Стратегический анализ компании «Газпром нефть» в условиях структурных изменений на мировом рынке нефти

Введение

Актуальность работы обусловлена ключевой ролью нефтегазовой промышленности в экономике России. В 2021 г. предприятия нефтегазовой отрасли обеспечили 36% доходной части федерального бюджета [8], а доля жидких углеводоров и природного газа в экспортной выручке составила 33% [45]. Кроме того, деятельность нефтегазовых компаний способствует укреплению роли России на мировых сырьевых рынках, что позволяет проводить более активную внешнюю энергетическую политику. В 2021 г. на Россию приходилось 12% мирового экспорта нефти, 8% экспорта СПГ и 29% экспорта трубопроводного газа [66]. Однако шоковые изменения в мировой энергетике существенно дестабилизировали мировой нефтяной рынок, изменив условия внешней среды для российских нефтегазовых компаний. Недаром В.В. Путин отметил, что «изменения на нефтяном рынке носят тектонический характер, и делать бизнес как прежде <…> представляется маловероятным» [35]. Безусловно, текущие тренды затронули и компанию «Газпром нефть», являющуюся одной из лидирующих ВИНК в России с добычей углеводородов в объёме 96,1 млн т.н.э. [20]. В этих условиях возникает необходимость проведения анализа деятельности компании с учётом ожидаемых изменений в макросреде, что позволит определить степень готовности бизнеса к внешним вызовам и наметить основные направления его стратегического развития.

Гипотеза состоит в том, что долгосрочной перспективе на мировом рынке нефти произойдут серьёзные изменения, затрагивающие все основные рыночные параметры. Несмотря на сильные конкурентные позиции, «Газпром нефти» будет необходимо переориентировать свою деятельность на АТР, продолжить дальнейшее развитие экологической и социальной политики, повысить степень диверсификации бизнеса.

Цель исследования заключается в проведении стратегического анализа деятельности компании «Газпром нефть» под воздействием прогнозируемых изменений на мировом рынке нефти. Программа исследования включает анализ изменения основных параметров макросреды, конкурентный анализ компании, оценку её ресурсного потенциала, определение основных направлений развития.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нём спрогнозированы сценарные условия развития макросреды на горизонте 7-12 лет, определено конкурентное положение «Газпром нефти», а также оценено соответствие текущих ресурсов компании ожидаемым изменениям на мировом нефтяном рынке.

Обзор литературы

Одним из базовых исследований, в которых приводится обзор инструментов стратегического анализа, является работа Р. Гранта [21] (Grant, 2018). В исследовании В.С. Катькало систематизированы результаты развития теории стратегического управления за последние десятилетия [31] (Kat’kalo, 2008). Подходы к стратегическому анализу и методики его проведения разбираются в работах Е.Е. Абушовой и С.Б. Сулоевой [1] (Abushova, Suloeva, 2014), В.Г. Прудского и П.В. Магданова [49] (Prudskij, Magdanov, 2009), В.Н. Ерохиной и Р.А. Иванова [26] (Erohina, Ivanov, 2022). Отдельным инструментам стратегического анализа посвящены статьи Д.И. Тарасова [51] (Tarasov, 2022) и П.А. Михненко [41] (Mihnenko, 2015), а методики проведения конкурентного анализа рассмотрены в работе Е.А. Щекотихиной [54] (Shchekotihina, 2012). Концепции динамических способностей проанализированы в исследовании Д. Тиса, Г. Пизано и Э. Шуэна [67] (Teece, Pisano, Shuen, 1997), статьях С.В. Ореховой [46] (Orekhova, 2012), Т.Е. Андреевой и В.А. Чайка [4] (Andreeva, Chajka, 2006).

Современное положение на мировом рынке нефти рассматривается в исследованиях Д.Б. Касаткина [30] (Kasatkin, 2023), А.С. Сторожева [50] (Storozhev, 2022), А. Догуаб [24] (Doguab, 2022), А. Громова и А. Титова [22] (Gromov, Titov, 2022).

Вопросы стратегического анализа «Газпром нефти» и отдельные аспекты её деятельности рассмотрены в исследованиях Ю.Ю. Коробковой и Д.Ю. Чусовитина [33] (Korobkova, Chusovitin, 2021), а также А.С. Бочкова и др. [7] (Bochkov i dr., 2022).

