Знания как базовый фактор экономического роста в условиях перехода к неоиндустриальной парадигме

Введение

В условиях, когда эра углеводородов подходит к концу, особенно актуальными стали вопросы, связанные с поиском новых источников экономического роста, на роль которых ученые и политики всех уровней вновь стали ставить знания и человеческий капитал. Катализаторами данного тренда выступили тенденция резкого сокращения экспортных доходов «нефтяных экономик» и, как следствие, сокращение реальных доходов населения, бюджетов и девальвация валют. С проблемами такого характера неизбежно столкнулась и Россия, в спешном порядке переориентирующая экономику на ненефтяные отрасли и формирующая стратегию импортозамещения, которое, при наличии целостного подхода и учитывая фундаментальные предпосылки, может способствовать увеличению темпов экономического роста. Немаловажным является возможность насыщения внутреннего рынка товарами и услугами отечественного производства в условиях «протекционистского» влияния курса национальной валюты при проведении «политики экономии золотовалютных резервов».

Теоретические аспекты понятий экономики знаний и человеческого капитала

Экономика знаний (в иностранной литературе knowledge-driven economy) [8] – это термин, впервые введенный австрийским экономистом Фрицом Махлупом в его работе «The Production and Distribution of Knowledge in the United States», в которой данное понятие применялось в контексте непосредственного производства и распространения знаний как товара. Широкое распространение термин получил благодаря работе американского экономиста Питера Дракера «The Age of Discountinuity. Guidelines to our Changing Society» [5] , в которой он упомянул терминологию Махлупа и переосмыслил идею научного менеджмента – «Тейлоризма» Фредерика Тейлора. Тема знаний в экономике получила свое развитие в трудах и других австрийских экономистов – Йозефа Шумпетера и Фридриха Хайека.

Современная трактовка термина «экономики знаний» отличается по своему смысловому содержанию от первоначально использованной Махлупом концепции. На сегодняшний день данная экономическая категория употребляется в контексте проблемы интенсификации экономического роста и рассматривается современными авторами как его локомотивный фактор в условиях перехода к неоиндустриальной парадигме. Поэтому Л. Гохбергом экономика знаний определяется как экономика, основанная на интенсивном и эффективном использовании знаний. [14, c.27] Г. Клейнер описывает суть термина следующим образом: «Экономикой знаний мы называем такое состояние экономики страны, при котором: а) знания становятся полноценным товаром; б) любой товар несет в себе уникальные знания; в) знание становится одним из факторов производства». [17, с.32].

В зарубежной и отечественной литературе часто встречается приравнивание экономики знаний инновационной экономике, что, однако, является заблуждением. Среди западных ученых вопросу экономики, основанной на знаниях, посвящены работы Роберта Бакмена, Билла Гейтса, Берна Шмидта, Лауры Браун, Джеймса Брайена Куинна, Лэндри Чарли, Ричарда Флорида. Среди отечественных исследователей разработкой данной темы занимаются Л.М. Гохберг, О.Н. Мельников, Е.В. Тихомирова, В.В. Бовт, В.М. Сергеева, А.Е. Варшавский, А.Н. Козырев, Л.Э. Миндели, С.Б. Перминов, А.И. Терехов, Ю.А. Корчагин.

Проблемы возникновения информации и знаний как характерной черты постиндустриального общества нашли свое отражение и в других науках, например в социологии. Автором научных трудов в этой области является американский социолог Д. Белл. Ученый относится к сторонникам теории, основывающейся на ключевой роли знания, а не труда в формировании стоимости в процессе перехода к постиндустриальному обществу, представляя собой важнейший фактор возникновения инноваций [28].

Важным становится степень как интеллектуальной, так и креативной (созидательной) способности человека к осуществлению инновационной деятельности. Именно интеллектуально-креативные ресурсы специалистов организации в настоящее время определяют ее конкурентоспособность на активно развивающемся рынке инновационных технологий [23].

Проблема источника экономического роста в условиях перехода к неоиндустриальной парадигме, в то время, когда утрачивают свою значимость традиционные его факторы, широко обсуждается в авторитетных отечественных и зарубежных периодических изданиях. Ярким примером является дискуссия по новой индустриализации, развернутая на страницах передовых отечественных журналов между ее сторонниками, такими как А. Амосов, С. Глазьев, З. Грантенберг, В. Киселев, Л. Иванова, А. Селезнев, Г. Клейнер, А. Нешитой и др., и критиками такого рода нововведений, к числу которых относится Б. Корнейчук, В. Костылев и другие.

