Теоретические основы формирования инновационно-креативной экономики: переход от homo economicus к модели homo creator

Переход к инновационно-креативной экономике, основанной на знаниях, требует пересмотра существующей парадигмы homo economicus. Наиболее обстоятельное обоснование эта модель получила в работах классиков – А. Смита, Д. Рикардо. Основой модели человека экономического является рациональное поведение, стремление индивида получать максимальный результат при минимальных затратах в условиях ограниченности используемых возможностей и ресурсов. Однако такая упрощенная мотивация носит ограниченный характер, искусственно сужает интеллектуальные возможности человека.

Современная экономическая теория не может не учитывать творческую деятельность индивида. [1] Многие ученные предлагали использовать более полные модели человека по сравнению с современным «мейнстримом [2]». Так Дж.С. Милль, анализируя труд в качестве агента производства, приводит использование труда в разных сферах (сфера производства, прямые и косвенные виды труда, труд использованный в качестве защиты своей трудовой деятельности и т.д.) особо подчеркивал, что труд, «обычно причисляемый к умственному», в действительности не только умственный. Всякое усилие человека состоит частью из умственных, частью из физических элементов [1].

К. Маркс при обосновании модели поведения человека (homo faber) исходил из того, что оно по своей природе носит двойственный характер. С одной стороны, человек как субъект наделен индивидуалистическими наклонностями и предпочтениями и в своем поведении руководствуется эгоистическими свойствами, личными интересами, не считаясь с интересами общества. В этом случае индивидуальный интерес человека проявляется в стремлении получения максимальной пользы. С другой стороны, человек является биосоциальным существом, т.е. общественным, живущим в обществе в определенном социуме. С этих позиций К. Маркс сущность человека видел не в эгоизме, а в саморазвитии личности в рамках общества и в его интересах. Однако разделение труда и возникновение классов ведут к отчуждению собственности, человеческая деятельность превращается в тягостную социальную повинность, а продукт труда присваивается собственником средств производства. Взаимозависимость людей и отчуждение от средств производства достигают при капитализме высшей степени, а труд полностью превращается в источник средств для существования. В результате односторонний абстрактный труд и частный экономический интерес не позволяют человеку реализовать свою сущность и саморазвитие личности.

Следующая модель человека – модель «рационального гедониста». Эта модель была предложена английским философом И. Бентамом (1748–1832) и первыми представителями теории маржинализма [3] В модели «рационального гедониста» хозяйствующий субъект рассматривается как потребитель. Маржиналисты считали, что чистая конкуренция позволит уравновесить индивидуальные устремления и обеспечить каждому из участвующих в производстве и обмене максимум результата. При обосновании этой модели абсолютизируются условия конкуренции, хозяйствующий субъект наделяется способностью обладать полной информацией, безошибочным предвидением будущего. Поэтому данная модель не может быть использована в работах, описывающих личное потребление, ценообразование на потребительские товары и т.д. [2].

С позиции потребительского поведения шагом вперед можно считать позицию английского экономиста А. Маршалла, который подчеркивает, что «каждый новый шаг вперед следует считать результатом того, что развитие новых видов деятельности порождает новые потребности, а не того, что новые потребности вызывают к жизни новые виды деятельности» [3, с. 152]. Полемизируя с Джевонсом, Маршалл выступает против односторонней оценки труда как тягостных усилий при создании потребительских благ: «когда человек здоров, его работа, даже выполняемая по найму, доставляет ему больше удовольствия, чем муки» [3, с. 124]. Этот вывод полностью разделяет Й. Шумпетер. Он характеризует предпринимателя, который наделен такими качествами как инициатива, авторитет, дар предвидения, и в процессе своей творческой деятельности испытывает радость, удовлетворение результатами своего труда, материальные выгоды для него часто имеют второстепенное значение.

