Влияние глобальной пандемии на экономическое развитие теневого сектора экономики государств Южно-Тихоокеанского региона

Введение

В своем развитии цивилизации неоднократно сталкивались с различными чрезвычайными ситуациями: военными действиями, революциями, распадами государств, климатическими катаклизмами, эпидемиологическими катастрофами глобального масштаба. Вопросы форс-мажорных обстоятельств, обстоятельств непреодолимой силы, чрезвычайных ситуаций и т.п. явлений достаточно часто исследуются учеными и практиками при изучении мировых кризисов, рисков, деятельности различных отраслей и конкретных экономических субъектов. Однако в настоящий момент научных исследований пандемии Covid-19 недостаточно, а комплексные работы практически отсутствуют [1].

Глобальная пандемия затронула комплекс экономических стратегий и геополитического влияния в том числе ключевых игроков Южно-Тихоокеанского региона (ЮТР) [1] (Vylkova et al., 2021), испытывающих комплекс проблем, связанных с изменениями, вызванными вирусом Covid-19, как в меньшинстве стран с развитой экономикой, так и в большинстве с развивающейся. Рост смертности и заразившихся сподвиг вторых внедрять комплекс мер, включая закрытие границ, тогда как развитые Австралия и Новая Зеландия также снизили число возможных контактов, в т.ч. по гуманитарным миссиям помощи развивающимся странам ЮТР [1–18] (Vylkova et al., 2021; Zakharev, 2021; Drobot, 2021; Rybalko, 2021; Zakharev, 2021; Sidorova et al., 2019; Zakharev, 2019; Balashov, Dzhavadov, Ulyanina, 2019; Zakharev, 2021; Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Nemchinov, Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Zakharev, Skripnichenko, Aleksandrin, 2016; Zakharev, 2015; Belentsov, Zakharev, Ponomareva, 2011).

Цель исследования: проследить специфику негативного влияния Covid-19 в Австралии и Океании в 2019–2021 гг. на развитие теневого сектора экономики.

Ухудшение общей ситуации из-за глобальной пандемии в регионе негативно повлияло на совокупные показатели ВВП и ВНД, что привело к обострению внутренних конфликтов. Выяснилась тотальная неготовность бедных стран региона как-либо эффективно без внешних дотаций от развитых стран ЮТР и мира решать свои проблемы. Комплекс принятых мер оказался неэффективным, что заложило опасные предпосылки спада экономики региона, каждого государства, субрегионов, непризнанных государств и их объединений [2, 3, 5] (Zakharev, 2021; Rybalko, 2021).

Во-первых, были прекращены гуманитарные контракты от сферы образования до бесплатных дотаций в виде разнообразных грузов от линеек продовольствия до фармацевтики. Подобное ухудшение спровоцировало рост теневых закупок традиционных линеек широкого потребления ввиду региональных массовых заболеваний, от инсулина для диабетиков ввиду карты питания народов Океании, состоящего из фруктов и овощей с незначительной долей белка, до противовирусных препаратов ввиду глобальной пандемии. Основной массив сделок приходился до 2 квартала 2021 – поставки из КНР, Малайзии и Мексики.

Во-вторых, Веллингтон отменил учения по подготовке военного контингента Папуа-Новой Гвинеи (ПНГ), Науру, Фиджи, Вануату, Палау, Соломоновых островов, Микронезии и др., в т.ч. в рамках обучения военных частей сдерживать панику в среде гражданского населения, профилактики мародерства и несанкционированных акций протеста. Возрос спрос на теневой импорт оружия из КНР.

В-третьих, пресечение торговых операций между развивающимися странами и внешними к региону ЮТР государствами также негативно ударило как по бюджету самих стран, так и в рамках убытков по вектору внешнеэкономической торговли в Океании по отчетам ЮНКТАД [20] (Khazanov, 2012). Параллельно шел процесс теневых схем по перемещению теневых капиталов по офшорам региона и с последующей легализацией на Фиджи, Соломоновых островах, Палау и других развивающихся стран ЮТР.