Вопрос экономики знаний является особенно актуальным в настоящее время ввиду необходимости модификации существующего подхода к определению факторов экономического роста в существующих эндогенных моделях экономического роста и учета в них не только научно-технического прогресса, но и новых «драйверов», таких как социальный и человеческий капитал, а также возможность их трансфера, образование, этнокультурный и ментальный фактор.

С процессом формирования экономики знаний как одной из ключевой особенности новой экономической парадигмы тесно связан вопрос формирования человеческого капитала, как основы формирования знания.

Безусловно, значимость человеческого капитала для экономики зависит от видов знаний, которыми обладает человек, их структуры и возможности применения в конкретных прикладных сферах. Кроме того, в эпоху, когда основная часть вычислений происходит машинным способом, особую функцию присваивают так называемым «кодифицированным знаниям», носителем которых, как правило, не является человек. Благодаря им стало возможно само зарождение процесса неоиндустриальной модернизации.

Тем не менее, одну из ключевых ролей при переходе к экономике знаний играют знания, неотделимые от человека – главного носителя данного ресурса. Именно преобладание показателей человеческого капитала в эпоху новой индустриализации определяют для страны темпы будущего экономического роста и качество развития.

Первыми роль человеческого капитала в экономике отметили представители школы классической политической экономии А. Смит, Д. Рикардо, У. Петти. В последствии данная концепция была развита известными американскими учеными Г. Беккером, И. Фишером, П. Самуэльсоном, Т. Шульцом.

Изучению теории человеческого капитала посвящены работы неоклассической экономической теории А. Пигу, Ф. Визера А. Маршалла, Л. Вальраса, С. Джевонса, К. Менгера.

Современные экономисты М. Блауг, Б. Вейсброд, Н. Глазер, Дж. Минсер, Л. Туроу, Л. Хансен также отводят человеку и человеческому капиталу огромную роль в определении тренда развития общества. Среди отечественных авторов проблеме человеческого капитала посвящены работы ученых С.А. Дятлова, Л.И. Абалкина, И.В. Бушмарина, С.В. Валентея, Э.Д. Вильховченко, В.С. Гойло, В.Г. Игнатова, А.И. Добрынина, М. Забродина, В.Л. Иноземцева, В.С. Кинилева, М.М. Критского, В.И. Марцинкевича, В.В. Радаева, Ю.Г. Татуры.

Хотелось бы отметить, что использование термина экономики знаний в значительной степени перешло из теории научного менеджмента, впоследствии став объектом изучения экономической теории. В этой связи особенно важна практическая связь между вопросами формирования рынка интеллектуальной собственности в России и возникновением экономики знаний. Эта связь подчеркнуто выделяется в качестве важнейшей проблемы экономического роста на самом высшем уровне. В частности, данный вопрос стал темой дискуссии на научной сессии общего собрания РАН после доклада В.Л. Макарова «Экономика знаний: уроки для России» [21]. Важность данного вопроса не раз была подчеркнута академиком С.М. Алдошиным на Пленарном заседании Научно- технического совета АУ «Технопарк-Мордовия» в 2015 году, а авторитетнейшее мировое издание «Глобальный инновационный индекс 2014» вышло под тематикой «Человеческий капитал в инновациях» [4].

Признаками перехода к эпохе новой экономической парадигмы несомненно можно назвать огромное количество черт современного общества, среди которых следует выделить несколько главных, системообразующих элементов экономики знаний, превращающих ее в явление глобального масштаба.

Важно отметить, что знание само по себе имеет неоднородную структуру. Для того чтобы наиболее полно получить представление о составе элементов, входящих в понятие знания, обратимся к Ф. Махлупу [8], который в своей работе выделяет следующие его категории (рис. 1).

Согласно данной классификации, практические знания предназначены для использования в работе, решениях и действиях. В свою очередь практические знания подразделяются на: а) профессиональные; б) предпринимательские; в) знания навыков физического труда; г) знания в сфере ведения домашнего хозяйства; д) иные виды знаний, имеющих прикладное значение.

Помимо практических знаний данная классификация выделяет и другие знания, имеющие следующую трактовку:

Рисунок 1. Структура знаний и их назначение по классификации Ф. Махлупа

Источник: Составлено автором по Machlup F. The production and distribution of knowledge in the United States. – Princeton: Princeton University Press, 1962. – 446 p.

