Санкции против России: экономические последствия, стратегии адаптации и перспективы международных отношений

Введение. В 2022 году, когда недружественные страны [20] единым порывом ввели мощнейшие санкции, Россия начала активно развивать импортозамещение и искать новые рынки сбыта. Увеличение торгового оборота с Азией и Ближним Востоком показало, что формируются новые экономические альянсы. Это помогло России снизить зависимость от западных рынков и диверсифицировать экономику. В долгосрочной перспективе санкции могут даже способствовать развитию высоких технологий и инновационной экономики. Усиленная поддержка науки, технологий и образования со стороны государства создаёт основу для повышения конкурентоспособности на мировом уровне.

В контексте международных отношений, практика последних лет, включая 2022 и 2023 гг., показала, что введенные санкции, несмотря на их стремление повлиять на политический курс и экономическую стабильность России, не достигли своих целей, что подтверждается самими инициаторами санкций и ростом ВВП в 2023 г. на 3,6% [14]. В попытках изолировать Россию, это привело к переориентации недружественных стран на усиление давления на дружественные России государства, такие как Казахстан, Индия, и Китай, и другие. Однако, вместо ожидаемого эффекта, такие действия способствовали формированию новых партнерских связей между Россией и этими странами, подчеркивая важность взаимопонимания и готовность к сотрудничеству. Это не только открыло России новые возможности для развития, но и способствовало дальнейшему разделению мира на «Глобальный север» и «Глобальный юг» [2], подчеркивая сложность и многоаспектность современных международных отношений.

Если обратиться к статистике, то, согласно данным системы Interfax X-Compliance, динамика добавления российских физических и юридических лиц в санкционные списки недружественными странами демонстрирует значительные изменения. В 2023 г. активность снизилась более чем вдвое по сравнению с предыдущим годом, однако она всё ещё остаётся высокой по сравнению с 2022 г. В 2024 г. США продолжают оставаться на первом месте по количеству введённых санкций, в то время как Швейцария поднялась на второе место, обогнав Евросоюз и Великобританию. К второй годовщине специальной военной операции (СВО) было отмечено рекордное количество добавлений за день – 964 российских физических и юридических лиц. По данным на конец июля 2024 г., с учетом правила 50% применяемого США (50% Rule), которое позволяет расширять действие санкций на связанные компании, общее количество российских и белорусских компаний под всеми санкциями недружественных стран вплотную приблизилось к 36 500 компаний. Эти данные подчеркивают важность поиска альтернативных путей ведения бизнеса и адаптации к новым экономическим реалиям в условиях санкционного давления, тем самым свидетельствуя о необходимости продуманного подхода к международным отношениям и экономической стратегии в сложившихся условиях.

Анализ новых санкционных списков в контексте новых рисков, возникающих в результате расширения санкционных режимов. Инициаторы санкций, включая США, ЕС, Великобританию, Канаду и Австралию, начали подходить к санкционной политике более единообразно, чем ранее. Этому поспособствовало создание таких рабочих групп, как RELEX в Евросоюзе, OSC в США, OFSI в Великобритании [29] и в особенности создание так называемой Export Enforcement Five [23] или E5, целью которой является координация действий по вопросам обеспечения соблюдения экспортного контроля правительства Австралии, Канады, Новой Зеландии, Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Члены этой группы входят в состав Global Export Control Coalition (GECC) – глобальной коалиции, состоящей из 39 членов – стран северной Америки, Европы и Индо-Тихоокеанского региона. Далее в статье будет рассмотрен один из результатов их работы в виде списка приоритетных товаров, основанных на гармонизированной системе (HS) [25]. Это усилие по созданию более широкого фронта против определенных отраслей экономики России подводит к необходимости более глубокого анализа санкционных режимов и их влияния.

Санкционные списки США, ЕС и Великобритании, как главных инициаторов санкций и геополитических противников России, охватывают широкий спектр отраслей промышленности России, включая оптику, навигационные системы, промышленную автоматизацию и дата-центры, что подчеркивает отраслевой разброс санкционных целей. Рассмотрим детально каждый санкционный режим с учётом последних изменений.

