Глобализация трендов цифровой трансформации

Введение

Цифровая революция во всех сферах экономической и общественной деятельности привела к новой технологической эпохе, в рамках которой технологии тесно переплетаются с различными жизненными процессами и определяют успешность достижения параметров экономической эффективности экономических субъектов и систем. В этой связи растет актуальность научных теоретических и прикладных исследований в области ключевых трендов цифровой трансформации. Глобализация и формирование единого или, как минимум, взаимосвязанного цифрового пространства в контексте мировой экономики является одним из базовых трендов четвертого технологического уклада. Следует также отметить, что процессы цифровой трансформации способствуют переходу от индустриализации к информатизации социально-экономического развития, а также гибкости и децентрализации управленческих процессов [2, c.57].

Достижение социально-экономического равновесия в концепции устойчивого развития предполагает, что следующим эволюционным этапом в формировании технологического уклада станет достижение синергетического эффекта от взаимодействия человеческих ресурсов и технологий, что станет возможно после завершения цикла повышения уровня технологичности и автоматизации всех бизнес-процессов. Повсеместный переход к Индустрии 5.0 будет означать решение глобальных задач построения цифровой экономики в мировом, национальном и региональном аспектах.

Теоретические исследования, посвященные трендам инновационного развития, начались задолго до эпохи активного внедрения информационно-коммуникационных технологий и процессов автоматизации в экономические и общественные отношения. Родоначальником теории инновационного развития и автором термина «инновации» является австрийский экономист Й. Шумпетер, который сформулировал концепцию достижения эффективного (интенсивного) экономического роста на основе внедрения инновационных технологий и инструментов управления. Революционный характер научных исследований в области инновационного развития связан с тем, что фактически активные процессы повышения уровня технологичности производственных процессов начались спустя 50 лет после разработки концепции Й. Шумпетера [23, c.8].

Среди ученых, посвятивших свои труды тем или иным аспектам инновационного развития социально-экономических процессов, можно также выделить Н.Д. Кондратьева (одним из стимулирующих факторов формирования новой волны «длинного цикла» считал технологический прорыв, вызванный появлением и внедрением инновационных технологий и инструментов), П. Сорокина (изучал особенности инновационного развития социокультурной сферы, включая влияние общественной трансформации на динамику научных изобретений и открытий) и П. Друкера (его труды затрагивают теоретические аспекты построения постиндустриального общества и инновационной экономики с учетом необходимости соблюдения принципов децентрализации социально-экономического развития) [23, c.9].

Результатом эволюционного развития инноваций становится наращивание уровня технологичности не только производственных, но и социально-общественных отношений. Высокая скорость появления технологических прорывов с начала XXI столетия способствует проявлению ключевых признаков четвертой промышленной революции: замещение традиционных технологий цифровыми аналогами и повсеместное внедрение киберфизических систем. Обобщение признаков цифровой революции и описание концепции цифрового технологического уклада представлено в трудах К. Шваба [1, c.9].

Обозначенные предпосылки подтверждают актуальность проведения теоретических исследований, а также необходимость поиска практических решений в области инструментов, технологий и направлений цифровой трансформации социально-экономических систем от регионального до мирового уровня. Глобальные тренды цифровой трансформации, с одной стороны, задают общий вектор дальнейшего развития экономических субъектов, а с другой стороны, усиливают технологический разрыв между различными странами мира. Вместе с тем, неизбежность перехода к цифровой экономике требует постоянного внимания к эффективности научно-исследовательских работ в этой области, так как отставание в этих процессах неизбежно приведет к усугублению цифровых разрывов и цифровой дискриминации отдельных экономических субъектов и даже стран.

