Эмиграция и иммиграция в РСФСР (СССР) в 1920-е гг.

Фундаментальные изменения в международной миграции в РСФСР в 1917-1921 гг. были обусловлены революционными событиями, политическими репрессиями, гражданской войной, хозяйственной катастрофой, распадом страны, обострением межнациональных отношений на окраинах. С октября 1917 г. беспрецедентной даже для военных лет становится роль государства в регулировании внутренней и международной миграции, контроль за которой был признан необходимым условием сохранения нового общественного порядка и обеспечения стабильности советского общественного строя.

Первым проявлением принципиально изменившегося характера международной миграции после февраля 1917 г. стало возвращение политической эмиграции. Параллельно изменившиеся общественные отношения определили позицию государства в отношении эмиграции из России после октября 1917 г., положения иностранцев, находившихся на территории РСФСР, въезда и выезда на территорию РСФСР граждан РСФСР и иностранцев.

В начале 1920-х гг. исходные основания политики в области международной миграции были сформулированы как принципиально особые, отличные от буржуазных государств. Исходные основания означали прежде всего лишение политических прав буржуазии, хотя и входившей в состав граждан страны, и наделение политическими правами трудящихся-иностранцев. В то же время лицам, случайно попавшим в эмиграцию и раскаявшимся, необходимо было дать возможность вернуться в Советскую Россию [22, С. 731, 734; 7, С. 46].

В 1921 г. были амнистированы лица, участвовавшие в качестве рядовых солдат в военных организациях Колчака, Деникина, Врангеля и др. и находившиеся на территории Польши, Румынии, Эстонии, Литвы и Латвии [12]. В 1922 г. амнистия распространилась на всех рядовых-участников Кронштадтского мятежа [13]. Русские военнопленные и интернированные могли зарегистрироваться в советских представительствах за рубежом и возвратиться в РСФСР [18].

Общее число возвратившихся в СССР за 1921-1931 гг. составило 181432 чел., в том числе в 1921 г. 123843 чел. [1; С. 162]. Реэмиграция в 1921 г. отразила тяжелые условия жизни в послевоенной Европе и неопределенность положения граждан России.

В то же время в 1922 г. были лишены российского гражданства многочисленные категории «белых» эмигрантов. В их числе лица, а) пробывшие за границей св. 5 лет и не получившие от советских представительств заграничных паспортов или соответствующих удостоверений до 1-го июня 1922 г.; б) выехавшие из России после 7 ноября 1917 года без разрешения советской власти; в) добровольно служившие в армиях, сражавшихся против советской власти или участвовавшие в какой либо форме в контрреволюционных организациях, г) имевшие право оптации российского гражданства и не воспользовавшиеся этим правом, д) лица, не подходящие под пункт «а», находящиеся за границей и не зарегистрировавшиеся в указанный срок в заграничных представительствах РСФСР в указанный срок [14].

Уголовный Кодекс (УК) РСФСР, введенный с 1 июня 1922 г., лишил гражданства лиц, совершивших контрреволюционные действия. Согласно ст. 70 УК, пропаганда и агитация в направлении помощи международной буржуазии (ст. 57) каралась изгнанием из пределов РСФСР или лишением свободы на срок не меньше трех лет [15]. Самовольное возвращение в РСФСР каралось высшей мерой наказания.

Масштабы эмиграции из России после октября 1917 г. составили 2 млн чел. С учетом бежавших в Грузию, Армению, киргизские степи, а также принявших эстонское, латвийское и литовское подданство и затем выселившихся из Советской России, части русских военнопленных, общее число русских за границей оказалось равным 3 млн чел. [8; С. 4].

В начале 1920-х гг. необходимо было также определить положение иностранцев, находившихся в РСФСР. Речь также шла об иностранцах, иммигрировавших в РСФСР после октября 1917 г.

Конституция РСФСР (1918 г.) предоставляла иностранным лицам, проживавшим на территории РСФСР, а в исключительных случаях и проживавшим за границей и принадлежавшим к рабочему классу и не пользовавшихся чужим трудом крестьянству для трудовых занятий, все политические права российских граждан. Политика РСФСР отразила взгляды международного коммунистического движения на проблему международной экономической миграции. В отличие от законов европейских государств, связывавших вопрос о предоставлении гражданства с продолжительностью пребывания в стране, российское законодательство отказывалось от подобных ограничений. В дальнейшем положение различных групп иностранцев корректировалось с учетом политических, экономических интересов страны.