Основные аспекты санкционной политики США против России. В условиях непрекращающегося ужесточения санкционного режима со стороны Соединенных Штатов, уделим особое внимание эволюции санкционных мер и вторичных санкций. Первоначально практика вторичных санкций была введена ещё в 1990-х гг. и расширена после событий 11 сентября 2001 г. Родоначальником такого рода мер стал Закон о всеобъемлющих санкциях (CISADA), который не затрагивал интересы России. Однако, в 2017 г., при президентстве Д. Трампа был подписан Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA), который уже был нацелен на Россию, Иран и Северную Корею. Целью CAATSA явилось ограничение экономической деятельности стран за действия, считающиеся враждебными или угрожающими интересам и безопасности США. Этот закон предусматривал введение вторичных санкций, расширяя ограничения на иностранные компании и физические лица, ведущие деловую активность с подсанкционными субъектами, что подчеркивает многосторонний характер американского подхода к санкциям. В 2023 г. США расширили практику вторичных санкций, начав включать в свои списки компании из третьих стран за сотрудничество с Россией. Это подчеркивает глобальный охват американских санкций и стремление США к поддержанию однополярного мира. Также отметим, что несмотря на лавинообразный рост количества компаний, попавших под действие санкционного режима Соединенных Штатов, шансы на исключение российских компаний из этих списков на момент написания статьи остаются минимальными, демонстрируя неизменную тенденцию в санкционной политике в сторону их ужесточения.

Второй аспект санкционной политики США – это контроль за товарами двойного назначения, которые могут быть использованы как для гражданских, так и для нужд обороны. Агентство Госдепартамента США «Bureau of Industry and Security» (BIS) в сотрудничестве с Европейским союзом, Японией и Великобританией определило понятие и список высокоприоритетных товаров («Common High-Priority Items» [26; 31]), которые критически важны для военно-промышленного комплекса (ВПК) России. Списки всех стран-участниц являются идентичными и включают четыре уровня (Tier), суммарно насчитывая 200 товаров (50 строк), указанных по кодам Гармонизированной системы (Harmonized System – HS). Эти товары включают электронные компоненты, такие как интегральные схемы и модули радиочастотных приемопередатчиков, а также компоненты для производства и тестирования электронных компонентов печатных плат и изготовления высокоточных сложных металлических компонентов. В случае США дополнительно описан каждый товар включая примеры таких компонентов. Список включает как высокотехнологичные, так и менее чувствительные товары, не входящие в Список контролируемых товаров (CCL). И ЕС, и США акцентируют внимание на товарах, критически важных для использования в Российском ВПК, особенно подчеркивая товары, необходимые для производства передовых российских систем точного наведения.

И, наконец, последний важнейший аспект санкционной политики США, это выявление нарушений как внутри США, так и в других странах. В Соединенных Штатах этот вопрос курируется тем же BIS в содействии с Министерством Юстиций США и агентством по борьбе с финансовыми преступлениями FinCEN. В частности, согласно пресс релизам на сайте Минюста за 2022-2024 гг. было несколько дел, на основании которых были произведены аресты, а также предъявлены обвинения нескольким гражданам России в связи со схемами обхода санкций и отправки в Россию технологий США для использования в системах вооружения. Общая сумма экспортированных товаров составила более 7 млн долл. США, включая полупроводники, интегральные схемы и другую электронику. Обвиняемые использовали комплексные схемы закупок с использованием подставных компаний и фальшивых имен для покупки электроники двойного назначения для российских конечных пользователей, включая компании, аффилированные с российской военной промышленностью. Помимо арестов и обвинений, были приняты меры по изъятию средств и активов, связанных с незаконным экспортом, а также были усилены меры по контролю за экспортом и санкциями против России [41]. Однако, несмотря на все вышесказанное, эффект санкций носит преимущественно психологический характер, а «эффективность санкционного режима в целом вызывает некоторые вопросы из-за ограниченности ресурсов мониторинга и сложности отслеживания нарушений» [15].

