О становлении теории «созидательного разрушения»

Термин «созидательное разрушение» (вариант: «креативное разрушение», нем. Schöpferische Zerstörung, англ. Creative Destruction) обычно связывается с именем известного экономиста Йозефа Шумпетера.

Действительно, это понятие основательно разбирается им в седьмой главе известной работы «Капитализм, социализм и демократия», впервые опубликованной в 1942 году. Однако Шумпетер не является здесь первопроходцем, разрабатывая теорию «созидательного разрушения» он опирался на труды своих предшественников, среди которых, прежде всего, следует назвать Карла Маркса, Макса Вебера и Вернера Зомбарта. Именно в книге последнего «Война и капитализм» (1913) впервые употребляется (пусть и не в точном виде) выражение «Schöpferische Zerstörung»: «Wiederum aber steigt aus der Zerstörung neuer schöpferischer Geist empor…» (Снова вместе с разрушением возрастает созидательный дух) [18].

Ростки нового на обломках прошлого

Одно из первых упоминаний о позитивной роли разрушения обнаруживается в «Манифесте коммунистической партии» – отмечая положительную историческую роль буржуазии, Маркс пишет: «Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства, не революционизируя, следовательно, производственных отношений, а стало быть, и всей совокупности общественных отношений. Напротив, первым условием существования всех прежних промышленных классов было сохранение старого способа производства в неизменном виде. Беспрестанные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечная неуверенность и движение отличают буржуазную эпоху от всех других. Все застывшие, покрывшиеся ржавчиной отношения, вместе с сопутствующими им, веками освященными представлениями и воззрениями, разрушаются, все возникающие вновь оказываются устарелыми, прежде чем успевают окостенеть» [7].

В данном контексте Маркс следует в русле диалектики Гегеля, писавшего про единство и борьбу противоположностей (например, «Диалектический момент есть снятие такими конечными определениями самих себя и их переход в свою противоположность» [3]. Впрочем, вполне возможно и другое влияние – со стороны Михаила Бакунина. Известно, что «Манифест» Маркса был впервые опубликован 21 февраля 1848 года; годом ранее в Париже состоялось личное знакомство Маркса и Бакунина. Последний же в 1842 году опубликовал статью «Реакция в Германии», заканчивающуюся знаменитой фразой: «Доверимся вечному духу, он разрушает и уничтожает, потому что он неизмеримый источник и вечный творец жизни. Желание разрушения есть в то же время желание созидательное» [2].

И позднее, во время работы над «Капиталом» Маркс пишет о связи между разрушением и созиданием: «Благодаря прогрессу промышленности средства труда обычно претерпевают постоянные перевороты.

… конкурентная борьба, в особенности во время решающих переворотов в технике, заставляет заменять старые средства труда еще до их естественной смерти новыми средствами труда. Катастрофы, кризисы – вот что главным образом принуждает к такому преждевременному обновлению оборудования предприятий в широком общественном масштабе» [6].

Говоря о влиянии Маркса на идею Шумпетера о «созидательном разрушении» необходимо помнить, что в то время, как Маркс приветствовал уничтожение ненавистного ему капитализма, Шумпетер являлся поклонником капиталистической экономики, отмечая, что все достижения современной цивилизации прямым или косвенным образом являются продуктами капиталистического процесса [17]. Тем не менее, Шумпетер, как и Маркс, считал, что капитализм обречен; по мнению Шумпетера, его уничтожают его же собственные достижения [17]. Несмотря на несомненные разногласия, в сочинениях Маркса больше «Шумпетера», чем хотели бы марксисты; в свою очередь, в анализе Шумпетера больше «Маркса», чем хотелось бы самому Шумпетеру [14].