Материалы и методы

В основу работы положены научные исследования, годовые отчёты «Газпром нефти» и ряда других нефтегазовых компаний, данные из аналитических докладов МЭА, BP, Shell, ExxonMobil, статистические материалы, информация из деловых СМИ.

В ходе исследования использованы различные методы стратегического анализа внешней среды и внутреннего потенциала компании: PEST-анализ, цифровая оценка, сценарный анализ, конкурентный анализ, VRIO-анализ, анализ динамических способностей, динамический SWOT-анализ, GAP-анализ.

Анализ изменений на мировом нефтяном рынке

Особое воздействие на состояние рынка оказывает глобальная климатическая политика, направленная на снижение темпов роста выбросов парниковых газов за счёт форсирования использования ВИЭ [43, с.163] (Mudrecov, Prudnikova, 2022, p. 163). В настоящий момент она играет умеренную роль в определении мирового спроса на нефть: энергетические кризисы 2021-2022 гг. существенно снизили актуальность данного направления, учитывая, что даже ряд стран ЕС продемонстрировали неисполнение имеющихся климатических обязательств [29, с. 46] (Karpovich, Troyanskij, Ryabinina, 2022, p. 46). Однако на горизонте 7-10 лет можно ожидать усиления давления на рынок данного фактора. К примеру, страны ОЭСР вводят все более жесткие стандарты в отношении автомобильного транспорта [16, с. 92] (Garanina, 2017, p. 92), 90% которого работает на нефтепродуктах [57, с.47]. Повысится себестоимость добычи, учитывая, что для достижения цели по снижению углеродоёмкости на 15-65% [57, c. 55], нефтяным компаниям придется увеличивать инвестиции в экологическую политику.

Однако именно санкционная политика в настоящий момент оказывает доминирующее влияние на рынок [48, c. 300] (Popova, 2020, p. 300). Экономические санкции против России и ряда других стран не только сказываются на волатильности нефтяных цен [32, c. 19] (Kaukin, Miller, 2022, p. 19), которые в 2022 г. поднимались до 123$/барр., [34] но и воздействуют на величину предложения. В будущем, однако, можно ожидать стабилизации обстановки в мировом ТЭК и ослабления рыночного влияния санкций. Деятельность ОПЕК также серьезно воздействует на нефтяные цены через контроль величины предложения нефти. К примеру, в 2015-2016 гг. в условиях сокращения добычи в США именно ОПЕК смогла компенсировать возникающий дефицит на рынке [38, c. 9] (Mastepanov, 2018, p. 9). В 2022 г. ОПЕК продемонстрировала свою рыночную власть, отказавшись компенсировать сокращение европейскими странами импорта нефти из РФ [24, c. 35] (Doguab, 2022, p. 35). Хотя к 2030 г. BP ожидает снижения доли ОПЕК в мировой добыче до 28-33% [57, c. 53], организация все же сможет сохранить своё влияние на рынке.

Переориентация центров развития мировой экономики на развивающиеся страны АТР также выступает важным рыночным фактором [5, c. 355-356] (Askerov, 2019, p. 355-357). В январе 2020 г. рост ВВП развитых государств снизился с 1,6% до 1,4%/ год, а ВВП развивающихся экономик, наоборот, ускорился с 3,5% до 4,1% [47]. В ближайшие годы свой вклад в рост спроса на энергоресурсы ещё больше усилят Китай и Индия, которые в 2023 г. обеспечат ½ роста глобального ВВП [39]. Однако в настоящий момент мировая экономика сталкивается с ростом инфляции, составившем 8,8% [17]. Данная проблема стоит особенно остро в США и странах еврозоны, где рост уровня цен составил 6,5% и 9,2%, соответственно [63]. Инфляция подрывает стабильность спроса и предложения, повышает себестоимость добычи за счёт роста цен на факторы производства [9] и удорожания займов. Непоследнюю роль играет и глобализация финансовой структуры, которая упрощает доступ к заемному финансированию и облегчает трансграничную торговлю нефтью [36, c. 332] (Malova, 2016, p. 332). Однако в условиях регионализации мировой экономики в ближайшие 7-10 лет её влияние на рынок может снизиться.