В целом, следует отметить, что развитие цифровых технологий в современных социально-экономических системах осуществляется настолько стремительно, что до сих пор научные теории в сфере цифровой экономики носят дискуссионный характер, а понятийный аппарат до конца не сформирован. Проведенное исследование направлено на обобщение накопленного опыта цифровой трансформации, развитие научных теоретических и практических результатов построения цифровой экономики с учетом особенностей ее функционирования в различных странах, что в совокупности позволит идентифицировать и сформулировать перспективные направления цифровизации российской экономики с учетом глобальных трендов.

Основная часть

Достигнутые к настоящему времени результаты цифровой трансформации мировой экономики отражают не только различные подходы разных стран в построении функциональной и технологической платформы цифровой экономики, но и характеризуют наличие цифрового неравенства в контексте возможности участия отдельных государств в глобальной цифровой системе. Опорной точкой роста процессов цифровой трансформации национальной экономики является тот уровень технологичности, которым страна располагает в настоящее время, а также потенциал его повышения в стратегической перспективе [12, c.114].

Для составления мировых рейтингов цифровой трансформации используются индексы GII (Глобальный индекс инноваций) и GDI (Глобальный индекс цифровизации). Глобальный индекс инноваций включает 82 индикатора, которые классифицируются в 2 блока и 7 укрупненных групп:

1. Ресурсы и условия для разработки и внедрения инноваций:

- институциональное развитие инноваций;

- человеческий капитал;

- наличие и зрелость инновационной инфраструктуры;

- уровень развития национального рынка с учетом востребованности инновационной продукции;

- уровень развития бизнес-структур с учетом потенциала разработки и внедрения инновационных технологий.

2. Практические результаты и достижения в развитии инновационных национальных систем:

- уровень развития инновационных технологий и экономики знаний;

- наличие и качество результатов творческой и научно-исследовательской деятельности.

Глобальный индекс цифровизации включает в свой расчет 42 индикатора, объединенных в 4 укрупненных группы: доступность интернета и связи, цифровые технологии (прежде всего, искусственный интеллект, интернет вещей и облачные вычисления), зеленая энергетика и регуляторная политика в сфере цифровой трансформации. Сопоставление данных по обоим индексам отражает, что страновая дифференцированность по уровню инновационного развития отличается от уровня цифровизации отдельных государств (рисунок 1).

Рисунок 1. Значение индексов инновационного развития и цифровизации в странах-лидерах мирового рейтинга по итогам 2024 года

Источник: составлено авторами на основе [16, 21]

Обобщение и оценка глобальных индексов цифровой трансформации в динамике за ряд лет позволяет выделить кластеры стран в соответствии с достигнутым уровнем развития цифровой экономики и скоростью внедрения инновационных и высокотехнологичных решений в процесс обеспечения экономического роста. Следует учитывать, что сохранение высоких темпов технологического развития на постоянной основе невозможно, в том числе, в силу необходимости временных затрат для разработки и внедрения инновационных технологий [15, c.46]. В таблице 1 представлены группы государств в соответствии с их местом в глобальных инновационных и цифровых рейтингах.

Таблица 1

Классификация стран по уровню цифровой трансформации

Национальные модели формирования и развития цифровой экономики опираются на механизм взаимодействия государства, бизнеса и общественности в процессе цифровой трансформации социально-экономических отношений. Одними из лидеров опережающего роста, поддерживающими не только высокий уровень развития цифровой экономики, но и продолжающими активно разрабатывать и внедрять инновационные технологии, являются такие страны как США, Швеция и Япония. В каждой из этих стран можно выделить ключевые тренды, задающие вектор развития цифровой экономики в рамках национальной модели [23]:

1. Американская модель цифровой трансформации в построении цифровой экономики опирается на крупные информационно-технологические компании, прежде всего Apple и Microsoft, а в начале XX столетия к ним добавились Google и Meta. Однако, крупные корпорации, как правило, достаточно неповоротливы и инновационность их развития требует определенного запаса времени для согласования процессов цифровизации на всех уровнях организационно-управленческой структуры.