В-четвертых, нулевая прибыль в секторе туризма, за счет которого живут большая часть бедных стран региона, способствовала росту недовольства к внеочередным выборам в органы государственной власти как на фоне нерешенных гуманитарных вопросов по Covid-19, так и под влиянием комплекса иных проблем. Например, в конце 2019 года от ПНГ отделился Бугенвиль [6–8, 10–12] (Zakharev, 2021; Sidorova et al., 2019; Zakharev, 2019; Zakharev, 2021; Zakharev, 2019) по Косовскому прецеденту, что позитивно восприняли добывающие медь и ее концентраты компании из КНР. Остров приносил до 20% доходов в национальную экономику страны, и такая потеря негативно влияет как на Порт-Морсби, так и на Канберру, не признающих мирную сецессию правительства в Араве. Несмотря на частичное закрытие границ, возникший вопрос с туристами и иностранцами-работниками, оказавшимися до пандемии в регионе с истечением виз, решался и в теневом секторе. Прежде всего, дело касалось нерезидентов Австралии и Новой Зеландии, которым были даны коридоры для выезда (легальные мигранты), а вот нелегалы, прежде всего в Австралии, оказались в плохом положении.

В-пятых, глобальный вирус повлиял на сокращение объема доходов в офшорные центры на Фиджи, Соломоновы острова, Новую Каледонию, ФШМ и другие, навредив и финансовому теневому и открытому (туризм) сектору небогатых экономик с выраженной долей доходов от туристического сектора по модели ущерба Египта ввиду гипертрофированного туристического сектора, в котором также задействовано большинство населения стран, с отсутствием каких-либо иных и качественных альтернативных социальных лифтов для масс населения ввиду отсутствия мер по государственному развитию. Эта модель создает кризисы, когда ключевой сектор экономики либо буксует, либо уходит в нулевую степень доходности как ввиду глобальных или региональных бедствий, как пандемия, так и вследствие смены политических режимов, что чаще происходит в развивающихся государствах ЮТР, периодически даже раз в 3–5 месяцев и 3–7 раз в календарный год.

Примечание. Условные обозначения месторождений даны справа в верхнем углу карты. Шкала высот и глубин акваторий в метрах в нижнем левом квадрате карты.

Рисунок 1. Физическая карта Австралии и Океании с природными ресурсами

Источник: http://www.sharada.ru/katalog/maps/lands/avstralija-i-okeanija-fizicheskaja-karta 20.11.2020.

Возможность приобрести необходимое количество доз вакцин также негативно сказалась как на развитых Австралии, Новой Зеландии, территориях, подконтрольных Франции, Соединенному Королевству (СК) и США, так и на развивающихся государствах, не готовых к существенным дополнительным затратам ввиду глобальной пандемии.

Анализ текущего положения дел по авторитетной источниковой базе международных организации ООН отечественных и зарубежных авторов [1–20] (Vylkova et al., 2021; Zakharev, 2021; Drobot, 2021; Rybalko, 2021; Zakharev, 2021; Sidorova et al., 2019; Zakharev, 2019; Balashov, Dzhavadov, Ulyanina, 2019; Zakharev, 2021; Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Nemchinov, Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Zakharev, Skripnichenko, Aleksandrin, 2016; Zakharev, 2015; Belentsov, Zakharev, Ponomareva, 2011; Khazanov, 2011; Khazanov, 2012) показал, что при эскалации пандемии в регионе ЮТР будет продолжать возрастать напряженность, которая может привести к комплексу действий, меняющих в негативную сторону показатели качества жизни масс населения [1–20] (Vylkova et al., 2021; Zakharev, 2021; Drobot, 2021; Rybalko, 2021; Zakharev, 2021; Sidorova et al., 2019; Zakharev, 2019; Balashov, Dzhavadov, Ulyanina, 2019; Zakharev, 2021; Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Nemchinov, Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Zakharev, Skripnichenko, Aleksandrin, 2016; Zakharev, 2015; Belentsov, Zakharev, Ponomareva, 2011; Khazanov, 2011; Khazanov, 2012).

Ряд политических процессов и бездумная политика Канберры уже привели к тому, что ведущая экономика Океании стала ведомым игроком в фарватере курсов Англии и США [9, 14] (Balashov, Dzhavadov, Ulyanina, 2019; Nemchinov, Zakharev, 2019) как в условиях ухудшения отношений с КНР и другими странами вне англо-саксонского национального вектора, так и по линии АУКУС, ТТП, Содружества британской короны и иных региональных объединений.

Кто предложит выходы из кризиса

и во что это обойдется государствам ЮТР?

