Реструктуризационный «зонтик» как инструмент управления инновационными изменениями в модернизируемой экономике

Введение

Российская экономика переживает этап адаптации своего функционирования и развития к инновационной модели роста, вобравшей в себя ответные вызовы рыночного давления на все сферы жизнедеятельности общества, спровоцированного пандемией коронавируса, которая разрушает установившиеся связи в традиционных маркетингово-коммуникационных полях субъектов предпринимательской сферы. Экономическая реальность в мировом сообществе претерпевает существенные трансформации, вызванные, с одной стороны, деглобализацией, с другой, ‒ утратой десятилетиями сложившихся ценностно-нравственных и рациональных поведенческих ориентиров, а с третьей, ‒ усилением маркетингово-поведенческой рефлексии [1, c. 9] (Shchepakin, 2019, р. 9), которая сохраняет в себе сложившиеся в последние десятилетия образы цивилизованных и социально ответственных действий любых субъектов экономической системы. Таких действий, которые были нацелены на укрепление общественных устоев в рамках различных цивилизаций [2] (Huntington Samuel, 1993) и гуманизацию отношений между всеми взаимодействующими сторонами (между государством и обществом, между государством и бизнесом, между собственниками ресурсов и наемным работниками, между властью и рядовыми гражданами и т.п.).

Предпринимательские структуры в условиях их адаптации к изменяющемуся восприятию рыночного окружения собственниками капиталов и ресурсов, а также органами власти разных уровней изменяют свои представления в отношении форм построения бизнеса и реализации различных концепций маркетинга в условиях усиления влияния субъективного фактора [3] (Shchepakin, Khandamova, Glazyrina, Eremeev, 2020), а также в отношении реализации навязываемых сверху циклов модернизационных преобразований, способных сохранять им свои завоеванные ранее конкурентные позиции и обеспечивать рациональное использование имеющихся и вовлекаемых со стороны ресурсов под влиянием неоднозначного набора действующих факторов. Последние дают о себе знать наиболее отчетливо и конкретно при разработке бизнес-структурами инновационных решений по функционированию и развитию тех или иных сфер жизнедеятельности общества на региональных уровнях (и в первую очередь тех из них, которые напрямую связаны с производственно-технологической сферой). Цифровизация как ключевой репер развития цивилизации становится основным структурообразующим фактором современной социально-экономической жизни [4] (Kerimov, 2019), и ей подчиняются мировые тенденции в преобразованиях разного масштаба и уровня. В результате этого перестраивается и приспосабливается система коммуникаций между участниками отношений к рыночным вызовам и требованиям наращивания экономического роста на основе инновационных изменений во всех системоформирующих областях нового технологического уклада [5] (Gayva, 2019). «Государство должно наращивать инвестиции в науку, новые технологии и облегчить налоговое бремя для производительного сектора», по мнению С. Бодрунова, директора Института нового индустриального развития имени С.Ю. Витте. Модернизация и реструктуризация в реализации поставленных задач на вступление России в шестой технологический уклад становятся действенными формами его воплощения в условиях необходимости расширения и развития инструментария обеспечения инновационного прорыва и достижения безопасности в системообразующих производственных сферах, когда ориентир в их использовании подгоняется под чужие рамочные стандарты безопасности в интересах экономического роста (в том числе и на мировом уровне), а не сбалансированного социально ориентированного развития систем в интересах рядовых граждан [6] (Drobot, 2017). Модернизационная составляющая экономики в регионах должна обеспечить экономический рост и инновационное развитие [7] (Shchepakin, 2020). Она должна быть воплощена в виде программы модернизации и реструктуризации промышленного сегмента экономики региона, аккумулируя и интегрируя ресурсы разного характера и различной направленности [8] (Shchepakin, 2020) при всех обстоятельствах возрастающих противоречий внутри социально-экономической системы и усиления внешнего давления со стороны западного мира.

На текущий момент не решены проблемы развития в отраслях промышленности России и не устранены недостатки проектного управления на государственном и муниципальном уровне [9] (Drobot, Makarov, Kolesnikov, 2018). Нужно сформировать качественно новые представления в сознании цивилизованного бизнес-сообщества об инструментах и механизмах управления развитием стратегических отраслей в условиях экономических санкций и различных ресурсных ограничений [10] (Drobot, Makarov, Ivanova, 2017).

Целью исследования является разработка модели управления инновационными изменениями в развивающемся обществе посредством активизации процессов реструктуризации субъектов, повышения их структурной состоятельности в региональных преобразованиях производственных сфер и адаптации их маркетингового поведения к требованиям изменяющегося рынка в интересах обеспечения устойчивого экономического роста при рациональном использовании имеющегося ресурсного потенциала.