Воздействие климатических изменений спровоцировало принятие ряда мер экономического характера, направленных на снижение выбросов парниковых газов. Распространение экологических платежей пока ограничивается в основном развитыми странами, однако в будущем данный фактор может приобрести серьёзное влияние на глобальный нефтяной рынок. В 2021 г. Еврокомиссия представила на согласование проект введения трансграничного углеродного регулирования [44, c. 67] (Nevskaya, Baronina, 2021, p. 67), которое затронет экспортёров нефти в ЕС за счёт снижения маржинальности экспорта [11, c. 459] (Votinov, Lazaryan, Radionov, Sudakov, 2021, p. 459). Рыночные механизмы в углеродном регулировании уже используются в ряде штатов США и в ближайшие годы будут распространены в Японии и Канаде [40]. Негативное воздействие на параметры рынка сыграет и совершенствование правовых норм в сфере экологии. Нельзя не отметить и негативное влияние ожидаемого изменения климатических условий добычи, ведь потепление более чем на 2°C в сравнении с доиндустриальным периодом приведёт к повышению средней температуры и росту уровня Мирового океана на 0,26-0,87 метров [18].

В условиях глобализации стигматизация стала оказывать серьезное воздействие на реализацию нефтегазовых проектов. Если 20-30 лет назад нефтегазовые мейджеры воспринимались как одни из драйверов экономики, то сейчас они «оказались главными объектами публичной климатической стигматизации» [6, c. 34] (Bereznoj, 2022, p. 34), сдерживающей рост мирового предложения нефти. Переориентация демографического роста на развивающиеся страны, где уже сосредоточено 80% населения планеты [64], наоборот, выступает движущей силой мирового спроса на нефть.

Технологическое развитие нефтяной промышленности и конкурирующих отраслей также оказывает значительное влияние на рынок. Формирование нового технологического уклада в нефтяной отрасли позволяет наращивать запасы, повышая величину предложения нефти на рынке [37, c. 116] (Malova, Sysoeva, 2016, p. 116). Так, внедрение многостадийного гидроразрыва пласта позволило начать разработку сланцевых месторождений, что привело к существенному повышению предложения американской нефти [1, c. 46] (Akinfiev, 2020, p. 46). Развитие технологий альтернативной энергетики может привести к серьезному снижению спроса на нефть. В настоящий момент ВИЭ (включая крупные ГЭС) серьёзно уступают нефти и составляют лишь 10-12% мирового первичного потребления энергии (ППЭ) [57, c. 67]. В 2019 г. энергоёмкость мировой экономики составляла 4,7 MJ/$2017, при этом наблюдалось замедление темпов снижения до 1,5% в год [59]. К 2030 г. спрос на нефть будет сокращаться за счёт более активного использования альтернативных видов топлива в транспорте. В итоге, доля ВИЭ в ППЭ энергии может возрасти до 18-27%.

Общие затраты на добычу нефти и величина её предложения также зависят от инфраструктурных факторов, к примеру, степени развития инфраструктуры СПГ. Хотя в настоящий момент данная переменная оказывает умеренное воздействие на рынок, в будущем рост производства СПГ [65, c. 22-23] будет существенно ограничивать мировое предложение нефти. Степень современного и будущего влияния трубопроводной инфраструктуры на рыночные переменные оценивается как незначительная. Изменение сроков ледовой обстановки в Арктике, которые за последние несколько десятилетий сократились на 10-15% [42, c. 102] (Morgunov, Terent'ev, Kozel'cev, 2019, p. 102], открывает возможности для более активного использования Северного морского пути (СМП) как маршрута транспортировки нефти в АТР. Однако с учётом ограниченного грузооборота по СМП в настоящий момент, существенного роста перевозок в будущем ожидать не приходится.

Таблица 1.

Воздействие факторов макросреды на мировой нефтяной рынок

По итогам оценки основных переменных были выделены факторы с наибольшим влиянием на рынок (с долей 7% и более) и построен наиболее вероятный сценарий развития мирового рынка нефти, в соответствие с которым ожидается снижение спроса, сохранение стабильной величины предложения и уровня цен при умеренном росте себестоимости, постепенном смещении центров потребления в АТР, росте негативных социальных эффектов и ужесточении конкуренции.

На основе выявленных рыночных параметров определены основные стратегические отраслевые факторы (СОФ), которые будут оказывать влияние на всех рыночных субъектов: принятие экологических стандартов, диверсификация деятельности, доступ в страны АТР, совершенствование глобальных корпоративных структур, развитая технологическая база, следование стандартам социальной ответственности.

