Высшее профессиональное образование сегодня: проблемы и угрозы экономического развития

Одна из существенных проблем высшего образования в России – проблема заказчика. В системе высшего образования номинальным заказчиком является работодатель, не принимающий реального участия в разработке требований к вузам и к программам подготовки, а фактическим заказчиком является государство, формирующее список приоритетных специальностей и государственный заказ и финансирующее вузы. Но государственный заказ – это не рыночные приоритеты, являющиеся значительно более гибкими. Кризис продемонстрировал несостоятельность идеи и попыток подчинить науку сиюминутной выгоде, а образовательный процесс – сегодняшним потребностям рынка труда [10]. При этом большинство населения не видит четкой связи между образованием и своим участием в будущем развитии отечественной экономики [5].

Что ныне вузу ценно?

Сегодня в рамках списка приоритетных специальностей есть такие, уровень востребованности каковых среди абитуриентов и их родителей очень низок. Выпускники этих программ подготовки, как правило, не могут сами легко найти высокооплачиваемую работу. Вузы практически не способны проводить действенную рекламную политику. И либо эти программы просто перестанут существовать, либо (в случает их стратегической важности для стратегии экономического развития страны) необходимы какие-то значимые меры государства по продвижению данных специальностей и созданию новых рабочих мест с адекватным уровнем заработной платы в конкретных секторах экономики.

До тех пор пока будут возможны такие существенные расхождения интересов относительно набора реализуемых специальностей, будут отсутствовать объективные критерии оценки и финансирования вузов. Отсутствие же объективных критериев приводит к низкой эффективности инвестиций в высшее образование.

Фактически сегодня отдельно от предложений рынка труда и списка реализуемых образовательных программ вузов существуют представления населения о престижных специальностях. Именно на них вузы ориентируют свою рекламу и их учитывают при разработке предложения комплекса платных образовательных программ. Тем самым вузы фактически ориентируются не на текущий или будущий рынок труда, а на представления о нем населения

Кроме того, при формировании комплекса предлагаемых направлений подготовки вузы вынуждены ориентироваться на государственный заказ и приоритеты государственной политики. Эти ориентиры также лишь отчасти имеют что-то общее с рыночными приоритетами. Тем самым вузы оказываются между двух огней: государством и органами управления образованием с их взглядами относительно образовательной политики и населением, которое фактически софинансирует вузы. Пытаясь сохранить оба источника финансирования, вуз вынужден следовать абсолютно противоречивым тенденциям, что не способствует эффективности образовательной деятельности.

Тем самым, диспропорция экономического развития России сегодня закладывается именно системой высшего образования, точнее противоречивыми тенденциями, которым ей приходится следовать. Возникает нехватка важных для роста экономического потенциала России и сбалансированного экономического развития регионов кадров по целому ряду направлений и специальностей.

При этом надо учитывать, что интересы и представления населения о том, какие направления профессиональной подготовки престижны и выпускники каких специальностей найдут работу и будут больше зарабатывать в будущем, весьма устойчивы [4]. Эти представления складывались в течении длительного периода времени, частично под воздействием моды (возникшей во многом благодаря той государственной рекламе, которая проводилась 15–20 лет назад), а частично под воздействием СМИ, Интернета, слухов и иных способов донесения информации, зачастую опираясь на искаженные сведения или распространяя личностный успех на всех представителей данной специальности. И надо отметить, что поколебать эту уверенность населения трудно, пока не будет достаточного количества личных примеров, демонстрирующих обратное.

Вузам требуется отбор

В представлении населения сегодня выгодны и, следовательно, привлекательны экономические, управленческие и юридические направления подготовки, а также различные направления, связанные с медициной, журналистикой, психологией и политикой. Единственная востребованная область точных знаний – это различные направления профессиональной подготовки, связанные с информатикой и программированием.

