Trends in asset redistribution against the backdrop of Chinese and US economic decoupling

Введение

В постковидной экономике обострились проблемы борьбы за технологическое лидерство в мире, подогреваемые санкциями и торговыми войнами, основными акторами которых являются ведущие экономические державы, такие как США, Китай и Россия. Выживаемость национальных экономик в новых условиях в основном будет зависеть от возможности создать и удержать технологическое лидерство, обретя его самостоятельно или в альянсе со странами, готовыми к сотрудничеству. На этом фоне борьба США и Китая, а также возможные перспективы их дикаплинга приобретает особое значение и становится новым ориентиром для дальнейшего размежевания стран развитого и развивающегося мира. В настоящей статье ставится цель проанализировать достижения в применении технологий Индустрии 4.0 в ведущих странах мира и определить перспективы дальнейшего развития этих стран с учетом острой конкурентной борьбы на мировом рынке технологий и в условиях набирающей обороты цифровой экономики.

Результаты исследования

Мир токсичных лозунгов и зашкаливающего популизма уже толкает планету к катастрофе, а также сползает всё больше во времена геополитической нестабильности и экономической волатильности, где главенствуют разговоры о «новом глобальном миропорядке», начиная с одноименного доклада Римского клуба 1991 года, когда никто не хочет признаваться, что мало толку как от институтов глобального управления, так и от новинок ускоряющейся НТР. При этом амбиции правящих и ставших уже транснациональными элит, выступающих от имени всё более маргинализующихся от падения уровня жизни этносов, закреплены в положениях Вестфальского мироустройства. Все сопутствующие им процессы полного растворения оставшихся трудовых ресурсов своих государств в межстрановых цепочках создания добавленной стоимости не стоят практически для «лидеров» такого «мусорного» рейтинга управления ничего в постковидном рецессионном восстановлении мировой экономики, ибо нет ни логического объяснения, ни осознанной необходимости сопротивления за гаснущий огонь «лучшей демократии на планете», когда и Украина, и Израиль не могут доказать миру декларируемую значимость и живучесть ранее созданных ими прокси-проектов Нового Света, погрязшего в коррупционных скандалах и в импичментах наиболее значимых президентских кандидатов в ожидании их праймериз и в последующих выборах на пост главы государства в США в следующем году [1].

Поэтому разговоры о «мирных приоритетах» и о выстраивании новых каркасов международных договоров контроля ядерных вооружений или гиперзвука как фатальной и пока «непреодолимой военной угрозы» дальнейшего доминирования англо-саксов, остаются благими намерениями, особенно когда каждый публично в стиле «мягкой силы» пытается обелить свои ускоренные планы военного развития (например, Джо Байден подписал военный бюджет США на 2024 год в размере рекордных 886,3 миллиардов долларов США) [2]. В нем уже заложены всего лишь 800 миллионов на Украину, а главные расходы связаны с созданием новых технологий и промышленных мощностей для ВПК Америки, равно как прописаны помощь Израилю на фоне дополнительного выпуска требуемого количества комплексов «Патриот» (их пока внутри США осталось не более 65) для эффективно ПРО-защиты материка Нового Света, которые в спешном порядке вывозятся из Японии на помощь еврейскому государству и тем самым обнажают и ослабляют систему ПРО АТР, особенно накануне выборов на о. Тайвань и в преддверии проигрыша на них партии Гоминдана. При этом и Китай, ускоренно развивающий реформы внутри Народно-освободительной армии Китая (НОАК) (с опережением и явно ранее заявленных к 2027 году), также стремится к доминированию в регионе Азии и к выдавливанию стран малого азиатского НАТО (Японии, Южной Кореи, Сингапура и Австралии в Восточной Азии) из подконтрольных им акваторий и зон ответственного военного строительства (на естественных и насыпных островах) и для блокирования потенциальной помощи островному Китаю, если партия капиталистов (Гоминдана), всё-таки победит на зимних выборах и речь пойдет о сталкивании интересов США и Китая за будущее острова [3].

Поэтому идущий уже около 5-7 лет дикаплинг технологического развода США и КНР в глобальной ИКТ-отрасли бьет по обоим империям существенным торможением коммерческой и технологической активности, усиливает факторы валютных войн и протекционистских мер, запрещенных ВТО, но умело реализуемых Китаем в борьбе за «утечки умов» и за ускоряющееся «бегство капиталов» из стран «золотого миллиарда» в нанокластеры Поднебесной [4]. Более того, пока мир не станет первобытным, то есть лишенным технологий и амбиций тотального глобального доминирования или зонального военно-валютного-технологического-инновационного развития, никакой дикаплинг формально не может закончиться, - любая новинка в обоих полушариях воруется и копируется технически через набор соответствующих субститутов схожего качества, но различного уровня комплектаций и применяемых решений НБИКС (природоподобных технологий) [5], которые все более будут поляризоваться по принципу «свой-чужой» и встраиваться в новые контуры командной игры различных уровней вовлеченности и компетентности. И политическая лояльность, как и экономическая целесообразность, в таких раскладах предопределят новую архитектуру международных отношений, фрагментировав глобализированные ведущие отрасли через их глокализацию и кластеризацию на территориях дружественного взаимодействия и вернув их на уровень возвращения национального суверенитета государств в их постпандемийном рецессионном восстановлении [6].

