распределяются крайне неравномерно. Создание подавляющего большинства передовых технологий на протяжении десятилетий осуществляется прежде всего в развитых странах. Технологическое лидерство уже давно лежит в основе их экономического процветания и безопасности. Так, например, в США поддержание технологического превосходства относится к вопросам национальной безопасности как критически важной составляющей поддержания глобальной конкурентоспособности страны. [3] При этом создание добавленной стоимости и рост капитализации компаний из этих стран преимущественно происходит за счет результатов инновационной деятельности и внедрения новых технологий, а инновационная активность во многом определяет конкурентоспособность этих компаний [11, c.4]. В то же время большинство развивающихся стран вынуждены в значительной степени полагаться на зарубежные технологии как источник формирования технологического потенциала своих экономик и базы для возможных последующих инноваций [12, c.1587]. Соответствующим образом в условиях открытости формировались и глобальные цепочки создания стоимости. Включение в них стран с разным уровнем развития позволяло добиваться снижения общего уровня затрат для всех ее участников за счет реализации их сравнительных преимуществ и обеспечения оптимального вклада в производственный процесс [13, c.15].

В последнее десятилетие успехи технологического развития и растущее влияние Китая изменило положение конкурентных сил в борьбе за технологическое доминирование в мире.

Актуальная картина технологического развития выглядит следующим образом: 2000 компаний – лидеров по затратам на исследования и разработки (ИиР) осуществляют около 80% всех таких затрат коммерческого сектора в мире, при этом почти 90% их затрат осуществляется всего в четырех регионах мира – США, Страны ЕС, Япония, а с недавнего времени и Китай (см. таб.1). [4]

Таблица 1. Распределение затрат на ИиР 2000 ведущих компаний мира по странам и регионам, 2023 г.

Что касается видов деятельности, то на протяжении последних двух десятилетий более трех четвертых всех затрат на исследования и разработки приходится на четыре сектора: производство ИКТ оборудования, ИКТ услуги, здравоохранение и автомобилестроение.

Особенностью технологического развития Китая является определяющая роль государства в отличии от преимущественной опоры на предпринимательскую инициативу в США и странах ЕС. Среди приоритетов современного курса промышленной политики Китая, на реализацию которого сориентирована масштабная инициатива Made in China 2025 (MIC2025) были обозначены: обновление промышленности на современной технологической основе, достижение независимости путем замены иностранных технологий китайскими, выход на глобальные рынки [14, c.20]. Так, предполагалось, что «национальные лидеры» в высокотехнологичных отраслях станут способны создавать независимые инновационные технологические решения и заменят своих иностранных конкурентов на внутреннем (китайском) рынке, а также приобретут возможность для экспансии на мировых рынках [15, c.20]. Достигнутые в реализации данного курса успехи фактически означают демонтаж ранее установившегося порядка, когда в Китае, как на «мировой фабрике» изготавливалась продукция на основе технологий развитых странах, с перераспределением в их же пользу большей части созданной добавленной стоимости.

Реализация в Китае масштабных мер промышленной политики, направленных на поддержку «национальных лидеров», была воспринята как деформация ранее установившегося режима конкуренции на глобальных рынках, как изменение правил и норм глобальной экономики. Возрастающее доминирование Китая, уязвимость глобальных цепочек создания стоимости и геополитическая напряженность, привели к росту интереса политиков Европы и США к «технологическому суверенитету». Это внимание усилилось на фоне ограничений, связанными с COVID-19, а в последствие и обострением геополитической напряженности из-за событий на Украине.

Для раскрытия содержания данной категории в США странах ЕС представляется полезным обратиться к определению, приведенному в докладе 2023 года о перспективах в области науки, технологий и инноваций стран ОЭСР: «Технологический суверенитет означает способность государства функционировать независимо от внешнего вмешательства и реализовывать собственную стратегию развития в эпоху усиления глобальной конкуренции, основанной на технологиях» [10, c.46].