Однако особенностью американской экономической системы является высокая доля малого бизнеса, в сфере которого наиболее просто и быстро осуществлять реализацию высокотехнологичных проектов (стартапов). На основе взаимодействия крупных IT-компаний и бизнес-инкубаторов достигаются высокие темпы разработки и внедрения инновационных решений. Такой подход обеспечивает США стабильно высокую позицию в рейтинге цифровой трансформации, а также позволяет удерживать темпы внедрения инноваций на высоком уровне на протяжении длительного времени.

2. Шведская модель цифровой трансформации учитывает общий вектор развития скандинавской модели экономического развития с полной занятостью и высоким уровнем жизни населения страны. Особенностью шведской модели является инициатива государства как драйвера всех процессов цифровой трансформации. Преобладающая роль государства позволяет разрабатывать и внедрять программы цифровизации на уровне национальной экономической системы. В то же время, особенности социально-экономического развития Швеции с упором на формирование качества и развитие эффективности человеческого капитала способствуют высокой скорости разработки и внедрения инновационных технологий цифровой экономики.

3. Японская модель цифровой трансформации представляет собой симбиоз взаимодействия бизнес-структур и государства в процессах построения цифровой экономики. Ориентир японской экономики на высокотехнологичные производства позволяет достаточно быстро осуществлять разработку и внедрение цифровых технологий в функционирование социально-экономической системы. В связи с тем, что инициатором процессов цифровой трансформации в японской модели является бизнес, можно выделить объективные причины находится в настоящее время в лидерах угасающего роста:

- высокий уровень традиционалистов в руководящем составе японских компаний, что обусловливает снижение цифрового доверия и снижает темпы наращивания внедрения инновационных технологий в бизнес-процессы;

- наличие цифрового неравенства среди населения связано с высокой долей старшего поколения, представители которого испытывают трудности с использованием цифровых технологий.

Российская модель цифровой трансформации ближе к шведской модели, так как ведущую роль в инициации процессов цифровизации занимает именно государство, а институты малого бизнеса и бизнес-инкубаторов развиты на уровне, недостаточном для ускорения темпов разработки и внедрения инновационных технологий [3, c.74]. Реализация национальных проектов и федеральных программ в рамках построения цифровой экономики позволила России нарастить и использовать потенциал цифровой трансформации. Итогом такой государственной политики, стимулирующей цифровую трансформацию и разработку собственных инновационных решений с учетом специфики российской социально-экономической системы, стала лидирующая позиция России в международных рейтингах цифровизации систем государственного управления и банковской деятельности [4, c.25].

Согласно данным международных исследований, можно выделить показатели, формирующие позицию национальной экономики в рейтинге цифровой трансформации: уровень научно-исследовательской активности (количество научных публикаций за год), количество полученных патентов и уровень финансирования научных исследований и разработок (доля в ВВП страны). Для понимания международной позиции России в процессах цифровой трансформации целесообразно сопоставить эти показатели по странам различного уровня цифровизации: США и Швеция (лидеры опережающего роста), Япония (лидер угасающего роста), Бразилия (находится в одной группе с Россией и относится к догоняющим странам) и Казахстан (начинающие страны). В таблице 2 представлены результаты выбранных стран по уровню технологического развития.

Таблица 2

Место России в глобальных процессах цифровой трансформации по итогам 2024 года

Проведенное исследование отражает достаточно низкий уровень финансирования научных исследований в России: всего 0,94% от ВВП, в то время как лидирующие страны тратят более 3% (лидером по этому показателю является Израиль – 5,56%, на втором месте Южная Корея – 4,93%, третье место занимает США – 3,46%). Безусловно, абсолютная величина вложений в инновационные разработки варьируется в зависимости от масштабов страны, однако ранжирование по доле таких расходов позволяет оценить приоритетность развития цифровой экономики для каждого государства в рейтинге.