Далее следует рассмотреть модель творческого человека – «homo creativus», предложенную английском экономистом Дж. Фостером в работе «Эволюционная макроэкономика» [4]. Раскрывая сущностный характер данной модели, в работе отмечается, что главной отличительной чертой взаимодействия человека с окружающей средой является то, что люди не просто пассивно приспосабливаются к внешним воздействиям, выбирая из заданных наборов, но и творчески изменяют внешний мир, создают в нем новые структуры, воплощая в жизнь идеи, концепции и другие продукты своего воображения [56].

Переход от модели маржиналистского человека (homo economicus), основанной не на деятельности, а на потребительском выборе, к модели творческого человека (homo creativus) предполагает создание экономики, основанной на знаниях и базирующейся на инновациях и наукоемких технологиях.

Закономерной особенностью новой модели творческого человека является креативность, сущностная основа которой – взаимодействие следующих структурных компонентов:

По мнению американского математика Е. Торренса, креативность включает в себя повышенную чувствительность к проблемам, к дефициту или противоречивости знаний, действия по определению этих проблем, поиску их решений на основе выдвижения гипотез, проверке и изменению гипотез, формулированию результата решения.

Для оценки креативности используются различные тесты дивергентного мышления, личностные опросники, анализ результативности деятельности. С целью содействия развитию творческого мышления могут использоваться учебные ситуации, которые характеризуются незавершенностью или открытостью для интеграции новых элементов, при этом учащихся поощряют к формулировке множества вопросов.

Основными критериями креативности являются:

Модель творческого человека по существу является объективной основой формирования экономической системы нового типа, уже основанного на инновационно-креативном мышлении. Процесс постиндустриальной перестройки экономики сопряжен с коренными изменениями в характере труда и типе работника, их роли в создании и накоплении богатства, прогрессе общества.

Трансформация человеческого фактора, происходящая в современном обществе, связана, прежде всего, с повышением образовательного уровня. Особенно очевиден бурный рост уровня общего и профессионального образования населения большинства стран, быстрое повышение удельного веса квалифицированного труда («белых» и «серых воротничков»), снижение доли и массы неквалифицированного труда, повышение роли умственных, творческих функций и уменьшение монотонных физических операций в деятельности человека.

Понимание сущности происходящего в экономике сводится к осознанию того, что инновационные процессы изменяют не виды деятельности, а их технологическую способность использовать в качестве прямой производительной силы то, что отличает человека от других биологических созданий – способность генерировать новое знание. Эти изменения знаменуют переход от «материальной» к «интеллектуальной» экономике, базирующейся на знаниях (knowledge-based economy) [7]. И в этом случае человеческий капитал играет определяющую роль в формировании инновационно-креативной хозяйственной системы, основанной на знаниях.

Не случайно в современной западной (Д. Белл, М. Янг, Т. Сакайя, Т. Стюард и др.) и отечественной (В.Л. Иноземцев, Р. Цвыльнер, И.В. Ильинский и др.) науке «зреет понимание того, что общество стоит перед лицом нового изменения, которое не сводимо к трансформации прежнего порядка, а представляет собой формирование нового социального устройства» [8]. Замещение труда знаниями означает переход от части технических навыков к интеллектуальным. Трудовая теория стоимости заменяется «теорией стоимости, создаваемой знаниями (knowledge value). Как подчеркивал основоположник этой теории Т. Сакайя: «…мы вступаем в новый этап цивилизации, на котором движущей силой являются ценности, создаваемые знаниями» [9].

Замещение труда знаниями выдвигает на первый план задачу аккумулирования интеллектуального капитала, опережающего развития живого знания по сравнению с овеществленным. Первое получило название «мягкого товара» (англ. soft-ware), а второе «твердого товара» (англ. hard-ware), или знания овеществленного в оборудовании.

В связи с этим в разнообразных формах все больше проявляется движение к новой модели развития и использования человеческих ресурсов. Новая модель предусматривает расширение функций работника (узкой специализации) к работнику «широкого диапазона» (универсалу), способному осуществлять верификацию, оценку, творческий синтез информации, проникать в суть проблемы, осуществлять корректировку прежних ценностей. «Узкий специалист теряет общую перспективу; более того, я уверен, что всегда будет существовать потребность в ученых интеграторах, постоянно стремящихся к исследованию достаточно обширных областей знания. Среди нас должен оставаться кто-то, кто будет обучать людей совершенствовать средства для обозревания горизонтов, а не для еще более пристального вглядывания в бесконечно малое», – писал выдающийся ученый ХХ в., канадский исследователь Г. Селье [10].