Конкурентный анализ

В рамках конкурентного анализа проводится сравнение «Газпром нефти» с Equinor и «Роснефтью» на соответствие выявленным СОФ.

«Роснефть» проводит активную экологическую политику, в 2021 г. направив на соответствующие проекты 55 млрд руб. [23] (Gusejnov, 2022), а Carbon Disclosure Project оценил климатическую политику компании на уровне «В» [58]. С точки зрения диверсификации бизнеса, «Роснефть» продолжает фокусироваться именно на добыче жидких углеводородов [55, c. 20]. «Роснефть» обладает значительными возможностями по экспорту нефти на рынки АТР, в том числе за счёт строительства морского порта в Арктике, способного переваливать до 100 млн т./г. [10] (Volobuev, 2021), наличия нефтеналивного терминала Де Кастри на Дальнем Востоке и совместного судостроительного предприятия «Звезда». Доля госучастия в «Роснефти» достигает 40%, компания осуществляет проекты в 6 зарубежных странах [52, c. 102], хотя основной бизнес сосредоточен в России. «Роснефть» ведёт активную инновационную деятельность, направив на НИОКР в 2020 г. 18% чистой прибыли [52, c. 216]. По уровню социальной ответственности в российском рейтинге ESG «Роснефть» находится на 28 месте [27].

В мировом ESG-рейтинге Equinor получила 45 баллов по версии S&P Global [60]. Компания показала хорошие результаты экологической политики: 45 баллов при медианном значении 25 [60], а по вкладу в борьбу с изменением климата CDP присвоил компании рейтинг А-. Добыча нефти и газа в Equinor распределена в отношении 43% на 57% [62, c. 66], однако компания также занимается генерацией электроэнергии из ВИЭ, строительством ВЭС и СЭС в Польше, США и Бразилии. 67% акций компании находятся в руках государства, а листинг был осуществлен лишь в 2021 г. Equinor ведёт активный бизнес в 24 странах мира, на которые приходится 1/3 её добычи [62, c. 16]. Компания является признанным технологическим лидером в области шельфовой добычи, а за 2021 г. расходы на НИОКР составили 2,3% чистой прибыли [61]. Социальная политика компании была оценена по версии S&P в 44 балла при медианном значении 26 баллов [60].

«Газпром нефть» в общем ESG рейтинге российских компаний находится на 22 месте, а по экологической политике занимает 29 место [15], при этом CDP присвоил климатическим инициативам компании рейтинг B [58]. Основой производственной деятельности «Газпром нефти» является добыча нефти и газа, на которые приходится, соответственно, 63% и 37% [20, c. 9]. Хотя компания планирует внедрение ВИЭ, а в 2021 г. присоединилась к Ассоциации развития возобновляемой энергетики, ВИЭ пока не рассматривается как полноценное направление деятельности «Газпром нефти». Компания не обладает значительной инфраструктурой на Дальнем Востоке, однако имеет доступ к ВСТО для поставки 1,9 млн т. нефти/год на рынки АТР [12]. Добыча нефти в основном сконцентрирована в России: за рубежом деятельность осуществляется лишь в Сербии, Анголе, Боснии и Герцеговине. Акционерной особенностью «Газпром нефти» выступает её статус дочерней компании «Газпрома», а также достаточный опыт в слияниях и поглощениях. «Газпром нефть» задействована в программах инновационного развития России [28, c. 437] (Il’ina, Zharova, 2020, p. 437), активно внедряя цифровые технологии и реализовав в 2020 г. 139 проектов НИОКР [20, c. 47]. В социальной сфере «Газпром нефть» занимает 23 место среди российских компаний по рейтингу ESG [15]: в 2020 г. социальные инвестиции составили 1,75% чистой прибыли [56, c. 208].

Рисунок. 1.

Результаты конкурентного анализа «Газпром-нефти» с «Роснефтью» и Equinor по основным СОФ

Источник: составлено автором на основе оценки.