1) интеллектуальные знания, удовлетворяющие интеллектуальную любознательность человека, считаются составной частью либерального образования, гуманистического и научного обучения, общей культуры и приобретаются, как правило, в результате активного сосредоточения усилий на оценке существующих проблем и ценностей;

2) бесполезные и развлекательные знания, вызванные к жизни неинтеллектуальной любознательностью или желанием получить легкое развлечение или эмоциональный стимул, включающие местные слухи о происшествиях, рассказы, шутки, игры и т.п., приобретающиеся, как правило, в результате пассивного отдыха после занятий «серьезными» делами и подходящие для удовлетворения эмоциональных потребностей человека;

3) духовные знания, имеющие отношение к религиозному пониманию Бога и путей спасения души;

4) нежелательные знания, находящиеся вне сферы интересов человека, обычно приобретающиеся случайно и сохраняющиеся без какой-либо цели.

В процессе перехода к экономике нового типа, характеризуемой усилением роли знаний, широким распространением компьютерных технологий, повышенной производительностью производственного и научного труда возникает вопрос о возможных подходах к оценке экономики знаний как ключевого фактора экономического роста и выявлению ключевых компонентов ее эффективности.

Системы оценки экономики знаний

В связи с необходимостью перехода России в эпоху новой индустриализации, возникает справедливый вопрос о критериях оценки экономики, основанной на знаниях.

Для начала решения данного вопроса следует обратиться к подходу, предложенному самим Ф. Махлупом. В его уже упомянутой работе 1962 года структура экономики знаний была представлена следующим образом (табл. 1).

Таблица 1

Структурные составляющие экономики знаний

Также автором был проведен анализ сложившейся конъюнктуры экономики США. Согласно данным, приведенных Махлупом в работе, ключевые сферы экономики знаний распределились в денежном выражении следующим образом:

1. Образование (44,1%).

2. Научные исследования и разработки (8,1%).

3. Средства массовой информации (радио, телевидение, телефон и т.д.) (28,1%).

4. Информационная техника (6,5%).

5. Информационные услуги (13,2%).

Исходя из представленных данных, стоит заключить, что наибольшую денежную оценку на момент выхода работы ученого составляла такая сфера экономики, как образование. Ввиду неразвитости вычислительной техники, программного обеспечения доля информационной техники и информационных услуг не превышали 20%. На долю научных исследований и разработок приходилось менее 10%. На сегодняшний день упомянутая методика не используется, а доля перечисленных трех сфер заметно выросла и занимает важную нишу в структуре ВВП США.

Одним из индикаторов эффективности экономики знаний в современных условиях является динамика выдаваемых патентов. Ниже предоставлена динамика подачи заявок на патенты резидентами стран [1]. Данный показатель наиболее наглядно иллюстрирует патентную активность внутри страны, т.к. очищен от заявок, подаваемых иностранными компаниями, стремящихся продублировать права на интеллектуальную собственность в других странах, и отражает «подлинную» научно-исследовательскую активность внутри страны (табл. 2).

Таблица 2

Динамика заявок на патенты от резидентов в странах-лидерах, тыс. шт.

Источник: Составлена автором. Данные World Bank Database

Таким образом, список стран – лидеров в области патентной активности выглядит следующим образом (рис. 2). Ввиду отсутствия данных о месте России в качестве базы для сравнения до 1989 года далее используется период с 1989 по 2013 годы.

Рисунок 2. Страны лидеры по числу патентных заявок резидентов за 1989–2013 гг.

Источник: Составлено автором по данным World Bank database

Рисунок 3. Структура подаваемых заявок на патенты резидентами стран-лидеров, 1989–2013 гг.

Источник: Составлено автором по данным World Bank database

Рисунок 4. Динамика заявок, поданных резидентами, 1964–2013 гг.

Источник: Составлено автором по данным World Bank database

Как видно из приведенных выше данных, доля Российской Федерации в общем количестве подаваемых патентных заявок очень и очень мала по сравнению с ведущими державами. Такая ситуация представляет очень серьезную опасность для отечественной экономики, безнадежно выталкивая предприятия страны в «хронические реципиенты» объектов интеллектуальной собственности, так как в ближайшем будущем иностранными корпорациями будут оформлены права на результаты интеллектуальной деятельности абсолютно на все значимые разработки во всех стратегически важных отраслях.