Поэтому идеи о новых принципах и правилах более справедливого глобального миропорядка всё более будут напоминать переделы рынков сырья и технологий, которые обеспечат будущие безопасные и не очень логистические цепочки тем государствам, что смогли бы согласованно забирать свою долю доходов в глобальном ВВП и успели бы остановить свою технологическую ассимиляцию западными бигтехами и восточными «единорогами». В этой схватке необходимо всегда отслеживать заявления «великолепной семерки» Apple, Microsoft, Alphabet, Nvidia, Amazon, Meta и Tesla, которые всегда буду смотреть на флагмана Сэма Альтмана из компании Open AI [7], заявившего в своем мировом турне с селебрити о возможностях пересмотреть итоги вовлечения ИИ в цифровизацию мировой экономики и о роли дикаплинга, успевающего только, де факто, «бить по хвостам» уже состоявшихся технократических решений, но неспособного ни остановить самого «взрывного роста» диджитализации бизнес-процессов в цифровой реиндустриализации новой инфраструктуры уязвимостей техногенного свойства, ни поляризовать и допустить какое-либо государство в качестве безусловного лидера в его амбициях по ИКТ-доминированию [8] во всех сферах коммерческого и потребительского сегмента ИИ-продуктов («интернет вещей», 3D-печать, виртуальная и дополненная реальности, метавселенные, цифровые платформы платежных систем, маркетплейсы, «умные» и «энергосберегающие» дома и города «замкнутых циклов» кооперационного развития, экосистемы «человек-машина», облачные сервисы и сквозные технологии, хранение и передача данных в Биг Дата, криптосвязь, квантовые вычисления, связь 5G и 6G+, водородная энергетика и гибридное развитие автопрома и солнечных батарей для ВИЭ (возобновляемых источников энергии) [9] в Индустрии 4.0 наступающего робото-гуманоидного уклада. При этом и поисковики, типа Google, не отстают в гонке с Amazon вырвать победу и стать лидерами на фоне Anthropic стратапа, доинвестировав его на 2 миллиарда долларов США и задав тон всему многообразию решений облачных решений для виртуальных сетевых клиентов современных бигтехов, как главных техногигантов, порожденных Кремниевой долиной в процессе создания чипов и компьютеров для нужд финансовой, гейминговой (аватары и собственные андроидные нарисованные личности с различным набором свойств) и военно-космической индустрий, как это уже применяется для компьютерных симуляций техногенных конфликтов и кибервойн будущего в АУКУС [10].

Поэтому США идут навстречу японцам, уже ранее захвативших контроль над Голливудом, позволяя создать и для прорывов НАТО, в том числе, металлургический союз как часть растущего американо-азиатского стратегического партнерства «для своих» на базе слияния US Steel и Nippon Steel Corporation, которая проводит эту сделку за 14,9 миллиардов долларов США, надеясь, при этом, что японское руководство создаваемого металлургического монстра преодолеет корейское, индийское и особенно китайское давление на металлургических рынках и увеличит мировое производство стали с 66 до 86 миллионов тонн в год. При этом ставится цель обойти индийскую ArcelorMittal (69 миллионов тонн в год) и стать единственным конкурентом лидера - китайской Baowu Steel Group (132 миллионов тонн в год) [11]. Следовательно, в дикаплинге также обострится борьба за металлы, как основного инфраструктурного компонента новых гаджетов, планшетов, мобильных и виртуальных устройств персонального пользования (включая и нейросети, и чипирование мозга своих клиентов, что сегодня разрешено в некоторых англоязычных странах в поисках оптимума совмещения мозгов человека и копирующих его нейросетевых алгоритмов и навыков машины) [12].