Формирование реструктуризационного «стержня» модернизационных трансформаций в производственном сегменте региональной экономики

Рассматривать реструктуризацию промышленной сферы следует в контексте тех представлений, которые отражают совокупность свойств производственного предприятия как системы [11, с. 170–171] (Kleyner, 2008, р. 170–171), функционирующей и развивающейся под несбалансированным давлением интересов разных участников рынка, не подвергшихся отрицательной маркетингово-поведенческой адаптации бизнеса к вызовам неразрешаемых длительное время противоречий и конфликтов разного характера. Последние или замалчиваются, или ретушируются под интересы имущих классов собственников ресурсов и капиталов. Социально-экономический вектор развития обозначается достаточно четко президентом страны, но внешнее окружение, чиновничий аппарат сдерживают формирование нужных обществу доминаторов разного происхождения (мотивационного, социального, поведенческого) [1] (Shchepakin, 2019), в результате чего не обеспечивается позитивно ориентированная интерференция воздействий разных участников взаимодействий, способных создать предпосылки для инновационного прорыва в новое технологическое пространство в ключевых системообразующих сферах экономики страны. Именно тех отраслей, которые способны изменить социально-экономический статус рядового работника в интересах процветания российского общества в целом, а не отдельных его граждан, обладающих властью, капиталами и ресурсами.

Бедность и нищета в социуме всегда порождают противодействие стратификационных классов внутри системы, пусть даже не всегда явно реализуемое, но нагромождающее накопление внутреннего недовольства состоянием жизни тех, кто призван реализовывать инновации и создавать новшества во благо общества и государства. Данные о мировом благосостоянии свидетельствуют, что в России на долю 10% самых богатых людей приходится 83% всего личного благосостояния страны [12]. Это выше, чем в США (76%) и в Китае (60%). Аналитики швейцарского банка Credit Suisse подсчитали, что за первое полугодие 2019 г. в стране стало больше долларовых миллиардеров. Их количество увеличилось с 74 чел. до 110 чел. И все это происходит на фоне постоянного вымывания среднего класса. Аналитики Высшей школы экономики подсчитали, что сейчас только 7% граждан относятся к этой категории. В Росстате сообщили о росте доли семей, чьих средств хватает только на еду и одежду. В 2019 г. их число достигло почти 50%. В 2020 г. доля бедных выросла с 12,3% до 13,5% и составила 19,9 млн чел. [13] (Bogdanova, 2021). Реальная же бедность, по мнению многих экономистов, еще выше. Бедный человек утрачивает статус психологически устойчивого индивида к новационным действиям и рациональному маркетинговому поведению. Он демотивируется к поиску новых идей и разработке новых решений во благо общества. Его голова занята мыслями о том, как заработать, как прокормить семью, чтобы поддержать свой статус и желаемый уровень жизни. Нищета и бедность разрушают человека изнутри, влияя на облик общества и порождая в нем агрессию и ненависть. Научный потенциал страны, создаваемый средним классом, разрушается, поскольку «подмывается» основа его формирования. Модернизационные и реструктуризационные процессы требуют укрепления фундаментальной науки и усиления ее влияния на создание прикладных инновационных решений во всех сферах общества. Однако российская фундаментальная наука финансируется в размере 0,15–0,17% от ВВП [14] (Chuykov, 2020). И если финансирование меньше 1,5% от ВВП, ‒ страна обречена на деградацию науки (таково мнение академика М. Угрюмова). Тогда и процессы преобразований приостанавливаются. Нет защитного зонтика, который укроет позитивные реструктуризационные начинания от обрушивающихся на этот процесс негативных процессов и явлений, порождаемых противоречиями разного характера и внешними угрозами и негативным давлением со стороны Запада.

Другой стороной происходящих негативных изменений является то, что материальный мир превращается в финансовый мир [15] (Losev, 2019). Фундаментальные исследования, финансирование НИОКР и разработка новых технологий сокращаются или вовсе прекращаются. Держатели капиталов стали считать это второстепенными функциями по отношению к компетенциям продаж. Они фокусируются на масштабировании имеющегося бизнеса. И в этом помогают цифровые технологии, которые позволяют быстро наращивать бизнес, пересекая национальные границы и создавая наднациональные структуры. Ярким примером успеха служит Uber, ставший в 76 странах мира агрегатором сервисов такси и маркетплейсом, который соединяет водителей и пассажиров. Социальные сети, связывая людей друг с другом, и умножая число пользователей, создают мощные сетевые эффекты для продвижения бизнеса в соответствии с законом Меткалфа [16], который говорит, что полезность сети пропорциональна квадрату численности пользователей этой сети. Вместо научно-технологического развития в мире наступила эра всеобщего кредитования и жизни в долг. Финансиализация превратилась в неотъемлемый элемент современного капитализма и стала его тенью. Это явление, с одной стороны, переводит реальную экономику в сферу воображаемого, превращая это воображаемое в подлинный центр экономической жизни [17] (Ivannikov, 2020). Процессами технико-технологической модернизации и реструктуризации как таковой надо заниматься, опираясь на фундаментальные исследования и научный потенциал среднего класса, который «растворяется» в накапливаемых в обществе противоречиях. А рост числа новых технологий увеличивает и количество рисков для бизнеса и собственников капиталов. Повышенное внимание к технологической и экономической сферам жизни обязывает его инвесторов оценивать возможные потери от недостижения желаемого результата. Капитализм, открывший для себя новые возможности в связи с появлением интернета, быстро и уверенно превращается в спекулятивный. Его сопутствующим элементом становится финансиализация всех процессов.

