Динамика импортозамещения в сельском хозяйстве

Дудин М.Н.1
1 Институт управления и регионального развития Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте России, Россия, Москва

Статья в журнале

Экономика и социум: современные модели развития (РИНЦ)
опубликовать статью

Том 12, Номер 3 (Июль-сентябрь 2022)

Цитировать:
Дудин М.Н. Динамика импортозамещения в сельском хозяйстве // Экономика и социум: современные модели развития. – 2022. – Том 12. – № 3. – С. 169-182. – doi: 10.18334/ecsoc.12.3.115207.

Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=49998675
Цитирований: 3 по состоянию на 07.12.2023

Аннотация:
В статье рассмотрены и статистически проанализированы некоторые ключевые показатели, характеризующие тренды импортозамещения в сельском хозяйстве. Полученные выводы позволяют говорить о том, что программы импортозамещения в сельском хозяйстве нуждаются в совершенствовании, поскольку ни государственная программа развития отрасли, ни продуктовое эмбарго не смогли увеличить доступность для населения некоторых групп жизненно важных продуктов питания, в первую очередь молока и молочных продуктов, фруктов и ягод, рыбы, рыбопродуктов, морепродуктов

Ключевые слова: импортозамещение, сельское хозяйство, продовольственная безопасность, потребление продуктов питания, животноводство, растениеводство



Введение. За прошедшие 8–10 лет российское сельское хозяйство показало прогресс в области импортозамещения. С одной стороны, этому благоприятствовали внешнеполитические и внешнеэкономические условия, с другой стороны, это было обусловлено массированной государственной поддержкой не только сферы сельского хозяйства, но и агропромышленного сектора в целом. Так, например, в настоящее время в России реализуется Государственная программа по развитию сельского хозяйства и регулированию рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия [1], в которой помимо развития и совершенствования материального производства в сельскохозяйственной отрасли планируется реализация мер по цифровизации АПК, стимулированию роста сервисных сегментов национального продовольственного рынка, созданию собственных семенных фондов и генетических фондов сельскохозяйственных животных.

Безусловно, успехи импортозамещения в сельском хозяйстве, расширение на этом фоне товарного ассортимента продукции привели к тому, что российские граждане получили больше возможностей в удовлетворении своих потребностей в пище. Кроме этого, объективно повысился и уровень продовольственной безопасности российского государства [2–4] (Baskakov, 2021; Bizin, Mishina, 2021; Nasirov, Yusupov, 2021). Это следует признать долгосрочными положительными изменениями в развитии российской сельскохозяйственной отрасли и сферы агропромышленного производства [5–7] (Mingazov, 2020; Sodnomova, Rubtsova, 2020; Tresko, Savenkova, Skornyakov, 2020). В рамках данной статьи планируется исследовать тенденции и закономерности динамики импортозамещения в сфере сельского хозяйства за последние десять лет, а также выявить возможные проблемы, которые могут негативно повлиять на темпы обновления сельского хозяйства.

Результаты и обсуждение. C 2012 года, когда была инициирована Государственная программа по развитию сельского хозяйства, которая в том числе ориентирована на реализацию мер по импортозамещению в производстве пищевой продукции и соответствующего сырья, общий объем производства в стоимостном выражении увеличился в 2,4 раза (рис. 1).

Рисунок 1. Общая динамика производства продукции в сфере сельского хозяйства российской экономики, млрд руб.

Источник: [8].

Или в среднем в год это составляло 10,2% (с 2012 по 2021 год включительно), и в целом такой линейный повышательный тренд достоверно отражает динамику производства в российской сельскохозяйственной сфере.

Если рассматривать динамику производства сельскохозяйственной продукции по категориям хозяйств, то здесь можно отметить, что максимум был достигнут крестьянскими (фермерскими) хозяйствами, где объемы производства увеличились в 4,1 раза (в 2021 году относительно 2012 года), в сельскохозяйственных организациях абсолютный рост в стоимостном выражении составил 2,9 раза, в личных подсобных хозяйствах граждан – всего 1,5 раза (данные рисунка 2).

Рисунок 2. Динамика производства продукции в сфере сельского хозяйства по категориям хозяйств, трлн руб.

Источник: [8].

Соответственно, за рассматриваемый период (с 2012 года по 2021 год включительно) относительная динамика роста объемов производства в стоимостном выражении была наиболее высокой в категории «крестьянские (фермерские) хозяйства» – в среднем 17,1% в год, менее высокой – в категории «сельскохозяйственные организации» – в среднем 12,5%, наименьшей – в категории «личные подсобные хозяйства» – в среднем 4,2% в год.