В то же время никакие заявления от лиц русского происхождения о выходе из российского гражданства не принимались. Происходившая в начале 1920-х гг. оптация включала лиц, происходивших из окраинных территорий, прежде входивших в состав России, а затем признанных соответствующими международными договорами как независимые государства и отошедших от России [11; С. 2]. Цель процедуры, установленной соответствующими мирными договорами РСФСР (1920-1921 гг.), состояла в подтверждении ходатайства о праве оптантов на вселение в Латвию, Литву, Польшу, Эстонию и Финляндию. Сложное оформление документов, избирательность советскими органами и миссиями новых государств вступили в противоречие с высокой активностью различных групп населения, стремившихся легально покинуть Советскую Россию. По данным Нижегородского губернского отдела управления НКВД, из 4510 чел., ходатайствовавших о праве на оптацию, получили такое право 1813 чел., не уехали 749 чел., а остальные 1948 чел. не были пропущены соответствующими миссиями. Из списков миссии исключили главным образом еврейские семьи и русских, именовавших себя «православными», что давало повод заключить о влиянии антисемитизма и опасения усиления российского влияния [9; С. 90]. Следует также отметить нетерпимое отношение к оптантам [2; С. 76-77]. В 1922 г. была поставлена задача максимально сократить иммиграцию в РСФСР. Въезд был разрешен рабочим, имевшим полную гарантию занятости [16].

Как известно, либерализация внутренних передвижений населения стала необходимым условием введения нэпа. Смягчение ограничительной политики в отношении международной миграции также было вызвано объективными факторами – установлением дипломатических отношений, развитием торговых, экономических, культурных, гуманитарных связей РСФСР (СССР), большим интересом к новой общественной системе. Ускоренная индустриализация во второй половине 1920-х гг. поставила новые задачи в области иммиграции зарубежных специалистов и эмиграции советских кадров для обучения за рубежом.

Большую роль в динамике международной миграции в 1920-е гг. сыграл декрет 1922 г., «допускавший выезд граждан РСФСР и иностранцев за границу» [17]. Отказ в выдаче разрешения на выезд мог быть следствием невыполнения всякого рода повинностей и налогов, в случае, если ходатайствующее о выезде лицо состоит под судимостью или следствием, по мотивам общегосударственных интересов и охраны безопасности РСФСР, при невыполнении требований, указанных в настоящих правилах. Помимо декрета 1922 г. и соответствующей инструкции НКВД, выезд граждан регулировали ведомственные инструкции. В частности, по инструкции НКТ СССР разрешение специалистов на выезд было поставлено в зависимость от состояния рынка труда в данной местности. В 1926 г. консульский сбор за общегражданский паспорт был существенно повышен. Для основной части выезжающих из СССР он составил 200 руб., для живущих на нетрудовой доход – 300 руб. [19].

Одним из направлений иммиграционной политики в первой половине 1920-х гг. было урегулирование и содействие промышленной и сельскохозяйственной иммиграции [1]. Однако сворачивание нэпа изменило планы государства в этой области. Задача непременного предоставления земли иммигрантам, организованным в коллективные сельскохозяйственные группы – коммуны, артели или кооперативы, товарищества в соответствии с действующими уставами РСФСР, означала завершение политики сельскохозяйственной иммиграции и реэмиграции. В 1927г. Постоянная комиссия СТО по трудовой сельскохозяйственной и промышленной иммиграции и эмиграции была упразднена. Для выполнения планов по ускоренной индустриализации ВСНХ СССР должен был разработать номенклатуру специалистов и квалификаций, приглашение которых было целесообразно для работы в промышленности [20]. С 1927 г. ВСНХ СССР должен был ежегодно составлять план заграничных командировок по всей промышленности, находящейся в ведении ВСНХ СССР и союзных республик [21].

Важным направлением политики РСФСР (СССР) в отношении международной миграции в 1920-е гг. стала регистрация иностранцев и организация учета эмиграции и иммиграции. Опубликованные данные о международной миграции СССР включают два основных источника – разрешения на въезд и выезд (в том числе фактические переходы через границу СССР) за 1921-1923 гг. [2]) и сведения контрольно-пропускных пунктов ОГПУ о поездках выбывающих из пределов СССР и прибывающих в СССР за 1924-1928 гг. Погодичные данные этих источников, как правило, не совпадают, что в какой-то мере можно объяснить возраставшим числом поездок одним и тем же лицом в течение календарного года. Для анализа межконтинентальной миграции в 1920-е гг. сохранили значение, как и в начале XX в., иностранные источники.