По мнению известного российского экономиста и советника Президента Российской Федерации С. Глазьева, одним из резко негативных проявлений от санкций, наложенных правительствами западных стран в отношении страны, является запрет на экспорт передового высокотехнологичного оборудования и новых технологий в Россию, что мешает и без того трудно проходящему процессу обновления основных производственных фондов, изношенность которых достигает по некоторым отраслям 80–90%.

Такая ситуация приведет к невозможности даже догоняющего развития отечественной экономики, в которой уже на сегодняшний день формируются подход, характеризующийся покупкой производств «под ключ», включающих, как правило, полный комплекс технологического оборудования вместе с технологией.

Одной из современных методик, применяемой в оценке экономики знаний, является методика Всемирного банка Knowledge Assessment Methodology, в рамках которой происходит расчет индекса экономики знаний (KEI) и индекса знаний (KI). Индекс KEI представляет из себя простую среднюю между четырьмя суб-индексами, описывающих состояние четырех областей экономики знаний (табл. 3) [3].

Таблица 3

Схема областей экономики знаний (Knowledge Economy Framework) согласно методике Knowledge Assessment Всемирного Банка

в рамках программы Knowledge for Development Program

Данный индекс формируется из 148 величин и считается в 146 странах мира, представляя, таким образом, одну из наиболее полных и качественных систем, позволяющих достоверно оценить уровень развитости экономики знаний в той или иной стране.

По результатам последнего исследования (2012 год), в соответствии с данной методикой были получены следующие результаты (табл. 4).

Таблица 4

Рейтинг стран по показателю KEI согласно методике Knowledge Assessment Всемирного Банка

Как видно из таблицы 4, первое место с 2000 по 2012 гг. остается за Швецией. В первой десятке стран заметный рост показали Финляндия и Германия, переместившиеся на 6 и 7 позиций соответственно. Место России в данном рейтинге находится далеко от развитых экономик, однако позитивная тенденция все же есть. За двенадцатилетний отрезок времени страна преодолела 9 ступеней вверх. За это время США потеряли 8 строчек в рейтинге, что является наихудшим результатом среди первых 60-ти стран рейтинга. Абсолютным рекордсменом оказалась Сербия с показателем KEI, равным 6,02 в 2012 году, переместившаяся на 95 позиций вверх.

Одним из авторитетнейших изданий в области исследования глобальной экономики, наравне с работами Всемирного банка и ОЭСР, является публикуемый ежегодно Глобальный инновационный индекс (GII). Данный труд является результатом совместных усилий Всемирной организации интеллектуальной собственности, Корнельского университета и французской бизнес-школы INSEAD. Система оценки стран строится на основе оценки двух суб-индексов: входящий и исходящий.

Первый, в свою очередь, включает:

1. институты;

2. человеческий капитал и исследования;

3. инфраструктуру;

4. развитие внутреннего рынка;

5. развитие бизнеса.

Второй суб-индекс включает:

1. развитие технологий и экономики знаний;

2. результаты креативной деятельности.

Полная структура индекса GII представлена на рисунке 5.

Рисунок 5. Схема построения глобального инновационного индекса

Источник: Сайт globalinnovationindex.com

В результате анализа 80 различных показателей, сгруппированных в 21 группу, получается индикатор, рассчитанный как средневзвешенная величина между инвестициями в инновационную активность и эффектом, полученным от вложений. Проводя анализ более чем по 143 странам мира, начиная с 2007 года Индекс представляет собой один из главных источников эмпирического знания, посвященного инновациям и экономическому росту.

Список стран-лидеров согласно данной методике за период с 2011 по 2015 гг. представлен ниже (табл. 5).

Как видно из таблицы 5, неизменным лидером за 4 исследуемых года со средним значением по ключевому показателю GII остается Швейцария. Вторая позиция практически весь период занимала Швеция, однако в 2014 году она сместилась на одну строчку вниз, уступив 0,1 балла Великобритании, показавшей стремительное продвижение с 10 до 2 позиции в рейтинге. Отдельного внимания в данном исследовании занимает Россия. Она продвинулась с 56 до 48 места, что не является прорывным движением, как в случае с Великобританией (с 10 на 2 позицию, прибавив 6,46 балла в абсолютной величине), однако является свидетельством роста инновационной активности отечественной экономической машины.

Для получения более репрезентативной картины, проведем анализ усредненных величин, полученных по методике INSEAD (табл. 6).