Следует отметить, что сегодня человеческий капитал все чаще вытесняет физические и финансовые ресурсы в качестве основных факторов производства; становится мощным средством в конкурентной борьбе бизнес-структур. Чаще именно знания, а не масштабы, характеризуемые традиционными средствами производства и имуществом, дают преимущество одной компании перед другой. По этой причине интеллектуальный капитал (Intellectual Capital) стал предметом ожесточенной конфронтации. «Борьба за таланты становится все более жесткой» (Б. Гейтс). Лидерами в конкурентной борьбе становятся предприятия, основанные на новых знаниях, обладающие значительным интеллектуальным капиталом.

В заключение отметим, что в условиях значительных изменений в мире и обществе решение возникающих глобальных проблем, связанных с процветанием и безопасностью человека и сообщества, принадлежит, главным образом, науке. Являясь производительной силой, наука в ХХI в. не только становится частью глобального процесса по интеллектуализации мира, но и в гораздо большей степени, чем в прошлом столетии, определяет динамику экономического роста ведущих стран мира.

При всей сложности ситуации, в которой оказалась Россия в результате неадекватного экономического курса, отстраняться ей от процессов постиндустриальной перестройки экономики, происходящей в развитых странах, было бы большой ошибкой. Несмотря на тяжелый ущерб, Россия сохраняет шанс для обновления технологического базиса в обозримые исторические сроки. При этом имеют значение следующие факторы:

1. Наличие производственного потенциала, особенно в стратегически важных для технического прогресса отраслях. Это относится и к квалифицированным профессио­нальным кадрам. Что касается НИОКР, то в распоряжении России сохранилось не менее 70% его союзного потенциала, а в области фундаментальных наук – не менее 80%.

2. Россия обладает мощной индустриальной базой, в том числе топливно-энергетическим, сырьевым и машиностроительным комплексами, разветвленной инфраструктурой, которая создает предпосылки для развития инновационно-креативной экономики.

3. Россия остается в группе лидирующих стран по числу исследователей и разработчиков, приходящихся на 10 тыс. экономически активного населения.

4. Страна по-прежнему располагает серьезными и далеко не полностью используемыми научно-технологическими заделами и возможностями в ряде важных областей. К их числу можно отнести космическую промышленность - создание космических станций, их оборудования и технологий; запуск космических объектов и выведение на орбиту полезных грузов; космическая гидрометеорология и мониторинг природной среды. Россия имеет мощную авиационную промышленность, которая включает примерно 200 крупных предприятий, ОКБ и НИИ. Данный научно-производственный потенциал позволит выпускать до 1 тыс. летательных аппаратов в год. Аналогичным производственным потенциалом обладают лишь США, Германия и Великобритания.

Большими возможностями располагает атомная промышленность, особенно в сооружении реакторов, утилизации ядерных отходов. Крупные достижения имеются в области лазер­ной техники и технологии.

При серьезном отставании от развитых стран отдельные разработки прорывного характера и заделы сделаны также в таких решающих сферах, как электроника, информатика, те­лекоммуникации, биотехнология.

По оценкам экспертов, из 46 макротехнологий, которыми обладают 7 развитых стран, имеющиеся заделы могли бы позволить России достичь приоритетного развития к 2010 г. по 6–7, а к 2025 г. — по 12–13 макротехнологиям [11]. По 22 критическим технологиям из 70 Россия может выйти на мировой уровень за 5–7 лет [12].

В сложившихся условиях для России крайне необходимо формирование эффективной стратегии развития инновационно-креативной хозяйственной системы, основанной на использовании новейших знаний и наукоемких технологий, включающей комплекс мер по мобилизации инвестиционных ресурсов, выстраивание системы социально-экономических приоритетов и механизмов развития инновационной деятельности, разработку долгосрочной национальной инновационной программы.