Наиболее глубоко теоретическая разработка проблемы технологического суверенитета была реализована учеными из Европы. Следует подчеркнуть, что в практике стран ЕС термин «технологический суверенитет» употребляется как родственное понятию «стратегическая автономия», которое является более широким и относится к способности государства действовать независимо в стратегически важных областях политики. При этом не подразумевается изоляция или отрыв от внешних связей, а скорее предполагается способность государства независимо развивать международные отношения и управлять ими.

В данном контексте технологический суверенитет предполагает конкурентоспособность в технологической сфере на глобальном уровне и усиление влияния отдельного государства или их объединения на траекторию глобального развития с целью сохранения этой конкурентоспособности в будущем при снижении собственной уязвимости от аналогичного влияния со стороны конкурентов за глобальное доминирование.

В настоящее время технологический аспект развития является одним из ключевых факторов обеспечения стратегической автономии, в рамках которой технологический суверенитет рассматривается как необходимое условие сохранения глобального доминирования.

Стратегический аспект перемен в технологическом лидерстве особо чувствителен в области технологий формирующегося технологического уклада - именно с ними связывается установление экономической конкурентоспособности и национальной безопасности в будущем.

В этой связи, важно подчеркнуть, что в странах ЕС использование термина «технологический суверенитет» осуществляется прежде всего применительно к перспективам развития в области технологий формирующегося технологического уклада, или так называемых ключевых технологий (Key enabling technologies (KETs)). А технологическое доминирование увязывается прежде всего с деятельностью европейских компаний на глобальном рынке. Соответствующим образом для оценки степени достижения технологического суверенитета используются как показатели, отражающие уровень развития стран ЕС в области ключевых технологий, так и степень доминирования европейских компаний, занятых в этих технологических областях, на глобальном рынке [16, c.39].

Содержание политики укрепления технологического суверенитета в США и странах ЕС, может быть представлено тремя основными векторами ее направленности.

Во-первых, инициативы, направленные на уменьшение степени собственной уязвимости за счет ограничений внешних связей в области науки, технологий и инноваций, а также на снижение рисков, связанных с взаимозависимостью. Особо следует отметить технологические санкции. Важность данного инструмента достижения целей конкурентной борьбы в технологической сфере в последнее время существенно возрастает. В этом блоке инициатив содержаться не только меры в форме создания барьеров для свободного международного технологического сотрудничества, экспортного контроля, ограничений передачи знаний и технологий, но и меры по реконфигурации глобальной производственной модели. Так, при формировании глобальной цепочки создания стоимости и необходимости выбора между эффективностью и надежностью происходит смещение баланса в пользу ее надежности.

Во-вторых, инициативы, направленные на ускорение научно-технологического развития и инноваций при возрастающей роли промышленной политики. Решение задачи повышения внутреннего научно-технологического и инновационного потенциала, а также эффективности деятельности, предполагается за счет усиления воздействия со стороны государства, например, посредством инновационной политики, национальных промышленных стратегий и т.д. Возрастающая роль государства в решении задач развития в США и странах ЕС обосновывается необходимостью задействования этого механизма для сохранения технологического лидерства в условиях противостояния возрастающему технологическому доминированию Китая и его активной промышленной политики.

В-третьих, укрепление международных альянсов в области научно-технологического развития и инноваций. Данный вектор представлен инициативами по расширению и углублению международных связей в области научно-технологического развития, например, посредством международных технологических альянсов, активного участия в международных органах по установлению стандартов и т.д. В условиях, когда ни одна страна не обладает всеми технологическими возможностями для успешной конкуренции в мировой экономике и сохранения своей национальной безопасности, вступление в стратегические альянсы и поддержка технологического потенциала других стран становится реальным механизмом усиления инновационных преимуществ и укрепления своей собственной национальной безопасности, а отражение национальных интересов участников альянса в международных стандартах с одной стороны способствует их реализации для самих участников, с другой - при этом формируется возможность установления собственных правил для взаимоотношения с иными странами.