Перейдём к более детальному рассмотрению каждого из органов США, ответственных за введение санкций, для полного понимания того, как они работают и какие меры противодействия для этого можно предложить.

США – OFAC. Специальное подразделение Министерства финансов США, ответственное за введение и контроль санкций, Управление по контролю за иностранными активами (Office of Foreign Assets Control – OFAC) играет ключевую роль в реализации и применении международных санкций США против других стран, компаний и физических лиц, обвиняемых в нарушении международного права или других действиях, которые считаются угрозой национальной безопасности, внешней политике или экономике Соединенных Штатов.

Формально, агентство не ведёт счёт санкционным пакетам, как это делает Евросоюз. Однако, для удобства можно считать каждый пресс-релиз этой организации санкционным пакетом. Если отсчитывать их от даты начала СВО, Агентство на данный момент выпустило 19 пресс-релизов, которые охватывают различные аспекты санкционной политики США против России. 19-й пакет, приуроченный ко 2-й годовщине СВО, в очередной раз расширил и углубил санкционное давление на Россию. «Санкции направлены на ключевые сектора российской экономики, включая финансовую инфраструктуру, военно-промышленный комплекс и другие» [10]. Кроме того, введены меры против физических и юридических лиц в Европе, Восточной Азии, Центральной Азии и на Ближнем Востоке, а также против сотен субъектов в российском военно-промышленном комплексе. Всего в пакет попало порядка 500 физических и юридических лиц [40].

Интересным нововведением стала публикация OFAC карты, на которой обозначены Российские города, где расположены санкционные компании. В список попали не только крупные города-центры, но и такие города, как Зеленоград, Алабуга и Набережные Челны, известные своими IT-компаниями и современными производственными предприятиями. Это подчеркивает стремление США детализировать санкционное воздействие, указывая на конкретные центры технологического и промышленного развития в России.

В санкционный список включены представители различных секторов экономики, включая оборонно-промышленный комплекс, машиностроение, промышленную химию, электронику, промышленную автоматику, оптику, навигационное оборудование, информационные технологии и производство аккумуляторов. Такое разнообразие секторов, попавших под санкции, демонстрирует целенаправленное намерение США задушить технологическое и промышленное развитие России, а также ее оборонные способности [5].

США – BIS. Второе агентство, которое проводит антироссийскую политику, это Bureau of Industry and Security (BIS). Начиная с 2022 г., BIS предприняло ряд действий, которые сначала ограничивались выдачей временных запретительных распоряжений (TDO) крупным российским авиакомпаниям, таким как Аэрофлот, Авиастар, Азур Эйр, Авиакомпания Россия, Ютэйр, а также белорусской авиакомпании Белавиа [24].

В июне 2022 г. BIS, Сеть по борьбе с финансовыми преступлениями (FinCEN) и Министерство финансов США выпустили совместное предупреждение финансовым институциям о необходимости проявлять бдительность при попытках обхода экспортного контроля [32]. С течением времени BIS ужесточало меры, направленные на ограничение доступа России к критически важным технологиям и другим товарам, необходимым для эффективной работы оборонно-промышленного комплекса России. Эти меры были направлены в первую очередь на оборонный, аэрокосмический и морские сектора России, а впоследствии в этот список добавили нефтеперерабатывающие, промышленные и коммерческие сектора.

BIS – ведёт несколько списков, но, в целом, они ставят перед собой цель – не допускать экспорта определённых чувствительных товаров странам, которые могут «представлять угрозу безопасности США. В список Entity List, который является главным и основным, на сегодняшний день добавлено более 500 юридических лиц из более, чем 20 стран, которые так или иначе связаны с Россией. Для фигурантов данного списка формально не действует «Правило 50%» и какие-либо дополнительные ограничения, презумпции отказа в получении лицензии, но на практике, некоторые контрагенты стараются превентивно отказать в сотрудничестве таким компаниям, опасаясь включения их в этот же список.

Прецеденты в современной истории России, когда компаниям удавалось выйти из данного списка, крайне редки, а за последние 2 года отсутствуют полностью. Причиной является то, что для положительного рассмотрения запроса, организация должна предоставить убедительные аргументы и доказательства своей непричастности к деятельности, противоречащей интересам национальной безопасности или внешней политики США​, а это невозможно для России по определению [1].