Следует отметить, что в целом такой динамический тренд соответствует закономерностям эволюционирования развивающихся экономик в развитые [9] (Kokhno, Enin, 2020), когда происходит отказ от личных подсобных хозяйств, которые по своей сущности являются некоммерческими и служат источником самообеспечения населения основными продуктами питания, а также наблюдается трансформация личных подсобных хозяйств в крестьянские (фермерские) хозяйства. Последние, в свою очередь, коммерческие по определению и стремятся производить кастомизированные продукты питания [10] (Pyanikova, Brezhneva, Pikalova, Ovchinnikova, 2014), но не массово, а наоборот, в небольших объемах.

Кастомизация продовольственной продукции, с одной стороны, позволяет максимизировать добавленную стоимость за счет придания ей неких уникальных действительных или маркетинговых характеристик, в том числе за счет увеличения сервисной и технологической составляющей в цене товаров. Но с другой стороны, кастомизация может приводить к снижению интенсивности сельскохозяйственной деятельности, поскольку используется подход «органического сельского хозяйства», в том числе создающего «суперфуды», т.е. сельского хозяйства, использующего исключительно естественные удобрения (например, отходы жизнедеятельности сельскохозяйственных животных) для производства несуществующей «экологически чистой продукции» [11] (Vartanova, 2019). Считается, что органическое сельское хозяйство, создающее «суперфуды», стимулирует здоровое питание, за которое потребители готовы платить выше в среднем на 70% [12] (Orlova, 2020). В действительности это лишь эффективный маркетинговый ход, который может иметь негативные экологические последствия [13, 14] (Nguyen, 2019; Arslan, 2021).

В свою очередь, сельскохозяйственные организации обеспечивают основной объем производства продовольственной продукции низких переделов, а также сырья, которое в последующем используется в агропромышленных предприятиях для производства продовольственной продукции высоких переделов, которая и обеспечивает основные потребности населения в продуктах питания.

За рассматриваемый аналитический период российское сельское хозяйство демонстрирует тренд на изменение специализации. Так, если в 2012 году в стоимостном выражении около 53% от всего объема производства было продукцией животноводства, то уже в 2021 году ситуация обратная – почти 58% от всего объема производства является продукцией растениеводства (см. рис. 3).

Рисунок 3. Общая структура производства продукции в сфере сельского хозяйства, в % к суммарному объему в стоимостном выражении

Источник: [8].

Вероятно, такой динамический тренд начал формироваться еще до 2012 года, поскольку и сельскохозяйственные организации, и тем более крестьянские (фермерские) хозяйства выбирают специализацию в сфере растениеводства (см. данные рис. 4). Это в целом с точки зрения экономики является рациональным – овощи, фрукты, бахчевые и корнеплоды должны составлять не менее 50–60% от рациона питания среднестатистического потребителя, на продукцию животноводства отводится не более 25–30% рациона [15].

Рисунок 4. Структура производства в сфере сельского хозяйства по категориям хозяйств, в % к стоимостному объему производства в категории

Источник: [8].

Следовательно, специализация российского сельского хозяйства на растениеводстве в определенной степени отвечает и требованиям поддержки здоровья населения. Имеется определенная структурная диспропорция в объемах производства продукции животноводства и растениеводства – личные подсобные хозяйства продолжают производить больше продукции животноводства, нежели продукции растениеводства.

Такая ситуация может быть следствием, во-первых, снижения экономической доступности продовольственной продукции, полученной от сельскохозяйственных животных. Иными словами, здесь имеет место замещение более дорогой рыночной продукции более дешевой продукцией собственного производства. Во-вторых, это может быть следствием «серой» предпринимательской деятельности, когда де-юре личные подсобные хозяйства не являются коммерческими, но де-факто используют кастомизацию («органическое сельское хозяйство», «суперфуды») для увеличения своих доходов. «Серое» предпринимательство в сельском хозяйстве создает не только дополнительные экологические риски, но и риски биологического заражения и распространения инфекционных болезней.

Тренд, характеризующий не стоимостно, но количественно (в натуральном выражении) объемы производства продукции растениеводства и животноводства, позволяет считать верными обе гипотезы (см. рис. 5). Кроме этого, следует выдвинуть и третью гипотезу – импортозамещение способствовало развитию в российском сельском хозяйстве новых рыночных отраслей и сегментов животноводческой деятельности. Соответственно, объемы производства продукции животноводства в натуральном выражении демонстрировали прирост в среднем на 3,4% в год, а объемы производства продукции растениеводства в натуральном выражении сокращались в среднем на 1,2% в год. Также увеличению объемов производства продукции животноводства в натуральном выражении способствовало введение продовольственного эмбарго в 2014 году [16–18] (Evtyukhin, 2018; Drobot, Vartanova, 2018), под которое попали многие мясомолочные продукты, ранее импортируемые из‑за рубежа.