Оценивая протекающие в социально-экономической сфере общества процессы, можно утверждать, что из недр нарастающих противоречий и разногласий вырастает так называемая заместительная экономика. Нами предлагается ввести соответствующее определение заместительной экономики в научный оборот. Заместительная экономика – это такое ее состояние, когда рациональное в составляющих видов деятельности и поведенческих реакциях субъектов отношений замещается иррациональным (в том числе не отвечающим социальным интересам общества и его граждан), сопряженным с перетеканием ресурсов разного характера из различных сфер функционирования общества в те из них, которые дают больший прирост получаемого результата (в виде прибыли, увеличения доли на рынке, прироста капитала, укрепления тех или иных позиций собственников, повышения «устойчивости» бизнеса и т.п.) без значительных затрат энергии (интеллектуальной, творческой, нравственной, поведенческой, маркетинговой и иной) работающего человека в интересах тех стратификационных классов и их представителей, которые являются обладателями ресурсов и капиталов. Заместительная экономика вплотную связана с поведенческой экономикой [18] (Richard Taler, 2017), изучающей влияние социальных, когнитивных и эмоциональных факторов на поведение субъектов в сфере экономики, что определяет последствия этого влияния на рыночные переменные (цены, прибыль, распределение ресурсов).

Суть заместительной экономики состоит в том, что она реализует принцип перетекания ресурсов из одной сферы деятельности в другую. Она ориентирована на замещение одних ресурсов другими, но на принципах ускоренного обогащения и уменьшения возможных рисков. В такой экономике не реализуется принцип пополнения и приращения нового инновационного качества в системообразующих отраслях. Нет смысла создавать новые технико-технологические решения, когда деньги можно заработать виртуальными технологиями, усиливая их симуляционное воздействие на все сферы, где есть потребители и иные вовлеченные в этот процесс субъекты. Все призывы к изменениям не ведут к снятию (изменению) экономической модели, а ведут к поиску источников обогащения менее затратными и менее рискованными действиями. Происходит вытеснение рационального иррациональным, но выгодным по разным соображениям собственникам каналов взаимодействия бизнеса и потребительской сферы. Это тот путь, который избирают наиболее крупные инвесторы. Это не выбор инноватора – разработчика, а уход от проблем развития. Вытеснение и заполнение пустот тем, что дает большую прибыль, а не социальное благополучие в обществе и его приращение в интересах трудящегося человека и самого общества.

Речь должна идти о построении «новой» экономики, которая будет направлена на удовлетворение интересов всех граждан страны, а не «избранных» ‒ «серых» кардиналов управления страной, захвативших большую часть национального богатства в свою собственность и жестко эксплуатирующих тех, кто не имеет возможности сопротивляться этому процессу.

Реструктуризационный «стержень» предприятия – это та область модернизационных структурных и иных трансформаций в построении бизнеса и его взаимосвязей в отраслевой и сопряженных сферах деятельности, в которой определяется (обозначается) ключевое звено технико-технологических преобразований, вынуждающих предприятие осуществлять внутри бизнеса и вне его сопутствующие изменения разного характера (организационные, производственно-технические, логистические, коммуникационные и др.) и ориентирующих бизнес на реализацию инновационных решений в направлении его масштабирования, диверсификации и таргетингового дифференцирования для обеспечения экономического роста и повышения конкурентоспособности. Стержнем преобразований может стать: а) или маркетинговый протектор [19] (Shchepakin, Krivosheeva, Eremeev, 2017) как платформа для построения разных производственных циклов по производству традиционной и инновационной продукции, на которой строятся производственные цепочки вовлекаемых в сотрудничество рыночных агентов и проектно-исследовательских структур, обеспечивающих соответствующий научно-технический уровень реализации технологических и иных проектов на местных ресурсах и на творческой инициативе регионального трудового ресурса; б) или же маркетинговый амортизатор субъекта, включаемый для активизации спящего маркетинга [20] (Shchepakin, Khandamova, Bzhennikova, Bezuglyy, 2018), наделяемый свойствами «стабилизатора» колебаний разного происхождения, характера и масштаба, возникающих в реструктурируемой и модернизируемой системе; в) или комплексный инструментарий, формируемый для маркетингового управления нестабильным предприятием при реализации модернизационных преобразований [21] (Shchepakin, Khandamova, Gubin, 2020).