Кроме того, BIS анонсировал появление так называемых «Красных флагов» (Red Flags), признаков, указывающих на возможное нарушение экспортного контроля. Это свидетельствует «о повышенном внимании США к соблюдению санкционных мер и контролю за международной торговлей» [11]. Эти меры направлены на препятствование попыткам России обойти санкционные ограничения, особенно в области высоких технологий и стратегически значимых товаров [27].

Европейский Союз. В рамках своей санкционной политики против России, Европейский Союз продолжает адаптировать и уточнять свой подход к введению ограничений. С 2023 г. ЕС ввел три пакета санкций, а в 2024 г. был принят еще один, что свидетельствует о продолжающемся давлении на Россию, хотя и с наблюдающимся сокращением количества пакетов и фигурантов санкционных списков. Это может указывать на более взвешенный подход ЕС к наложению санкций, сосредоточение на ключевых лицах и секторах, имеющих стратегическое значение [30].

13-й пакет санкций ЕС в очередной раз расширил списки заблокированных лиц, включив в него 106 физических и 88 юридических лиц, а общее количество лиц, добавленных в список превысило 2000 (!). Особое внимание было уделено оборонно-промышленному комплексу, включая компании, производящие ракеты, дроны, системы ПВО и другое военное оборудование. Тенденции таковы, что с каждым новым пакетом санкции становятся всё более комплексными, и на данный момент уже затрагивают практически все значимые сектора экономики. В целом, очевидно, что все недружественные страны и Евросоюз в частности, делают фокус на противодействии обходу санкций, включая ужесточение контроля за транзитом товаров. Санкции постепенно стали более скоординированными и теперь оркеструются в рамках наднациональных групп, таких, как E5 или GECC.

По-прежнему сохраняется некоторая возможность обхода санкционного режима Евросоюза через третьи страны в качестве транзитных пунктов, хотя, этому всячески стараются препятствовать. Так, в 12 пакете санкций была добавлена оговорка «No Russia», которая распространяется на экспортеров из ЕС и запрещает реэкспорт в Россию, и реэкспорт для использования в России определенных товаров при продаже, поставке, передаче или экспорте в третьи страны, за исключением стран-партнеров. Оговорка распространяется на запрещенные товары двойного назначения, передовые технологии, авиационные товары и оружие [28].

Другими слабыми местами остаются различия в национальном законодательстве стран ЕС, непоследовательность в применении санкций и сложности в мониторинге исполнения санкционного законодательства в других странах. Кроме того, действующие меры сохраняют возможность использования подставных лиц и компаний для сокрытия реальных бенефициаров и обхода санкций.

Особое внимание стоит уделить тому, что санкции, введённые против энергетического сектора, могут нанести вред экономикам стран Европейского Союза. Именно по этой причине ЕС придерживается сдержанного подхода к вторичным санкциям. Это свидетельствует о попытке найти баланс между необходимостью оказать давление на Россию, и избежать нежелательных последствий для глобальной экономики, а также взаимоотношений с другими странами. Вторичные санкции, направленные против тех, кто ведёт бизнес с подсанкционными российскими субъектами, являются сложным инструментом, который требует аккуратного рассмотрения всех возможных последствий и рисков.

Еще одним важным аспектом санкционной политики ЕС против России является возбуждение уголовных дел за обход экспортного контроля, демонстрирующее намерение ЕС активно использовать правовые механизмы для борьбы с обходом экспортного контроля. В этом контексте заметным примером стало совместное действие Евроюста и Европола, которые раскрыли сеть предприятий, способствующих обходу запрета на экспорт в Россию компанией, зарегистрированной в Нидерландах в 2017 г. Расследование, начатое голландскими властями в конце 2023 г., выявило действия двух администраторов основной торговой компании и сотрудника внешнего подрядчика, знавшего о нарушениях запрета на экспорт. Таким образом, компания-посредник успешно проработала почти 6 лет, что доказывает сложность расследования таких дел, даже, в случае содействия европейских юридических органов и скоординированные усилия различных государств. Количество уголовных дел, возбужденных за обход экспортного контроля, остается относительно небольшим.