Количество полученных патентов в России в десятки раз отстает от стран-лидеров, однако в Швеции, которая демонстрирует высокий уровень цифровой трансформации это количество еще меньше: 2235 шведский патентов против 26720 российских патентов по итогам 2024 года. Абсолютным лидером в этом направлении является Китай, который в 2024 году зарегистрировал 1,7 млн. патентов, вторую позицию занимают США, однако их количество патентов почти в три раза меньше – 598 тысяч единиц. Разрыв между первой и пятой позицией в рейтинге еще более внушителен, в Индии, которая замыкает топ-5 стран по этому показателю, патентов выдано чуть более 90 тысяч единиц, Россия занимает 9 строчку рейтинга, Бразилия замыкает топ-10 рейтинга.

Изучая научно-исследовательскую активность, следует подчеркнуть, что в этом направлении также лидирует Китай с количеством публикаций порядка 528 тысяч статей, на втором месте находятся США – немного меньше 423 тысяч статей. Достаточно скромные результаты демонстрирует Швеция, одна из стран-лидеров цифровой трансформации опубликовала в 2024 году всего 20,5 тысяч статей. Россия занимает 7 строчку рейтинга с количеством опубликованных научных результатов в 81,5 тысячу статей.

В целом, следует отметить, что страны-лидеры цифровой трансформации демонстрируют высокие результаты не по всем направлениям инновационного развития. Ключевым показателем, отражающим как потенциал, так и результаты развития цифровой экономики, является объем финансирования исследований и разработок инновационных технологий [24, c.987]. Последовательное наращивание расходов на развитие цифровой экономики позволит повысить качество и эффективность трансформационных процессов в российской экономике.

Несмотря на дифференцированность параметров цифровой трансформации, достигнутых в странах-лидерах, можно выделить и обобщить схожие черты их инновационного развития:

- государственная поддержка (а еще лучше – государственная инициатива) процессов цифровой трансформации, наличие национальной концепции/программы построения цифровой экономики и механизма взаимодействия государства и бизнес-структур по вопросам инновационного развития [25, c.472];

- наличие развитых институтов малого и среднего бизнеса и/или бизнес-инкубаторов, через которые возможна разработка и реализация высокотехнологичных и инновационные бизнес-проектов (стартапов) [10, c.143];

- наличие, масштабность и высокий уровень развития IT-компаний, формирующих цифровое пространство и инновационную инфраструктуру национальной экономики, способствуют не только активизации процессов создания и внедрения цифровых технологий, но и являются потребителями полученных результатов [9, c.97];

- высокий уровень развития и цифровой грамотности населения, в том числе оптимальная структура образования (как по уровням, так и по профессиональной принадлежности), а также сформированность навыков и компетенций, необходимых для обеспечения инновационного развития;

- наличие качественной, эффективной и независимой системы цифровой безопасности, так как перевод большого количества операций, прежде всего, финансовых транзакций, в цифровое пространство требует пристального внимания к инструментам защиты персональных данных пользователей [8, c.514].

Российская модель цифровой трансформации учитывает глобальные тренды развития цифровой экономики, однако обладает специфическими характеристиками, среди которых наиболее существенными являются:

1. Особенности социально-демографического развития, прежде всего, достаточно низкий уровень тяготения населения к урбанизации: порядка 25% населения России предпочитают жить в сельской местности, а в целом страна находится на 60 месте по уровню урбанизации с его значение в 74,6%. Если сравнивать с лидерами цифровой трансформации, то Япония находится на 15 месте (91,7% городского населения), Швеция занимает 24 место (87,7% городского населения), а США находится на 36 месте (82,5% городского населения) [20].

Значение этого фактора связано с наличием проблем доступности информационно-коммуникационной инфраструктуры для сельского населения. Для России с широкой географической протяженностью, низкой плотностью населения в отдельных регионах, а также сложными природно-климатическими условиями и разными часовыми поясами, фактор социально-демографического развития в обеспечении процессов цифровой трансформации оказывает сильное воздействие на их качество и эффективность [5, c.68].