В результате проведенного исследования следует отметить, что при сохранении текущих тенденций в динамике индекса, в первой десятке, вероятно, в скором времени окажется Германия, демонстрирующая устойчивую динамику по показатели GII. Так, за исследуемый период среднее значение показателя составило 55,998. Десятка лидеров за 5 исследуемых лет осталась практически неизменной. Однако к 2015 году данный список покинули Канада и Гонконг. На их место пришли две крошечные европейские экономики – Люксембург и Ирландия, из чего следует сделать вывод о возвращении старому свету ведущих позиций в темпах инновационной активности.

Таблица 5

Десятка стран-лидеров инновационного развития с 2011 по 2015 годы

Источник: Составлено автором

Таблица 6

Средние показатели GII за период с 2011 по 2015 годы

Как показал анализ, проведенный выше, Россия находится на догоняющих позициях по критерию инновационного развития и формирования экономики знаний в условиях перехода к новой экономической парадигме. Несмотря на явные успехи России в данной области, что демонстрируется международными рейтингами (+9 мест по методологии KEI, +8 мест по методологии GII), данные, полученные в этом исследовании, подтверждают мнение сторонников новой индустриализации России в отношении необходимости структурных реформ и недостаточности лишь монетарных методов управления экономикой.

При огромных социальных обязательствах, взятых на себя Правительством Российской Федерации, экономика осталась предельно зависимой от цен на сырьевые ресурсы и остро реагирует на их изменение. При этом на сегодняшний день не найдено иного способа избежания последствий кризисных явлений, за исключением использования средств Резервного фонда как в 2008 году или отпускания курса отечественной валюты в «свободное плавание», что привело к фактической потери покупательной способности денег, в особенности на импортные товары, в 2014–2016 гг.

Особо актуальной при переходе к экономике, основанной на знаниях, является постоянная ориентация на принципы устойчивого развития, которая должна стать идеологическим фундаментом для структурных реформ страны. На протяжении истории смена типа экономики, способа производства или уклада общества сопровождались эпохой нестабильности. Главный же принцип концепции устойчивого развития состоит в триединстве экономического развития, социального прогресса и ответственности за окружающую среду [15].

Суть данного утверждения как нельзя лучше сформулировал С. Губанов в статье «Россия без движущей силы. Итоги роста I кв. 2014» следующим образом: «Первоочередная задача: не темпы роста, а формирование экономической системы, рассчитанной на новую индустриализацию России». Автор статьи поясняет, что не так важна макроэкономическая динамика страны, как неоиндустриальное, высокотехнологичное, наукоемкое развитие.

Россия обязана сохранить курс реформ в развитии экономики. Отдельного внимания заслуживает программа создания технопарков в сфере высоких технологий, которая легла в основу реабилитации задыхающейся отечественной науки и позволила сделать неимоверно громадный шаг на пути преодоления пропасти между научными разработками и внедрением в промышленное производство новых высокотехнологичных, наукоемких, инновационных отечественных продуктов. Наряду с данной программой особого внимания заслуживает «кластерный подход» Министерства экономического развития России к решению задач финансирования наукоемких производств. В настоящее время реализуется программа финансирования инновационных территориальных кластеров, а также находится на стадии формирования программа поддержки промышленных кластеров.

Данная модель позволит стимулировать реализацию фундаментального принципа формирования профиля экономики регионов – единственно верный, технократический подход, заключающийся в обеспечении деконструкции конкурентных механизмов внутри предприятий кластера и выстраивающий все его движущие силы в единую цепочку формирования добавленной стоимости, получая на выходе уникальный продукт, востребованный другими субъектами и за рубежом.

Данный тезис исходит из того, что внутрирегиональная конкуренция, убийственная для развивающейся, догоняющей экономики, способствует растрате финансовых, трудовых и временных ресурсов, в то время как качество продукции и технологический уровень отечественных наукоемких производств в значительной мере отстает от мировых аналогов в стране, еще 30 лет назад имевшей статус одной из двух сверхдержав.

К сожалению, на взгляд автора, основным демотивирующим фактором на пути к структурным реформам является отнюдь не отсутствие понимания правительством страны острейшей необходимости скорейшего финансирования новой индустриализации и перехода к эндогенной модели экономического роста, а ограниченность ресурсов в условиях огромных социальных обязательств перед избирателем, не всегда в полной мере осознающим ответственность перед будущими поколениями, находящемся в процессе выбора между уровнем социальных гарантий «сегодня» и передовой экономикой, основанной на знаниях, «завтра».