Также, в рамках анализа санкционной политики и её последствий для международного бизнеса, примечательным является кейс финской государственной компании Fortum Oyj, активно разрабатывавшей ветроэнергетические проекты на территории Российской Федерации. Сложившаяся ситуация, когда компания столкнулась с прямой необходимостью соблюдения санкций, введённых Европейским союзом в отношении России, подчёркивает трудности, с которыми могут столкнуться международные компании в условиях санкционного режима. Обострение ситуации произошло после того, как датский производитель ветряных турбин, компания Vestas Wind Systems A/S, приняла решение о расторжении контрактов с Fortum, обусловленное невозможностью исполнения обязательств в контексте действующих санкций. В ответ на это, Fortum инициировала арбитражное разбирательство против Vestas в Швеции на сумму свыше 200 млн евро через свою дочернюю компанию в Ирландии, Fortum Finance Ireland DAC, что вызвало общественное осуждение со стороны Vestas. Реакция компании Vestas, особенно выраженная в заявлении генерального директора Хенрика Андерсена, акцентировала на удивлении и обеспокоенности по поводу действий Fortum, которые, по мнению Vestas, могут служить интересам России, подрывая единство и солидарность стран ЕС в вопросе санкций. Этот случай отражает не только сложности исполнения международных санкций и возможные финансовые потери для компаний, но и потенциальные конфликты интересов внутри ЕС. Также он ставит перед исследователями вопросы об эффективности санкционной политики и способности ЕС поддерживать единую и согласованную линию в отношении применения международных санкций [42].

Ещё одним аспектом, призванным сдерживать политику России, является возможность изъятия доходов от замороженных российских суверенных активов [7]. Однако со стороны Великобритании, до конфискации самих активов дело пока не дошло, что свидетельствует о сложности и юридических ограничениях применения такого рода мер на международном уровне.

Таким образом, наблюдая за ситуацией, когда государственные органы годами расследуют дело мелкого реэкспортёра, координируются усилия для того, чтобы выбрать наиболее болевые точки на карте России, а в итоге, эти усилия порой разбиваются о потребности реального бизнеса. Поэтому, и Евросоюз, и США и многие другие страны начинают вводить институт добровольных информаторов. Такой инструмент представляется весьма амбициозным, но предполагает, что Евросоюз полагается на неофициальные и непроверенные источники информации, что приводит к необоснованным обвинениям. Кроме того, анонимность таких информаторов не может быть гарантирована, а предоставление такой информации является уголовным преступлением согласно УК РФ и многих других стран.

Подводя итог вышеизложенному, можно сделать вывод о том, что успешная реализация санкций требует скоординированных усилий на международном уровне. Различия в законодательстве и подходах к санкциям между странами ЕС и другими государствами могут создавать «лазейки», которые затрудняют эффективное пресечение обхода санкций. Возможность скоординированного и последовательного действия ограничивается национальными интересами отдельных стран, что делает единую санкционную политику более уязвимой для манипуляций. Наконец, «эффективность санкций часто подвергается сомнению из-за их двойственного воздействия» [9]. С одной стороны, они направлены на ограничение возможностей целевой страны, с другой – могут наносить ущерб экономикам самих стран, вводящих санкции, и невинным гражданским лицам. Это подчёркивает сложность достижения баланса между желаемым давлением на нарушителей санкций и минимизацией побочных эффектов для мировой экономики и международных отношений [3].

Великобритания. Санкционная политика Великобритании против России включает в себя многостороннюю систему органов и механизмов, призванных обеспечивать разработку, введение и контроль исполнения санкций. Ключевые органы:

– Министерство Иностранных Дел (FCDO) отвечает за формирование стратегического направления санкционной политики, направленной на достижение внешнеполитических целей, таких как поддержка международного мира и безопасности, борьба с терроризмом, и содействие уважению прав человека;

– Министерство Финансов (HM Treasury) имеет ключевую ответственность за введение и применение финансовых санкций, включая замораживание активов и другие финансовые ограничения. В этом контексте HM Treasury публикует и регулярно обновляет списки санкционных ограничений.