Внутренний анализ компании

К первой группе анализируемых ресурсов относятся производственные активы компании, которые включают существенную сырьевую базу с практически равными долями в ней нефти и газа и высоким значением прироста запасов (+36% за 2020 г. [20, c. 61]). Учитывая, что большие запасы нефти, значительная часть которых была сформирована ещё в 1990-х гг., обеспечили «Газпром нефти» место в тройке лидеров отрасли, данный ресурс характеризуется редкостью, сложной имитируемостью и активной используемостью. Кроме того, «Газпром нефть» - единственная российская ВИНК, реализующая арктические шельфовые проекты с добычей сортов нефти ARCO и Novy Port.

Технологические активы опираются на наличие серьёзной научно-исследовательской базы: компания обладает 346 объектами интеллектуальной собственности [20, c. 122]. Данный актив выступает источником долгосрочной экономии, обладает редкостью и сложной имитируемостью. Научная база стала основой для активной цифровизации, которую «Газпром нефть» проводит на различных этапах производственного процесса за счёт использования технологий «цифрового двойника», 3D-моделирования сейсморазведки и беспилотных летательных аппаратов.

Оценка финансовых активов, в первую очередь кредитоспособности компании [25, c. 60-63] (Egorova, 2020, p. 60-63) за 2020-2021 гг., показала, что по данному агрегированному показателю «Газпром нефть» относится ко второму классу, вследствие недостаточно высоких показателей коэффициента покрытия (0,89) и коэффициента быстрой ликвидности (0,66) [19]. Однако компания демонстрирует хорошие показатели рентабельности продукции и предприятия.

Репутационные активы включают репутацию надежного партнёра, которой «Газпром нефти» удалось добиться за счёт наличия развитой сети сотрудничества с нефтесервисными и нефтегазовыми компаниями («Татнефть», «Зарубежнефть»). Кроме того, за счёт благоприятного социально-экономического эффекта от деятельности компании, а также инициируемых социальных программ на сумму 6,4 млрд руб. в 2020 г., «Газпром нефть» стала надежным партнёром крупнейших нефтегазовых регионов [14].

К структурным активам компании относится внедрение достижений цифровизации в управленческий процесс: используются технологии искусственного интеллекта, в том числе при принятии инвестиционных решений [20, c. 65], создано единое онлайн-пространство для контроля за полевыми работами. Кроме того, в 2019 г. «Газпром нефть» начала внедрение продуктового подхода в бизнес-процессах блока разведки и добычи, которое уже принесло положительный финансовый результат 3,6 млрд руб. [20, c. 71]. Ценность организационной структуры, подразумевающей эффективную координацию деятельности обществ Группы в рамках Корпоративного центра, а также централизованное определение стратегических вопросов развития обществ [20, c. 142], достигается за счёт экономии на управленческих расходах.

Ключевой институциональной особенностью «Газпром нефти» выступает её аффилированность с «Газпромом», которому принадлежит 95,7% акций компании. Дочерний характер «Газпром нефти» подкрепляет её финансовую устойчивость за счёт возможности получения экстраординарной поддержки [3], а также позволяет приобретать лицензии или операторские права на месторождения материнской компании. Благодаря высокой консолидации акционерного капитала, уникальным историческим условиям формирования активов, а также активной дивидендной политике, к свойствам данного ресурса относятся редкость, сложная имитируемость и используемость.

В качестве одного из ключевых приоритетов долгосрочного развития компании закреплено развитие центра добычи на шельфе Сахалина [20, c. 40], что позволило бы снизить транспортные издержки доставки продукции до стран АТР. Учитывая, что развитие шельфовой добычи обладает значительной капиталоёмкостью, данный ресурс является сложно имитируемым, а ограниченная деятельность российских ВИНК на Дальнем Востоке выступит залогом его редкости.

Таблица 2.

VRIO-анализ текущих активов «Газпром нефти»

Анализ динамических способностей

Определение внешних возможностей и угроз, стоящих перед «Газпром нефтью», основывается на ежемесячном анализе внешней среды [33, c. 161] (Korobkova, Chusovitin, 2021, p. 161). Компания заявляет о развитии культуры аналитики и cоответствующих программ практического обучения сотрудников [13]. Данные ежегодного отчёта, содержащего детальное описание рисков и стратегий их управления [20, c. 194-204], позволяют судить об активной политике в области риск-менеджмента. В 2019 г. была принята программа оптимизации принятия инвестиционных решений, ускоряющая данный процесс с 80 до 30 рабочих дней [53]. В рамках изменения бизнес-модели «Газпром нефть» акцентирует внимание на применении методики вовлекающего лидерства, гибких, дифференцированных и скоростных подходов. Тем не менее, «Газпром нефть» в своей экономической деятельности фокусируется на совершенствовании уже разработанных продуктов, а не выводе на рынок новых.