Для того чтобы преодолеть сложившуюся уверенность населения, кардинально изменить структуру профессиональной подготовки в стране и в дальнейшем структуру российской экономики, требуются серьезные вложения в продвижение блока инженерных специальностей и, что даже более важно, развитие рынка труда и обеспечение адекватных условий труда по данным профессиональным направлениям.

Еще одна значимая проблема высшего образования в России связана с тем, что сегодня вузы в большинстве своем не способны (в соответствии с правилами приема) производить отбор абитуриентов по наиболее привлекательным для себя параметрам. То есть вынуждены учить не тех, кто способен учиться именно по этой программе подготовки именно этого вуза, а тех, кто поступил на эту программу по результатам конкурса ЕГЭ. В результате система высшего образования развивается независимо от системы школьного образования, и результаты деятельности этих систем не связаны друг с другом.

Школа готовит выпускников не в вуз, а для сдачи ЕГЭ, но не всегда высокий балл ЕГЭ означает способность абитуриента учиться именно на выбранной программе и, следовательно, стать специалистом высокой квалификации, востребованным рынком труда и способным участвовать в инновационном развитии российской экономики. Получается, что система ЕГЭ, введенная в принципе для упрощения и стандартизации приема в вузы, а также для снижения уровня коррупции при зачислении в вузы, породила еще более высокий уровень коррупции при сдаче ЕГЭ и окончательно разделила потребности вуза и образовательные результаты школы [7].

Неоднозначная сущность ЕГЭ

Эта проблема имеет и вторичные последствия, так в результате обязательного перехода на прием по ЕГЭ в столичных вузах значительно сократился процент выпускников школ Санкт-Петербурга и Москвы. Причем как признают эксперты, это связано не с резким падением уровня подготовки в столичных школах, а с более жесткими правилами приема и оценки ЕГЭ. Так, например, по высоко востребованным экономическим специальностям ведущего вуза Санкт–Петербурга СПбГУ в результате приема исключительно по ЕГЭ доля выпускников школ Санкт-Петербурга в 2010-м году в общем наборе составляет только 38%, против 2009 года при наличии экзамена по математике – 54% и среднего показателя для обычного года приема – 65–70%.

С одной стороны, приведенные показатели позволяют судить о росте доступности высшего образования для лиц из дальних регионов России, но, с другой – если сопоставить эти данные с результатами сессий за прошлый год и долей отчисленных среди учащихся из других регионов, то складывается принципиально иная картина. Значительная часть зачисленных с высокими баллами по ЕГЭ, как свидетельствует сопоставление, не способна к обучению в вузе по выбранной программе.

Конечно, об итогах внедрения системы ЕГЭ говорить рано. Но результаты двух лет фактически демонстрируют новую диспропорцию доступности высшего образования, так как резко сократился доступ в вузы выпускников столичных вузов, которые при этом не всегда способны оплачивать обучение на коммерческой основе, но и не готовы ехать обучаться в менее престижные вузы регионов, в которых наблюдается в среднем значительный недобор. И надо отметить, что этот недобор на малопрестижных программах в региональных вузах не может быть объяснен демографическим кризисом.

Фактически демографическую «яму» вузы уже миновали, так как пик пришелся на 1992 год рождения, а эти дети окончили школу в 2009-м году, а в последующие годы уже происходил вначале медленный, а потом во многих регионах (в частности, Москве и Санкт-Петербурге) значительный прирост населения. Сейчас в ряде регионов, прежде всего в Москве и Санкт-Петербурге, детских садов и школ, частично сокращенных ранее по причине кризиса рождаемости, остро не хватает.

Тем самым введение ЕГЭ не снизило проблему доступности высшего образования, но лишь перераспределило группы доступности [9]. С учетом же данных по отчислениям студентов на младших курсах в крупных вузах на престижных программах выясняется, что такое перераспределение не может служить показателем роста эффективности образования. Фактически бюджетные средства, выделенные вузу в форме государственного заказа, расходуются впустую, а в результате постепенной ротации учащихся между различными формами обучения вуз при обеспечении доступности образования вынужден терять внебюджетные средства, которые мог бы потратить и на стимулирование ведущих преподавателей, и на приобретение современного оборудования, и на иные программы развития.