Оба источника данных – разрешения на въезд и выезд и сведения о поездках выбывающих из пределов СССР и прибывающих в СССР – характеризуют масштабы движения через границы СССР. Статистика поездок выделяет Различные группы пассажиров – граждан РСФСР (СССР) и иностранных подданных, пересекающих государственную границу с краткосрочной и долгосрочной визой и др. Группа мигрантов с краткосрочной визой объединяет лиц, пересекавших границу по визе дипломатической, транзитной, делегации и т.д. Поездки всех остальных пассажиров составили долгосрочную группу. В итоге данные учета поездок в 1920-е гг., как и в довоенных данных, не позволяют выделить лиц, пересекавших границу с учетом цели поездки – водворения на новом месте, временного заработка, выполнения краткосрочных поручений и т.д. Сведения о международных поездах не содержат, за некоторым исключением, характеристики мигрантов. Отсутствуют также сведения о расселении эмигрантов и иммигрантов в пределах СССР. С учетом отмеченных выше особенностей источников данных, рассмотрим итоги международной миграции граждан СССР и иностранных подданных (таблица 1).

Таблица 1 отразила значительный приток в РСФСР в 1921 г. военнопленных и амнистированных. В последующие годы, как и в предвоенной России, происходил отток граждан СССР. Существенное по величине отрицательное сальдо миграции иностранных подданных в 1921–1922 гг. означает исход подданных других государств, свидетельствующий о том, что предложенные условия получения российского гражданства оказались неприемлемыми. Эмигрировали из РСФСР в основном подданные западноевропейских стран [10; С. 126]. Небольшое положительное сальдо миграции в 1924–1928 гг. стало результатом превышения иммиграции иностранных граждан в СССР.

Сравнение масштабов международной миграции в СССР и в довоенной России (с учетом изменения территории) стало отправным моментом в оценке перспектив международной миграции в СССР. Говоря об эмиграции и иммиграции (т.н. миграционном обороте) советских граждан за 1921–1926 гг., В. Осинский (Оболенский) отмечает его сокращение «сильнейшим образом» по сравнению с довоенным временем. Причиной такого сокращения называются две причины – распад страны, т.е. отделение западных районов Российской империи с наибольшей эмиграцией населения в довоенные годы, и ликвидацию помещичьего землевладения, в результате которой крестьяне, в основном малоземельные, увеличили свои наделы [10; С. 120-122]. В данном случае не представляется возможным обосновать противоречивость такой позиции. В то же время осталось без внимания влияние на эмиграцию аграрного перенаселения, высокого уровня городской безработицы, острого жилищного кризиса в городах, низкого уровня жизни населения, принудительной маргинализации отдельных слоев населения («лишенцев» и др.), разрыва родственных и семейных связей, образовавшийся вследствие эмиграции после 1917 г., и др. В то же время отрицание объективных причин эмиграции из СССР выполнило важную задачу – оно обосновывало ограничительную эмиграционную политику, означавшую закрытость населения СССР.

Таблица 1

Международная миграция граждан СССР и иностранцев через границы СССР за 1921-1928 гг.

В целом, как видно из таблицы 1, небольшие масштабы прибывших и выбывших за 1924–1928 гг. подтверждают установление эффективного контроля за эмиграцией и иммиграцией. Следовательно, масштабы международной миграции не могли быть предпосылкой нарушения общественного порядка и угрозой общественной стабильности в стране. В то же время, как известно, возможность покинуть СССР, открывшуюся в 1922–1928 гг., использовала часть интеллигенции России, ущерб от потери которой стал невосполнимым.

Динамику и структуру международной миграции показывает также таблица 2.

Таблица 2

Динамика и состав международной миграции СССР в 1924-1928 гг.

Рост числа прибывших и выбывших в СССР за 1924–1928 гг. косвенно подтверждает наличие значительного миграционного потенциала. В рассматриваемые годы особенно быстро росли кратковременные поездки, хотя в общей сумме поездок за 1924–1928 гг. ее удельный вес составил около 1/3. К сожалению, остался неизвестным состав долгосрочных и краткосрочных мигрантов.