Идея присутствия созидательного разрушения в процессе становления капитализма обрела свое продолжение в работах Вернера Зомбарта, по словам Ф. Энгельса, «единственного немецкого профессора, который понял «Капитал» Маркса» [15]. «Для того чтобы капитализм смог начать свое развитие, потребовалось переломать кости естественному человеку, исполненному естественных порывов, потребовалось заменить самобытную, стихийную жизнь совершенно особым механизмом души, сформированным на сугубо рациональной основе, понадобилось произвести как бы переоценку всех жизненных ценностей и воззрений. Человек капиталистический (homo capitalisticus) представляет собой искусственное и искусное порождение, возникшее, в конечном счете, из упомянутой переоценки» [4]. За этими словами Зомбарта читается полемика с его товарищем Максом Вебером: люди, способствовавшие становлению капитализма, по мнению Зомбарта состояли не только из «представителей наиболее духовных форм христианского благочестия» [19], но по большей части из тех, для кого гордыня и алчность стали не грехами, а достоинствами [4].

«Капиталистическая система ценностей, по сути, превратила пять из семи смертных грехов христианства – гордыню, зависть, скупость, алчность и похоть – в положительные общественные добродетели, видя в них непременные побуждения ко всякого рода хозяйственной деятельности; а главные добродетели, начиная с любви и смирения, были отвергнуты как «вредящие делу»…» [5]. Осуществление такой «великой трансформации», когда человек оказывался подчиненным законам рынка, «означало полностью уничтожить все органические формы социального бытия, заменив их совершенно иным, атомистическим и индивидуалистическим, типом общественной организации» [8].

В условиях неустойчивого равновесия

Шумпетер и лично был знаком с Максом Вебером, и, разумеется, знал его работы – в 1920 году им было написано эссе по работам Вебера. Если влияние Зомбарта на становление идеи «созидательного разрушения» у Й. Шумпетера достаточно очевидно, то влияние Вебера сказывалось более опосредованно.

Размышления Шумпетера о «созидательном разрушении» необходимо рассматривать в контексте его более широкой теории рационализации, экономики, капитализма, сильных и слабых сторон экономической системы, а также таких ключевых аспектов капитализма, как предпринимательство, инновации, изобретения, созидание «нового» [13].

Отметим, что в своих работах Шумпетер использует слова «инновация», «новое», «изобретение», «предпринимательство», «штормы капитализма» в качестве синонимов «созидательного разрушения» [12]. Используя термин «рационализация» в своей работе «Теория экономического развития», Й. Шумпетер в авторском примечании специально указывает, что эта концепция употребляется в том смысле, в каком об этом говорил Макс Вебер [11].

Отмечая, что капитализм является движущей силой рационализации человеческого поведения [17], Шумпетер так же, как и Вебер, был обеспокоен этой тенденцией к рационализации и опасался ее последствий. В то время как Вебер считал, что рационализированная бюрократия, которая, по его мнению, будет доминировать в будущем, оставляет очень мало возможностей для индивидуальной инициативы и созидательности, Шумпетер полагал, что в будущем рационализированном капитализме останется совсем немного места для инициативности предпринимателей, включая «созидательное разрушение» [13]. Автор монографии о Шумпетере Томас МакКро совершенно справедливо отмечает, что «предприниматель» у Шумпетера обладает теми же характеристиками, что и «харизматичный лидер» у Вебера [16]. Предприниматель у Шумпетера – источник постоянного нарушения равновесия; его (предпринимателя) основная функция – внедрять новое, нарушать существующий порядок, не только в отношении прибыли и выпуска продукции, но и в отношении самих основ жизни [17]. В данном случае Шумпетер выходит за пределы теории экономического равновесия Леона Вальраса, про которую сам Шумпетер писал: «Это великая теория, кристально ясная логика которой представляет структуру чисто экономических взаимосвязей, исходя из одного фундаментального принципа» [10].

Вывод

В начале своего научного пути Шумпетер находился под влиянием Л. Вальраса и идей маржиналистов, но даже и в тот период Шумпетер ставил перед собой высокие цели: своей первой книгой «Сущность и основное содержание теоретической национальной экономии» (1908) он не только познакомил немецкую научную общественность с теоретическими достижениями маржиналистов, но и поставил вопрос о границах статистического и сравнительно-статистического анализа маржиналистов, которые (границы) он попытается преодолеть в своей теории экономического развития [1]. Это хорошо иллюстрирует отношение Шумпетера к своим предшественникам (Марксу, Зомбарту, Веберу и др.). Отдавая им должное, он использует их достижения в своих собственных научных целях.