Таким образом, для стран технологических лидеров политика технологического суверенитета преимущественно направлена на обеспечение технологического доминирования в мире и сохранение конкурентоспособности в будущем за счет влияния на траекторию глобального технологического развития, а также снижения уровня собственной уязвимости от аналогичных воздействий. При этом охватываются прежде всего передовые технологии, имеющие ключевое значение для перспектив развития.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что технологический суверенитет в приведенной трактовке не предполагает уход от открытости экономики, а наоборот – предусматривает ее сохранение, и направлен на формирование институциональных, технологических, ресурсных и иных основ обеспечения национальной безопасности и возможности реализации национальных интересов стран – лидеров технологического развития в условиях тесных международных связей. При этом формируемый порядок основывается на детерминизме политических приоритетов над экономической целесообразностью в отношениях доступа к технологиям либо через участие в создаваемых альянсах, либо через установление иных форм технологических связей с ними.

В тоже время для стран - реципиентов технологий возникают риски нарастания технологического отставания от стран-лидеров и усиления зависимости от них при невозможности преодоления существующего отрыва по широкому спектру технологических направлений [17, c.232]. Технологический суверенитет для этих стран связан прежде всего с устойчивостью возможности иметь в своем распоряжении критически важные технологии для реализации собственных национальных интересов, и в первую очередь - решения задач технологического обеспечения собственной жизнедеятельности.

Технологический суверенитет: сущность и механизм достижения в России

В России применение категории «технологический суверенитет» было инициировано в 2022 году на фоне эскалации санкций со стороны недружественных стран по отношению к России и установления всеобъемлющих ограничений для связей с нашей страной в области технологий [18, c.2378].

Таким образом, в России контекст распространения и ввода в научный и общественный оборот рассматриваемой категории сопряжен с наложением влияния двух факторов: во-первых, глобальных процессов суверенизации, инициированных странами – лидерами технологического развития; во-вторых, введением со стороны недружественных стран санкций, охвативших практически весь спектр направлений технологического взаимодействия с ними.

В этой связи необходимо подчеркнуть, что состав недружественных стран представлен большинством технологически активных государств, что существенным образом сокращает выбор стран, с которыми Россия может участвовать в технологических альянсах.

Следует напомнить, что употребление понятия «технологический суверенитет» на начальном этапе увязывалось прежде всего со сдвигами в глобальной повестке технологического сотрудничества, т.е. вызванными первым из отмеченных факторов (островизацией или фрагментацией), а при задействовании этого термина по большей части затрагивались аспекты технологического развития России в области передовых технологий. Например, такая позиция была отражена спецпредставителем Президента РФ по вопросам технологического развития Д.Н.Песковым в июне 2022 года. [5]

Однако, в условиях сильной зависимости технологической сферы российской экономики от внешних связей, уходом значимой части зарубежных технологических компаний с российского рынка и наращиванием санкционного давления со стороны недружественных стран сформировались принципиально иные условия функционирования и технологического развития российской экономики. Смысловой акцент технологического суверенитета сместился с задач национальной безопасности относительно перспектив технологического развития и достижения глобальной конкурентоспособности с охватом технологий формирующегося технологического уклада к более приоритетным задачам текущего периода – устранению последствий воздействия шоков и снижению уязвимости российской экономики с охватом критически важных для этого технологий. Основным содержанием курса стало обеспечения способности к независимому функционированию и технологическому развитию в условиях международной конфронтации, основанной на технологиях.

Первоначальное закрепление категории «технологический суверенитет» в российском законодательстве произошло с принятием в мае 2023 года Концепции технологического развития на период до 2030 года - отраслевого документа стратегического планирования в высокотехнологичных отраслях экономики. В документе фиксировалось, что технологический суверенитет - наличие в стране (под национальным контролем) критических и сквозных технологий собственных линий разработки и условий производства продукции на их основе, обеспечивающих устойчивую возможность государства и общества достигать собственные национальные цели развития и реализовывать национальные интересы. В этой связи, необходимо подчеркнуть, что смысловое содержание и область охвата раскрываемой категории выходит за рамки отношений по поводу лишь высоких технологий и сопряжено прежде всего с состоянием внутреннего научно-технологического и производственного потенциала.

