Некоторые вопросы воспроизводства минерально-сырьевой базы нефтяной отрасли

Одной из основных задач, стоящих перед российской нефтяной отраслью, является создание надежной минерально-сырьевой базы. Однако в настоящее время геологическая разведка переживает тяжелые времена. Опыт последних 10-15 лет показывает, что прирост извлекаемых запасов нефти за счет разведочных работ существенно меньше существующих объемов ее добычи.

Несмотря на то, что нефтяники в последние два года заявляют о превышении прироста объемов минерально-сырьевой базы над добычей, например, в 2005 году этот показатель составил 585 млн. тонн, что на четверть превышает уровень добычи 2004 года, анализ природы этих цифр показывает, что речь идет не столько о новых открытиях, сколько о пересчете запасов. В результате этого оценка извлечения по 136 месторождениям увеличена примерно на 300 млн. тонн [1]. Ревизия запасов – занятие необходимое, но нельзя забывать и о геологоразведочных работах. По оценке академика А. Конторовича, если уже сейчас не заняться восполнением запасов, то с 2010 года Россию ждет резкое снижение добычи нефти и жесткий кризис.

Основная причина снижения прироста извлекаемых ресурсов заключается в том, что недропользователи, получившие ранее или подготовившие самостоятельно достаточные запасы полезных ископаемых на закрепленных за ними участках, не заинтересованы изучать территории, расположенные за пределами лицензионных площадей, за счет собственных средств. В среднем российские компании обеспечены сырьем на 23-25 лет работы по сравнению с 10-13 годами у крупнейших мировых нефтяных производителей [2]. Восполнение запасов недропользователи относят к высокорискованным инвестициям (разработка одного месторождения нефти с запасами от 100 до 300 млн. т. требует вложений в размере 2-3 млрд. долл. США с циклом окупаемости 5-7 лет), поэтому отечественные корпорации не пойдут осваивать новые регионы, если прежде государством не будет проведена первоначальная разведка и снижены риски.

В разведочное бурение в 2005 году российские нефтяные компании вложили всего 12,7 млрд. рублей, что, как и в 2004 году, составляет менее 6% производственных капиталовложений. Примером, свидетельствующим о неприглядности геологоразведочного бизнеса в РФ, является ежегодный рейтинг канадского Fraser Institute, оценивающего инвестиционную привлекательность горного и геологоразведочного бизнеса в различных странах мира. Россия в этом списке устойчиво занимает последние места по целому ряду показателей: налоговому режиму, регулированию прав собственности, последовательности государственной политики в этой области, доступности и удобству работы с геологическими фондами.

Не менее важной проблемой является выстраивание механизма финансирования геологоразведочных работ. Начиная с 2002 года, после отмены отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы, был фактически упразднен государственный инвестиционный механизм геологического изучения недр [3]. Задолго до этого необходимо было выполнить научно обоснованный пересмотр условий пользования недрами и внести соответствующие изменения в лицензионные соглашения. Однако этого сделано не было, в результате чего геологоразведочный процесс в нашей стране вышел из под контроля государства.

В настоящее время задачи финансирования работ по изучению недр возлагаются главным образом на недропользователей, однако, как уже отмечалось ранее, частные компании не стремятся вкладывать деньги в геологоразведку. Затраты государства на геологическое изучение нефтегазоносных участков также невелики: в 2005 на указанные цели было направлено 7,3 млрд. рублей; в 2006 году – 6,9 млрд. рублей; в 2007 году запланировано 9,4 млрд. рублей [4].

Между тем, зарубежный подход к решению проблем воспроизводства минерально-сырьевой базы характеризуется долевым участием государства в финансировании геологоразведочных работ (например, в Австралии он составляет 30-40%, Великобритании – 30-35%, Канаде – 38-40%, США – 50-70%).

Для решения проблемы увеличения разведанных запасов нефти, помимо соответствующих финансовых, технических и интеллектуальных вложений, необходимых для подготовки запасов и освоения месторождений, неотъемлемым условием является наличие потенциальных ресурсов, а также геолого-географические условия их размещения.

Распределение начальных суммарных ресурсов нефти по нефтегазоносным регионам является неравномерным. Основная доля ресурсов – 53,5% ‑ расположена в Западносибирской провинции, 14% - в Волго-Уральской, 13% - в Восточной Сибири, 11% - в арктических и дальневосточных морях. Освоенность начальных суммарных запасов «черного золота» в России на начало века составляла 42%. Подавляющая часть (около 90%) разведанных участков приходится на месторождения, открытые до 1990 года.

В настоящее время базовые месторождения Западной Сибири и Урало-Поволжья, обеспечивающие свыше 70% текущей добычи нефти в стране, вошли в позднюю стадию и характеризуются постоянным ухудшением структуры запасов и технико-экономических показателей добычи [3]. Современная структура минерально-сырьевой базы нефти, согласно используемой в США классификации ресурсов (доказанные, вероятные, возможные, спекулятивные) представляет соотношение 1:1:1:4. При этом доказанные запасы нефти в России в последнее десятилетие сокращаются ежегодно в среднем на 1,3% (в мире систематически возрастают на 1,2-1,6%) [5].

Реформирование геологической службы России привело к невосполнимым потерям огромного количества информации, в том числе кернов, полученных в разное время и в различных местах при бурении скважин на нефть и газ. Например, в США в кернохранилищах за небольшую плату можно получить интересующий керн вне зависимости от того, когда и где эта скважина была пробурена, потому что затраты на хранение кернов и другой геологической информации несопоставимы с затратами на бурение новых скважин.

Государство, как собственник недр, не должно самоустраняться от задач поддержания геологического изучения и увеличения количества запасов полезных ископаемых (в данном случае нефти). Мировой рынок оценивает не прогнозируемые, а подтвержденные ресурсы, поэтому сокращать бюджетные затраты на геологию и ослаблять административное воздействие на развитие минерально-сырьевой базы нельзя, пока сохраняется отрицательный баланс между приростом запасов и их убылью. В этой связи восстановление роли государства в вопросах финансирования геологоразведочных работ является настоятельной необходимостью. Зарубежный опыт показывает, что правительства принимают активное участие в финансировании геологоразведки, поэтому для нашей страны также было бы логично увеличить объемы инвестиций работ по изучению недр. Нефтяной комплекс вносит существенный вклад в развитие экономики России, поэтому поддержание стабильного уровня разведанных запасов может служить залогом, по крайней мере, энергетической безопасности нашей страны.

Источником финансирования геологоразведочных работ могут стать, например, нефтедоллары, накапливавшиеся в Стабфонде. Доходы, которые получит взамен консолидированный бюджет, будут гораздо выше. Или же должны быть созданы экономические стимулы в виде льгот или субсидий для организаций, ведущих геологоразведку.

Из вышеизложенного следует, что для экономического стимулирования изучения недр и поиска новых месторождений необходимо:

‑ решить вопрос об источнике средств для финансирования работ по воспроизводству минерально-сырьевой базы;

‑ упростить процедуру рассмотрения заявок на получение лицензии по факту открытия месторождения;

‑ совершенствовать налоговое законодательство, устранить изъяны в законах, регламентирующих разведку, добычу и использование природных ресурсов;

‑ разработать экономический механизм, позволяющий государству компенсировать затраты на бурение скважин, содержание и эксплуатацию нераспределенного фонда скважин, а также на развитие и воспроизводство минерально-сырьевой базы России.