Важным является включение компенсаторного механизма ресурсного покрытия реструктуризационных изменений [22] (Мау В.А., Кузьминова Я.И. Dushin, 2018), создающего потенциал для наращивания производительности труда и повышения качества его воплощения в результатах трудовой деятельности работников. Именно они создают новации, реализуют творческие идеи и разрабатывают высокотехнологические продукты во всех сферах жизнедеятельности общества. Президент России поставил задачу правительству к 2024 г. войти в пятерку крупнейших экономик мира, прежде всего за счет роста производительности труда минимум на 5% в год [23, с. 6; 39] (Gurdin, 2018, р. 6; Karlova, Puzanova, Bogacheva, 2019). В 2019 г. государство планировало потратить на рост производительности труда более 11 млрд руб. обеспечения основного роста ВВП, но неблагоприятные обстоятельства развития рынка не позволили реализовать эти планы. Тем не менее, этот шаг проецирует новые возможности экономики на процесс реструктуризации промышленно-производственной сферы и структурной модернизации ее основных отраслей.

Ориентация в реструктуризационных моделях развития бизнеса на маркетинговый фронтир открывает новые возможности для освоения новых маркетинговых пространств и вовлечения в зону интересов бизнеса новых игроков разных целевых сегментов [24] (Shchepakin, Khandamova, Bzhennikova, Tolmacheva, Bazhenov, 2018). Реструктуризация промышленной сферы требует нового осмысления маркетингово-адаптационной функции, поскольку она связана с изменением маркетингового поведения субъектов и принятием ими в отношении маркетинговой мимикрии качественно иных маркетинговых инъекций, осуществляемых в ходе структурной модернизации посубъектно и поэлементно. Установление маркетинговой аутентичности субъекта в сознании потребителей и партнеров по бизнесу видоизменяет характер выстраиваемых коммуникаций, подгоняя их под тот образ, который адекватен действиям субъекта и реакциям внешнего окружения (в лице власти, инвесторов, государства, общества) на разрабатываемые им инновационные решения. Дело в том, что общество и социумы могут не принять предлагаемые субъектом реструктуризационные преобразования, поскольку они могут наносить вред экологии, социальному облику региона, не укладываться в мораль цивилизованного рынка или же просто быть вредными для здоровья рядового человека и угрожать его безопасности [2] (Huntington Samuel, 1993).

Президент Российской Федерации В. Путин в Указе № 204 от 07.05.2018 г. «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» обозначил, что экономический рост основывается на 4 факторах: природных ресурсах, трудовых ресурсах, капитале, знаниях или технологиях [26, 38] (Mau, Kuzminova (Eds.), 2013). Акцент сделан на тех факторах, которыми располагает страна, которыми нужно распорядиться профессионально грамотно и которыми нужно управлять на принципах рационализма и во благо роста национальной экономики. В контексте принятого указа следует обеспечить построение реструктуризационных циклов в системообразующих отраслях, ориентируясь на эффективное вовлечение трудового ресурса, подкрепляемое расширением научных знаний во всех сферах экономики на основе внедрения передовых технологий и инновационного прорыва в новейшие сферы приложения человеческого труда. Игнорирование этих факторов или недооценка их влияния на ход рыночных преобразований, а также ориентация на недальновидное расширение объема продаж природных ресурсов и несбалансированное вовлечение иностранных капиталов для наделения иностранных граждан правами собственности на территории России может привести к необратимым потерям управляемости экономикой страны и невосполнимым ущербам (экономическим, социальным, нравственным и др.) для России. Непонимание значимости и непринятие приоритетности определяющих экономический рост факторов создают реальную угрозу экономической безопасности страны. В развивающейся экономике формирование и развитие потенциала трудового ресурса как носителя способности к преобразованиям и созданию новаций является стратегическим фактором, который определяет долгосрочные перспективы и конкурентоспособность страны [25, с. 124–125] (Shchepakin, Khandamova, Avdeeva i dr., 2018, p. 124–125).

Реструктуризационный «стержень» модернизационных преобразований в производственном сегменте региональной экономики состоит в интеграции ресурсного потенциала субъектов (трудового, коммуникационного, мотивационного, финансового, производственно-технологического, инновационного, поведенческого) в единый защитный «колпак», способный создать условия для стабилизации внутренних состояний субъектов и рационального использования внешних возможностей в интересах создания предпосылок к устойчивому экономическому росту и приращения социальных благ.