Законодательные Основы:

– «Sanctions and Anti-Money Laundering Act 2018» – базовый документ, созданный после выхода Великобритании из ЕС, и обеспечивающий юридическую основу для разработки, введения и исполнения независимой санкционной политики. Акт дает правительству полномочия устанавливать финансовые и торговые ограничения, а также другие виды мер [36].

– «Russia (Sanctions) (EU Exit) Regulations 2019» – нормативно-правовой акт, разработанный на основе Sanctions and Anti-Money Laundering Act 2018 для трансформации существующих санкционных мер ЕС против России в независимую программу Великобритании, устанавливая конкретные санкционные ограничения и требования [37].

– «Deter, disrupt and demonstrate», что можно перевести как «Сдержать, уничтожить, продемонстрировать» [34] – это новый публичный стратегический документ, выпущенный к 2-й годовщине СВО, и представляющий собой первую комплексную стратегию Британских санкций. Суть программы основана на 3-х аспектах:

– первый аспект – сдерживание «нежелательных действий» путем создания значительных экономических и политических издержек для потенциальных нарушителей через угрозу введения или ужесточения санкций. Принцип предполагает, что потенциальные нарушители будут взвешивать риски и издержки введения санкций и, соответственно, корректировать свое поведение. Однако, в условиях современного миропорядка, где Россия и другие страны продемонстрировали высокий уровень устойчивости к внешнему давлению и способы обхода экономических ограничений, эффективность сдерживания может оказаться ограниченной;

– второй аспект заключается в нарушении «вредоносной деятельности» путём ограничения на доступ к международным финансовым системам, торговые ограничения и запреты на экспорт/импорт определенных товаров и технологий. Этот аспект сталкивается с той же проблемой, что и первый. Сложные международные финансовые и торговые сети позволяют целям санкций адаптироваться и искать способы минимизировать влияние ограничений на свою деятельность. Это не только затрудняет выполнение санкций, но и требует значительных ресурсов для мониторинга и преследования нарушений, что поднимает вопросы о целесообразности и рентабельности таких мер;

– третий аспект заключается в публичном объявлении санкций, что согласно логике, должно способствовать поддержанию международного порядка, основанного на правилах. Однако в условиях глобализации и развития информационных технологий внимание общественности к санкциям и их последствиям может быстро угаснуть, а мнение мировой общественности разделиться. Кроме того, сегодня «санкции воспринимаются как инструмент геополитической конкуренции, а не как средство защиты международного права и норм, что может подрывать их легитимность и эффективность» [4; 8].

Переходя к вопросу практического воплощения санкций, Великобритания продолжает демонстрировать стремление к усилению давления и противодействию России. Актуальный пример этой политики отражен в действиях, предпринятых 22 февраля 2024 г., когда было объявлено о введении новых санкций против физических и юридических лиц, способствующих поддержке военных действий на Украине. Среди прочего, санкции охватывают крупнейшие предприятия российской промышленности, занимающиеся производством боеприпасов, а также ключевые компании, занимающиеся торговлей нефтью и алмазами [35].

На момент проведения данного исследования, список санкций Великобритании насчитывает более 1500 физических и юридических лиц, связанных с Россией. История развития санкционного режима свидетельствует о его постепенном ужесточении, начиная с замораживания активов и запретов на поездки для олигархов и ключевых политических фигур России, расширяясь до запретов на экспорт и импорт определенных товаров и услуг, что направлено на минимизацию экономического и технологического потенциала России [33].

Сотрудничество Великобритании с международными партнерами подчеркивает стремление к скоординированному введению санкций, направленных на изоляцию России от международной финансовой системы. В контексте этих усилий, Великобритания активизировала применение вторичных санкций, ограничивающих деятельность не только российских компаний и лиц, но и тех, кто продолжает сотрудничество с Россией, включая обход санкций через третьи страны.