Пандемия доказала, что ни Австралия, ни Новая Зеландия не могут создать эффективную локальную вакцину [1] (Vylkova et al., 2021). Их хватило лишь на полупринудительный импорт Астра-Зенеки и Модерны (Файзер) и организовать квоты по прививкам того количества доз, который был выкуплен центральными правительствами Канберры и Веллингтона у холдингов-производителей. Иных альтернатив в этих развитых странах нет. Аналогичная ситуация сложилась на территориях ЮТР, принадлежащих США, Соединенному Королевству, Франции и на Фиджи.

Бедные развивающиеся страны региона, от Вануату до Бугенвиля и от Палау до острова Пасхи (принадлежит Чили, условно развитой экономике в переходном периоде от развивающейся), не могут позволить себе приобрести даже квотируемые объемы для прививок 20–30% населения [1, 3, 5] (Vylkova et al., 2021; Rybalko, 2021).

На сцену могут выйти и другие производители вакцин. Прежде всего, имея широчайшие интересы в регионе, по коррупционным схемам свои аналоги по всему миру предлагает КНР, несмотря на скандалы и фальсифицированные партии, торговля идет весьма хорошо. Разумеется, параллельно последуют сложные контракты по развитию торговли, которой было крайне недовольно вплоть до погромов китайцев в 2000–2010-х гг. местное население развивающихся стран.

Возможна помощь и Российской Федерации. Правда, военная доктрина которой ограничивается Вьетнамом, далее в ЮТР страна крайне слабо организует линейки гуманитарных предложений по комплексному сотрудничеству.

Говорить, о том, что рынок ЮТР закрыли от российских аналогов вакцин, нельзя [5] (Rybalko, 2021), в отличие от Европейского союза, когда ведущие европейские производители линеек антиковидных препаратов перевели щедрые денежные средства за сверхускоренную регистрацию Астра-Зенеки (1 млрд евро), Файзера (2 млрд евро) на внутреннем рынке единого европейского пространства объединения, несмотря на брексит. У развивающихся стран Океании просто нет денег вообще, так что все они в ожидании либо квотируемой гуманитарной помощи от Австралии и Новой Зеландии, либо вообще игнорируют объем инфицированных, предоставляя очень скупые данные статистики [5] (Rybalko, 2021), которые сложно верифицировать ввиду закрытия границ и невозможности получить квалифицированную медицинскую помощь, в т.ч. оцепить субрегиональные зоны карантина после посмертных анализов умерших отсутствующей службой патологоанатомов и надлежащего оборудования по комплексному мониторингу.

Заключение

Глобальная пандемия комплексно и негативно сказалась на развитых и развивающихся странах Южно-Тихоокеанского региона [1–20] (Vylkova et al., 2021; Zakharev, 2021; Drobot, 2021; Rybalko, 2021; Zakharev, 2021; Sidorova et al., 2019; Zakharev, 2019; Balashov, Dzhavadov, Ulyanina, 2019; Zakharev, 2021; Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Nemchinov, Zakharev, 2019; Zakharev, 2017; Zakharev, Skripnichenko, Aleksandrin, 2016; Zakharev, 2015; Belentsov, Zakharev, Ponomareva, 2011; Khazanov, 2011; Khazanov, 2012). Теневой сектор экономики будет разрастаться в развивающихся странах по старым схемам, тогда как в Австралии и Новой Зеландии массив теневых операций также будет касаться вопросов тайного приобретения ряда линеек медицинских препаратов, в т.ч. от вируса глобальной пандемии, помимо государственных открытых закупок. Сценарий перекупки друг у друга квотируемых объемов также сохраняется. Прежде всего, линейки антибиотиков и медицинского оборудования. Можно уверенно говорить о прогрессии данного явления как в условиях мутирующего вируса, так и в период преодоления кризиса вирусного инфицирования. Ни одна экономика региона быстро не оправится, возрастет зависимость от внешних игроков в Океании с активной поляризацией внутренних и межгосударственных конфликтов, которые будут накаляться по мере оси мировых проблем в ХХI веке: обострения борьбы за ресурсы в мире [20, 21] (Khazanov, 2011; Khazanov, 2012). Вопрос теневой миграции в условиях вируса меняется с тенденцией ухудшения в прогрессии положения нелегалов как в развитых, так и в развивающихся странах Южного Тихоокеанского региона.

[1] Многогранность современной пандемической реальности: Коллективная монография / под редакцией д. э. н., проф. Е. С. Вылковой. — СПб.: Издательско-полиграфическая ассоциация высших учебных заведений,

2021. — 300 с.