Правительству поставлена задача создать передовую инфраструктуру для исследований и разработок и обновить не менее 50 процентов приборной базы ведущих научных организаций. В России должны быть созданы не менее 15 научно-образовательных центров мирового уровня. Их основой должна стать интеграция университетов и научных организаций и их кооперация с организациями, действующими в реальном секторе экономики. Научно-технический блок в структурных изменениях экономики обретает новое качество и новое содержание в построении эффективных коммуникаций при разработке реструктуризационных программ развития промышленного сегмента предпринимательства и структурной модернизации действующих производственных комплексов [27] (Shchepakin, Gubin, Khandamova, 2019). Регионы не должны самоустраняться от воплощения программ модернизации как первоосновы для дальнейших изменений в инновационных составляющих ключевых отраслевых комплексов и смежных, обеспечивающих их нормальное функционирование, сфер вспомогательного и обслуживающего сопровождения. Управленческие импульсы должны исходить от организационно-управленческих компонентов разных ветвей власти и субъектов бизнес-сообщества, находящихся в постоянном поиске возможностей для развития и укрепления их конкурентоустойчивости.

Проведенный Высшей школой экономики анализ инновационной активности предприятий и организаций, характеризующей инновационные процессы в экономике страны [28] (Gokhberg, Ditkovskiy, Kuznetsova, 2019), свидетельствует о следующем: а) в 2017 г. ее уровень составил 9,6% в промышленном производстве, в сфере услуг – 6,3%, в сельском хозяйстве – 3,1%, а в строительстве ‒ 1,1%; в целом по России уровень инновационной активности составил 7,5%, что ниже уровня в зарубежных развитых странах; б) в высокотехнологичных отраслях он был выше и достигал 31,8%, превышая в некоторых составляющих отметок экономически развитых государств; в) в структуре затрат на технологические инновации организаций промышленного производства более половины средств приходится на приобретение машин и оборудования, и лишь пятая часть – на исследования и разработки; г) слабым звеном реструктуризационных процессов в региональной экономике является то, что инновационная деятельность в промышленном производстве чаще всего реализуется за счет собственных средств предприятий и организаций, что не может способствовать повышению творческой и инновационной активности работников, поскольку доминаторы разного происхождения слабо настраиваются на предъявляемые к бизнесу требования из-за недостаточной поддержки государства и органов власти разных иерархических ступеней.

Реструктуризационный «зонтик» хозяйствующего субъекта как инструмент управления инновационными изменениями в развивающемся обществе

Реструктуризация субъекта может быть представлена в виде «образа», который интегрирует ресурсы, свойства и характеристики этого социально-экономического явления. Нами делается акцент на том, что это явление имеет социальную «окраску», поскольку затрагивает внутреннее состояние большинства элементов (звеньев, структур) экономической системы, которое не может не проявлять экономические, поведенческие и иные свои свойства без ориентации на социальный вектор развития общества. Умалчивание значимости социальной составляющей в различных рыночных процессах обрекает любое начинание на неопределенность в получении желаемого результата. Социальный компонент (в виде мотиваций, нравственных ориентиров, этических норм, поведенческих проявлений, психологических реакций и т.п.) всегда присутствует в выстраиваемых отношениях между субъектами и индивидами, но чаще всего он «сокрыт» нагромождаемыми экономическими, политическими, конъюнктурными, личными интересами, а также классовыми намерениями, застилающими истинные устремления сторон. Через социальный компонент проходят все «нити» ресурсных потоков, которые пересекаются в болевых точках функционирования и развития общества, бизнеса и государства.

Нужно управлять структурными преобразованиями и развитием промышленности в региональных образованиях. Для этого необходимо учитывать способности промышленности к самоорганизации и адаптации, ‒ адекватной, сбалансированной по интересам восприимчивости к управляющим воздействиям, а также к формированию динамичных ответов бизнеса и людей на проявления рисков и угроз для объектов управления, отображающих возможности субъектов ощущать свою защищенность от проявления внешнего неблагоприятного давления [29] (Sokolov, 2019).

Рациональная интеграция ресурсов на нужных социально-экономической системе направлениях может осуществляться при построении адаптационных механизмов ресурсной декомпенсации под локальные и стратегические задачи тех или иных субъектов рынка. Ресурсный декомпенсатор выступает интегратором множественных ресурсных составляющих при осуществлении рыночных преобразований на разных уровнях управления реструктуризационными процессами и явлениями. Реструктуризация субъекта как звено в цепи преобразований (изменений) обретает значимость для общества и государства, так как несет в себе определяющий импульс для активизации действий взаимосвязанных между собой субъектов, ориентированных на устойчивый экономический рост и укрепление конкурентных позиций в национальном и мировом экономическом пространстве.