Однако, несмотря на широкий спектр применяемых мер, система санкций сталкивается с рядом вызовов. К ним относятся сложности в полном и эффективном применении санкций из-за возможностей их обхода через финансовые и корпоративные структуры, а также зависимость некоторых стран и секторов от российских энергетических ресурсов и сырья. Санкции против России оказывают негативное воздействие на глобальные цепочки поставок и в том числе непосредственно на Великобританию, подчеркивая сложность достижения баланса между целями санкционной политики и необходимостью поддержания стабильности международной экономической системы.

Сходства, различия и перспективы санкционных режимов основных недружественных стран. Сходства и различия в санкционных мерах США, Евросоюза и Великобритании против России отражают общую стратегию сдерживания и наказания, но также имеют и свою специфику.

Сходства в санкционных мерах:

– все три инициатора санкций нацелены на ограничение доступа России к критически важным технологиям, продукции двойного назначения и финансовым услугам, которые позволяют осуществлять такой импорт;

– каждая страна вводит санкции против физических лиц, включая государственных и военных чиновников, а также против компаний и организаций, поддерживающих оборонные усилия России и ее политическую повестку. Однако, нетрудно заметить, что каждая из стран имеет свои приоритеты и очень редко, одни и те же компании и санкции попадают в списки сразу множества стран [38; 39];

– в последнее время практика согласования санкционных усилий стала более распространена, создаются отдельные организации в рамках госаппарата, цель которых – координировать введение санкций. Особенно очевидно это стало в 2023 г., после создания группы Е5 и GECC.

Различия в санкционных мерах:

– в то время как ЕС и Великобритания акцентируют внимание на санкциях против алмазной промышленности и металлургии, США в большей степени сосредотачиваются на технологических ограничениях и финансовых мерах против российских банков и энергетического сектора;

– Великобритания и ЕС активно используют механизм замораживания активов и запреты на поездки для физических лиц, тогда как США широко применяют секторальные санкции, ограничивающие доступ к американскому финансовому рынку и технологиям, и активным образом применяют правила FDP Rule (Foreign-Direct Product Rule) и 50% Rule;

– Великобритания особенно выделяется своей стратегией санкций и акцентом на санкциях против «теневого флота» России, а также введением отдельных санкций против лиц и компаний, занимающихся обходом существующих санкционных ограничений. ЕС и США также принимают меры против обхода санкций, но Великобритания делает на это особый акцент.

Обсудим, в каком направлении могут развиваться санкционные режимы, направленные недружественными странами против России. Сделаем структурированный прогноз в порядке убывания вероятности:

– очередные плановые и внеплановые пакеты санкций после Российских и Американских выборов. Целью станет расширение санкций на отрасли, которые наименее затронуты ими на данный момент – сельское хозяйство, фармацевтика, легкая промышленность, ритейл. Кроме того, скорее всего будут расширяться санкции в отношении строительного сектора и в частности в отношении компаний, задействованных в восстановительных работах в новых регионах России. И в любом случае санкции затронут тех, кто задействован в выборах, а также российский ИТ-сектор. Продолжится давление на западные ИТ-компании с целью прекращения сотрудничества с Россией в любом формате;

– усиление давления на компании-посредники из третьих стран, в том числе из ранее минимально охваченных – Индии, Китая, стран Ближнего востока и Африки. Продолжится практика введения вторичных санкций против компаний из этих стран, что станет существенным препятствием для осуществления бизнеса российскими компаниями всех секторов, связанных с импортом;

– использование арбитражных процессов, конфискация активов и управление российскими активами представляется наиболее логичным и реалистичным направлением в связи с принципиальными трудностями в согласовании дополнительных пакетов санкций (Европейский Союз) и бюджетов военной помощи (США);

– включение России в список – стран спонсоров терроризма со стороны США крайне маловероятно, в связи с тем, что это сократит пространство для дипломатии в будущем, а все прочие ограничения уже введены в рамках других агрессивных актов.