Следует также учитывать особенности образовательной среды с точки зрения ее потенциала в подготовке специалистов в области цифровизации и информационных технологий. Помимо кадров для цифровой экономики образовательная среда должна обеспечивать достижение необходимого уровня цифровой грамотности населения в целом, как конечных потребителей цифровой экономики [11, c.151].

2. Начальный уровень развития института стартапов и бизнес-инкубаторов в России. Несмотря на всестороннюю регуляторную поддержку со стороны государства малый бизнес не стремится к активному развитию высокорискованных технологических проектов, а крупные корпорации тратят на это слишком много времени в силу сложности иерархической структуры инновационных процессов. В итоге к настоящему времени на российском рынке венчурных инвестиций преобладает государственное финансирование, корпоративные инвесторы реализуют проекты, связанные с их собственной деятельностью, а частные фонда сократили объем вложений практически в 8 раз [22].

Вместе с тем, одной государственной поддержки в виде грантов, субсидий и льготных кредитов недостаточно, для повышения уровня технологичности экономических субъектов до потребностей цифровой экономики. Необходимо учитывать опыт лидеров цифровой трансформации и обеспечивать эффективное взаимодействие государства и бизнеса (особенно крупных и высокотехнологичных корпораций) в процессах финансирования инновационных проектов [6, c.184].

3. Высокий уровень цифровизации институтов государственных и социальных услуг, в том числе на основе создания единого портала Госуслуги, Единой системы идентификации и аутентификации (ЕСИА), подключение к единому контуру биометрической идентификации (ЕБС) в концепции реализации института электронного правительства. Заинтересованность государства в цифровой трансформации выражается в формировании, развитии и обслуживании инфраструктуры цифровой экономики, включая обеспечение доступности широкополосного интернета и стабильной мобильной связи [13, c.162]. Такой подход расширяет возможности населения по переходу в сферу цифровых продуктов и услуг.

4. Необходимость разработки собственных технологий и импортозамещения зарубежных аналогов. Важность достижения информационной безопасности подтверждается замедлением процессов цифровой трансформации в российской экономике после внедрения антироссийских санкций и блокировки множества сервисов информационно-коммуникативной сети [14, c.163], [26]. С другой стороны, этот период целесообразно использовать для разработки и внедрения отечественных аналогов цифровых сервисов и программных продуктов.

5. Финансовые компании выступают инициаторами и драйверами процессов цифровой трансформации. Ядром построения российской цифровой экономики выступает национальная банковская система, а построением базовой цифровой инфраструктуры занимался Центральный банк РФ на основе инициализации и закрепления перечня финансовых технологий [7, c.19]. К настоящему времени системно значимые банки России являются одними из мировых лидеров цифровой трансформации, создавая соответствующие стратегии, и успешно развивающие собственные цифровые экосистемы [27].

Заключение

В целом, глобальные тренды цифровой трансформации находят свое отражение в цифровизации российской экономики в полной мере. Вместе с тем, остается нерешенной проблема достижения необходимого уровня цифровой и информационной безопасности. Преодоление обозначенных барьеров позволит не только нарастить темпы цифровизации социально-экономических систем, но и усилить технологическую независимость России в условиях санкционного давления и воздействия факторов неопределенности.

Накопленный мировой опыт цифровой трансформации свидетельствует о наличии различных организационно-методических подходов к ее осуществлению. Модели цифровизации в странах-лидерах не имеют единообразной структуры и предполагают индивидуальный подход перехода к цифровой экономике в зависимости от параметров социально-экономического развития страны и потенциала ее технологического развития.

Таким образом, глобализация инновационных процессов и расширение масштабов единого цифрового пространства создают предпосылки для наращивания темпов цифровой трансформации, как отдельных экономических субъектов, так и регионов / государств в целом. Успешность социально-экономического развития в эпоху нового технологического уклада зависит от того, насколько качественно и эффективно используются цифровые инновации и технологии.