Нами предлагается в качестве «образа» хозяйствующего субъекта, отображающего всю совокупность коммуникационных связей внутри и вне бизнеса, а также свойств, характеристик и действующих на этот субъект определяющих факторов, использовать реструктуризационный «зонтик» (рис. 1). Он защищает субъект от отрицательного внешнего окружения, негативных проявлений противоречий, конфликтов и разногласий разного происхождения и характера. Он чутко реагирует на социально-экономический вектор развития общества и системы. Чем больше размер реструктуризационного «зонтика», тем гарантированнее могут быть сформированы и сохранены в нужном состоянии и качестве предпосылки для устойчивого экономического роста хозяйствующего субъекта и занятия им собственной ниши в конкурентном маркетинговом поле. Раскрытие зонтика осуществляется приведением в действие механизма маркетингового поведения субъекта и соответствующего поведения его персонала посредством управленческих импульсов (2), формируемых многими участниками рынка (государством, собственниками, потребителями, органами власти, разными субъектами рынка, социальными институтами общества и др.) и воплощаемых конкретно усилиями организационно-управленческого компонента самого субъекта в форматах конкретных действий и с привлечением конкретных ресурсов.

Структурная состоятельность реструктуризации, инициируемой или сверху (усилиями структур власти и звеньями регионального отраслевого управления), или же снизу (инициативами человекоцентричного ресурса самого бизнеса), отображает качественные характеристики реструктуризационного «зонтика» и его способность формировать «купол» для удержания устойчивости маркетингового поведения субъекта и тренда на экономический рост и завоевание конкурентных позиций на нестабильном рынке [30–32] (Shchepakin, 2020; Shchepakin, Khandamova, Gubin, 2020; Trysyachnyy, Zyza, Khandamova i dr. , 2018 ????? ИСПРАВИИТЬ). Интерференция воздействий со стороны многих участников маркетингового коммуникационного поля субъекта удерживает «зонтик» в нужном положении. Он вместе с тем подвергается ослабляющим жесткость конструкции регулирующим и управленческим модуляционным импульсам со стороны чиновников разных ветвей власти. Последние подвержены «шатаниям» конъюнктурного порядка и превалированию личных интересов над общегосударственными и общественными (что связано или с формированием ими деструктивных управленческих воздействий, или же с непринятием в нужные сроки конструктивных и рациональных решений с позиций интересов общества и рядовых граждан).

Рисунок 1. Реструктуризационный «зонтик» хозяйствующего субъекта как инструмент управления инновационными изменениями в развивающимся обществе

Обозначения: 1 - ресурсный декомпенсатор; 2 - управленческий импульс;

- инструменты управления ресурсами; − деструктивные управленческие воздействия.

Источник: составлено автором.

Чем грамотнее осуществляется выбор инструментов управления ресурсами на уровне субъекта или какого-либо территориально-хозяйственного образования, тем надежнее конструкция «зонтика» и тем качественнее реализуется его основная защитная функция, обеспечивающая эффективное осуществление реструктуризационного цикла.

Нестабильность социально-экономического вектора развития в обществе и в регионе (даже в том случае, если она декларируется прозрачно, но не подкрепляется реальным масштабом действий органов власти в отношении укрепления социального и производственного базиса системы на том или ином уровне) существенно ослабляет конструкцию реструктуризационного «зонтика» и фактически разрушает его предназначение как стабилизатора устойчивого роста экономики региона. Ухудшаются характеристики составляющих звеньев (ресурсов) «зонтика». Набор этих ресурсов может быть разным по количеству компонентов, по масштабу их вовлечения и качественным параметрам каждого из них. В состав ресурсов могут быть включены: трудовой, коммуникационный, мотивационный, финансовый, производственно-технологический, инновационный, поведенческий, маркетинговый и др. Их соотношение может быть разным, и оно регулируется ресурсным декомпенсатором (1) − инструментом, который чувствителен к воздействиям противоречий, конфликтов и разногласий разного характера (внутри системы и вне ее), уже существующих или же возникающих в ходе подготовки и реализации модернизационных структурных и иных изменений. Ресурсный декомпенсатор – инструмент вовлечения разных по функциональной, отраслевой и иной принадлежности рыночных субъектов, мотивированных на сотрудничество между собой для решения проблем реструктуризационных преобразований в регионе (на уровне субъектов или промышленных комплексов) на принципах ресурсной рациональности и коммерческой достаточности по фактору «сбалансированность получаемых выгод». Кроме того, может обеспечиваться процесс эффективной модернизации включением антикризисного компонента, проявляющего себя наиболее действенно в периоды различных ограничений (например, в период коронавирусной пандемии) [33] (Gubin, Gubin, Shchepakin, Khandamova, 2020).