Рисунок 5. Общая динамика производства продукции в сфере сельского хозяйства российской экономики, млн тонн в год

Источник: [8].

Это же в том числе способствовало тому, что около 30% от всего объема производства в сельском хозяйстве (в натуральном выражении) приходится на продукцию животноводства (см. рис. 6).

Рисунок 6. Структура производства продукции в сфере сельского хозяйства (в натуральном выражении), в % к суммарному тоннажу [8]

Но следует понимать, что реализация Государственной программы в сфере развития сельского хозяйства, введение продуктового эмбарго, в том числе для создания стимулов развития отдельных отраслей и рыночных сегментов на российском потребительском рынке, должны, кроме решения геополитических задач, решать и задачи по обеспечению продовольственной безопасности. Согласно данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации (FAO) при ООН, Российская Федерация имеет относительно высокий уровень продовольственной безопасности [19]. Вместе с тем потребление российскими гражданами различных групп продуктов питания нельзя признать сбалансированным (табл. 1).

Таблица 1

Данные о динамике и объеме потребления российскими гражданами некоторых групп продуктов питания

Группа продуктов
Фактический объем потребления, кг в год
Рекомендуемый объем потребления, кг в год
Отклонение от средней рекомендуемой нормы, в %
Динамика за 10 лет, в %
2011
2020
min
norm
2011
2020
Хлебобулочные изделия
119
116
95
105
19,0
16,0
-2,5
Картофель
96
86
95
100
-1,5
-11,8
-10,4
Овощи и бахчевые
102
107
120
140
-21,5
-17,7
4,9
Фрукты и ягоды
59
61
90
100
-37,9
-35,8
3,4
Мясо и мясопродукты
71
76
70
75
-2,1
4,8
7,0
Молоко и молочные продукты
243
240
320
340
-26,4
-27,3
-1,2
Рыба и рыбопродукты
25
20
18
22
25,0
0,0
-20,0
Итого, суммарно
715
706
808
882
-15,4
-16,5
-1,3
Источник: [8, 15, 19].

На момент написания статьи Росстат не опубликовал актуальные данные о потреблении продуктов питания за 2021 год, поэтому были использованы соседние годы для сохранения общего аналитического тренда. Итак, российские граждане за десять лет потребляли значительно выше рекомендуемой нормы хлебобулочные изделия (+19% и +16% в 2011 и в 2020 годах соответственно), а также в 2011 году – рыбу и рыбопродукты (морепродукты) – здесь уровень потребления выше на 25%, в 2020 году отклонений в потреблении по рыбе от средней рекомендуемой нормы не наблюдается.

По всем остальным группам продуктов российские потребители отклоняются от рекомендуемых норм в сторону меньшего потребления (см. также рис. 7). И в среднем в 2011 году российские граждане потребляли на 15,4% меньше установленных рекомендаций по рассматриваемым группам продуктов, а в 2020 году этот показатель увеличился еще на 1%, соответственно, динамика потребления этих жизненно важных продуктов питания за прошедшие десять лет минимальная, но отрицательная (-1,3%).

Рисунок 7. Потребление российскими гражданами некоторых групп продуктов питания

Источник: рассчитано на основе данных таблицы 1.

При этом, если рассматривать структурную сбалансированность питания российских граждан относительно рекомендуемых норм по указанным в таблице 1 группам продуктов, то можно отметить, что имеется избыточное (+5% и 2% сверх нормы соответственно) потребление хлебобулочных изделий и мяса, недостаточное потребление (-5% и -2,5% ниже нормы соответственно) молока и молочных продуктов, а также фруктов и ягод.

Заключение

Таким образом, подводя результаты анализа динамики импортозамещения в российском сельском хозяйстве, можно отметить следующее:

· во-первых, по части пунктов реализация программы импортозамещения может быть признана успешной – значительно увеличились объемы внутреннего производства продукции растениеводства и животноводства в стоимостном выражении. Однако в натуральном выражении темпы роста объемов производства значительно меньше, вероятно, основной вклад в увеличение стоимости сельскохозяйственной продукции внесла продуктовая инфляция;

· во-вторых, продовольственное эмбарго объективно стимулировало создание новых производств в животноводческой сфере, что позволило заместить многие виды ранее импортируемой из‑за рубежа мясомолочной продукции, поэтому в натуральном выражении темпы роста объемов производства в сфере животноводства существенно выше, чем в сфере растениеводства;

· в-третьих, по тем пунктам программы импортозамещения в сельскохозяйственном секторе, которые предполагали рост продовольственной безопасности и увеличение доступности жизненно важных групп продуктов питания, некоторые цели не достигнуты. Российские граждане испытывают дефицит потребления практически по всем группам, за исключением хлебобулочных изделий.