Среди прибывших в СССР преобладали иностранцы, большинство выбывших были гражданами СССР. В 1924–1928 гг. соотношение этих групп менялось в пользу иностранцев. Так, удельный вес граждан СССР среди выехавших из СССР снизился с 55,4 % в 1924 г. до 47,9 % в 1928 г, среди прибывших с 55,5 % до 46,5 % [5; С. 104]. Такая динамика отразила, по-видимому, усложнявшиеся условия выезда граждан СССР, особенно после 1926 г., когда, как отмечалось, существенно выросла пошлина на получение общегражданского заграничного паспорта. В составе эмигрантов и иммигрантов преобладали мужчины. Основная часть женщин и детей вошла в группу долгосрочных эмигрантов.

Состав внешних мигрантов определяли граждане СССР. Второй по величине группой иммигрантов и эмигрантов были граждане Китая. Их число в составе прибывших за 1924–1926 гг. составило 47596 чел. и 12942 чел. среди выбывших, что. отражает влияние значительной численности китайцев на Дальнем Востоке, а также расширявшиеся в 1920-е гг. связи ВКП (б) и Коминтерна с КПК Китая, рост подготовки кадров из Китая в учебных заведениях СССР. Значительное число подданных Персии, как утверждают современники, стало следствием транзита пассажиров из этой страны через РСФСР в Европу. Как и в довоенные время значительными были связи населения СССР с Германией. Миграционные потоки отразили также влияние расселения «белой эмиграции», частично осевшей в Берлине, и оптации. Вследствие этого относительно значимой была величина поездок между СССР и прибалтийскими странами, Финляндией, Чехословакией [3; С. 103].

В 1920-е гг. частично возобновилась заокеанская эмиграция из РСФСР (СССР) после предоставления правительством СССР в 1925 г. исключительного права Союзторгфлоту на перевозки эмигрантов, следующих за границу морским или смешанным железнодорожным и морским путем в Австралию, Северную и Южную Америку, Африку и Палестину (таблица 3).

Таблица 3

Распределение эмигрантов СССР по странам (по материалам статистики неевропейских стран)

Небольшие масштабы заокеанской эмиграции в 1924–1927 г. имеют тенденцию к снижению. В отличие от довоенной заокеанской эмиграции, в которой определяющую роль играли США, в 1920-е гг. выросла роль Аргентины, Канады, Палестины. В 1920-е гг., как уже отмечалось, важной стала роль законов, принятых в США, Канаде и в других странах, снизивших миграционные квоты. В итоге в 1925–1928 гг. наибольшее число эмигрантов из СССР (16514 чел.) прибыли в Канаду, в США 6748 чел. В составе эмигрантов, допущенных в США, преобладала группа в возрасте 16-44 г. Высокая доля женщин и детей в составе иммигрантов позволяет предположить преобладание семейной иммиграции. Основным районом выхода, как и до революции, была Украина. Важную роль родственных связей проявилась в способе оплаты проезда. В 1925 г. большинство эмигрантов (62 %) оплатило проезд за свой счет. В 1928 г. преобладали эмигранты, купившие билет за счет родственников или организаций [6; С. 112].

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что вопросы международной миграции стали важным фактором движения населения СССР в 1920-е гг. Пертурбация населения, характерная для военных лет, продолжилась в первые послереволюционные годы и проявилась в оттоке иностранцев и перемещениях военнопленных и интернированных. После октября 1917 г. началась реализация политики, сохранившей свое значение на многие десятилетия. Несмотря на существенно сократившиеся масштабы по сравнению с дореволюционным временем, международная миграция в СССР рассматривалась с позиций нарушения общественного порядка и стабильности общества. С учетом этого определялось отношение к «белой эмиграции», иностранцам, оказавшимся после октября 1917 г. на территории РСФСР, иммиграции русских военнопленных и интернированных после окончания Первой мировой войны, въезда и выезда граждан СССР за границу. Провозглашенная открытость РСФСР для ряда групп иностранцев сменилась регулированием их притока, исходя из интересов страны. Ключевым вопросом в 1920-е гг. стал вопрос о перспективах эмиграции населения из СССР. Обоснование отсутствия эмиграционного потенциала в стране означало проведение политики закрытости страны. В то же время ускоренная индустриализация показала необходимость иммиграции иностранных специалистов и эмиграции отечественных кадров для повышения уровня их квалификации, ознакомления с современными технологиями в зарубежных странах.

[1] См. подробнее: [23; С. 30-38].

[2] См. подробнее: [10; С. 121].