Лучший результат действия реструктуризационного «зонтика» может быть обеспечен, если перейти к закрытой мобилизационной экономике, поддерживаемой органами власти высших уровней управления и не допускающей свободного «хождения» финансовых ресурсов и утечки их в огромных масштабах в офшорные зоны, наносящих существенный вред государству и его рядовым гражданам.

Председатель Комитета Совета Федерации Виктор Бондарев сообщил, что с 2000 г. по 2017 г., по независимым оценкам, из страны незаконно вывезено более 430 миллиардов долларов США [34] (Bondarev, 2018). По оценке зарубежных аналитических структур, пропорции чистого и «нечистого» оттока средств 1:1,5. За 16 лет, по данным Global Financial Integity, из России нелегально вывезено 782 млрд долл. Председатель Комитета Государственной Думы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству Анатолий Аксаков, ссылаясь на авторитетную международную организацию Tax Yustice Network, говорит о 1,5 триллиона долларов, вывезенных через офшоры в экономики западных стран [30] (Shchepakin, 2020).

По прямым инвестициям из России в 2017 г. в офшоры «утекло» более 42 млрд долл., или 2,5 трлн рублей [35]. Это свидетельствует о том, что политический фактор в деятельности государства существенно превалирует над всеми остальными. В тень уходит понимание значимости внутреннего состояния, присущего обществу, трудовому ресурсу, малому и среднему бизнесу, рядовому человеку. Государство самоустраняется от решения проблем работающего человека, отдавая все технико-технологические и иные преобразования, намечаемые и осуществляемые на разных уровнях управления (национальном, региональном, отраслевом и субъектном), на откуп «невидимой руке» рынка. Такой подход к развитию рынка и общества малоэффективен и не даст нужного результата в обозначаемые правительством сроки. Бездумное копирование опыта зарубежных стран с их представлениями об экономике развивающегося рынка, не адаптируемого к ментальности российского человека и его внутренней природе, порождает одно – разногласия, противоречия и серьезные конфликты, зреющие внутри общества, но не находящие выхода для их разрешения без помощи государства.

Политический вектор как основа развития общества не должен иметь преимуществ перед социально-экономическим вектором, поскольку интересы рядового гражданина – это тот рычаг, включение которого способно изменить внутреннее состояние в обществе и мобилизовать неиспользованные резервы, интегрируя ресурсы участников отношений в нужных пропорциях для формирования предпосылок к устойчивому экономическому росту и повышению конкурентоспособности национальной экономики.

Реструктуризация промышленной сферы как основа позитивного тренда в развитии экономики страны сможет создать фундамент дальнейших конструктивных изменений в самом человеке, в отраслях и в бизнесе. Последнее необходимо признать как некую аксиому: неполучение сверхприбылей двигает прогресс в обществе, а создание гармонии во внутреннем состоянии взаимодействующих сторон (в первую очередь с человекоцентричным трудовым ресурсом) способно видоизменять ту платформу, на которой можно строить цивилизованное общество, ориентированное на передовые прогрессивные технологии, на интерес рядового работающего человека в стремлении к самовыражению, саморазвитию и к эффективной реализации его творческого и делового потенциала.

Вне сферы принудительного воздействия со стороны государства остается класс крупных собственников ресурсов и капиталов, не принимающих как угрозу для себя любые регулирующие сигналы со стороны органов разных ветвей власти. Это та проблемная область, в которой сохраняются, поддерживаются, расширяются противоречия, разногласия и закрепляются в разных формах и масштабах конфликты, сдерживающие по многим составляющим экономический рост в социально-экономической системе. Если государство возьмет на себя обязательства разрешить существующие противоречия в правильном направлении (имеется в виду в направлении реального укрепления значимого для России социально-экономического вектора развития, учитывающего интересы низших стратификационных классов и рядовых граждан) или хотя бы ослабить их отрицательное влияние на человека труда и на индивидов в обществе, тогда изменение внутреннего «климата» в системе межличностных и межсубъектных отношений будет работать на укрепление конкурентных позиций страны через рост производительности труда и повышение самоотдачи работника.