Все указанные проблемы приводят к дальнейшему углублению кризиса высшего образования в России, росту платности и снижению его фактической доступности, а также к снижению эффективности образовательной деятельности. В конечном итоге все это негативно отражается на профессиональной подготовке специалистов в целом и способностях России к инновационному развитию экономики.

Вечный вопрос качества

Надо отметить, что идея инновационного развития системы образования и подготовки кадров, обладающих высоким инновационным потенциалом, устойчиво присутствует в различных программах развития системы еще с 1990-х годов. [1, 7].

Возникает резонный вопрос: почему же этот приоритет так и не достигнут сегодня? Да, вузам действительно сложно отойти от классической схемы образовательного процесса, а преподавателей никто переучивать не стал. Но все-таки за эти годы конкретные методики и механизмы формирования инновационной активности учащихся в вузах выработаны были. Что же мешает внедрению позитивного опыта? Прежде всего, это постоянная смена курсов и политик в сфере образования, элементарное отсутствие (а точнее нерациональное использование) финансирования, ну и конечно неэффективная система управления в сфере образования. И вот тут наблюдается интересная тенденция. При неоднократных сменах системы управления вузами система управления образованием менялась очень мало, и ее действия остаются неподконтрольны учреждениям образования [8].

Фактически в сфере высшего образования проявляет себя общая для российской экономики проблема качества. Российская экономика вполне способна обеспечить выпуск штучного инновационного товара или оказать уникальную инновационную услугу, но не способна поддерживать это качество при массовом выпуске. Оказание же образовательных услуг – это гораздо более индивидуальный процесс, чем выпуск даже уникальных товаров, так как здесь значительную роль играет взаимодействие личностных свойств обучающего и обучаемого. Однако создать такую систему управления вузом, которая будет объективно осуществлять отбор кадров, способных транслировать инновационный потенциал, создавать условия для заинтересованности непосредственных исполнителей в формировании инновационного потенциала учащихся (причем не только в форме материальных стимулов, хотя до сих пор и эти формы стимулирования используются слабо), вполне возможно. Постоянные же смены приоритетов провоцируют игнорирование указанных приоритетов на местах и способствуют развитию угроз для инновационного развития экономики России.

Снижение качества образовательной деятельности, высокий уровень коррупции в системе, приводящий к дальнейшему падению качества (так как появляется возможность «оплатить» свое обучение в вузе), все это влияет на рост угрозы падения научно-технического и инновационного потенциала России [6].

Выводы

В силу сложившихся недочетов системы приема в вузы и особенностей предпочтений населения, на которые вузы ориентируют свой комплекс платных услуг, угроза кадрового дефицита по наиболее востребованным с точки зрения инновационного развития российской экономики направлениям профессиональной деятельности постоянно растет. Растет и угроза потери трудового потенциала России в связи с низким уровнем доступности высшего образования. Данная угроза в связи с ростом коррупции и снижением качества образования распространяется и на саму сферу высшего образования.

Перспективы же выхода из кризиса для системы высшего образования могут быть связаны только с изменением системы управления образовательным процессом, что должно выражаться не столько в изменении структуры вуза и его системы управления, сколько в более четком распределении ответственности. Любая же форма ответственности требует равноценной оплаты, иначе люди будут выполнять свои обязанности «так как платят». При этом ожидать возврата к полному бюджетному финансированию вузов бессмысленно, да и отказ от него произошел, в частности, по причине неэффективности. Поэтому в системе ВПО должны активно применяться новые инструменты сопровождения деятельности вузов [3]. Эти инструменты при наличии перспективных форм управления и контроля смогут обеспечить действительный рост эффективности высшего образования в России и способствовать росту ее экономического потенциала.