Уже с самого начала санкционного кризиса стало очевидным, что существовавшая ранее модель технологического развития – с опорой на импорт машиностроительной продукции из недружественных стран перестала быть актуальной. [6]

Учитывая масштабность и комплексность стоящих задач еще ранее - в апреле 2023 года был обозначен механизм достижения технологического суверенитета в форме проектов технологического суверенитета. Для таксономии проектов был определен соответствующий перечень направлений и видов продукции. [7] При этом задачами достижения технологического суверенитета помимо высокотехнологичных, также охватываются и иные стратегически важные отрасли народного хозяйства.

Закрепление области достижения технологического суверенитета по отношению к отраслям, формирующим технологическое ядро российской экономики, происходит с утверждением в феврале 2024 года Стратегии научно-технологического развития РФ, в которой было определено, что «технологический суверенитет» - способность государства создавать и применять наукоемкие технологии, критически важные для обеспечения независимости и конкурентоспособности, и иметь возможность на их основе организовать производство товаров (выполнение работ, оказание услуг) в стратегически значимых сферах деятельности общества и государства. [8]

В этой связи, необходимо подчеркнуть, что Стратегия научно-технологического развития охватывает отношения только на научно-технологическом этапе инновационного цикла в отличие от ранее упомянутой Концепции технологического развития, охватывающей все этапы от фундаментальных и прикладных исследований до разработок и производства (но только в отношении высокотехнологичных видов продукции).

Таким образом, целевым ориентиром реализуемой политики становится создание собственных технологий и наращивание выпуска продукции на их основе в стратегически значимых сферах жизнедеятельности. В этой связи можно отметить смещение политики с приоритета обеспечения инновационно ориентированного экономического роста к целям безопасного функционирования национальной экономики. [9]

Задача наращивания доли отечественной продукции в ее потреблении уже и ранее стояла на повестке осуществляемой политики импортозамещения. В этой связи следует отметить дальновидность принятых прежде решений по импортозамещению и оправданность предпринятых мер, проявившихся в контексте последовавшей после 2022 года эскалации санкционных ограничений, в тоже время стала очевидна недостаточность достигнутых результатов [19, c.74].

Ранее, доминирующей в развитии гражданских отраслей российской промышленности стала концепция «импортозамещение путем локализации зарубежных технологий». Локализация же происходила в основном за счет приобретения лицензий и оборудования для сборки конечной продукции [20, c.32]. При этом степень уязвимости национальной экономики принципиально не менялась: со снижением доли импорта в потреблении готовых изделий зачастую одновременно формировалась аналогичная зависимость, но уже от поставок комплектующих, специальных материалов, технологического сотрудничества, программных средств и т.д. На отечественных предприятиях преимущественно осваивались участки, не требующие значительных вложений в НИОКР, а особо затратные в этом смысле компоненты, как правило и определявшие передовой характер конечной продукции, продолжали ввозиться из-за рубежа. Вместе с импортом высокотехнологичных компонент, в их составе также импортировались и воплощенные результаты НИОКР, затраты на которые были понесены за рубежом. Процессы же «углубления» локализации, с охватом производства комплектующих, создания необходимых материалов и исследовательских этапов были далеки от своего завершения. При этом ресурсы, необходимые для полновесного запуска инновационных процессов создания отечественной технологической базы не затрачивались. В тоже время, отсутствие национального контроля даже над незначительным участком создания продукции все также представляет угрозу утраты возможности ее производства. В этих условиях разрыв прежних технологических связей и уход с российского рынка ряда технологических компаний из недружественных стран стали сильнейшим шоком для российской экономики, и прежде всего в высокотехнологичных областях.