При этом в дикаплинге количество шагов по нанесению максимального вреда конкуренту наблюдается и в поддерживаемой американцами тенденции ежемесячного оттока капиталов китайских бизнесменов из Поднебесной (до 50 миллиардов долларов США в месяц) за счет новых инвестиций в те же американские и европейские банки под более высокую, чем в КНР, ставку депозита, покупки квартир в Японии и в Лондоне и вывозящих при этом либо саму наличную иностранную валюту, либо небольшие золотые слитки со своей социалистической Родины. Китайские олигархи констатируют спад инвестиций в строительную отрасль и в недвижимость Поднебесной, а также рост налоговой и социальной нагрузки со стороны государства и Коммунистической партии Китая (КПК) на их бизнес-структуры, неготовые быть более лояльными и щедрыми, чем это требуют от них общественные и социальные приличия. Сами же покупки квартир в Токио (от 3 миллионов долларов США и выше), дают возможность этому типу предпринимателей переезжать по бизнес-визам целыми семьями в страну восходящего Солнца, которые “воодушевились” изъятием со стороны КПК 30 миллиардов долларов США в казну у Джека Ма, владельца “Алибаба” и финтеховской группы ANT Group, не удачно до этого прокомментировавшего финансовые действия регуляторов в Китае и их политику по сдерживанию инноваций в бизнесе, стоивших ему трехлетнего отлучения от его же бизнеса и отъезда в Японию.

Проблемы, подогреваемые дикаплингом отразились и на жесткости мер со стороны китайского государства в отношении других бигтехов Поднебесной: Baidu, Tencent, JD.com, Didi и Bytedance, что привело через систему проверок регуляторных норм и требований безопасного хранения и обработки данных на сервисах к сворачиванию и переформатированию с последующей декапитализацией рынка видеоигр, самого гейминга, сворачивания платформ он-лайн образования, утрате ранее развитых различных форм финтеха и краху в использовании целого набора цифровых систем в области расчетов и платежей вне традиционных форм принятых транзакций на глобальных финансовых рынках. Следствием этих проверок была подготовка местных СМИ к вбросу информации о бесперспективности данных бизнес-моделей и применяющих их креативных индустрий поведенческой экономики для рынка страны, что тем самым усилило отток инвесторов и «утечку мозгов» в Азию, США и Европу от китайского «ока государственного регулирования» и соблюдения норм «железной партийной дисциплины».

Вопреки и данным негативным трендам и на фоне этих деструктивных тенденций в китайской нанокластерной отрасли «единогрогов» ИКТ и лидеров цифровой инфраструктуры было достигнуто и произошло появление собственного национального производства 5-нанометровых процессоров, позволивших китайским технократам догнать Тайвань и Южную Корею, опередив самих США с их потолком в 10-нанометров. Сам же Китай еще год назад говорил только о топологии в 14 нанометров, но промышленный шпионаж и умение извлекать пользу даже из гонений своих «обиженных бизнесменов» и из растущего ухода иностранных инвесторов из научно-технологических старатпов все же дали «второе дыхание» компании SMIC, как крупнейшему производителю микросхем в Kirin 9006C за авторством HiSilicon, дочерней компании Huawei, одного из главных бойцов продолжающегося дикаплинга. Это стало окончательной пощечиной утраченному технологическому лидерству США и подшефной его тайванской компании TSMC, как чиповому монополисту, гарантировавшему уверенный задел для всех идей малого азиатского НАТО в «хай-теке» и в новых видах вооружений, продвигаемым своим заокеанскими спонсорами.

Россия тоже анализирует появляющиеся риски роста военной напряженности не только в специальной военной операции (СВО) на Украине, но и понимает, что взлет расходов на новые типы вооружений и телекоммуникаций в постиндустриальном развитии «экономики знаний» будет неизбежен и концентрирует в списке 20 ведущих компаний на Московской бирже за 2022-2023 годы по общему объему торгов сырьевые компании, работающие в поддержку ИКТ и металлургического развития [13].

В частности, это выглядит следующим образом, после сырьевой и банковской традиционной четверки (Сбербанк (г. Москва, 3,14 трлн рублей), Газпром (г. Санкт-Петербург, 1,22 трлн рублей), Лукойл (г. Москва, 1,13 трлн рублей), ВТБ (г. Санкт-Петербург, 0,685 трлн рублей) идут металлургические компании: Полюс, (г. Москва, 0,595 трлн рублей) - 5 место; Норникель (г. Краснодар, 0,4 трлн рублей) – 9 место; Алроса (Республика Саха Якутия, 0,297) – 14; Мечел (г. Москва, 0,286 трлн рублей) – 15 место; Северсталь (Вологодская обл., 0,255 трлн рублей) - 17 место; Полиметалл (Казахстан, 0,254 трлн рублей) – 18; НЛМК (г. Липецк, 0,226 трлн рублей) – 20 место) [13].