Выступая в качестве важнейшего элемента формирования экономики знаний и фундаментальной основой экономического роста, человеческий капитал показывает устойчивую тенденцию к «бегству» за пределы нашей родины. О проблеме утечки мозгов все громче говорят на самых высоких уровнях. Однако, по мнению автора, в качестве основной причины этого явления выступает отнюдь не более высокий уровень оплаты квалифицированного труда в развитых странах, куда он (человеческий капитал) стремится. На сегодняшний день практически пропали механизмы, способствующие занятости специалистов по профилю своего обучения, и зачастую люди, получившие образование, попросту не могут найти применение своим навыкам в пределах огромной страны.

Состояние человеческого капитала в России с начала 90-х годов традиционно характеризуется понятием «утечка мозгов». Согласно данным одного из крупнейших провайдеров финансовой информации Bloomberg, в 2015 году наибольший отток специалистов из страны возник именно в технологической, юридической и банковской сфере, а крупнейшие и лучшие институты в области коммерциализации новых технологий, такие как технопарк «Сколково», становятся кузницей для эмигрантов.

Также пугающими выглядят данные по миграции. Так, по данным Росстата за I полугодие 2014 года, Россию по разным причинам покинуло 203 659 человек. Для сравнения, за весь 2013 год страну покинуло 186 382 человека.

Стоит отметить что именно возможностью трансфера человеческого капитала из развитых стран в развивающиеся многие авторы объясняют быстрый рост таких экономик, как Корея и Тайвань, а именно, так называемое «азиатское чудо» – феномен роста экономик азиатских стран. Данное явление подробно описано и выделено в один из локомотивных факторов экономического роста в работе A. Shifa [10, с.7]. В случае с Россией, соответственно, наблюдается обратная, в крайней степени негативная тенденция.

Заключение

Ярким примером принципиально нового подхода к обеспеченности человеческим капиталом научных и производственных мощностей стал опыт Республики Мордовия.

В регионе на сегодняшний день реализуется целевой подход к подготовке кадрового потенциала, представляющий собой непрерывную цепочку подготовки профессионалов в узкоспециализированных областях науки, состоящую из школы (Центра одаренных детей) университета (НИ МГУ им. Н.П. Огарева) и технопарка (АУ «Технопарк-Мордовия»), при котором открыты кафедры ведущих технических вузов страны, реализующих образовательные программы подготовки специалистов, в том числе и за рубежом. Также в рамках Пленарного заседания Научно-технического совета АУ «Технопарк-Мордовия», в связи с инициативой научного руководителя Центра одаренных детей Д. Подлесного, было принято решение сформировать список востребованных профессий на ближайшие годы.

Таким образом, в республике сформирован законченный и эффективный механизм, обеспечивающий непрерывный процесс образования через всю жизнь, избавляющий от необходимости в трансфере дорогостоящего «иностранного» человеческого капитала и устраняющий первопричины так называемой «утечки мозгов». А Министерством промышленности, науки и новых технологий Республики Мордовия реализуется принцип превращения внутрирегиональной конкуренции в технологическое разделение труда между предприятиями региона, фактически демонстрируя «модифицированный» кластерный подход в промышленной и научной политике республики, основанный на применении эндогенного подхода к обеспечению интенсивного экономического роста.

Рекомендации, следующие из выводов, приведенных в данной работе сводятся к следующим:

1. Необходимо создание межведомственной платформы по вопросам развития экономики знаний и человеческого капитала, координирующей действия исполнительных органов власти по поддержке инновационных элементов экономики, способных к генерации знаний, созданию объектов интеллектуальной собственности, ретрансляции и тиражированию положительного опыта в этой области для повышения темпов и качественных показателей экономического роста, соответствующего по своим параметрам духу новой индустриализации и принципам устойчивого развития;

2. Профильным Министерствам следует резко активизировать финансирование НИОКР, существующих и новых образовательных программ, совершенствовать контроль за качеством человеческого капитала и предотвращать его потери и утечки путем создания стимулов для обладателей приоритетных компетенций в ключевых областях промышленности, повышение уровня социальной защиты, качества здравоохранения и образования;

3. Активизировать работу в области импортозамещения и стимуляция экспорта высокотехнологичной продукции, особенно в рамках существующих и вновь формируемых кластеров с использованием положительного опыта отдельных регионов.

[1] Код индикатора базы данных Всемирного Банка World Bank database IP.PAT.RESD