Коды продукции по ОК034-2014 (КПЕС 2008) (КПД2), составляющие критерий таксономии проектов технологического суверенитета соответствуют большей части отраслей, в которых ранее уже были сформированы отраслевые планы мероприятий по импортозамещению и осуществлялась их реализация. В этой связи необходимо подчеркнуть, что технологический суверенитет по видам продукции в отличии от импортозамещения и локализации, предполагает охват всех стадий инновационного цикла под национальным контролем.

Согласно положениям Концепции технологического развития механизм достижения технологического суверенитета с одной стороны вбирает в себя усилия по наращиванию внутреннего потенциала, а с другой - допускает решения необходимых задач с опорой на устойчивое международное научно-техническое сотрудничество с дружественными странами. Думается, что условия участия в подобных технологических альянсах, а также роль России в них будут определяться достигнутыми результатами решения задач наращивания национальных компетенций и потенциала.

В данном контексте в значительной мере актуализируется проблема формирования новой научно-технологической повестки, которая должна увязываться с четким пониманием того, какую экономику мы хотим построить, в рамках какой модели развиваться в перспективе [21, c.75].

Как следует из результатов обобщений теоретических подходов к исследуемой категории, технологический суверенитет в широком смысле понимается как способность обеспечивать себя критически важными технологиями и продуктами, созданными на их основе, которые позволяют реализовывать национальные интересы, полномасштабно решать социально-экономические задачи, повышать благосостояние и уровень конкурентоспособности страны. Технологический суверенитет – это ключ к независимости политики и экономики, обеспечению обороноспособности страны и защите от влияния внешних негативных факторов, а также необходимое условие для прорывов в будущее с опорой на наукоемкие технологии. Как уже было отмечено, в России введение в оборот данной категории состоялось на фоне перехода недружественных стран от конкуренции, основанной на технологиях к конфронтации на их основе.

Технологический суверенитет - способность государства беспрепятственно реализовывать национальные интересы и осуществлять собственную стратегию развития в условиях международной конфронтации, основанной на технологиях.

Характеристика технологического суверенитета как принципа развития предполагает оценку приоритетов различных этапов технологического развития нашей страны. Так, в условиях санкционных шоков, первостепенной стала задача восстановления технологической целостности и обеспечения нормального функционирования экономики после разрыва из-за санкций сложившихся ранее связей. Что касается среднесрочной перспективы, то приоритет смещается на обретение национальных компетенций и обеспечение возможности независимого функционирования национальной экономики на их основе. При этом основным принципом становится достижение технологического суверенитета. Долгосрочная же перспектива развития, думается, должна быть сопряжена с вхождением России в разряд стран-лидеров технологического развития, для чего необходим переход не только к экспортноориентированной, экспансионной модели развития, но и достижение технологического лидерства.

Большое значение для раскрытия содержательного наполнения категории «технологический суверенитет» имеет состав национальных интересов, на обеспечение возможности реализации которых он нацелен [22, c.139].

По результатам анализа доктринальных документов России среди национальных интересов, увязываемых с перспективами научно-технологического и производственного развития, могут быть выделены три основные группы: 1) устойчивое функционирование, определяющее возможность общественного воспроизводства в народном хозяйстве на современной технологической основе; 2) независимость развития и функционирования, представляющая: способность страны самостоятельно выбирать траекторию научно-технологического развития; функционировать используя отечественные и зарубежные разработки с высокой степенью автономности; иметь возможность самостоятельно адекватно реагировать на текущие и перспективные угрозы; 3) обеспечение конкурентоспособности страны, путем формирования явных по отношению к другим государствам преимуществ в научно-технологической области.

Таким образом, рассматривая технологический суверенитет как достигнутое состояние научно-технологического и производственного развития страны, при котором обеспечивается возможность беспрепятственной реализации национальных интересов, можно выделить следующие его компоненты: во-первых, наличие и возможность использования в критически важных сферах жизнедеятельности страны современных технологий и продуктов, созданных на их основе; во-вторых, независимость развития и функционирования, обеспеченная состоянием научно-технологического и производственного потенциала национальной экономики, а также надежностью технологических связей с дружественными странами; в-третьих, возможность самостоятельно, на основе собственных интересов и представления о способах их реализации определять траекторию научно-технологического развития, в том числе и в рамках стратегии научно-технологического лидерства.