При этом идущий эксперимент в четырех российских регионах по исламскому банкингу, который применяется успешно в 136 государствах мира при общем объёме финансирования в 4 триллиона долларов США, сможет дать российским бизнес-акторам новые схемы по работе с ценными бумагами, ипотекой и лизингом, предложить альтернативные решения проблем расчетов с валютной ликвидностью, устойчивого и инструментального сопровождения сделок в рамках нетоксичных отраслей (в исламском банкинге они не должны попадать на рынки товаров несущих вред здоровью и жизни), что косвенно отодвигает данные вливания от рынка вооружений и не способствует прямым закупкам нехарамных продуктов, тех же самых микросхем, которые ложатся в основу гражданских и высокоинновационных отраслей ВПК и космоса.

А значит российский вклад в хеджирование итогов дикаплинга и встраивание в цепочки технологического, материаловедческого и научного фрагментирования возможен и идет по нашим планам корректируемого национального развития [14], что позволит учитывать элементы участия наших отечественных акторов в формировании нашей части глобального рынка, как будущего пула доходов допущенного до этого государств, способных и при климатической повестке, и в идущей до 2060 года у нас тотальной декарбонизации [15] не утратить своих преимуществ в кадрах и в материально-техническом обеспечении, применить на практике в ВПК [16] и в космосе наши научно-технологические заделы и завоевать свое место в постдикаплинговом его формировании [17].

Необходимо так же учитывать, что основными бизнес-тенденциями 2023 года стали защита и перераспределение активов в российской бизнес-среде, старающейся компенсировать прямые убытки от санкций, хеджировать «утечку мозгов» и «бегство капиталов» (до 270 миллиардов долларов США было выведено из страны за полтора года СВО) [15;8], а так же проанализировать знаковые процессы в различных сферах:

- в сельском хозяйстве – концерн «Покровский», в чистке от остатков криминала «цапковской банды», резко понизившей производительность получаемых товаров питания и тем самым наносящих вред продовольственной безопасности России, как одного из лидеров сектора полного цикла производимого экологического сырья для потребления внутри страны и на экспорт;

- в споре «Балтики» и «Данон», которые делили рынок напитков через введение внешнего управления со стороны государства от лица Росимущества, повторивших схему «Юнипро» и финской «Фортум», не готовой более продолжать легально свой бизнес в России;

- в финансовой среде – реакция на санкционные меры против Национального расчетного депозитария, что заблокировало автоматически активы ряда наших компаний в Европе на Euroclear Bank и в Clearstream, проигравших уже несколько раз нашим инвесторам при обращении в суды европейской юрисдикции, а также через альтернативные сделки, выписывание новых лицензий, патентных соглашений и споров в судах коммерческого арбитража. При этом наши арбитражные суды за год зарегистрировали более 30 исков к Euroclear, как к ответчику на сотни миллиардов рублей (в частности 184, 8 миллиардов рублей от УК “Первая”), а с американцами уже был создан первый успешный прецедент иска ФК “Открытие” к Goldman Sachs, позволившего взыскать банку с англо-саксов 614,7 миллионов рублей.

Главным трендом всех судов и продолжающихся разборок уходящего года является взыскание со счетов «С» Банка России 280 миллиардов рублей, которые можно обменять на 1,5 триллиона рублей российских розничных инвесторов, заблокированных за рубежом, и готовых быть возвращенными в оборот на основании Указа Президента России № 844, который требует теперь создания и применения механизмов на международном уровне исполнения потенциальных зачетов и обменов между бизнесменами различных юрисдикций, снимая растущее напряжение в вопросах утерянных активов между Россией и фрондирующей с нами частью коллективного Запада [8].

Заключение

Таким образом, цифровые войны за элементную базу и протоколы передачи обработки данных, их хранения и обработки между сверхдержавами высокого уровня ИКТ-доминирования будут продолжаться и подарят много эпизодов формирующихся уже сегодня различных стратегических альянсов, которые, несомненно, отметятся новыми волнами слияний и поглощений [18]. А потому российский ответ должен на это быть точечным и молниеносным, носить не догоняющий, а упреждающий характер технологического и стратегического планирования и научно-образовательного развития. До полного технологического суверенитета России пока далеко, но использовать уязвимость наших врагов или структурные перестройки рынков наших потенциальных партнеров, особенно в Европе и в Азии, наша прямая и безальтернативная задача. Вследствие этого кадры, технологии и деньги должны быть аккумулированы в руках руководства страны, а копированию чужих и чуждых нам моделей, не связанных с опорой на собственные силы, должен быть положен конец. В противном случае это не позволит России занять ни лидерских позиций, ни догнать в технических решениях и в схемотехнике наших передовых техногигантов [19]. Соответственно, нужно менять политику технологических приоритетов [20], уже обозначенную в 2023 году, а также выстраивать команды технократических предпочтений и морального восполнения допущенных неудач и ошибок: от «цифровых кочевников» [21] до стратегических стартапов [22]в области криптографии и квантовых технологий вычислений и хранения данных [23].