Очевидно, что основное внимание в дальнейших мерах по импортозамещению в сельском хозяйстве необходимо направить на стимулирование внутреннего производства молочной продукции, фруктов и ягод, а также рыбы, рыбопродуктов и морепродуктов.


Источники:

1. Постановление Правительства РФ от 14.07.2012 N 717 (ред. от 19.04.2022) \"О Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия\"
2. Баскаков С.М. Научные подходы к определению продовольственного обеспечения населения в контексте влияющих на него факторов // Продовольственная политика и безопасность. – 2021. – № 4. – c. 361-380. – doi: 10.18334/ppib.8.4.113718.
3. Бизин С.В., Мишина А.П. Продовольственная политика региона и оценка ее состояния (на примере Липецкой области) // Продовольственная политика и безопасность. – 2021. – № 4. – c. 381-398. – doi: 10.18334/ppib.8.4.113703.
4. Насиров А.Д., Юсупов Н.С. Продовольственная безопасность в региональном измерении // Экономика Центральной Азии. – 2021. – № 4. – c. 421-438. – doi: 10.18334/asia.5.4.113789.
5. Мингазов М.В. Особенности процессов импортозамещения в российской экономике в условиях ухудшения мировой хозяйственной конъюнктуры // Экономические отношения. – 2020. – № 4. – c. 1459-1468. – doi: 10.18334/eo.10.4.111183.
6. Содномова С.К., Рубцова Н.В. Анализ реализации программы импортозамещения в Российской Федерации // Экономические отношения. – 2020. – № 1. – c. 187-200. – doi: 10.18334/eo.10.1.100700.
7. Треско И.А., Савенкова Н.П., Скорняков А.А. Угрозы и риски доминирования зарубежных технологий в системах управления производством: возможности и подходы импортозамещения // Экономическая безопасность. – 2020. – № 4. – c. 533-548. – doi: 10.18334/ecsec.3.4.110866.
8. Росстат (2022). Официальная статистика. [Электронный ресурс]. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/10705 (дата обращения: 26.07.2022).
9. Кохно П., Енин Ю. О закономерностях развития мировой экономики // Общество и экономика. – 2020. – № 10. – c. 5-36.
10. Пьяникова Э. А., Брежнева В. М., Пикалова М. Б., Овчинникова Е. В. Массовая кастомизация продовольственных товаров: виды и перспективы развития // Товаровед продовольственных товаров. – 2014. – № 4. – c. 62-68.
11. Вартанова М.Л. Продовольственная безопасность здоровья населения: законодательные нормы регулирования производства органической продукции // Продовольственная политика и безопасность. – 2019. – № 4. – c. 195-202. – doi: 10.18334/ppib.6.4.41501.
12. Орлова Н.В. Инновационное развитие агропромышленного комплекса в России. Agriculture 4. / доклад к XXI Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 2020 г. - М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2020. – 128 c.
13. Nguyen H. V. Organic food purchases in an emerging market: The influence of consumers’ personal factors and green marketing practices of food stores // International Journal of Environmental Research and Public Health. – 2019. – № 6. – p. 1037.
14. Arslan F. Optimization Technique Approach to Resolve Food Sustainability Problems // 2021 International Conference on Computational Intelligence and Knowledge Economy (ICCIKE). IEEE. – 2021. – p. 25-30.
15. ВОЗ (2018). Здоровое питание. [Электронный ресурс]. URL: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/healthy-diet (дата обращения: 26.07.2022).
16. Постановление Правительства РФ от 07.08.2014 N 778 (ред. от 16.05.2022) "О мерах по реализации указов Президента Российской Федерации от 6 августа 2014 г. N 560, от 24 июня 2015 г. N 320, от 29 июня 2016 г. N 305, от 30 июня 2017 г. N 293, от 12 июля 2018 г. N 420, от 24 июня 2019 г. N 293, от 21 ноября 2020 г. N 730 и от 20 сентября 2021 г. N 534"
17. Евтюхин А.С. Мировой опыт реализации политики импортозамещения как фактор обеспечения экономической безопасности // Теневая экономика. – 2018. – № 4. – c. 151-159. – doi: 10.18334/tek.2.4.40903.
18. Дробот Е.В., Вартанова М.Л. Сравнительные результаты обеспечения продовольственной безопасности стран Евразийского экономического союза в условиях импортозамещения // Экономические отношения. – 2018. – № 4. – c. 629-638. – doi: 10.18334/eo.8.4.39235.
19. Положение дел в области продовольственной безопасности и питания в мире. Fao (2022). [Электронный ресурс]. URL: https://www.fao.org/publications/sofi/2022/en/ (дата обращения: 26.07.2022).

Страница обновлена: 15.07.2024 в 03:15:52