Противодействие и адаптация к санкциям. В рамках анализа санкционной политики и её последствий для России, важно подчеркнуть комплекс вызовов, с которыми сталкивается российская экономика в условиях ужесточения международных санкций. Основные из этих вызовов включают:

– ограниченные инвестиций в высокотехнологичные отрасли;

– продолжающаяся зависимость от экспорта углеводородов и полезных ископаемых;

– необходимость укрепления финансовой системы для повышения ее устойчивости к внешним шокам;

– необходимость ускорения темпов инновационного развития, требующего значительных инвестиций в науку и образование;

– частичный возврат к бумажным документам, национальным языкам и местным валютам в целях прозрачности и снижения рисков;

– необходимость страховать и перестраховывать риски по новым маршрутам, особенно по Северному морскому пути;

– увеличение роли посредников, которые предъявляют всё большие требования за риск;

– необходимость снижения публичности для снижения рисков;

– необходимость баланса между стратегиями выживания (устойчивость) и развития (диверсификация, инвестиции).

В ответ на усиливающееся давление, Россия продолжает реализовывать ответные стратегии, которые охватывают широкий спектр мер:

– развитие собственных высокотехнологичных отраслей для снижения зависимости от импорта иностранных технологий [6]. Это включает поддержку инноваций и стартапов, развитие человеческого капитала и инвестиции в исследования и разработки в ключевых областях, таких как информационные технологии, биотехнологии, нанотехнологии, новые материалы, энергетика и космическая отрасль;

– создание и усовершенствование механизмов и инфраструктуры для осуществления международных платежей и бесперебойных поставок товаров и услуг, в том числе использование национальных валют в международной торговле, создание и применение альтернативных платежных систем, организацию новых транспортных коридоров, строительство и модернизацию портовых и транспортных инфраструктур, развитие внутренних логистических центров и складских комплексов [13; 18];

– развитие мер страхования трансграничных сделок, страхования от заморозки активов, страхования политических рисков, таких как экспроприация или национализация со стороны недружественных стран. Кроме того, развитие внутреннего рынка страхования, адаптированного к специфическим рискам, связанным с санкционной политикой недружественных стран может существенно помочь частному бизнесу;

– расширение международных экономических и политических связей с международными объединениями и платформами, такими как БРИКС, ШОС, ЕАЭС с целью доступа к новым рынкам, источникам финансирования и в качестве создания противовеса западным институтам [12; 19].

Заключение

В ходе проведенного анализа влияния санкций на российскую и международную экономику выявлены ключевые аспекты и последствия, определяющие текущую геополитическую и экономическую динамику:

– практика показывает, что попытки полной экономической изоляции крупных экономик, включая Россию, сталкиваются с существенными трудностями из-за глубокой взаимосвязанности мировой экономики. Это приводит к тому, что любые попытки изоляции оказывают существенное влияние не только на целевую страну, но и на глобальные рынки в целом;

– существующие механизмы международных организаций не обеспечивают непосредственного обязательства для российских лиц соблюдать международные санкции, что усложняет их эффективное применение и мониторинг соблюдения [17];

– для эффективного управления рисками и соблюдения российского законодательства компаниям необходимо внедрять комплексные системы санкционного комплаенса, что предполагает активное отслеживание изменений в санкционной политике и адаптацию к ним [21];

– противодействие санкциям требует сотрудничества с такими объединениями как БРИКС, ШОС, ЕАЭС. Диверсификация экономических связей способствует повышению устойчивости к внешним шокам;

– санкционное давление активизировало процессы адаптации и поиска новых направлений развития в российской экономике, включая диверсификацию экспорта, развитие внутренних технологий и углубление сотрудничества с дружественными странами [22];

– санкции также могут создавать новые возможности для развития внутреннего производства и поиска новых рынков;

– санкции влияют на глобальные экономические процессы, подчеркивая взаимосвязанность и зависимость стран друг от друга [16].

Таким образом, в условиях санкционного давления Россия демонстрирует стратегическую адаптацию, направленную на укрепление экономической независимости, развитие внутренних ресурсов и технологий, а также на расширение международного сотрудничества. Эти усилия открывают перспективы для преодоления вызовов, наложенных международными санкциями, и способствуют дальнейшему экономическому росту и укреплению международных позиций России.