Необеспеченность в материальном отношении человека труда формирует несбалансированность внутренних ресурсов в социально-экономической сфере и создает неустойчивость поведенческих проявлений в системе рыночных обменов, которая не может быть уменьшена без вмешательства государства. Для этого необходимо упорядочение и совершенствование регулирующих воздействий на бизнес, на собственников, на работников и на социальные институты общества. Человек, находящийся на грани мотивационного срыва, пребывает в постоянном поиске компенсаторных (лат. compensare – уравновешивать, возмещать) ресурсов и механизмов [36] (Shchepakin, Khandamova, Dushin, 2018), которые способны возместить то, чего не хватает человеку для относительно стабильной жизни в условиях изменяющихся вызовов рынка. И если ему удается найти нужные ресурсы (разного происхождения, характера, объема и др.), он включает свое поведение в режимы действующего нормативно-правового поля, не опасаясь последствий в своих действиях, отклоняющихся от принципов нравственности и морали. В последние годы отказ от этих принципов в сфере профессиональных трудовых и социальных отношений приобрел масштабность во всех областях жизнедеятельности общества в силу насаждения жестких принципов конкурентной борьбы (не обременяющей себя добропорядочностью и добросовестностью) и ослабления влияния гуманистических принципов (от авт. – признания ценности человека как личности, его права на свободу, счастье, развитие и проявление способностей). Отказ в завуалированном виде при построении капиталистического общества в России от признания в реалиях блага человека как критерия оценки качества социальных явлений приводит к нарушению прав равенства, справедливости и человечности. Последние отдаляются в сознании людей от представлений о том, что они признаются нормой отношений в обществе.

Компенсаторный механизм в условиях конкурентного рынка (выстраиваемого с серьезными отклонениями от гуманистических принципов) порождает такое маркетинговое поведение субъектов и индивидов, которое идентифицируется как маркетинговая симуляция или симуляционное (негативное) поведение [37] (Shchepakin, Khandamova, Mikhaylova, Gubin, 2020), сопровождаемые мошенничеством, обманами, использованием служебного положения в личных корыстных целях, девиантными действиями во всех их негативных проявлениях.

Заключение

1. Предпринимательские структуры в условиях их адаптации к внешним вызовам и угрозам пересматривают свое восприятие рыночного окружения под воздействием интересов собственников капиталов и ресурсов, а также органов власти разных уровней. Они формируют собственное понимание в отношении форм построения бизнеса и реализации модернизационных и реструктуризационных преобразований, пытаясь сохранять завоеванные ранее конкурентные позиции и обеспечивать рациональное использование имеющихся ресурсов. Собственники капиталов, в свою очередь, ориентированы на рост прибыли менее затратными методами, а также менее рискованными для них способами и технологиями. Цифровизация как инструмент управления человеческими ресурсами вовлекается ими в процесс ускоренного обогащения и экономии ресурсов. Однако цифровизация сохраняет за собой свойства структурообразующего фактора современной социально-экономической жизни.

2. Формирование реструктуризационного «стержня» модернизационных трансформаций в промышленно-производственном сегменте региональной экономики, с одной стороны, сдерживается неблагоприятными внешними обстоятельствами (пандемией, ухудшающейся политико-конъюнктурной ситуацией, ресурсными ограничениями и т.п.), а с другой, ‒ требует активизации инновационной деятельности предпринимательских структур посредством вовлечения их человекоцентричного ресурса, мотивированного на экономический рост в обществе и повышение конкурентоспособности бизнеса и национальной экономики в целом. Ослабляющий свое влияние средний класс и ухудшающееся положение научно-творческого ресурса в обществе требуют реализации альтернативных способов повышения предпринимательской инициативы мотивированных на рост благосостояния в обществе работников трудовой сферы. Для этого должны разрабатываться и активно вовлекаться имеющиеся и новые маркетинговые и поведенческие инструменты для реализации их свойств как «стабилизаторов» колебаний разного происхождения, характера и масштаба под воздействием неблагоприятных факторов и усиливающегося давления как внутри социально-экономической системы, так и вне ее.

3. Введено понятие «заместительная экономика», представляющая собой такое ее состояние, при котором рациональное в составляющих видов деятельности и поведенческих реакциях субъектов отношений (бизнеса, собственников, работников и иных) замещается иррациональным, искажающим наполнение социально-экономического вектора развития общества и сопряженным с перетеканием ресурсов разного характера из различных сфер функционирования общества в те из них, которые дают больший прирост получаемой прибыли в интересах собственников капиталов и ресурсов без ориентации на рост социальных благ рядовыми членами общества.

4. Разработана модель управления реструктуризационными и модернизационными преобразованиями на уровне хозяйствующих субъектов на основе инновационных изменений в развивающемся обществе. Предложена модель реструктуризационного «зонтика», аккумулирующего ресурсный потенциал хозяйствующих субъектов, направленный на повышение структурной состоятельности бизнеса в регионе, на рациональную интерференцию воздействий со стороны различных участников рынка во благо обеспечения устойчивого экономического роста, удовлетворения потребностей потребителей и социумов, вовлекая для этого инструменты управления ресурсами и механизм воплощения эффективного маркетингового поведения, ориентируясь на устанавливаемую направленность действия доминаторов разного происхождения (мотивационного, социального, поведенческого). Компенсационный маркетинг в этой модели обретает свойства катализатора позитивных социально-экономических процессов, формирующего образ развивающегося общества социально-гуманистической направленности.