Таблица 3.

Оценка динамических способностей «Газпром-нефти»

Таким образом, компания имеет достаточно развитые динамические способности (оценка 7 баллов), позволяющие ей адаптироваться к изменениям внешней среды, однако особое внимание необходимо уделить усилению реконфигурации ресурсов и способностей.

Динамический SWOT-анализ.

Данный вид анализа позволяет определить соответствие текущих ресурсов и приоритетов компании будущим параметрам рынка. В качестве критериев для сопоставления определены: диверсифицированная сырьевая база (1) разработка арктической нефти (2), развитая технологическая база (3), активная экологическая политика (4) недостаток инфраструктуры в АТР (5), шельфовая добыча на Сахалине (6).

Конкурентное преимущество компании, заключающееся в наличии диверсифицированной добычи и сырьевой базы, будет усиливаться под воздействием ужесточения глобальной климатической политики. В то время как смещение центров потребления в АТР оказывает незначительное влияние, рост ВВП в развивающихся странах, наоборот, выступает проактивным фактором. Развитие системы экологических платежей, стигматизация отрасли и совершенствование ВИЭ будет оказывать негативное воздействие на данную «силу».

Развитие добычи арктической нефти станет ещё более актуальным направлением деятельности в условиях смещения центров потребления в страны АТР и роста ВВП развивающихся стран, который приведёт к повышению спроса на нефть. Все факторы, затрагивающие экологию, а также развитие ВИЭ, снижающее долю нефти в ППЭ, окажут ослабляющее влияние на данный ресурс компании.

В условиях ужесточения климатической политики и роста экологических платежей, которые будут требовать внедрения новых технологий, развитая технологическая база приобретёт ещё большее значение. Использование инноваций в добыче трудноизвлекаемой нефти также укрепит свою роль на фоне роста спроса на нефть в развивающихся экономиках.

Под воздействием усиления всех экологических факторов, роста стигматизации и развития ВИЭ, дополнительный импульс получит экологическая политика компании. При этом недостаточное развитие инфраструктуры в АТР ослабит конкурентные преимущества «Газпром нефти». Что касается планов по созданию центра шельфовой добычи нефти и газа на Сахалине, то они будут особенно актуальны в условиях роста спроса на нефть со стороны азиатских стран.

Таблица 4.

Оценка влияния СОФ будущего рынка на основные «силы»/ «слабости» «Газпром нефти»

GAP-анализ

В рамках GAP-анализа проводится сопоставление текущих или планируемых к приобретению ресурсов компании и ожидаемых изменений СОФ, что позволяет оценить релевантность текущей стратегии «Газпром нефти» и определить необходимые корректировки для укрепления позиций компании на будущем рынке.

Таблица. 5.

Выявление ресурсов, необходимых для приобретения компанией

***

Таким образом, в долгосрочной перспективе на мировом нефтяном рынке произойдут структурные изменения, в результате которых экологическая политика, развитие ВИЭ, стигматизация отрасли, наличие инфраструктуры в АТР и развитой научно-технологической базы станут основными факторами, определяющими конкурентные позиции ВИНК. «Газпром нефти» уже удалось добиться значительных успехов по всем направлениям, а стратегия компании достаточно точно учитывает многие из прогнозируемых трендов. Поэтому во многом будущее развитие компании будет строиться на хорошо подготовленной основе. Однако если конкурентоспособной технологической базе и весьма активной экологической политике достаточно продолжать совершенствование, то по ряду других СОФ компании необходимо приложить серьёзные усилия для достижения необходимого уровня.

Благодарности

Автор выражает благодарность и глубокую признательность кандидату экономических наук, исполняющему обязанности заведующего кафедрой мировых сырьевых рынков МИЭП МГИМО МИД России А.Е. Сарычеву; доктору технических наук, профессору кафедры глобальной энергетической политики и энергетической безопасности (базовая кафедра ПАО «НК «Роснефть») МИЭП МГИМО МИД России А.М. Кузнецову за ценные советы и замечания при работе над данной статьей.