Технологический суверенитет – способность государства осуществлять собственную стратегию развития и независимое от внешних воздействий функционирование стратегически значимых сфер общественной жизни с опорой на национальные компетенции по созданию необходимых современных технологий и продукции на их основе, а также надежные технологические связи с дружественными странами в условиях международной конфронтации, основанной на технологиях.

Заключение

В последние годы на фоне масштабных сдвигов формата международных отношений в области технологий категория «технологический суверенитет» получила значительный импульс к распространению в мире. В тоже время, ее содержание различимо для различных стран.

Так, для стран – технологических лидеров достижение технологического суверенитета прежде всего направлено на сохранение технологического доминирования в мире и снижение собственной уязвимости в условиях глобальной конкуренции, основанной на технологиях.

Для России, в условиях санкционных ограничений, достижение технологического суверенитета прежде всего предполагает способность независимого от внешних воздействий обеспечения необходимыми для функционирования стратегически значимых сфер жизнедеятельности технологиями. Технологический суверенитет, как принцип развития, призван обеспечить независимость политики и экономики, защиту от влияния внешних негативных факторов, а также возможность для прорывов в будущее с опорой на наукоемкие технологии, основу для перехода нашей страны к технологическому лидерству.

[1] Дементьев В.Е. Материалы доклада «Технологический суверенитет и приоритеты локализации производства», Круглый стол «Обеспечение технологического суверенитета России: вызовы, перспективы и ограничения» 24 апреля 2024 г. Институт Экономики РАН. https://youtu.be/QEXLcB5bDBU (Дата обращения: 07.11.2024)

[2] Фролов И.Э. Материалы доклада «Проблемы достижения технологического суверенитета России в условиях форсированного импортозамещения» на прошедшей 22-24 марта 2023 г. V-й Всероссийской научно-практической конференции «Анализ и прогнозирование развития экономики России» https://ecfor.ru/publication/problemy-dostizheniya-tehnologicheskogo-suvereniteta-rossii/ (Дата обращения: 28.10.2024)

[3] Report to the President on capturing domestic competitive advanced in advanced manufacturing/ july 2012 Executive Office of the President President’s Council of Advisors on Science and Technology // https://www.manufacturing.gov/sites/default/files/2018-01/pcast_amp_steering_committee_report_final_july_27_2012.pdf (Дата обращения: 03.03.2024)

[4] EU Industrial R&D Investment Scoreboard 2024. https://iri.jrc.ec.europa.eu/scoreboard/2024-eu-industrial-rd-investment-scoreboard (Дата обращения: 19.03.2025) Стр.19

[5] РБК: Дмитрий Песков. Почему для России важен технологический суверенитет// Интернет-ресурс// https://www.rbc.ru/newspaper/2022/06/10/62a0e95b9a79472d8b713207 (Дата обращения: 02.11.2024)

[6] Материалы выступления А.Р.Белоусова http://government.ru/news/48570/ (Дата обращения: 02.09.2024)

[7] Постановление Правительства РФ 603 от 15 апреля 2023г. Об утверждении приоритетных направлений проектов технологического суверенитета и проектов структурной адаптации экономики Российской Федерации… http://static.government.ru/media/files/8JsiO5kSItJA1g5IHhGd5qiQVACelECn.pdf (Дата обращения 06.01.2024)

[8] Стратегия научно-технологического развития Российской Федерации. Утверждена Указом Президента Российской Федерации № 145 от 28 февраля 2024 г. http://www.kremlin.ru/acts/bank/50358 (Дата обращения: 02.11.2024)

[9] Смородинская, Н. Глобальный разворот в национальных промышленных стратегиях: курс на технологическую самодостаточность / Н. Смородинская, Д. Катуков // Общество и экономика. – 2024. – № 12. – С. 5-25. – DOI 10.31857/S0207367624120014. – EDN YJLLMU. Стр.20